Шанс длиной в Жизнь. Идя к цели, выбери правильный маршрут

– А, конечно, помню, – соврал Тони. – И чем я могу вам помочь?

– Мне? – удивилась девушка. – Это я должна вам помочь. Мы должны срочно встретиться и обсудить наши дела.

– У нас есть совместные дела? – Тони еле сдерживал раздражение. Он вспомнил эту противную девушку, которой его номер не понравился.

– Да, у нас, – она сделала ударение на этом слове, – есть дела. И очень важные. Итак, где мы встретимся? Я бы предпочла у вас дома.

Тони растерялся – видеть эту девицу дома он хотел меньше всего в жизни. Но ответил:

– Дома? Хорошо. А когда?

– Сегодня у нас вторник… – деловито начала девушка и после секундной паузы продолжила: – … завтра я занята. Вам удобно в четверг, часов в десять утра? Адрес у меня есть. До встречи.

И девушка, так и не назвавшая своё имя и не дождавшаяся согласия Тони, «отключилась» – в трубке раздались короткие гудки. «Она явно с „приветом“, – сделал вывод Тони. – И наглая. И самоуверенная. А если мне не очень удобно в четверг, да ещё и в десять утра? Да, я прав – избалованная папенькина дочка, привыкшая командовать».

Тони вздохнул. Звонок застал его врасплох. Но проблема – раскрыть своё участие в конкурсе – у Тони явно упростилась: не рассказать он не мог. «Вот идиот, – расстроился Тони, – зачем я согласился дома? Теперь обязан всё сказать дочери и дяде Гривасу. Девица заявится утром в четверг и как это будет выглядеть?»

Оставалось выбрать подходящее время для разговора с домашними.

Вечером того же дня, когда за ужином обсуждались последние политические новости, Тони решил, что момент самый подходящий:

– Дядя Гривас, – обратился Тони к тому, кто, по всем его расчётам, должен быть против, – я подумал, что «В Америке есть таланты» очень замечательный конкурс.

– Да? – тот, занятый горячим обсуждением с Никки шпионского скандала в Китае, не среагировал на закинутый крючок. – Тебе виднее, я его видел несколько раз – полная ерунда. У меня есть дела и поважнее. Никки, – продолжил он разговор, – у нас из-за этого испортятся отношения с Китаем…

– Дядя Гривас, – спокойно, будто она главный аналитик CNN, перебила его девочка, – у нас до того сложные отношения с Китаем, что одним шпионом больше, одним меньше, ничего не изменится.

– Как ты не понимаешь, – кипятился дядя Гривас, – это не рядовой шпион или диссидент, а помощник заместителя министра государственной безопасности! Удивлён, извини, твоей позицией.

Тони с улыбкой смотрел на спорящих – дяде Гривасу почти семьдесят, а дочери шёл тринадцатый – и никак не мог понять сколько кому лет. Спокойствие – не по годам – Никки, и горячность – не по годам – дяди Гриваса. Оба любили политику и постоянно спорили. Другие темы, пожалуйста, они дружно и мирно обсуждали. И Никки очень часто соглашалась – его жизненный опыт и знания перевешивали её. Но политика! Просто разговаривать не могли. Тони удивляло – как могло так случиться, что девочка-подросток стала интересоваться политическими проблемами. Никки много читала, смотрела разговорные шоу по ТВ разной политической ориентации и не вылазила из интернета. Так что тем для обсуждения с дядей Гривасом хватало. Стойкий республиканец, дядя Гривас не терпел идеологических компромиссов. Никки, ввиду своего возраста, напротив – открыта для любых идей. Именно это больше всего и возмущало дядю Гриваса.

Тони попытался изменить тему их разговора:

– Милая, не спорь с дядей Гривасом! Он прав, агент ЦРУ в службе безопасности Китая не самая удачная ситуация, когда нам нужны союзники в борьбе с терроризмом.

Никки и дядя Гривас, не сговариваясь, с удивлением дружно уставились на Тони.

