Розуэлл. Город пришельцев: Искатель. Наблюдатель

– Ей очень паршиво, – сказал Макс. – Ненавижу Николаса, но он был ее парнем. Наверное, тяжело пережить смерть любимого человека, тем более если его убили прямо у тебя на глазах.

– Тогда ее нельзя оставлять одну, – заметил Майкл.

Если Иззи плохо, он должен быть рядом. Ей не следует сидеть одной в темноте.

– Она не хочет выходить из комнаты, – напомнил ему Макс.

– Высади меня у вашего дома, – отрезал Майкл. – Забери Лиз и возвращайтесь сюда. Я уговорю Изабель выйти.

Глава 2

– Давай будем просто друзьями, – шепотом проговаривал Макс, пока ехал к Лиз. – Я тебя люблю, но мы должны оставаться просто друзьями.

Как бы долго он ни репетировал свою речь, слова звучали неправильно. Макс не хотел быть другом Лиз, а желал намного большего.

– Тебе опасно быть рядом со мной! – крикнул он, все еще репетируя. – Посмотри, что сделал Валенти с Николасом. С тобой может случиться то же самое!

Так-то лучше. Макс пойдет на все, только бы Лиз не пострадала. На все, лишь бы не оказаться на месте Изабель.

Макс свернул на улицу, где жила Лиз. Он очень надеялся, что Майклу удастся успокоить его сестру. На него самого она даже не взглянула сегодня утром. Только Майкл мог сейчас до нее достучаться. Они с самого детства понимали друг друга с полуслова. Макс даже иногда ревновал, но не сейчас. Теперь он радовался, что сестре есть с кем поговорить.

Читать мысли, как Рэй, он не умел, но всегда мог сказать наверняка, как чувствуют себя Изабель и Майкл. Сейчас Иззи страдала от нескончаемой, волнами накатывающей боли. И Майкл это чувствовал.

Бедняжка Изабель… Он лишь смутно представлял, через что прошла его сестра, но и от этого становилось тошно. Если бы на месте Иззи оказался он, если бы шериф Валенти убил дорогого ему человека… Если бы он убил Лиз…

Макс отогнал дурные мысли. «Ты этого не допустишь», – приказал он сам себе.

– Давай будем просто друзьями, – повторил он и свернул к дому Лиз.

Через секунду Лиз появилась в двери – видимо, ждала его у окна. Макс смотрел на подругу и мечтал, чтобы это мгновение длилось вечно, до конца его дней. И даже за все это время он бы не устал от того, как ослепительно блестели на солнце ее длинные темные волосы, как на левой щеке у нее появлялась ямочка, когда она ему улыбалась, как над джинсами проглядывала изящная линия талии, как…

Лиз запрыгнула в машину, прервав мечтания Макса.

– Расскажешь все сейчас, или придется подождать? – нетерпеливо спросила она.

– Это длинная история, – ответил Макс. – Не хочу повторять ее дважды. Ладно?

– Ты в порядке? – спросила Лиз и слегка коснулась его руки. У Макса тут же перехватило дыхание. Поцелуй любой другой девчонки в школе не пробудил бы в нем столько чувств, сколько одно простое прикосновение Лиз.

– В порядке, – ответил Макс на автомате, потому что мог думать лишь о том, что рука Лиз лежит на его руке, а нежная кожа девушки касается его кожи, согревая своим теплом все тело.

Надо как-то убрать ее руку, иначе парень не сможет действовать и мыслить адекватно, а будет только представлять, как обнимает Лиз…

Он дотянулся до бардачка и достал жевательную резинку. Не потому что хотел, а чтобы невзначай освободиться от ее руки, не вызвав никаких подозрений.

– Нам надо поговорить о том, что произошло вчера, – поспешно выпалил он.

По шее Лиз пополз румянец и быстро добрался до щек. Макс точно знал, о чем она сейчас думает: об их тесном укромном местечке под прилавком в «Викториа’с Сикрет».

