bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 5

Ужасно обидно! Причем я ни на минуту не верю в то, что у него благие намерения. Скорее, как раз наоборот. Но я никак не могу ему помешать. И Риту тоже не могу спасти. Не хочу! Не хочу так! Я же сувайвор, черт побери! Я через такое прошел, что некоторым и в самых жутких кошмарах не снилось. И выжил. А тут какой-то мутант с разогнанными рефлексами меня прикончит? Да черта с два! Не дождетесь!

Итак, что я умею? Давай, Художник, вспоминай! У сувайвора должна быть некоторая повышенная стойкость организма и даже, по-моему, регенерация. Особенно если сувайвору этому вкатили дозу крови Измененных. А мне вкатили, я точно помню. Сам загнал себе в вену порцию крови Риты – Измененной, пьющей жизнь. Потом, кстати, еще Посвященный мне свою кровь вливал… Для того чтобы я ему поверил. И черт его знает, что за коктейль был намешан в его крови, об этом я могу только гадать. Пока будем исходить из того, что знаем точно. Итак, пьющий жизнь. Не так плохо. Только вот не из кого ее здесь пить. Призвать зверей, как это сделал мой сосед по телу, я не смогу, наверное… Или смогу? Даже если такое во мне есть, я понятия не имею, как это использовать.

Пытаюсь почувствовать ближайших зверей или птиц и позвать их к себе просто мысленным «иди сюда». Ничего не получается, только силы начинают убывать быстрее. Либо я что-то делаю не так по неопытности, либо слишком слаб для подобных номеров, либо это мне просто не передалось. Ладно, тут облом. Что у нас еще?

Помнится, в моих снах-видениях в Лесногорске Катаев учил меня корректировать реальность, увеличивая вероятность хороших событий. А кстати, тема! Чего я хочу? Чтобы прямо сейчас мимо проехала машина с кем-то, кто умеет оказывать первую помощь и перевязывать раны. И чтобы этот кто-то довез меня до больницы. Там-то я быстро оклемаюсь. Пытаюсь настойчиво представлять такой вариант развития событий. Получается плохо, перед глазами мутится, усиливается боль в животе и кровотечение, и в виски словно по десятку иголок вонзают. Нет, так я кони двину раньше, чем что-то у меня получится. Нужны силы. Нужно живое, из чего их можно взять. Постойте, а трава что, не живое? А кусты, деревья, червяки, букашки всякие? Клещи те же. Они ведь тут есть, просто обязаны быть. Ну-ка, ну-ка…

Включаю свой вампирический насос на полную мощность. Честно говоря, с этой способностью у меня тоже опыта небогато, но по крайней мере что-то получается. Я чувствую, как холодная волна расползается от меня во все стороны, и все живое, накрытое ею, гибнет. У этого живого силы немного, но оно отдает ее всю без остатка, и мне понемногу становится легче. Чуть приглушается боль, все медленнее начинает течь кровь, постепенно останавливаясь. Вот бы и рану заживить, только это очень вряд ли – с мелочи вокруг столько энергии не возьмешь. Но по крайней мере не умру. Продержусь до… чего? Момента, когда кто-то случайно проедет мимо и решит остановиться? Здесь, на не шибко популярной, а точнее, довольно-таки глухой дороге, возле разбитой машины, трупа с огнестрельными ранениями и раненого с ножевыми? Ну да, щаз! Сил для того, чтобы запустить коррекцию реальности, у меня по-прежнему не хватает. Для этого надо еще лежать и лежать, надеясь на живучесть организма сувайвора и его регенерацию. Только это долго – у меня нет столько времени. Рита и ее похититель удаляются от меня, и я подозреваю, что если не потороплюсь – могу фатально опоздать, и с ней случится нечто необратимое. Этого нельзя допустить!

