Твои два метра

–Сколько времени?

–Доходит девять часов вечера.

Я всё пропустила? Мои шансы теперь точно равны нулю. Теперь мама никогда не будет гордиться мной. Теперь я для неё точно стану никем.

–Позвоню твоим родителям, чтобы забрали тебя? Или останешься здесь?

–Позвоните, – шёпотом произнесла я.

Я разрыдалась, как маленькая девочка, когда осталась в палате одна. Мои руки не успевали убирать со щёк слёзы. Я не хотела заканчивать свою жизнь поражением. Я не хотела умирать никем для своих родителей. Я не хотела умирать, не выиграв, у Артёма Шнайдер ни разу.

Но, по-моему, выбора у меня не было.

Скоро за мной приехал отец. Села к нему в машину. По дороге он не спросил, как моё самочувствие. Он только посмотрел в мои красные глаза и нахмурился.

–Как дела? – спросила я.

Но, наверное, отец подумал, что спросила я у пустоты.

–Такая погода хорошая. Начало осени – это прекрасно, – продолжила я.

Услышала, как отец вздохнул. Хотелось крикнуть ему в ухо: «Я ещё живая! Поговори ты со мной! Это не сложно! Я твоя дочь! И ещё пока живая дочь!». Но поняла, что боюсь не услышать после этой фразы ответ.

Домой забежала в свою комнату и сразу упала на пол, свернувшись в калачик. Смотрела в окно. Может выпрыгнуть? А потом отвернулась от него.

Снова новый школьный день. Зашла в класс прямо перед звонком, чтобы не слушать то, насколько я вчера облажалась. Никто не сверлил меня взглядом. Даже Шнайдер не смотрел в мою сторону. Вроде бы должна была быть счастлива, но это не придавало мне никакого энтузиазма.

После уроков ко мне подошёл Коля. Сказать, что я была удивлена -ничего не сказать.

–Александра, прости, что я тогда наговорил всякого.

–И что ты сейчас хочешь от меня? – холодно спросила я.

–Может быть, ты составишь мне пару на бал? – его язык заплетался. Волнуется? Если человек волнуется, то искренне этого хочет?

–Бал? – я упустила какой-то момент жизни?

–Ну, выборы президента всегда сопровождались осеннем балом. Ты забыла? В том году тебя не было, а в этом ты всё-таки кандидат. Я подумал, что ты пойдёшь. И позвал тебя.

–Хорошо, – я считала, что только слабые не могут простить. Считала себя сильным человеком. Но сейчас я могу смело сказать, что простить предательство Николя Пивани – это был лучший поступок за всю мою жизнь.

–Ты серьёзно?

Кивнула головой. Почему бы и нет? Покажу этому Шнайдер, что я тоже на что-то способна.

Пивани улыбнулся мне, а после он забежал в раздевалку, и я слышала, как он крикнул: «Сама Александра Берн согласилась со мной идти». Это так глупо. Но мило. Если бы кто-то ещё так радовался мне, то, наверное, я чувствовала бы себя нужной.

Когда я пришла домой, на пороге стояла мама. Она показала мне на пакет в её руках, а потом произнесла:

–Тут платье тебе на бал.

Откуда она знала, что я пойду? Ах да. Она не знала, она хотела. Даже если бы я не пошла, меня бы выпнули из дома. Надев платье, подошла к зеркалу. Могла бы спросить моего мнения при выборе одежды на выпускной. Я понимала, что моё мнение мало кого волновало. Но всё-таки. Я не любила платья. Мой повседневный вид всегда были серые джинсы, рубашка, поверх которой обычно я носила кофту на замке. Иногда просто натягивала майку и накидывала джинсовку. Возможно, поэтому в школе девочки не совсем женственные. Я для них, как пример подражания.

