bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

– В «бардачке». Под документами на машину и футляром с солнечными очками.

– Что? – ошеломленно переспросила Кейт.

– То, что ты ищешь. – Глаза «лояльный» по-прежнему не открывал и даже не подумал сменить позу. – Нож перочинный, многолезвийный. Так, игрушка в принципе, но перерезать открытое горло хватит. Резко, поперек, прямо под кадыком.

– Что?!

– Забодала чтокать! – хмуро произнес он, открыл глаза и сел. – Или делай, или не сверли меня глазами – раздражает.

«Лояльный» открыл «бардачок», залез туда, достал перочинный нож и, не раскрывая, протянул ей.

– Бери, ну!

– Зачем?

– Сделаешь что хотела.

– Я не хотела!

– Врешь. Очень даже хотела. Только боялась больше. Или, может, мозг включила наконец. – Он положил нож на приборную панель. – А представь только, как просто – чик, и я уже на небесах. А ты ловишь попутку, и в Иркутск – обнять мамочку. То-то ей сюрприз будет – прямо-таки возвращение с того света! А потом – три дня.

– Что три дня?

– Опять ты со своим «что»! – вздохнул «лояльный». – Самой не надоело? Три дня – это время, за которое Иркутск превратится в зомбиленд вроде Лесногорска, только круче, масштабнее. По улицам будут бродить сотни тысяч красноглазых буйных психов, алчущих крови незараженных. Четыре дня – и полыхнет по всей области, да и в соседних регионах тоже – Улан-Удэ, Чита, Красноярск, – везде, куда ходят автобусы и поезда от вас. Чуть позже – места более отдаленные, куда от вас летают самолеты, Москва, например. А дальше заграница. И это не остановить никакими кордонами и карантинами – тут тебе не затерянный в тайге Лесногорск, а региональный центр человеческой цивилизации.

Последние слова Дмитрий произнес вроде бы невозмутимо, но сарказма в его словах не услышал бы только глухой.

– Здорово, правда? – продолжил «лояльный» совершенно серьезным тоном, без намека на улыбку ни на губах, ни в глазах. – Только прикинь, в твоей власти запустить конец света по сценарию «Обители зла» или чего-то в этом роде. И почти никаких усилий – знай перемещайся в пространстве и контактируй с людьми. А у самой все будет идти очень медленно, так что вполне успеешь запастись попкорном и насладиться апокалипсисом.

У Кейт дрогнули губы, увлажнились глаза, но заплакать она себе не позволила, только резко отвернулась и процедила сквозь зубы:

– Ну и сволочь же ты!

– Скажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю.

Излив яд, выделившийся по поводу прерванного сна, Дмитрий стремительно терял интерес к разговору. Он даже зевнул. Ладно, сколько поспал, столько поспал. Надо было ехать дальше.

– Зачем ты вытащил меня? – вдруг спросила Кейт.

– В смысле?

– Оттуда, из аномалии. Ты обещал вытащить Риту, у тебя была сделка с тем парнем, Артемом, но насчет меня уговора не было.

– Ну а я, как сволочь, должен был тебя оставить там?

– А вот теперь ты дурачка включаешь, – устало произнесла Кейт. – Только не надо мне говорить, что по ту сторону ты еще не знал насчет этого! – Она резким движением продемонстрировала ему свои ярко-желтые ногти.

«Лояльный» глянул на спутницу с неким подобием ленивого интереса.

– А сама что же не заметила по ту сторону?

Казалось, от этого простого вопроса Кейт слегка растерялась.

– Да я вся на нервах была, о Вике думала, и вообще…

– Угу, тебе, стало быть, позволительно чего-то не заметить, а мне нет?

Огонь в ее глазах как-то резко и вдруг угас.

– Отпираться будешь, да?

Дмитрий пожал плечами.

– Не хочешь – не верь, дело твое. Мне, знаешь ли, тоже было о чем подумать и по ту сторону, и по эту. Скажу только, что в момент нашей первой встречи, когда я взял вас с Ритой с собой к границе аномалии, твои ногти желтыми еще не были.

Кейт махнула рукой.

– Хватит. Не хочу больше об этом говорить. Ты ведь все равно не признаешься…

– Было бы в чем, – буркнул «лояльный». – Ладно, поехали. Где мы там, глянь.

Кейт включила навигатор и дождалась соединения со спутниками.

– Зима близко.

