Звездная сеть

– Ты рассказал ему про инопланетян?!

– Да, рассказал. А что такого? Все эзотерические пророки получают откровения либо от инопланетян, либо из параллельных измерений, либо из будущего, либо из прошлого. Все равно профессору наплевать, откуда у тебя эти данные, главное, что они у тебя есть.

– Он прочитал файлы, которые я тебе переслал?

– Прочитал и очень возбудился. Говорит, что на третьей странице упоминается какая-то теорема, за доказательство которой обещают большие бабки и великий почет. Причем по контексту видно, что автор текста воспринимает это утверждение как само собой разумеющееся.

– Может, для автора текста оно и есть само собой разумеющееся. Может, этот текст сочинил какой—нибудь разумный бублик, который в двоичной системе думает.

– Может, и так. Только профессор считает, что в Шамбале должно быть доказательство. Когда решим главную задачу, поможешь ему найти.

– А если не получится?

– Тогда ему не повезет.

– Я имею в виду, если не получится главную задачу решить.

– Тогда будем искать другого профессора.

В дверь позвонили. Я поспешно попрощался с Женькой и пошел в прихожую. Перед тем, как открыть дверь, я посмотрел в глазок, а увидев гостя, на всякий случай снял с полки деструктор.

Человеку, который позвонил в дверь, было лет двадцать пять, самое большее, тридцать. Это был двухметровый коротко стриженый амбал с приплюснутыми ушами, как у боксера. Одет он был, однако, не в спортивную куртку и штаны с лампасами, а в довольно приличную дубленку и потертые джинсы. И в глазах его не было той звериной самоуверенности, что характерна для молодых бандитов.

– Здравствуйте, – поприветствовал меня посетитель. – Вы Андрей Николаевич?

– Да, – ответил я с некоторым недоумением. – А вы…

– Профессор Крутых, – представился посетитель и смущенно улыбнулся. – Можно просто Паша.

Я подавил глупую ухмылку. Профессор, да еще и Крутых… иногда в жизни попадаются такие персонажи, что хоть сразу на anekdot.ru посылай.

– Тогда я просто Андрей, – сказал я. – Раздевайся, проходи.

Пока Паша раздевался, мы с ним искоса разглядывали друг друга. Должно быть, я для него был таким же странным, как он и для меня – какой-то сумасшедший, который вдруг стал нести бред, очень похожий на формулировки теорем высшей математики.

Я провел его на кухню, мне показалось, так будет проще наладить контакт.

– По пиву? – предложил я.

– И оформим сделку, – закончил Паша и ухмыльнулся.

Он тоже видел эту рекламу.

– «Хольстена» нет, – сообщил я. – Есть «Афанасий», «Балтика» и еще чуть—чуть «Стеллы Артуа» завалялось.

«Стеллу Артуа» любила Машка. Я посмотрел на календарь и с удивлением сообразил, что прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как она ушла. В первые дни я буквально лез на стену от тоски, а с тех пор, как в мою жизнь вошли инопланетяне, я о ней даже не вспоминал. Правильно сказал кто-то из классиков – все проходит, даже любовь.

– Доставай Что-нибудь, – сказал Паша. – Если б знал, я бы с собой принес.

– Да ладно, – махнул я рукой. – Мне не жалко.

– Импортное пиво принципиально не пьешь?

Я пожал плечами.

– Раньше пил, – сказал я, – до дефолта. А потом перешел на наше, да и привык как-то. А ты импортное предпочитаешь?

– Да мне все равно, – махнул рукой Паша. – Доставай хоть Что-нибудь. Нет, лучше светлое, если можно.

Я достал из холодильника бутылку темного «Афанасия» для себя и бутылку светлого для Паши. Далее я извлек из настенного шкафчика две пивные кружки и пакет с фисташками, которые высыпал в миску. Теперь можно начинать разговор.

Паша отхлебнул пива, съел фисташку и сказал:

– Ну, рассказывай. Что за откровение из Шамбалы?

Я на мгновение задумался и сделал выбор.

– Знаешь, Паша, – сказал я, – давай не будем морочить друг другу голову. У меня есть информация, которую я не понимаю, но которую хочу понять. У тебя есть желание получить некую другую информацию, тоже вполне определенную. У меня есть источник данных, с которым я могу работать, но не всегда понимаю, что он выдает. Ты мне поможешь разобраться в том, что нужно мне, а я попробую найти то, что нужно тебе. Идет?

