Кусочки мозаики. Почти документальные истории

Отпуск сложился из двух частей, примечательных своим контрастом по отношению друг к другу: Италия, Амальфийская ривьера, и Россия, городок Плёс на Волге. Наверное, именно этот контраст особенно усилил впечатления, врезавшиеся в память.

Итак, сначала была Италия. Яркая, волшебная, праздничная!

Давно хотел ее увидеть – наслышан о ней от друзей-знакомых, «начитан» из книг, «насмотрен» из фильмов.

Италия для меня началась еще в школе с истории Древнего Рима – гладиаторы («Спартак» Джованьоли), Ганнибал, Везувий, гибель Помпеи, Гай Юлий Цезарь, другие римские императоры.

Эпоха Возрождения. Микеланджело, Леонардо да Винчи…

Италия через великого англичанина – Шекспира. «Ромео и Джульета», «Двенадцатая ночь». Книги и фильмы.

Италия Гарибальди – «Овод» Войнич.

Италия ближе к нашим дня: великие фильмы великих режиссеров с великими актерами…

Она манила своей историей, своими шедеврами искусства и архитектуры, своей культурой и… Видимо, в самой природе этого «сапога» содержалась какая-то тайна. Тайна того, что эта земля рождала столько гениев. Сама наша европейская цивилизация родилась здесь (после Греции, конечно).

До сих пор у меня была только одна короткая вылазка в Венецию лет уж десять тому назад. Отдыхали тогда в Хорватии, в Пуле, брали однодневный тур в Венецию: три часа на быстром кораблике туда, три – обратно, и четыре часа в самой Венеции. Но что такое четыре часа в Венеции? Торопливая ходьба по площади Сан-Марко, собор с колокольней, Дворец дожей, вокруг по улочкам да полчаса на гондоле… Все как-то скомкано, на бегу. Это, конечно, неправильно. Венецию и вообще Италию надо прочувствовать без суеты, без спешки.

Италия хоть и небольшая страна, но все-таки… Она такая разная! За один раз ну никак нельзя все охватить. И за два раза нельзя, и за три… Но начать-то с чего-то надо.

Решено. Едем. Но куда? Север – Милан, Флоренция, Верона, еще раз Венеция? Лигурийское побережье? Центр – Рим и его окрестности? Южнее – Неаполь, Капри, Искья? Еще южнее – Колабрия, Сицилия?

Выбор пал на Неаполь и то, что в том районе. Почему? Хотелось яркого теплого солнца, живописных итальянских берегов, моря… Память услужливо подсунула – Неаполь, Сорренто, Капри…

Порылся в интернете и выбрал недорогую гостиницу в небольшом городке Майори на Амальфийском побережье (Амальфитанская ривьера). Это между Сорренто и Солерно. Относительно рядом и Неаполь, и Помпеи, и Капри…

Подготовка к поездке была несерьезной – ай, приедем, там разберемся. В общем, так и получилось.

Из аэропорта в отель добрались уже вечером, когда стемнело, поэтому кроме россыпи огней по побережью ничего толком было не видно. Уснули в предвкушении – вот уж завтра!..

И «завтра» нас не обмануло.

Завтрак был на отрытой террасе на восьмом этаже отеля, прилепившегося к скале над морем. Хороший «шведский стол», ничего особенного, но… Капучино с нежнейшим круассаном, сыром и… (вот оно – пиршество для глаз!) с великолепным видом на утреннее море с разбросанными по нему лодочками, катерами, яхтами, на линию берега, на высокие горы, круто спускающиеся к морю, на городки с игрушечными разноцветными домиками, лепящимися к скалам – на эту самую Амальфитанскую ривьеру.

Мне, привыкшему к нашим среднерусским, в большинстве своем равнинным ландшафтам, где глаз видит только сравнительно близкое окружение, открылась удивительная перспектива. Если глядеть на карту этого побережья, видишь на ней соседние городки – Майори, Минори, Амальфи – и привычно представляешь их где-то далеко, вне пределов видимости. А здесь вдруг с удивлением обнаруживаешь, что Минори – вот же он, спрятался вот за тем ближайшим мысом, а чуть поодаль – уже виден Амальфи. Переводишь взгляд дальше и понимаешь, что там, за следующим мысом со средневековой башенкой (а может, и более древней, этих башенок здесь много разбросано по побережью – они называются норманскими), уже будет Позитано. А на горизонте угадывается остров – что это? О, так это же Капри! А если посмотреть с террасы виллы Чимброне в Равелло на юг, то виден даже противоположный берег Солернского залива. Видимый окружающий простор, его масштаб удивляет.

