Сон

– Я знаю, но сейчас сильно запутался во всём происходящем. – Я докурил и потушил окурок в пепельнице.

– Вижу, и Аня тоже это видит, она сильно переживает, я понимаю, что дело не в Марине, но она это может объяснить только так. Не сердись на неё.

– Не сержусь, я много работаю над картинами для выставки, постоянные концерты, да ещё и альбом сольный записываю. Я устаю.

– Пройдёт выставка и всё закончится, она уже скоро, съездим куда-нибудь, отдохнём. Тебе надо сменить обстановку, вырваться из всего, что тебя окружает.

Зазвонил телефон. На экране светился улыбающийся Димон. Я нажал «ответить».

– Да.

– Привет, Дэнчик, как ты?

– Хорошо, как твои дела?

– Слушай, как тебе это сказать, блин.

– Что случилось, говори?

– Антон повесился.

– Как так? Ты разыгрываешь меня?

– Нет, не разыгрываю, чувак. Сегодня утром его девушка обнаружила мертвым у себя в квартире, то есть у него в квартире.

– У него была девушка?

– Оказалось, что была.

– Записку оставил?

– Нет, скорее всего обдолбался, он в последнее время на героин подсел.

– Что с концертами?

– Не знаю пока, не думал. А ты, что думаешь?

– Стоит найти замену и устроить их в память о нём.

– Надо собраться, обсудить, ещё и похороны организовать, сейчас в прессе шумиха начнётся, постарайся не говорить про наркоту.

– Не скажу, свалим всё на кризис. Давай в студии соберёмся завтра.

– Да, давай, до завтра тогда. – Димон положил трубку.

– Что-то случилось? – Спросила Света.

– Случилось. – Я глубоко вздохнул. – Мне надо развеяться. – Света сидела молча и смотрела на меня, я встал, собрался и вышел, не произнеся больше не слова. Спустился к машине, сел за руль, позвонил Джону.

– Алёу. – Ответил Джон.

– Привет, не занят?

– Так, немного, приехать хотел?

– Да.

– Захвати тогда сигарет пару пачек.

– Хорошо, скоро буду. – Я положил трубку и поехал к Джону.

Над городом было пасмурное небо, моросил дождь, мокрый асфальт играл цветами фонарей и вывесок. Так странно, но во мне не было никаких чувств, наверное, я ещё ничего не осознал. Силился проникнуться всем масштабом трагедии, но всё было тщетно, никаких эмоций, пустота внутри. Я остановился возле магазинчика, зашёл, купил две пачки сигарет и шоколадку к чаю, вышел, постоял немного под дождём вдыхая прохладный, влажный воздух, постарался ещё раз разбудить в себе чувства, ничего, внутри будто всё вымерло.

– Здаров. – Джон открыл дверь и впустил меня в квартиру, на нём был новый халат. – Как житуха молодая?

– Привет. – Я пожал Джону руку. – У тебя новый халат, да, и словечки новые.

– Да, мама подарила на день рождения. Давно мы с тобой не виделись. Куда пропал?

– Куча потрясений, и дел много, писал картины для выставки, альбом сольный записал, скоро презентовать буду.

– Я тоже альбомчик докатал, приходи, кстати, на следующей неделе выступаю. – Джон зашёл в кухню. – Тебе кофе, как всегда?

– Да. – Зайдя следом, ответил я. – Тебе помощь в организации нужна?

– Да, нет, мы с Аней всё уже сделали.

– С Аней? – Удивился я. – Вы разве знакомы?

– Знакомы. – Засмеялся Джон. – Ты какой-то подавленный, что-то случилось?

– Случилось. – Я вздохнул. – Антон, наш вокалист, покончил с собой.

– Как покончил? Когда? Почему мне никто не сообщил? – В дверях появилась Аня, в старом халате Джона.

– Ого, ребята, да вы серьёзно заняты тут. – Я засмеялся. – И давно ты носишь этот халат?