– Папочка, это нечто новое в твоих жизненных интересах, – Никки вопросительно посмотрела на дядю Гриваса: не знает ли он что случилось с отцом.

– Действительно, Тони, – согласился с девочкой дядя Гривас, в недоумении пожимая плечами, – тебя никогда не интересовала политика.

– Вы неправы. Просто не хотел участвовать в ваших вечных спорах, – Тони подмигнул дочери. – И, вообще, у меня другая тема для семейного ужина.

– Какая? – в один голос спросили Никки и дядя Гривас.

– Про конкурс «В Америке есть таланты».

– А что про него говорить? – поинтересовался дядя Гривас. – Приходят разные ненормальные и позорятся на всю страну.

– Дядя Гривас, – умоляюще попросила Никки. – Ну зачем сразу ненормальные? Много странных, но больше талантливых.

– Талантливых? Не спорю. Но я не понимаю, как могут соревноваться юмористы, певцы, танцоры, музыканты и… поедатели тараканов? – дядя Гривас пожал плечами. – Исполнить мою любимую сложнейшую фортепьянную пьесу Дебюсси «Остров радости» или с аппетитом проглотить пару несчастных насекомых? Уверен, что зрителям больше понравится поедатель: про Дебюсси они не слышали, а тараканы – другое дело, с ними многие знакомы. Жуткая передача!

– Не согласна! – воскликнула Никки. – Мне она нравится…

– Но это не всё! – прервал девочку дядя Гривас. – Вы слышали, что они отвечают на вопрос: зачем пришли? Почти все – особенно молодые – говорят, что не нравится их работа или учёба. Грустно слушать. Жуть!

– Папочка, – не обращая внимание на слова дяди Гриваса, Никки повернулась к отцу, – хочешь участвовать?

– Я? – спросил взволнованно Тони. – Почему так думаешь?

– Не знаю, – пожала плечами Никки. – Просто спросила. А что?

– Да, хочу участвовать, – на удивление спокойно – «что-то я такой смелый сегодня?» – ответил Тони.

Реакция на «да» – гробовая тишина. Дядя Гривас перестал есть: палочки с кусочком сашими, не дойдя до рта всего несколько сантиметров, «зависли» в воздухе. Он так и сидел: с открытым ртом и с удивлением смотрел на Тони. До Никки ответ отца дошёл быстрее. Она коснулась руки Тони и мягко произнесла:

– Очень хорошо, папочка. Ты станешь великим артистом и у нас будет миллион!

Тони с волнением смотрел на дядю Гриваса: что скажет он.

– Тони, ты молодец с этим конкурсом. Но, право, зачем он тебе? Экзамены на работе сдал; теперь точно получишь повышение. Если не понравится, то возьмёшь ещё нужные курсы и после них легко найдёшь новую работу. Ты же смышлёный парень.

– Так ты против?

– Да, сынок. Если тебе важно моё мнение, то бросай свои карты и займись делом.

За столом воцарилась тревожная тишина. Никки с беспокойством смотрела то на расстроенного отца, то на смущённого дядю Гриваса. Первым пришёл в себя Тони:

– Дядя Гривас, – как можно спокойнее начал он, – ты всегда меня учил бороться за свою мечту. Помнишь свои рассказы о великих людях прошлых веков? Они ведь не выбирали лёгкие пути. Они шли к своей цели, невзирая на опасности и трудности. Наоборот, это побуждало их на подвиги. И они с гордостью стояли на вершине, путь на которую оказался таким извилистым.

– Ты прав, Тони. Я хотел, чтобы твоя жизнь сложилась счастливо. Но этот конкурс и карточные фокусы – несерьёзно.

– Несерьёзно? – начал злиться Тони. – А что на твой взгляд «серьёзно»? Удачная карьера? Большие деньги? И это в нормальной, как у всех, жизни. Без риска. Ты хорошее слово использовал – сложилась. Не создана мною, а кем-то сложена для меня. Как мой любимый Лего. Захотел – получился самолёт, а надоело – разобрал и сложил автомобиль. Классно! Так что ли?