Оглядываюсь и холодею. Зеленой травы вокруг меня больше нет. В радиусе десяти метров как минимум. Засохла, почернела. Куст, попавший в этот радиус, тоже превратился в растительный скелет – мертвые, скрюченные ветки, осыпавшиеся листья. К горлу подступает ком – ничего себе! А собственно, на что я рассчитывал? Что моя способность из воздуха энергию брать будет? Ничто не возникает на пустом месте. Энергия не берется ниоткуда. Жучки, букашки, клещи, черви, бабочки тоже наверняка валяются вокруг меня в большом количестве, мертвые. Я сознаю это, но не вижу их. А вот почерневшую траву и погибший куст вижу. И мне страшно от этого. И грустно. Что не отменяет необходимости выжить, чтобы спасти Риту. Ту, в ком сейчас сосредоточен весь свет моего единственного, далекого, подслеповатого окошка. Нет ничего другого. Нет иного смысла. Только этот – женщина, с которой меня свел авиарейс, и крохотная жизнь, частичка меня, растущая внутри нее.

Уходить отсюда. То есть не уходить, а уползать. Из этого черного круга смерти, от разбитой машины и трупа. Не к трассе, конечно, – через заваленный буреломом лесной массив я далеко не уползу, да и заблужусь на раз, но вот вдоль дороги можно попытаться. Туда, где не будет столь страшного антуража и больше шансов найти доброго самаритянина. Только для этого нужны силы… Эх, простите меня все!

Закрываю глаза, вонзаю пальцы в почву на все три фаланги и усиливаю вампирические импульсы. Вон до той ели у границы мертвой зоны всяко можно добраться. И до тех двух мелких сосенок. И того малинника тоже. Смогу, если захочу, благо с хотением у меня проблем нет. Дотянусь, сожму мертвой хваткой и вытяну жизнь. Потому что мне нужно. Очень нужно.

Губительный холод расползается, а мне в то же время делается теплее. Я начинаю чувствовать ноги. Двигаться уже проще. Не смотрю ни на ель, ни на сосенки, ни на малинник. Не хочу видеть сушь и черноту, пожирающую их. Пусть трусость, пусть тактика страуса. Все, что может ослабить мою решимость, – к черту! Я все равно чувствую губительное действие своих способностей, но меня это не остановит. Ползу. Как Мересьев. Моя рана не начинает снова кровоточить только потому, что я вливаю в себя всю энергию, до которой могу дотянуться. И двигаюсь вдоль дороги. На юго-запад, не оглядываясь. Все это медленно, но неуклонно. Не оглядываюсь назад, на место схватки с Измененными. Надеюсь, оно уже скрылось из виду. Мне так легче. Ползу и продолжаю рассылать во все стороны смерть. Чернота и сушь сопровождают меня, словно гибельная аура.

Внезапно вспоминаю компьютерную игру, в которую играл в детстве. Там было жуткое создание, которое, шагая по земле, оставляло за собой мертвую пустыню. Сейчас я делаю что-то подобное. И отчасти извиняет меня только одно – моя цель. Если я не найду и не спасу Риту, и все это окажется напрасным… то лучше мне будет просто сдохнуть. Я вытащил из Зоны неизвестно кого с невероятно мощными способностями. И этот неизвестно кто положил уже целый отряд АПБР, а теперь шарашится по миру с неизвестными намерениями, и я очень сомневаюсь, что, когда он станет их осуществлять, миру эти намерения понравятся. Я ползу и убиваю лес вокруг, словно какое-то умертвие… Мне нужно совершить чертовски серьезные добрые дела, чтобы искупить все это.

Ползу уже на автопилоте. Не обращаю внимания ни на что вокруг. Еще чуть-чуть – и можно будет попробовать. Оглядываюсь на оставшуюся за спиной черную полосу и тихо матерюсь себе под нос. Все, хватит. Не дело, если там, где я остановлюсь, меня будет окружать мертвая трава. Народ сейчас пуганый – телевизионные новости каждый день круче любого фильма ужасов. От любой непонятки люди шарахаются, и, между прочим, правильно делают. Я же хочу, чтобы мне помогли.

Ставлю очередную веху на своем маршруте – густые заросли кустарников. Их надо обогнуть. Жутко утомительно, конечно, но главное – оказаться там, откуда не будет видно этой безобразной черноты. Стараюсь ползти размеренно, чтобы не выбиться совсем из сил, иначе ничего не останется на коррекцию реальности. А без нее, похоже, никак.