Несколько секунд он непонимающе смотрел на нее, затем на экран навигатора, где отображался действительно недалекий городок под названием Зима, и расхохотался. Еще пара секунд заполненной недоумением паузы – и хохотать стали уже хором, давая выход накопившемуся нервному напряжению.

Глава 6

Выживший

Окрестности Лесногорска


Я не хотел этого, правда. И не представляю, как все получилось. Несколько сотен волков, кровавая бойня на вывале… Безумие какое-то! Я не призывал этих хищников, по крайней мере осознанно, и не натравливал их на оперативников АПБР. Но кто-то же призвал! И почему-то же меня они не тронули. Если первый факт можно объяснить присутствием поблизости Измененного-животновода, то со вторым все сложнее: с чего бы озверевшей волчьей орде, убивающей всех подряд, обходить своим вниманием какого-то человека, если, конечно, не он ее призвал?

Но я этого не помню и понятия не имею, как мне это удалось. А главное – зачем. Да, я не очень радовался присутствию здесь всех этих апэбээровцев, они мешали мне добраться до моей цели и даже, кажется, угрожали ей. Но я не хотел их убивать. А волков вызвал тот, кто хотел. Тот, кто паниковал и сначала настаивал на бегстве. Тот, кто умел призывать волков. Кто?!

Мне начинает казаться, что я схожу с ума. Впрочем, в первый раз, что ли? Я проходил через всякое. Как в Муромской и Владимирской Зонах, так и в Лесногорске. И ничего, не рехнулся пока. Правда, по словам опытных сталкеров, подобный эффект накапливается, а ментальная стойкость конечна. Рано или поздно на спину верблюда падает та самая соломинка, и – крак! Здравствуй, желтый дом!

Так, стоп! Что за внезапные воспоминания прорвались сквозь туман, в котором плавает мое сознание? Постепенная самоидентификация, как у Борна? Только у меня хуже – еще и что-то постороннее лезет, чужое. Не понимаю, откуда это. Словно во мне поселился кто-то еще… Все это сильно попахивает раздвоением личности. Я прошел через лесногорский ад и выбрался живым. Но как насчет моей психики? Она-то живая, или все уже, сливай воду? И что тогда вокруг реально, а что – плод моего больного воображения?

Осторожно иду через вывал, стараясь обходить многочисленные трупы людей и зверей и не вляпываться в лужи крови. Апэбээровцы взяли с собой нескольких «лояльных» с боевыми способностями, но их это не спасло, как и оружие. Полтора десятка человек против нескольких сотен волков, настроенных убивать, причем не для еды, а просто так, – какие тут могут быть вопросы? За одного убитого человека звери платили десятикратную цену, но все равно взяли верх. И спокойно разбежались, лишь слегка обглодав мертвые тела.

«Интересно, хоть кто-то спасся? – немного отстраненно думаю я. Но следующая мысль действует словно хук в голову: – А она?! С ней-то что?! Если ее загрызли волки, я…»

Закончить не могу, ибо не знаю, что «я»… Мне нечего делать в таком случае, некому мстить, разве что себя прикончить на месте. Кстати, оружие! Мысль о нем становится еще одним хуком в голову. В Лесногорске среди агрессивных зачумленных и мутантов, вроде того урода со щупальцами, пистолет и даже автомат с гранатами казались естественными и сами собой разумеющимися принадлежностями, предметами первой необходимости даже. Но здесь-то, в обычном мире… Впрочем, насколько он обычен – еще большой вопрос, но в нем по-прежнему считается криминалом ношение личного оружия, и попадись я даже с пистолетом – у меня будут большие проблемы…

О последнем я думаю, уже обшаривая карманы разгрузки одного из мертвых оперативников и очищая их от запасных обойм к пистолету, уже перекочевавшему в мой карман. Тянет и к чему-то более серьезному вроде автомата в руках вон того высокого брюнета с разорванным горлом, но я себя останавливаю: автомат в карман не сунешь, а мне еще возвращаться к цивилизации, к людям, потому что она там, она жива, я чувствую. Найду ее во что бы то ни стало, только для этого мне нужно будет не попасть в тюрьму. К тому же я и без оружия кое-чего стою, только мне нужно навести порядок в собственной голове.