– Ты упростил. Я так не думаю. Я говорил, что бороться надо за настоящие, а не эфемерные цели.

– Дядя Гривас, помнишь рассказывал о храбрых и верных жителях древней страны своих предков – Акарнании – и как горд быть частью этого народа. Но ты мне не сказал, что бытует такая шутка – храбрецы могли думать всего шесть месяцев в году. Когда прочитал об этом, то очень удивился – что же они делали в другое время? Теперь я понимаю. Ты из породы не только храбрых и верных, но и упрямых. И, видно, мне не повезло – сейчас у нас не те месяцы.

Дядя Гривас ничего не ответил, нежно поцеловал Никки в щёку и направился к выходу. Перед дверью он остановился и, ни на кого не глядя, досадливо махнул рукой.

♠ ♣ ♥ ♦

Всю среду Тони провёл в уборке квартиры. Работы хватало – за последнее время, будучи занятый подготовкой к конкурсу, он забросил домашние дела. Встав рано утром, Тони «завертелся»: пропылесосил большой ковёр в гостиной и маленький в комнате дочери; тщательно протёр всю мебель; помыл полы, убрал лишнюю посуду в шкаф… Поздним вечером, когда дочь, в меру своих слабых сил помогавшая ему, заснула, усталый Тони сел в своё любимое кресло и задумался: «Я, конечно, молодец – квартира блестит от чистоты. Но мебель старая, телевизор тоже. Да, очень скромно. Ну и что? Подумаешь, эта чёртова девчонка придёт. Пусть видит, как простые люди – не папенькие дочки – живут». Но вслух произнёс: «Не обращай внимание, Тони. Главное, в квартире чисто и уютно».

То ли от усталости, то ли его действительно не волновал приход «доченьки», но ночью Тони спал как никогда крепко. Если и снились сны, то поутру, проснувшись от пронзительного звона будильника, в памяти они не остались.

Ровно в 10 утра в квартиру позвонили. Удивляясь своему спокойствию, Тони распахнул входную дверь и в коридор – не вошла, а ворвалась – девушка. Буркнув на ходу – привет! – уверенно прошла в гостиную. Тони, пожав плечами, поплёлся за ней. Девушка остановилась в центре комнаты и вопросительно посмотрела на Тони.

– Доброе утро, – сделав доброжелательное лицо, поздоровался Тони.

– Надеюсь, – строго ответила та.

Тони бесцеремонно упёрся в девушку взглядом: действительно, молодая, не более 25 лет; высокая – чуть меньше его 180 сантиметров; стройная фигура, с длиннющими ногами от ушей, по-спортивному подтянутая; высокая грудь; коротко подстриженные тёмные волосы делали её похожей на мальчишку; искорки в больших карих глазах излучали энергию; взгляд уверенного в себе человека – прямой, спокойный; тонкие губы, свидетельствующие, если верить древнегреческим философам и дяде Гривасу, о «гордости, присущим львам».

Тони не нашёлся что ответить. Девушка, оглянувшись по сторонам, уверенной походкой, слегка покачивая бёдрами, подошла к окну и с интересом посмотрела на улицу. Не оборачиваясь, она ответила:

– Здравствуйте, Тони Димария. Как дела?

Тони девушка не понравилась ещё на прослушивании. А после такого странного начала она стала и раздражать:

– Извините, у вас какое-то дело, или вы пришли полюбоваться видами из моего окна?

Девушка повернулась к Тони и с иронией ответила:

– Стараюсь совместить приятное с полезным.

– Мне осталось выяснить – что для вас приятное.

– Тони, я тут по делу. Давайте сразу договоримся – меня послали, я пришла. Работа у меня такая.

