Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел

Она упрямо молчит. И он понимающе кивает.

– Правильно, малышка. Об этом на улице не стоит. Это ты молодец, прости, не сообразил сразу.

Больше она не вырывалась. Молча шла рядом с ним, но, заметив, что он ведёт её к дому, остановилась.

– Нет.

– Зря, малышка. Мне и вправду надо с тобой поговорить.

Она молча отвернулась…

…Фредди закурил и бросил на стол пачку сигарет. Джонатан кивнул и взял себе сигарету, повертел в пальцах.

– В морг ты больше не ходил?

– Незачем, Джонни. Нам его не отдадут, ты же слышал. И как его опознать в головешках? Здесь мы ничего уже не можем. Надо искать Эркина.

– Что мы можем предложить Алексу на обмен?

Фредди задумчиво пыхнул дымом.

– Разве только Паука, Джонни.

– Согласен. Что ещё?

– Я не знаю, о чём он будет спрашивать. Но отдать придётся много.

– Парней?

– Эндрю уже ничего не опасно. А Эркина надо вытаскивать. Это главное.

– Да, вытащим Эркина, и уже тогда искать и женщину с девочкой, – Джонатан закурил. – Будем просить сделать Эркину необходимую оборону.

– Правильно, Джонни. Это шанс. И перевода на время следствия в обычную тюрьму. А там мы уж и сами.

– Да, обременять Алекса мелочами не стоит. Что он возьмёт, помимо информации?

Фредди пожал плечами. И Джонатан молча кивнул. Здесь главный – Фредди, он Алекса уже видел, у одного костра сидел, знает, о чём и как тогда говорили.

Графство ДурбанСпрингфилдЦентральный военный госпиталь

Крис работал, стараясь не думать о том, что его ожидало. Но всё равно думал.

– Не надо так из-за этого беспокоиться, – сказала ему Вера Ивановна, когда они уже закончили вечерние назначения и шли к ординаторской.

Крис с надеждой посмотрел на неё.

– Я могу не идти, мэм?

Она улыбнулась.

– Что он сказал?

– Что будет ждать меня, мэм.

– Значит, будет, – кивнула Вера Ивановна.

Крис обречённо вздохнул.

– А почему ты не хочешь поговорить с ним?

– Ну-у, – замялся Крис. – Я не знаю, как это объяснить, мэм, но… я не хочу об этом никому рассказывать.

– Я думаю, тебе нечего бояться, – серьёзно сказала Вера Ивановна. – Ему можно доверять.

Крис хотел промолчать, но не выдержал:

– А почему ему все всё рассказывают?

– Он умеет спрашивать, – рассмеялась Вера Ивановна. – Не бойся, Крис. А если ты сумеешь всё толково объяснить, то… то он сможет помочь. Он генерал. Ты знаешь, что это такое? – Крис осторожно кивнул. – Ну вот. А… этому майору он начальник.

– Я стукачом никогда не был, – угрюмо сказал Крис.

– Это совсем другое.

– Нет! – и тут же поправился: – Нет, мэм. Но… но за подставу знаете, что делают? Вот подловить его как-нибудь…

Вера Ивановна одновременно и рассмеялась, и укоризненно покачала головой. Крис сообразил, что именно он сказал, и постарался улыбкой свести к шутке, но тут же стал серьёзным.

– Мы… мы даже на надзирателей не стучали. Только начни стучать, мэм, ведь потом не остановишься.

Вера Ивановна задумчиво кивнула.

– Кажется, я понимаю. Но… но ведь можно просто рассказать, как всё было.

Они уже вошли в своё крыло. Дверь палаты Михаила Аркадьевича была приоткрыта. Очень мягко, очень осторожно Вера Ивановна коснулась плеча Криса.

– Тебя ждут.

Крис кивнул. Зря он надеялся. Придётся идти.

Вера Ивановна пошла дальше по коридору, а он осторожно стукнул костяшками в косяк двери.

– Конечно, заходите, – ответили по-английски.

