Последний день магии. Душа лишенца

Вэл и сам не знал, что изменилось, но чем больше он об этом думал, тем сильнее накручивал себе. Он уже почти позабыл, что даже не дошел до дома в тот злополучный вечер. Теперь ему казалось, что мама сказала ему в лицо, крикнула, плача от разочарования: «убирайся!»

С каждым разом странное видение становилось все реальнее, и теперь Вэл уже не сомневался: так бы и было, вернись он домой. Возможно, так и случится, когда он встретиться с отцом – но к этому моменту к нему уже вернется магия.

«Я найду отца. Он поддержит меня. Пристроит на другую ярмарку, где нет этих гадов, высасывающих магию. Я буду путешествовать с ними всю жизнь, и уже никто не сможет отнять мою силу! Потому что ее источник не в этом мире».

На этой мысли Вэл успокоился, закрыл глаза и почти мгновенно уснул. Рик прижался к спине хозяина, пытаясь обхватить его маленькими ручками.

Глава 9. Цена ошибки

Для Рика настали тяжелые времена. Началось все с того злополучного утра, когда Вэл с помощью магии нашел путь к отцу. Он как сумасшедший сорвался с места, подобрав разбросанные вещи и растолкав скакуна. Мистер Конь на взволнованного мальчишку посмотрел небрежно, даже с некоторым превосходством, но Вэл без лишних слов нацепил на него седло и помчался вперед. Его вели полупрозрачные тени – по их силуэтам Вэл приближался к отцу.

Спустя несколько дней Рик искренне начал верить, что они идут уже целую вечность: они постоянно куда-то мчались, бежали, торопились. Вэл загонял бедного хранителя в мир Августа, чтобы тот передавал ему какую-нибудь еду. Сам Вэл не мог сотворить ничего, что смог бы переварить желудок обычного человека. Рик подозревал, что хозяин и не особо старался: ему нравилась настоящая еда, как в мире Августа.

Никс же стал переговорщиком, получая порции недовольства с обеих сторон: Вэл ругался, что тот слишком надолго пропадает, Август заставлял бедного хранителя рассказывать и учить его магии.

«Рожденный ползать летать не может!» – ляпнул как-то раз Рик, и тут же вылетел в окно прямо в сугроб! Август пожертвовал своим телефоном, чтобы раз и навсегда усмирить никса. Тем более он планировал его восстановить. Попав в снег, сотовый только немного начал глючить. Экран покрылся мелкой сеткой трещин, но работал. Августу тогда пришлось спускаться на улицу и искать сотовый в сугробе, а Рик, назло ему, сидел обиженно и молча. Потом все-таки сжалился и подал сигнал, но Август, найдя телефон, только сурово нахмурился.

– Пока не смогу его самостоятельно починить, не буду носить браслет для твоего хозяина! – пригрозил Август, и Рик оказался в безвыходном положении. Пришлось показывать навязчивому пацану, как пользоваться элементарной магией!

На это ушло полдня. Шесть ужасно долгих часов никс вбивал в голову балбеса то, чему дети в его мире учились интуитивно, просто подглядывая за действиями родителей. К чести Августа, он оказался упорным парнем. Сломавшийся днем телефон к вечеру был наполовину цел – мечта оптимиста.

Рик, уставший и обессиленный, вернулся к Вэлу. Тот, конечно же, на него наорал.

– Почему так долго? Я чуть землю жрать не начал!

Рик поник и почти перестал разговаривать с хозяином. Мотаться между мирами, выполнять указания малолетних шантажистов, учить одного бестолкового мальчишку и кормить другого, не менее бестолкового – все это выматывало. К концу седьмого дня Рик завалился на землю и сказал:

– Все, больше я никуда не пойду! И не полечу. А ты, Вэл, поучись у Мистера Коня самостоятельно добывать себе еду. Он всю жизнь травой питается. Боже, почему не он мой хозяин?!

