Повести, рассказы и сказки

– Пошли доберем и домой, а то может и дождик собраться.

Собирать землянику после еды и отдыха совсем не хотелось, но Сашка помнил, что варенье из этой ягоды очень любит мама, и вот через полчаса его бидончик был полон, а бабушка собрала еще полведра. Завязав верх посуды марлей, они поспешили к речке. Бабушка ковыляла впереди по-утиному, а Сашка плелся позади. У самого моста сделали передышку. Действительно, сбывалось сказанное бабушкой Полей – появились тучки, подул порывистый ветер, когда подходили к дому, уже гремел гром, и первые крупные капли дождя упали на пыльную дорогу.

Как хорошо сидеть в доме, когда за окном ливень и гроза. Ба-бах – сначала молния, потом гром. Бабушка крестится: «Спаси нас, Боже». Сашка думает: «Всех страшнее, наверное, Шарику – он сидит в будке, ведь все залило вокруг водой». Он посмотрел в окно – Шарик сидел в будке и не высовывался. Вода до него не доходила. Зато кот Васька забрался на колени Сашке и вздрагивает от каждого удара грома. Сашка гладит кота, и тот начинает мурлыкать. «А бабушка на кухне готовит обед и нам, и собачке. Как она все успевает», – думает Сашка. С кухни доносятся вкусные запахи, но все куда то уплывает и Сашка засыпает прямо в кресле.

– Эй ты, соня! – бабушкин голос, как колокол, прозвучал в тишине. – Принеси воду. А я пойду встречу Зорьку из стада. Сашка разлепил глаза и увидел, что уже наступает вечер, Васьки уже не было, а Шарик, весело лая, прыгал вокруг бабушки, принесшей ему поесть. Мальчик вышел из дома с ведром и пошел по лужам по улице к колонке. По дороге бежал огромный ручей, журча и извиваясь между кочек, по которому туда-сюда ходила в сапожках соседская девочка Рита.

– Привет, а я думал, ты тоже уехала, – обрадовано сказал Сашка. – А мы с бабушкой ходили за земляникой. Хочешь, угощу?

– Давай, – Ритка помогла ему набрать воды, и они вместе потащили ведро к дому. Бабушка уже загнала корову в стойло, и она смотрела на детей своими огромными черными глазами, что-то пережевывая своими губами. Крыльцо было мокрое, и Полина Петровна принесла детям клубнику с парным молоком в коридор.

– Жаль, что твои родители не приехали, – сказала Рита, уплетая землянику, вытирая попутно губы от полоски парного молока. – Так долго их нет. А меня не взяли с собой в город. Там свадьба, и сказали, что я буду мешать. Оставили с теткой. А я так хотела посмотреть на невесту и вообще, – Ритка замолчала.

– А давай завтра махнем на рыбалку на речку, – предложил Сашка, – отпросись у тетки. А я за тобой зайду, у меня две удочки и червяков полно.

Ритка благодарно посмотрела на мальчика. Вот было бы здорово, но тетка злая, может не отпустить, разве что ненадолго.

– Да мы на пару часов, представляешь, какой клев после дождя!

Обрадованная Ритка спорхнула со стульчика:

– Спасибо, бабушка Поля! Пока, – и поскакала домой.

Вечер вступил в свои права, и уже появилась первая звездочка на небосводе. Сашка вместе с бабушкой перекусил и убрал всю посуду, помыл ее и сложил.

– Вот спасибо, внучек, а то я что-то умаялась за сегодня, – сказала бабушка. – А завтра ты все равно рано встанешь, так выпроводи корову к стаду сам.

– Хорошо, ба, – Сашка поставил будильник на 5:00 и едва прикоснулся к подушке – мгновенно уснул.

… – Ты же хотел рано встать, Сашок? – голос бабушки откуда-то издалека донесся до безмятежно спавшего Сашки. – Вставай, соня!

