Игра в Реальность. Сказка о смерти

– Эй, прокурор, поумерь свой праведный гнев,– рассмеялся Антон,– всё не так просто, этот алгоритм не только очень сложный, но и опасный. Для того, чтобы в процессе перестройки сознание не утратило своей целостности, оно должно обладать поистине громадными ресурсами, сравнимыми с ресурсами Демиурга. Твоё сознание сохранило свою структуру только благодаря тому, что твой предшественник предварительно перекачал в тебя почти всю свою энергию. Сделать такое можно было только один раз, как ты понимаешь.

– Выходит, этот предшественник запросто мог нам развоплотить ещё и Санни? – возмутился Вертер. – Одного Дэлвига ему, что ли, было мало?

– Похоже, он всё неплохо рассчитал,– вздохнул Антон,– как и с Мстителем.

– Я не в претензии,– Сабин с усмешкой посмотрел на возмущённого Вертера,– он сделал мне королевский подарок. Но почему ты рассказал нам про этот алгоритм, раз его невозможно использовать?

– Видишь ли, братишка,– Антон хитро улыбнулся,– всё это касается только того случая, когда необходимо перестраивать уже существующее сознание, а если встроить этот алгоритм непосредственно в процессе сотворения, то никаких особых энергозатрат не требуется. Все мои малыши вполне способны, как и ты, самостоятельно пополнять свои энергетические запасы.

– Да, Ангел, ты сделал замечательный подарок будущим веннам,– изумлённо отозвался Сабин,– только это теперь будет совсем другая цивилизация, она не будет построена на слиянии мужских и женских сознаний, каждый будет сам по себе.

– Не нужно всё валить в одну кучу,– возразил Антон. – У меня, к примеру, тоже нет насущной необходимости в этих практиках, но мы с Лисой их всё равно делаем, особенно, когда создаём новый мир. – От Сабина не укрылось это «мы» в словах брата, и он понимающе улыбнулся. – Знаешь, братишка,– между тем продолжал тот,– одно дело, когда ты умираешь от жажды и готов на всё за глоток воды, и совсем другое, когда ты наслаждаешься прекрасным напитком. И в том и в другом случае ты пьёшь, но смысл этого действия меняется кардинально. Согласен?

– Ты хочешь сказать, что, избавившись от зависимости, венны смогут относиться к своим женщинам с любовью? – уточнил Вертер.

– Вот именно,– Антон радостно заулыбался. – Бустер, ты вспомни, насколько наша с Лисой совместная практика кардинально отличается от классического веннского варианта. У вас нет этих световых эффектов, нет общей визуализации и, главное, эффект в разы более слабый.

– Это оттого, что вы с Алисой друг друга любите,– уверенно заявил Сабин,– я знаю, приходилось видеть это чудо.

– Это, конечно, весьма романтичное объяснение,– рассмеялся Антон,– но есть и сугубо научное. В обоих случаях происходит слияние сознаний мужчины и женщины, только в классическом веннском варианте это слияние происходит на уровне ментальных энергий, а у нас с Лисой на гораздо более тонких, которые мы называем любовью. В вашем случае процесс имеет однобокий характер, поскольку веннские женщины не обладают сколь-нибудь серьёзным ресурсом ментальных энергий, и получается своего рода насильственный захват женского сознания мужским, на долю женщины в этом процессе выпадает пассивная роль. А в нашем с Лисой случае мы оказываемся на равных, я только направляю этот процесс, но никакого насилия не происходит, зато происходит синергетический эффект. Так что любовь слиянию сознаний не помеха, братишка.

– Ладно, убедил,– рассмеялся Сабин,– ты, похоже, всё продумал.

– Ну не знаю,– задумчиво произнёс Вертер,– что-то я не уверен, что ангел сможет управлять миром веннов.

– Я не ангел,– возмутился Антон.

– А мне кажется, что ты создал своих ангелочков, как говорится, по образу и подобию,– Вертер скорчил насмешливую гримасу.

– Это только одна моя ипостась,– Антон скосил глаза на брата,– а по другой ипостаси я – венн. Бустер, скажи, у меня ведь даже глаза были синие при создании.

– Ага, венн,– хмыкнул Сабин,– которого даже юкагиры называли Ангелом. Нет, братишка, управлять веннами у тебя не получится.