После того, как она оценила длинное платье на мне и решила, что девочки ростом 157 в длинном платье очень даже ничего, она заставила идти меня к парикмахеру, чтобы меня привели в порядок. Я не любила расчёсывать волосы, не любила, когда к моим волосам и к моей голове кто-то лезет. А парикмахерские для меня были сравнимы с психологической травмой. В эти моменты мои нервные клетки покидали моё теле молча и быстро. Причёски, которые мне там постоянно делали, не смотрелись с грустным и сердитым выражением лица, поэтому всё было бессмысленно.

Дома оглядывала длинное платье, которое теперь висело на стуле, а не на мне, и не могла понять, что с ним. Оно вроде красивое, а вроде нет. На часах было ещё около двух часов до балла. Сняла кофту, оставшись в майке, потом выпила серую жидкость, стоявшую в бутылки для воды. В день мне нужно было её пить сколько же, сколько нормальному человеку воды. В дверь кто-то позвонил. Сделала ещё пару глотков. На этот раз обошлось без рвотного рефлекса. Потом позвонили ещё раз. Уже пришёл Коля? Спустилась.

Открыла.

Там стоял Артём Шнайдер. Он улыбнулся, увидев меня. Посмеялся над тем, что я в лохмотьях и лохматая?

–Замаралась, – он дотронулся до моей губы и что-то с неё убрал. Потом только вспомнила, что от серой жидкости остаются следы на губах. Немного была в недоумении. Он дотронулся до меня, а мне показалось в этот момент, что моё сердце ушло в пятки. Что со мной?

–Что-то хотел? – спросила я, сделав вид, будто ничего не чувствовала сейчас.

Артём Шнайдер сделал один шаг ко мне, взяв мою руку, а потом командным тоном произнёс:

–Ну, что, пошли.

Пока я стояла и моргала глазами от непонимания происходящего, Шнайдер потянул меня за руку.

–Куда? – крикнула я, пытаясь выдернуть руку. Парень остановился, посмотрев на меня, а потом спокойно произнёс:

–На бал.

–Ты нормальный?

Он немного наклонил свою голову ко мне. Почему его веснушки такие тёплые. Если бы он ничего не сказал, то, наверное, я дотронулась бы до них, чтобы понять, какой этот парень на самом деле.

–Ты же со мной идёшь? – его самоуверенность куда-то пропала, во взгляде читалась растерянность.

–А ты звал меня? – крикнула я.

–А разве это не очевидно, что я хочу этого? – он сделал ещё один шаг ко мне. Теперь Шнайдер стоял настолько близко, что о личном пространстве даже не могла идти и речи. Я поняла, что не дышу, что не знаю, как ответить. Но собравшись с мыслями, дала отпор:

–Не очевидно.

Резко сделала шаг назад, выдернув руку. Меня скоро начнут раздражать его проблески нормального отношения. Если бы он по-настоящему хотел идти со мной, то, наверное, позвал бы? Наверное, хоть как-то намекнул на это? Пока шла до двери в дом, даже не посмотрела в его сторону.

Но как сразу дверь закрылась, и я оказалась дома, то подумала: «Боже мой, почему его веснушки такие милые? И сам он становится таким милым мальчиком, когда подходит близко, обнуляя свой принцип личного пространства». Но это ничего, совершенно ничего не значило. Это всего лишь его игра. Ему стало скучно, и он решил поиздеваться надо мной. Всё просто. Чего ещё ждать от такого, как Артём Шнайдер?

Но не смотря на все мои мысли, я открыла дверь, чтобы посмотреть, ушёл Артём или нет. Но его уже не было. Почему-то заплакала. Сама это поняла лишь, когда посмотрела в зеркало и увидела слёзы. А потом громко засмеялась. Истерика. Снова эта истерика. Не было бы её, если бы с моей нервной системой всё было хорошо. Но ведь именно он. Именно парень с веснушками виноват в этом.

Сидела напротив зеркала на коленях и не понимала. Не понимала, что чувствую сейчас на самом деле. Ненависть или что-то другое?