– Но все—таки, что за источник? – не унимался Паша.

– А оно тебе важно? Допустим, я установил контакт с инопланетным интернетом посредством специального передатчика, который отобрал у одного наркомана в подъезде.

– Не хочешь, не говори, – заявил Паша и, кажется, чуть—чуть обиделся.

Зря, я ведь сказал чистую правду.

– Давай лучше перейдем к делу, – предложил Паша.

Он сходил в прихожую, притащил на кухню потрепанную и грязноватую кожаную сумку, и выложил на стол пачку листов А4, отпечатанных на лазерном принтере. Я заметил, что на оборотных сторонах напечатан какой-то научный текст с большим количеством формул.

– Я так понимаю, – сказал Паша, – тебе нужно перевести на русский язык вот эти уравнения, – он показал пальцем.

Я посмотрел, куда он указывает, и увидел, что он безошибочно выделил в сумбурном тексте самое главное. Я его даже зауважал.

– Да, именно это, – согласился я. – У тебя есть какие—нибудь идеи, что это может означать?

– Здесь описываются закономерности какого-то поля, – сказал Паша. – Поле очень странное, такое впечатление, что оно действует в неевклидовом пространстве. Я бы даже сказал, что измерений пространства должно быть пять—шесть, причем не все изотропные.

– Какие?

– Не все одинаковые. Как бы это сказать… Ну, скажем, евклидово пространство изотропно по всем направлениям, а пространство-время – нет.

– Я понял. Да, это вполне может быть.

Паша испытующе заглянул мне в глаза.

– Ты что-то знаешь о природе этого поля? – спросил он.

– Я предполагаю, что оно может быть связано с… – я щелкнул пальцами, безуспешно пытаясь подобрать нужное слово. – Астрал, телепатия, биоэнергетика… Что-то в этом духе.

Паша состроил презрительную гримасу.

– В самом деле веришь в эту ахинею? – поинтересовался он.

– Верю, – сказал я. – У меня есть убедительные доказательства. Может, я их и тебе покажу, но попозже.

– А может, сейчас? Это поможет в дальнейшем.

– Лучше не надо. А то станешь еще невыездным…

– Все так серьезно? – Паша удивленно приподнял брови.

– Все еще серьезнее, – отрезал я. – Так что ты хотел уточнить?

– Для начала мне нужно точное описание пространства, в котором действуют эти формулы.

– Сейчас попробую, – сказал я и потянулся мыслью к терминалу, заблаговременно спрятанному в ящик кухонного стола.

Минут через пять я был вынужден признать свое поражение. Во всех текстах, которые выдавала Сеть по моему запросу, пространство, в котором происходят описываемые процессы, никак не описывалось. Должно быть, считается, что и ежу понятно, что это за пространство.

– Не понимаю, – сказал я. – В этом направлении ничего не получается.

– А в других направлениях? – не унимался Паша.

Судя по его лицу, он был уверен, что столкнулся с шарлатаном.

Я вздохнул и начал зачитывать вслух очередной текст:

– Раньше мы уверились, что формулирование уравнения Эндора даже для таких азбучных материальных систем, как бактерия, приводит к довольно сложной математической задаче. В натуре, при росте числа крупиц в системе, задача еще более усложнится. На сегодняшний день четких формулировок уравнения Эндора для систем многих крупиц грызть не удается.

– Чего не удается? – переспросил Паша.

– Грызть не удается. Должно быть, инопланетный жаргон. Типа, грызть гранит науки.

– Понятно. Это инопланетяне тебе сообщают всякие формулы?

– Разве тебе Женька не говорил?

– Он говорил, твои откровения из Шандалы. Наверное, имел в виду, из Шамбалы.

Я пожал плечами и сказал:

– Какая разница, откуда откровения? Главное, что в них есть смысл.

– Ну, не знаю… – протянул Паша и вдруг сказал: – Сформулируй мне уравнение Шредингера.

Я обратился к терминалу и, к собственному удивлению, немедленно получил четкий ответ.

Я взял ручку, оторвал стикер от пачки, лежащей на кофеварке, и написал на нем три строчки. Далее я отдал стикер Паше, а вслух сказал:

– Эф от пси здесь произвольная гладкая функция, лямбда – константа. Это уравнение инвариантно относительно следующих алгебр… для произвольной гладкой функции базисные элементы алгебры инвариантности… тут много писать надо.