Вчера Лиз пришлось лежать на Максе, плотно к нему прижавшись. Он знал, что трогать ее нельзя, что этим он нарушит правило – быть просто друзьями, но устоять не смог и провел пальцами по ее лицу: по идеально выгнутым бровям, острым скулам, нежным губам.

В ответ она тоже его коснулась, и Макс, запустив руку в густые шелковые волосы, поцеловал ее. Как же это было здорово. Они целовались и раньше. Три раза. Макс помнил каждый поцелуй, снова и снова прокручивая их в уме и пытаясь оживить в памяти. Но этот последний… был совсем другим, намного лучше, не похожим на все предыдущие.

Макс силой выдернул себя из воспоминаний и вернулся в реальность.

– Я только хотел сказать… – замялся Макс. – Несмотря на все, что между нами было, я не хочу… считаю, что мы должны остаться друзьями, просто друзьями. Все это слишком рискованно. Если мы будем близки, Валенти доберется и до тебя.

– Макс. – Лиз снова его коснулась и внимательно посмотрела в глаза.

Парень одернул руку.

– Вчера Валенти доказал нам, как опасно иметь с ним дело, – не дал он договорить Лиз. – Он убил Николаса. Изабель говорит, даже не задавал вопросов. Просто вытащил пистолет и выстрелил.

Макс украдкой взглянул на Лиз. Ее красивые темные глаза блестели в лучах солнца. Блестели от слез, понял Макс.

Ему хотелось вытащить ключ из замка зажигания и отдать ей, чтобы она ударила его в сердце, раз двадцать. Даже так она причинила бы ему меньше боли, чем этим своим взглядом, будто он обидел ее сильнее, чем вообще возможно обидеть.

– Я не хотел тебя обманывать, не собирался подшучивать над тобой, нет, – быстро добавил Макс. – Просто все вышло из-под контроля. Больше такого не повторится, обещаю.

– Обещаешь? – эхом отозвалась Лиз.

Он подождал, но она больше ничего не сказала.

«Сдержать слово будет легко, – подумал Макс. – После всего, что я натворил, Лиз больше никогда не позволит мне к ней прикоснуться».

* * *

– Ты пьешь мою апельсиновую воду?! – воскликнул Алекс.

– Что? – Мария подняла глаза и поняла, что держит чужой стакан. – Ой, прости, – пробормотала она и подтолкнула напиток другу.

– Нет, нет, допивай, – ничуть не смутился Алекс. – В «Летающих перчиках» лучшая апельсиновая содовая в городе. Даже не думал, что тебе, всегда ратующей за здоровое питание, может понравиться эта «безупречная» смесь сахара, воды, искусственных красителей и ароматизаторов.

– Мне казалось, я пью чай с мятой, – призналась Мария.

Мысли ее были далеко отсюда. Хотя нет, мыслями она была здесь, в Розуэлле, а точнее, у Рэя Ибурга.

– Как думаешь, у нас в Розуэлле есть община инопланетян? – спросила она у Алекса.

– Такое ощущение, что в последнее время они повсюду, – отозвался Алекс.

Мария провела пальцем по краю кружки, собрав с нее все капельки, и тихо сказала:

– Скоро все изменится.

– Почему? – насторожился Алекс.

– Сам посуди. Если здесь живет целая община пришельцев, то Майкл, Макс и Изабель наверняка захотят вступить в их ряды, – объяснила она. – А нам среди них нет места.

– Но… мы нужны Изабель, – поспешно выпалил Алекс. – Они же не бросят нас только из-за того, что встретили своих сородичей. Они не такие.

Мария пожала плечами:

– В любом случае так, как прежде, уже не будет.

Она уставилась на свой чай. Как же ей жить без шуток Макса? Кто теперь будет называть ее гороховым стручком? И кто, кроме Изабель, сможет так смешно комментировать наряды прохожих? Или лазить по ночам к ней в окно, как Майкл, просто чтобы поболтать?

