Кусочки мозаики. Почти документальные истории

Кусочки мозаики

Почти документальные истории

Михаил Каншин

© Михаил Каншин, 2022

ISBN 978-5-4493-1285-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зачем тебе это надо

Сначала небольшое предисловие.

В жизни не так уж часто случаются моменты взрывных, ярких впечатлений, когда в коротком отрезке времени сконцентрированы и восторг, заполняющий все твое существо, и осознание своего торжества над собой, над своей природой, над природой вообще, и страх, не игрушечный, а реальный, «всамделишный», который ты смог побороть, но который не ушел, а остался где-то рядом, на втором плане, и который придает ощущениям необычайную остроту.

Жуткий восторг – вот, пожалуй, правильные слова, которыми можно определить это состояние.

Такие моменты – вот те драгоценности, которые стоит искать, собирать, копить, коллекционировать. Не вещи, не материальные ценности, а именно такие состояния души создают ощущение наполненности жизни. Да и сама жизнь приобретает удивительно яркие, необычные краски, если в ней есть бриллиантовые искорки таких моментов. Без них жизнь оставалась бы серенькой, пустой и пресной…

Конечно, драгоценные камни в такой коллекции могут быть самые разные (и у каждого свои) – разной величины и достоинства. От мелкого жемчуга до больших алмазов.

Мне недавно достался крупный бриллиант чистейшей воды…

Началось все с того, что Галинка – моя младшая дочь – заявила, что в день своего двадцатилетия хочет прыгнуть с парашютом. Это было вполне в ее духе. Я поддержал дочь в этом сумасбродстве и даже согласился не только его профинансировать, но и самому составить ей компанию. Родственные души…

Почему все же я ее поддержал? Да просто потому, что самому хотелось прыгнуть. До сих пор это желание носило несколько абстрактный характер. Хотя и не без оснований – всегда любил откуда-нибудь прыгать: в речку – с высокого берега, в море – с прибрежных скал, в бассейн – с вышки… Было приятно вот это, хоть и краткое, ощущение полета. А еще я часто летал во сне. Ах, как я там летал!..

Но не буду отвлекаться. Короче, мелькнула мысль: а действительно, не попробовать ли сделать это не во сне, а наяву?

Первая попытка оказалась неудачной. На ближайшем аэродроме под Егорьевском дела обстояли плачевно. Было видно запустение… С парашютом, несмотря на информацию в интернете, здесь не прыгали. Только один спортивный самолетик (мне он показался каким-то грустным) предлагал прокатить вас, сделать несколько фигур высшего пилотажа (мертвую петлю, бочку, штопор или что-то в этом роде) всего лишь за пару-тройку тысчонок с носа.

За неимением ничего другого дочь с подружкой воспользовались этим предложением и остались вполне довольны полученными впечатлениями. Однако мысль прыгнуть с парашютом Галинка не оставила и через некоторое время обнаружила, что еще одно подходящее местечко находится во вполне удобном для нас месте – в «Аэрограде» под Коломной.

Сначала мы решили сделать ознакомительную поездку. И вот в один из июньских солнечных воскресных дней сели в машину и вдвоем отправились туда.

То, что мы увидели, оставило очень приятное впечатление. Особенно по контрасту с тем печальным зрелищем, которое мы наблюдали под Егорьевском.

«Аэроград» – это действительно целый городок вместе с небольшим аэродромом. Здесь были и коттеджи для гостей – для тех, кто решит остановиться здесь на ночь или даже на несколько дней. И место для палаточного городка для «дикарей». Здесь был и ресторанчик, и стоянка для машин.

Рядом с летным полем прямо перед площадкой, куда приземлялись парашютисты, были места для гостей и зрителей – и под открытым небом, и под тентами, защищавшими от летнего жаркого солнца. А желающие позагорать могли расположиться тут же, рядышком, на зеленой лужайке, что многие с удовольствием и делали. Здесь же была небольшая кафешка, где можно выпить кофе, прохладительные напитки, взять мороженое или просто перекусить.

Но главное – здесь все было серьезно организовано именно для занятий парашютным спортом, скайдайвингом.

