Полная версия
Серебряный. Отголоски Судьбы
– Боишься заблудиться? – хмыкнул Дим, не став отрицать, что новый знакомый прочитал его мысли.
Мюрдженец пожал плечами.
– Надо переодеться. А то далеко не уйдем.
– Главное дойти до законников. Там…
– Там нас продадут назад.
Дим резко повернулся.
– Ты о чем?
– О зарабатывании денег. Каждый делает это как может. Двух странников одетых в рубище смертников, выдадут назад, получив хороший куш в виде золотых.
Напарник зло сузил глаза.
– Приграничные князьки скупают мюрдженский шелк, – не обращая внимания на вспышку гнева, продолжил Ориф, – он очень ценится у модниц империи. Владелец имения, один из тех, чьи земли тянутся вдоль восточных границ княжества, якобы имеет целую плантацию по выращиванию шелкопрядов. Чем он их кормит, интересно? К нему каждый минор идут обозы дорогого мюрдженского шелка, который он перепродает, выдавая за продукцию своего владения. А вино из черного винограда? Может, ты знаешь, где в империи растет такой? Только подвалы знати наполнены бочками этого напитка. Здесь все продается и все покупается. Мы в Астрэйелле!
– Много ты знаешь, – процедил Дим.
– Не сбегай. Как только дойдем до первого поселения, обещаю, я докажу каждое свое слово.
С этими словами Ориф устало опустился на землю. Немного повозившись, как человек явно не привыкший спать без каких-либо удобств, он все же устроился и затих. Несмотря на не меньшую усталость, Диму не спалось. Слова Орифа будоражили нервы и душу. Что мог этот мюрдженец знать о Великой Империи?
Талла еще не осветила небо своими первыми лучами, но мир уже был полон той первозданной силой, которую природа щедро раздаривала в эти предрассветные сэты. Дим открыл глаза и сел. Он всегда любил это время суток. Силу можно было черпать пригоршнями, напитывать организм, купаться в ней, чувствовать себя почти Богом.
Он тихо встал, стараясь не разбудить своего спутника. Над озером поднималась серая дымка. Дим даже прикрыл глаза, борясь с искушением. Хьярт заныл. Он положил руку на грудь. Еще чуть постоял, оглянулся на своего напарника. Ориф спал. Судя по всему, этот парень не промах, не пропадает, а у него своя дорога.
Дим вышел из леса, поднялся на небольшой пригорок, осмотрелся по сторонам, щурясь от ярких лучей Таллы. Дома стояли совсем близко к лесу, он раздосадовано поморщился. Придется обходить деревню стороной. Или пройти сквозь селение, по окраине. Раннее утро людей еще мало. Был шанс остаться незамеченным и огромный соблазн скорее вернуться.
Однако, чем ближе он подходил к селению, тем чаще ему встречались люди. Жители деревни, крестьяне, мастеровые, смертные15, мальчишки, гоняющие пыль по обочинам дороги. Дим представил себе, как он выглядит. Оборванный, в царапинах и кровоподтеках, в непонятном сером рубище, изодранном и порванном на лоскуты для перевязок. Его провожали удивленными, даже испуганными взглядами. Он раздраженно покачал головой. Так кто-нибудь еще и стражу позовет.
Впрочем, то ли действительно жители не растерялись, то ли это был обычной утренний обход, но пройдя всего несколько домов, Дим наткнулся на двух всадников, одетых в форменные куртки законников и нашивками своей службы на рукавах. Его тоже заметили, насмешливо воскликнули и, натянув поводья, остановили лошадей, ожидая пока он подойдет.
– Мне надо поговорить с вашим старшим, – произнес Дим, слегка задрав голову, чтобы видеть того, с кем он говорит. Другого выхода не оставалось. – Именем императора.
– Слышишь? – тот усмехнулся и посмотрел на товарища, – с нашим старшим. И по какому же вопросу изволите, кир16 ?
– Да чего уже там кир, – поддержал его шутку второй, – уж целый сэй, наверняка. Ты не слышал? Именем императора.
Оба довольно загоготали.
Дим сделал полшага в сторону, приближаясь к одному из всадников, и неожиданно ударил коня по крупу. Животное, не ожидая такого подвоха, оскорбилось и обиженно заржав, встало на дыбы. Дим схватил растерявшегося всадника за ногу и с силой дернул, выбрасывая того из седла. Законник полетел на землю лицом вниз, не успев ничего предпринять.