Мальчик медленно опустил ноги на пол и, только когда встал, открыл свои глаза.

– А что, уже пять?

– Да ты и будильника не слышал, чертенок, беги, выгони Зорьку к стаду, уже и рожок пастуха был, – Сашка в трусах на ходу влез в бабушкины галоши и выскочил во двор. Заря уже вовсю занимала небо, и было слышно, как по дороге топают, мычат коровы и раздаются хлесткие удары бичей пастухов. Стадо уже на подходе к их дому. Сашка открыл сарай и выпустил уже нетерпеливо перебиравшую ногами Зорьку. Хворостиной по спине, и та медленно потопала за ворота на дорогу.

– Дядь Семен, принимай, – крикнул Сашка, и старый пастух кивнул ему.

– Привет Полине Петровне передай, и пусть на дневную дойку не опаздывает!

Сашка шеметом домой, вот удочки, вот черви, сумка, сверток с бутербродами, которые вчера ему сделала бабушка, бутылка с водой. Напялив шаровары с тенниской – бегом к дому Ритки, под мощный храп ба. Утро не такое и теплое, на траве роса, и Ритка ежится от пробирающегося за ворот кофточки утреннего ветерка. Хорошо, что надела спортивные штаны – спасибо тетке. А Сашка врун – в пять, в пять, а уже полшестого. И спать хочется!

Мальчик, запыхавшись, появился из-за угла.

– Привет, прости – проспал!

– Да я и не сомневалась – еле уговорила тетку, а тебя нет и нет! Она меня чуть обратно домой не загнала, – укоризненно произнесла Ритка.

– Да ладно, пошли, – Сашка отдал одну удочку девочке, и они зашагали по пыльной дорожке к реке.

Ритка не умеет насаживать червяка, и мальчик, ворча, помогает подружке. Быстрое течение не дает возможности рыбе клюнуть за время заброса, и Сашка принимает решение зайти в воду и ловить у ног. Засучив штаны до колен, он первым шагает в воду, за ним несмело Ритка. Вода теплая, но быстрая – так и хочет сбить с ног. Немного постояв, они почувствовали, как пескари начали тыкаться головой в их ноги, это было щекотно, и Ритка засмеялась.

– Тихо ты, рыбу распугаешь! – цыкнул на нее Сашка.

Пескарики хватают наживку сразу, только увидят, как она проплывает возле ног детей. Они небольшие, но их много. Ребята кидают их на берег на песок. Быстро кончаются червяки, но и рыбы уже достаточно. Сашка на берегу разделяет улов ровно на 2 части и сооружает два кукана из кусков лески и палочек. Довольные собой мальчик и девочка босиком пошли по теплому песку к горке, на которой уже вовсю оживало село – сновали люди, кто пешком, кто на великах, иногда промчится кто-то на мотоцикле или мопеде. В руках по кукану с рыбой – не стыдно на людях показаться, и не беда, что рыбка маловата. Когда на горке надевали сандалии, подошел конюх Манит:

– Ну-ка покажите, что там сегодня ловится? Ай да молодцы – будет жареха! Приглашайте в гости.

– Ну вот еще, – буркнул Сашка, – самим мало.

– Жадина ты, Сашок! – незлобно пожурил Манит и засеменил к себе на конюшню. Тетка Риткина довольна – и пришли вовремя, и рыбка есть.

– Рит, ты после обеда приходи, поиграем на дворе, – просит Сашка, а то скучно одному.

– Ладно, – отвечает Ритка. Она немного устала от этого похода, а вообще в планах было пошить куклам два новых платьица. Но с Сашкой все равно интересней, тем более, что вдвоем можно и в мяч поиграть, и кораблики, да еще в кучу чего. Ее мальчишеские замашки так нравились Сашке, иногда он забывал, что Ритка девчонка.