– Да я и не собираюсь,– Антон пошёл на попятную,– конечно, мне нужен веннский Демиург. Пока это ещё не настоящий мир, только его зародыш, я справлюсь.

– Долго же ты будешь воспитывать себе Демиурга из этих малышей,– Вертер покачал головой,– лет пятьсот, не меньше.

– Нет, Вер, мне нужен уже подготовленный венн,– ответил Антон,– столько времени у меня нет.

– Не смотри на меня,– вскинулся Сабин,– я Землю не оставлю.

– Корону поправь, сползла,– насмешливо бросил Антон. – Ты, что ли, единственный венн на Земле, братишка?

– Да нет, не единственный,– Сабин с укором посмотрел на брата,– есть ещё несколько, только все они мужчины, а вот веннских женщин на Земле действительно не осталось, так что вырастить Демиурга – без шансов.

Антон не ответил, он задумчиво смотрел в огонь, и на его лице блуждала отрешённая улыбка. Вдруг он выпрямился и всем телом развернулся к Сабину.

– Ты, наверное, хочешь сказать, что на Земле не осталось воплощённых веннских женщин,– он хитро подмигнул Демиургу, и в его глазах загорелся задорный огонёк.

Сабин с секунду думал, а потом задорный огонёк вспыхнул и в его глазах.

– Эй, вы чего там удумали? – вскинулся Вертер. – Опять какая-то авантюра?

– Нужно всё как следует рассчитать,– отозвался Сабин,– но идея мне нравится. В конце концов, этот парень заслуживает лучшей участи, чем участь Творца, неспособного воплотить свои творения.

– И она тоже заслуживает лучшего,– согласился Создатель.

Поскольку Вертера в своём загадочном диалоге братья откровенно игнорировали, тот надулся как индюк. Пришлось им поделиться с обидчивым Защитником своими грандиозными планами. Когда душевный покой Вертера был восстановлен, все трое оделись и вышли на улицу. Там уже наступила ночь, но темноты не было и в помине, хотя луна ещё не взошла. Всё небо было усеяно яркими звёздами, звёзд было так много, что они сливались в сплошной сверкающий полог. Друзья стояли, задрав головы, и с восхищением созерцали звёздную феерию. Через пару минут из двери дома выскользнула Алиса и присоединилась к обществу. Антон обнял любимую и прижался щекой к её щеке. Вскоре и Волк вышел из леса и лёгкой тенью метнулся к ногам Вертера, теперь вся компания была в сборе.

Вдруг небо озарилось яркими всполохами бледно-зелёного и голубого цвета. Звёздная пыль сразу померкла на фоне переливающейся ленты северного сияния. Все четверо невольно заулыбались при виде такого знакомого по их прежней жизни зрелища.

– Тоха, а ты вот скажи,– задумчиво проговорил Вертер,– почему у тебя всё так легко получается? Другие пашут как подорванные, буквально прорубаются сквозь преграды, чтобы только продвинуться на шажок к своей цели, а ты порхаешь по жизни беззаботным мотыльком, и всё само плывёт к тебе в руки. Как так выходит?

– Это ты себя пахарем обозвал? – рассмеялся Сабин. – Тебя бы в Демиурги на денёк, сразу бы всё встало на свои места. А вообще-то, Вер прав,– добавил он после секундного размышления. – Ангел, как ты это делаешь?

– Братишка, ну ты-то должен знать, что явления и объекты проявленной Реальности не существуют сами по себе,– в голосе Антона прозвучал лёгкий упрёк,– они существуют только как интерпретации нашего ума.

– Интерпретации чего? – вклинился Вертер.

– Вибраций, возникающих как результат функционирования проявленной формы сознания, то есть нас,– Антон повернулся к Вертеру, и в его глазах заплясали хитрые искорки.

– Нет, ты эту философию оставь для своего братца,– возмутился Вертер. – Неужели нельзя просто ответить на вопрос?

– Давай я объясню на пальцах,– согласился Создатель. – Положим, кто-то споткнулся, идя по своему жизненному пути. Один, опустив глаза, увидит трещину в асфальте и посетует на плохое качество дороги и нерадивость строителей, а другой обратит внимание на росток, пробившийся из этой трещины, и восхитится силе и живучести невзрачного на первый взгляд растения. В итоге первый будет воспринимать свой путь как цепь препятствий и помех, которые и станет преодолевать с упорством, достойным лучшего применения, а для второго путь превратится в увлекательную прогулку по цветущему саду. Так понятней?