В этот солнечный летний день здесь, в «Аэрограде», чувствовалась приподнятая, празднично-возбуждающая атмосфера. Ярко-зеленая трава поля, синее-синее небо, павильоны в голубых тонах, где складывают парашюты. Яркие, эффектные комбинезоны спортсменов-парашютистов, которых было довольно много и среди которых время от времени слышалась даже иностранная речь (что, согласитесь, тоже является показателем хорошего уровня этого местечка).

Мы расположились среди публики на скамейке с видом на площадку приземления и окунулись в эту атмосферу. Ожидая, когда парашютисты появятся в небе, запрокинули головы и, прищурив глаза, всматривались в сияющую голубизну.

Ждать пришлось совсем недолго – минут пять. Самолеты – не наши «кукурузники» АН-2, а чешские L-410 – взлетали с группами парашютистов чуть ли не каждые 20 минут. Настоящий конвейер, работающий четко и слаженно.

И вот в небе над нами, чуть в стороне, вдруг словно ниоткуда появилась россыпь темных точек. Постепенно они увеличивались в размерах, обретали цвет и форму маленьких парашютиков. По замысловатым, извилистым, переплетающимся траекториям они спускались все ниже и ниже, все ближе и ближе к нам. Вот уже стали отчетливо видны яркие разноцветные парашюты, формой напоминающие прямоугольное надутое воздухом крыло, и под ними – фигурки парашютистов, управляющих своим полетом. Они закладывали крутые виражи, потом выравнивали полет, снова вираж, но теперь уже в другую сторону. Как горнолыжники змейкой спускаются с горы все ниже и ниже, все ближе и ближе, так и здесь парашютисты зигзагами скользили по невидимому крутому небесному склону и, постепенно снижаясь и приближаясь к нам, заходили на траекторию посадки…

Их приземление оказалось очень эффектным зрелищем. Представьте себе: группа человек двадцать на разноцветных парашютах стремительно сыплется с неба на площадку размером где-то сто на сто метров. Каждый приземляется в своей манере. Кто-то, видимо еще новичок в этом деле, не скоординировав свои движения, неловко валится в траву или садится прямо на свою мягкую пятую точку (надо признать, таких в каждой группе было мало, а то и совсем не было). Кто-то изящно (особенно грациозно это получалось у девушек) в буквальном смысле слова сходил на землю, сделав всего лишь несколько быстрых шагов (так человек сбегает с высоких ступенек), после того как на высоте где-то полутора метров характерным движением рук, держащих клеванты (специальные петли строп управления, которые парашютист держит в руках) – сверху вниз на уровень плеч и дальше вниз вдоль тела до упора – гасит горизонтальную скорость и мягко опускается на поле.

Но особенно эффектным было приземление асов. Они заходили на площадку по крутой глиссаде, буквально падали с неба, скорость почти не гасили и со свистом ветра в стропах, с эффектно трепыхающимся на стеньге хвостом «медузы» проносились сквозь створ «ворот» и дальше уже почти горизонтально, сбрасывая скорость, скользили по траве своими ногами, как самолет на шасси, мимо зрителей и спокойно становились на ноги. Это был высший класс!

Не знаю, что подумала Галина, а вот моя мысль была очень четкой: «Это мое. Я тоже так хочу!» Видимо, она чувствовала что-то похожее, а потому мы дружно направились к «манифесту» – узнавать условия прыжков.

Все оказалось достаточно просто: прыжок в тандеме с инструктором может совершить практически каждый – подписывай договор, в котором всю ответственность принимаешь на себя, плати денежки и – вперед!

Прыжок «тандем» хорош тем, что действительно не требует от новичка никаких навыков. Он ведь просто пассажир, надежно прикрепленный спереди к опытному инструктору. И тем не менее прыжок в тандеме дает хорошее представление о том, что такое ПРЫЖОК.

И мы решились.

Облачившись в комбинезоны, надев шлем и всю «сбрую» (подвесная система из ремней и замков-карабинов, с помощью которой «пассажир» крепится к инструктору), отправились к выходу на поле.

Объявили наш взлет, и группа человек в двадцать парашютистов, среди которых были мы с Галинкой и наши инструкторы, направилась к самолету.

Всего парашютистов обслуживали три самолета, у каждого из которых было собственное имя. Нам достался «Скай шарк» (небесная акула), с носом, разрисованным под зубастую акулью пасть.

