О чём молчат ведьмы

Она попросила его свозить её в город. Хотя Стася и пообещала маме, что останется приглядеть за домом, но после разговора со стариком ей очень захотелось отвезти бабушке вещи с её прикроватной тумбочки: фотографию деда, фарфоровую статуэтку девушки с оленёнком и шкатулку с часами. Стасе казалось, что, когда бабушка очнётся, ей будет очень приятно увидеть родные предметы и она хоть немного почувствует силу дома.

Станислав выполнил её просьбу и был рад, что на обратном пути Стася пару раз даже улыбнулась, немного расслабившись.

С этого дня парень ждал Стасю в машине в лесу у сломанной сосны. Она ровно в пять возвращалась от ведьм, и влюблённые решали, куда поехать. Иногда они ездили в гости к родителям Стаса или навестить бабушку Стаси, которая до сих пор лежала в реанимации, но чаще ехали в Медовую бухту. И там они до самых потёмок занимались хозяйством или сидели на берегу. Выезжать к друзьям Стася разлюбила. Ей легче было дома, вдвоём со Стасом. Она очень изменилась: всё время была встревоженная, напряжённая, грустная. Словно испуганное животное, которое готово в любую секунду вскинуть голову в ожидании опасности.

Порой Станислав оставался на ночь, и тогда она, вжавшись в его плечо, глухо плакала, а он гладил её по волосам и тихо убедительно говорил, что всё будет хорошо.

Но когда он не мог остаться, Стася старалась допоздна работать, не выключая в доме свет. Отчего-то ей было очень страшно. Она вздрагивала, прислушиваясь к шорохам и плескам за окном. А если поднималась буря, девушка не спала до утра. Она сидела в гостиной, закутавшись в одеяло, поджав под себя ноги, и с ужасом слушала, как ураган обрушивается на дом, пытаясь распахнуть ставни, измученно их сотрясая. Она сидела так, боясь пошевелиться, пока милосердный сон не наваливался на неё и не смыкал ей глаза.

…Незаметно наступило первое августа. В последнее время Стася много работала, но зато, общаясь по скайпу с Катариной, они успели в срок закончить работу над новой книгой.

И, наконец, позвонила Агния, сообщив, что бабушку отключили от аппаратов и перевели в палату. Поэтому сегодня Стася была в чудесном расположении духа. Поставив музыку на полную, она бегала, пританцовывая, по дому, то кружа со стулом, то схватив за рукава Люси. «Возможно, всё не так уж и плохо?» – сказала Стася сама себе, глядя в зеркало на свои веснушки.

Конечно же, она сразу поехала в город навестить бабушку. У её постели они встретились с матерью. Ксения осунулась, и её глаза ещё больше стали выделяться на лице. Она слабо улыбнулась, приподняв руку навстречу дочери и внучке.

– Девочки, подойдите, как хорошо, что я ещё могу вам сказать, – она закашлялась, говорить ей было трудно. – Агния, я переписала на тебя дом в городе. Стася, я хотела… чтобы ты знала… Всё другое, что имею, я записала на тебя. Документы на дом в Медовой бухте хранятся у нотариуса.

– А деньги? – заёрзала и нетерпеливо спросила Агния.

– Денег нет, – прошелестела Ксения.

– Как же? Ещё когда был жив папа, он говорил… – растерялась Агния, – там была большая сумма…

– Агния… на все собранные нами деньги мы выкупили с Казимиром пустошь с маяком…

– Что?!! – закричали в один голос Агния и Стася. Только Агния – шокированно, а Стася – удивлённо.

– Ты в своём уме, мама? – не выдержала Агния и схватилась за голову. – Зачем нам нужен старый маяк?!

Ксения же подозвала Стасю поближе и сказала:

– Это всё тебе. Я знаю, что ты распорядишься правильно. Вскоре достроят маяк у Чёрных скал, а этот уже будет не нужен… Он твой.