Казалось, проходит вечность, пока заросли наконец остаются позади. Падаю без сил в траву и переворачиваюсь на спину. Немного отдышаться – и за дело. Закрываю глаза – так мне проще. У меня ведь и в этом опыта шиш да маленько. Научился во сне-видении, пару раз делал такое в Лесногорске, и все. Чего я хочу?

Начинаю на ходу лепить нужную мне версию реальности. Врач. Сельский врач, возможно, фельдшер. Едет в… какая тут ближайшая деревня? А, не важно, главное, что по этой дороге… К пациенту. Нет, лучше от пациента, так больше вероятности, что остановится. Видит меня, и… Только не думать о том, какова вероятность подобного развития событий! Неверие может все испортить. А тут даже не верить надо, а просто знать, что оно так и есть. Что это такая же реальность, как то, что я лежу на спине раненый и вдыхаю травяные и хвойные запахи окрестного леса. Как то, что за теми кустами – почерневшая от прикосновения моей вампирической Силы растительность, а немного подальше – труп Измененного с несколькими пулями в теле.

Постепенно детализирую картинку, но без фанатизма, чтобы не слишком заужать тропу, на которую придется сворачивать событийной цепочке реальности. Цвет, марка машины не важны. Не очень важно даже то, кто за рулем, как он (она) выглядит. Главное, что приближается эта машина со стороны, противоположной той, откуда приполз я. Самаритянин (самаритянка) не видит почерневшей травы, кустов и деревьев. Не видит раздолбанного внедорожника и трупа неподалеку от него. Ничто не нарушает ее спокойствия. Она только что помогла больному и возвращается домой в хорошем настроении, с чувством выполненного долга… Стоп, почему «ее» и «она»? Да потому что образ такой возникает у меня перед глазами. Реальность откликается на мои действия, делает шаг навстречу, материализует мои запросы.

И на лицо мое крадучись, словно кошка на спящего хозяина, заползает пока еще робкая оптимистичная улыбка. Получается!

Глава 12

Самаритянка

Окрестности Иркутска


Солнце светило в спину, не жарко, легкий ветерок. Яна Миронова опустила стекло с водительской стороны и поймала себя на том, что напевает арию из своего любимого мюзикла:

Героям – подвиг!Подонкам – повод!Юнцам посулим боевую славу.Надежду – нищим!Голодным – пищу!И каждый из них обретет то, что ищет[1].

Это был действительно хороший вечер, и Яна пребывала в превосходном настроении. Пожалуй, идея стать врачом общей практики, поначалу воспринимавшаяся как безумная авантюра, оказалась вовсе не так уж плоха и начала приносить плоды. Несколько семей в четырех поселках к северу от Иркутска наняли ее в качестве семейного доктора, не испугавшись молодости. Яна успела себя зарекомендовать, еще работая в районной больнице, куда многие ездили специально к ней. Это ли не показатель?

Главное, что теперь она могла заниматься своими пациентами индивидуально, избавленная от иссушающего душу и выматывающего больничного конвейера. Там на каком-то этапе Яна с ужасом обнаружила в себе ростки цинизма и формального подхода, порожденные большим потоком пациентов, переработками, накапливающейся усталостью и недосыпом. И ужас ее был совершенно понятен: работа-призвание, работа – смысл жизни могла превратиться в ненавистную каторгу, а энтузиазм и сострадание к больным – в потухшие глаза и утомленно-досадливое «ну-что-там-еще?».

И тогда Яна просто сбежала. Уволилась, причем не с переходом куда-то, а так, на пустое место. Близкие, друзья и коллеги смотрели на нее с недоумением и пытались отговорить от «большой ошибки», но когда Яна что-то решает – ее и бульдозером не свернуть. Решение стать врачом общей практики пришло ровно через сутки после того, как ее заявление об уходе легло на стол главврачу. А дальше бульдозером уже стала сама Яна.