Михаил Аркадьевич, уже в госпитальной пижаме, быстро собрал разложенные прямо на кровати исписанные листы и сложил их в папку на тумбочке. Крис вошёл и прикрыл за собой дверь ровно настолько, насколько она была приоткрыта до этого.

– Садитесь, – улыбнулся Михаил Аркадьевич, показывая на стул. – Спасибо, что не забыли о моей просьбе.

– Не за что, сэр, – тоскливо ответил Крис.

Михаил Аркадьевич понимающе кивнул.

– Я понимаю, вы устали, и всё же, расскажите мне. Как всё началось?

– Если всё, то началось не сегодня.

– Вот как? А когда?

– Ну-у, наверное, когда Слайдеры приехали.

Михаил Аркадьевич заинтересованно подался вперёд.

– Это было давно?

– Д-да нет, не очень, сэр. В сентябре уже. Вот они и рассказали нам. О нём. Что есть парень, как мы, – Крис по привычке старался избегать слова «спальник». – Но перегорел пять лет назад, и что двадцать пять полных ему. Мы не поверили даже сначала. А сегодня его привезли. Из тюрьмы, в наручниках. На экспертизу.

– На экспертизу? – удивился Михаил Аркадьевич. – Зачем?

– Не знаю, сэр. Мы отвели его в душ, ну, там всё, что нужно, потом он поел, поспал, доктор Юра его посмотрел. Ну, и поговорили немного. И всё, время кончилось. На него надели наручники и увезли. Вот и всё, сэр.

– Вот и всё, – повторил Михаил Аркадьевич с какой-то странной, не очень понятной Крису интонацией. И вдруг неожиданный быстрый вопрос: – Его били?

– При нас нет, – от неожиданности так же быстро ответил Крис.

Михаил Аркадьевич твёрдо посмотрел на него.

– Почему вы не хотели, чтобы я знал это?

– Ну, – Крис почувствовал, что больше отступать и уворачиваться нельзя. – Ну, все беляки всё равно друг друга стоят. У них свои… игры. Простите, сэр, но это так.

– А доктор Аристов? А другие врачи? Вы же знаете, что это не так, Крис.

– И так, и не так, сэр, – запутавшись, Крис безнадёжно махнул рукой. – Я не буду вам больше ничего говорить, сэр. Я не знаю, кого я подставлю.

– Никого. Обещаю вам, – серьёзно сказал Михаил Аркадьевич.

Крис недоверчиво посмотрел на него, пожал плечами.

– А что вы хотите знать, сэр.

– Всё. Ну, хотя бы… слова Слайдеров о нём подтвердились?

– Да, сэр, всё так и есть. Он сам нам сказал, – Крис невольно оживился, забыл о своих страхах. – Мы ведь думали, год проживём, не больше. А он пять лет уже прожил, скоро шесть будет, и здоровый. Не болит у него ничего. И значит… значит, и мы жить будем. И после двадцати пяти будем.

– Понятно, – кивнул Михаил Аркадьевич. – Рад, правда, рад и за парня, и за вас. Значит, у него всё хорошо?

Крис возмущённо посмотрел на Михаила Аркадьевича.

– Как же! Жену убили, брата убили, дочку чужим людям отдал, всё, что имел, потерял, да ещё… Чего ж тут хорошего?

– Извините, Крис, я же не знал. Это в Хэллоуин, так?

– Да, – кивнул Крис. – Там, ну, где он жил, большие бои были.

– А город он не назвал?

Крис пожал плечами.

– Да нет, вроде.

Михаил Аркадьевич задумчиво покивал.

– Ну, что же, это, конечно… Да. А зачем его привозили?

– Попугать, наверное, – хмыкнул Крис. – Нас всегда врачами пугали.

– И вы боялись? – весело удивился Михаил Аркадьевич.

– Я хороших врачей только здесь и увидел, – угрюмо ответил Крис и вдруг решился: – Он хороший парень, сэр, может, можно…ну, спасти его? За что ему расстрел?

– А почему вы решили, что его расстреляют? – удивился Михаил Аркадьевич. – Есть такое понятие. Самооборона. Если установят, что он только защищался, то его отпустят.