Стасю душили слёзы. Она не могла поверить, что бабушка подарила ей её любимую пустошь. Что ей принадлежит целый маяк и дом в Медовой бухте.

Агния же не в силах была сдержать эмоции. Она понимала, что здесь, в больнице, никому не нужны разборки, но её трясло и накрывало приступами обиды, злости и отчаяния. Как мать могла так поступить? Кому теперь можно продать эту дурацкую землю с маяком?! Агния рассчитывала на приобретение жилья в городе. Сейчас же все её планы рухнули. Она не могла спокойно смотреть на мать, поэтому, попрощавшись сквозь зубы, выскочила из палаты.

Агния бежала по коридорам больницы, и ею всё больше завладевало отчаяние. Всё пропало. Всё! От матери она ожидала чего-то подобного. Старая Ксения наверняка это сделала, чтобы поиздеваться над ней!

Выскочив из здания, Агния встала, опираясь на перила, и коротко отрывисто крикнула от безысходности и ярости, испугав двух женщин, которые отскочили от неё в сторону. А у Агнии брызнули слёзы. За что её так не любит мать?!

Она шла по аллее, зло отшвыривая шишки, попадавшие ей под ноги…

Стася долго сидела у бабушки. Она читала ей свои новые сказки, рассказывала о том, как дела в Медовой бухте. Иногда поила Ксению из стаканчика и массировала ей затёкшие руки.

– Стасенька, у тебя же скоро день рождения! – вспомнила Ксения, когда внучка покормила её ужином.

– Не больно уж и нужный праздник, – отмахнулась Стася.

– Как это? День рождения надо любить. Это же праздник, посвящённый тебе. Его избегают только те, кто не любит себя… Пообещай мне, что всегда будешь отмечать свои дни рождения.

– Обещаю, – улыбнулась внучка.

– И ещё, пообещай мне, что сегодня же найдёшь причину уехать в Медовую бухту. Приезжай ко мне реже. Тогда сюда будет приходить Агния, и мы с ней помиримся…

– Хорошо, бабуля, – неохотно ответила Стася.

– А теперь иди уже. Я буду спать, – сказала Ксения.

– Знаешь, бабушка, ты выздоровеешь, – горячо прошептала Стася, перед уходом целуя Ксению в щёку, – я в это верю! Всё же бывают на свете чудеса!

Ксения только улыбнулась и, когда внучка вышла, устало закрыла глаза.

После больницы Стася заехала к матери. Та, обиженная и оскорблённая, сидела дома.

– Она сошла с ума! – воскликнула Агния, как только увидела Стасю.

– Мама, это были её деньги. Её решение и её право, – погладила девушка по плечу мать. – Не сердись на неё. Мам, мне нужно уехать обратно, но ты сходи, пожалуйста, к бабушке.

Агния вывернулась, дёрнув плечом, однако всё же сказала:

– Хорошо хоть этот дом на меня записала. Иначе оказалась бы я на улице… Пусть уж… Пойду к ней завтра. А ты езжай домой.

…В посёлке Стасю из автобуса забрал Станислав. Он долго ждал её на остановке, вглядываясь в окна каждой проезжавшей машины. Когда наконец увидел, радостно выдохнул – его Стася счастливо улыбалась. В последнее время она делала это нечасто.

Стас подхватил её, почувствовав под тонкой тканью одежды тёплое тело девушки, и закружил, сказав:

– Ну как же я люблю тебя, моё Солнце!

– Знаешь, а ведь мне скоро двадцать, – прижалась она щекой к его щеке, – и я сегодня пообещала бабушке обязательно отметить свой день рождения.

– Я знаю про твой день рождения. 6 августа! Мне на днях позвонила Вига и напомнила о нём. И мы с ребятами решили сделать тебе сюрприз. Но не скажем какой. На то он и сюрприз.

Стася удивлённо посмотрела на Стаса. Ничего себе, вот это подарок!

