Три танца жизни

Мечтатель – не человек, а какое-то существо среднего рода.

Селится он где-нибудь в неприступном углу,

как будто таится в нем даже от дневного света…

Ф.М. Достоевский

В Айппал-сити есть три вида автобусов. Первый – автобусы центрального кольца. Они всегда двухъярусные, красные, или сине-белые, с рекламой во все бока, катаются по центру, возят деловых людей между их работами. Частенько принимают к себе туристов. Эдакие шестеренки суетливой центральной жизни.

Второй – автобусы «центр-пригород». На них все те же деловые люди едут домой, в спокойные и ухоженные пригороды, где стоят частные дома, и наемные косильщики постоянно стригут траву. Третий – автобусы «центр-кварталы». Настоящие автобусы, жизненные и по-своему уникальные.

Один такой как раз подъехал к остановке, где стоял я. В свете заходящего солнца он весь блестит, будто выполнен из серебра, приходиться жмуриться, чтобы разглядеть номер маршрута. Но вот он подкатил, и становится видно, что блестели участки из-под слезшей краски, и что единственные украшения – это русские граффити на боках. Да, именно так. Автобус по маршруту 9-З, что едет в итальянские кварталы, исписан русской белибердой.

Я зашел внутрь и сел на первое сиденье перед выходом. Внутри ничуть не лучше, чем снаружи. Весь потолок пошел ржавчиной, стенки исписаны и изрисованы, сиденья изодраны в клочья. На некоторых что-то разлито. Подъехал он почти пустой: какой-то бомж на заднем сидении неуверенно всхрапывал каждые две минуты тридцать семь секунд, с погрешностью в пять секунд; одетый в рыжую куртку негр угрожающе поглядывал на всех вокруг, но при этом испуганно вжимался в спинку кресла. Уехал автобус тоже не полный. Помимо меня в него залезли еще пятеро таких же тружеников нашей корпорации.

– Эй, Карло! – крикнул Сонфор с заднего сиденья. Я повернулся. – Измазано орало! – он показал средний палец. Мои с ним коллеги расхохотались в голос.

Шутке, наверное, года три. В первый раз так меня обозвал босс, на одной из планерок отдела. «Че, Карло, измазал орало?» – спросил он, тыча мне в лицо испорченными отчетами по переработке отходов. «Измазал, Карло, измазал». С тех пор и прицепилось. Все зовут меня Карло. Даже уборщик, что каждый день протирает по утрам полы и задевает шнуры от монитора. «Прости, Карло. Починишь как-нибудь» – бухтит он, шаркая тряпкой дальше. Я просто Карло, без фамилии.

Я сидел и смотрел в окно. Автобус уже выехал из центра, поэтому дороги пошли широкие, здания маленькие, и стало видно солнце. Оно тоже отработало целый день, и спешило домой, отдохнуть. Его усталость всегда красного цвета. Я люблю его, солнце. На него приятно смотреть по вечерам. Едешь и думаешь, размышляешь. Вспоминаешь моменты жизни. А так, а эдак, сказал бы то. Но чаще всего я мечтаю. Обо всем. Иногда о красивой жизни, о всяких там успехах, о карьерном росте. А иногда просто о малом: как я приеду домой, сброшу офисную одежду, натяну спортивный костюм и побегу на ближайшую спортивную площадку, начну там отжиматься и подтягиваться, и через месяц я стану красивым да мускулистым. Конечно, это нельзя добиться без правильного питания и режима сна. И, конечно, настроя. В такие вечера я обещаю себе, что обязательно так сделаю.

Но иногда ко мне приходят мечтания другого плана. Порой мне видится, как в эту минуту в автобус заходит девушка. Ни красивая и ни страшная, ни высокая и ни миниатюрная, обычная. Она садится рядом со мной и начинает жмуриться на солнце. Я завожу с ней разговор. Сначала просто здороваюсь, спрашиваю: «как дела?» Затем смешно пошучу. И она непременно мне улыбнется, а я улыбнусь ей. И так у нас все и завертится.

Месяц назад, когда я так же ехал с работы домой, а Сонфор сидел на заднем сидении со всеми, в автобус зашла девушка и села рядом со мной. Она заплатила за проезд и начала жмуриться на солнце. Если честно, то тогда мне не особо верилось, что это правда. Я повернулся к ней, поздоровался, поинтересовался как у нее дела и пошутил. Она улыбнулась мне, а я ей. И так у нас все завертелось. На целых три недели. А неделю назад она меня бросила. Пришла домой и сказал: «Карло, мы расстались» – взяла зубную щетку, тюбик с шампунем из моей ванной и ушла.