На следующий день мы взяли автобусную поездку в Сорренто. Легендарный Сорренто! Кто только его не воспел! И на живописных полотнах, и в музыке, и в песнях…

Но самым ценным в этой поездке для меня стал не сам Сорренто, а дорога к нему. Проехались практически по всему Амальфийскому побережью. Дорога шла над морем, повторяя все изгибы скалистого берега. С одной стороны – скальный массив, уходящий вверх, а с другой – отвесные скалы, обрывающиеся в море. И везде тесно прильнувшие к скалам домики.

Рука постоянно с пальцем на кнопке затвора фотоаппарата – всегда в готовности. Хочется сфотографировать вот этот красивый вид, но за поворотом открывается еще более красивый! А за следующим еще и еще. Глаза купаются в этой роскоши живописных видов, каждый из которых просится на холст художника.

Через день мы взяли морской тур на Капри. Кораблик плыл опять вдоль всего побережья, по которому мы недавно проехались на автобусе. И снова мы видели те же места, но с моря, и опять то же пиршество для глаз, но поданное с других ракурсов.

Вершиной, основным блюдом того дня был, конечно, Капри.

Хотя… Немного смазывают впечатление толпы туристов в Марина Гранде и в самом городе Капри. Их притягивают сюда известные во всем мире виды со скалами и гротами, шикарные виллы еще со времен римского императора Тиберия, великая история и знаменитости, которые жили здесь, посещали этот сказочный остров. (Сразу приходит в голову наш Максим Горький – знал, где подлечиться и творить! Да и Владимир Ильич был явно не дурак – знал, где и у кого погостить.)

Между такого рода вылазками-экскурсиями купались в море. Теплое, спокойное, непередаваемой синевы. Соленое, гораздо более соленое, чем наше Черное море, в котором мы купались совсем недавно (отдыхали всем семейством в Болгарии). Наверное, поэтому здесь можно спокойно лечь на спину – море держит тебя, нежно покачивая на ласковой волне, и ты, как медуза, раскинувшись во все стороны, расслабившись, словно растворяешься в нем…

Вечером неспешные прогулки по набережной, по улочкам – заглядываем в магазины, наблюдаем здешнюю жизнь, слушая ласкающий слух итальянский говор, итальянскую музыку, доносящуюся из многочисленных кафешек и ресторанчиков.

Ужинаем в ресторане на набережной. Побережье все в огнях. Видно далеко. Огни взбираются высоко в горы, образуя причудливые созвездия, отражающиеся в море. И волшебный свет полной луны – море подсвечено им, серебрится тусклым блеском убегающий к горизонту простор…

Что еще запомнилось? Итальянская кухня не нуждается в представлении. Упомяну лишь полюбившуюся нам пасту скьяфолино с мидиями трех видов (маленькие, средние и большие в черных ракушках) в изумительном соусе, лангуста (пришлось повозиться с ним с помощью специальных инструментов, но оно того стоило – вкуснятина!), местные вина и сыры…

В один вечер мы решили не ходить в ресторан, а поужинать у себя в номере. Я взял бутылочку местного амальфитанского красного вина, разных сыров с волшебно звучащими названиями и свежайшего хлеба с хрустящей корочкой. Расположились на веранде, потягивали вино и любовались ночным морем и побережьем в огнях. Настроение вечного праздника здесь усиливают фейерверки-салюты, которые случаются практически каждый вечер. И не простенькие какие-нибудь, а великолепной красоты фейерверки.

А еще… мощным заключительным аккордом в этой поездке в Италию было посещение вилл Руффало и Чимброне в городке Равелло. На карте этот городок располагается в стороне от моря, где-то в горах, и невольно думается: «А зачем туда тащиться? Вся же красота здесь, у моря». О, какое заблуждение! Будете в тех краях – обязательно загляните туда.