– Для тебя надела, я хожу без одежды у Джона. – Прищурив глаза, съязвила Аня.

– Повесился. – Я перевёл тему. – Мне самому только что позвонил Димон, тебе не успел ещё, а может и не хотел.

– Что значит, не хотел? – Аня нахмурила брови. – Вы меня слить решили? Да, я вас сама всех солью.

– У тебя теперь новый перспективный проект. – Я продолжал нагнетать обстановку. – Да, Женя?

– Это только работа. – Джон немного растерялся.

– На сцену через постель? – Я засмеялся. – Ребята – это прошлый век. Вы устарели оба.

– Ты просто ревнуешь! – Аня повысила голос. – Ты всегда меня любил, а я тебя только использовала, вот ты и бесишься.

– Давайте остановимся. – Я смеялся. – А то ты зашла слишком далеко. К Джону не ревную и тебя не люблю, я рад за вас, ребята. Теперь ты съедешь от меня?

– Съеду! Ты самодовольный, напыщенный эгоист. – Аня разошлась не на шутку.

– Аня, послушай меня. – Тихо и мягко обратился я, с улыбкой к Анне. – Не желаю с тобой ссориться, если не хочешь, можешь не съезжать от меня, я искренне рад за тебя и Джона, вы большие молодцы.

– Мне плевать, что ты там себе думаешь. – Аня не успокаивалась.

– Денис, тебе лучше уйти. – Тихо сказал Джон.

– Хорошо, допью только кофе, позволите? Аня, ты не против?

– Ань, давай выпьем кофе. – Предложил Джон.

– Анечка, солнышко. – Начал я спокойным тоном. – Садись, выпьем кофе, не делай из меня врага, я не хочу им быть, правда, несмотря ни на что, я тебя уважаю и ценю. Сегодня повесился Антон, это трагедия и то, что ты встречаешься с Джоном, это никого, повторю, никого, кроме тебя не задевает. Расскажи мне лучше про концерт и как ты вышла на Джона?

– Ты правда не сердишься? – Опустив глаза на бокал с кофе, тихо спросила Аня.

– Нет, я по-прежнему тебя люблю, ты мой близкий друг и Джон тоже мой друг, теперь я смогу приезжать к вам обоим, для меня это ценно, правда. – Я тихо проговорил, а Аня улыбалась и плакала.

– Как ты это делаешь? – Спросил Джон. – Я думал, сейчас будет скандал.

– Просто люблю вас. – Я засмеялся. – И вы меня любите, но не всегда помните об этом. – Я залпом допил остывший кофе. – Ну, вот, кофе выпит, мне пора ехать, дома меня ждёт Света, она ничего не знает ещё.

– Извини. – Сказала Аня. – Если хочешь, можешь остаться.

– Да, не стоит уезжать, я это сгоряча. – Джон потупил взгляд. – Может, ещё кофе?

– Нет, правда, уже всё произошло, что должно было произойти. – Я встал из-за стола.

– Я знаю, что тебя задержит, и от чего ты не откажешься. – Аня засмеялась и достала кисет с травой.

– Ты права, задержит, но ненадолго. Скручивай, а ты, Джон, тоже куришь, что ли?

– Да, начал он курить. – Ответила за Джона Аня. – Поверь, эта дрянь заставит тебя остаться.

– Ты уже отвечаешь за Женю. – Я умилительно смеялся. – Остаться не заставит, меня ждёт Света, так что покурим, и я поеду.

