О чём молчат ведьмы

– Бабушка, так почему ты сейчас не начнёшь всё сначала? – оторвалась от неё Стася.

Ксения взяла её за руку и повела из воды. На берегу она ещё раз обернулась, посмотрела на море и сказала:

– Я начала заново и в этот раз. И буду делать так до самого конца. Но всему наступает предел… Всему. Поэтому просто живи. Завтра может не случиться.

Глава 25

Стася почему-то была уверена, что на следующий же день в Медовую бухту нагрянет мать. Но она всего лишь прислала утром сообщение: «Если будет нужна помощь, звоните. Я приеду в выходные». Стася прочла его и спросила у госпожи Люси:

– Как ты думаешь, это означает, что она смирилась?

Но Люси ничего не ответила, воспользовавшись тем, что манекенам отвечать необязательно. Она только покачала рукавом кофточки.

– Вот и я думаю, что нет, – сказала Стася и побежала в комнату бабули.

Старая Ксения давно встала. Её будто подменили. Она, напевая, с улыбкой ходила по кухне, болезни словно и не бывало. На её, вчера ещё бледных щеках, играл румянец. Подвязав волосы косынкой, Ксения надела холщовый фартук и, освободив стол, насыпала на его поверхность муки. Белый порошок облаками окутывал морщинистые руки и оседал обратно. Бабушка замешивала тесто.

– Я тебе уже говорила, – подмигнула она Стасе, – в живом доме должно пахнуть хлебом. А мы с тобой пока ещё живые.

– Бабуль, – Стася присела перед ней на табуретку, поджав под себя ногу, – давай я тебе помогу.

– Нет, дорогая. Поешь да иди к Лесным ведьмам. Они тебя заждались.

– Но я боюсь оставлять тебя одну!

– Ничего со мной не случится. Обещаю, – она ласково коснулась пальцем кончика носа Стаси, отчего он стал белым.

Девушка собиралась к ведьмам, несмело поглядывая на бабулю. Она всё ещё опасалась уходить. Только когда бабушка пообещала созваниваться с ней почаще, Стася решилась.

Выйдя в сад вдруг увидела, что он наполнился новыми красками. Пришло время цветения бархатцев. Взметнувшись большими яркими кустами, напоминающими горы индийских специй на рынке, они захватили почти всё свободное пространство под деревьями. Здесь были и тёмно-бордовые цветы, почти коричневые, с жёлтой каймой по краю лепестков, и лимонно-молочные с огромными головками, и насыщенного оранжевого цвета, больше похожие на апельсинки. Стасе нравился их запах: тронешь бархатные лепестки или надломишь мясистый стебель, и они начинают источать резкий аромат гвоздичных пряностей и горькой полыни. Он долго оставался шлейфом на руках.

Стася нарвала большой букет для ведьм и, вдыхая густой аромат, пошла к лестнице.

«Сейчас моя жизнь пахнет бархатцами, – подумала девушка, – она такая же пронзительная, яркая и насыщенная».

…Сегодня она не узнавала сама себя: то спешила, и её сердце колотилось в горле, то останавливалась и шла медленно, словно прогуливалась. Поднявшись к маяку, окинула взором всю бухту и пустошь. В этом месте её часто накрывало необъяснимое ликование. И почему-то приходило на ум странное слово: «Спасена». «Да, – подумала Стася, – здесь я спасена от города и его шума». И направилась по дороге к лесу.

В пожелтевшей траве стрекотали сверчки, то тут, то там приветливо махали головками маки и васильки. А в лесу было жарко и тихо. Сильно пахло сосновой смолой.

Стася выбежала на полянку перед домом ведьм и, чуть постояв, кинулась к двери. Через секунду её окружили, начали целовать и обнимать Висия, Урсула и Лидия. Они ничуть не изменились, будто расстались с ученицей вчера. Дела́ были отодвинуты в сторону и, поставив на стол пышный букет Стаси, подруги уселись вокруг него пить чай.