– Тогда вид из окна – дело приятное, а приход ко мне больше необходимое, чем, даже, полезное. Отлично, тогда давайте начнём. Как вас зовут и зачем я вам нужен? Конечно, если не считать красивый вид из окна.

Девушка в первый раз с момента прихода улыбнулась.

– У вас забавный юмор. Я рада. Нам это и нужно. Теперь о причинах моего, как я успела заметить, не очень приятного для вас появления. Но начну с начала. Меня зовут Анжелика Морган, и я сотрудник той продюсерской компании, где вы проходили предварительное прослушивание. Поскольку…

– Которое вам не понравилось, – прервал девушку Тони.

– … вы его успешно прошли, – продолжила девушка, пропустив мимо ушей его реплику, – то моему боссу пришла идея сделать о вас небольшой видеосюжет. Вы замечали такие «вставки» во время телетрансляций? Участник рассказывает о себе, отвечает на вопросы и всякое другое. Это нравится зрителям.

– Да, я видел такие сюжеты. И, как правило, содержание их вызывает сочувствие – у него полно проблем в жизни. Один остался без родителей, другой – бывший наркоман или алкоголик, третьему надоела скучная работа, а четвертые мечтают помочь престарелым родителям или бабушке с дедушкой купить дом.

– Ну, в принципе, вы правы, – согласилась девушка. – Но таков закон жанра – зритель должен кроме мастерства участника быть «вовлечённым» и его жизнью. Этим и создаётся «человечность» передачи.

– Конечно, когда тот делится со всем миром своими проблемами, то зритель чувствует – он такой же как я, у него такие же проблемы как у меня…

– Да, вы правы! – воскликнула девушка. – И это делает конкурс не для избранных, а «народным». Где каждый может себя проявить.

– А я здесь причём? И почему ваш босс выбрал меня?

– Вы ему понравились. Он сказал, что у вас есть харизма и талант.

– Он это нашёл за пять минут общения? – с недоверием спросил Тони.

– Ага, – согласилась девушка. – У него особый дар – чувствует людей. Сам пытался стать актёром, не получилось, но чужой талант видит сразу. Это как селекционер в спорте. Не все же они сами были звёздами?

Тони собирался ответить девушке, но не успел – в комнату, осторожно опираясь на ходунок, в ночной пижаме вошла Никки. Смутившись присутствием постороннего, она на миг остановилась, но не ушла из комнаты, а с удивлением посмотрела на девушку и вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте. Если бы я знала, что у нас будут гости, то не вышла в таком виде. Извините.

Девушка не меньше, чем Никки, удивилась её появлением.

– Ничего страшного, – мягко сказала она. – Тебе не надо извиняться, ты у себя дома. Давай знакомиться. Меня зовут Анжелика, а тебя?

– Николь, но для друзей я – Никки.

– А я для друзей – Джина. Думаю, мы подружимся.

Никки, увидев хмурое лицо отца, поняла, что этой девушке здесь не очень рады и дружба едва ли состоится.

– Посмотрим, – сухо ответила Никки. – Я пошла, не буду мешать.

Подождав, когда Никки уйдёт, девушка озабоченно спросила Тони:

– Не понравилась я ей?

– Похоже, что нет, – улыбнувшись, ответил Тони. – Бывает.

– Это ваше сестра?

– Нет, – усмехнулся Тони. – Моя дочь. Но за комплимент спасибо.

– Без проблем, – дружелюбно произнесла девушка. – А где жена? На работе?

– Ну, вряд ли она сейчас на работе. Впрочем… Не знаю, давно не виделись. Мы живём с дочкой вдвоём.

– Как же вы управляетесь – домашние дела, больной ребёнок, работа, подготовка к конкурсу?

– Так и управляюсь. Успеваю не всё. Вот вчера целый день убирал квартиру к вашему приходу.

Тони сам удивился, что сказал про уборку. «Вот девица, – подумал он, – как на допросе. Надо быть поосторожнее». Тони хотел сказать, что ему помогает дядя, но не успел – кто-то резко постучал во входную дверь.