Дим наклонился над ним.
– О своем статусе я буду говорить с твоим старшем, болван тупоголовый, а с тобой…
Сильный удар чем-то тяжелым по затылку не дал ему закончить свою мысль. Как в прочем и все остальные порывы. Он упал на колени, пытаясь повернуть голову. Второй удар сапогом в живот отшвырнул его от свалившегося с лошади законника, а третий удар в лицо и вовсе вышвырнул из этого мира.
Очнулся Дим в темной камере, лежащим на грязной вонючей соломе лицом вниз, со связанными за спиной руками. Ныли ребра, затылок ломил, рубаха стояла дыбом от засохшей крови и причиняла немало неудобств, особенно, когда он пытался поднять голову, чтобы осмотреться и понять, где он находится.
Губы пересохли, он попытался облизнуть их, но язык будто присох к нёбу. Дим с трудом перевернулся и сел, оглядываясь в поисках воды. Ее не было. Впрочем, как ничего другого. Кроме охапки соломы да маленького окошка под самым потолком, которое было открыто и сквозь него можно было разглядеть сереющее небо.
Он почувствовал, как бешенство вскипает в крови, вместе с энергией стихии, которая ударилась в хьярт и просилась принять ее. Дать ей разбежаться по венам, набраться сил, помочь телу залечить раны.
Усилием воли он закрыл начавший приходить в себя хьярт. Сейчас нельзя. Сейчас, когда он сидит избитый и связанный в тесной каморке на краю империи, в тысячах еров от того места, где он должен быть, в рубище мюрджинских смертников… Лучше петлю на шею.
Впрочем, только ее и не хватает. Надо выкручиваться без силы Шакти.
Повернулся ключ в замке, отворилась дверь, в камеру зашел страж. С синим распухшим лицом и разбитыми губами, тот самый которого Дим скинул с лошади. Законник недобро посмотрел на узника, но рук распускать не стал.
– Пошли, – лишь коротко произнес он.
Дим с трудом поднялся на колени, потом на ноги. Голова кружилась, ужасно хотелось пить, связанные руки затекли и почти онемели. Он чуть помедлил у выхода, когда переносил раненную ногу через высокий порог, за что тут же получил тычок в плечо. Раздражение на вынужденное бессилие росло с каждой меной. Он уже почти забыл, что должен сдерживаться.
В комнате, куда его привели, за единственным столом сидел человек. В форме законника с нашивками старшего на куртке. Напротив, на стуле – Ориф в одежде купца средней руки.
– Ваш? – кивнул законник, показывая на вошедшего Дима.
Ориф тяжело вдохнул и закатил глаза.
– Уже третьего отлавливаю. Как только подъезжаем к границе, сразу пытаются убежать в Мюрджен. Будто им там шелком дорогу выстелили. Сумасшествие!
– И зачем вам, ларри17, с ними маяться? Пускай бежали бы. Кому они там нужны?
Ориф неопределенно махнул рукой.
– Я его забираю?
– Забирайте, – старший глазами указал своему подчиненному на узника. Страж подошел, разрезал веревки.
– Счастливо, ларри! Заходите если что, – хохотнул законник.
Дим растирая онемевшие руки, шел за Орифом по узкому коридору. Они вышли на задний двор, где стояло ведро с водой и деревянный ковш.
– Здесь можно привести себя в порядок. А это твоя одежда.
Дим смыл с себя кровь, умылся, надел чистую рубаху и штаны. Сразу стало легче.
Спутники шли по ночному поселению. Темно было хоть глаз выколи. Лишь изредка улицу освещал скудный свет из окон домов, где еще не спали.
– Решил меня проверить, – ехидно поинтересовался Ориф, – или острых ощущений не хватило?
Дим был не в том состоянии и настроении, чтобы оправдываться. Затылок ломило, нижняя часть лица почти не чувствовалась. Да и не привык он ни перед кем объясняться за свои поступки.
– Я сказал именем императора, – хмуро произнес он. Все же парень не раз его выручал, и он решил изменить своим правилам. – В империи это закон. Каждый, кто хочет что-то сказать может воспользоваться этим правом и призвать, чтобы его выслушали. И уж если он не сможет доказать весомость своих слов, только тогда его ждет наказание. Я знал, что делал.
Откровенно издевательский хохот стал ему ответом.