Паша отложил стикер в сторону, взял кружку и сделал большой глоток. А потом спросил:

– Ты где учился?

– В Рязанском воздушно—десантном, – честно признался я.

– У вас там изучают квантовую механику?

– Самым научным предметом у нас была военная топография.

– Значит, тебе инопланетяне подсказали. А почему они на этот раз воспользовались человеческими обозначениями?

– А я откуда знаю? По-моему, у них там что-то вроде интернета. Я как бы опрашиваю их поисковую систему, а она мне выдает нечто похожее на то, что я спрашиваю. Наверное, они и наш интернет к себе подключили.

– И давно они на Земле? – неожиданно спросил Паша.

– С 1989 года.

– И до сих пор никак не проявились, кроме как летающими тарелками?

– Нет, – я помотал головой, – летающие тарелки – это не они.

– Откуда знаешь?

– Да уж знаю.

Паша сделал еще один крупный глоток. Некоторое время он ел фисташки, молчал и о чем-то думал. А потом сказал:

– Ты многое недоговариваешь.

Я молча кивнул.

– Может, все—таки расскажешь? – спросил Паша. – Так будет проще работать.

– Не все зависит от меня, – сказал я.

А про себя подумал – а может, и вправду все ему рассказать? Ему будет намного проще разобраться во всей этой научной пурге.

– Сейчас, – сказал я, – Женьке позвоню.

Я пошел было к телефону, но подумал: почему бы не воспользоваться терминалом? Наверняка второй терминал Женька держит под рукой, а значит, ничто не мешает поговорить с ним, не прибегая к услугам звуковой речи. Но нет, слишком поздно. Если Женька откажется посвящать Пашу в суть дела, будет трудно объяснить юному профессору, каким таким хитрым образом инопланетный астрал помог мне объясниться с нормальным земным человеком.

Я вышел в прихожую, взял мобилу и удалился с ней в комнату. Можно было позвонить и с обычного телефона, но я не знаю, где сейчас Женька, звонить собираюсь на сотовый, а звонить на мобилу с городского телефона неприлично – ты хочешь говорить, ты и плати.

– Ничего не получается, – сказал я после короткого обмена приветствиями.

– В чем проблема? – спросил Женька.

– Он задает конкретные вопросы, а я не могу на них ответить, в Сети нет информации. Точнее, нет, она есть, но я не могу понять, та это информация или не та. Он спросил, в каком пространстве работают те самые уравнения, я полазил по Сети, а там ничего не написано. То есть, там наверняка все написано, только я не понимаю, где. Там может не быть слова «пространство», оно может называться как-то по-другому. Ты же знаешь, как они формулируют свои мысли.

– По-разному они формулируют, – сказал Женька, – иногда очень даже странно. Ладно, я понял проблему. Что ты предлагаешь?

– Все рассказать этому Паше.

– Что он за человек? Нормальный мужик?

– Вроде нормальный.

– Во всем разобраться сумеет?

– Думаю, сумеет.

– Тогда рассказывай. Все равно скоро придется всем все рассказать.

– Хорошо. Счастливо.

Я вернулся на кухню, выпил полкружки одним глотком и сказал:

– Слушай сюда.

13

Я закончил свою речь и полез в холодильник за очередной бутылкой.

– А где этот терминал? – спросил Паша.

– Ах да, совсем забыл. В ящике стола. Сейчас достану. Вот он.

– Надо взять его в руку и спросить?

– Брать в руку необязательно. Надо просто, чтобы он был рядом.

– Насколько рядом?

– Не знаю. Я опытов не ставил, я же не ученый.

– Можно, я его поспрашиваю? – спросил Паша.

– Пожалуйста.

Паша уставился на обмотанный скотчем пенал как баран на новые ворота.

– У них там есть университеты, – сообщил он через пару минут.

– Да? – глупо переспросил я.

Как же мы с Женькой не догадались! Надо было не перелопачивать горы астральных документов, а физически переместиться в университет, зайти в местную библиотеку и спокойно все прочитать. Должны же у них быть учебники для младших курсов! Или, еще лучше, специальные учебники для студентов из отсталых миров, вроде нашего.

– Не догадался поискать? – поинтересовался Паша.

На его лице отобразилось плохо скрываемое чувство собственного превосходства.