Аня скрутила самокрутку, протянула мне, я прикурил, затянулся пару раз и передал Джону. Она рассказала, что после моих проводов в горы они с Джоном начали общаться, он поставил ей свои записи, а она предложила устроить концерт. Мы скурили косяк, я распрощался и поехал домой. Дождь ещё моросил, трава и вправду оказалась сильной. Выехал на трассу и пожалел, что не остался. Управлять машиной было тяжело, мысли постоянно куда-то уносили, вспоминал неоконченные разговоры с Антоном, не разрешённые споры. Как я был глуп, это всё лишь повисло тяжестью на сердце, он ушёл из жизни, а я остался со всеми нашими спорами и ссорами… Ссорами, зачем только всё это надо было, ничего не имеет значения, только любовь… Только любовь… Мысль зависла на любви и смерти, я любил Марину, она умерла, смерть – это неотъемлемая часть жизни, мы все идём к одному концу, живём, чтобы умереть. Есть ли в этом смысл? А может смерть и есть смысл жизни? Как редко мы вспоминаем о ней, только когда кто-то из близких умирает, пробегает холод по телу, это случится со всеми нами, никто её не избежит. Я осознал, что приехал, припарковал машину, поднялся на лифте, зашёл в квартиру. Света лежала на кровати и читала книгу.

– У тебя всё хорошо? – Она заложила в книгу сигарету вместо закладки и встала с кровати. – Ты убежал, не сказав ни слова и сейчас молчишь, что случилось?

– Ты думала, когда-то о том, что ты умрёшь? – Я стоял в дверях и меня сильно накрывала трава. Понял – пока ехал за рулём старался держать себя в руках, но, сейчас, зайдя за порог, рассыпался. Моя депрессия наложилась на смерть Антона, а трава вытащила всё моё нутро.

– Да, я постоянно об этом помню, не знаю почему, но мысли о смерти меня часто посещают. Не в смысле как о самоубийстве, скорее, как о неминуемом завершении жизни. К чему это ты меня спрашиваешь?

– Антон повесился. – Я сказал и не глядя на Свету и принялся разуваться.

– Кофе будешь? – Света проигнорировала новость.

– Буду. – Я поднял голову и посмотрел на неё, на ней был коротенький, шёлковый халатик, меня ошарашил её вопрос, никакой реакции на сказанное мной. Показалось, что я ничего не сказал, подумал, но не произнёс, а может она не услышала. – Антон повесился. – Повторил я. – Ты слышала?

– Да, я услышала. Когда похороны?

– Не знаю, не думал об этом.

– Тогда давай не будем об этом, все умирают, у каждого своя смерть, это жизнь, извини за каламбур. – Света улыбнулась.

– Что ты читала?

– Библию. Нашла у тебя. Ты читал?

– Читал. – Я по-прежнему стоял в дверях в одном ботинке, не мог собраться с мыслями, мне казался наш диалог нереальным. – Ты Ветхий Завет читаешь или Новый?

– Откровение, захотелось перечитать. – Света подошла ко мне принялась развязывать мне шнурок.

– Что ты делаешь?

– Разуваю тебя, а то так и будешь торчать здесь, кофе уже готов, а ты всё разуться не можешь. – Света подняла мою ногу и стянула ботинок, я прошёл в комнату, сел за стол.

– Ну, и как тебе? – Я громко отхлебнул кофе.

– Что как? – Света улыбалась и глядела на меня.

– Откровение? – Я взял Библию с торчащей из неё сигаретой. – Оригинально. – Я посмотрел на сигарету. – И символично.

– Знаешь, я подумала, что зверь, о котором там написано и число его имени 666, может это стоит воспринимать буквально, как просто цифры, а не символизировать. Тогда выходит, что зверь – это число, цифры. Наш век цифровой, цифровые деньги, цифровые друзья, даже секс цифровой. Посмотри, если ты не в системе, ты ничего не сможешь купить и продать, ты вообще ничего не можешь без карточки.

– Интересная мысль, мы живём в последнее время. – Я хлебнул кофе, во рту всё пересохло. – Во все времена люди считали, что на их век выпал апокалипсис. И сто лет назад и тысячу, даже на другом материке, те, которые не знали Христа никогда. Всем хочется, чтобы метеорит врезался в землю или война ядерная случилась, это решило бы ряд проблем. Но нет, мир не рушится, люди умирают и рождаются, это замкнутый круг. Люди ждут конца света, ждут глобальной катастрофы. Это позволило бы не жить своими мелкими проблемами на работе или отсутствием работы, вопросами, где жить, что есть, с кем спать. Всем было бы одинаково.