– Законы империи?! Их здесь всего два: ты должен быть шактом, и ты должен иметь много денег. Остальные вне закона!
Дим остановился и медленно повернулся к своему путнику. Его глаза гневно сверкали.
– Ты говорил, что империя и твой дом тоже.
Ориф вздохнул и тоскливо посмотрел туда, где в темноте все еще виднелись шпили защитной крепости.
– Дом там, где тебе лучше.
– И чем же там лучше? – Дим тоже кинул взор на едва различимые башни.
– Долина маленькая по сравнению с империей. Но жители там добрее. Правители заботятся о своем народе и люди готовы встать горой по первому зову. За свои семьи, свое государство, за свой правящий Дом.
Имперец фыркнул, едва скрывая надменность.
– Так называемое княжество Мюрджен – всего лишь кучка отщепенцев, когда-то бывших подданными его величества императора. Они держатся лишь на том, что пока правящему Дому Астрэйелля некогда обращать на них внимание.
– Потому что он занят либо междоусобными войнами, либо подавлением бунтов, либо самолюбованием! Как ваш нынешний император. Ему интересны лишь балы, состязания, гонки.
– Он правит всего лишь ар!
– Целый ар!
Оба замолчали, ожесточенно смотря друг на друга. Первым не выдержал Ориф, отвел глаза. Дим тоже отвернулся и продолжил путь.
– Тридцать аров империей правил Совет, – продолжил мюрдженец, – и сейчас продолжает. Кто смотрит на молодого Эллетери? Старшее поколение внемлет советникам, а младшее веселится вместе с правителем. И слушает старших. Везде разбой, взяточничество, продажность и нищета. Полное разложение. Как ты думаешь, как я тебя вытащил? Именем императора? – не удержался, сострил он.
Дим забыл о разбитых губах и с силой вонзил зубы в нижнюю. Чуть не закричал от боли. Споткнулся. Втянул воздух полной грудью. Остановился. Лучше смотреть правде в глаза. Повернулся к своему спутнику.
– И как?
– Когда проснулся и, как и предполагал, не обнаружил тебя, сразу понял, где тебя искать. Обошел селение, нашел своих знакомых и раздобыл нам новую одежду. Потом прямиком пошел в дом законников. Там мне сказали, что такой у них есть, но он сильно виновен и должен понести наказание. В общем, обещанные золотые решили вопрос и закрыли стражникам глаза на твою вину. Пришлось побегать, деньги надо были принести до вечера.
– Где же ты их взял? – чуть прищурился Дим.
Ориф поморщился. Видно было, что говорить ему не хочется.
– Наше родовое имение находится на юге-востоке Астрэйелля, рядом с Хайт-Пари. Вернее, тянется вдоль это кряжа. Дом Югрэлли знатен и когда-то был приближен к императору. Бывший глава Дома неожиданно отдалился от двора и стал вести замкнутый образ жизни в родовом имении вместе со своей семьей. Его сын, мой отец поддержал это желание. Мне было двадцать пять аров, когда я встретил девицу.
– Опять девица? – насмешливо изогнул бровь имперец.
– Они – моя погибель. Хотя эта была настоящей судьбой. Она была из Мюрджена, ходила с торговыми обозами. Я тебе говорил, здесь недалеко от границы это обычное дело. Она была не одарена силой Шакти…
– Смертной?! – перебил его Дим. Его лицо перекосила смесь непонимания и брезгливости.
Ориф усмехнулся, опустил глаза.
– Мы два ара встречались тайком, когда она приходила в селение близ наших владений. Потом отец узнал и выгнал меня. Она предложила уйти с ней. Я испугался и попытался вернуться домой. У ворот имения меня встретил один из прислужников и передал послание от отца. В нем говорилось, что наследник Дома Югрэлли умер и любой, кто будет выдавать себя за него, будет убит на месте. Я ушел с Ниссой.
– А деньги? – напомнил ему Дим.
– Тебе зубы не заговоришь.
– Интересно.
– У меня был небольшой запас золотых в Сберегательном Доме. В долине он мне был не нужен, здесь, как видишь, пригодился.
Они остановились недалеко от небольшого домика с одиноко горящим в нем окошком, словно маяк освещающий путь во тьме двум странникам.
– Останешься на ночь? – мюрдженец указал на дом.
– Это тебя ждут?
– Надеюсь.
– Еще одна девица?
Ориф скромно потупил глаза. Дим покачал головой, не сдерживая улыбки.