Он проводил её до дома и остался ночевать. Обнявшись, они заснули, и Стася наконец впервые за последние ночи выспалась. Сны её были сладкими и добрыми.

Вскочив утром, она бегала в короткой рубашке по спальне и чистила зубы, потом зазвонил телефон, и Стас, лежавший в постели и с улыбкой наблюдавший за Стасей, замер. Теперь их отношения часто были подчинены её телефону, поэтому он напряжённо смотрел на выражение Стасиного лица. Если новости были хорошие, девушка долго была счастливой, если же плохие, – не находила себе места. Но сейчас Стася улыбнулась, подсела к Станиславу, и они стали беситься, валяясь в кровати…

Через два часа они целовались, прощаясь у сломанной сосны. Станислав поехал домой, а Стася пошла к Лесным ведьмам.

Сегодня у неё было прекрасное настроение. Её губы ещё помнили поцелуи Станислава, а душа пела, успокоенная его объятиями. Ей навстречу вылетел Арон и сел на плечо. Весь остаток дороги она рассказывала ему новости, а он внимательно её слушал. Только когда показался домик, ворон вспорхнул вверх и стал кружить над поляной.

У ведьм был выходной. Висия переписывала старинные рецепты снадобий в тетрадь, сидя на ступеньках крыльца. Урсула сушила малину, а Лидия устроилась в доме у открытого окна и что-то сосредоточенно писала.

Стася подошла к Лидии и спросила, не нужна ли ей помощь.

– Я пишу письмо дочери, – сказала старшая ведьма.

– Могу переслать ей его по электронной почте, – предложила Стася.

– Ну уж нет, – подняла на неё глаза Лидия. – Что останется после вас? У вас вся информация в ваших ноутбуках да телефонах. Одно мгновение – и нет её. Я же пишу письма, прилагаю к ним фотографии или открытки… В написании письма есть какой-то таинственный ритуал. Я вкладываю в него душу… И потом, скажу тебе, Стасенька, в любой непонятной ситуации – пиши письма. Себе, врагам, друзьям – неважно. Тому, кому что-то хочешь сказать о том, что тебя тревожит. Письма приведут твои мысли в порядок, ты выскажешь всё, что хочешь… Написала и оставь на сутки, а потом сама решишь, выбросить тебе его или отправить…

– Интересный совет! – улыбнулась Стася.

– Стася, помоги лучше мне, – позвала девушку Урсула.

Перед ней были насыпаны горы душистой лесной малины. Они вдвоём быстро перебрали всю ягоду и разложили, чтобы высушить. Их руки окрасились в красный, а вся комната пропахла сладким запахом с бархатной кислинкой.

Потом Урсула учила Стасю вязать. А Висия подсела к ним, читая вслух старинные заговоры из древней книги. Время от времени Лидия поправляла её произношение или исправляла неправильно поставленное ударение.

Когда стало темнеть и Стася засобиралась домой, Урсула сказала:

– У тебя скоро день рождения. Когда ты хочешь получить подарок?

– Конечно сейчас! На день рождения Стас мне готовит сюрприз и я весь день буду с ним!

Ведьмы переглянулись, и Лидия сказала:

– Мы выполним по одному твоему желанию. Проси что хочешь. Но только для себя.

Лидия разожгла в очаге огонь и достала с полки чёрную лаковую шкатулку. В ней был серый порошок. Ведьмы подошли к огню, и Лидия сказала Стасе:

– Изменить судьбу мы не в силах, но можем в чём-то помочь. Чего ты хочешь?

– Значит, для бабушки просить нельзя? – уточнила Стася.

– Нет. Мы и так помогли ей, чем могли. Проси себе.

Стася задумалась. Чего бы ей хотелось?

– Знаете, – сказала она, – я бы хотела быть здоровой, красивой и счастливой.

Лидия улыбнулась, зачерпнула горсть порошка из шкатулки и, бросив его в огонь, проговорила:

– Игнис, дай ей здоровья!

Огонь ярко полыхнул и рассыпался красными искрами.