Кто бы мог подумать, что в такой хрупкой, изящной девушке с ангельской внешностью скрывается столь прочный стальной стержень? Что она способна на такой целеустремленный напор? И это при почти полном отсутствии всякой поддержки. Даже близкие уговаривали перестать дурить и возвращаться в больницу. Но куда там!

Зато какой был триумф, когда с ней заключила договор первая семья! Это сделала она, Яна Миронова! Сама, без блата и мохнатой лапы, почти без помощи со стороны. И вот для нее настала новая жизнь. Та, о которой она мечтала. Яна не сомневалась, что справится, что оправдает доверие этих четырех семей. Вот как сегодня. Случай вроде бы проходной, но из таких и состоит работа семейного доктора, врача общей практики. Да, ей не делать сложнейших операций, о которых потом будут писать большие статьи в медицинских журналах, не ездить на конференции за границу. Зато она будет ближе к людям, не превратится в робота, для которого все эмоции, в том числе и сострадание, – только помеха в профессиональной деятельности. «Не принимай близко к сердцу!», «Не пропускай через себя!» – вот были самые популярные советы от ее более опытных коллег по больнице, когда у Яны наступал передоз чужой болью. Но она не хотела так. Хотела принимать и пропускать. И не могла иначе. Близкие не понимали, почему она отказывается от карьеры. С ее-то способностями Яна вскоре могла перевестись в областную больницу, а там, глядишь, и еще какая-нибудь возможность подвернется. А ей нужна была не карьера, а вот эта простая радость вроде сегодняшней, когда ребенок избавлен от боли, и вся семья ей благодарна. И таких простых радостей у нее может быть много. И будет много – в конце концов, она только начинает жить – ей еще и тридцати нет.

Сегодняшний вечер был из тех, которые хочется отпраздновать. Хотя вроде с чего бы? Обычное дело в ее работе. А вот Яне захотелось сделать что-нибудь необычное, не как всегда. Пусть даже по мелочи. Проехать до дому другой дорогой, например. Вот этот проселок, кстати, очень симпатично смотрится. Яна подумала, что давно хотела проверить эту дорогу – мало ли, может, она короче или живописнее. И сегодняшний вечер казался наиболее подходящим для такого эксперимента. Яна никогда не была авантюристкой по натуре. Да, в тех делах, которые касались главных для нее вещей, она готова была делать резкие шаги и многое ставить на кон, но рисковать в мелочах, лишь бы что-нибудь отчебучить, она считала глупым. Но почему-то именно сегодня у нее возникло настроение делать глупости. В конце концов, жить, никогда их не делая, – довольно-таки скучно, разве не так? Вот то-то и оно. И Яна свернула на проселок.

* * *

Дорога изобиловала ямами, а машина у Яны на внедорожник никак не тянула, так что у девушки довольно быстро появился повод пожалеть о своем опрометчивом решении. Но, как ей не раз говорила мама, упрямство вперед нее родилось, так что разворачиваться Яна не стала. Сложности даже раззадорили девушку. Ей вдруг стукнуло в голову, что эти препятствия расставлены на ее пути специально, чтобы проверить решимость. А там, за ними, ждет награда. Яна понятия не имела какая, но почему-то не сомневалась, что ради нее стоит постараться.

Проселок выглядел довольно-таки глухим, и лес почти везде тесно сжимал его в своих крепких зеленых объятиях. Дремучий такой лес – самая настоящая тайга. И не подумаешь, что в паре десятков километров к югу – уже окраины областного центра.

Засмотревшись на мрачный пейзаж, Яна пропустила очередную яму. К счастью, она была не настолько большой и глубокой, чтобы «Лада Веста» села на брюхо, однако зубы у девушки лязгнули ощутимо, и она едва не прикусила язык. С ее губ даже сорвалось короткое, но емкое ругательство, а в следующий же момент будто кто-то вонзил ледяную иглу в основание позвоночника девушки, и она поспешила остановить машину. Тормозила по науке – с работающим сцеплением, так что «Веста» остановилась плавно, проехав еще несколько метров, а девушка принялась вертеть головой – показалось или нет?