Разместились на длинных скамьях вдоль бортов самолета. «Тандемы» – в самой глубине фюзеляжа, у кабины пилотов. За нами гурьбой забрались несколько групп молодых ребят и девчонок. Как выяснилось позднее, они отрабатывали групповые прыжки.

Самолет взлетел и начал набирать высоту. И вот тут я почувствовал мандраж. Одно дело – сидя на земле, наслаждаться эстетикой прыжков и думать: «Как здорово! Я тоже так хочу!». Совсем другое – реально оказаться на высоте более четырех километров и вдруг осознать, что вот сейчас, уже через несколько минут, ты, пусть и с опытным инструктором, накрепко пристегнутый к нему, должен будешь падать в эту четырехкилометровую пропасть…

В голову откуда-то из подсознания пытался выбраться в сопровождении глупых мыслей типа «а вдруг…», «а что, если…» холодок страха, заставляющий тревожно колотиться сердце…

Я упорно гнал эти мысли прочь, убеждая себя, что все это чушь, что все здесь давно отработано и абсолютно безопасно, что все возможные роковые случайности настолько маловероятны, что думать о них просто несерьезно… Я старался загнать страх обратно, не давая ему выбраться наружу…

Напротив меня сидели, улыбаясь и оживленно что-то обсуждая, молодые ребята и девушки лет по двадцать-двадцать пять. Казалось, им все эти волнения и страхи «по барабану». Их вид успокаивал и обнадеживал: «Раз они могут, значит, и я могу. Чем я хуже?! Тем более что мне и делать-то ничего не нужно. Просто расслабиться и получить удовольствие от прыжка.»

В этой внутренней борьбе прошли те несколько минут, что оставались до решающего момента. Я, конечно, не подавал виду и улыбался Галинке, которая, казалось, тоже совсем не волновалась.

Наконец самолет набрал нужную высоту (4200 метров), и ребята-парашютисты начали ритуал напутствия друг друга перед прыжком. Как я понял позже, это было полусерьезной-полушутливой традицией, которая неукоснительно соблюдалась. Ритуал состоял в следующем: соседи, дружелюбно улыбаясь, протягивали друг другу руки, как бы для рукопожатия, но вместо пожатия хлопали раскрытой ладонью о ладонь, потом сжимали ладони в кулак и легонько стукались встречным движением кулаками, затем, не разжимая кулака, выставляли указательный палец, с улыбкой направляя его друг на друга (так в шутку рукой имитируют пистолет, на самом же деле этот жест у парашютистов означает сигнал на раскрытие парашюта). Этим они подбадривали друг друга и желали удачного прыжка.

Мы тоже проделали этот ритуал, хотя и не очень ловко (первый раз же!), тем самым как бы приобщаясь к сообществу парашютистов. И – удивительное дело! – чрезмерное волнение и подступающий страх отпустили…

По команде пилотов дверь самолета, расположенную по левому борту позади крыла, ближе к хвосту, открыли, и парашютисты стали группами вываливаться наружу.

Приближалась наша очередь. Инструктор поставил меня перед собой и пристегнул к себе, тщательно проверив все крепления. Я глубоко вздохнул, надел мягкие пластиковые очки, предназначенные для защиты глаз от плотного потока воздуха, и мы неуклюже, как парочка сиамских близнецов, неразрывно сцепленных друг с другом, стали подходить к открытой двери. Остановились в метре перед ней, и по команде инструктора я повис на нем, согнув ноги в коленях. Инструктор сделал шаг вперед и… на несколько мгновений мы замерли у самого обреза двери…

Сильный и плотный, затягивающий поток воздуха за срезом борта, гул мотора и… четырехкилометровая пропасть под ногами. Где-то там далеко внизу земля…

И от меня уже ничего не зависело…

Инструктор профессиональным движением откачнулся сначала чуть назад, а потом резко вперед, и… мы рухнули в эту пропасть!