Крис смотрел на него с такой надеждой, что Михаил Аркадьевич невольно улыбнулся.

– Да-да, это так. Можете мне верить.

– А… кто это будет устанавливать?

– Следователь.

– Ну, – сразу погас Крис. – Этот не отпустит. Он, если бы мы вокруг не стояли, так здесь же и шлёпнул его.

– За что?!

– Не знаю, сэр. Только он зло на парня держит. Увёз, а куда… в Овраг, наверное.

– Ну, не думаю, – задумчиво сказал Михаил Аркадьевич. – Давайте ещё поговорим об этом парне. Чтобы ему помочь, мне надо знать о нём как можно больше. Иначе как я его найду?

– Понятно, – кивнул Крис. – Он индеец, с номером, как все мы, шрам на щеке, – нахмурился, припоминая, – на правой. Ещё что…

– А имя, фамилия… Есть они?

– Фамилия… это у доктора Юры, наверное, записано. Да, он говорил. Мороз.

– Мороз? – удивился Михаил Аркадьевич. – Это же русская фамилия.

– А у него и жена русская, – улыбнулся Крис. – И брат.

– Удивительно! Они, что же, из угнанных?

– Про жену не знаю, а про брата он говорил, что тот лагерник.

– Совсем интересно!

– Да, мы тоже не поверили, но он сказал, что видел его номер.

– Поподробнее можно?

Михаил Аркадьевич попросил так жалобно, что Крис невольно улыбнулся.

– Что знаю, расскажу.

Графство ЭйрОкруг ГатрингсДжексонвилл

Уже около полуночи дверь номера открылась. Гольцев с порога быстро одним взглядом охватил стандартный гостиничный люкс, бутылку коньяка и три рюмки на столе и двух приветливо улыбающихся ковбоев, встававших ему навстречу.

– Привет, – улыбнулся Гольцев, проходя к столу. Вытащил из кармана и поставил на стол бутылку водки.

Быстрый обмен рукопожатиями. Фредди подошёл к двери и открыл её. Коридорный вкатил в номер двухэтажный столик и стал накрывать. Гольцев не смог не оценить: минуту назад коридор был пустынен. Накрыв на стол, коридорный пожелал приятного аппетита и исчез. И, поглядев в настороженные глаза радушно улыбающегося Джонатана, Гольцев решил созорничать.

– Мы что, шить собрались?

Джонатан и Фредди быстро переглянулись, и Фредди осторожно, словно пробуя, угадает ли, в чём суть шутки, ответил:

– А в чём проблема?

– Да не пойму, напёрстки зачем на столе? – невинным тоном ответил Гольцев.

Джонатан облегчённо рассмеялся и подошёл к бару. Достал и поставил на стол высокие стаканы с толстым дном.

– Я с работы, – предупредил Гольцев. – Так что, кто как хочет.

– Без проблем, – кивнул Фредди.

Какое-то время ели молча. Джонатан разглядывал жёсткое замкнутое лицо русского. Хотя… это просто усталость. И огромное напряжение, в котором тот живёт. И рассматривая, натыкался на такой же внимательный, но без недоброжелательности взгляд. Потом несколько несущественных замечаний о еде, о выпивке… У русского помягчело лицо, улыбка стала естественной.

– Тяжело пришлось, – очень просто сказал, не спросил Фредди.

Гольцев усмехнулся.

– На войне легко не бывает. А это всё ещё война. Ещё что узнали о парнях?

– Да всё то же. Эндрю убит.

– Точно?

– К сожалению, да.

– Видели труп? Опознали?

– Шесть головешек и которая из них? Ты что, Алекс?

Гольцев кивнул.

– Понятно. А Эркин, значит, арестован, так?

– Да, – Джонатан почувствовал, что можно и надо говорить в открытую. – Что можно для него сделать?

– А чего вы хотите? – улыбнулся Гольцев.

– Ничего сверх, – быстро ответил Джонатан. – Перевода из военной тюрьмы в обычную.

– И применить статью о необходимой обороне, – быстро добавил Фредди.

Гольцев кивнул.

– Понятно. Вытащить его из тюрьмы под любым предлогом. А потом?