– Бархатцы – ведьмины цветы, не всем нравится их запах, – сказала, потрогав бутон самого большого цветка, Висия.

– А мне нравится! – заметила Стася.

– На то ты и ведьма… Рассказывай, как дела у Ксении? – спросила Лидия.

Стася рассказала о состоянии бабушки и о том, что говорят врачи, а потом спросила:

– Неужели её нельзя вылечить? Бывают же чудеса!

– Стасенька, не мучь ты нас этим вопросом. Ты и сама знаешь ответ, – отвела взгляд Урсула.

– Нет, не знаю, – помотала головой и широко раскрыла глаза Стася.

– Значит, не пришла пора знать ответ. Ты же сама ведьма. И всё к тебе придёт в своё время. Ответы на все вопросы, – пояснила Лидия.

Она взглянула на каркнувшего Арона, который, сидя на балке, захлопал крыльями, и сказала:

– Идут люди. Трое. Каждый с большой ненавистью. Возьмём по одному. Стася будет помогать. Как всегда.

Через десять минут в дверь постучали.

– Урсула, это к тебе, – сказала Лидия и ушла в спальню.

Висия открыла дверь и, запустив в дом женщину лет сорока пяти, вышла на крыльцо.

– Здравствуйте, – робко сказала незнакомка, вглядываясь в темноту.

– Здравствуйте. С чем пришли? – шагнула к ней навстречу Урсула. – Садитесь, рассказывайте.

Дама боязливо осмотрелась, прижимая к себе красивую дорогую сумочку, и осторожно присела на краешек стула.

Ведьма внимательно взглянула на посетительницу, потом молча взяла её ладони в руки, ощупала и рассмотрела их. После чего сказала Стасе:

– Сделай женщине чаю из мяты. В ней слишком много огня.

– Огня? – спросила посетительница растерянно.

– Да. Огня гнева и мести, – кивнула Урсула. – Рассказывайте: кому же вы так хотите отомстить?

– Да, меня душит обида. Я не могу ни есть, ни спать.

Слёзы мгновенно выступили из глаз женщины, как выступают капли воды из намокшего болотного мха, и она продолжила:

– Меня бросил муж… Мы жили двадцать лет. А потом он пришёл и сказал, что хочет развода, – она помолчала, посмотрев на бархатцы, – хочет «интеллигентно развестись», как он заявил. Оставил мне дом, ушёл с одним чемоданчиком. И теперь живёт с другой женщиной. А я потеряла покой.

– Как он вам объяснил свой развод? – спросила Урсула. – Ведь он пытался вам объяснить, но потом решил, что говорить с вами бесполезно.

– Да-да, – закивала женщина, низко опустив голову, – всё точно так, как он сказал… Как объяснил? Будто я его не люблю. Что ему плохо со мной. Что общаемся на разных языках, – она отхлебнула принесённый Стасей чай. – Да много чего он говорил. Но самое обидное – обвинил меня в том, что я с ним только из-за денег!

Она подняла глаза, посмотрела на Урсулу и неожиданно закричала:

– Это та гадина с ним из-за денег! Живут припеваючи, ни в чём себе не отказывают! Как же я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!! Я встречаю их иногда в городе. Его новая жена воркует с ним. Но это же очевидно, что всё только из-за его средств, из-за его подарков. Я вижу её насквозь!

– Насквозь? Вы, что ли, ведьма, чтобы видеть людей насквозь? – удивилась Урсула.

– Нет, но вы бы поглядели на эту дрянь. Не надо обладать даром, чтобы видеть их лживые отношения! – воскликнула женщина.

– Знаете, что я вам скажу? «Вижу насквозь» – глупые слова. Окружающие люди всего лишь зеркала́, в них отражается ваша собственная душа. Поэтому то раздражающее, что вы видите в других, – это грязные места вашей собственной души.