Вэл понял, что с уставшим никсом спорить бесполезно.

– Ну Рик, миленький. Не сердись. Пока вчера ты снова исчез на несколько часов, я в дороге успел сделать кое-что классное!

Никс никак не отреагировал. Он валялся с закрытыми глазами, затерявшись в высокой, опаленной солнцем траве. Лето подходило к концу, и зелень помаленьку начинала желтеть. Если бы Вэл не знал, где Рик лежит, никс мог бы легко спрятаться в траве – она была на несколько сантиметров выше него.

– Не отвечаешь? – нахмурился Вэл. – Хорошо, тогда оставлю твое новенькое тело себе.

– Новое тело?

Никс без раскачки вскочил на ноги и огляделся, будто надеясь, что тело лежит где-то рядом. Вэл только ухмыльнулся.

– Ты же устал и хочешь, чтобы от тебя отстали?

– Я всю неделю ради тебя общался с этим занудой, мотался между мирами! Вэл, будь человеком! – взмолился Рик.

– Ладно, уговорил. Глянь!

Вэл подошел к Мистеру Коню, который, как обычно, щипал травку. Сумки с коня Вэл снял и поставил рядом. В одной из них и был подарок для хранителя.

– Рик, ты идешь?

– Иду я, иду! – крикнул никс, пытаясь выпутать ножки из переплетенных травинок.

Когда хранитель добрался до Вэла, тот на вытянутой ладони протянул ему…

– Что за ерунда? – поморщился Рик. – Ты просто пожевал эту глину, а потом выплюнул и решил, что это станет моим новым телом?

Вэл захохотал и начал разминать податливый кусок глины, скатывая из него идеальный шар.

– Это была шутка! Но зато посмотри на себя: сразу ожил, бегать начал.

– Дурак ты, Вэл!

Рик обиженно отвернулся и стал рассматривать горизонт. Там виднелись дома, едва различимые по раздельности. Крыши зданий сливались и походили на узорчатый черепаший панцирь. Никсу теперь мало нравились города родного мира. После многоэтажек, высоток, необычных стеклянных строений, среди которых жил Август, одно-, максимум, двухэтажные домики выглядели ничтожно, хоть и уютно. Все улицы во всех городах казались совершенно одинаковыми.

– Папа должен быть в этом городе. Дождемся темноты и поедем на его поиски.

– Почему ночью? – спросил Рик.

– Он, должно быть, торгует. Иначе уже ехал бы домой. Наверняка он не один, а мне не хочется попадаться кому-нибудь на глаза.

– Как думаешь, что он тебе скажет? Ты бросил маму…

– Мы сто раз это обсуждали, Рик! Я не бросал ее. Наоборот, облегчил ей жизнь. Если отец скажет мне тоже, что и ты, я уйду в лес и буду жить там. Меня воспитают волки.

Рик поежился, вглядываясь в деревья. Встреча с дикими животными снилась ему в кошмарах, но за все время путешествий им не встречалось никого, кроме белок, бестолково прыгающих между деревьями, и наглых бурундуков, которые пытались утащить еду Вэла. Рик, встречая их по ночам, отгонял воришек от сумок, но потом они снова возвращались. Один раз со скуки никс попытался вселиться в одного из бурундуков, хотя и знал, что это невозможно. Хранители могут жить только в неодушевленных предметах. Однако у него получилось! Рик так этого испугался, что тут же покинул сознание звереныша и не стал рассказывать об этом Вэлу. Это слишком странно даже для магического мира. Бурундук испугался не меньше никса и больше этой ночью не возвращался. Что касается хищников – они, даже находясь на грани голодной смерти, не приближались к людям. Магия позволяла справиться с любым хищником, или хотя бы благополучно от него удрать.

Сейчас Рик не стал спорить. Когда Вэл злился, говорить с ним становилось совершенно невозможно.

Солнце опускалось быстро. Лето подходило к концу, дни становились короче.