А потом я почувствовал, как в иных измерениях пространства зашевелилось нечто.

– Ты что делаешь, гад?! – завопил я. – Прекрати немедленно! Надо сначала связаться с порталом! И вообще, ты не знаешь, как возвращаться!

Я попытался выхватить терминал из Пашиных рук, но не успел. Профессор—мордоворот бесследно исчез, мои руки схватили только одна другую. Вместе с профессором исчез и терминал.

14

Узнав о происшедшем, Женька долго ругался.

– Ну ты, блин, даешь! Ну кто тебя просил ему терминал в руки давать?!

– Ты же сам разрешил ему все рассказать, – я безуспешно пытался оправдаться.

– Рассказать, но в руки не давать!

– А как он должен был с ним работать?

– Из твоих рук. Черт, такую вещь упустили! Ладно, эмоции отставить. Чертежи у тебя сохранились?

– Какие чертежи?

– Чертежи терминала.

– Да разве это чертежи? Просто картинки.

– Наплевать. Езжай в Митино, будешь паять новый терминал. А лучше сразу три.

– Зачем три?

– На всякий случай. Мой терминал тебе нужен?

– Зачем?

– Ну, как эталон, например.

– Думаю, и так справлюсь.

– Вот и хорошо. Ты же будешь мимо конторы проезжать?

– Да, а что?

– Бумажки патентные с собой захвати, забросишь. Почитать хочу.

– Хорошо. Через час буду.

– Давай.

15

Я заехал в контору, отдал Женьке файлы со своими попытками описать конструкцию деструктора, и поехал в Митино, закупать детали для нового терминала. К вечеру передо мной на столе лежали три новых устройства, каждое из них было опробовано и, вопреки моим опасениям, все три работали безупречно.

Я позвонил Женьке, но он не отвечал ни по мобильному телефону, ни по рабочему. Дома к телефону подошла Света, Женькина жена, голос у нее был обеспокоенный.

– Не знаю, где он, – сказала она. – У него мобильник уже полдня не отвечает. Я думала, он с тобой.

– Нет, он не со мной, – сказал я. – Извини, что потревожил.

– Не за что извиняться. Я уже беспокоиться начинаю. У вас там ничего не случилось?

– Сейчас выясню, – пообещал я. – У нас есть способ связи на крайний случай, сейчас попробую.

– Скажи, чтобы домой позвонил, – попросила Света.

– Обязательно, – заверил ее я и повесил трубку.

Я взял со стола один из свежеизготовленных терминалов и повелел ему:

– Связь с Женькой, режим телефона.

Некоторое время назад я заметил, что чем дольше работаю с Сетью, тем лучше она меня понимает. Сеть постепенно настраивается на пользователя, привыкает к его образу мыслей и с каждым следующим сеансом все более точно воспринимает его команды. Сейчас у Сети не возникло вопроса, с каким именно Женькой ей надлежит связаться.

– Привет, Андрюха! – раздался Женькин голос у меня в мозгу. – Собрал железяку?

– Как видишь. Ты где? О тебе жена беспокоится.

– Мы с Пашкой на Вудстоке.

– Где?

– На Вудстоке. Так эта планета Пашке представилась.

– Ты его нашел? Как?

– Так же, как и ты меня. Ты заметил, Сеть настраивается на пользователей? Хотя, у тебя теперь другой терминал, теперь тебе надо с самого начала…

– Не надо. То, с какого терминала ты заходишь в Сеть, роли не играет, при смене терминала настройка не сбивается.

– Да? Здорово! Присоединяйся к нам, тут классно. Пашка говорит, у него уже мозги пухнут от новой информации.

– Он нашел, что хотел?

– Уже давно. Тут такая база данных, охренеешь – любые знания в любой области. Пашка говорит, он уже на две нобелевские премии знаний набрал. А я сейчас психологию изучаю, базовый курс уже почти закончил. Знаешь, эмпатия – такая великая вещь!

– Чего?

– Ну, эмпатия – когда чувства собеседника чувствуешь. А в продвинутом курсе, представляешь, будет телепатия, самая настоящая! Иди к нам, тебе понравится. Тут и боевые искусства есть.

Это было последней каплей.

– Давай координаты, – сказал я.

– Ты просто скажи «хочу к Женьке и Пашке», – отозвался Женька. – Сеть должна понять.