– Получается, наши цели как бы и не важны,– сделал неожиданный вывод Вертер,– главное, сам путь, которым мы идём.

– Нет, Вер, опять тебя заносит в крайности,– посетовал Антон,– цели очень даже важны, именно они формируют смыслы для идущего, а достижение цели меняет нас, подчас кардинально. Меняясь сами, мы меняем сотворяемую Реальность, а это и есть главная цель нашего путешествия по жизни. Реальность не может застыть словно монумент самой себе, она должна постоянно меняться. Таковы правила Игры.

– Тогда в чём прикол? – продолжал давить Вертер.

– Не следует абсолютизировать какой-то один аспект Игры,– улыбнулся Антон. – При всей своей важности, цели – это лишь реперные точки на пути, они – не весь путь, а его часть. Поэтому очень важно не только, куда мы идём, но и как мы это делаем, какие ощущения от своего пути мы формируем, сумеем ли мы увидеть звёздное небо над головой, или зажжём фонарик и будем тупо глядеть себе под ноги, чтобы не споткнуться. Всё зависит только от нас.

– Так уж и всё,– иронично заметил Сабин.

– Согласен, Игра в Реальность не даёт нам заскучать,– Антон покрепче обнял свою любимую и поцеловал её в висок,– но только от нас зависит, как мы воспримем её крутые виражи. Лично я предпочитаю наслаждаться этим увлекательным приключением, как бы оно ни закончилось.

Так они и стояли плечом к плечу, и отблески северного сияния плясали затейливый танец в их глазах. Им было хорошо вместе, хоть Игра в Реальность и постаралась от души, чтобы сделать из них врагов. Но они прошли через смерти, боль и предательства, чтобы через сотни лет снова стать самыми близкими и родными существами друг для друга. Каждый из них выбрал свой жизненный путь. Для кого-то выбор был естественным и единственно возможным, кого-то на этот путь привели высшие силы, а кто-то совершил свой выбор и вовсе вопреки этим могущественным силам. Неважно, как это случилось, важен лишь выбор, как таковой, важно лишь осознанное намерение идти по своему пути, подкреплённое железной волей идущего. Потому что намерение плюс воля – это и есть та самая сила, которая творит чудеса.

Эпилог

Девушка стояла около экрана информатория уже добрых полчаса, уставившись в текст скромного постера с объявлением о факультативном семинаре. Её сокурсники, проходя мимо, переглядывались за её спиной, крутили пальцем у виска и отпускали скабрезные остроты. Один симпатичный студентик, видимо, более сострадательный, чем его одногруппники, даже подошёл к ней и предложил помочь с поисками нужной информации. Но девушка проигнорировала как вульгарные реплики грубиянов, так и сердобольного студентика, она снова и снова перечитывала коротенькое объявление, не в силах поверить в его реальность. «Семинар по древним веннским техникам», вот какие слова не давали этой молоденькой девушке заняться чем-то более увлекательным, чем разглядывание объявления на экране информатория. Собственно, главным в этой фразе было слово «веннским».

– Оли, привет,– раздался радостный голос за её спиной. – Ты тоже собралась на семинар к мастеру Стигу?

Оливия наконец отклеила свой взгляд от объявления и повернулась к знакомой студентке с параллельного потока.

– У нас все девчонки в группе туда намылились,– продолжала трещать знакомая. – Ты фотку этого профессора уже видела?

– А он профессор? – спросила Оливия, чтобы хоть что-то сказать.

– Представляешь! – всплеснула руками сплетница. – А говорят, что ему всего тридцать, и вдобавок он – настоящий ур.

– Веннский? – Оливия затаила дыхание.

– Какой ещё венский,– хохотнула знакомая,– он местный, из какого-то городка неподалёку. Ну ладно, если надумаешь, там встретимся. Этот Стиг прямо красавчик.

Оливия проводила глазами болтушку и побрела в свою комнату в общаге, её настроение резко испортилось. И на что она только надеялась? Что мастер Стиг окажется венном? Размечталась. За все свои двадцать лет, прожитых в новом воплощении, она не только не встретила ни одного венна, даже упоминаний о её расе было с гулькин нос, так, пара абзацев в учебнике по магическим техникам, мол, давным-давно жили такие, что-то там колдовали, вроде бы даже неплохо у них получалось, да только ни их самих, ни их знаний не осталось. Так что и не скажешь точно, а действительно ли на Земле жила такая раса.