– Повсюду август! – заметил Рик.

– Ты о чем?

– Да так.

Вэл не стал дожидаться полной темноты и закинул сумки на коня, когда солнце застряло в нескольких сантиметрах от линии горизонта.

– Пока доедем, как раз время подойдет! – оправдался Вэл, но сам себе признался, что не хочет больше ждать. Хватит с него приключений и самостоятельной жизни! Хотелось просто прийти к папе и обнять его, зная, что он скажет пару успокаивающих слов, улыбнется, и все станет как прежде. И даже с мамой Вэл помирится. Все вернется на круги своя, ведь теперь у него снова есть магия.

– Вот черт! Рик, дальше пойдем пешком.

– Что такое?

– Там ярмарка… Еще одна! – Вэл выглядел обеспокоенным.

– Думаешь, та же, в которой мы были?

– Скорее всего, нет. Но если там были предатели, то почему бы им не быть и здесь? В любом случае, нам лучше держаться как можно незаметнее. Мистер Конь, как быть с тобой? Подождешь нас здесь, не убежишь?

Зверь безразлично обмахивался хвостом и глядел по сторонам.

– Ты слишком хорошо думаешь о нем, – сказал Рик. – Ему лишь бы брюхо травой набить, а делать это посреди города или в темном лесу – без разницы.

– Тем лучше. Значит, не сбежит, – решил Вэл и невидимой веревкой привязал коня к дереву. Они были на окраине города, но уже оттуда виднелись огни костров и цветные палатки, которые так любят расставлять торговцы. В одной из них находится и отец… Вэл еще на подходе к городу рассеял полупрозрачные силуэты, по которым нашел отца. Найти кого-то другого таким образом и на таком большом расстоянии вряд ли бы получилось, но родственникам было проще поддерживать магическую связь. Кто-то поговаривал, что это из-за кровного родства, другие рассказывали про душевную связь.

– Идем! – скомандовал Вэл и двинулся вперед.

– И зачем ты это сказал, если я сижу на твоем плече?

Вэл не ответил. Сейчас он вообще мало задумывался над своими действиями и старался только удержаться и не рвануть вперед со всех ног.

По улицам бегали ребятишки, снося по пути прохожих. После ярмарки соседи часто ходили друг к другу домой, хвастаясь купленными вещичками, поэтому улицы наполнялись людьми, как никогда. Вэл редко бывал в других городах, но за свое короткое путешествие успел заметить: все дома, даже в разных поселениях, похожи друг на друга. Каждый украшен либо резными ставнями, либо просто старается выглядеть богато. Теплые оттенки цвета, аккуратный заборчик. Обязательно – искусственные цветы в горшочках на подоконниках. Для разнообразия не хватало хотя бы маленькой полуразрушенной избушки, которая делала бы облик города хоть немного необычным. Иногда встречались постройки лекарей – их можно легко отличить по огромному символу, нарисованному над дверьми: два пересекающихся круга, один из которых выделялся алым цветом. Всем известный знак, символизирующий душу и тело в человеке. В данном случае красный круг обозначал тело, ведь именно им занимаются лекари.

Вэл брел среди домов, по привычке заглядывая в окна. Зашторенные или темные окна он пропускал, у остальных даже немного замедлял шаг. Ему нравилось наблюдать счастливые семьи, которые ужинали за одним столом или принимали гостей. На одном подоконнике сидела задумчивая девушка и смотрела в окно. В другом доме бегали дети, кидая чем-то друг в друга. Все, у кого вместо неба над головой была крыша, веселились.

Дорога привела его прямиком к ярмарочным повозкам и палаткам. Вэл взглянул издалека на нескольких людей, но не узнал их. Впрочем, он и без того был уверен, что отца нет среди тех мерзавцев. Возможно, это другие мерзавцы.