Да, всего этого ей будет не хватать. А если еще выяснится, что среди пришельцев полно девчонок на любой вкус, то вряд ли Майкл вообще будет заглядывать к ней ночами. Она ведь самая что ни на есть обыкновенная землянка. Разве сможет она соперничать с теми, у кого столько общего с Майклом, кто расскажет ему о родной планете, кто сможет пленить его своей экзотической красотой? Куда уж там миленькой соседской девчонке.

– Почему они так долго? – заныл Алекс.

– Видимо, Рэю есть что рассказать, – предположила Мария.

– А ты где была? – полюбопытствовал Алекс. – Почему опоздала?

«Интересно, – подумала Мария, – Алекс думает о том же, о чем и я? Только не о Майкле, конечно, а об Изабель. Тогда понятно, почему он так раздражен».

– Вообще-то, считается, что человек опоздал, только если он задержался больше чем на пятнадцать минут, – объяснила Мария. – К тому же я могу все объяснить: что-то случилось с часами. Когда я одевалась, стрелка разом перемахнула вперед на 5 минут.

– Вот они. Ну, наконец-то! – радостно воскликнул Алекс.

Мария взглянула через плечо и сразу увидела Майкла. По его лицу невозможно было определить, как прошел разговор с Рэем: оно не выражало никаких эмоций.

Майкл уселся рядом с Марией, притянул к себе Изабель и приобнял за плечи. Мария не знала, как реагировать на этот жест. То, что он решил сесть рядом с ней, уже хорошо. Но при этом прижал к себе Изабель, а это…

«Прекрати, – сказала себе Мария. – Изабель такое пережила! Ей через столько пришлось пройти. Вот о чем надо думать, а не о том, к кому из нас ближе сидит Майкл». Мария пошарила в сумочке и достала пузырек с мандариновым маслом. Она потянулась через Майкла и передала его Изабель.

– Всегда помогает, когда… мне плохо, – сказала она. – Попробуй, ладно?

Изабель молчала и не сводила голубых глаз со стоящей перед ней сахарницы. «Сдерживает слезы», – догадалась Мария. Она никогда не задумывалась о том, что Изабель тоже может плакать. Изабель была сильной и никогда ничего ни у кого не просила. Но теперь стальной стержень внутри нее вдруг превратился в хрупкое стекло, которое могло разбиться от малейшего дуновения ветра.

Мария вложила мандариновое масло в руку Изабель.

– Возьми с собой, попробуешь потом. Если понравится, я принесу еще.

– Спасибо, – поблагодарил Макс.

Мария улыбнулась в ответ, но, увидев его лицо, с трудом совладала с собой и продолжила улыбаться. Он выглядел таким… опустошенным. Пожалуй, это единственное слово, которым можно было описать Макса. «И дело не только в том, что произошло вчера», – поняла Мария. – Случилось что-то еще. Нечто ужасное».

Она посмотрела на Лиз. Та сидела, обхватив себя руками. Казалось, будто она хочет сжаться и занять как можно меньше места. А может быть, ей просто не хотелось дотрагиваться до Макса.

Что произошло? Макс уже рассказал Лиз все услышанное сегодня утром от Рэя? Поэтому она так подавлена?

– Ну давайте уже быстрее рассказывайте, кто-нибудь, – не вытерпел Алекс.

Макс глубоко вздохнул.

– Кто будет рассказывать: ты или я? – спросил он у Майкла.

– Ты же наш бесстрашный лидер. Валяй, – промямлил Майкл.

Марии не понравилось, как он это сказал. Как-то безжизненно и слишком глухо.

– Ну ладно. Так вот, сегодня утром мы поехали к Рэю… – начал Макс.

– А кто-нибудь уже начал писать доклад по истории? – прервал его Алекс. – Только не говорите, что да, а то я еще даже тему не выбрал.