– Не понимаю вас, – мотнула головой женщина, – да это и неважно. Я пришла просить вас о мести. Я живу только этой мыслью. Хочу, чтобы он страдал, чтобы она мучилась…

– Вот слушаю то, что вы говорите, и мне очень жаль вас. Оглянитесь вокруг себя. Вы с утра до ночи плачете, вы ненавидите, источая это, словно фонтан с отбросами. Ваш мир зловонен и ужасен.

– Зловонны и ужасны ваши цветы, – спокойно сказала женщина, кивнув на бархатцы, – а я хочу отомстить! Я заплачу любые деньги – благо, счета он оставил нетронутыми. Вы будете богатой, только сделайте так, чтобы его жизнь стала невыносимой!!!

– Месть – страшное чувство.

– Я хочу, чтобы он страдал!!! Я подарила ему лучшую часть своей жизни. Я была ему прекрасной женой! А он обманул меня. Он воспользовался мной…

– Но он тоже отдал вам лучшие годы. Разве не так?.. Нет, я не буду вам помогать. Идите с миром и попытайтесь успокоить свою душу. Не мстите.

– Но почему?

– Ну, люди сходятся, люди расходятся. Поймите, равновесие всё равно установится. Как бы вас ни раскачивала жизнь, в итоге всё и всегда приходит к равновесию. Когда мужчина бросает женщину, то тут одно из двух и третьего не дано. Возможно, он, действительно, поступил гадко и подло. И обидел хорошего, доброго, нежного человека, уйдя к двуличному монстру, который погнался за его деньгами. Так чем не месть? У вас есть возможность жить без предателя, подлеца. А ему за вас отомстит та, которую он выбрал. Ибо она, конечно, оберёт его, судя по вашим рассказам. Либо вы просто использовали его, и он, почувствовав это, ушёл в другие отношения, которые считает более искренними. И опять восторжествовала справедливость. Он помогает ребёнку?

– Да, но она у нас уже взрослая. И они общаются. Но дело не в ней, дело в наших с ним отношениях. Он – предатель. И должен быть наказан. Я порчу ему жизнь, как могу: звоню его новой жене, делаю разные гадости, отсылаю анонимные жалобы. Но я хочу настоящей мести. Я хочу, чтобы он страдал!!!

– Вы знаете, – сухо сказала Урсула, – из вашего рассказа я поняла, что ваш муж мне нравится гораздо больше, чем вы.

– Вы просто женоненавистница! Отвратная вы женщина. Вы мне сразу не понравились. Я тоже вас вижу насквозь. Лишь бы денежки прибрать к рукам чужие. Просто вы сразу поняли, что меня не проведёшь и много с меня не поимеешь. Вот и окрысились.

– Опять ты про деньги?! Ишь, как тебя разобрало! Иди-ка ты отсюда! – вскочив и подобрав юбки, насупилась Урсула. – А то сделаю так, что у тебя настоящие рога вырастут и свиной хвост. Я могу, я же – ведьма.

Урсула притопнула ногой.

Женщина ловко вскочила, подхватила сумочку и припустила к двери. Выйдя на крыльцо, она обернулась и, плюнув на порог, побежала к дорожке, отпихнув девушку с длинными тёмными волосами, которая едва успела отскочить, чтобы не упасть.

Девушка удивлённо посмотрела вслед женщине и поднялась на крыльцо.

Глава 26

Стася пообщалась с бабушкой и убедилась, что с ней всё в порядке. Только теперь она смогла улыбнуться новой посетительнице, которая была едва старше её.

– Здравствуйте, меня зовут Айя. Мне нужна ведьма. Погадать, – сказала девушка.

– Идите за мной, – позвала её Стася и, завернув за угол веранды, проводила молоденькую посетительницу к Висии.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – посмотрела на девушку та.

– Скажите, что меня ждёт? – попросила она, садясь на скамейку перед ведьмой.