Автобус немного дернуло вперед, когда он затормозил, и это выдернуло меня в реальный мир. Как только я вышел, двери автобуса закрылись. В последний момент Сонфор крикнул что-то вдогонку, но я не расслышал. Автобус, эта изодранная в клочья куча железа, покатил дальше, оставив меня на улице совсем одного. Мой дом стоял буквально за следующим поворотом, и идти до него два шага.

Мой квартал выстроили в очень неудобном месте – прямо под автотрассой Митлера. Тысячи машин сновали по ней туда-сюда, и вся грязь и копоть летела вниз, прямо на головы горожан. И мой дом стоял как раз под автострадой. Вот он, многоквартирный и дешевый. Всего шесть этажей. Половину первого занимает продуктовый магазинчик. Консьержа нету, и у подъезда всегда ошивается разная дрянь. Они сидят возле входной двери на ступеньках, разодетые в пестрые куртки, у каждого в руках бутылка пива из местного магазинчика. Они и охрана, и основные потребители. Я всегда прохожу мимо них с замиранием сердца, и если бы кто спросил у меня «а сколько времени?», я бы подпрыгнул на месте. Раньше эти парни меня задирали и отнимали деньги, но теперь даже не смотрят. Только косятся иногда с какой-то особенной злобой.

Сегодня мне на счет перечислили аванс, потому я позволил себе зайти в магазинчик и купить упаковку пива. Денег немного, потому пиво я всегда беру самое дешевое. Правда, оно порой мешает, потому что подниматься на шестой этаж пешком – дело не самое легкое. Лифты уже давно не работают.

Темный подъезд с замызганными, когда-то бывшими белыми, стенами всегда принимает меня как родного, и мои шаги разносятся по нему эхом. Единственное освящение – это не до конца зашедшее солнце, лучи которого проникают сквозь мутные окна. Через час подъезд погрузится во мрак, и если первые этажи слабо будут освещаться фонарями с улицы, то шестой так и останется темным. Примерно неделю назад у нас в подъезде кого-то зарезали, и кровь на площадке четвертого этажа до сих пор не отмыли. Мой дом – это человеческая ловушка. В нем можно прожить всю жизнь, ни разу не выйдя на улицу. Знай только покупай еду в магазинчике на деньги от государства. Многие соседи так и делают.

Зайдя в свою квартирку на шестом этаже, я первым делом закрыл дверь на основной замок, задвижку и цепочку, и только потом сел на табуретку в прихожей. Все, теперь как в крепости. И нет больше никаких Сонфоров, боссов, шпаны у подъезда – я один в своей квартирке. Небольшой, но по-своему уютной. Состоит она всего из пяти комнат: туалет, ванная, кухня, небольшая спальня и всех их объединяющий коридорчик, длинною в четыре широких шага. Если идти прямо, то в конце выйдешь на кухню, маленькую, где почти все пространство занимает стол. Из нее дверь ведет в спальню, что справа от коридорчика, а напротив туалет и ванная. Вот и все жилое пространство. Немного тесно, но зато свое. Я в ней хозяин, царь и президент.

Скинув изрядно поношенные ботинки, я прошел на кухню, поставить пиво в холодильник. Когда Мари только приехала ко мне, она привезла маленький подарок – календарь-магнитик, для холодильника. «Вера в себя» – блестело у него на глянцевой обложечке, а на каждой странице, под датами, были написаны изречения великих людей. «Потерпишь неудачу – будешь огорчен; опустишь руки – обречен», говорила Беверли Силлс. «Самое страшное неверие – неверия в себя», вбивал мне Карлейль. «Неудачники верят в удачу, удачливые люди – в себя», наставлял Даниэль-Брюне. По сути, весь этот календарик состоял из одних и тех же слов, только построенных в разном порядке. Но я все равно каждый раз отрывал новый листок и читал новую цитату, в надежде прочитать что-то путное.