Вовремя вспоминаю об одежде и деньгах. Первая на мне выглядит хуже лохмотьев средневекового нищего, а вторых нет совсем. Кривлюсь: похоже, придется заниматься мародерством. Впрочем, теперь-то какая разница, как этим мертвым бедолагам, так и мне? Правда, на душе, конечно, погано: как ни крути, ведь это я их убил, пусть не собственными руками, а клыками зверей, но все равно, а теперь еще и грабить буду. Только в Зоне это закон выживания: что нашел, то твое, покойникам имущество не нужно, а тебе пригодится. Да, здесь не Зона, но с выживанием все не менее сложно: вот эти ребята, что лежат тут погрызенные, не дадут соврать.

Через некоторое время обзавожусь более-менее подходящей одеждой, не уляпанной кровью и не порванной волчьими клыками, рюкзаком, а также небольшой суммой наличными – на первое время хватит. Кроме того, на всякий случай прихватываю несколько ампул антиновы. Почему-то у меня ощущение, что вакцина мне может понадобиться.

Наконец все. Покидаю место кошмарной бойни и двигаюсь в ту сторону, где предположительно находится дорога на Иркутск.

* * *

Где-то по дороге из Лесногорска в Иркутск

Внедорожники АПБР, конечно, не самый лучший для меня транспорт, потому что их скоро, наверное, объявят в розыск. Но выбирать мне не из чего, а времени терять нельзя. Я не знаю, каким образом я ухитряюсь чувствовать ее, свою цель, но факт в том, что чувствую: она удаляется, и с довольно большой скоростью. Видимо, тоже на машине. Помимо того, что я боюсь ее упустить, сам этот факт тоже тревожит: память подсказывает мне, что она не водит автомобиль, а значит, ее везут. И если вспомнить последнее, что я чувствовал относительно нее, везут, очевидно, против ее воли. Значит, кто-то из апэбээровцев выжил и сумел сбежать, прихватив пленницу. Нет, за ее спасение ему, конечно, спасибо, но я твердо намерен их разлучить – она нужна мне. Очень. Я еще сам не понимаю почему, но чувствую эту насущную необходимость, которая граничит с жаждой.

Боже, как мне надоело называть ее «она»! Почему я никак не могу вспомнить ее имя? Ее? А свое? Меня внезапно охватывает леденящий ужас – я только сейчас соображаю, что не помню своего имени. На мое счастье, дорога пуста, так что вильнувший «Патриот» ни во что не врезается. Меня трясет, и я тороплюсь съехать на обочину там, где ели не так плотно подступают к дороге. Останавливаюсь, утыкаюсь лицом в руль. Плечи дрожат, по спине пробегает волна сильного озноба, сверху вниз, потом снизу вверх – ей, похоже, нравится моя спина. Виски́ начинает не по-детски ломить, боль из них распространяется на затылок и лоб, голову словно сжимает стальной обруч, а к горлу вдруг подступает тошнота. Едва успеваю вывалиться из машины и упасть коленями в траву, когда меня выворачивает наизнанку. И нечем вроде бы – я не ел уже черт знает сколько времени, но я все равно содрогаюсь в мучительных спазмах. Как же мне плохо!

«Это еще цветочки!»

«Что?! Кто это?»

«Я».

«Кто «я»?»

«Часть тебя. И одновременно нет».

«Я схожу с ума?»

«Постепенно. И не только с ума. Разваливаешься. Долго ты не выдержишь. Мы не выдержим. Одно тело на двоих, таких, как мы, – это слишком мало».

«На двоих?!»

«Иначе нам бы оттуда ни за что не вырваться. Но теперь надо разделиться, иначе мы погибнем оба. Потеря памяти, распад личности, распад плоти – самые ближайшие перспективы. У нас мало времени».

«Что делать?»

«Найти мне тело. И как можно быстрее».

«А как же она

«Если ты превратишься в пускающего слюни идиота или умрешь где-нибудь в канаве от интенсивного внутреннего кровотечения, ей это никак не поможет».

«Но что значит «найти тебе тело»? Любое? Просто взять и поймать первого встречного?.. Что ты молчишь? Эй! Эй, ты здесь?»

Отвечает мне снова мерцание реальности, туман в глазах и, наконец, полный мрак.