Словами сложно передать те ощущения, которые обрушились на меня. Это был восторг! Все страхи мгновенно испарились. Только свист прорезаемого мной плотного воздуха и далекая, с вдруг узнаваемыми контурами «Аэрограда» и окрестных полей-лесов, с изгибами Москвы-реки и автострады земля, которая стала неспешно приближаться…

Это не было падением, это был именно свободный полет. И не просто какие-то несколько мгновений, а десятки секунд, минута. Было достаточно времени, чтобы впитывать всем своим существом совершенно новые ощущения, которые, казалось, струились через тебя вместе с пронзаемым воздухом. Хотелось, чтобы это длилось еще и еще… Это падение, этот полет увлекал, завораживал… Все другое перестало существовать…

Вдруг почувствовался резкий рывок, и над нашими головами раскрылся парашют. (Заметьте, не круглый купол, а прямоугольное крыло, потому что прыжки выполняются на парашютах типа «крыло», позволяющих выполнять управляемый полет.)

Раскрылся парашют, и нас сразу, резко окружила спокойная тишина…

А где-то внутри плескалась новая волна восторга! Радость, замешанная на чувстве облегчения от того, что эта штука сработала, что парашют-таки раскрылся, как надо. (И я не оторвался от инструктора!)

И новое чувство полета, теперь уже под крылом парашюта.

Инструктор спросил, как дела. У меня не было слов, но я смог дать понять, что, мол, все нормально. И сосредоточился на новых для меня ощущениях.

Да, это был тоже полет, хотя и отличный от того – в свободном падении. По сравнению с тем, стремительным, когда ты несешься сквозь небо, как пуля, со свистом, этот был приятно спокойным. И этот полет был уже полностью управляемым – мы делали повороты, виражи, двигаясь во вполне определенном направлении. Это прекрасно ощущалось, хотя я был всего лишь «пассажиром» в нашем тандеме.

Через какое-то время я смог сполна почувствовать это – инструктор дал мне «порулить». Я взялся руками за клеванты и, пользуясь подсказками, потянул вниз левую. Сделал это довольно резко. Земля накренилась под нами, и нас в лихом вираже повлекло влево. Потом, отпустив левую клеванту, я уже спокойнее потянул за правую, и мы плавно повернули вправо. Все было предельно просто и естественно!

Полет был плавным и неспешным. Он давал возможность наслаждаться высотой.

Высота – вот еще одна вещь, ради которой стоит заниматься скайдайвингом. Ради того, чтобы почувствовать высоту.

Высота – третье измерение того мира, в котором мы живем. Казалось бы, ничего удивительного. Все и так знают, что наш мир трехмерен. Ан нет! Реально в обычной жизни мир нами воспринимается скорее плоским, двумерным. В том смысле, что мы живем и действуем в тонком плоском слое, и все третье измерение ограничено его толщиной, сравнимой с нашим ростом. Эта плоскость, в которой мы живем, двигаемся, перемещаемся, немного может изгибаться вверх-вниз, и тем не менее это не дает почувствовать нутром третье измерение. И небо над головой мы воспринимаем почти как абстрактное понятие, обозначающее то недостижимое, что простирается над нашими головами.

Третье измерение открывается только тем, кто имеет возможность действовать, физически существовать и перемещаться в нем. (Ходьба по лестницам и езда в лифте не в счет.) Те, кто связан с небом – летчики – вот кто знает, что такое высота, что такое третье измерение, что такое глубина неба. Летчики и… парашютисты.

Теперь и я знаю, что наш мир трехмерен. Третье измерение – высоту – я ощутил всей своей шкурой и теперь знаю, что такое глубина неба, что такое полет, что такое высота. Я промчался сквозь нее, я пролетел через нее, и в конце – внизу у земли – я спокойно соскользнул с нее…

Здесь я, конечно, забегаю вперед. В том первом прыжке в тандеме с инструктором, естественно, все делал он, а я лишь был неподготовленным наблюдателем, на которого вдруг свалилась гигантская гора новых ощущений. Осознание тех ощущений – я попытался описать их выше, – конечно, пришло позже, когда уже начал прыгать самостоятельно, каждый раз подпитываясь новой и новой их порцией. А тогда я лишь испытывал безотчетный восторг, эйфорию, радость полета…

…Мы спускались все ниже. Под ногами уже было поле для приземления с приветливо-лениво колыхавшимся «колдуном», похожим на полосатый колпак Буратино. Чуть в стороне – площадка со зрителями…

Земля приближалась все быстрее и быстрее… Наша вертикальная скорость постепенно переходила в горизонтальную. Уже у самой земли я вытянул ноги вперед, и мы мягко проехались по траве на своих пятых точках…

Все!