О чем это он? Никто из них даже не ходил с ним на историю. Мария открыла было рот, чтобы спросить, в своем ли он уме, но вдруг услышала за спиной шаги и уловила слабый запах одеколона. Этот аромат она знала хорошо. Не надо было даже поворачиваться, чтобы сказать: позади стоит шериф Валенти.

Что ему здесь надо? Неужели он все знает про Майкла и остальных? Марию пробрала дрожь. Хоть бы Валенти этого не заметил! Она так боялась его подозрений…

– Я уже наполовину закончила, – подыграла она Алексу. – А тебе нечего здесь рассиживаться, иди в библиотеку, раз еще не начинал.

Валенти подошел к столику.

– Я ищу Николаса Брэнсона. Утром звонили его родители, сказали, что он не вернулся вчера домой.

«Интересно, с родителями Николаса он говорил так же невозмутимо? – злобно подумала Мария. – Наверно, задал им стандартные вопросы и пообещал сделать все, что в его силах, прекрасно при этом зная, что Николас уже мертв. Мертв по его вине!!

– Николас не из тех, кто ложится спать в десять. Ну, вы меня понимаете, – ответила Лиз, глядя прямо в глаза Валенти. – Похоже, загулялся вчера.

– Точно. Уверен, к обеду появится, – подтвердил Алекс.

– Ты тоже так думаешь? – обратился Валенти к Изабель.

– Да, это похоже на Николаса, – без промедления ответила та, но голос ее немного дрогнул, когда она произносила имя своего парня. «Все-таки немного стали в ней осталось», – решила Мария.

– И это все, что вы можете мне рассказать? Вы вчера были вместе, разве нет? – спросил Валенти. – Мой сын Кайл видел вас с Николасом.

«Спасибо тебе, Кайл, – подумала Мария. – Этот маленький крысеныш вечно стучит на всех своему папочке».

– Да, какое-то время мы были вместе, но потом… потом поругались. Я… – прерывисто заговорила Изабель.

Мария испугано посмотрела на Алекса: «Изабель сейчас всех сдаст, прямо перед шерифом! Что делать?»

Майкл схватил со стола салфетку и сунул ее Изабель.

– Спасибо, что снова завели ее! – рявкнул он.

– Мы тут пытались ее развеселить, – пришла на помощь Мария. – Николас вчера вел себя как настоящий придурок!

Изабель закрыла лицо руками. Майкл прижал девушку к груди и посмотрел на Валенти.

– Ладно. Если что-нибудь узнаете, сразу же звоните мне, – процедил тот, развернулся и вышел на улицу.

В воздухе повисла тишина. Марии даже показалось, что никто не дышит. Сама она точно не дышала.

– Ну все, ушел, – наконец сказал Макс.

Мария громко выдохнула.

Изабель вскочила из-за стола.

– Макс, дай ключи, я еду домой!

– Иззи, успокойся, останься с нами, – попросил ее брат.

– Нет! Я не могу, – повысила голос Изабель.

Мария заметила, что на них стали коситься посетители, сидящие за соседним столиком.

– Кто-нибудь из нас может пойти с тобой, – вызвалась Лиз.

– Можем пойти все вместе, – добавила Мария.

– Мне надо побыть одной, – огрызнулась Изабель. – Отстаньте все от меня!

Макс достал ключи, и Изабель с силой выхватила их.

Мария смотрела на быстро уходящую Иззи и думала: «Разве она не понимает, что именно сейчас мы нужны ей как никогда?»

* * *

Изабель отковыряла немного лака цвета вишни с большого пальца ноги и положила его в красную кучку таких же кусочков, образовавшуюся на покрывале. Как она могла позволить Майклу уговорить ее пойти в «Летающие перчики»? Она должна оставаться здесь, в своей спальне, и кусочек за кусочком отковыривать лак с ногтей. За этим монотонным занятием ей удастся выкинуть все из головы и превратить мысли в шипящий серый экран.

Стоило отвлечься, как на экране появлялось одно и то же кино: шериф Валенти стрелял в Николаса. Снова и снова.