– Спасибо за все, – с этими словами он сделал несколько шагов в темноту и растворился в ночи.
Дим вышел на дорогу, ведущую на окраину поселения. Все реже и реже стали попадаться дома, все больше сужалась тропинка, все чаще вставали деревья на его пути. Он вышел в лес. Опустился на землю, положив на нее руки. Кончики пальцев кольнуло от прикосновения к силе стихии, хьярт свело болью. Слишком долго он не прибегал к своему дару, слишком рискованно было опустошать свой организм на такой длительный период времени.
Дим сжал зубы, не обращая внимания на огненный ком внутри, продолжал искать нити силы, пытаясь напитать свое тело. Наконец по кистям поползли серебряные искры, они поднимались по рукам, обвили плечи, шею, свились в клубок на уровни груди и ушли в хьярт. Шакт прикрыл глаза, наполняясь энергией стихии. Лишь когда его аура18 приобрела обычный вид, он оторвал руки от земли и поднялся на ноги.
Хьярт благодарно замер в груди, раны перестали мучительно ныть, тело наполнилось гибкостью и силой, ночь расцвела всевозможными оттенками черного и серого и больше не казалась непроглядной, лес звучал десятками звуков. Дим подбросил небольшой импульс силы, который серебристыми спиралями ушел вверх сквозь деревья.
Именно из-за этого серебра он и должен был терпеть столько мучений. Его аура слишком приметная и не такая, как у других. Это все равно что ходить с гербом своего Дома в руках или кричать свое имя на каждом углу.
На небе появилась тень, затмив неяркий свет звезд. Темный силуэт большого животного приближался к земле, нарезая аккуратные круги среди деревьев. Ярх19 опустился на землю рядом со своим хозяином, приветственно урча.
– Рад тебя видеть, дружище, – Дим потрепал летуна по мощной шее.
– Уррр.
Летун опустил одно крыло, наездник ловко на него запрыгнул и, сделав несколько почти невесомых шагов, оказался в углублении между крыльями, которое заменяло седло и не требовало других дополнительных приспособлений, чтобы держаться на спине ярха.
– Домой.
Вечерний воздух не так напитан силой, как в предрассветные сэты, но после столь долгого воздержания окунуться в стихию было невероятным блаженством. Дим парил на ярхе почти под самыми облаками, хватая всем своим существом энергетические нити, из которых плелся холст мироздания. Переплетаясь между собой, они составляли хаотичную сеть, переливающуюся разными цветами. Из узлов, образованных пересечениями линий, вверх и вниз уходили столпы, по которым происходил обмен энергиями между стихиями.
Его дар, его сила Шакти позволяла видеть мир во всей красе многочисленных оттенков, слышать звуки, которыми было наполнено все вокруг, ощущать всем своим существом – цело, ярко, не упуская ничего, дышать полной грудью, словно пропускать сквозь себя вселенную и чувствовать себя по-настоящему живым.
Дим начал снижаться лишь, когда далеко внизу стали мелькать очертания знакомых мест. Начинались владения Дома Иланди. Скалы, огромная река, берущая начало у подножия горы, проложившая себе путь через все земли их имения и уходящая вглубь южных квот. Множественные притоки разбегались в разные стороны, образуя сеть естественных водных каналов на желто-зеленом полотне земли. Деревни, поселения, присоединившиеся подопечные хозяйства, виноградники, плантации специй, которые выращивались только здесь, засеянные поля, стада животных. Нерушимый оплот, сердце владений – родовой замок с четырьмя высокими красавицами – башнями.
Ярх, повинуясь мягкому управлению наездника, приземлился около небольшого озера, уходящего под скалы и вливающегося в подземную реку, которая словно зеркальное отражение своей наземной сестры, проходила через все владения.
Земли Дома Иланди – большая долина, благодаря этим рекам никогда не нуждающаяся в воде, и, несмотря на жесткие южные условия жизни и соседству с Мертвыми равнинами20, богатая и плодоносная. Чуть больше тысячи аров назад после глобальной катастрофы, случившейся на Элиасе, их род ушел сюда на юг, в выжженные после извержений вулканов земли. Как они смогли договориться с этим миром, выжить, построить свой дом там, где на многие тысячи еров стелился лишь пепел, да зола, знали только его далекие предки.