Память о прошлом воплощении вернулась к Оливии довольно рано, лет в пять. Поначалу это были просто отрывочные картинки и сны, потом картинки начали складываться в историю жизни, долгой жизни в тысячу лет. Оливия вспомнила всё: и то как она жила, и то, как умерла. Сейчас ей уже трудно было понять своё собственное решение добровольно уйти из жизни, но тогда боль от предательства любимого человека была слишком острой. Хотя нет, дело было даже не в предательстве, а в понимании того, что он её не любит, да и не любил никогда. Стоило ей только взглянуть в его сияющие счастьем глаза, когда он нёс на руках свою девушку, как всё стало ясно. За все двадцать лет, что они были вместе, на неё он так ни разу не посмотрел. А может быть, она просто устала, ведь тысяча лет жизни, в которой один день едва ли можно было отличить от другого, это очень долго, слишком долго.

Мир, в который Оливия попала после перевоплощения, был странным и непонятным. Хотя, что она вообще могла знать о мире? Она всю свою долгую жизнь прожила в мирах Творцов и выбиралась в базовую Реальность всего несколько раз, когда по приказу своего мужчины следила за его сыновьями. К тому же она вернулась в проявленную Реальность после самоубийства, а значит, с момента её смерти должно было пройти несколько сотен лет. За это время мир просто обязан был измениться до неузнаваемости. В отличие от прежнего места обитания Оливии, в этом мире все отлично знали о способности сознания управлять Реальностью, местные жители называли эту способность магией и использовали практически бесконтрольно. О магии писали книги, ей обучали в университетах, её использовали ежедневно для самых утилитарных нужд, но больше всего для того, чтобы убивать себе подобных.

Хорошо ещё, что в этой Реальности не было всемирных войн, однако непрекращающиеся стычки кланов уносили жизней не меньше, чем иной катаклизм. Родители Оливии, к счастью, принадлежали к захудалому и не особо родовитому клану, поэтому в общих разборках не участвовали. Удивительно было ещё и то, что увлечение магией совершенно не мешало обитателям этого мира вовсю использовать технологии, они гоняли на механическом транспорте, пользовались виртуальными информаториями и убивали энергетическим оружием, но при этом жили в старинных замках и сохраняли жёсткую клановую структуру.

С раннего детства девушка поняла, что в обществе, где ценилась сила и магия, у неё шансов нет, к управлению Реальностью веннская женщина была неспособна от природы. Поэтому, когда родители отправили дочь в университет, она выбрала факультет истории магии, чтобы не обучаться бесполезным для неё практикам. Никакой ущербности из-за неспособности даже на элементарное заклинание Оливия вовсе не ощущала, понимание того, что она способна из самого захудалого неофита сделать крутого мага, придавало ей уверенности в общении с сокурсниками. Однако никакого желания осчастливить кого-то из этих молокососов у девушки не возникало от слова совсем, ей вообще не нравились люди, по сравнению с веннами, они были слишком мягкотелыми, лживыми и безответственными.

Получив доступ к университетской библиотеке, Оливия начала искать сведения о своей расе и очень скоро выяснила, что сведения практически отсутствуют, отдельные упоминания не в счёт. Создавалось впечатление, что венны просто исчезли из мира Земли. И в этом мире ей предстояло жить, жить с существами, которые были для неё чужими, с которыми ей даже не хотелось общаться, не то что проводить ритуал слияния сознаний, который был неотъемлемой частью её жизни в прошлом воплощении. А ведь для веннской женщины потребность делиться своей жизненной силой так же естественна и необходима, как дыхание. И что прикажете делать? К тому же существовала опасность, что о её способностях узнают и устроят бойню за право обладания неисчерпаемым источником энергии. Меньше всего на свете Оливии хотелось стать призом победителю этой бойни.