То, что заставило ее остановиться, лежало где-то недалеко от левой обочины и до ужаса напоминало человеческое тело. Лежало или нет? Может, Яна просто начала нервничать на этой глухой дороге, и ей померещилось? Но проверить было необходимо. Из машины девушка ничего не видела, так что пришлось выйти. У Яны хватало знакомых женщин и даже мужчин, которые в подобном случае ни за что не стали бы даже тормозить, а добавили газу и поспешно уехали бы. Потому что народная примета гласит: человеческое тело на глухой дороге в лесу – к проблемам. Но Яна была слеплена из другого теста, иначе ни за что не стала бы врачом.

И все же ей было страшно. Осторожно двигаясь назад, в направлении, откуда она ехала, девушка пристально вглядывалась в густую траву на дальней обочине, почти надеясь ничего там не увидеть, и коленки у нее при этом ощутимо подрагивали. На ум сразу пришла куча современных страшилок на тему Измененных, террористов НМП и тому подобной жути, о которых она почему-то даже не подумала, сворачивая на глухой проселок. Все эти истории казались чем-то невообразимо далеким. Они были где-то там, за многие тысячи километров от Иркутской области. Но так хорошо было думать дома, в своей квартире, перед телевизором. Здесь же, в глухом лесу, в голове начинала крутиться мысль, что далеко не все, связанное с Зонами, мутантами и Измененными, попадает в новостные программы – кому нужна паника среди населения? И если здесь, в окрестностях Иркутска, происходит что-то подобное, об этом вовсе не обязательно расскажут по телевизору.

Яна и сама не знала, почему в связи с телом на дороге ей вспомнились именно Измененные. Мертвые тела могут образоваться по сотням различных причин: сердечный приступ у грибника, разбойное нападение с убийством, дикие звери и многое, многое другое. И то, что тело, которое она предположительно видела, мертвое, – тоже очень даже не факт. Может, кому-то просто стало плохо, или он напился пьяный…

Перебирая мысленно наиболее вероятные варианты, она продолжала шаг за шагом приближаться к месту, где, как ей показалось, лежал человек. Каждый новый шаг был все труднее, словно она выдирала ноги из болотной жижи с пудом грязи на каждой. И вдруг встала как вкопанная. Не показалось – человек лежал на спине в высокой траве, и джинсовая рубашка его стала на животе красно-коричневой. Вряд ли он пролил на себя вино или кетчуп. Очень похоже на ранение. И эта мысль, словно крепкая оплеуха, вышибла Яну из ступора. Чувство врачебного долга оказалось сильнее страха, и она хотела сразу броситься к пострадавшему (даже с дороги было видно, что он жив – живот вздымался от прерывистого дыхания), но сообразила, что ей непременно понадобится перевязочный комплект, и метнулась обратно к машине.

Пока она доставала аптечку, у нее мелькнула мысль позвонить в ближайшую больницу – ведь если у незнакомца серьезное ранение, его все равно придется туда вести, но Яна отмахнулась от этой мысли: сначала нужно посмотреть самой. Возможно, сейчас каждая минута дорога, какое там звонить!

Не прошло и полуминуты, как она уже склонилась над раненым. Это был среднего роста жилистый шатен примерно тридцати пяти лет, хотя щетина и печать дикой усталости на лице заметно старили его. Довольно спортивного телосложения и, судя по всему, успевший побывать во многих передрягах. Поймав себя на том, что оценивает мужчину с точки зрения его привлекательности, Яна мысленно обозвала себя дурой и мотнула головой, словно пытаясь вытрясти оттуда лишние мысли.

Рана выглядела жутко. Ножевая, в верхней части живота, довольно длинная. Наверняка повреждены внутренние органы. Не похоже на работу Измененных. Видимо, обычные бандюганы постарались. Яна поежилась и непроизвольно оглянулась. Да нет, вряд ли они еще здесь. Скорее всего тормознули машину, пырнули владельца ножом, бросили здесь умирать и уехали на его тачке. Беспредел какой-то. Яна думала, что подобное давно в прошлом, ан нет! Вот и думай, кого больше опасаться – Измененных или собратьев по биологическому виду.