Через час пришёл Коля. Мы шли молча. Он шёл в трёх метрах от меня.

–Я не против, если ты нарушить моё личное пространство и подойдёшь на метр ближе или два, а может даже три, – спокойно произнесла я.

–Точно, ты же не Шнайдер, – он не сделал ни шага ближе в мою сторону. Тяжело вздохнула.

–Почему все постоянно нас сравнивают с Артёмом Шнайдер?

–Честно? Меня потом Шнайдер не побьёт?

–Побьёт? – остановилась. Странная реакция.

–Тебя уважают, потому что Шнайдер так сказал. Ну, и потому что ты такая же.

Коля остановился, посмотрел на меня, а потом продолжил:

–Холодная. Но ты мне нравишься, у тебя классные идеи. У меня не было основной цели унизить тебя, просто накипело. Из-за тебя мне прилетало не раз. Думаю, ты даже не в курсе.

–Зачем ты тогда взаимодействуешь со мной?

–Ты хорошая. Хочу понять тебя, может, ты на самом деле добрая и открытая.

–Нет, – усмехнулась.

–Ладно. Нет. Общаюсь, потому что Артём был моим другом. Никто не знал об этом, потому что дружил он со мной, пока никто не видит. Артём Шнайдер, он же самый милый мальчик, которого я знаю. Ты видела его веснушки? Никто не видел. А я видел. Они мне показали истинного Артёма.

Я снова остановилась. Улыбнулась. И мне эти веснушки показали истинного Артёма.

–Почему же перестали общаться? – вопрос напрашивался сам собой.

–Ну, мы тогда остались у меня. И я позвал к себе других друзей. После Артём стал меня игнорировать. Я пытался вернуть наше общение, пытался вернуть его добрый взгляд, но всё было безуспешным. Единственное, что удалось мне выдавить у него за два года это: «Наша дружба была только наша». Ты напоминаешь мне его. Улыбка у тебя такая же милая, как и у него.

Это был самый милый диалог про Артёма Шнайдер за всё время обучения в этой школе. Обычно я только слышала: «Артём? Ты произнесла его просто по имени? Тихо, вдруг услышит, что мы разговариваем про него. Нет, нет, мы не бессмертные. Отличный парень, просто класс, он же по-любому сейчас слушает?».

–Он хороший друг? – я сама сделала два шага в сторону Коли, чтобы нарушить этот невидимый барьер.

–Он, – Пивани улыбнулся, – замечательный.

–В чём проявляется его замечательность сейчас?

Мне хотелось больше узнать этого парня.

–Тебе ли спрашивать?

–А что со мной не так? – почему Коля так странно реагирует на мои вопросы?

–Он же всё делает для тебя.

–Что? Он ненавидит меня!

–Разве? Не думал, что эта ненависть. Ведь это именно он отнёс тебя в больницу, когда твои родители не ответили на звонок перед речью. Именно он прописал мне в живот, когда услышал в твой адрес мат.

Я хотела что-то ответить, но ничего не придумала. Это было неожиданно. И пока думала на эту тему, мы подошли к школе. Коля Пивани, взял меня за руку.

–Ну, сегодня ты моя пара.

Я улыбнулась и подумала, что лучше так, чем думать о парне с самооценкой с десятиэтажный дом.

Мы танцевали, но я чувствовала себя как-то некомфортно. Искала глазами Артёма Шнайдер, но его не было. Буквально через минуту должны были сказать результаты, а этого парня нигде не было. Пришлось оставить Колю. Что-то двигало мной в этот момент, и я как бешенная бегала по залу и искала этого эгоистичного парня. Нигде не было. Спрашивала у одноклассников, но все лишь пожимали плечами.

Меня объявили победителем, но Артёма так и не было. Но неужели за меня проголосовали больше, чем за него? Мне мало в это верилось. Вроде меня должно распирать от счастья, но ночью я плакала. Всё не то. Не так. Не чувствовала вкус победы. Даже когда меня обняла мама, поздравив с победой, то мне показалось это обычным.