…В последнее время в Стасе открывался новый, неведомый для неё дар. Она начала видеть нутро приходящих людей. Пока ещё не могла этот дар контролировать, но Урсула её как-то успокоила, что постепенно всё встанет на свои места. Иногда Стася видела плохо, между тем сегодня – очень хорошо. Темноволосая девушка понравилась ей. Однако, приглядевшись, она удивилась, что в таком светлом человеке внутри плавал огромный комок ненависти. Но только если у первой посетительницы ненависть была перемешана со злобой, то у этой девушки клубок состоял из ненависти, боли и печали.

Висия разложила свои карты, Стася заглянула в них и выдохнула – Айю ждала очень счастливая жизнь: путешествия, отличный брак, замечательные дети и долгие годы здоровья.

Висия стала рассказывать посетительнице о том, как сбудутся её желания. Но почему-то этот рассказ не радовал девушку. Стася, стоя сзади, видела её душу. Она заметила, как чёрный клубок поднялся к горлу Айи изнутри, и та вдруг перебила Висию, спросив:

– Скажите почему? Почему карма не работает? – она вдруг по-детски расплакалась, размазывая слёзы кулачками по щекам.

– Карма работает. Причём всегда и сразу, – спокойно ответила Висия и подала знак Стасе, чтобы та и этой посетительнице принесла чаю с заговорённой мятой.

– Нет, она не работает. По крайней мере, с одним человеком. С моей матерью… Она всю жизнь порхала как бабочка, практически не обращая на меня внимания. Все свои проблемы я решала сама. У неё на уме были только любовники, с которыми она часто встречалась, не стесняясь меня. А я была так – бесплатное приложение к весёлой жизни матери… Она постоянно делала только то, что хочет… Из-за этого у меня было много проблем, которые с детства приходилось решать самой. Потом я долгое время старалась заслужить её любовь, понравиться ей. Мать не всегда вспоминала о том, что меня надо накормить, а я, когда только чуть подросла, пыталась готовить для неё еду… И всё в таком роде… Но потом я выросла и взбунтовалась. И ей это не понравилось. Она начала ругать меня. Её любимыми словами стали фразы: «Не смей говорить со мной в таком тоне! Я – твоя мать!» И вот тут я её возненавидела. Потому что считала, что мать совсем по-другому заботится о детях. Я наблюдала за матерями своих одноклассников и отчаянно им завидовала…

Посетительница не могла говорить, потому что рыдания душили её. Стася видела, что горло бедняжки обвила боль и обида. Они не давали ей вздохнуть. Стася подошла ближе, провела рукой по шее девушки, снимая тяжёлые эмоции, и стряхнула их на траву. Айе сразу стало легче. Она смогла вздохнуть. Но всё так же печально смотрела на Висию. Та взглянула на неё с сочувствием и сказала:

– Твоя мать неплохой человек по отношению к другим. Она любит животных и посторонних людей. Для неё важно всем нравится. Она со страстью отдаётся мужчинам, и они платят ей тем же. Но больше всего на свете сейчас она хочет твоей любви. Чтобы ты обожала её, тянулась к ней, советовалась. Она смотрит на других мам и завидует чёрной завистью, видя их трепетные тёплые отношения с детьми. Но в тех семьях была иная предыстория, иные поступки, и поэтому итог тоже другой – светлый и добрый. А твоя мать извинилась один раз и считает, будто этого достаточно, ожидая возвращения твоей любви, но не меняясь при этом. Она хочет, чтобы кривое дерево, которое вырастила, ухаживая за ним время от времени и поливая мимоходом, только чтобы не засохло, вдруг стало давать ей плоды, как другие, которые она видит через забор, те, что заботливо поливали… Ты – молодец. Ты можешь собой гордиться, потому что выросла вопреки всему. И посмотри, какой стала красавицей! А насчёт кармы… Ты любишь свою мать?