– Я не жду конца света и войну тоже.

– Но считаешь, что именно ты живёшь в последнее время, причём в самое последнее. – Я усмехнулся. – Оставим этот разговор, мне надо решить свой маленький апокалипсис в ближайшие дни, похоронить друга, отыграть концерты и провести выставку.

– Ты ничего этого не будешь делать. – Она с укором посмотрела на меня. – Антона похоронят без тебя и выставка уже организована Аней.

– Да, но мне это надо прожить. – Я допил остывший кофе залпом. – Мне надоели постоянные разборки, смерти и связанные с ними последствия.

– Не переживай так. – Света достала самокрутку, прикурила и протянула мне. – Покури, станет легче.

– Ты права, зря я так близко к сердцу принимаю всё это. – Я затянулся, мысли улеглись, тело расслабилось. – Я много скурил сегодня.

– Да, очень. – Света засмеялась и взяла у меня косяк, подошла к проигрывателю, выключила его, в динамиках щёлкнуло, затем подошла к ноутбуку на барной стойке, включила музыку, запела Beth Hart. – Может, вина выпьем?

– С удовольствием. – Я достал с верхней полки бутылку старого Бордо, откупорил, налил в бокалы, комната наполнилась приятным, сладким ароматом. – Для особенного случая берёг. – Протянул бокал Свете.

– Мог ты раньше подумать, что он будет таким? – Она сделала большой глоток и скинула с себя халатик, обнажив красивое тело. Я выпил бокал залпом, стянул футболку и мы завалились в постель.

Проснулся в полдень, Света уже не спала, сидела за столом без одежды и читала Библию, в пепельнице лежала сигарета, от её тлеющего кончика поднимался дым, тонкой, ровной струйкой, а потом заворачивался, образуя причудливые узоры. У меня было лёгкое недомогание после вчерашней травы и вина. Я выпил кофе, оделся и отправился в студию, по пути старался собраться с мыслями, но ничего не получалось. Решил, пусть чуваки сами разберутся, что делать с концертами, а я со всем соглашусь.

Приехал, когда все уже собрались. Зашёл на кухню, поздоровался, Лёха протянул мне бутылку пива, я взял и сделал несколько больших глотков, сразу полегчало.

– Ты плохо выглядишь. – Сказал он.

– Переживаю сильно. – Соврал я. – Когда похороны?

– Завтра. – Ответил Димон. – Я из общих денег дал его родителям на все затраты. Никто не против? – Мы все согласились, это правильный поступок.

– А что с концертами? – Спросил Стас.

– Я предлагаю их отменить. – Сказал Димон и мы с ним снова все согласились.

Немного порепетировали, выпили ещё пивка и разъехались по домам. На обратном пути я купил три большие пиццы, две бутылки вина, и мы со Светой до глубокой ночи смотрели фильмы, пили вино и занимались сексом.

На кладбище шёл дождь, стоял гроб с Антоном, родственники и друзья подходили по одному, прощались, кто-то плакал, кто-то держался. Я стоял в стороне и наблюдал за всем этим, потом закрыли гроб, забили гвозди, спустили аккуратно в могилу, присутствующие прошли и каждый кинул по горсти земли. Крепкие ребята с уставшим видом принялись лопатами кидать размокшую под дождём землю, которая гулко грохотала, попадая по крышке гроба. Внутри у меня что-то оборвалось, на глаза навернулись слёзы, нет не от того, что Антона закопали, а от ощущения смерти, неизбежности собственного конца. Ко мне подошёл Дима.

– Как ты, бро?

– Держусь, но всё это тяжелее, чем я думал. – К горлу подкатил ком и голос сдавило, говорить было сложно.

– Да, братанчик, для всех нас это тяжело.

– Горе объединяет. – Я улыбнулся кривой улыбкой.