Всю ночь думала, почему не пришёл Шнайдер. А что, если что-то случилось? Утром еле как встала. На улице уже было прохладно. Теперь легче заболеть, слечь в больницу. Небо было бледным, как и моя кожа, а листья на берёзе выглядели такими же мёртвыми, как и мой внутренний мир. Перед дверью в класс меня передёрнуло. А вдруг его там нет? И смысл мне заходить? Для чего? Но Шнайдер был на своём месте. На следующей перемене хотела узнать в чём проблема, но парень лишь с высока посмотрел на меня, а потом оттолкнул.

–Что ты за человек-то? – крикнула ему в след.

Но реакция на меня была нулевая. Как будто меня не было. И вчерашний день в моей голове обнулился. О какой победе может идти речь, когда я осталась пустым местом? Неужели чего-то ожидала большего? Разве можно выиграть человека, который остаётся победителем после каждой битвы, независимо от результата игры.

На следующий день ничего не изменилось. Так продолжалось неделю. Я приходила домой, садясь на свою кровать, и смотрела в окно. В руках у меня было, как на весах, одинаковое количество таблеток. В правой руке три жёлтых, в левой две красных и одна белая. Выпивала их за раз. А потом меня тошнило. Крутило живот, и я понимала, что от таблеток мне не становится лучше. Не могло же это всё произойти из-за Артёма Шнайдер.

Если мне тяжело принять тот факт, что я для него никто, то может стать его другом?

Подумала, что помочь мне может только человек, с которым Артём уже когда-то дружил. В школу собралась быстро. Эта идея будто была моим жизненным сосудом. После уроков подошла к Пивани и спросила:

–Занят?

–Когда? – спросил парень, убирая учебники в портфель.

–Сейчас, у меня к тебе есть заманчивое предложение, – с энтузиазмом проговорила я.

–Ох, слушая, – он сел на стул и поднял голову вверх.

–Мне бы хотелось поговорить с тобой, не составишь мне компанию до дома?

Парень с улыбкой согласился. В этот момент мне показалось, что на нас смотрел Шнайдер, но когда я повернула голову в его сторону, то он смотрел в потолок.

Сначала мы разговорились про учителя географии. Пивани рассказал, как она его недолюбливает и как смотрит на него с презрением. А потом остановился и спросил?

–Ну, что? Только без предысторий, говори прямо. – спросил Коля.

–Как начать общаться с Артёмом? Стать его другом? – выпалила я.

–Чего? Ты же нравишься ему, вы общаетесь. Нет?

–Нравлюсь?

–Когда он общался со мной, то нравилась. Говорил, что вы с ним друзья. Он, по-моему, из всей школы только с тобой разговаривает.

–Глупость, – тяжело вздохнула. Коля не сможет дать мне совета. Он такой же, как и все остальные. С чего я решила, что этот парень чем-то может мне помочь? Обычный. И что в нём только нашёл Шнайдер?

Когда он проводил меня до дома, то по-дружески обнял. Мы разошлись.

Следующий день начался странно. С утра я проснулась с распирающей болью в голове. Мне было так больно, что казалось, будто у меня пойдёт из ушей кровь. Когда отец зашёл ко мне в комнату, чтобы напомнить про завтрак, то я не услышала его. Мои уши были заложены. Я громко крикнула, чтобы проверить свою теорию, но я не слышала себя. От страха выпила больше пяти таблеток, может даже больше десяти. Я не помню. Мной овладела паника, руки дрожали, мозг отказывался работать. По дороге в школу замёрзли ноги. Ветер был северный. Что могло ещё испортить это день? Казалось, что хуже ничего не может быть. Я ошибалась. Когда начала подходить к школе, то увидела Шнайдер на лавочке у школы. Он смотрел на меня.