– Нет, я её презираю… Раньше – ненавидела, а теперь она для меня – пустое место…

– Страшно это слышать. Разве карма не сработала? Но у твоей матери до сих пор есть шанс: измениться. Поменять своё отношение к тебе, попросить прощения и попытаться загладить свою вину… Если бы она это сделала, то ты простила бы её. Ведь так?

Девушка посмотрела на Висию глазами побитой собаки, заплакала ещё сильнее и, потеряв возможность говорить, просто кивнула.

– Значит, у неё есть шанс всё изменить… Она не давала тебе, маленькой, необходимой любви и заботы, в которых ты нуждалась. Ты же по-детски пыталась залить её своей любовью, чтобы получить хоть каплю в ответ. Но разочаровалась. А теперь, спустя годы, она стучит в дверь твоей души, требуя прежнего обожания. Но сама меняться не хочет. Скорее, она будет искать виноватых. И обязательно найдёт тех, кто, как ей кажется, разрушил её отношения с ребёнком. Жаль только, что не настоящего виновника – себя…

Потоки слёз Айи высохли так же быстро, как пересыхают ручьи после недолгой грозы. Стася принесла холщовый мешочек, перевязанный тугой лентой, и подала Висии. А та в свою очередь протянула его Айе со словами:

– Возьми. Это заговорённые травы. Пей их на ночь, пока они не закончатся. Печаль, которая разъедает тебя, уйдёт навсегда. А мать твоя… Не надо её презирать, не стоит ненавидеть… Я не заставляю тебя принять её или понять. Но она такая, какая есть. Вот это ты должна усвоить. Если мама тебе делает больно, вторгаясь в твою жизнь, просто старайся уберечься от неё, как от разрушающей стихии. Ведь никто не станет ненавидеть ураган, но от него берегутся. – Висия помолчала, раздумывая, а потом добавила: – Твоя мать не исчадие. Просто у неё что-то сломано внутри. Иногда с этим надо смириться. Не оплакивай то, что было. Радуйся тому, что есть. Такое детство, как у тебя, – это ненормально. Но и не повод страдать всю жизнь, оборачиваясь. Шрам останется навсегда. Как воспоминание. Однако не эта отметина будет виновна в твоих горестях и завтрашних проблемах. Теперь за свою жизнь отвечаешь ты сама. Твоя мать считает всех повинными в её бедах, а ты, следуя таким же путём, обвиняешь её в том, что происходит с тобой сегодня. Но это не так. За себя взрослых мы всегда в ответе сами.

– Да, – девушка встала, расплатилась и добавила: – Спасибо вам! Это были нужные слова. Но у меня ещё только один вопрос: я мучаю себя и думаю, почему, встречаясь иногда с матерью, мне всё хочется и хочется говорить ей о своей боли и обидах? Ведь я уже давно поняла, что она меня не слышит. Но зачем я возвращаюсь к этой теме снова и снова? И потом сержусь на себя. А остановиться не могу…

– Каждая женщина, которую в детстве недолюбили, всё равно в душе остаётся маленькой девочкой. Она приходит в то место, где её не любили, как на разрушенный алтарь, и раз за разом пытается услышать, что обидчик сожалеет и раскаивается. Что ему стыдно и больно. Что если бы он мог всё вернуть назад, то никогда бы так не поступил. Никто не может изменить прошлого, зато все в силах поменять будущее. Но большинство матерей, совершивших ошибку, не хотят её признать и произнести важное слово «прости». Скорее, они будут делать вид, что ничего не помнят, или своё вчерашнее зло попытаются выдать за добро, говоря: «Если бы я тебя тогда не била и не заставляла, ты бы сейчас не добилась того, что имеешь…» И вот именно это и обижает, они этими словами каждый раз словно говорят: я поступила с тобой тогда правильно; если всё повторить, я сделала бы так же. Именно от этого твоё сердце так болит каждый раз после общения с матерью… Но ты повзрослела. Теперь сама позаботься о маленькой девочке внутри себя. И дай ей много заботы и ласки, которую она недополучила…

Айя улыбнулась. Светло и чисто, как может улыбаться только человек с добрыми мыслями. Попрощавшись, она ушла домой. А Стася и Висия задумчиво смотрели ей вслед.