Кинотеатр в ее голове был оборудован по последнему слову техники. Фильм сопровождался даже запахами. После каждого выстрела она чувствовала, как в воздухе пахнет порохом – будто бабахнули сразу несколько петард. Не помогал даже резкий запах лака для ногтей.

Николас всегда сравнивал людей с мухами и готов был в любой момент раздавить Валенти, если тот подберется слишком близко. Изабель верила ему. Она решила, что шериф не опасен и она зря столько лет боялась человека, который не способен тягаться силами ни с Николасом, ни с ней самой.

Но вчера раздавили Николаса. И на полу остался уродливый след, как от мухи. Только теперь Изабель вспомнила, почему с самого раннего детства Валенти являлся к ней в кошмарах. Вспомнила, что охота на нее никогда не прекратится, что ей никогда не быть в безопасности.

Изабель отковыряла еще кусочек лака и добавила его к остальной кучке.

Она посмотрела на часы. Макс вернется не раньше чем через час. И наверняка тут же начнет рассказывать все, что узнал от Рэя. Будто ее это волнует. Словно ей не терпится это услышать. Будто ее интересует всякая инопланетная чушь. Ничего бы этого не случилось, будь она обычным человеком.

Изабель осторожно уложила последний кусочек лака в красную кучку и внимательно осмотрела ногти. Идеально чистые, ни единой крапинки. Она взяла лак и начала красить заново. Кисточка двигалась быстро и не очень-то аккуратно. Изабель хотелось побыстрее закончить, высушить лак и снова приступить к излюбленному занятию.

На лестнице послышались шаги. Видимо, Макс сразу пошел за ней: беспокоится о сестренке. Как ей хотелось, чтоб он оставил ее в покое! И он, и Майкл, и все остальные.

В дверь постучали.

– Макс, отвали! – ответила Изабель.

– Это не Макс, это я, Алекс. Можно войти?

Изабель вздохнула. Сейчас было совсем не до Алекса. Если перестать ковырять лак, в голове снова закрутится противное кино. Она больше не вынесет этого, не сможет снова смотреть, как умирает Николас.

– Твоя мама передала имбирный эль и крекеры, – сказал из-за двери Алекс. – Она говорит, что у тебя болит живот.

Не хочет она с ним разговаривать. Может, если промолчать, Алекс уйдет? Она докрасила последний ноготь, взяла журнал и начала обмахивать ногу. Поскорей бы этот лак высох, тогда и кино прекратится.

– Поздно притворяться, что тебя там нет! – прокричал Алекс. – Я слышал, ты что-то сказала.

– Тебя никто не приглашал, – грубо ответила Изабель.

Наверное, сейчас там за дверью у Алекса грустные щенячьи глаза. И пусть, она его не звала.

– Ну и что? Я знаю, что мне здесь всегда рады, – отозвался Алекс.

Изабель дотронулась до ногтя. Лак еще не высох.

– Что? Чего ты хочешь? Будешь говорить, что был прав насчет Николаса? – допытывалась она. – Да, ты был прав. Он оказался опасен, чуть всех нас не убил. Ты как всегда был прав. Доволен? Теперь можешь идти.

Алекс повернул ручку и чертыхнулся – дверь была заперта.

– Значит, так ты думаешь, да? – вспылил он. – Думаешь, я пришел сюда, чтобы позлорадствовать и услышать от тебя, что я был прав?

«Ну ладно, – подумала Изабель. – Давай, позлись и проваливай». Она снова проверила ногти. Почти высохли. Почти.

Алекс вздохнул.

– Ну почему с тобой всегда так сложно? – проворчал он. – Говорю для особо понятливых: я пришел убедиться, что ты в порядке. Ясно? Тебе сейчас больно. Я подумал, тебе нужен друг.

Ну, приехали. Теперь он будет любезничать. Это уже слишком. У них с Алексом… как будто бы что-то начиналось до того, как в городе появился Николас. Но Николас всех затмил.