Дальше мы стояли молча, к нам присоединились Стас и Лёха, мы обменялись кивками, не сказав ни слова. Могилу закопали, и те же крепкие ребята устанавливали памятник, бюст Антона из белого мрамора с надписью: «Здесь нашёл приют поэт и музыкант», далее даты рождения и смерти, фамилия имя отчество и строки из его стихотворения:

«Когда умру последний раз,

Прошу, не надо пустых фраз,

Не несите венков из роз,

Они не осушат ваших слёз.»

Мы остались вчетвером стоять под дождём, все разошлись, его отец подошёл ко мне с красными от слёз глазами и положил ладонь на плечо склонив голову, он ничего не сказал, и я не нашёл слов. После похорон приехал домой, Светы не было я лег и уснул.

Дни тянулись в подготовке картин к выставке, последние штрихи, заказ рамок, развешивание в галерее, оформление зала. В конце недели, среди всей суматохи, приехали со Светой на концерт Джона, зал был забит битком. Нас встретил знакомый бородач у чёрного входа и проводил до столика. Джон стоял на сцене в разноцветном свете сафитов, перед ним стоял синтезатор и ноутбук со светящимся плодом грехопадения, на голове Джона, как он и обещал, был надет киргизский колпак, который я ему привёз. На танцполе танцевали девушки из нашей студии, мне на мгновение даже показалось, что Джон украл у меня мою жизнь вместе с Аней и поклонницами. Я поверил в этот спектакль, а ведь действительно, это хорошо работает.

– Привет. – К нам подсела Аня. – Как вам мой проект?

– Твой? – Я засмеялся. – Ты правда думаешь, что мы все твои проекты?

– Конечно, без меня вы бы все сидели в своих студиях и упарывались.

– Аня. – Я продолжил сквозь смех. – Ты просто наёмный работник, таких как ты толпы ходят за нами. Не зазнавайся, а то останешься без проектов.

– Да, я вожусь с вами, как с детьми. – Она моментально вышла из себя.

– О чём это ты? Организовываешь концерты и трахаешься с нами? Хотя, ты можешь воспринимать это как хочешь, только нам об этом не говори, мы-то все знаем правду, оставь это для блогов и пресс-конференций, на это мы закрываем глаза, но не навешивай нам эту чушь.

– Да, извини, ты прав. – Аня сконфузилась.

– А проект твой мне нравится, как и всё, за что ты берёшься, у тебя хорошо получается. Надеюсь, выставка также пройдёт на ура?

– На ура, не переживай, на твои картины уже есть покупатели. – Аня хитро улыбнулась.

– Это хорошо. Тогда завтра утром увидимся в галерее. – Я встал из-за стола. – Джону привет передавай, он молодец.

– Вы уже уходите? – Аня посмотрела на Свету в растерянности.

– Да, поедем домой, завтра тяжёлый день. – Света тоже встала.

Мы вышли на улицу, я прикурил самокрутку, поднял голову и выпустил дым в небо, скрытое светом фонарей, передал Свете.

– Всё это как будто не моя жизнь. – Подошёл к машине, открыл дверь, взял самокрутку у неё, затянулся. – Мне не хватает звёзд на небе.

– Поехали домой. – Сказала она. – Тебе завтра открывать выставку.

Мы ехали молча, на душе было тяжело, всё происходящее давило. Вошли в квартиру, Света накинулась на меня, мы занялись любовью, потом уснули.

Утром пришлось встать рано, состояние было разбитое, Света уже собиралась, я выпил кофе без сахара, натянул джинсы и рваную футболку, Света надела облегающее, короткое платьице чёрного цвета. Пока ехали в выставочный зал, говорили на отвлечённые темы, я постепенно просыпался. У входа в галерею собралось много народа, из-за этого пришлось припарковать машину за квартал и пойти пешком. Ближе к галерее стали приставать репортёры с глупыми вопросами, мы ускорили шаг, нас встретила Аня.

– Вы чего пешком? – Она удивлённо вытаращила глаза.