– А портал там свободен?

– Свободен, – хихикнул Женька. – Сам увидишь.

Он что-то не договаривал, но мне показалось, что в его словах нет ловушки, а есть только добродушное дружеское подшучивание, как будто по прибытии меня ждет неприятный, но безобидный сюрприз. Ну и пусть.

Я мысленно перекрестился и выдал команду на перемещение.

16

Я оказался в нигде. Я как бы висел в черной пустоте, в которой не было никаких внешних раздражителей.

– Эй! – крикнул я в пустоту. – Женька, ты где?

– Тут я, – донесся Женькин голос непонятно откуда. – Уже очухался?

– Боюсь, что нет, – сказал я. – Ни хрена не вижу и не чувствую.

– Это нормально, – заверил меня Женька. – Знаешь, какое у тебя тело?

– Какое?

– Никакое. Твоего тела нет как такового.

– Полевая форма жизни?

– Нет, вполне материальная. Просто планету Вудсток населяют высшие растения.

– Разумные?

– Более чем. Вся планета пронизана их корнями стеблями, не знаю, какой вариант выбрать, оба подходят. Фактически вся планета – один большой разум, все растения, кроме самых молодых, срослись между собой нервными стволами и думают совместно, как одно целое. Тут нет порталов, вся планета – один большой портал. Это растительное сверхсущество принимает гостей, но тела не предоставляет, просто выделяет им куски своего разума. Мы с тобой сейчас сидим на задворках самого большого мозга во вселенной.

– И что этот мозг от нас хочет?

– Ничего он не хочет, чего ему от нас хотеть, мы для него как блохи. Но ему нравится учить блох уму—разуму. На этой планете собрана гигантская база знаний и это не просто информация, знания структурированы в учебные курсы, причем это не просто голая теория, тут еще есть и практика в виртуальной реальности.

– Эти растения свой Диптаун тут построили?

– Нет, они сами виртуальностью не пользуются. Они ее используют только при обучении низших рас.

– Я могу сформировать виртуальность вокруг себя?

– А зачем? Без нее удобнее. Кстати, сколько времени на Земле прошло?

– В Москве десятый час уже.

– Вечера или утра?

– Вечера.

– Того же дня?

– Да.

– Круто! Паш, слышь, там все еще тот же вечер продолжается.

– Слышу, – вступил в разговор Паша. – Не отвлекай меня, пожалуйста.

– Мог бы и извиниться, – буркнул я.

– Прости, виноват, – отозвался Паша. – А теперь не мешайте мне, я занят.

– Яйцеголовый, блин, – прокомментировал Женька. – Только и знает, что в своей науке копаться.

– А почему ты спросил про время? – заинтересовался я. – Тут время быстрее идет?

– Субъективно – да, – ответил Женька. – Эта древесная зараза потрясающе быстро соображает. Никогда больше не буду говорить «туп, как дерево».

– Мы тоже здесь соображаем быстрее, чем обычно? – догадался я.

– Во много раз. Мне казалось, недели две уже прошло. Ладно, хватит болтать. Учиться будешь или домой пойдешь?

– Что я, идиот, такой шанс упускать? Как тут учиться-то?

– Просто говоришь дереву, что хочешь узнать, и начинаешь учиться. Только про устройство деструктора не спрашивай, Пашка уже во всем разобрался. Лучше попробуй поспрашивать про боевые искусства, потом пригодится. Я бегло ознакомился с аннотацией курса, это потрясающе, Шаолинь отдыхает.

– У них есть специальный курс для людей?

– Нет, у них все курсы универсальные, они только практические занятия адаптируют под конкретную расу. Они конкретным приемам не учат, они учат общим закономерностям. Знаешь, что такое внутренняя сила?

– Слышал. Я не настолько крут, чтобы знать это по-настоящему.

– Базовый курс пройдешь, будешь знать. Займись эти делом, хорошо? Пашка грызет математику, я – психологию, а ты у нас будешь главной боевой единицей. Вместе мы сила, как три богатыря.

– Ненавижу это пиво, моча мочой.

– Да я прикалываюсь. Ну так займешься?

– Займусь. Уговорил, противный.

17

Я стоял на бескрайней равнине, плоской, как стол. Пол был застелен жесткими ковриками, должно быть, это и есть татами. Передо мной стоял Мотаро во всей красе.