Обеденная жара смаривает в селе людей. Все прячутся по домам, у кого обед, кто просто дома. На небе ни облачка. Солнце палит, и спасенье только в тени. Благо ее много в саду. Под старым кленом тени полно – там Сашка и лег на расстеленную мешковину. Глаза в небо, оно синее и с белым от жары. Где-то высоко-высоко летит самолет, звука нет, а полоска за ним образуется.

– Вот интересно, как там пилоту и пассажирам? – рассуждает Сашка. – Мне бы куда полететь, вот было бы интересно, и всем потом рассказать – все бы обзавидовались!

Немного помечтав, он собрал мешковину и начал изучать жизнь букашек, красных «солдатиков» – которые сновали туда-сюда по всему саду. Его занятие прервала Ритка.

– Ну, что ты там разыскал?

– Вот смотрю, где же этих букашек дом. Давай вместе найдем, и может, им нужно чего-то дать кушать?

– Как ты думаешь, они хлеб едят? Давай проверим, – Ритка достает из кармана штанов булку, стыренную у тетки из хлебницы. Но букашки испуганно разбегаются и упорно не хотят есть крошки. Зато крупные черные муравьи, появившиеся откуда ни возьмись, в мгновение растащили все и понесли в муравейник.

Жара не располагала играть в подвижные игры, и ребята нашли себе развлечение в доме. Достали шашки начали играть в «Чапаева» – сбивать щелбаном шашечки с поля. За этим их и застала Полина Петровна, явившись с дневной дойки.

– Парного вам не дам, а вот с погреба холодное молоко с хлебом получите. Саша, отнеси ведро в чулан, – мальчик принял от бабушки эмалированное ведро, накрытое марлей, пахнущее теплым парным молоком, и, весь согнувшись на бок, потащил его в чулан.

Холодное молоко с белым свежим хлебом – это что-то с чем-то! Полная чашка молока, туда крошишь хлеб большими кусками и, конечно, немного сахара. В жару – лучшая еда. Губы в молоке – и жажду утолили, и поели тюрю.

– Спасибо, ба! – Сашка первым протянул бабушке свою тарелку, Ритка следом: – Спасибо большое, теть Поль!

На улице жара не спала еще, но уже не такая, как в полдень. Ритка сбегала за своим великом – он меньше «Школьника», но почти такой. По улице вдоль вверх и вниз по очереди – пыль поднимается от колес, потом медленно оседает на дорогу. Можно лихо тормозить, и велик заносит, от этого пыли еще больше. Все равно жарко и долго не покатаешься, поэтому к вечеру – на любимое крылечко. Жаль, остальных ребят нет, но семечки есть, и есть о чем поболтать. Ритка – интересный собеседник. Она о папиных морских путешествиях, а Сашка передает рассказы родителей о работе геологов. Они наперебой старались рассказать что-то такое важное, как им казалось, почти не слушая друг друга. А уже темнеет, и полнеба закрыла туча, в воздухе пахнет дождиком и где-то далеко слышен раскат грома – будет гроза. Ветер поднимает пыль, уже упали первые капли, и Ритка бегом рванула домой.

Сашка с бабушкой закрыл сараи, погладил Шарика и забрал в дом кота – тот сидел на крылечке. Страх перед грозой заставил мальчика спрятаться в своей комнате, сюда приковыляла и ба. Вместе легче переждать бурю. А за окном уже свирепствовал ветер – он кружил в воздухе какие-то листки, тряпки и бил порывами в окна. А вот и молния ярко осветила и небо, и улицу, и комнату через зашторенные окна. Ба-бах! Удар грома заставил вздрогнуть и сжаться. Бабушка молча перекрестилась.

Дождь забарабанил по крыше и в окна, шум его заглушил все звуки – ливень, как из ведра.