Виллы хороши сами по себе, их дворики, сады, история… Но виды, открывающиеся с их террас – просто улет! И это не сленговое выражение, а в данном случае очень точное слово, передающее ощущение полета. Особенно на террасе Инфинити. Вот уж действительно полет! Открывается потрясающий вид на бесконечный простор моря, его берега и прибрежные горы. А прямо под тобой отвесный обрыв скалы, такой, что прямо дух захватывает. И ты паришь над этим простором, как птица. Очень яркое ощущение полета, схожее с тем, что я испытывал, когда прыгал с парашютом: под тобой бездна, а вокруг – бесконечный простор неба и моря. Разве что не хватает самого прыжка в эту бездну, чтобы стать частичкой этого простора. Так что, друзья мои, если вы не решаетесь прыгнуть с парашютом, но хотели бы ощутить восхитительное чувство полета – просто постойте на террасе Инфинити виллы Чимброне.

Итальянцы оригинально использовали волшебство этого места. На вилле Руффало они устроили площадку для концертов классической музыки. Зрительские места обращены вот в этот простор моря и неба, а перед ними, чуть ниже, как бы паря над морем – сценическая площадка для оркестра. Хотелось бы мне побывать на концерте здесь! Представляю волшебные звуки музыки, парящей над этим простором и наполняющей его…

* * *

Москва нас встретила осенней депрессивной погодой: пасмурно, промозгло, дожди – последняя декада сентября все-таки. Но заряд только что полученных итальянских впечатлений поддерживал настроение на высоком уровне. К тому же впереди еще был остаток отпуска и поездка в волжский городок Плёс на три дня – мы предвкушали приятное маленькое путешествие в российскую глубинку (улыбнулся – прямиком из итальянской).

Выехали утром во вторник под моросящим дождем, который то усиливался, то затихал. Пять часов за рулем, и к обеду мы были уже на месте. Дождь волшебным образом прошел, а через пару часов выглянуло солнце. В отеле, куда мы прибыли, нам гостеприимно предложили выпить чаю, и после него настроение у нас стало благостным и умиротворенным.

Про чаепитие нужно сказать отдельно, чтобы было понятно, почему мир вокруг нам уже не казался таким серым.

Большой чайник с чаем на травах. Три вида варенья – черничное, земляничное и грушевое. А какие были ватрушечки-плюшечки, кексы, восхитительный «хворост» – пальчики оближешь! Запахи свежей выпечки и ароматного чая создавали атмосферу домашнего уюта.

Отведали всё и с трудом отвалились от стола, на котором еще оставалось много всяких вкусностей. Похоже, это сразу стал воплощаться девиз местной кухни: «Съесть все вы, конечно, не сможете, но попробовать-то можно»! И он подтверждался на протяжении всего времени нашего пребывания здесь.

Надо сказать, что стол для чаепития нам накрыли на просторной застекленной веранде. Гостиница расположена на самом краю довольно крутого спуска к Волге – такая ложбина между холмами, обрамленная лесом, со сбегающими к реке деревенскими домами. Отсюда, с веранды, открывался красивый вид на эту долину с уже обозначившимися осенними красками. К этому времени хмурые облака несколько поредели, в них появились прорехи, сквозь которые проглянуло солнце. Это добавило красок открывающему с веранды виду. Наше настроение стало просто отличным.

Приятно удивила гостиница: три деревянных деревенских двухэтажных дома вокруг уютного дворика с еще зелеными яблонями, кустами сирени. По двору расхаживали два больших симпатичных кота. Весь двор оформлен различными предметами деревенского быта: деревянные корыта, стиральные доски, палки для отбивания белья, колеса от телеги, тут и там – огромные тыквы, осенние цветы. Все это составляло продуманный декор двора. Интерьер ресторана и всех комнат был продуман и оформлен в русском стиле с вышивками, ковриками, куклами, цветочными композициями и множеством всяких мелочей. «Изюминка» при входе во двор – одна из яблонь увешана… мужскими галстуками. Видимо, это здешняя традиция – гости оставляют свои галстуки на этом дереве, как знак признательности за гостеприимство (позже при отъезде я пожалел, что приехал сюда без галстука).

Атмосферу этакого «ретро-уюта» дополняла ненавязчивая музыка. Это были старые русские и французские песни 20—30-х годов, звучащие как бы со старых патефонных пластинок.