Стараясь не привлекать внимания, Вэл вскинул руку, и из земли вырос рослый силуэт отца. Он нес что-то на плече, оглядывался и наконец прошел вдоль повозок, завернув за одну из них. Вэл следовал за ней, но на него никто не обращал внимания. Несколько мужчин бросили взгляд в его сторону, но, увидев клеймо на шее, отворачивались: мальчишка без магии даже нахулиганить не сможет.

Наконец Вэл подошел к одной из повозок. Рядом стояло несколько громадных знакомых сундуков. Над одним из них склонился мужчина, разыскивая что-то. Вэл видел только его спину и сильно отросшие светлые волосы, собранные в хвост. Наследственная черта, которая выделяла Алана, а теперь и его сына Вэла среди сотен шатенов и брюнетов.

– Папа? – тихо позвал Вэл. Повозка скрывала их от посторонних глаз. Полупрозрачная тень отца, будто осознав, что цель достигнута, растворилась в воздухе.

Мужчина вытащил голову из повозки, распрямился и повернулся. Вэл не ошибся. Чуть обросший, поправившийся на настоящей пище, но все-таки это он. Папа.

Алан поднял руки. Вэл понял призывающий жест и бросился в объятья.

Его отрезвила звонкая обидная пощечина. Щека вспыхнула жаром, а Вэла отбросило в сторону.

– Папа!

– Как ты посмел? – глаза отца мгновенно заблестели, поймав отражение нескольких костров. Вэл решил, что тот удар был случайностью, ошибкой. Но Алан никак этого не выдавал. – Как ты посмел сбежать?

Вэл понял, что папа уже в курсе. Не удивительно, прошло две недели, а мать, должно быть, связалась с ним сразу. Вот беда: они не могли найти сына, потому что у него не было магии: для связи нужны две стороны.

– Папа, у меня отняли магию! Взгляни! – Вэл отогнул ворот так сильно, что одна пуговица оторвалась и отлетела. – У меня клеймо!

– Это не повод убегать! Как ты посмел? Твоя мать…

Отец злился. Вэл узнал жест – сжатые кулаки, будто едва сдерживает себя. Он и сам иногда так делал.

– Да не нужен я ей такой! Если бы я пришел домой без магии… Но сейчас же все в порядке, а? Я смог вернуть магию – единственный во всем мире! – Вэл плакал, не скрываясь. Подходить к папе он боялся. – Теперь все будет как прежде!

– Ничего не будет как прежде! – отрезал отец. Он бессильно прислонился спиной к повозке и прижал ладони к глазам, пряча лицо. Вэл всегда думал, что его отец не умеет плакать. Как и любой другой мужчина.

– Почему? – тихо спросил Вэл. Он еще не понял, что случилось, но по телу уже пробежали мурашки сомнения. – Почему не будет, папа?

– Эльзы больше нет. Ты мог бы быть опорой для матери, причиной жить, но ты сбежал.

– Нет, это же не правда! Она же сама…

– У нее исчезла магия. В тот же день, что и сын, – отец говорил тихо, и от этого было еще страшнее. Вэл вжался в телегу за спиной. Ему казалось, что он попал в какой-то кошмар, и он усиленно пытался проснуться. Рик крепко вцепился в плечо хозяина, всем телом чувствуя его страх. Страх, что все это правда. – У нее пропала магия в тот же вечер. Она осталась одна, винила себя в твоем побеге. Металась по улицам, ища своего мальчика, родного сына с магией или без! Она бросалась на людей, спрашивая, мог ли ты узнать о ее потерянной магии и поэтому сбежать? Ты исчез, и сейчас уже не важно, почему. И теперь ты смеешь приходить ко мне, прося прощения?

Вэл молча всхлипнул. Фантазия легко подкинула ему картинку: мама бросается к людям, стучит в дома, плачет, стоя на коленях прямо посреди улицы. И все потому что…

– Я ведь не знал. Я думал, она меня выгонит, не поймет…

– Не ищи оправданий, Лев, если бы ты тогда не ушел, все было бы по-другому!