– Это ко мне, – крикнула девушка и побежала открывать.

Через минуту в комнату вошёл высокий парень с кинокамерой в одной руке и переносным софитом в другой. Через плечо висела большая сумка.

– Привет, – бодро поздоровавшись с Тони, он недовольно обратился к девушке. – С тобой одни проблемы. Ты же мне не дала адрес. Пришлось ждать пока освободится отец.

Девушка смущённо взглянула на Тони и покраснела. Или ему показалось. Но почему-то решил защитить её от парня:

– Ничего страшного. С кем не бывает. Мы тут мило общаемся.

– Страшного действительно не произошло. Если не считать, что я могу опоздать на важную для меня встречу. Но ей, – парень бросил сердитый взгляд на девушку, – до этого нет дела. Правда, Джина?

Девушка решила не отвечать на вопрос – наверняка не впервой, а спокойно посоветовала парню:

– Рик, не трать время на эмоции, а приготовь всё к съёмке. У меня мало времени.

С языка парня чуть не слетело нечто резкое, но он, глубоко вздохнув, положил принесённое на пол и стал вынимать из сумки электрокабель, съёмные линзы и всякие необходимые для работы мелочи.

Тони пристально посмотрел на девушку, потом перевёл взгляд на парня: очень похожи!

– Мисс Морган, – обратился он к девушке, – что вы с братом собираетесь делать со всем этим? – он показал на аккуратно разложенное оборудование.

Девушка не удивилась «с братом», но возмутилась самим вопросам:

– Я же вам сказала, – резко ответила она. – Будем снимать материал о вас и вашей дочери. Разве это не так очевидно?

– Для меня нет, – начал злиться Тони. – Вы же меня не спросили.

Парень, оторвавшись от приготовлений, с недоумением посмотрел на Тони, а затем – с немым вопросом во взгляде – на девушку.

– А вы разве против? – изумилась девушка.

– Да, против, – спокойно ответил Тони.

– Странно, мистер Димариа. Я много таких сюжетов сняла, но вы первый и единственный кто не хочет сниматься. У вас есть объяснения?

– Конечно. Я не хочу, чтобы вы рассказали всему миру, что не работаю, потому что сократили мою должность; что отец-одиночка с больным ребёнком на руках; что всю жизнь мечтаю выступать на сцене и оттого не пытаюсь найти другую работу. Мне не нужна жалость людей, которые будут оценивать не моё умение делать фокусы и разные манипуляции с картами, а мою несчастную – по их понятиям – жизнь. Мне жалость не нужна. Вы это можете понять?

– Вы хотите сказать, что те, кто говорит о своих проблемах не стесняясь, ждут сочувствие зрителя. Может они обращаются к таким же как они людям – смотрите, какие испытания выпали на мою долю, но я не сломался, а борюсь. Для этого я здесь. Это мой шанс стать лучше. Или возможность обратиться к обидевшим его.

– Вполне вероятно, – согласился Тони. – Люди разные и жизненные ситуации отличаются. Одни грешат и каются публично, а другим и в голову, я имею в виду каяться, не придёт это. Проблема не в них, а в вас, работающих на рейтинг. Я никого не осуждаю – каждый волен делать то, что считает важным для себя. Разница в одном: кто искренне верит в правоту своего дела, а кто, понимая неэтичность этого, всё равно делает ради успеха: материального или карьеры. Но чаще это не «или», а «и». В конце концов, это моё право – пускать чужих людей в мою жизнь или нет. Сегодня я предпочитаю сказать «нет».

После ухода девушки и её брата Тони задумался: «По сути, я их выгнал. Они пришли работать, а я их выгнал. Очень гостеприимно с моей стороны. А что оставалось делать? Разрешить снимать меня и Никки? И весь мир будет нас жалеть. Нет уж, увольте».

Появление дочери прервало мысли Тони.