Каждый, кто играл в «Мортал Комбат», знает, кто такой Мотаро и как трудно его победить. Гигантский кентавр, более двух метров в холке, с бараньими рогами на голове и крокодильим хвостом сзади, это существо обладает колоссальной силой и к тому же весьма проворное. Ужасный противник. В период моего увлечения «Мортал Комбатом» я побеждал Мотаро два раза из трех, но тактика, которую я тогда применял, сейчас явно не подходит. Прыгать, как горный козел, практически не касаясь земли, и наносить удары во всех направлениях в надежде, что хотя бы несколько достигнут цели – такая техника хороша, когда ты сидишь за компьютером и давишь на кнопки, но чтобы применить ее в реальности, пусть даже виртуальной, не хватит ни дыхалки, ни вестибулярного аппарата. Придется идти другим путем.

Мотаро взревел, как раненый тираннозавр, и прыгнул вперед, рассчитывая схватить меня огромными руками, поднять в воздух и бить в бубен, пока я не отключусь. Я прочитал это намерение в узоре элементарных движений его тела.

Я дождался, когда он приблизится вплотную, и когда его руки почти коснулись моего тела, сделал скользящий шаг вбок, схватился правой рукой за левый мизинец Мотаро, а левой рукой – за безымянный палец той же руки, и сильно и резко развел руки в стороны. Кости хрустнули.

Мотаро всхрапнул и попытался залепить мне пощечину, но его поза не слишком подходила для подобного маневра. Я без труда уклонился.

Я начал концентрировать внутреннюю силу, которую китайцы называют «ци», японцы – «ки», а джедаи – «зе форс». Мотаро не понял, что я делаю, по условиям поединка он не владеет внутренней силой, иначе поединок был бы заведомо проигрышным для меня.

Мотаро встал на дыбы и попытался оглушить меня передними копытами. Это была не самая толковая идея – разница в росте у нас такая, что когда он встает на дыбы, меня практически не видно. Я легко уклонился от страшных копыт, я просто держался у левого переднего бедра противника, в мертвой зоне его зрения, и накапливал силу.

Накопив достаточно, я нанес удар. Это был простой и незамысловатый удар ногой, в дворовых драках так бьют по гениталиям. Сила, сконцентрированная в крестце, скользнула вдоль моей распрямляющейся ноги и вышла из подушечек разогнутых до предела пальцев. Кость толщиной в мою ногу хрустнула, как спичка.

Мотаро взревел и в его голосе послышались испуганные нотки. Теперь он припадал на одну конечность, как покалеченная собака. Он пытался развернуться ко мне передом, но это было непросто – я шел спокойным размеренным шагом вдоль его левого бока, он поворачивался, но никак не мог повернуться, потому что я шел с такой же скоростью, с какой он поворачивался. Мое астральное чувство наслаждалось паникой, растущей в мозгу противника.

– Ты не вправе постигать запретное знание! – вдруг взревел кентавр. – Ты должен умереть!

С этими словами он упал на бок и умер.

Я встал по стойке «смирно» и поклонился. Совсем простой был поединок, куда проще, чем предыдущий, когда я в образе Нео отбивался от сотни агентов Смитов.

Мир померк. Безжизненный голос в моем сознании объявил:

– Базовый курс закончен. Переход к продвинутому курсу рекомендуется после практики в реальном мире.

– Сколько времени должна занимать практика? – спросил я.

– Для твоей расы – около года, – сообщил голос.

– Сколько сейчас времени в моем мире?

– Не понял вопроса.

– Сколько прошло времени с начала обучения?

– По часам твоего мира – около трех часов.

– Спасибо. Я хочу сделать перерыв. Женька!

– Андрюха! – немедленно отозвался Женька. – Ты где был?

– Пиво пил. Шутка. Дрался я, практическое занятие. Что случилось?

– Тебя никто не пытался замочить?

– Нет. Хотя… – я обратился к духу этого места: – Что такое говорил Мотаро перед тем, как умереть?

– Произошло несанкционированное проникновение третьих существ в зону обучения, – сообщил голос. – Проникновение пресечено, все виновные особи уничтожены.

– Кто они были?

– Информация не разглашается.

Я снова обратился к Женьке:

– Местный хозяин говорит, что к ним вломились какие-то плохие парни.

– Я даже знаю, какие, – сказал Женька. – Наши знакомые из комитета защиты порядка.