Интерлюдия 1

Посвященный

Санкт-Петербургская Зона


Впервые Посвященный не знал, что делать. К такому он не был готов. Безумный Источник со сбившейся программой. Сеятель-убийца, на которого уже ничто не подействует. Его можно только уничтожить, или он уничтожит все. Но как эгрегор Сеятелей отреагирует на уничтожение своего? Да, этот «свой» готов распространять безумие, как заразную болезнь, по эгрегору, он невероятно опасен, однако он – Сеятель. Сеятель, породивший смертоносную чуму и устроивший локальный апокалипсис в отдельно взятом маленьком сибирском городке. Сеятель, почти уничтоженный, но сумевший вырваться из коллапсировавшей пространственно-временной аномалии, им же самим и созданной. Вырваться в нематериальной форме. И не один. Вырвался кто-то еще, тоже очень опасный. Планы этих двоих не поддаются прогнозированию – один странный, другой безумец, их не просчитаешь ни разумом человека, ни разумом нормального Сеятеля.

Еще, можно сказать, повезло, что эти события отложились на целый год: вырвись эти двое на оперативный простор во время войны с Сидом-Пауком, бороться с ними было бы попросту некому. А сейчас есть. Вроде…

Остановить обоих… Как? Посвященный не может оставить свой пост в Питере, рядом с Источником… Или все-таки может? Установить жесткую ментальную связь и рискнуть? Его армия Измененных не так велика – Сид-Паук постарался во время прошлогодней войны. Их одних отправлять нельзя – безумный Сеятель перехватит контроль, и тогда уже точно конец всему. Посвященный должен идти только сам и только будучи тесно связанным со своим Источником. Эх, как жаль, что все сувайворы погибли! Они могли бы помочь, но что теперь толку жалеть об этом? Значит, все придется делать самому. Вспомнить, что это такое – быть человеком действия, каким он был раньше, до того как Олег Катаев, последний сувайвор, стал Посвященным.

Обычно для связи с Источником ему не требовался физический контакт. Но сейчас он просто необходим. Посвященный задумал беспрецедентное в связи с беспрецедентным, а потому все правила, до сих пор считавшиеся незыблемыми, стоит переосмыслить. Обломок пульсировал холодным зеленоватым свечением. Посвященный приблизился к нему с ножом в руке, провел лезвием по ладони и прижал ее, окровавленную, к шершавому боку Источника, устанавливая через свою кровь, кровь сувайвора, самую прочную связь между ними. Неразрывную. Это было опасно и, что самое главное, необратимо. Если что-то случится с Источником, Посвященному придется очень плохо – в попытках спастись Обломок Сеятелей может высосать из него всю жизненную энергию. А сейчас, отправляясь на восток вместе с большинством оставшихся Измененных, Посвященный оставляет Источник почти без прикрытия. Правда, тот, конечно, в состоянии за себя постоять, но… кто может знать, как все повернется?

Через тело Посвященного прокатились волны жара и холода, а рука словно прилипла к Обломку. Электрические разряды принялись колоть раненую ладонь, охватили кисть, стали подниматься выше, захватили локоть, предплечье… Покалывание постепенно превращалось в довольно сильную боль, и вскоре ему пришлось сжать зубы, чтобы не кричать. Минута – и все его тело превратилось в средоточие боли. В голове царил форменный хаос из образов, часть которых была порождена его памятью, а часть казалась настолько странной и чуждой, что не было сомнений – она исходила от эгрегора Сеятелей. Сжатые зубы уже не помогали, Посвященный до крови прокусил губу, и все равно прорывалось глухое рычание.

Му́ка закончилась внезапно и резко. Вот только что реальность представляла собой филиал преисподней, и вдруг полное ничего – ни звуков, ни боли, ни мыслей, ни каких-либо иных ощущений. Посвященный упал, но даже не почувствовал удара о пол, словно у него разом атрофировались все нервные окончания. А затем сознание тоже погасло, и он провалился в безбрежную тьму.

Глава 7

Рита

Где-то по дороге из Иркутска в Красноярск


Рита тяжело приходила в себя, но не спешила открывать глаза, потому что не ждала от окружающей действительности ничего хорошего. Гудел мотор. Тело, плотно пристегнутое к автомобильному креслу, затекло и болело, голова же просто раскалывалась, а потянувшись к своей Силе, девушка предсказуемо ее не обнаружила. Стан, будь он трижды неладен! И теплота в животе на сей раз что-то не разгоралась. Возможно, против стана ее нерожденное дитя было бессильно.

– Не дергайся! – послышался холодный голос Танка. – Часа два еще действовать будет. А потом я вколю снова.

– Не надо! – вырвалось у нее, и глаза сами распахнулись.

Под колеса машины стремительно убегала серая лента дороги, тесно зажатой в колючих объятиях елового леса.