–Подойди, – сказал он. Сейчас бы разговаривать со мной таким тоном. Но подошла. Не знаю почему. Не захотелось. Не было у меня настроения. Думала только о том, чтобы побыстрее зайти в школу и согреть ноги, ведь могла заболеть. А при моём состоянии последствия болезни – смерть.

–Что друг появился? Как оно? Целовались уже? Обнимались вчера так мило. Проводил тебя до дома. Классно. Ну, удачи. Даже на бал с ним ходила. Что нашла-то в нём? – крикнул Шнайдер мне в спину. Медленно развернулась. Что за вопросы? Откуда информация? Следил что ли?

–А ты сам что в нём нашёл?

–Это уже не твоё дело, – крикнул Шнайдер. Я усмехнулась, сделав шаг к нему.

–Вот и именно. Я тебе отвечу также. Это не твоё дело.

Улыбнулась, понимая, что не безразлична ему, а потом резко развернулась и хотела было уйти, но Артём встал и схватил меня за руку, притянув к себе. Наши тела соприкоснулись, его рука легла на мою талия. Я слышала, как его сердце бешено стучит. Я чувствовала его запах. Я чувствовала его. Моя ладонь опустилась ему на спину, а его рука ещё крепче притянула меня.

–Александра Швец, ты мне противна, – как-то сильно тихо проговорил Артём, уткнувшись мне в волосы. Противна? Эйфория резко превратилась в ярость. Вырвалась из цепких объятий Артёма Шнайдер и голосом, по которому было понятно, что я на гране истерики, проговорила:

–Мне-то что? Мне же не общаться с тобой! – чувствовала, как к моим глазам подступали слёзы. Ненавижу этого парня с веснушками. Артём только усмехнулся и ушёл, задев моё плечо. Осталась наедине со своими мыслями. Нет, нет. Наедине с концом своей жизни. Я чувствовала, как на горле завязывался тугой канат. Ошиблась? Неужели из всех, мой выбор пал на него? Почему Артём Шнайдер – это одновременно горе и счастье?

Когда я заходила в класс, мои глаза были красными и полны слезами, но я пыталась держать себя в руках, однако этого не скроешь. Заметила, как все очень странно начали смотреть на меня.

Не видели, что ли как плачет человек?

–Перестань разводить тут океан, – произнёс Шнайдер, когда увидел меня.

–Тебя не спросила, – закатила глаза.

–А ты спроси хоть раз меня о чём-нибудь, – он повысил голос на меня, став из-за парты.

–Зачем ты это делаешь? Зачем заставил всех меня бояться? – убрала слёзы со щёк, резко подошла к нему и задела. Что же он сделает сейчас?

–Личное пространство, – произнёс парень, сделав шаг назад.

–Свои два метра ты нарушил сам. Если нравлюсь, то скажи. Боишься? Боишься публики? – сейчас мне хотелось лишь слышать да, но где-то внутри я понимала, что услышать да от Артёма Шнайдер так же нереально, как и увидеть его близко стоящего с кем-то из одноклассников.

–Глупая, – Артём рассмеялся. Наклонил свою голову к моей и тихо произнёс:

–Ты серьёзно думаешь, что кому-то можешь нравится, кроме Коли, который тоже никому не нужен? Вы два сапога пара, такие жалкие. Я сочувствую вам.

–А я тебе, – его глаза были ко мне настолько близко, что смогла разглядеть в них что-то доброе, но, по-моему, мне это показалось. – Сочувствую, что природа не наделила тебя такими качествами, как друг и хороший человек. Ты мне неприятен.

Шнайдер бы продолжил со мной диалог, если бы не звонок. Нет, он не усмехнулся на этот раз. Он ничего не сделал.

Из-за всей этой суеты у меня совсем вылетело из головы, что по школьным планам должна быть завтра дискотека. Как президент школы осталась в спортивном зале, чтобы проследить за подготовкой. Коля Пивани участвовал в этом.

–Я слышал этот диалог, – произнёс парень, пытаясь надуть воздушный шар.