Глаза Изабель наполнились слезами. Как дальше жить? У нее ничего не осталось от Николаса, даже фотографии. Вот бы у нее было то кольцо, которое он никогда не снимал, то, со странным камнем. Она бы брала его в руки и знала, что к нему прикасался Николас…

Горло обожгло от слез. По щеке покатилась слеза.

В носу снова появился запах пороха. Она тронула ногти, пытаясь прогнать из головы умирающего Николаса. Но лак еще не высох, и на пальце остался влажный красный след.

Изабель перевела дыхание, чтобы не всхлипнуть. Как дальше жить? Она сойдет с ума, если этот экран в голове не исчезнет.

– Я не уйду, – тихо сказал Алекс. – Хочешь на меня кричать? Кричи. Злишься? Злись. Я все равно не уйду. Не хочешь говорить? Тогда буду говорить я. Хочешь, расскажу тебе про свой чемпионский сезон в Малой лиге для новичков? Лучшие дни в моей жизни. До сих пор помню, как пахла трава на поле. Еще помню вкус маленьких фиолетовых конфеток из кафешки…

Алекс все говорил и говорил. И от звука его голоса экран потихоньку начал затухать.

Изабель неслышно встала, подкралась к выходу, села на пол и прислонилась щекой к двери. Она слушала, как Алекс во всех деталях описывал самую первую игру сезона.

Он был такой обыкновенный. Обыкновенный, милый парень.

Как ей хотелось быть такой же обычной, как он! Простой девчонкой, которая не видит ауру, не заходит в чужие сны, не исцеляет. Девчонкой, которая не просыпается с криками от ночных кошмаров, когда к ней приходит Валенти с волчьими глазами и зубами – волк, объявивший на нее охоту.

«Я могу стать обычной. Такой же, как Алекс. Я забуду о своих сверхспособностях, – решительно сказала она себе. – Навсегда».

Глава 3

Майкл посмотрел на будильник. 10:30. Он лег всего полчаса назад, а казалось, спит уже 2 недели. Усталости не было. Совсем. Ему надолго хватало даже двух часов сна (один из плюсов жизни пришельца).

Но, как ни странно, он всегда ложился спать в 22:00. Мистер и миссис Паскаль считали, что режим – или как там это правильно называется – залог счастья и спокойствия детей.

Все в жизни его приемных родителей было по правилам. Они выдали ему листок с придурковатым енотом вверху страницы, изо рта у енота вылетали пузыри, как в комиксах. Енот говорил: «Правила для проказников Паскалей».

Правила были изложены в стихотворной форме: «Если встал ты с унитаза, вымой руки на три раза». И все в таком духе. Алекс чуть штаны не намочил от смеха, когда Майкл однажды показал ему этот списочек.

Однако соблюдавшим эти правила было не до смеха. А Майкл соблюдал. По крайней мере какое-то время. Сотрудник социальной службы, мистер Куддихи, пришел бы в ярость, если бы получил хоть одну жалобу в первые дни пребывания Майкла на новом месте. А это значило, что в ближайшие несколько недель улизнуть из дома не получится.

Значит, никаких ночных вылазок к Эвансам. А Майклу так хотелось навестить Изабель! Так хотелось отругать ее за каждую слезу, пролитую из-за Николаса. Но еще хотелось прижать к себе крепко-крепко и дать ей выплакаться. Он был готов на все, лишь бы вернуть Изабель – дерзкую, бойкую на язык, всегда уверенную в себе Иззи, а не эту бледную девочку с грустными глазами, которая сидела рядом с ним в «Летающих перчиках».

«Завтра, – пообещал он себе, – первым же делом пойду туда, перехвачу что-нибудь на завтрак и узнаю, нужен ли я Изабель».