Естественно, что объявление о семинаре по веннским техникам вызвало у девушки шок. В первый момент её захлестнула безумная надежда на то, что ведущий семинара окажется венном, однако беседа со знакомой студенткой быстро охладила её азарт. Мастер Стиг, оказывается, был не просто местным преподавателем, так ещё и профессором. Уж что-что, а про веннского профессора она бы знала. Наверное, это просто учёный, обнаруживший какие-то веннские артефакты. И всё же сходить на семинар стоило. А вдруг этот Стиг знает что-то о веннах, которые живут в этом мире? Может быть, они просто прячутся, чтобы люди не добили последних представителей когда-то могущественной расы. В общем, Оливия решилась и отправилась к указанной в объявлении аудиторию. Она специально явилась за полчаса до начала, чтобы занять местечко в самом дальнем ряду. Если семинар окажется профанацией, оттуда будет проще потихоньку слинять.

Ближе к началу семинара аудитория начала заполняться любопытствующими студентами, вернее, в основном студентками. Оно и понятно, веннские техники девушкам были не особо интересны, а вот молодой профессор и к тому же красавчик – это совсем другое дело. Первые ряды быстро заполнились претендентками на профессорское внимание, немногие действительно интересующие представители мужского пола расположились далее, а вот последние ряды оказались вообще свободными. В итоге вышло совсем не так, как рассчитывала Оливия. Вместо того, чтобы затеряться за спинами сокурсников, она восседала в гордом одиночестве посреди пустого пространства. Сообразив, что выбранная ею диспозиция не принесёт желаемого результата, девушка уже было поднялась со своего места, чтобы перебраться поближе, когда дверь в аудиторию открылась, пропуская преподавателя.

При первом же взгляде на мастера Стига Оливия буквально застыла в трансе, о своих планах спрятаться за спинами сокурсников она моментально забыла. Впрочем, она была не единственной представительницей прекрасного пола, на которую профессор произвёл такое неизгладимое впечатление, вся женская часть аудитории застыла в самых фотогеничных позах, пожирая глазами главную достопримечательность семинара. Реакция дам была вполне объяснима, молодой стройный мужчина в дорожном комбинезоне для езды на акселе совсем не был похож на учёного профессора, скорее уж, на крутого байкера. Мастер Стиг легко взбежал на кафедру, небрежно кинул на стол шлем и защитные очки, а потом снял куртку, оставшись в одной футболке.

Теперь сквозь тонкую ткань участницы семинара легко могли лицезреть рельефную мускулатуру профессора, и по аудитории, как лёгкий ветерок, пронёсся восторженный шёпот. Только на Оливию спортивная фигура лектора совсем не произвела никакого впечатления, она впилась взглядом в его лицо. Мастер Стиг имел правильные, немного резковатые черты лица, не то загорелую, не то смуглую от природы кожу, чёрные, как вороново крыло, вьющиеся волосы были небрежно сколоты на затылке, и из-под красиво очерченных чёрных бровей светились весельем синие, словно осеннее небо, глаза, совсем такие же, как у самой Оливии.

– Я и не представлял, что у нас так много поклонников веннских техник,– заметил профессор, с непередаваемой иронией оглядывая аудиторию,– что ж, тем лучше, начнём, пожалуй.

Однако начать семинар мастеру Стигу сегодня было, видимо, не суждено, его взгляд скользнул по дальним рядам и застыл, как приклеенный, на лице Оливии. Впрочем, застыл не только профессорский взгляд, вся его фигура обратилась в статую, словно его долбанули парализующим заклятием, даже дыхание стало незаметно. Участники семинара, неверно истолковав эту сцену, решили, что профессор решил начать с демонстрации какой-то замысловатой техники, и тоже затаили дыхание. Однако прошло уже несколько минут, а ничего не происходило, и вскоре то там, то тут начал раздаваться недоумённый шепот собравшихся.

Участники семинара принялись оборачиваться назад, пытаясь обнаружить, куда это так пристально смотрит профессор, и очень скоро объект его внимания был идентифицирован, причём этот объект находился в таком же ступоре, что и сам преподаватель. Создавалось впечатление, что между глазами профессора и девушки в заднем ряду протянулась невидимая нить, которая никак не давала им отвести взгляд, даже не нить, а стальной канат. Тихий шёпот постепенно перешёл в громкие голоса, собравшиеся, уже не стесняясь, отпускали не слишком уважительные реплики в адрес странного преподавателя и студентки. Какая-то особо обидчивая поклонница профессора пробралась к кафедре и дёрнула его за руку, привлекая к себе внимание. Мастер Стиг словно очнулся, он с видимым усилием оторвал взгляд от синеглазой девушки и смущённо улыбнулся.