– Не под любым, Алекс. Побега, – Джонатан усмехнулся, – мы ему устраивать не будем.

– Незачем?

– Да, – твёрдо ответил Фредди. – Жизнь нелегала слишком тяжела, парень не заслужил этого.

– Согласен, – кивнул Гольцев. – Ладно. Не играем, так? – они молча кивнули. – Пока ему ничего не грозит.

– Пока? – переспросил Джонатан.

– Пока он, как все. Здесь, в Джексонвилле, было задержано, – Гольцев выделил голосом последнее слово, Джонатан и Фредди одновременно понимающе кивнули, – свыше сорока человек цветных. Они защищали Цветной квартал от самообороны, или, как они её называют, своры. А по сути, это остатки СБ и Белой Смерти.

– Бобби связался с этим…?! – изумился Джонатан.

– Он что…? – Фредди забористо выругался по-ковбойски.

– Стоп! – остановил его Гольцев. – К этому вернёмся. Сначала Эркин. То, о чём вы просите, переведёт его в другую категорию. Ваши хлопоты автоматически включат выяснение, кто и почему хлопочет. Парня пристегнут к вашей… Системе, так? И начнут мотать.

– Достаточно, – кивнул Джонатан, – это понятно.

– Исчезнем, – кивнул и Фредди. – Но у него была семья. Жена и дочь. Он их сможет найти?

– Невозможного нет, – Гольцев усмехнулся. – И скорее всего, ему скажут то, что не сказали вам.

– Резонно, – кивнул Джонатан.

– Чем мы можем помочь, Алекс? – спросил Фредди.

Их глаза встретились, и Гольцев медленно кивнул.

– Спасибо. Расскажете мне кое-что?

– О кое-ком или о кое-чём? – усмехнулся Фредди.

– И то, и другое, и третье.

– Три – хорошее число, – хмыкнул Фредди.

– Спрашивай, – согласился Джонатан.

– О парнях расскажете?

– А что о них говорить? – пожал плечами Фредди. – Хорошие парни, трудяги. Ни в чём, – он насмешливо хмыкнул: – предосудительном не замечены.

– Я их помню, – кивнул Гольцев. – И потом… слышал о них.

– Спрашивай, Алекс. Уговорились же. Хочешь знать, кто они?

– Кем они были, – поправил его Гольцев. – Ну, Эркин был рабом, я знаю, а второй?

– Эндрю? – у Фредди еле заметно дрогнули губы. – Он был лагерником, Алекс.

– В это трудно поверить.

Фредди пожал плечами.

– Эндрю уже всё равно, а чтоб Эркина за него не мотали… Могу рассказать, что знаю.

– Ты его номер видел? – тихо спросил Гольцев.

– Да, – твёрдо ответил Фредди, а Джонатан молча покачал головой.

– За что он попал в лагерь, не говорил?

– Нет. Понимаешь, Алекс, они специально ничего не рассказывали. Так, обмолвки. И, – Фредди задумчиво покатал в ладонях стакан с коньяком. – Чего не сказано, того не знаешь. Догадываться я мог, но… догадки – не знание.

– Понятно, – кивнул Гольцев. – Как вы на них вышли?

– Случайно, – усмехнулся Джонатан. – Нужны были пастухи. Откормочная пастьба с перегоном. Здесь были случайно. Случайно наняли именно их.

– И такие хорошие пастухи оказались? – насмешливо сощурил глаза Гольцев.

Джонатан ответно улыбнулся.

– Они старались. Очень старались.

– Хорошо. Но за работу им заплатили, и хорошо заплатили, так? – Джонатан и Фредди кивнули. – И когда вы узнали, что начался поворот, то набиваете грузовик оружием и рвёте через весь штат спасать старательных пастухов. Нестыковка.

– Я привык платить долги, – твёрдо, даже резко ответил Фредди.

– Долги? Ротбус требовал с вас шестьсот восемьдесят тысяч, сколько у вас на самом деле, вы сами знаете, и пастухи у вас в кредиторах?

– Алекс! Есть долги и помимо денег. Я им должен жизнь. Понял?