Майкл перекатился на свою сторону. Одеяло было подоткнуто так туго, словно оборачивало мумию. Он дернул, но без толку. Дилан на соседней кровати громко и со свистом всхрапнул, и Майкл накрыл голову подушкой.

В соседней комнате заплакал ребенок. Мгновенье спустя миссис Паскаль в своих тапках-зайчиках прошлепала по коридору.

«Убил бы, – подумал Майкл. – Ну, или хотя бы покалечил, только бы выбраться из этого дома. Может, просто вылезти в окно и уйти? Не обязательно идти к Изабель, можно пойти куда-нибудь еще. Например… к Марии!»

Да, то что надо. Сейчас ему хотелось просто отвлечься, и девчачья спальня Марии была лучшим для этого местом. Ее комната так уютно завалена одеждой, лаками для ногтей и пузырьками с парфюмерными маслами… Майклу нравился даже странный запах, витающий в комнате, – в воздухе пахло розами и леденцами от кашля.

Он любил бывать там, даже когда подруги не было дома. Но с ней, конечно же, лучше. Мария умела его развеселить. Это выходило ненароком: просто она так серьезно говорила о своей ароматерапии, что не засмеяться было невозможно.

Миссис Паскаль затянула колыбельную. Малыш заплакал сильнее. Не удивительно, голос у миссис Паскаль был… короче, лучше бы она на работу вышла.

Майкл застонал. «Я больше этого не вынесу, – подумал он. – Я не доживу до утра».

– Спи, мой мальчик, хватит писать, хватит ползать и пищать, – завывала миссис Паскаль.

«Просто засыпай, засыпай, уходи в сон… Уходи в сон!» – озарило Майкла: то что надо. Сам он уснуть не мог, но можно ведь было прогуляться по чужим сновидениям.

Майкл закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Песня миссис Паскаль начала затухать, как и храп Дилана. Он еще раз вздохнул и увидел сферы. Вокруг него, словно мыльные пузыри, кружились, светились и переливались сферы сновидений. Из каждого шара лилась красивая музыка. Так гораздо лучше.

Майкл не ходил по чужим снам так часто, как Изабель, но все равно проводил немало ночей, плавая от одной сферы к другой – надо же знать, чем живут и дышат ученики школы.

Мимо пронеслась сфера Дуга Хайсингера. Обычно Дугу снился секс или звезды футбола. Ни то, ни другое Майкла нисколько не воодушевляло. Дальше.

По затылку ударила сфера Арлен Блат. Вот в чьих снах точно нечего делать. Ей снилась только школа. Скорее всего, сейчас она видела кошмар, в котором писала тест карандашом.

Следующий, сфера Тима Ватанабе – не вариант. Совсем не вариант. Почему-то Тиму всегда снился большой клоун Бобо с зеленым языком. Майклу, конечно, плевать, но психотерапевт парню не помешал бы.

Майкл услышал высокую, нежную нотку. Сфера Марии. Его губы растянулись в улыбке. В спальню Марии он пойти не мог, а так хотя бы появилась возможность прогуляться по ее сновидениям.

Забираться во сны друзей было, конечно, странно, будто подглядываешь в душе или что-то типа того. Понятное дело, он уже не раз бывал во сне у Марии, но это раньше, до того как они подружились. Сейчас все по-другому.

«Я просто скажу ей, что я там, – решил Майкл. – Тогда все будет честно».

Он свистнул, и сфера завращалась у него в руке, мягкая и прохладная на ощупь. Майкл расширил ее и шагнул внутрь.

Мария лежала среди полевых цветов и целовалась с каким-то темноволосым парнем.

Ого! Такого Майкл не ожидал и тут же выскочил обратно. Он думал, что во сне Мария снова обернется птицей, русалкой или еще кем-нибудь. По крайней мере, раньше так и было.

Именно такие сны она должна видеть, но никак не любовные приключения – все это как-то неправильно. И кто это вообще такой? Майкл видел его только мельком, но они точно не были знакомы. Кто-то из школы? Неужели Мария влюбилась?