Утро теплое, светлое, через окно в сад видны умытые дождем деревья, их листва чистая и яркая, как на картинках. Сашка потянулся и вылез из кровати. На дворе как будто и не было дождя, все испарилось. Только потеки от ручьев да большая лужа посреди двора, которую уже обжили три жирные утки. Они залезли в лужу, хлопают крыльями, брызгаются, им хочется поплавать. Но лужа мелкая, и они топчутся по дну туда-сюда. Сашка набрал из бочки воды в ведро и подлил в лужу. Уткам стало веселей – можно проплыть полметра.

Бабушки нет, на столе в кухне записка: «Покорми кур и уток, Шарику я дала, а кот на твоем обеспечении». Неспешно Сашка позавтракал чаем с оладьями и сметанкой и пошел управляться по хозяйству.

– Эй, хозяева, есть кто? – позвали из-за забора. Мальчик подбежал к калитке. Почтальон протянул ему заказное письмо: – Вот тут распишись.

Письмо было толстое, с красивыми марками. От папы и мамы – прочитал обратный адрес Сашка. Он аккуратно открыл конверт и оттуда достал письмо на пяти листах, два листа были лично ему. И десяток фотографий. Вот родители в тайге сидят у костра, папа с гитарой и с ними еще человек пять в комбинезонах. Вот мама держит на руках маленького медвежонка. У реки садятся в лодку с рюкзаками.

– Скорей бы вы лучше приехали, – обиженно прошептал Сашка, раскладывая фото на столе. Свое письмо, на котором было написано «Лично Сашеньке в руки», он сел читать на крыльце. Сначала писала мама, потом папа. Мама, как всегда – как ты там, хорошо ли кушаешь? Не заплывай далеко в речке, в лесу носи шапочку, как там бабушка – не болеет ли? Папа подробно рассказывает об их путешествиях по рекам, по горам и в тайге. И, конечно, советы – как смастерить «морду» для рыбалки на озере, как ловить налимов в норах и дурацкие вопросы – с кем дружишь? С дураками не водись! Можно подумать, он, Сашка, сам не знает, кто есть кто. В конце, как всегда, что скоро приедут, велик тебя ждет, и помогай бабушке.

Бабушка застала его за чтением, он в пятый раз перечитывал послание.

– Ой, наконец-то весточка! – заохала Полина Петровна и уселась читать, надев очки, на ступеньки крыльца. Она тоже раза три перечитала письмо и, вытерев повлажневшие глаза, рассказала Сашке, что там пишут. Конечно, бабушке они писали по-взрослому. И о болезни малярией папы, и о том, как мама провалилась в болоте, и ее спасали всей геологической партией. И главное – они уже забронировали билеты из Москвы на следующую неделю и теперь нужно только добраться вертолетом до Перми. Так что уже скоро будут.

– Слава Богу! А то я замаялась в ожидании, да и тебе с ними будет веселей, Сашок!

Вот это новости! Сашка не знал, куда бежать, чтобы рассказать обо всем. Первым делом к Ритке. А ее нет дома – с теткой куда-то ушла. Ладно, дальше в конюшню к Маниту. Старичок сидел на лавочке у входа в конюшню и курил, как всегда, свою самокрутку, запах вонючего табака разносился, наверное, метров на двадцать от него. Но Сашку это не страшило.

– Дед Манит! А скоро мои родители приезжают, написали, что уже и билеты заказали.

– Вот и славно, а то ты без них совсем одичаешь с бабкой! – усмехнувшись, произнес дед и покашлял. – Чай, с гостинцами приедут?

– Да, мне велосипед везут в подарок.

– Ишь ты, велосипед ему. А кататься-то умеешь?

– Конечно, даже умею и цепь подтягивать, и колеса подкачать, и руль поправить ключом.

– Ну, тогда дело простое – сел и поехал. Это не на лошади проехать. Ты что-то давно не приходил коней помыть и на водопой помочь сводить? Вот папка твой – тот у меня частый гость был и на коне держался, как влитой, небось, про меня забыл он?

– Да что ты, – соврал Сашка, – он тебе привет непременно чтобы я передал и табак тебе привезет хороший.