– Папочка, я слышала весь ваш разговор. Извини, но ты так громко говорил, что я испугалась за тебя, – взволнованно проговорила Никки. – Ты, конечно, прав, но у меня пропал такой отличный шанс рассказать всей стране какой ты замечательный. И что я тебя люблю.

Тони молча слушал дочь. Никки обняла его и крепко поцеловала.

– А ты молодец! – в голосе дочери прозвучали горделивые нотки. – Эта девушка не ожидала даже.

Тони улыбнулся.

– Папа, но что ты молчишь? Я не права?

– Не знаю, солнышко, – вздохнул Тони. – Вроде права. Но, с другой стороны, это её работа. Так устроены все подобные передачи. Сама же видела. А я, получается, иду против движения. Ладно, милая, – Тони нежно прижал дочь к себе, – поживём-увидим.

♠ ♣ ♥ ♦

Тони не сомневался: обиженная девушка пожалуется отцу и тот позвонит, чтобы заступиться за дочь и высказать своё фи. Так и произошло. Но не полностью, а лишь наполовину – отец позвонил на следующий день, но ни словом не обмолвился об утренней истории.

– Мистер Димариа, – раздался густой голос из трубки, – добрый день! Меня зовут Дин Морган. Я хотел бы с вами встретиться. Думаю, что нам есть о чём поговорить. Вы не против?

– Нет, мистер Морган, не против, – Тони решил, что у него нет причин избегать этой встречи.

– Ну и прекрасно. Когда вам будет удобно? Завтра подойдёт?

«Да, – подумал Тони, – сразу видно – деловая хватка у них семейная черта».

Тони решил не отставать.

– Отлично. Буду у вас в 11 утра. Договорились? – и не дожидаясь ответа, повесил трубку.

Подождал, не перезвонит ли мистер Морган – но телефон молчал, – и довольный собой рассмеялся.

Ровно в 11 часов Тони вошёл в кабинет «папаши» Моргана – так он назвал про себя отца противной и наглой девицы, – проворно, несмотря на полноту, поднявшегося навстречу. В тот день – на прослушивании – было не до него, а сейчас – спокойный, но готовый дать отпор любому, – он открыто уставился на «папашу». Это не заняло много времени – ровно столько, сколько понадобилось чтобы подойти к нему: «Явно за 50. Одутловатое лицо с крупным носом. Глаза маленькие, слегка раскосые. Пышная седая шевелюра. Большой живот навис над брюками». Тони поймал взгляд «папаши» – тот усмехнулся и дружелюбно произнёс:

– Да, с такими внешними данными артистом стать трудно.

«Ничего себе, он что читает мои мысли?» – подумал Тони, но вслух сказал:

– Артисты разные бывают. Вот, мой любимый гениальный Дэнни Де Вито, например.

– Это точно подмечено – гениальный. Но мы ведь не для этого собрались. Садись и поговорим о тебе.

Тони напрягся: сейчас будет руки выкручивать.

– На прослушивание я понял, что у тебя есть способности. На втором туре, перед судьями, я внимательно из зала наблюдал за твоим выступлением. И…

– Из зала? – прервал Тони «папашу». – Вы приехали ради меня?

– Ну, не совсем, – усмехнулся тот. – У меня работа такая. Но посмотрел тебя с большим удовольствием. И понял – есть талант и харизма. Но самое главное, у тебя есть характер! Без него, да ещё трудолюбия, выдающихся результатов не будет.

– А будут всего лишь большие? – усмехнулся Тони и сразу пожалел сказанного.

У «папаши» лицо стало недовольное и он серьёзно проговорил:

– Может и будут. Но если тебя это устраивает, то желаю удачи.

Он с трудом – мешал живот – перегнулся через стол и протянул руку Тони.

– А если не устраивает? – спросил Тони, не шелохнувшись.

– Если нет, то будем думать, как этого добиться, – тем же серьёзным тоном проговорил «папаша». – И будем работать вместе. Что думаешь?