Однако они сумели возвести из праха не только свой Великий Род, но и принимали всех тех, кто хотел жить под их защитой. Строились деревни и поселения, возделывались поля и разводились стада животных, прокладывались каналы для орошения земли и дороги, возводились храмы, открывались лечебницы.
Маленькая империя внутри большой страны. Как, впрочем, и все владения Великих Домов.
Дим спрыгнул с летуна, как обычно поблагодарил его – поделившись своей силой. Серебряные нити растаяли под толстой шкурой, ярх одобрительно заурчал и взмыл вверх. На берегу озера у самого входа в пещеру сидела одинокая фигура, закутанная в плащ с накинутым на голову капюшоном. Она была почти неразличима среди ночного сумрака. Однако Дим знал, что его ждут, поэтому без труда нашел глазами темный силуэт и пошел к нему.
– Я уже пятый вечер прихожу сюда, – не оборачиваясь, укоризненно произнесла фигура.
– Меня хотели повесить в крепости Мюрджена. Пришлось задержаться, – ровным голосом ответил Дим.
– Считаешь это весомым аргументом?
– Я очень спешил. Мчался со всех ног, спасаясь от злющих стражников, желающих нашпиговать меня арбалетными болтами.
– Я думал ты бегаешь быстрее.
– Потом меня избили, как только я пересек границу империи. И я почти день провел в заточении в какой-то грязной дыре.
– Избили? Тебя?! – фигура искреннее расхохоталась.
– Я не хотел прибегать к своему дару. И воспользовался старым законом- призвал их именем императора.
На этот раз собеседник не ответил. Его прозрачная, почти неприметная аура чуть сгустилась, и в воздухе разлилось напряжение.
– Как оказалось, – продолжил Дим, – в этой стране не чтут ни законов, – он чуть помедлил, но все же продолжил, – ни своего правителя.
Фигура наконец повернулась. Капюшон упал с головы. Это был молодой человек с белыми, как снег длинными волосами, перевязанными тонкой кожаной тесьмой и тонкими изящными чертами лица. В светло-серых, почти прозрачных глазах вспыхнули гнев и злость, еще обида. Впрочем, это все чувствовалось и так. Словно вихрь налетел, зажав путника в кольцо чужих эмоций. Дим не дрогнул, даже аура на его коже осталось такой же неподвижной.
– Ты послал меня в Мюрджен. Зачем? Что ты знаешь об Астрэйелле? Что ты сделал для своей страны, Аурино?
Молодой человек выдохнул и слегка отвернулся. Буря улеглась. Вокруг опять царила ночь. И две фигуры на берегу неподвижно застывшего озера.
– Ты не представляешь, как это тяжело! Они все пытаются меня использовать, манипулировать мной, я для них всего лишь мальчишка, которым они хотят управлять и каждый на свой лад, каждый пытается перетянуть одеяло на себя.
– А ты?
– Мне не хватает сил противостоять им всем и, если даже я что-то и делаю, чаще они объединяются против, лишь бы не дать мне проявить свою самостоятельность. Чтобы я ни делал, они все контролируют. Все мои силы уходят на борьбу с их всевластием.
В бессилии сжав кулаки, он пнул ни в чем неповинный камень. Тот улетел в воду, растревожив зеркальную гладь.
– Мне нужна твоя помощь, Димостэнис! Я не справлюсь один. Я хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву. Свою империю. Ты поможешь мне? Будешь со мной?
Дим растерянно развел руками.
– Кто я? Какой из меня государственный деятель? В отличие от тебя, меня этому даже не учили. Вряд ли из меня выйдет толковый помощник.
– У тебя все всегда получалось, если ты за что-то брался. Мы же с тобой всегда были вместе.
С тех самых пор, когда глава Дома Иланди привез мальчика пяти аров, будущего правителя Астрэйелля, у которого только-только убили всю семью.
– Вряд ли отец будет рад такому повороту событий, – попытался найти новую отговорку Димостэнис.
– Ха, – презрительно фыркнул Аурино, – неужели он серьезно думает, что ты всю свою жизнь посвятишь разведению скотины? Он, правда, считает, что твой удел – управляющий имением?
Иланди опустил глаза. Уже ар он управлял огромным семейным хозяйством, после того как закончил обучение и вернулся домой. Под предлогом, что маме нужна помощь (будто она когда-то этим занималась) отец всячески поощрял и поддерживал любые действия младшего сына. Все чаще это становилось похожим на фарс и переходило границы здравого смысла. Дим уже не раз задумывался, зачем это все отцу надо.