«Так, хватит! – приказала себе Яна. – Делай свою работу, ты ведь доктор, а не следователь!»

Первым делом она продезинфицировала рану и вколола незнакомцу противостолбнячную сыворотку. В процессе он застонал и открыл глаза.

– Тихо-тихо! – попросила Яна. – Все будет хорошо. Сейчас перевяжу, и поедем в больницу.

– Не… надо… в больницу!

Яна про себя чертыхнулась. Это можно было предвидеть.

– Я вижу, долг в тебе сильней предубежденья.– Ты должен в храме завершить леченье.– Нет, не в этот раз[2].

Она не стала спрашивать почему. Меньше знаешь – крепче спишь. Может, и не ограбление с угоном. Может, за ним охотятся. Может, он вообще – преступник в розыске. Вот это ты влипла, подруга! Главное, глубже не влипни. Зачем тебе нужны чужие неприятности? Только долг свой исполни – и до свиданья!

– Хорошо-хорошо, только потерпите и не волнуйтесь. Перевязку-то надо сделать. Потом отвезу вас… куда скажете.

Да уж, пообещала так пообещала! Везти его «куда он скажет» может оказаться очень опасным. С другой стороны, не оставлять же бедолагу здесь, в лесу!

Он утомленно прикрыл глаза. Решив считать это знаком согласия, Яна продолжила свою работу. На мгновение у нее возникло странное ощущение – что раненый пытается казаться более немощным, чем он есть на самом деле. И что рана должна бы выглядеть куда хуже, чем кажется сейчас. Словно она даже помаленьку заживать начала. Отметя эту мысль как заведомо бредовую, Яна продолжила перевязку. Видела, как раненый время от времени сжимал зубы, чтобы не издать ни звука. Похоже, это для него почему-то было важно. Возможно, привычка. С Зоны. Не той, которая уголовная, а которая аномальная. Где куча всяких монстров, мутантов, Измененных. Где каждый день играешь в пятнашки со смертью и не можешь позволить себе крик, когда больно… Может, он сталкер?

Так вступил со смертью в игру я.Партию на равных веду я,Где враги любовников ближе,А удар нежней поцелуя[3].

«Так, стоп, девочка! – снова осекла она себя. – Эк тебя на романтику-то растащило! Ты еще влюбись в него сейчас! Приключений захотелось? Коктейльчиков адреналиновых?»

Яна не могла сказать, чего ей хотелось на самом деле. Вернее, глобально – могла и в жизни этого добилась. Но сегодняшнее нежданное приключение застало ее врасплох, и она понятия не имела, как теперь быть. Может, она не нагулялась, ненаприключалась еще. Может, слишком быстро взяла свою жизнь в ежовые рукавицы и подчинила все одной цели. И чего-то ей, видимо, не хватило. Того, от чего захватывает дух на самом пике виража между ужасом и восторгом. Оно конечно, многие всю жизнь так проживают, и ничего. Но этим многим, возможно, и не выпадал такой случай. А ей вот выпал. Раньше, до того, как она воплотила свою мечту в работе, такое, возможно, было бы и совсем некстати. Но сейчас-то! Сейчас, когда у нее уже все получилось, немного можно?

Хм, «немного»! Если только в подобных делах это слово применимо. Приключения вроде этого половинчатыми не бывают: либо ты в них погружаешься с головой, либо не встревай вообще и проезжай мимо. Тут не компьютерная игрушка, на которую можно убить несколько часов и бросить, если не пошла. Тут себе жизнь сгубить на корню можно.

За всеми этими мыслями девушка несколько замедлилась с перевязкой. У нее было такое ощущение, что момент, когда она закончит, станет поворотным: или туда, или сюда. И решение, которое она примет, обжалованию подлежать не будет. Ну что же…

– Все, – неожиданно для себя произнесла Яна и сама не узнала своего голоса. – Сейчас подгоню машину поближе и попробую помочь вам в нее перебраться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«Армия чародея» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.

2

«Встреча у летописца» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.

3

«Детство чародея» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
5 из 5