Вскочив на ноги после того, как инструктор отстегнул меня от себя, я, обалдевший от бушующего в крови адреналина, стал озираться по сторонам и в небо – где Галина? А! Вот и она! Их тандем сел следом чуть в стороне, и, увидев ее радостно-восторженную физиономию, я сбросил с себя дополнительно висевший на душе груз – груз беспокойства за нее…

Что ни говори, а момент удачного приземления является той жирной заключительной точкой, тем волнующим ключевым моментом прыжка, который создает мощный финальный мажорный аккорд в симфонии чувств, которая звучала все это время внутри тебя! В этом аккорде был и восторг, и торжество победы, победы над собой, над высотой, и облегчение, снятие напряжения. И ликующий крик внутри: «Я сделал это!» (У некоторых, я видел, он в явном виде вырывается наружу.)

Впечатление от прыжка было настолько сильно и так насыщено положительными эмоциями, что я решил на этом не останавливаться и попробовать заняться прыжками всерьез.

Как выяснилось тут же, в «Аэрограде» есть все для этого: программа обучения по годами отработанной методике, опытнейшие инструкторы… Так я стал студентом курса AFF (Advanced Free Fall). Мне предстояло пройти теорию, сдать экзамен, а затем – семь уровней прыжков: от первых уровней, когда тебя плотно опекают два инструктора, до уже полностью самостоятельных прыжков с элементами воздушной акробатики. При переходе от уровня к уровню степень опеки инструкторов постепенно снижается и все больше ответственности за свои действия ты берешь на себя. Лишь на четвертом уровне студент делает первый действительно самостоятельный прыжок. Да, конечно, инструктор рядом, но он только наблюдает и контролирует, в случае чего – подстрахует. Но здесь ты уже сам стоишь у среза открытой двери самолета, ты сам даешь себе команду прыгнуть в это четырехкилометровое пространство под тобой, сам делаешь этот бросок в пропасть, сам контролируешь стабильность падения, высоту по высотомеру на левой руке и определяешь тот момент на высоте 1600 метров, когда нужно отработанным на земле движением протянуть правую руку вниз и за спину (левая одновременно принимает положение перед головой, как будто отдаешь пионерский салют), нащупать бобышку «медузы», резким движением выдернуть ее и откинуть в сторону от себя в воздушный поток. «Медуза» – маленький вытяжной парашютик – вытягивает из ранца за спиной основной парашют. Нужно посмотреть вверх через правое плечо, чтобы убедиться, что парашют раскрылся нормально, взяться за клеванты и уже спокойно по ориентирам на земле лететь под парашютом, выбирая тот маршрут, который приведет тебя в нужную точку захода на посадку.

Как оказалось, в этом курсе учат не столько прыжкам с парашютом, а скорее прыжкам без парашюта. В том смысле, что парашют – это, в конце концов, всего лишь средство посадки. Да, конечно, полет под парашютом – это тоже особый кайф! Но все же это лишь заключительная вспомогательная фаза твоего прыжка. А основная же цель – это вот та минута свободного падения, когда парашют спокойно спит в ранце за спиной, а ты несешься сквозь небо абсолютно свободный, ничем не сдерживаемый и можешь (если ты, конечно, овладел соответствующими навыками) позволить себе дополнительные безумства – вращения, кувырки… Главное тут – не увлекаться, не отдаться безоглядно восторгу полета и вовремя раскрыть парашют.

…Я сделал уже полтора десятка прыжков. Всего лишь! Для сравнения: у моего инструктора почти полтора десятка тысяч. Но даже мне за это небольшое время довелось испытать разнообразные ощущения, связанные с разными случаями. Вот парочка примечательных.

Случай курьезный.

Было ясное, солнечное утро. Ночью был ливень с грозой, но сейчас небо было чистым, и свежий ветер (но не критичный, не больше 8 м/с) приятно холодил разгоряченное волнением лицо. Я, ожидая своей очереди на взлет, наблюдал за приземлением очередной группы парашютистов. В ней были и опытные ребята, и молодые, которые неуклюже плюхались на пятую точку, не устояв на ногах.