И вот я поставил пиво в холодильник, забрав одну банку, и наткнулся взглядом на календарь, немного поглазел на него и оторвал листок. «В юности я обнаружил, что большой палец ноги рано или поздно проделывает дырку в носке. Поэтому я перестал надевать носки – Альберт Эйнштейн». Эта фраза не вписывалась в контексты других фраз ни по смыслу, ни по стилю. «Что он хотел этим сказать? Что не надо носить носков?» – но думать не хотелось, потому я просто пожал плечами, открыл пиво и пошел в спальню.

Двуместная постель была плохо прикрыта клетчатым покрывалом, из-под которого кусками торчало одеяло, а поверх валялись спортивные штаны и домашняя футболка. Давно я не убирался в спальне, примерно неделю, и она успела изрядно зарасти грязью. Несколько стульев с одеждой, шкаф, куда я пихаю весь хлам, двуместная кровать и небольшой столик со стареньким компьютером – настоящий тронный зал в трущобах.

Не снимая рубашки и рабочих брюк, я сел за компьютер, сделал несколько глотков из банки, пока он загружался. Для чего нужен компьютер такому типу как я? В офисе я на нем работаю, сижу не вылезая, до рези в глазах таращусь в монитор на электронные бланки, составляю отчеты, проверяю отчеты других. Девять часов перед монитором. А приходя домой, сажусь за все тот же компьютер, примерно такой же старый, как и на работе (в офисе все же поновее) и продолжаю гробить свое зрение. Раньше я часами напролет сидел в Сети: смотрел ролики на YouVision, листал новости, играл в мини-игры на очки, частенько перед сном смотрел порно. Но в последнее время я подсел на новеньком анонимном имиджборде с неприятным названием из цифр и букв, а в сетевом сленге именуемом просто – /b /. Вот и сейчас я вышел на /b/, начал прокручивать последние треды. На этом борде, как и на многих других, мало кто регистрируется, или вбивает временные ники. Чаще всего все споры между пользователями идут от общего лица – «аноним», что часто смешно выглядит. Семь, восемь, десять, пятьдесят сообщений от «анонима» и только одно от какого-нибудь сетевого позера с ником. В этом вся прелесть /b/ – можно писать все что угодно и не быть за это оплеванным в реале.

Открыв вторую банку пива, я почувствовал, как хмель кружит голову. И пусть кружит! Сегодня вечером я хочу напиться! И с этой мыслю на меня навалилась какая-то мерзкая тоска. Как же мало я пью, что с шести банок пива могу сильно опьянеть? Как так случилось, что молодой парень уже не видит впереди пути, сидит и пьет в одиночестве перед монитором? Вторую банку я выпил залпом, и закружило меня еще больше.

– А, пшло оно! – Выругался я вслух.

И начал новую тему.

Чв_22июн_2045/19:23:56_«вот скажи мне /b/ почему все так фигово? сижу я тут один читаю борды и никому нахер не нужен… девушка бросила на работе все глумяться денег нет живу в грязи… как так может случится что в 25 лет жизнь просрана?»

Заводить подобные темы опасно – обычно собирается много народу, и принимаются травить автора. Редкий случай, когда вся армия анонимов начинает действительно обсуждать и искать решения подобных проблем. Чужих проблем.

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:24:05_«Ты военный?»

Он написал почти сразу, этот именованный позер /b/. Только ник незнакомый, а ведь многие из таких с никами подолгу зависают в тредах…

Чв_22июн_2045/19:24:45_«нет»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:24:54_«Ты коп?»

Чв_22июн_2045/19:25:32_«нет»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:25:41_«У тебя вообще работа опасная? Или, может, ты в банде какой?»

Чв_22июн_2045/19:25:58_«нет ничиго такого»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:26:07_«Тогда с какого у тебя жизнь просрана?»

Чв_22июн_2045/19:26:26_«я все написал в теме, почитайте и поймете»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:26:35_«Потому и спрашивал про работу, что ничего не нашел в теме. Ничего просранного пока не вижу.»

Чв_22июн_2045/19:27:11_«обясните почему?»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:27:20_«Мужик, я вообще не вижу у тебя проблем. У тебя не опасная работа, каждый день не рискуешь. Ты не в банде, значит, проблем с законом и, опять же, риска нет. Тебя просто бросила баба, и ты устал от работы. Не вижу ничего просранного.»

Чв_22июн_2045/19:27:47_«а вы посидите по девять часов в офисе да послушаите как вас материт бос! тогда и говорите что ничего не просрано!»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:27:56_«Так бросай свою работу на хрен.»