Отец давно убрал руки от лица и теперь нетерпеливо метался из стороны в сторону. Прямо как тигр на ярмарке, когда тот был зол. Его руки не находили места: Алан то касался лба, то пытался спрятать их в карманы, но потом все равно вытаскивал их, сжимая кулаки.

– Тебе лучше уйти отсюда! – сказал Алан таким голосом, что Вэл не посмел ослушаться. Он уже развернулся, чтобы убежать, но…

– Подождите-ка, – произнес кто-то сбоку. Отец с сыном вгляделись в темноту. Голос доносился из тени возле одного из шатров. Вэл понял, что за их разговором мог следить хоть весь лагерь торговцев, а они этого бы и не заметили. Повезло. За ними наблюдал только один человек, который тут же поспешил показаться – но как много он слышал?

Вэл научился вычислять их по украшенной дорогой одежде. Простой человек не стал бы носить такую в повседневности: однотонный бордово-черный сюртук, по краям расшитый золотыми узорами. Выглядит богато и нелепо, такой же, как у владельца другой ярмарки, Родерика. Узоры блестели от света пламени. Казалось, что ворот и рукава действительно сделаны из драгоценного металла. Вэл засмотрелся на блестящие края, а богач тем временем продолжил:

– Я проходил мимо и услышал ваш разговор. Очень забавно! Прости, Алан, я, конечно, не о твоей жене. Скорблю, – не очень убедительно сказал владелец ярмарки. На руках он носил красные перчатки – совсем необычная деталь одежды для жаркого августа.

«Опасаться людей с перевязанными руками!» – вспомнил Вэл предупреждение Артура. Вэл наконец взглянул на его лицо. Пухлое, без перерыва улыбающееся. Незнакомец не понравился сразу. Никто не имеет права улыбаться, узнав, что его мама умерла!

– Мальчик сказал, к нему вернулась магия? Я верно услышал?

Алан взглянул на Вэла, и он почувствовал, будто отец о чем-то предупреждает. Рассмотреть не смог из-за слез. Вэл так и не понял, о чем молчаливо говорит ему папа.

– Я думаю, Лев ошибся.

– А мне так не показалось, Алан! – возразил пухлый владелец ярмарки. – Мальчик, дай-ка я взгляну на твою шею.

Вэл не стал сопротивляться, и намек отца понял верно. Пухлый подошел к Вэлу и протянул руку к подбородку, заставляя того повернуть голову набок. Толстые пальцы пробежали по клейму, и Вэл едва сдержался, чтобы не передернуться от отвращения. Он вообще не любил, когда к нему прикасались чужие люди, даже случайно. А уж такое бесцеремонное вторжение в личное пространство было попросту мерзким.

– Настоящее, – тихо пробормотал пухлый. – Так говоришь, ты снова научился колдовать?

– Я… – голос сорвался, и пришлось прокашляться, чтобы вернуть способность нормально говорить. – Я хотел, чтобы папа перестал ругаться. Думал, это его успокоит.

– Действительно? – Вэл так и не понял, поверил ли ему этот странный человек. – Понятно. Ну что ж, надеюсь, ты не будешь против остаться в лагере на ночь?

– Папа явно будет против.

– Брось, никакой родитель не выгонит ребенка!

«Теперь-то я это понимаю», – подумал Вэл.

Мысль о смерти мамы больше не вызывала слез. Он представил, что отец решил притвориться, соврать при незнакомце, а на самом деле все в порядке. Эта идея так понравилась Вэлу, что он совсем перестал верить словам папы.

– Разумеется, нет, – подтвердил отец. – Вэл переночует в моей повозке. Утром мы с ним решим, что делать дальше. Возможно, мне придется просить у вас принять нового члена команды.

– Скажу заранее: с удовольствием! – пухлый, явно довольный беседой, ушел.