– Хотелось пройтись. – Ответил я. – Где ленточка, которую резать?

– Всё должно было быть не так. Я отправила за вами лимузин. И что это надето на тебе? – Аня расстроилась.

– Мне не нравятся лимузины и костюмы, я же не политик. Давай уже перережу ленточку и запустим жаждущих высокого во внутрь.

– Подожди, ещё мэр не приехал. – Аня нахмурилась, и сердито глянула на меня.

– Это моя выставка, а не мэра. – Я засмеялся. – Пусть не опаздывает.

– Он твой потенциальный покупатель. – Она меня раздражала своими истериками по любому поводу и без него. Мы подошли к ковровой дорожке, я прикурил самокрутку, раскланялся в разные стороны, поднялся по ступеням взял ножницы с шёлковой подушечки, лежащей радом на стуле, и перерезал.

– Выставка открыта! – Крикнул я. – Милости прошу. – Зашёл в зал. Аня схватила меня за руку.

– Что ты наделал? – Она была сердита не на шутку. – Ты всё испортил, мэр ещё не приехал.

– Плевать мне на мэра. – Я выдернул руку. – А пальчики у тебя цепкие.

– Он должен был речь произнести перед открытием. – Аня говорила сквозь зубы, глаза её блестели от ярости.

– Это моя выставка. И ни мэр, ни ты, никто другой мне не вправе говорить, как и что делать. – Потом отойдя от неё в сторону, крикнул: – Искусство – это исключение ненужного!

– Прекрати. – Аня прошипела всё так же сквозь зубы, схватила стакан с водой со столика и плеснула мне в лицо содержимое стакана. Но вода не попала в меня, она застыла и повисла в воздухе, все замерли, время остановилось. Я стоял в растерянности и оглядывался по сторонам, картины, люди, вода, зависшая в воздухе, всё становилось прозрачным, постепенно исчезало, растворялось. Я боялся пошевелиться. Сквозь фантомное окружение, отчётливо и ярко появились, и направились ко мне две высокие фигуры. Я дёрнулся, чтобы убежать, но полетел вниз. Всё исчезло, я летел в голубом мареве, ветер свистел в моих ушах, пролетел сквозь густые облака и увидел внизу землю, поделённую на квадратные, разноцветные поля. Набирая скорость, подлетал к высокой башне, я закричал от ужаса, что есть мочи. Удар, я пробил крышу башни и плюхнулся на гранитную площадку в обломках черепицы и стропил, тело болело после удара.

Глава 4

Поднялся на ноги, растерянно огляделся по сторонам, кости ломило, но повреждений никаких не было. Я стоял на верхней площадке освещённый солнцем через дыру в крыше, которую проделал своим падением. Пошёл вниз по каменной винтовой лестнице, оттуда поднимался запах сырости, ступени были скользкими и сбитыми, по краям от лестницы возвышались каменные стены в потёках, почерневших со временем. Спускаясь по кругу, я увидел справа от себя массивную широкую деревянную дверь, обитую металлическими пластинами, с большой ручкой в виде кольца. Дверь была приоткрыта, я заглянул в щель, но ничего не увидел. Толкнул её, она с трудом поддалась. В большом светлом помещении расположились деревянные сооружения с металлическими колбами и трубками. За ними кто-то прятался, аккуратно ступая, я подошёл и заглянул, это был мужчина лет сорока в холщовых лохмотьях, он убегал от меня на полусогнутых ногах и, искоса поглядывал с ужасом. Я постарался объяснить, что ничего плохого не сделаю ему, но он ничего не отвечал, смотрел на меня как загнанный дикий зверь. Неожиданно, также на полусогнутых, он подскочил ко мне и жестами стал показывать, что мне надо уйти. Он не говорил ни слова, только мычал, потом открыл рот и показал отрезанный язык. Я решил с ним не спорить и вышел из комнаты, послышался щелчок затвора, он запер за мной дверь, я направился ниже по каменным ступеням мне встретилась ещё одна, точно такая же дверь, открыл её и увидел огромную круглую комнату с зеркальными дверьми по кругу, в каждой из них было моё отражение. Шагнул вперёд, дверь за мной захлопнулась, взглянул вверх, надо мной был зеркальный купол, будто я попал во внутрь диско-шара. Прошёл ещё несколько шагов вперёд, разглядывая свои отражения. Дверь напротив отворилась, оттуда вышло что-то, прячась за моим картонным изображением, которое было живо. Это был я, но только в двухмерном пространстве. «Беги!» – Прокричал мне «я» двухмерный, я видел, как за ним, то есть за мной из другого измерения пряталось что-то внеземное – чёрные блестящие лапы выглядывали из-за моего воплощения, оно обошло мою нелепую интерпретацию. Я боялся пошевелиться. – «Беги!» – Снова прокричало двухмерное воплощение и осталось стоять посередине комнаты. А из-за него вышло отвратительное существо, похожее на собаку, как если бы она была членистоногим, огромным насекомым. Существо медленно направилось ко мне, от него исходил неприятный запах, оно издавало звук похожий на рычание, или скорее, на урчание в животе, я открыл первую попавшуюся дверь и забежал в неё.