Чв_22июн_2045/19:28:21_«и куда мне тогда? работа это все что у меня осталось.. брошу ее и загнусь от голода.. . куда мне деватся тогда? я ничиго не умею, ничиго не знаю, никому не интиресен…»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:28:30_«Знаешь, какая у тебя проблема? Самооценка. Ты сам себя втаптываешь в говно, потому и страдаешь.»

Чв_22июн_2045/19:29:09_«может быть, наверное так.. но что же это тогда за жизнь, что за общество в котором мы живем, если люди должны себя так чувствовать? я втаптываю себя в говно а не мой босс? он мудак, потому и втаптывает… нужно любить окружающих а не воевать с ними, не ненавидить, помогать и старатся хоть как-то понять… такие вот мы новые люди..»

«Мр. Грей»_Чв_22июн_2045/19:29:18_«Не босс твой мудак. Ты – мудак. От того и говно у тебя в жизни. Сам себя не уважаешь, понять не хочешь, что тебе нужно. Знаю таких, много раз видел. Сидишь, поди, дома и пьешь какое-нибудь дешевое пойло, и страдаешь от непонимания. А надо просто встать, выйти из квартиры и заняться делом. И жизнь твоя просрана только потому, что сам ты не хочешь ее менять. 25 лет, а он уже на дне. Мудак ты, потому и на дне. Сиди дальше, грязь под ногами, и сдохни уже, может, мир почище станет.»

Последнее сообщение этого «анонима» меня взволновало сильнее всего. Я тут же побежал к холодильнику и выпил залпом еще банку. Да как он может так говорит?! Знает он меня? Знает, что я за человек, что у меня внутри? Мог бы поддержать, сказать, что не так все плохо, что все наладится. Так нет, он еще больше на меня наехал. Я открыл еще банку, хоть и так сильно опьянел. И вот с этой четвертой банки пива меня понесло совсем. Я, спотыкаясь, доплелся до компьютера, сел на стул и, будучи не в силах больше держаться, упал на столешницу и уснул…

…Я открыл глаза и увидел загаженный потолок, в некоторых местах которого чернели водяные разводы. Сколько лет я не смотрел на потолок? Как часто человек смотрит на потолок своего жилища? Почти никогда. Потому у некоторых случается, что в углах свисает паутина, а иногда и паучок. Было примерно десять часов утра.

В момент, когда я рассматривал третье пятно, на меня вдруг напало то противное и всем знакомое чувство тревоги, такое мелкое, частое, что и деться от него некуда. Я вмиг всей кожей ощутил, что кто-то на меня смотрит. Опустив глаза, я тут же метнулся с кровати, но встать не вышло, – поскользнулся на тапочке, – а вышло только больно упасть и упереться спиной в стену.

В комнате кроме меня находился еще один человек. Крепкого телосложения мужчина стоял возле кровати и опирался на бейсбольную биту, словно на меч. Он был одет в черные мешковатые штаны, кроссовки, толстовку с оттянутым воротником и длинную шапку, что он надвинул на самые глаза. Небритый, со свороченным направо носом, вздернутой от шрама верхней губой – он стоял и смотрел хитрым и в то же время ненавидящим взглядом. Было видно, что мужчина давно не спал.

– К-кто вы такой? – промямлил я, шаря по полу в поисках хоть чего-нибудь. Не оружия или защиты, а сам не зная чего.

Мужчина ухмыльнулся.

– Его зовут мистер Брейк, – раздался голос из-за кровати. При этом мужчина ничего не сказал.

И тишина. Я чуть приподнялся на руках и посмотрел туда, за кровать.

На стуле сидел второй мужчина. Он был примерно того же возраста и телосложения, что и первый, но разительно отличался от него. Розовощекий, бодрый. На белый костюм-тройку был накинут серый плащ, но только накинут, а не надет. На ногах, что он положил на кровать, красовались белые кожаные туфли с надраенными пряжками. Мужчина изящно достал из внутреннего кармана пачку сигарет – блеснули камни в запонках. Закурив, он провел по зачесанным назад волосам и погладил французские усики.

– А я – мистер Вальс, – сказал он и пустил колечко дыма.

– Ч-что в-вам-м над-до?

– Убить вас, – ответил мистер Вальс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.