– А ну внутрь! – жесткость вернулась в голос отца. Он указал на свою повозку, и Вэл без разговоров забрался внутрь.

Здесь было просторней, чем у Беллы в телеге. Повозка у Алана шире, выше, да и товаров здесь немного: товары отца хранились во второй телеге. Перемещаться внутри повозки можно полностью разогнувшись, и Вэл быстро нашел себе место в углу. Он дотянулся рукой до плеча и схватил Рика, прижимая его к груди. Детское боязливое движение его немного успокоило. Никс уткнулся лицом в рубашку хозяина.

– Пап…

– Молчи.

Алан зажег маяк под потолком и начал молча копаться в сундуках, выкладывая и запихивая обратно разные безделушки. Некоторые из них Вэл узнал: отец делал их в перерывах между торговлей. Он славился как искусный мастер, и особенно это касалось магических выдумок.

– Держи! – отец бросил Вэлу маленькую плоскую пластину, похожую на квадратную монету. Посередине – дырочка, чтобы можно было повесить безделушку на шею, а вокруг отверстия расползались линии. Вэл знал: каждая из что-нибудь да значит, только попробуй нарушь символ, и он перестанет работать. Вторая такая же монета оказалась у папы в руках. В голове раздался голос отца:

«Ни слова не говори вслух!»

«Что это?» – подумал Вэл, и Алан тут же ответил:

«Так мы можем общаться без свидетелей. Нет времени на лишние разговоры! Ты знаешь, кто это?»

«Этот пухлый? Хозяин ярмарки?» – предположил Вэл.

«Верно, это он. Тебе не стоит здесь находиться, ярмарки – опасное место. Их контролируют люди, которые хотят разобрать наш мир по кусочкам и собрать новый!»

«О чем ты? Это связано с тем, что они воруют магию?»

«Ты уже в курсе? – отец немного помолчал и сел напротив. – Твою магию тоже украли они».

«Но зачем?»

«У них есть своя идеология. Свой кумир и идол, своя мечта. У некоторых. Остальные же просто присоединились к магу, которого они считают самым могущественным на земле. Он всем и управляет, он хочет избавить мир от волшебства. Его прихвостни надеются, что за помощь для них сделают исключение. Оставят им магию».

«Зачем ему все это?»

«Не знаю. Пока не знаю. Некоторые из магов объединились. Мы хотим выяснить, кто этот человек, которому они поклоняются. Чего он желает. Но эти люди не подпускают нас слишком близко. Никто из нас не может втереться в доверие, остается лишь сидеть в засаде, поджидая подходящий момент».

«Папа, я могу помочь. Они же думают, что у меня нет магии, может быть я смогу присоединиться…»

«А у тебя она действительно есть?» – отец устало поднял глаза.

Вэл молча двинул ладонью, и рядом с маячком отца зажегся еще один, поменьше, и тусклее. Вэл с сожалением подумал, что даже в таких мелочах он слабее папы.

«Как тебе удалось?»

«Это долгая история, потом расскажу… Ты когда-нибудь простишь меня?»

Отец покачал головой. Тяжело вздохнув, он подсел к сыну и обнял его. Вэл прижался к горячему телу. От одежды мужчины сильно пахло костром, и Вэл глубоко вдохнул любимый запах.

– Ничего уже не вернешь, сынок. Но ты потерял не меньше, чем я. Надеюсь, Эльза присмотрит за нами, и не будет слишком обижаться.

Вэл почувствовал, что по щекам вновь текут слезы. Он еще долго пытался успокоиться.