Я стоял на сцене с бас-гитарой в руках, мы играли незнакомую мне вещь, Антон был жив и пел. Обернулся и увидел, как дверь за мной медленно закрывается, бросил гитару и длинным прыжком сиганул в неё, снова очутился в зеркальной комнате. Ни меня двухмерного, ни этого монстра уже не было, я в растерянности стал вспоминать, через какую дверь попал сюда. Открыл наугад, как мне казалось, ближнюю к той двери, через которую вошёл. Вдруг угадаю.

Я проснулся в кровати, живот болел, открылась дверь, вошли Аня и Света. Я лежал, силясь понять, что происходит, где я только что был и что было до этого, и было ли вообще.

– Ты не спишь? – Спросила Аня, подойдя к кровати.

– Не сплю. – Я сел на край кровати. – Как всё прошло?

– Прошло отлично. – Аня смеялась. – Ты неважно выглядишь? Ты себя плохо чувствуешь?

– Живот скрутило, ничего особенного. – Я встал с кровати, подошёл к коллекции пластинок включил группу «The Doors», альбом «L. A. Woman», запел Моррисон, мне полегчало. – А как выставка?

– Какая? – Спросила Аня.

– Моя. – Я усмехнулся. – Ты забыла?

– Нет, не забыла. – Аня стянула через голову с себя футболку, обнажив аккуратную, маленькую грудь и небритые рыжие подмышки. – Выставка через полгода только.

– Через полгода, верно. – Я улыбнулся. – Это теперь модно, не бриться?

– Ты странный какой-то. – Сказала Света. Она всё это время стояла в стороне, слушала нас и разглядывала меня.

– Ты под чем-то? – Аня захохотала. – Делись с нами.

– Как вы перевели тему. Ну, хорошо. – Я улыбнулся. – Это спросонок, видимо, трава есть у нас?

– Есть. – Света достала из сумочки портсигар с самокрутками, вытащила одну и протянула мне. – На, прикуривай.

– Как Марина? – Я послюнявил самокрутку и прикурил.

– Которая в студии живёт? – Аня округлила глаза и уставилась на меня. – Не знаю. Какое мне дело до неё? Там постоянно кто-то живёт.

– В студии? – Я ещё раз затянулся. – Мне надо туда. – Я встал и направился к выходу.

– Ты с косяком поедешь? – Аня пристально смотрела на меня.

– Да, с ним. – Я обувался, зажав самокрутку зубами. – Я быстро, никуда не расходитесь.

– Я с тобой поеду. – Сказала Света.

– Не стоит, но если хочешь, поехали. Аня, что-нибудь взять на обратном пути, или в студии?

– Да, захвати Марину. – Она засмеялась. – Я давно на неё глаз положила.