9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Я начал было собирать аккуратно осколки, подошла уборщица заведения, серьезная, усталая женщина в фартуке лет под шестьдесят, и отогнала меня. Она с совком и веником принялась убирать все это безобразие, и в этот момент наконец-то починили музыку. Ей пришлось подметать под ритмичный танцевальный трек с весьма скабрезным текстом от чего мне сделалось стыдно, и ей поспешил скрыться за гостями.

И снова я наткнулся на девушку в красном свитере. Она жестом показала мне, что надо идти на улицу. В горле у меня пересохло, но я послушно повернулся на 180 градусов и подгоняемый маленькими кулачками в спину поспешно вышел на улицу.

Снаружи уже находились представители нашей компании. Оба моих друга, парочка барышень и еще какие-то люди. Все-таки приглашенных гостей было слишком много, чтобы всех запоминать. Я попросил сигарету. Девушка вышла следом за мной. На улице было ощутимо холодно, но в своем свитере, да еще разгоряченная она совершенно этого не замечала, только смотрела по сторонам, все с той же довольной улыбкой и раскрытыми глазами. Я подкурил и только тогда понял, что меня не слабо так подташнивает после всех этих кружений. Она же вполне себе твердо стояла на своих ногах. Встретившись со мной взглядом, она подмигнула.

Она не курила, но в общей компании попросила сделать тяжку у худой брюнетки с короткой стрижкой рядышком, и только тогда я заметил у нее на безымянном пальце похожее кольцо, что и у именинника. «Может просто как украшение» – было моей первой мыслью, которой было суждено практически сразу же разбиться, как тем бокалам, что в этот момент уборщица отправляла в урну. На улице вышел виновник торжества, она отдала сигарету обратно и нырнула в его объятия.

– Бей посуду – я плачу, – сказал он ровным басовитым голосом.

– Да будет тебе, весело же получилось, – ответила она, подразумевая, что все это не заслуживает сколько бы то ни было внимания. Довольная, посматривала по сторонам, прислушиваясь к разговорам, что шли на улице. Он же смерил меня строгим взглядом. Я было решил, что сейчас случится сцена. Но нет, он ничего больше не сказал. Вероятно, подобные сцены были в ходу и воспринимались вполне безобидно. Как только все докурили, вся компания вернулась обратно в тепло.

В рюмочную к полуночи, помимо знакомых именинника, навалилась еще куча людей. Все-таки заведение только открылось и пользовалось большим спросом у всех, кто любит пить в новых местах. А таких в городе было довольно много. Стало буквально не протолкнуться. Заказать следующую порцию стало совершенно невозможно. Последнюю нам принесли в бумажных стаканчиках, так как рюмки закончились. К стойке было не подойти, официанты выходить в зал уже не рисковали. Поэтому большая часть компании приняла решение передислоцироваться. Девушка в красном свитере поддержала общую идею. Некоторые отправились домой, сославшись на причины совершенно разного порядка.

Мы перебрались практически полным составом в следующее какое-то вроде как модное заведение неподалеку с оглушающей музыкой и совершенно монструозной очередью в туалет. Средний возраст посетителей был значительно ниже, чем в предыдущем., как и уровень уютности. Чтобы как-то поболтать приходилось стоять либо на улице, либо в коридоре, где из-за разбитых витражных окон было тоже довольно холодно. Наша компания вроде бы так дружно собравшаяся и сделавшая слаженный марш-бросок, будь то отряд повстанцев, вновь разбилась на отдельные кучки по интересам. Я предпочел оставаться около своих друзей, чем бродить одному по неприветливому и показательно язвительному месту. Лениво потягивая пиво из пластмассового стаканчика, я вполуха слушал разговоры, которые стали уже совсем пьяными, и все еще, не знаю зачем, высматривал девушку в красном свитере. Она мелькала среди толпы, то с высоким парнем, то с другими гостями вечеринки. Не успел я допить свой стаканчик пива, как увидел ее вновь, уютно устроившейся на диванчике, спящей. Вечеринка гудела во всю, рядом стояли ее знакомые и приплясывая болтали. Она же, прикрыв глаза и опустив волосы на лицо, тихо дремала полусидя. Не знаю, может много энергии оставила в танце, а может просто не рассчитала количество выпитого. Кто-то заботливо накрыл ее теплой курткой, выглядело очень мило.