Из леса вышел мужчина. В такую духоту он был в костюме и шляпе. Мужчина бодро шёл к домику ведьм, изящно опираясь на модную трость. Было видно, что он носит её скорее для престижа. Это был клиент Лидии, и Стася проводила его к ней.

Урсула и Висия отправились в огород за домом, а Стася и Лидия остались с импозантным посетителем в гостиной. Они усадили его за стол и предложили воды.

– Спасибо, не откажусь, – протянул он к полному стакану руку.

Жадно выпив воду, поставил стакан на стол и начал рассказывать:

– Привело меня к вам вот какое щепетильное дело… Я хочу, так сказать, вселенской справедливости!

– А что, её в вашей жизни нет? – спросила Лидия.

– Нет. И это, знаете ли, весьма обидно, – потряс головой он.

– Вам кажется, что вас обидела жена? – задала ему вопрос в лоб Лидия. – Вернее, бывшая жена.

– Вы зрите прямо в корень! – поднял палец мужчина. – Это даёт мне надежду, что я обратился по адресу. Я, любезная Ведьма, жажду её наказать. За всё, что сделал со мной этот подлый человек. Вы уж извините, но она, выражаясь простым языком, гадина последняя.

– Правда? – удивилась Лидия. – И чего в ней такого гадкого?

Стася разглядывала мужчину и сначала не видела, что там, под его кожей. Но потом поняла, что изнутри он весь чёрный – до кончиков ушей покрыт злобой, желчью, завистью… А по виду и не скажешь – милейший господин.

В это время «милейший господин» разошёлся:

– Когда мы поженились, то вместе открыли архитектурное бюро…

– На чьи деньги? – перебила его Лидия.

– Ну… на деньги её родителей, но это неважно! – занервничал он. – Мы его вместе поднимали, пробивались вверх, участвовали в конкурсах…

– Вернее, это ваша жена участвовала в конкурсах, делая по ночам проекты, а вы в эти же ночи ходили в соседний с бюро дом. В гости к вашей секретарше, – добавила Лидия.

Мужчина заволновался больше:

– Ой, да бог с вами, там интрижка была на месяц! И потом эта дура забеременела…

– Да, и вы оставили её в одиночестве разбираться с проблемой, – сказала Лидия.

– Мне не нравится ваш тон! – резко произнёс он. – Это всё мелочи! Моя жена на мне подняла бизнес. Я её обогатил. А она воспользовалась мной и выкинула. Как щенка. Я требую сатисфакции!!!

– Сколько бы денег ни было, никто никогда не будет резать ослика из сказки, который одаривает золотыми. Вам это понятно? – спросила Лидия.

– Нет. Поясните! – строго потребовал мужчина.

– Вы так долго рассказывали эту историю другим, что сами в неё проверили, – устало сказала Лидия, – а всё было совершенно иначе. Вы альфонсом прожили с женщиной, которую не любили и не уважали. Вы за её счёт оделись и обулись, обрели хорошие манеры. Но, к сожалению, натура ваша такова, что вы стали гадить там, где ели. Вот вас и выбросили, дружок.

– Никакой я вам не «дружок»! – мужчина вскочил, размахивая тростью. – Я пришёл её наказать! Так делать, как она, нельзя.

– А так, как вы, – можно? – спросила Лидия.

– Я ухожу, – он кинулся к двери, – и я очень в вас разочарован!

– И я тоже. Но только в вас – сказала Лидия, подошла и закрыла за ним дверь. – Вот такой приём, – вздохнула она, повернувшись к слегка напуганной их разговором Стасе.