– Если ты думаешь, что после всего я тебе поверю, то ты полная дура.

– Я не убивала водителя! Это волки.

– А Светку тоже волки?

Сообразив, что Танк имеет в виду «глушилку», Рита замолчала. Крыть было нечем.

– Вот то-то же, вампирша хренова! Я не буду спрашивать, зачем ты ее убила, – и так понятно. Мне интересно другое: как? Она же подавила твою Силу!

Да уж, вопросик. А как тут ответишь? Она же сама ничего толком не знает, лишь догадывается, да и догадки эти – не для ушей оперативника АПБР. Поколебавшись, она все же решила сказать часть правды. При всех тухлых картах, что были у нее на руках, из этой почти не лжи можно было извлечь хоть какую-то выгоду с пусть невнятной, но перспективой.

– Я беременна, – осторожно произнесла Рита. – Не знаю, возможно, в этом причина. У меня стаж изменения – всего ничего, и знаю я о нем куда меньше вашего. О механизмах действия Силы тоже. Может, какие-то гормональные изменения… Из-за них воздействие вашей… коллеги могло вдруг стать неэффективным.

– Бред! – отмахнулся Танк, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги. – Такого быть не может!

– Вам часто попадались беременные «лояльные»? Если до сих пор такого не случалось, это еще не значит…

– Заткнись! – В голосе Танка впервые проскочили нотки раздражения, хотя лицо его по-прежнему оставалось каменным. – Мне надо подумать.

– Послушай, я не могла отдать себя в руки ваших живодеров, понимаешь? – Рите надоело «выкать» с оперативником, который так с ней разговаривал и, без сомнения, ненавидел. – Не могла позволить, чтобы меня разбирали на биологические запчасти и ставили на мне опыты теперь, когда ребенок… А твоя коллега очень нервничала, и если б я не ударила в полную силу, она пальнула бы дротиком, и…

– Я сказал, заткнись! – это он уже почти прорычал.

Дополнительно злить и без того раздраженного верзилу, которому тебе нечего противопоставить, – не самая лучшая тактика, так что Рита замолчала.

– Кто отец? – вдруг бросил Танк после основательной паузы. – Ну, чего молчишь?

– Ты же сказал заткнуться, – неожиданно даже для самой себя огрызнулась Рита, успевшая уже погрузиться в свои невеселые размышления.

– Обычно я женщин не бью, – доверительно сообщил Танк, даже не повернув головы в ее сторону, – но для тебя сделаю исключение, хочешь?

– Нет, – буркнула она.

– Тогда отвечай на вопрос!

– Какая тебе разница? Человек. Обычный. Вашей конторе он неизвестен.

– Точно обычный? – прищурился оперативник. – Впрочем, это мы выясним, когда найдем его. Имя, фамилия?

– Не найдете, – помрачнела Рита. – Он погиб в Лесногорске, когда схлопнулась аномалия.

– О как! А ты почему выбралась?

– Он отослал меня с этими… с «лояльным» Дмитрием и Кейт. Дмитрий сказал, что знает, как нас вытащить, но для этого надо было законсервировать Ис… Обломок.

– А твой парень, стало быть, решил, что сможет это сделать? С чего бы? Он супермен какой-то, что ли?

– Дмитрий сказал ему, где находятся становые заряды, заложенные там АПБР для страховки.

Танк какое-то время молча и сосредоточенно вел машину.

– Если законсервировать Обломок, созданная им аномалия ликвидируется практически мгновенно, ты в курсе?

– Нет, откуда?

– Интересно, был ли в курсе твой приятель, что шансов выбраться живым у него не было в любом случае и что стоит ему приблизиться к Обломку, как излучение запустит процесс изменения… Это если ты не врешь, конечно.

– Зачем тогда спрашивать, если все равно ничему не верить? – устало отозвалась Рита.

– Да просто в твоей истории концы с концами не сходятся. Или ты не все знаешь, или не все мне говоришь. Причем во второе мне верится гораздо больше. А вот нравится оно мне намного меньше.

– У него стойкость, – недолго поколебавшись, все же решилась Рита. – Не знаю откуда. И к излучению, и к чуме… То есть была стойкость.

Впервые за все время она увидела, как Танк вздрогнул и присвистнул.

– Твою ж налево! – Он даже повернулся к ней. – Поздравляю, девочка, тебя угораздило залететь от сувайвора!