Почему французские? Ах да, я совсем забыл сказать, что это русско-французский отель в этой российской глубинке. Хотя французского (кроме мужа хозяйки гостиницы) здесь было немного – вот эти песни, богатое содержание винной карты и некоторые блюда в меню ресторана.

Но о кухне – отдельно. Оно стоит того.

О чём еще обязательно нужно упомянуть – о чистоте. Чистота везде – и во дворе, и в комнатах. И, что не очень-то характерно для наших гостиниц, исправность всего оборудования, включая сантехнику. Вот нет здесь «совковости»! Нет ее и в отношении персонала отеля к гостям – одно приятное и теплое радушие. Было видно, что нам здесь искренне рады.

Прошлись по территории гостиницы. За домами с номерами для гостей был тот самый спуск, видимый с веранды, где мы пили чай. На нем на разных уровнях устроены деревянные террасы с чайными домиками и беседками, утопавшими в зелени, а в самом низу был еще один гостевой дом. Все это удивляло и радовало тем, как здорово и продуманно это обустроено. Представляю, как хорошо здесь чаевничать летом на открытом воздухе и любоваться красивым видом.

Пошли гулять по городу. Сразу оказались на Соборной горе, доминирующей над городом. С нее можно сразу охватить взглядом весь Плёс, его красивые православные храмы, его набережную, Волгу, простор реки и убегающий далеко-далеко лес на противоположном берегу. Вот они – левитановские пейзажи!

Левитан приезжал сюда писать картины, этюды с друзьями-художниками три года подряд с 1887. Помните его полотно «Над вечным покоем»? Вот она, эта часовенка, словно сошедшая с картины.

Мы много гуляли по городу и в этот день, и на следующий. Прошлись по набережной Волги, зашли в музей Левитана, в музей пейзажа, поднялись на гору к той самой часовенке…

Очень понравился сам город – вполне чистый, ухоженный, спокойный. В музеях прекрасное собрание картин. Приятное впечатление оставила экспозиция работ местных, костромских художников. Не смог удержаться и купил один пейзаж – вид на вечерний Плёс со стороны Волги с полной луной, и один натюрморт – ваза с букетом цветущего жасмина.

В эти три дня нас наполняло какое-то непередаваемое чувство радостного покоя. Наверное, причина этого – в этой спокойной красоте русских просторов, уже окрашенных цветами осени: клены в багрянце, желтые березы и осины, но на них еще много зеленой листвы. Фоном – темные ели…

Ужинали в ресторане. Тот самый очень уютный интерьер в русском стиле, который я уже пытался описать, та же ненавязчивая музыка, улыбчивые милые официантки… К нам неспешно, с каким-то важным достоинством подошел кот рыже-белого окраса (пушистый, длинношерстый) – Жульен Апельсинович Цукерман. Так нам представила его хозяйка, пояснив, что он и еще три кошки являются штатными сотрудниками отеля. Жульен Апельсинович прыгнул к нам на диванчик, прошелся, мурлыкая, по коленям и пристроился рядом. Он был очень воспитан, с хорошими манерами, ненавязчив, просто лежал рядом, не мешая нам ужинать, но при этом создавая атмосферу домашнего уюта.

А на ужин нам бог (в его качестве в этот вечер выступал шеф-повар этого заведения) послал следующее (и, действительно, вкус у поданных блюд был божественным):

– баклажанчики – рулеты с какой-то вкуснейшей начинкой;

– нежные пельмени с белыми грибами, с поджарочкой на боках и с ах-каким соусом;

– филе карпа (как они умудрились сделать так, что в нем не было ни одной косточки?!) с вкусной поджаристой корочкой на подушке из печеных тонких ломтиков яблок (жена была так очарована этим блюдом, что в следующий вечер повторила его);

– телятина в брусничном соусе с домашней картошкой, жареной с чесночком. (На следующий вечер, чтобы не повторяться, я взял сочные и нежные утиные котлетки и не был разочарован.)

Настойка на калгане в маленьком запотевшем графине гармонично дополняла эти блюда.

На следующий день за ужином я подробнее изучил винную карту. Удивило разнообразие выбора французских вин – чувствовалось, что хозяева отеля имеют какое-то отношение к Франции. На этот раз взяли вино: я – красное, жена – белое к рыбе. Увы, память не удержала названия этих вин, помню только, что это было бордо.

После отличного ужина, казалось, что сильнее порадовать нас кулинарией уже невозможно, но завтрак на следующее утро таки восхитил.