Урсула, взяв шкатулку из рук Лидии, тоже бросила щепоть порошка в костёр, сказав:

– Игнис, дай ей красоты!

Огонь в этот раз словно расстелился паром, на мгновение погрузив ведьм в облако.

Настала очередь Висии. Свою щепотку она кинула в огонь со словами:

– Игнис, дай ей счастья!

И огонь рассыпался в разные стороны золотыми звёздами.

– Я тебе повторю, что мы не меняем жизнь, её нельзя изменить. Но мы делаем её лучше, – обняла Стасю Лидия. – Счастья тебе.

Когда девушка шла домой, ей казалось, что она до сих пор окутана лёгким туманом и на коже чуть искрятся почти невидимые звёздочки. С ней определённо произошли какие-то перемены. И она это чувствовала. Появилась странная тяжесть между лопаток. И порой Стася видела что-то боковым зрением. Она несколько раз оборачивалась, но ничего не замечала.

За ней не отрываясь, внимательно наблюдал Арон, сидевший на высоком дереве рядом. В его чёрном зрачке отражались два белых больших сложенных крыла, которые задевали высокие травы за Стасиной спиной.

Глава 30

…Ей снилось, что она летает. Парит высоко над землёй. Ей дышится легко и свободно, она поднимается всё выше и выше. Радость и беспечность захлёстывают её. И вдруг она попадает в длинные страшные провода. Их много, они исполосовали собой всё пространство. Стася, пытаясь из них выбраться, запутывается ещё больше. Они жалят её, бьют током. Искры разлетаются в разные стороны, прожигая на ней раны. Она бьётся и не может вырваться.

Девушка ощутила, как дымятся органы внутри неё. Она смотрела на свои крылья и видела, как они, испепеляясь, чернеют и рассыпаются. Чувствовала, как стремительно уходит из неё жизнь. Ещё мгновение, и… она камнем полетела вниз…

Проснулась Стася в холодном поту. Открыла глаза, не понимая, где находится, и долго смотрела в черноту потолка, разбирая завалы мыслей в тяжёлой, задурманенной голове. Потом, осознав сон, вскочила и тут же стала звонить бабуле. Сердце стучало в горле от страха. Но телефон не отвечал, а затем и вовсе стал недоступен. Стася начала набирать номер матери. Но её телефон тоже молчал. Предчувствуя что-то ужасное, девушка приняла решение ехать в город прямо сейчас. Она позвонила Стасу. Но он тоже не брал трубку.

«Что же это такое?! Я словно в стеклянной банке. Кричу, а меня никто не слышит…» – подумала она в бессилии, решительно направившись вниз. План созрел мгновенно: ещё не так поздно; она дойдёт до посёлка, попросит Стаса, и он довезёт её до города, потому что автобусы уже не ходят.

Девушка закрыла дом и побежала к лестнице. Всё время, пока шла по пустоши, Стася звонила. Всем, кому могла…

Бывают такие минуты, когда нам отчаянно нужна помощь, вернее, даже не помощь, а чтобы кто-то нас выслушал и успокоил. И самое печальное, если ты в этот момент ни до кого не можешь дозвониться. Так было сейчас со Стасей… бабуля, мать, Стас, Вига, ведьмы… Она набирала и набирала их всех по кругу, но телефоны отвечали длинными гудками или тишиной…

Стася вошла в лес и побежала. Если на пустоши ещё можно было что-то разглядеть, то в лесу стало совсем темно. Она бежала, чтобы не думать, как боится быть тут одна. Добравшись до поломанной сосны, на секунду остановилась, тяжело дыша, вглядываясь в тёмные силуэты деревьев и размышляя. Где-то здесь можно было сильно срезать путь – когда-то ей Стас показывал тропинку. Девушке показалось, что она видит её в просвете деревьев, и с удвоенной силой Стася рванула в чащу. Она слышала своё дыхание и чувствовала, как сильно бьётся сердце в висках. Дорожка сразу потерялась, и Стася бежала уже наугад. Подгоняемая страхом, она неслась так быстро, что у неё закололо в правом боку, а в горле ощутился солёный привкус собственной крови…

Остановилась Стася, только когда из темноты к ней выскочил олень. И он, и она испугались и замерли, глядя друг на друга. Стася пыталась успокоить дыхание, а олень, осторожно переступая тонкими ножками, подошёл к ней совсем близко, и она услышала его мысли: «Продолжай путь за мной!»