– Ну и на том спасибо, – произнес дед и пригласил Сашку в конюшню. – Идем, подержишь Орлика за узду, а я ему копыта почищу.

Конечно, конюшня не была местом для игр или баловства. Здесь пахло навозом, лошадиным потом, сеном. Здесь нужно было работать и заботиться о лошадях, которых было не так и много – аж пять. Три лошади и два коня. Лошади были одной породы – каурые, а кони разные. Орлик – высокий жеребец в серых яблоках, и Атас – абсолютно черный. И если Орлик был добродушен и ласков, то Атас частенько показывал свой норов и не только чужим, но и самому Маниту. А лошади были покладистые и ровного характера. С ними было проще.

Обитатели конюшни были гордостью Манита. Он жил один в старом доме на окраине села. Сколько ему лет, никто не знал, да никто и не интересовался. Седые курчавые волосы, окладистая седая борода, казалось, он был всегда такой. На День Победы Манит надевал гимнастерку, на которой красовались два Ордена Славы и две медали. В войну он был танкистом. А где его семья, никто не знал. Бабушка Сашке рассказывала, что этот седовласый человек появился в селе после войны году в 49-м. И сразу пошел работать с лошадьми. И при первом председателе он был, и вот уже много лет здесь.

Сашкин папа мальчиком помогал деду управляться, и вот сейчас и Сашка иногда приходит. Но у младшего Лапина нет такой тяги к лошадям, как была у старшего. Дед Манит с сожалением смотрел, как Сашка берет нехотя под уздцы Орлика, и тот фыркает, чувствуя это.

– Отцу твоему пригодилось мое ученье на работе, – говорит дед, – он мне года два тому рассказывал, как они с геологической партией на лошадях добирались по степи в Казахстане к месту назначения десять суток. А в партии только он и знал, как обращаться с конями. Проводники тогда отказались идти из-за каких-то праздников местных. Так твой папа и других научил нашему делу. А мне он всегда был благодарен за науку. А вот ты, малец, не в папу. Ну да ладно, может, и из тебя что-то путное получится – вот бабке-то ты помогаешь, а это уже не мало. Как она, кстати, там поживает?

Сашка обрадовался смене темы и рассказал про житье-бытье их с Полиной Петровной.

– Привет ей передавай, считай, мы с ней скоро одни останемся самые пожилые в селе, а она молодцом держится, как и я, собственно.

Копыта чистые, и Сашка откланивается, пока не заставили выгребать навоз. Солнце уже в зените, и мальчик бегом на речку – под горку по тропинке. Майку и штаны – на песок и в трусах в воду. Она прохладная. Сразу с головой под воду и быстрыми гребками по течению и на берег, потому что сносит потоком воды. И еще несколько раз. На речке никого. Только далеко под обрывом сидит в шляпе старый художник Ресаев. «Как можно на такой жаре ловить рыбу», – удивляется Сашка, но любопытство берет свое, и он по скользкой глине идет под обрывчик к рыбаку.

– Здравствуйте, Антон Семенович, как рыбалка?

Ресаев недовольно посмотрел на мальчишку, отвлекающего его от лова, и пробурчал:

– Пока ничего, но, думаю, скоро будет, поклевка была. Похоже на язя.

– Здесь в прошлом году Савелькин поймал большущего язя, – высказал Сашка, – еле вытащили. Даже удочка сломалась.

Но тут у художника поклевка, и он вытягивает небольшую сопу. Ну, вот и почин. Он уже удовлетворенно и по-доброму говорит Сашке:

– Ты думаешь, я тут на жаре сижу зря? Мне ведь и сильно рыбы-то не надо, а вот летний зной на реке как передать на холст – вот о чем я думаю. А ты что один шастаешь, где друзей растерял?

Мальчик рассказал обо всех, а заодно узнал, что дети художника тоже уехали в пионерлагерь на все лето. А жена не хочет с ним бродить, вот он сам и отправляется с утра то на речку, где еще и на уху можно что-то поймать, то в лес, то в степь, то к озеру.