– И я, – кивнул Джонатан.

– За жизнь надо платить, – задумчиво согласился Гольцев, явно вспомнив что-то своё. – А почему вы не оставили их в имении?

– Потому что они не хотели оставаться. Они – свободные люди, Алекс. У Эркина здесь была семья, – Фредди зло поставил свой стакан на стол. – Он дни считал, из-за каждой задержки психовал. А Эндрю без него не остался бы.

– Эркин знает о его смерти?

– Это могут сказать цветные. А нам в Цветной хода нет. Ладно, Алекс. Да, а откуда ты знаешь, сколько с меня требовал Ротбус?

Фредди спрашивал, не рассчитывая на ответ, лишь бы сменить тему, но Гольцев, широко ухмыльнувшись, ответил:

– От «вышеупомянутой сволочи Седрика». Помнишь такого? Седрик Петерсен.

Фредди на секунду застыл с открытым ртом, но тут же сообразил и выругался.

– Ах ты… чтоб его… Я думал, его от нас тогда просто увезли, чтобы шума не было. Так правильно Эндрю в нём охранюгу опознал? А он откуда знает?

– Верно, – кивнул Гольцев. – Охранюга и не в самых маленьких чинах. Ротбус с ним перед смертью поделился кое-чем. И этим тоже. А уж он нам всё рассказал.

Джонатан хотел что-то сказать, но передумал, а Гольцев быстро искоса посмотрел на него и продолжил:

– Ротбуса убили накануне ареста. Телохранитель его тогда исчез. Взял деньги, лошадей, а все вещи и самое ценное – карты Уорринга бросил. По словам Петерсена Ротбус должен был собрать всех выживших после Уорринга киллеров.

– Зачем? – спокойно спросил Фредди.

– Чтобы работали на него.

– По его заказам, – хмыкнул Фредди.

– По его приказам, – поправил его Гольцев.

– Так, а ему кто приказывал? – лениво спросил Джонатан.

Гольцев пожал плечами.

– С того света не допросишь. Но… О парнях был первый вопрос. Теперь второй.

– Давай, – заинтересованно сказал Фредди.

– Что сможем, – кивнул Джонатан.

– Кто такой Паук?

Джонатан и Фредди переглянулись.

– Алекс, – осторожно начал Джонатан, – мы его тебе назовём и даже расскажем, что знаем, но… но это недоказуемо. Ни документов, ни живых свидетелей вы не найдёте.

– Всё-таки.

– Спенсер Рей Говард, – ответил Джонатан.

Гольцев кивнул и уточнил:

– Старый Говард?

– Его и так называют, – кивнул Джонатан. – Член правления, хозяин… да много где член правления и много чего хозяин. Но напрямую мало, больше через подставных лиц.

– Бригадный генерал Говард…

– Его сын.

– Глава Службы Безопасности, – припоминающим тоном сказал Гольцев. – Убит перед самой капитуляцией какими-то бандитами. Убийц не нашли, так?

– И не найдут, – Джонатан порывисто встал, прошёлся по комнате и снова подошёл к столу. Не садясь, опёрся ладонями, подавшись к Гольцеву. – Никто ничего не докажет, но я уверен. Старый Говард причастен. Сам он, разумеется, не убивал, но убийц знает. Сам, скорее всего, и послал.

– Но зачем?

– Старик Говард не оставляет свидетелей, – ответил вместо Джонатана Фредди. – Связался с Пауком – всё, ты кончен. Он использует тебя и кончит.

– Странно, что он вам Хэмфри сдал, – усмехнулся Джонатан.

– Странно, – согласился Гольцев. – Хотя, возможно… Так с кем связался Кропстон? С Пауком, СБ или Белой Смертью?

Джонатан снова прошёлся по комнате, постоял у закрытого шторой окна, явно что-то решая. Потом вернулся к столу, сел, достал из внутреннего кармана ручку и блокнот и стал что-то рисовать. Гольцев терпеливо ждал. Наконец Джонатан закончил, вырвал листок и протянул его Гольцеву. Тот невольно присвистнул, увидев: «Белая Смерть = Старый Охотничий Клуб» и стрелки от этого равенства к СБ и СО.