Олень повернулся к ней спиной и побежал. Она ринулась за ним, видя только, как мелькает его белое пятно под хвостом. Её хлестали ветки, Стася, спотыкаясь, падала, но вставала и продолжала бежать. Через какое-то время олень прыгнул в сторону и пропал. А Стася увидела сквозь кусты дома́ посёлка. Она вышла к ближайшему фонарю и вспомнила, что у неё есть телефон матери Станислава. Девушка набрала номер, и его мать тут же ей ответила:

– О, Стасенька, дорогая! А Стаса нет дома… Нет, не могу сказать, где он… Ну, ладно, раз срочно надо, то… Он с друзьями готовит тебе сюрприз. Они арендовали старое кафе на пристани, и Стас там. Но только не говори ему, что это я его выдала…

«Стас на пристани. Это совсем рядом!» – обрадовалась Стася и свернула к блестевшему между домами морю.

Старое кафе находилось на отшибе. Оно работало только по выходным, а в рабочие дни, как сегодня, народа в этом уголке не наблюдалось. Кафе было стилизовано под пиратскую шхуну, выстроено в виде большого корабля, окружённого деревьями. На центральную площадку вели высокие ступени. Именно у них на Стасю внезапно спикировал Арон. Оказывается, он всё это время летел за ней. Ворон сильно оцарапал ей плечо. От неожиданности девушка споткнулась и упала, скатившись под ступени в густые кусты. Она схватилась за рану.

Арон как будто растворился, а кто-то наверху вышел из кафе. Это были двое. Они сели на ступеньки прямо над Стасей.

– Уф, как там жарко и душно! Ах, как Стася будет рада сюрпризу! – услышала она ликующий голос Виги.

– Думаю, да, – удовлетворённо ответил Стас, – лишь бы она не узнала о нём раньше времени. Хочется её удивить.

После его слов Стасе стало неловко, и она не решилась дать себя обнаружить, а парень с девушкой продолжали болтать.

– Хорошая наша Стася, – сказала Вига.

– Да. Самая лучшая, – подтвердил Станислав, и Стася в темноте заулыбалась.

– Но только она порой непонятная… Странная, – добавила Вига.

Сквозь доски ступеней Стасе было видно, что подруга сидит в коротеньком платьишке «для соблазнений», как называла его сама Вига. В этом платье, державшемся на двух тоненьких бретельках, её грудь выглядела будто две ягоды на кружевном блюде. Стася замерла, ожидая ответа Стаса.

– Знаешь, Вига, – медленно сказал он, – Стася действительно странная. Она изменила мою жизнь. Я стал другим. И этот другой я гораздо лучше, чем прежний.

– Ты был такой ужасный раньше? – засмеялась Вига.

– Нет, – Стас задумался, его задели слова Виги, – но раньше я был… Не знаю… Мне кажется, я много играл. А сейчас я – настоящий.

Стас подумал о том, что со Стасей он реально стал классным: добрым, благородным, отзывчивым.

– Да, я таких замечательных, как ты, и не встречала, – подтвердила Вига и погладила его по рукаву.

– Ты даже не знаешь, какой я стал, – с сознанием собственного достоинства

ответил Станислав, – сам себя не узнаю и сам собой горжусь.