Сашка видел в клубе картины Ресаева. Они были большие, яркие и добрые. Там были и люди в период сенокоса или жатвы, кони Манита и даже базар, полный людей и товаров на прилавках, эту картину Сашка выделил почему-то особо. От нее так и вело зимним днем, морозцем и запахами квашеной капусты, копченого сала, соломой и домашней колбасой, творогом и другими разностями. Торговки в тулупчиках, на головах шали, шум, зазывают покупать, торгуются люди. И довольные покупками улыбаются продавцам. Сашка с бабушкой ходили не раз и покупать, и продавали топленое молоко и сметану. Так было интересно, а особенно, когда бабушка из вырученных денег вручила ему трешку – целое состояние. А что – заработал: и таскал бидоны, и расхваливал товар.

Мальчик попрощался с художником и заторопился домой – скоро придет ба.

Глава 3

По волнам юности

– Александр Павлович! К Вам тут дама на прием, я объяснила, что сегодня у Вас не приемный день. Но она просит и говорит, Вы ее знаете, – голос секретаря Маши отвлек мужчину, стоявшего у окна, от воспоминаний, которые нахлынули так внезапно.

– Да-да, Маша, пусть войдет.

Маша вышла, а через минуту вошла стройная женщина с короткой прической, в строгом темном пиджачке и в юбке. Темные очки скрывали ее глаза, поэтому Александр, как ни всматривался, не мог понять, откуда она его знает.

– Мы знакомы? Добрый день, присаживайтесь, – женщина присела на кресло перед столом и, улыбнувшись, сняла очки. – Ритка! – не смог сдержать он себя. – Откуда, какими судьбами? – мужчина подошел быстрыми шагами к даме, и она поднялась навстречу. Он взял ее за руки.

– Ну, здравствуй, Сашка! – голос был такой же, может, чуть побархател. И глаза, которые никак не перепутаешь. Он усадил ее в кресло и сел рядом.

– Ну, рассказывай!

– А с чего начать?

– С самого начала, – он нажал кнопку связи и попросил: – Маша, сделай нам по чашке кофе, или ты чай?

– Кофе, пожалуйста, но без сахара.

– Маша, мне большую чашку!

– Хорошо, – Маша пожала плечами и посмотрела на часы: уже скоро пять, и ей нужно убегать на свидание, а тут эта дама и, видно, важная птица – сколько они будут беседовать?!

– Ну, если сначала, то с самого. После школы – в МГУ, окончила, стала журналистом. Сначала работала у нас в селе в редакции. Потом уехала с мужем в Ханты-Мансийск. Он у меня был инженером-нефтяником. Там и работала в редакции местной газеты, а после смерти мужа с сыном переехала в Москву, здесь друзья помогли с работой. Теперь на ОРТ – готовлю новости. Сыну 16, он в этом году оканчивает школу и хочет стать военным. Родители живы-здоровы, узнали, что увижу тебя – просили передать привет.

– Да-а, – Александр сочувственно посмотрел на Риту, – сколько лет прошло – где-то тридцать, наверное?

– Да, ровно тридцать, – подтвердила женщина и поправила прическу.

– Ну, ты мало изменилась: и фигурка, и внешность – красотка, – улыбнулся Саша. – Ну, о себе долго рассказывать, да ты, наверное, все и знаешь. Окончил физмат в Самаре. Потом взяли в Питер в НИИ, а теперь вот с 1990-го в правительстве, возглавляю промышленное направление. С семьей как-то не вышло, все некогда было. Живу с отцом, с котом и псом. Мамы уже нет. Спасибо твоим за привет – папе расскажу обязательно. Так что ты и горя хлебанула, а что с мужем?

– Была тяжелая сдача объекта, и он там надорвал себя – инсульт, и через пару месяцев его не стало.