– Приятно услышать добрые слова, но я не понял, что мы будем делать вместе.

– Объясню тогда попроще. Тебе нужен тот, кто поможет стать звездой. Он должен быть с большим опытом и личными связями в шоу-бизнесе, иметь деньги «на раскрутку» и многое другое.

– И где же я такого найду? – удивился Тони. – Меня никто не знает.

– Не волнуйся, я его нашёл.

– И кто он?

– Я, – спокойно ответил «папаша». – Уверен, я помогу тебе стать звездой. Будем работать вместе?

– Но мы не знаем друг друга, – нерешительно начал Тони. – А если я не оправдаю ваши надежды?

– Мои проблемы. Даю три дня на раздумья. Позвони в любом случае. И не стесняйся сказать «нет». Вот моя карточка, там телефоны. Звони.

♠ ♣ ♥ ♦

По дороге домой – почти час времени – Тони вспоминал детали разговора с «папашей»: «Оказывается я талантлив, с характером и у меня есть харизма. Это приятно услышать. Никогда так не думал. Но ему-то с таким опытом со стороны виднее. Он ждёт моего ответа. И это может быть „нет“. Он так и сказал – не стесняйся сказать „нет“. Хотел этим усыпить меня? Мол, ты вправе сам решать, и я на тебя не давлю. И деньги обещал. Они помогут нам с Никки, пока я буду лезть на Олимп. Интересно, про дочь не вспомнил или она ему не сказала? Да, Тони, думай. Крепко думай».

Подойдя к квартире, Тони услышал громкую незнакомую музыку. «Странно, – подумал он, – это не вкус Никки». В гостиной он застыл от неожиданности: дочь сидела в его любимом кресле и заливисто смеялась, а перед ней в странном ритме плясала мисс Морган. Двигалась она очень пластично, в такт музыки, но, на его взгляд, излишне сексуально. Появление Тони не смутило ни зрителя – Никки, ни исполнителя – Анжелику. Никки махнула ему рукой, но Тони не понял – то ли она здоровалась с ним, то ли просила не мешать. А он и не думал мешать – дочка не часто так смеялась, а танцевала девица совсем неплохо. Даже очень неплохо.

Когда музыка закончилась, и слегка запыхавшаяся Анжелика плюхнулась на диван, Тони решил выяснить причину столь бурного веселья:

– Привет, всем! И чем я стал невольным свидетелем?

Девушка молчала, пытаясь восстановить дыхание. Ответила Никки:

– Привет, папочка. Джина показывала мне свой танец, с которым она выступала на «Мисс Нью-Йорк». А что?

– Да ничего, – Тони махнул головой. – Просто не ожидал увидеть мисс Морган у нас в квартире. Тем более, танцующей нечто странное. Я-то думал, что вы, – он обратился к девушке, – после недавнего разговора навсегда забудете наш адрес.

Девушка смущённо посмотрела на Тони:

– Не понравилось?

– Не очень, но терпимо. Так зачем вы здесь? Не для концерта моей дочери, надеюсь.

– И для концерта тоже, – резко ответила девушка. – Можно поговорить тет-а-тет?

Тони, не дожидаясь девушки, вышел из комнаты.

В кухне он резко обернулся к едва успевшей войти и чуть не врезавшейся в него девушке, и прошептал:

– Что вы здесь делаете?

– Я пришла извиниться, – спокойно ответила она. – Не потому, что не права со своей съёмкой, а потому, что не подумала…

– О чём? – прервал её Тони.

– Что есть люди, кто ходят не со всеми в ногу. И у кого другие представления о том, что подлежит публичности, а что есть сугубо личное. Таких как вы очень мало – большинство готовы поделиться своими проблемами. Не знаю кто прав – вы или они. Но суть не в этом. Я обязана лучше понимать людей. Если, конечно, хочу состояться в профессии. Так что извините. Потому и позвонила, но Никки сказала, что она одна, а вы будете к обеду. Вот я и пришла.