Больше в этот день посетителей не было. Лесные ведьмы поубирали вокруг дома и разожгли костёр, чтобы в нём сжечь весь собранный лесной мусор. В небо заклубился белый тягучий дым. Они стояли, вдыхая его горьковатый запах.

– А как твои книги? – спросила у Стаси Урсула. – Пишешь?

– Странно, однако порой у меня стал пропадать интерес к этому, – ответила Стася. – Раньше я стремилась, писала, рвалась. А теперь иногда заставляю себя. Я уже начинаю думать, может, мама права и это занятие не моё?

– Очень даже твоё, – возразила Лидия, – но всегда надо помнить, что, чем бы ты ни занималась, в какой-то момент происходит затухание. В делах, в отношениях, в работе. Такова жизнь. Сначала подъём, а потом падение. И в такой спад главное – не наломать дров, потому что потом подхватит новое вдохновение, придёт новый рассвет. Вечером, когда ты вымотана и бесконечно устала, трудно поверить в то, что наступит утро и снова взойдёт солнце. В то, что будут силы и желание жить. Жизнь дышит. Вдох – выдох. Сердце сокращается: сжимается – разжимается. И наша дорога имеет продолжение. Ты же любишь писать?

– Да, очень! – с жаром ответила Стася.

– Вот видишь, это твоё, – успокоила её Урсула.

– Но мне всё чаще становится страшно. Особенно когда я только начинаю работать. Раньше такого не было. Я творила без оглядки. А сейчас… – поделилась Стася.

– Чего ты боишься? – спросила Висия.

– Что не справлюсь. Что напишу чепуху. Что не получится, – перечисляла свои опасения Стася.

– Это потому, что ты выросла, – успокоила её Лидия, – и стала профессионалом. Дилетанту ничего не страшно. Он не знает настоящую цену ошибкам. А вот профессионалу понятны последствия. Только и всего. И потом, – она подошла к Стасе и обняла её сзади, прижав к себе, – я расскажу тебе одну историю. Когда я была молода, то очень любила шить. У меня была швейная машинка – самая большая ценность нашего дома. Чёрная, обтекаемая, с золотым филигранным рисунком по корпусу, с деревянной ручкой сбоку. Заводилась машинка большой педалью, которую надо было плавно двигать ногой. И шила она только вперёд и назад, но на ней я создала свои самые лучшие наряды. У моей матери в шкафу давно лежало шёлковое платье. Оно вышло из моды, но было сшито из очень красивой ткани. Натуральный шёлк всегда стоил дорого. И я задумала его перекроить в блузку. Но очень боялась приступить, обдумывая, как это лучше сделать. В голове я крутила эскиз так и эдак, и казалось, всё уже распланировала. И вот наступил день, когда я открыла шкаф и вытащила на свет платье, чтобы перешить его. Я разложила его на полу, тщательно по шаблону кусочком мыла нанесла детали новой блузы и взялась за ножницы. Разрезала платье на 10 нужных частей, и вот тут, когда взглянула на оставшиеся лоскуты, меня охватила паника. Ещё недавно это было пусть и немодное, но добротное платье. А что сейчас? Я ещё час не могла приступить к началу шитья – так у меня дрожали руки. Но заставила себя. Взяла иглу, нить и первые детали, приметала друг к другу. Потом аккуратно сшила их на машинке. И так, шаг за шагом, я получила новую прекрасную блузку. Она была моей самой любимой, и я долго её носила. Надеюсь, – повернула она к себе Стасю, – ты понимаешь, что это история не про одежду?

Стася закивала.

– Такой момент бывает в любой работе. Главное – довести задуманное до конца. И тогда тебе будет чем гордиться, – добавила Лидия. – И если тебе не нравится твоя жизнь или твоя работа, то надо всё взвесить, обдумать и перекроить. Однако понимать, что между прошлым и будущим будет момент, когда перед тобой останется только груда лоскутов…