– Он как будто держит меня подальше от Эфранора, дворца и тебя.
Аурино снова фыркнул.
– У Совета есть две цели: не давать мне управлять моей империей и держать нас как можно дальше друг от друга.
– Почему?
Император пожал плечами.
– Поэтому я и прошу тебя – будь рядом. Так мы нарушим хоть какой-то из их планов.
Дим усмехнулся.
– Еще два ара я не смогу быть при дворе.
– Два ара – неплохое время на подготовку.
– За это время многое может измениться. Я могу быть больше тебе не нужен.
– Ты единственный близкий человек, который у меня есть. И единственный, кому я могу доверять.
Глава 3
Димостэнис аккуратно приоткрыл дверь рабочего кабинета его величества. Император был не один, сегодня утром у него были сэты приема посетителей. Аурино повернул голову и вопросительно посмотрел на него. Дим бросил извиняющийся взгляд и так же аккуратно закрыл дверь.
Собственно, за этим он и пришел – убедиться, что его величество занят.
После своего неудачного приключения в пограничной крепости Мюрджена и недолгого ознакомления с окраинами родной империи, Дим понял, что не все так все гладко и красиво в Астрэйелле, как хотелось бы.
А хотелось, чтобы тот случай, произошедший с ним в деревне недалеко от границы княжества, был исключением из правил. Хотелось думать, что все это разлагающая близость Мюрджена. Хотелось отказать Аурино и продолжать жить той жизнью, которая была ему предназначена.
Двадцать восемь аров Димостэнис жил в мире, в котором ему было положено, видел, что ему было положено, делал, что было положено. В реальной жизни все было по-другому. Подсмотрев её в случайно приоткрытое окно, он больше не захотел закрывать глаза.
За те два ара, которые были у Дима до того, как должен был быть официально представлен ко двору императора, он объездил всю империю. Сколько долгих миноров он провел в поездках, во скольких городах и селениях побывал, общался с людьми, смотрел, наблюдал, открывал для себя новые грани жизни. Что на самом деле происходит в стране, чему люди радуются и чего хотят, на что настроены и за что готовы сражаться, а самое главное – видят ли будущее государства за молодым императором.
Отец был удивлен его неожиданной тяге к путешествиям, но возражать и задерживать его в имении не стал. Для Лауренте Иланди было главным, чтобы сын держался как можно дальше от Эфранора. Димостэнис и держался. До тех пор, пока не пришло его время.
За те два ара его мировоззрение перевернулось. В стране царил хаос и беспорядок. Взяточничество и коррупция, преступность и всевластие наместников, полное попрание прав людей без дара и ненависть их к одаренным. Банды и группировки, которые разоряли страну и не давали ей развиваться.
За те два ара Димостэнис понял, что должен делать. Сплести сеть, которая накрыла бы всю империю, и больше ничего не осталось бы за пеленой неведения. И тогда он будет в курсе всего.
За те два ара он создал службу, которая знала обо всем происходящим в государстве и следила за порядком. Преступность, увы, нельзя ликвидировать полностью, но ее можно контролировать.
К этой истине он пришел не сразу. Да и не было тогда еще у будущего главы тайной службы ни такого опыта, ни знаний. Все началось с нескольких человек, которых Иланди тщательно и с большой осторожностью подбирал по всей стране. Их главной задачей был сбор информации. Вскоре это дало результаты и стало требовать еще большее количество людей. Служба разрасталась.
В тот день, когда его величество представил главам Великих Домов своего главного советника, и Совет Пяти как взбешенная кошка, которую погладили против шерсти, шипел и выплевывал гневные протесты, Лауренте Иланди наконец решил поговорить со своим сыном.
Не прошло и тридцати аров!
– Ты не понимаешь, какую ношу ты взваливаешь на себя! – негодовал глава рода, – она тебе не по плечам!
Серебряные искры поползли по коже, образуя изломанный контур. С самого детства аура была такой – неровной. Сколько он себя помнил его дар всегда был нестабилен: то неожиданно вспыхивал, то непредвиденно гас, то рваными клочьями висел у него на коже. Мог появится на дни, и вновь исчезнуть на миноры. За долгие ары Дим так и не смог понять, что с ним происходит. Он не мог контролировать свой дар, не мог управлять им, даже не знал, когда он в следующий раз опять исчезнет, а когда вернется.