Завтракали на той же веранде с красивым видом за окнами. Играла спокойная музыка под тихий шорох патефонной иглы. Жульен Апельсинович снова почтил нас своим присутствием. От запаха домашней кухни сразу потекли слюнки…

Горячие хрустящие гренки, к ним паштет из печени индейки и красная икра со сливочным маслом, домашний йогурт, разнообразная выпечка (булочки, кексы, круассаны…), свежевыжатый апельсиново-яблочно-морковный сок и опять три вида варенья к чаю – земляничное, черничное и абрикосовое с косточками, то есть не с косточками, а с тем, что внутри косточек (ядрышки? Но ядрышки – это что-то округлое. Семечки?).

Я еще не упомянул про омлет с ветчиной, помидорами, зеленью, и про томленые в горшочке каши (разные, мы попробовали пшенную с тыквой и из пяти злаков)…

Все было очень вкусное, но съесть все было, увы, невозможно.

Этот праздник живота повторился и на следующее утро, а в полдень нам уже предстояло покинуть это прекрасное место.

…Кажется, я ничего не упустил, стараясь поделиться с вами впечатлениями от посещения Плёса, старинного русского городка на Волге, и уютной гостиницы «Частный визит».

Ах да! Как завершающий штрих – на прощание в дорогу нам дали пакет с только что выпеченными, еще теплыми пирожками с мясом и капустой. Какие же они были… м-м-м-м… язык проглотишь!

…Лишь отъехали – пошел дождь, и он лил всю обратную дорогу. Плёс уходил от нас всё дальше и дальше, скрываясь за зыбкой пеленой дождя. Впереди нас ждала Москва с её рабочими осенними буднями…

P.S. Хочу еще в Италию. В разные ее уголки. И хочу в Плёс в конце мая. И побольше поездить по России, по ее глубинке. У нас есть такие потрясающие места! Нет, они не лучше и не хуже европ и америк. Они другие. Родные и близкие нашей душе…

Калифорнийские встречи

Моим далеким друзьям посвящается

…Элли подбежала к двери, распахнула ее и вскрикнула от удивления. Ураган занес домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилалась зеленая лужайка; по краям ее росли деревья со спелыми сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие своим ярким оперением…

А. Волков «Волшебник Изумрудного города»

Этот жизненный этап длиной в семнадцать лет, начало которого удивительным образом совпало с началом нового тысячелетия, характерен тем, что основной его составляющей была моя работа на серьезную американскую компанию – мирового лидера в сфере разработки программного обеспечения для микроэлектроники. Штаб-квартира ее располагается в Калифорнии, в Кремниевой долине, поэтому маршруты моих командировок (а были они довольно регулярны – раз в год, а бывало, и два) пролегали за океан.

За эти семнадцать лет – существенный кусок жизни! – много чего произошло. В этих записках хочется сфокусироваться лишь на одной стороне: на моих калифорнийских впечатлениях, встречах и случившихся маленьких приключениях. В основном они были приятного свойства и в чем-то очень примечательными для такого «совка», как я, а потому, надеюсь, они будут интересны и другим – в особенности тем из нас, кто родом из СССР.

Деловую сторону этих командировок я не буду затрагивать – она довольно специфична и малоинтересна людям, не погруженным в соответствующую область науки и техники. Общение с моими американскими коллегами по работе тоже оставлю за рамками данного повествования. Почему? Мой английский не настолько хорош, чтобы свободно общаться на нем на обычные, повседневные темы и вести неформальный разговор «по душам». К тому же, подсознательно я был уверен, что у нас слишком разный «культурный код», и то, что нам понятно с полуслова (а то и без слов), они просто не поймут. А для разговоров «по душам», согласитесь, это важно. Вот потому общение сводилось к банальным фразам и дежурным вежливым улыбкам. Мы поддерживали ровные деловые отношения, которые способствовали эффективной совместной работе, и не более.

Самым интересным в этих командировках были встречи и общение с «нашими»: со старыми друзьями по прошлой жизни в Киеве и Москве, которые волею судеб оказались в Калифорнии и прижились там.

Вот об этом и будет повествование.