Глава 10. Спасение

Вэл чувствовал, что находится в месте, где ему нельзя быть. Каждое утро он просыпался даже раньше отца и выпрыгивал из повозки. Если ярмарка двигалась, Вэл забирался на Мистера Коня и отъезжал на несколько сотен метров от вереницы путешественников. Бывало, что они проезжали скалы – тонкие камни, как блины наваленные друг на друга. Вэл любил по таким лазить, забираясь на вершину. Там, наверху, он вдыхал воздух полной грудью и на несколько минут забывал обо всем, что с ним произошло. Потом, правда, приходилось спускаться с гор на землю, где страхи и тревога возвращались. Он пытался смириться с рассказом папы, но никак не мог поверить, что мамы больше нет. Хотя стоило ему подумать слово «умерла» – и слезы накатывали сами собой. Глаза за эти дни сильно покраснели и опухли, и Вэл прекрасно понимал, что, наверное, уже все вокруг знают о его беде. И все равно он каждый раз стремился отъехать от ярмарки подальше, чтобы побыть в одиночестве.

Если же лагерь заезжал в город, Вэл тоже просыпался раньше всех и уходил как можно дальше.

«Прогуляться, на мир посмотреть» – так он хотел оправдать свое отсутствие, если бы кто-нибудь спросил. Но никто не спрашивал, даже отец. Случайно пересекаясь с ним, Вэл обычно отводил взгляд и старался найти предлог, чтобы поскорее исчезнуть.

Он все представлял, что все это глупая ошибка. Мама ждет их дома, а папа в первый раз взял сына попутешествовать, научить основам торговли и созданию магических штукенций. Ну и что, что папа за три дня сказал ему лишь несколько слов? Даже квадратная пластинка, болтающаяся на шее, больше не передавала мысли – отец молчал. Ничего страшного, просто он занят.

Еще и Рик где-то постоянно пропадает… Вэл настолько привык, что хранитель находится рядом, что его отсутствие настораживало.

– Где ты был? – вспылил в очередной раз Вэл, увидев, что фигурка Рика в наплечных ремешках ожила. Никс замер на мгновение, а потом смущенно ответил:

– Я говорил с Аланом…

– Потрясающе. Папа общается с дурацким никсом больше, чем с собственным сыном! – Вэл бросил плоский камень в реку и проводил его взглядом. Камушек несколько раз отскочил от водной глади и ушел на дно.

– Прости, Вэл. Мне просто нужно было кое о чем его спросить.

– Со мной не поделишься?

Хранитель промолчал, и Вэл зло пнул камень.

Лагерь остановился у реки еще утром, и Вэл убежал к берегу. Здесь хотя бы было, чем заняться.

– Ладно, мне плевать. Раз уж ты появился наконец, будь добр, последи, чтобы никто не появился неожиданно.

После разговора с хозяином ярмарки Вэл опасался каждого торговца. Теперь все они казались заговорщиками, а в душе появилось навязчивое желание вновь сбежать – на этот раз от отца.

Всерьез Вэл об этом пока не задумывался, и вел себя как можно осторожней с обитателями лагеря. Если они узнают, что к нему действительно вернулась магия, ничем хорошим этим не закончится.

– Ты чего делаешь, хозяин? С ума сошел?

– Я же сказал: присмотри за вещами!

Вэл разделся и с разбегу влетел в реку под возмущенные вопли хранителя. Вода вокруг забурлила и обожгла.

– Ай!

– Ты чего? – забеспокоился Рик. Он остался на берегу, взгромоздившись на одежду, и боязливо оглядывался. Никого вокруг нет, но если появится – нужно сразу предупредить хозяина.

– Да так, слишком сильно воду подогрел. Кипяток!

Вэл подул на воду, и та сразу стала чуть прохладней.

Он любил купаться. Возле Эсона тоже протекала речушка, но она скорее походила на бесконечную тоненькую лужицу. Эта же река была широкой, с сильным течением. Кто-то из торговцев рассказывал, что несколько лет назад здесь затонул мальчишка, сын торговца, который ослушался отца и убежал купаться. Его вещи потом находили в деревушках и городах ниже по течению. В том числе выловили и маленькое тельце его верного хранителя. На этом моменте рассказа Вэл понял, что над ним просто смеются.