–Нам обязательно об этом говорить? – проговорила, отрывая чёрную нитку.

–Нет, как дела твои? – парень улыбнулся, а потом что-то крикнул своему знакомому, надувающему шары.

–Ну, знаешь, сегодня была контрольная…

И мы разговаривали. Обычно разговаривали. На обычные темы. Было так просто и легко. Без негатива. Это был настолько искренний человек, что его глаза горели, когда я говорила о том, что в моей жизни есть и прекрасное, а не только Артём Шнайдер.

На школьную дискотеку надела свои любимые серые джинсы, поверх натянула кофту. Обычно я не хожу на них, но это теперь моя обязанность. Вся ответственность лежала на мне. Сидела на стульях, играя в телефоне. Когда начался медленный танец, ко мне подошёл какой-то незнакомый мне парень. Он протянул руку и сказал:

–Андрей, думаю познакомимся потом. Потанцуешь со мной?

Я улыбнулась. Меня никто не звал на танцы. Боялись. Думали, что не соглашусь. Но я обычная девушка, которая ждёт этого. Я, как все. Увы.

Мы танцевали. Андрей говорил, что эта его любимая песня, он даже немного подпевал. Это меня смешило. Всё было хорошо, пока к нам не подошёл Артём Шнайдер.

–Танцуешь?

Он смотрел на Андрея.

–Выйдем? – спросил парень.

Умеет Шнайдер портить абсолютно всё. Закатила глаза и села обратно на стул. Позже мы все узнали, что на дискотеки была драка. Кто с кем дрался? Никто не знал. Может это просто слухи?

Проснулась с утра с плохим настроением. Кружилась голова, в глазах темнело. До последнего думала, что ещё сплю, пока не упала рядом с порогом. Ноги стали ватными, еле как дотянулась до чёрной упаковки с таблетками и проглотила одну. Мама сделала омлет, а мне в горло ничего не лезло.

Весь учебный день наблюдала за Артёмом. На его лбу был пластырь, а на руке бинт. На губе была царапина. Всё-таки была драка? Из-за меня? Неужели всё-таки нужна ему? Или это принцип, что кроме него никто не может меня трогать, потому что его игрушка – это только его игрушка? Меня так раздражали мои догадки, что после уроков мне хотелось уйти быстрее, дабы не видеть парня с царапинами на лице. Но у входа мою руку кто-то крепко сжал. Это был Шнайдер.

–Куда торопишься? Меня подожди.

Он потянул меня за руку к своей парте и заставил ждать, когда соберёт портфель. А потом сказал:

–Пошли.

–Куда?

–Куда ты обычно ходишь после школы?

–Домой.

Он кивнул головой и вышел из класса. Мы шли до моего дома молча первую половину. А потом он спросил:

–Зачем смотрела на меня сегодня?

–Значит драка вчера была? – догадалась я.

–А ты так и будешь танцевать с другими парнями? – буркнул Шнайдер, будто обиделся.

–А с кем?

–Со мной, – повышенным тоном произнёс парень.

–Нравлюсь тебе? – смело спросила.

–Ты мне? Артёму Шнайдер может кто-то нравится? Глупости.

–Так почему я должна танцевать с тобой?

–Я лучший.

Тяжело вздохнула. Хорошо, что в этот момент мы подошли к дому. Шнайдер посмотрел на меня, а я сделала шаг к дому и получила по затылку:

–За что?

–А обнять? Или я хуже Коли?

Он протянул ко мне свои руки, и крепко сжал. А потом аккуратно отпустил, посмотрев на меня.

–Пока, – произнёс Шнайдер и развернулся. Он развернулся, а я стояла. Со временем Артём Шнайдер исчез за горизонт. Я бы так и дальше стояла, если бы ветер не дунул мне в лицо. Я как будто очнулась. Боже мой, а если это последний ветер в моей жизни? Боже мой, а если это наша последняя встреча?