Они помолчали, но потом Вига продолжила рассуждать:

– Скажи, а тебе не бывает с ней скучно? Она порой говорит такие необычные вещи…

– Иногда она меня ставит в тупик, – согласился Стас, – но, знаешь, я никого так не любил. Она для меня как… как богиня. Она не похожа ни на кого… Какая-то неземная…

– Да что ты! Она самая что ни на есть земная, – обиженно сказала Вига, – только слегонца бывает не в себе. С чудинкой. Даже удивительно, что вы вместе. Вы такие разные. Ты – красавчик, – она погладила его по руке и положила голову ему на плечо. – Можно я прикорну к тебе чисто по-дружески? Я очень устала.

Стася видела, что подруга применяет свои любимые приёмы в соблазнении. Эту схему она наблюдала не раз. Ей хотелось выскочить, возмутиться, закричать, но её словно парализовало. Она с замиранием сердца ждала, чем завершится эта сцена. Ждала, молилась и надеялась.

Станислав погладил Вигу по волосам. Он видел, как она хочет ему понравиться. Он знал это давно. Конечно, Вига была доступной и легкомысленной, но какая же у неё аппетитная грудь. А тоненькое, невесомое платьишко так приятно вре́залось в её тело, которое подрагивало рядом с ним, как вытащенная на берег рыба.

Он не любил её ни капли, но сейчас от неё исходила такая животная магнетическая волна, что парень смотрел на неё как заворожённый. Она ласкала взгляд и будоражила тело.

Вига тоже его не любила, но этот золотоволосый бог волновал её сердце с тех пор, как она увидела его со Стасей. Все красивые мужчины до этого были только её и смотрели с желанием исключительно на неё, один лишь Стас – нет. Никогда она не чувствовала такой сильной ревности, как при виде Станислава, держащего её подругу за талию…

Вига, не дождавшись от парня действий, встала и медленно расстегнула платье. Под ним ничего не было.

Стас тоже поднялся. Какое-то время Стася видела, что он стоит, покачиваясь словно пьяный. Казалось, он задумался.

«Беги! Беги от неё!» – кричала ему про себя Стася, не в силах открыть рот.

Но он её не услышал. Он подхватил Вигу и понёс вверх по ступенькам на «палубу» кафе. Вниз к Стасе упало платье подруги. Оно соскользнуло со ступеней и накрыло ей лицо. Девушка судорожно вдохнула. Ткань пахла духами, которые она подарила Виге на день рождения.

Стася выбралась из ловушки. Она стояла раздавленная и потухшая. Сердце стремительно оборвалось с огромной высоты и разбилось вдребезги на мелкие кусочки, изрезав душу.

Сначала Стася хотела подняться в кафе, но понимала, что увидит там, и не могла сделать себе ещё больнее. Силы вмиг покинули её. Она развернулась и, прихрамывая, пыталась бежать от этого места, но двигалась, словно в замедленном сне. Она плакала и отчаянно хваталась за всё, что попадало под руки, лишь бы не упасть замертво. Она чувствовала, что тело не слушает её команд.

Вы видели подбитых на охоте птиц? Когда они, трепыхаясь, из последних сил, пробуют взлететь. Чтобы вернуться в гнездо. Чтобы всё было как прежде. Но как прежде уже никогда не будет. Они лишь окрашивают землю алым и бьются об неё, бьются, пока не замрут навсегда в страшном и грациозном изломе крыльев. Вот такой сейчас была Стася.

У неё зазвонил телефон. Она автоматически достала его и приложила к уху.

– Стася, ты чего звонила? – услышала бодрый голос матери.

– Волновалась за бабулю. Приснился страшный сон, – потухшим голосом ответила девушка.

– Не волнуйся, Стася. Я только что от неё. Ей делали капельницы. Сейчас она спит.

– Хорошо. Спокойной ночи, мама…

– Спокойной ночи, дочь. Ой, – вспомнила Агния, – кстати, мне тут на работе рассказывали про родителей твоего Станислава. Очень приличные люди. Ты когда его приведёшь в гости?

– Мама… Никогда… Он умер.

– Как?!! Когда?!! Что случилось?!