– Семинара сегодня не будет,– голос его звучал как бы отстранённо. – Прошу у всех прощения, я обязательно проведу его позже. Пожалуйста, расходитесь.

Последняя фраза прозвучала как приказ, хотя профессор вроде бы говорил тихо и мягко, однако все собравшиеся быстренько собрались и, словно послушные овцы, потянулись на выход. Оливия невольно улыбнулась, она видела подобные сцены множество раз, когда слова, сказанные венном, оказывали на людей буквально магнетическое воздействие. Возможно, это была какая-то техника манипуляции сознанием, а может быть, просто сила духа. Профессор дождался, пока дверь за последним участником несостоявшегося семинара закроется, и направился к Оливии, которая, разумеется, и не подумала уходить. Он уселся рядом с девушкой за парту и взял её за руку. Она не сопротивлялась, напротив, накрыла его руку своей ладонью.

– Я – Зандер,– представился профессор,– так меня зовут уже много воплощений.

– Меня зовут Корой,– Оливия почему-то тоже назвала своё имя в прошлом воплощении, и тут же поняла, что это правильно.

– Ты ведь уже знаешь, кто ты такая,– произнёс Зандер, сжимая руку девушки,– и кто я такой,– он не спрашивал, он точно знал ответ. Кора кивнула и улыбнулась. – Как странно,– Зандер ласково погладил девушку по щеке,– возможно, мы с тобой единственные венны в этом мире, и всё-таки встретились.

– Наверное, это судьба,– серьёзно ответила Кора.

– Нет, милая,– возразил венн,– это подарок судьбы.

Кора снова улыбнулась и не стесняясь положила голову на плечо своему мужчине.

***

Демиург и Создатель с умильными улыбочками наблюдали сцену встречи двух веннов, затерянных в одной из Реальностей мира Земли.

– Неплохо получилось,– самодовольно заметил Сабин. – Что скажешь, братишка?

– Согласен,– Антон расслабленно откинулся в кресле. – Не хочешь рассказать, как тебе это удалось?

– Ничего сложного,– Сабин весело рассмеялся,– для Демиурга воплотить сознание в альтернативной Реальности – это как два пальца…

– Фу, избавь меня от этих пошлостей,– фыркнул Создатель,– ты как-то уж больно резво начал перенимать человеческие шуточки. Я вовсе не об этом спросил. Как тебе вообще удалось её воплотить? Кора же покончила с собой.

– Никакого насилия,– тут же отозвался Демиург,– всё было весьма невинно.

– Колись уже, махинатор,– рассмеялся Антон,– опять напомнил женщине про ваше совместное проживание?

– Нет, больше я таких ошибок не допускаю,– Сабин враз сделался серьёзен,– просто слегка поднял уровень её осознанности, чтобы Кора смогла понять, что происходит, и где она находится. Она бы и сама достигла этого уровня лет через двести-триста, я просто немного ускорил процесс.

– Хорошенькое у тебя «немного»,– восхитился Создатель.

– Предваряя твой следующий вопрос, сразу отвечу, что да, я всё просчитал с особой тщательностью,– ехидно заметил Сабин,– никаких негативных последствий ни для неё, ни для него, ни для мира в целом.

– Вот и славно,– Антон одобрительно улыбнулся,– через пару лет твой приятель, я думаю, уже будет готов к серьёзному разговору. А как твои дела? Как твоя подопечная?

Несмотря на удачное окончание эксперимента, весёлость Демиурга растаяла словно мартовский снег, он опустил голову, чтобы не смотреть брату в глаза.

– Ты был прав, Ангел,– произнёс Сабин куда-то в пространство,– а я облажался. Она совсем другая, моей Ани больше нет.

– Мне очень жаль,– Антон с сочувствием посмотрел на понурого Демиурга,– правда, я очень надеялся, что обойдётся.

– Брось, я сам виноват,– отмахнулся Сабин. – Эта стерва не пропускает ни одного промаха.

– Стерва – это кто? – Антон с удивлением воззрился на брата.

– Игра в Реальность,– зло процедил Сабин,– кто же ещё? Это она отслеживает каждую нашу мысль, каждое проявление чувств, каждое действие.

– А потом все эти моменты стекаются в единый поток, словно ручейки,– продолжил мысль брата Антон,– и создают неповторимый сценарий нашей жизни, временами очень болезненный.