Взгляд задержался на одном парашютисте, который спускался как-то неуверенно и, управляя клевантами, рулил явно не туда. Вместо того чтобы довернуть вправо, отпустив левую и потянув правую клеванту вниз, и попасть на поляну приземления, он (перепутал, что ли?) потянул вниз левую и теперь летел прямо на места для зрителей, где кроме скамеек стояли большие палатки-тенты с тканевыми крышами. Она (это оказалась молодая девушка) что-то орала, кричала, явно потеряв контроль. Тент рядом со мной, с провисшей от скопившейся дождевой воды крышей, оказался прямо на ее пути. И вот прямиком в эту лужу на крыше девушка и плюхнулась.

Сначала все, кто наблюдал за этим приземлением, тревожно затихли в ожидании развязки. Когда же с крыши из-под полотна «сдувшегося» парашюта, накрывшего с головой бедолагу, раздалась обиженная нецензурная тирада, произносимая тонким голоском девушки с непередаваемыми интонациями (смысл которой был такой: «Черт! Ну почему?! Почему это произошло именно со мной?!»), дружный хохот всех наблюдавших разрядил атмосферу. Девушку сняли с крыши тента целую и невредимую, а чуть позже, дабы отпраздновать столь удачное приземление, был выставлен ящик пива – девушке и всем причастным.

Случай стрёмный.

Это случилось со мной на шестом самостоятельном прыжке. При открытии парашюта перехлестнулись и запутались его стропы. Я падал с нераскрывшимся парашютом, бессильно трепыхавшимся надо мной бесформенной тряпкой.

Вспомнив из теоретического курса инструкции, как надо поступать в таком случае, попытался раскрутить запутавшиеся стропы руками и телом… Не помогло. «Вот невезуха!» – подумал я, лихорадочно соображая, что делать дальше.

Чей-то голос спокойно сказал мне: «Не паникуй. Ты все правильно делаешь. Расслабься и повтори еще раз. Все получится».

Это не мог быть голос инструктора. Тот остался где-то выше надо мной – его парашют раскрылся и затормозил его падение, я же продолжал лететь вниз.

Тогда я не стал задумываться над природой этого голоса – не время – просто последовал его совету. Расслабился, перевел дыхание и еще раз повторил попытку. Уф! Стропы раскрутились, и парашют стал раскрываться, наполняясь воздухом, но… как-то медленно. Черт! Слайдер! Он застопорился и не хочет сползать вниз, препятствуя раскрытию парашюта. Я взялся за клеванты, потянул вниз до упора, отпустил, снова вниз, опустил… (В инструкции это называется «прокачать клеванты». ) Слайдер нехотя сошел вниз. «Слава богу!» – облегченно сказал я себе. «Ну вот видишь», – улыбнулся мне голос.

Дальше уже без приключений: осмотрелся, сориентировался и спокойно стал делать заход на посадку.

Этот волнующий случай не отбил у меня желания прыгать – собираюсь прыгать еще и еще. Зачем мне это нужно? В мои-то годы… Давно уж не мальчик.

Ответ кажется мне очевидным, и потому сам этот вопрос, который мне задавали довольно часто, вызывал у меня удивление.

Надеюсь, что у большинства, дочитавшего до этого места (места в этом тексте, в этой моей сумбурной попытке выразить словами впечатления от прыжков), ответ тоже уже сложился – он ведь лежит на поверхности.

Чувство полета ни с чем не сравнимо, и хочется испытать его еще и еще. Это и восторг высоты. Это и необъятный простор неба вокруг, и ты, находящийся внутри него и несущийся на бешеной скорости сквозь него. И облака, такие близкие! А то облако, что лежит прямо под тобой, ты просто пронзаешь своим телом. И красота лежащей внизу земли…

А торжество победы над самим собой, над своими страхами?! Это тоже многого стоит. А весь тот пьянящий коктейль чувств, который врывается в тебя после приземления?! Этот адреналиновый взрыв! Он превращает меня в молодого парня, а перед глазами заново открывается обновленный, искрящийся всеми красками мир.

…И свобода! Там, в этом падении-полете – непередаваемое ощущение. Там я абсолютно свободен! Наполнен чистой, ничем не замутненной свободой.

…И еще мне просто понравилась атмосфера в «Аэрограде». Атмосфера какой-то радостной и возбужденной сосредоточенности и осмысленности… Конечно, это явно не проявляется, но я это чувствую… Люди… Их глаза… Среди них приятно находиться… И сюда хочется возвращаться снова и снова…