Мои друзья

Все мы работали в микроэлектронике. Да, представьте себе – в Советском Союзе была микроэлектроника. И хотя она не дотягивала до уровня американцев или японцев, то не по причине отсутствия хороших мозгов. Это доказывается хотя бы тем, что позже, перебравшись за океан, эти мозги очень успешно проявили себя в этой же сфере, став ведущими инженерами, разработчиками, учеными, менеджерами.

А вот на родине после развала Союза они оказались невостребованными, почти без средств к существованию – микроэлектроника, да и другие отрасли науки и техники влачили жалкое существование. Кто-то ушел в бизнес, кто-то прозябал на мелких подработках. Кто-то, желая продолжить свой профессиональный рост, чувствуя в себе силы, энергию и потенциал, принял кардинальное решение – перебраться туда, где они были нужны и могли реализовать себя в полной мере.

И эти светлые мозги потекли за рубеж – вот она, «утечка мозгов». К моменту, с которого начинается это повествование, мои друзья уже прочно осели в Калифорнии, хотя пути туда были разными. Кто-то через Корею (Южную, конечно), кто-то через Японию, кто-то через Австралию, некоторые – напрямую.

Каюсь, и я грешен – в какой-то момент поддался этому влечению на запад, но по ряду причин (провидение остановило меня своей невидимой дланью?) этому не суждено было случиться. А случился у меня промежуточный, компромиссный вариант – я остался в Москве, перебравшись сюда из Киева после развала Союза (как оказалось впоследствии, это был очень правильный шаг), но работал в американской компании в той же сфере, в которой давно собаку съел. Тем самым убил двух зайцев – остался на родине и нашел достойную работу по своей специальности.

Первое для меня было не менее важным, чем второе. Что-то в моем воспитании было такое, что не позволяло мне представить себя своим в чужой стране. Не раз бывая за границей, я не чувствовал благоговейного восторга перед ней, не ощущал острого желания остаться там жить, стать своим в той, другой жизни, особенно в той ее части, что помимо работы. При этом я прекрасно видел и то, как хорошо устроена жизнь там, и все недостатки нашей российской действительности, часто просто ужасающие своим дебилизмом, своей подлостью и пошлостью. Но это была моя страна, в ней жили близкие и родные мне люди, мои друзья, без которых я не представлял своего существования. И недостатки не заслоняли от меня того, что близко и дорого, того, что составляет метафизическое ощущение Родины, ее духа, ее культуры… До сих пор, взвешивая на своих внутренних весах все «за» и «против», я еще и еще раз убеждаюсь, что жалеть мне не о чем – все сложилось правильно.

Думаю, и мои калифорнийские друзья не раз задавались этими же вопросами и отвечали себе так же – они тоже уверены в правильности своего решения. И я нисколько их не осуждаю – у каждого свой путь. На мой прямой вопрос «Нет ли у тебя желания вернуться в Россию?» или «Нет ли у тебя какой-то ностальгии по Родине?» они всегда твердо отвечали «Нет». Они уже давно получили американское гражданство и полноценно живут той жизнью. Но при этом они умудряются оставаться такими же нашими, такими же русскими, как и были. В курсе всех событий в России и вокруг, смотрят русские фильмы, слушают русскую музыку, читают русские книги – благо интернет предоставляет легкий доступ ко всему этому.

Но тут стоит сделать оговорку – это относится не ко всем моим знакомым эмигрантам, а только к моим друзьям, с кем у меня сложились устойчивые отношения. Собственно, наверное, именно поэтому они и оказались такими устойчивыми. Есть же у меня и другая категория знакомых русских. Те обрезали все концы и даже язык стали подзабывать, говорят с акцентом, и видно, как в разговоре подбирают русские слова. Эти мне менее интересны, и общение с ними ограничивается рабочими темами и чаще на английском.

Каждая командировка начиналась с почти двенадцатичасового перелета через океан. Это самый длинный отрезок пути. Дело в том, что прямого рейса до Сан-Франциско или Сан-Хосе из Москвы не было. Раньше, кажется, до 2006 года, был прямой аэрофлотовский рейс, правда с посадкой в Сиэтле, на Ил-96. Увы, его прикрыли, и чаще всего приходилось летать либо «Эр-Франс» через Париж, либо «Люфтганзой» через Франкфурт-на-Майне. Так что маршрут состоял из двух частей: короткой (часа три с половиной) и длинной (часов десять-одиннадцать).