– А армия где? – спросил Гольцев.

– А армию отправили воевать с вами, чтобы она не мешала, – спокойно ответил Джонатан. Мягко, но решительно отобрал у Гольцева листок, скомкал, бросил в пепельницу и поджёг. – Все Говарды там давние потомственные члены. И всё решалось на правлении Клуба. Или на охоте. Ни один член клуба никогда не пойдёт против Правления.

– Понятно, – кивнул Гольцев и в ответ на их взгляды снова кивнул. – Значит, все знают, и никто не говорит, так?

– Все хотят жить, – усмехнулся Джонатан. – Там многое намешано. Но дальше я пас.

– Понятно, – повторил Гольцев, отметив про себя полную незаинтересованность Фредди в рисунке. – Так, третий вопрос совместился со вторым. Тогда вот ещё. Что такое раб-телохранитель?

Фредди покачал головой.

– Пас, слишком мало знаю. Джонни?

Джонатан кивнул.

– Немного, но знаю. Их делал такой… Грин. Жил он, кстати, здесь.

– Жил?

– Ещё до заварухи, даже, пожалуй, перед капитуляцией его собственные рабы кончили. А потом кончили их, из огнемётов выжигали. Так вот, он покупал уже взрослых, непокорных, в раскрутке, каким-то образом ломал, подчинял себе и учил. Грамоте, секретарской работе. Машину они водили, верхом ездили, даже дипломатический протокол знали. И все виды оружия. Понимаешь, Алекс, не прикрыть хозяина, а убить любого по его приказу. Любого. Я управляющим тогда работал, вот и познакомился с ним…

…В общем Грин ему понравился. Неброский внешне костюм от Лукаса, непроницаемо вежливое лицо, ни к чему не обязывающая улыбка.

– Вы управляющий?

– Да. Бредли. Мистер Грин?

– Можно и без мистеров.

Вежливое рукопожатие и неожиданно сильная ладонь.

– Где товар?

– Пройдёмте.

Он подвёл Грина к карцеру и отпер дверь.

– Джеймс, – бросил через плечо Грин, и рядом тут же возник мулат-шофёр в кожаной куртке. – Посвети.

Сильный, похожий на армейский фонарь с регулятором светового конуса выхватывает лежащего ничком индейца. Вытянутые вперёд руки притянуты за запястья к вделанному в стену у самого пола массивному кольцу, спина иссечена старыми и свежими рубцами, круглые пятна клейм над лопатками.

– Индеец? – вполголоса удивляется Грин. – Совсем интересно, – и кивает. – Беру. Займись им, Джеймс.

– Да, сэр.

Он тянется отдать Джеймсу ключ от наручников, но Грин качает головой.

– Джеймс справится. А мы займёмся формальностями…

…Джонатан закурил.

– Формальности – это купчая. Словом, мы поговорили, и он пригласил меня заглянуть к нему сюда. В Джексонвилл. А когда я уволился, то и заглянул. Посидели, поговорили.

– Та-ак, – задумчиво протянул Гольцев. – Он тебе показывал своё хозяйство?

– Нет. Мы сидели в холле. Обедать я не остался. Прислуживал один из его парней. О делах мы не говорили, Алекс, так… обмолвки. И ещё по сторонам набрал по крупицам. Его… товар стоил очень дорого. Очень. Но мне говорили, что и товар… соответствует цене. Запретов, тормозов у них не было. Пол, возраст, даже раса… Хозяин приказал и всё.

– Но это не телохранитель, – Гольцев закурил предложенную Джонатаном сигарету. – Это палач.

– Да, я слышал, что их и так использовали.

– Бывший телохранитель Ротбуса вырезал за сутки свыше тридцати человек, – Фредди невольно присвистнул. – Да. Как ты и говорил, невзирая на пол и возраст. Грудным пробивал головки кастетом.

– Кто его брал? – спросил Фредди.

– Я, – просто ответил Гольцев. – Кропстон мог купить такого раба у Грина?

– У Бобби был раб-телохранитель? – изумился Джонатан.