– Он… для меня… умер…

– Тьфу, дурочка. Разве с такими вещами шутят?! Поссорились, видимо? Ну, помиритесь.

– Вряд ли, – Стася села прямо на поребрик, потому что больше не могла стоять.

– Ой, не усложняй. Ладно, спи. Без тебя хлопот масса, – закончила разговор Агния.

– «Не усложняй», – тускло повторила Стася сама себе.

Она еле встала и поплелась домой. И только Арон, сидящий на ветке рядом, видел, что с её крыльев стекают кровавые струйки, смешиваясь с дорожной пылью и оставляя чёрный след. Арон грустно каркнул, тяжело поднялся с ветки и полетел.

Уже через полчаса он стучал в окно Лесным ведьмам.

Лидия, привстав, сказала Урсуле, лежащей на соседней кровати:

– Открой Арону, он принёс плохие вести.

Урсула подошла к окну и вместе с Ароном впустила в дом лесную влагу. Пахло болотом, прелой листвой, и весь лес пропитался Стасиными слезами.

– В такие моменты иной раз я хочу быть слепой, – тяжело вздохнув, сказала Урсула, – просто слепой, как другие люди. Ничего не чувствовать, не осязать и не видеть…

– Мы все это знали, – подошла к ней Висия в белой сорочке и печально положила голову ей на плечо.

– Мы должны ей помочь. Пойдёмте к ней навстречу. Через час она выйдет к пустоши.

Пока Висия и Лидия собирались, Урсула разожгла очаг.

– Что варить? – спросила она у подруг. – Если Вечное забвение, то к утру ей станет лучше, но оно сожжёт и то тёплое последнее, что связано с Ксенией. Или всё же – Временное облегчение? Но от этого боль просто размоется огромным глубоким синяком на душе…

– А что варили вы мне? – спросила, одеваясь, Висия.

– Вечное забвение. Но ты практически умирала от любви. Ты помнишь? – сказала, надевая плащ, Лидия.

– Смутно, – Висия приложила руку туда, где билось её сердце, и прислушалась. Оно стучало спокойно и холодно. – Порой я всё же хотела бы… помнить… Урсула, прошу тебя, свари Временное облегчение, – попросила Висия.

Урсула накидала в котелок нужных ингредиентов, и уже через десять минут перед ней кипело густое кровавое варево. Она аккуратно перелила его в маленькую фляжку.

– Пойдёмте, – сказала ведьма, – пока доберёмся до Медовой бухты, оно остынет.

Домик под покровом ночи покинули три тени в тёмных плащах и заскользили среди деревьев.

– Поспешим, – нервничала Урсула.

– Успеем, – успокоила её Лидия.

Арон кружил над ними и каркал.

– Он говорит, что она уже вошла в лес, – с тревогой посмотрела на ворона Висия.

Все ускорили шаги и уже через десять минут, запыхавшиеся, стояли у сломанной сосны.

Глава 31

Стасю они увидели издалека. Она медленно брела в чём-то светлом, низко опустив голову и не видя дороги. Стася потеряла где-то босоножки, и её ноги были в мелких порезах от острого гравия, который насыпали при въезде в лес, но она этого не чувствовала.

Когда девушка поравнялась с ведьмами, она даже не удивилась, увидев их, а только подняла на них своё бледное, обескровленное лицо и повалилась им на руки.

Лесные ведьмы легко подхватили её и понесли в Медовую бухту.

…В это время ничего не знающие Вига и Станислав оторвались друг от друга. У него возникла дурацкая мысль: «Зачем? Вообще не сравнить со Стасей… Бред… Скорее бы забыть…» Он посмотрел ещё раз на голое тело Виги и поморщился, вспоминая произошедшее.

– Тебе не понравилось? – спросила девушка, потянув к нему руку.

– Слушай, – он отвернулся, подбирая слова, – как-то всё это глупо. Нелепо. Понимаешь? Я люблю Стасю.