* * *

– Куда мы едем? – не выдержала Рита. Полчаса молчания, в течение которых Танк, по-видимому, переваривал новую информацию, показались ей форменной пыткой.

– В Красноярск, – хмуро отозвался оперативник. – В АПБР. Рванула исчезнувшая год назад аномалия, мы понесли охренительные потери, по стране шатаются без намордника записанный нами в покойники чокнутый «лояльный» с уровнем интеллекта как у Эйнштейна и переносчица страшного вируса. Со всем этим надо разбираться, тебе так не кажется? Ты единственная, кто хоть что-то знает обо всем этом дерьме, плюс в тебе ребенок сувайвора – возможная причина того, что тебе удалось сбросить воздействие Светки. Тебя надо как следует изучить. Возможно, в тебе ключ к борьбе с этой чумой…

– Препарировать будете? – Лицо Риты покрылось бледностью.

– Понадобится – будем! – отрубил Танк. – Но думаю, до этого не дойдет. Хотя я не научник, конечно, и понятия не имею, какие им там могут понадобиться тесты.

На какое-то время воцарилась тишина. Теперь уже Рите требовалось время на то, чтобы осмыслить свои невеселые перспективы. А Танк, похоже, вообще за последнее время многократно превысил свой обычный разговорный лимит. Так что первой снова не выдержала «лояльная»:

– Как думаешь, куда они подались?

– Дмитрий и эта зачумленная? Черт их знает, если честно! Хотя одна догадка у меня есть… – Какое-то время у Танка ушло, чтобы подобрать слова. – У этого урода зуб на АПБР, и здоровенный. Когда научники с ним экспериментировали, что-то они там напортачили. В результате инъекции вакцины ему требуются чаще, и ломает его сильнее, чем других «лояльных». Думаю, я бы на его месте очень захотел отомстить. Я бы даже подумал, что волки – его рук дело, но у него нет таких способностей. Это кто-то другой постарался – сами по себе волки в такие стаи не сбиваются, особенно летом. Тут либо сразу несколько Измененных-животноводов из НМП, либо…

– Либо кто?

– Не знаю. И если хочешь знать, меня это чертовски беспокоит. Хотя Дмитрий – все же больше. Этот парень – долбаный гений, а вот крыша у него определенно не на месте. Он таскает с собой эту зачумленную как оружие массового поражения, инструмент мести. Она – его ключ ко всему. Только с ее помощью он сможет разобраться с нашим отделением в Красноярске, а заодно и раздобыть запас вакцины. Учитывая, как часто ему требуется колоться, последний мотив может быть даже более сильным. При этом очень сомневаюсь, что он просто так выпустит ее «в люди» – глобальная эпидемия ему точно не нужна. Стало быть, нам по пути – он, как и мы, сейчас на всех парах мчит в Красноярск. О нем я своих предупредил, его объявили в розыск с указанием не приближаться, а только сообщать. Внешность у него приметная, так что где-нибудь да засветится. А вот с зачумленной дело хуже: фотографии нет, особых примет – тоже, даже имени ее ты не знаешь. Вряд ли она иностранка, а раз так, «Кейт» – больше на прозвище смахивает, чем на имя. В итоге у нас нет ничего, и если, скажем, она где-то появится отдельно от своего меченого спутника, может выйти нехорошо. Мне же как можно быстрее надо дать ориентировку типа: «Увидите ее – стреляйте на поражение, не сближаясь», а как это сделать без фотографии?

– Фоторобот?

– Верно мыслишь. Все, что нам нужно, – отделение полиции, в котором его можно составить. – Он бросил взгляд на экран навигатора. – Думаю, Тулун – то, что надо. Два часа езды… или меньше.

И с этими словами Танк притопил педаль газа.

Глава 8

Дмитрий

Где-то по дороге из Иркутска в Красноярск


У всего есть своя оборотная сторона. Но у чего-то их больше одной. Дмитрий к своим «обороткам» уже привык и почти смирился, но вот именно сейчас они начинали его напрягать. И дело даже не в инъекциях – того, что он забрал в Лесногорске у напарницы, ему до Красноярска хватит точно, даже с запасом. Дело в другом – его сверхспособности были интеллектуального плана, а потому мозг практически никогда не отдыхал, то есть непрерывно что-то прикидывал, просчитывал, анализировал, причем без отрыва от производства, в данном случае – вождения машины.

На страницу:
3 из 5