– Прими мои соболезнования, жаль. Ну, да что мы тут сидим? Поехали к нам – папа будет рад.

– Нет, Саша, не сегодня, просто мы с Ванечкой – сыном договорились сегодня пойти к его крестной в гости. А к тебе я и по делу. Я не хочу, чтобы Ваня стал военным, время сейчас непростое, а он такой порывистый, без компромиссов. Может, ты ему что посоветуешь. Он о тебе знает, читал в прессе, да и я порассказывала. В общем, прошу повлиять, может, что выйдет. А так он сейчас ходит на тренировки по карате, уже какой-то пояс имеет, учится метко стрелять в секции по стрельбе из пистолета. В общем, мальчик спортивный.

– Я, конечно, Рита, попытаюсь, просто у меня такого опыта не было – поработать в таком направлении с ребенком, но что-то придумаю. Пусть позвонит или сюда, или домой вечером. Вот мои телефоны, – он протянул две визитки.

– Ой, спасибо, Саша, извини, что задержала тебя и отвлекла.

– Да нет, ты как раз в тему, только что почему-то вспоминал наше детство в селе. А тут ты – сюрприз.

– Где ты живешь?

– Я на Севастопольском проспекте.

– Маша! Тебе тоже в ту сторону, берите дежурную машину и езжайте!

– Да что ты, я на метро, – было видно, что Рите действительно неудобно.

– Ничего страшного – раз в 30 лет можно предложить покататься, – они попрощались, и женщины отправились к лифту. Александр смотрел вслед и каким-то чутьем понимал, что-то в его жизни сможет измениться с сегодняшнего дня.

…Водитель вернулся где-то через час, и за это время Александр успел много раз переговорить по телефону с разными людьми из ЦК и с помощником Президента. Времена наступают сложные и совершенно новые. Он понимал – меняется страна, а точнее ее руководство, грядут перемены и, наверное, катастрофические. Об этом говорило и быстрое создание кооперативов, и появление на горизонте хитрых личностей, которые почему-то были в родственных отношениях с членами ЦК и даже Политбюро. Целые фабрики вдруг становились нерентабельными, и их в спешном порядке передавали в кооператив этим хитрым предпринимателям. У последних откуда-то появлялись большие деньги, и вот уже оборонный завод делает сборку японских телевизоров, а еще недавно успешно работающая фабрика по производству военной одежды начинает выпускать купальники. И все это под покровительством Главного в стране.

У Александра не было ни фабрики, ни завода, хотя предложений поступало немало. Его пытались втянуть в состав правления какого-то кооператива в Питере по производству унитазов нового европейского стандарта. Какие-то богатенькие турки предлагали оставить работу и возглавить их контору по перевалке марганца. Александр держался из последних сил, его постоянно упрекали и в Политбюро и в ЦК за спускание на тормозах многих проектов по передаче производств в руки ловких кооператоров. Уже был выговор, и оставалось недолго ждать завершения своей карьеры. Последняя проверка сверху нашла массу недочетов его деятельности на должности, и его лучший друг Вася (из органов) предупредил – над тобой тучи – уступи или сожрут.

Уступать он не стал, и поэтому готовился к отставке. Вот тут-то и вспомнил о Питере и предложении его товарища по ВПШ. Тот уже год занимался производством бетонных блоков для строительства, и дела шли неплохо. Александр ему когда-то посоветовал взять в свои руки этот захудалый завод и, зная напористость и деловые качества Андрея, был уверен – тот поднимет производство и сделает из завода лялечку. И вот теперь Андрюша на очередной встрече настоятельно предложил ему перебраться к нему главным инженером. Андрей тоже понимал, что так долго не будет, как сейчас – наступит перелом, и он будет далеко не в пользу страны. Но бетон будет нужен всегда, главное – не потерять заказчиков, пусть даже мелких. Так что решение Александр уже принял, только был нужен повод мирного ухода с нынешней должности. Этот повод случился в начале 90-го.