– Вы не знали об этом?

– Была… обмолвка, но я не поверил.

– Наша, – Фредди улыбнулся, – Система избегала иметь рабов. Кое-кто, я слышал, занимался перекупкой, но своих не держали.

– Почему? – заинтересовался Гольцев.

– Невыгодно, – ответил Джонатан. – Раб как друг ненадёжен.

– Да, – кивнул Фредди. – Защита по приказу – не защита. А если не прикажут? Бывали… инциденты. Кропстона, кстати, защитил его… раб?

– Кстати, нет, – кивнул Гольцев. – Но тоже… по приказу. А кто мог сдать такого раба Кропстону в аренду?

Джонатан пожал плечами.

– Впервые слышу, чтобы их арендовали. Я пас, Алекс.

Гольцев кивнул.

– Интересное кино. И почему Грин обосновался в таком захолустье, тоже не знаешь?

– Нет. Я знаю только, что у него было ещё имение, там он и сделал что-то вроде учебного центра, но где это? Пас.

– Пас, – развёл руками Фредди.

– Ладно, – встряхнул головой Гольцев. – И на этом спасибо. Вы сейчас куда?

– В Колумбию и Спрингфилд, – ответил Джонатан. – А оттуда уже домой.

– Не знаешь, как там? – спросил Фредди.

– А что у вас в Колумбии?

– Понимаешь, Алекс, – стал объяснять Джонатан, – у нас там точка. Мы дали деньги трём парням, чтобы они открыли своё дело. Массажное заведение. Если их разгромили…

– То плакали наши денежки, – закончил Фредди.

– Ага-ага, – хмыкнул Гольцев. – Пустячок, но жалко. Насколько я знаю, кроме этого… палача и его художеств, там было тихо. А в Спрингфилде что?

– Там наш работник в госпитале.

– Госпиталь под охраной, – улыбнулся Гольцев. – Там-то уж точно ничего.

– Хорошо бы, – кивнул Джонатан. – Спасибо, Алекс.

Гольцев кивнул и посмотрел на часы.

– Сейчас выезжаем, – сказал Джонатан.

– До шести сидите. А то, – Гольцев усмехнулся, – по второму разу залетите.

– А это уже рецидив, – понимающе улыбнулся Фредди.

– Перебор, – кивнул Джонатан.

Гольцев встал.

– Хорошо посидели. Не будем портить.

Джонатан снова достал блокнот, быстро написал на листке, вырвал его, встал и протянул Гольцеву.

– Вот, Алекс. Будешь в наших краях, заезжай.

– Спасибо, – Гольцев спрятал листок в нагрудный карман, улыбнулся. – Меня найти сложнее, но… запоминайте. ВЧ сорок семь двенадцать, майор Гольцев, – и строго повторил: – Запомните.

– Понятно, Алекс, – улыбнулся Фредди.

Обмен рукопожатиями, и Гольцев ушёл.

Фредди встал и устало потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

– Сколько нам осталось, Джонни?

– Два часа. Почти.

– Ложимся, – решил Фредди. – Хоть час, да наш.

– Ага-а, – Джонатан протяжно зевнул. – Я думал, будет дороже.

– Он много знает, помимо нас, – Фредди прошёл в спальню и стал раздеваться.

– Да, ты прав, он уточнял и проверял. Как и мы, впрочем.

– Мы сделали, что могли, Джонни.

Чисто машинально, думая уже о другом, Джонатан закончил:

– И пусть другой попробует сделать больше.

Тетрадь тридцать девятая

Графство ЭйрДиртаун

Утро начиналось обычно. Подъём, оправка, уборка камеры, завтрак. Каша, хлеб, чай.

– Так сидеть можно, – высказал общее мнение Грошик.

Ему ответили дружным хохотом. Хотя некоторые смеялись не слишком охотно: тревога за семьи всё-таки давала себя знать. И поскольку расстрел явно не планировался, всё больше вспоминали о прошлом и думали. О будущем. Мартина второй день донимали расспросами о работах. Шахты – понятно, лесоповал – тоже в принципе ясно, а вот…