Зашла домой. В комнате обнаружила последнюю таблетку в красной коробочке. Неужели снова? Снова придётся идти в больницу? В чёрной баночке оставалось тоже немного. На глазах появились слёзы. Зачем? Зачем я их пью? Мне уже ничего не поможет. Врачи говорят, что это просто апатия и что без таблеток я бы уже был мертва, как года два.

Сделала уроки, отчиталась родителям. Но меня снова никто не слушал. Ну, и ладно. Так тоже хорошо. В комнате сидела у окна, вспоминая Артёма Шнайдер. Я нейтральна ко всему, но этот парень вызывал во мне все эмоции в перемешку. Мне хотелось кричать при виде него, но вместо этого на моём лице появлялась улыбка.

С утра голова снова раскалывалась. Сколько ещё терпеть? Нормально ли это вообще? Пока умывалась, меня вырвало. Не было ни тошноты, ничего не было. Меня просто вырвало. Из меня вышли все таблетки, которые я приняла буквально минуту назад.

Но несмотря на всё это, я вышла из дома с прекрасным настроением. Ведь я не заболела вчера. Да и сегодня светило солнышко. Стало чуточку теплее на душе, да и быть дома – больше ад, чем что-то иное. На пороге дома стоял Артём. Шнайдер ни сказал мне ничего, просто взял за руку и пошёл. Как я должна была на это отреагировать? У меня даже язык не поворачивался сказать хоть слово. Мы дошли так до класса. Оба молчали. Даже, если я как-то пыталась что-то спросить, то Шнайдер молчал. Даже не смотрел на меня. А перед классом отпустил мою руку. Нет, он это сделала не резко, а очень плавно, что было ему несвойственно. Ведь все его движения наполнялись какой-то своей энергетикой, может он не давал этому отчётности, но выглядели они так, будто продуманы достаточно давно.

На уроках делал вид, что меня нет. Как бы я не смотрела на него, Шнайдер лишь смотрел на учителя. Отвечал. Писал. А я снова никто. Я слышала, как начали обсуждать этот случай. Если бы я была на их месте, то тоже бы обсудила. Но мне увы не с кем. Все решили, что мы пара. Даже моя одноклассница Анжелика спросила, когда я зашла в уборную

–Вы наконец-то вместе?

–Что?

–Просто знаешь, он вчера писал мне.

Закатила лишь глаза и начала мыть руки.

–Не веришь мне? Ты, конечно, особенная, как все думают, но это не означает, что ты должна нравится Артёму Шнайдер. Понимаешь?

–Что ты хочешь всем этим мне сказать? – произнесла я, проявив полное равнодушие, но я слышала, как билось моё сердце. Мне было не безразлично.

–Я о том, что пишет ли тебе Артём? – увидела на её лице ухмылку.

–Не думаю, что вокруг него крутится весь мир. Поэтому его сообщение ничего не значит. Я как бы живу, а не существую. Ни от чего моя жизнь вообще не зависит. Не от тебя, не от сообщений странного парня, не от школьных дел. И то, что я сейчас трачу своё время на тебя – это пусто. Что-то ещё хотела сказать мне?

–Настолько бесчувственная? Ты когда-нибудь любила вообще? – Анжелика вскинула бровь.

–Ни от чего не завишу. Все чувства – это уходящее. А я живу настоящим.

Если бы знала эта девочка, что я почувствовала в тот момент, когда произнесла слова «Настоящим», «живу», «не завишу». Во мне лжи столько же, сколько в Шнайдер эгоизма.

Но я лишь одарила её смертным взглядом, и она ушла. Глупые. Причём мы, а не все остальные. Что мешает нам стать ближе? Принципы?

После уроков медленно шла по коридору. Мне было как-то не по себе. Голова немного кружилась. В конце коридора я увидела Шнайдер с Андреем. Андреем? Это же тот парень, с которым я танцевала медленный танец.

–Эй, ты, давай быстрее, – крикнул Артём.