Больше ничего особенно интересного в тот вечер не произошло. Постепенно все начали зевать и посматривать в направление выхода. Я осушил свой стаканчик, улучил момент затишья, попрощался со всеми, кто был неподалеку, и нетвердой походкой поплелся домой абсолютно без каких-либо мыслей в голове. Такое состояние, пожалуй, самое паршивое из всех, на которые можно рассчитывать после вечеринки. Даже заранее умеряя ожидания до минимума, на любую алкогольную встречу все равно идешь с некоторой надеждой внутри – будь то развлечься, поболтать, завести новые знакомства, протусоваться до утра или же оказаться в чужой постели. Можно даже лелеять идею упиться до такой степени, чтобы отключить сознание и полностью перезагрузиться, пожертвовав следующим днем, или же достичь состояние просветления, когда перед тобой неожиданно откроется истина, которая всегда была так рядом, но всегда оставалась недостижимо из-за непомерного количества обыденных забот, пусть и на следующее утро она останется позабыта, но, по крайней мере, ощущение приближенности к раскрытию божественного замысла останется. Но бывает случаются и такое, что когда уже будучи порядком под градусом, ты возвращаешься ровно в таком же состоянии в каком и пришел – с той же скукой, без новых радостных моментов, без перезагрузки, без новых идей – просто бредешь с той же смесью мыслей, только пьяный, усталый, и по жуткому холоду – вот тогда бессмысленность всего происходящего подходит к тебе в открытую. И становится воистину погано. Я не рассматривал тот краткий эпизод с танцем как что-то из ряда вон выходящее, или может всеми силами старался его не рассматривать. Конечно, в любой другой ситуации, он мог бы положить начало прекрасной влюбленности, но, к сожалению, обстоятельства были иными. Поэтому сколько бы то ни было романтические мысли я сразу старался отгонять, а без них не оставалось ровным счетом ничего.

На следующие выходные никто не позвонил и не собрался. У меня тоже не было никакого желания видеть кого-либо из вписка гостей. Вероятно одна такая вечеринка на всех оставляет весомый отпечаток усталости, даже на заядлых тусовщиков, так что следующие выходные хочется провести по максимуму умиротворенно. Без пьяных подвигов и свершений, без откровений, без новых знакомств, которые все равно не приведут ни к чему хорошему. Просто спокойно посидеть дома, заняться бытовыми делами, посмотреть какой-нибудь сериал или, в конце концов, просто почитать книжку. Этот вид досуга еще никто не отменял.

А вот уже через две недели воспрял один из моих друзей. Он написал мне еще среди недели без какого-либо конкретного предложения, и мы договорились о встрече в пятницу. Изначально мы собирались встретиться только вдвоем, устроить тихий скромный променад по питейным заведениям. Но незаметно, как-то один за одним подтянулись и все остальные. И компания их двух человек предстала сборищем из почти десятка. Меня особенно это не волновало, так как чем больше народа, тем веселее, да и проще улизнуть, если станет совсем скучно. Встретившись вдвоем, как и планировалось, возле памятника трагически погибшего поэта, нам пришлось мерзнуть и дожидаться всех остальных изъявивших желание примкнуть к нашей скромной компании. Когда почти все собрались было принято решение отправиться в непонятно как затесавшуюся в самом центре города демократичную пивнуху неподалеку. Лично мне она никогда не нравилась – там стоял застоялый запах пота и рвоты, но пришлось подчиниться великим законам демократии. Внутри в пятницу вечером никогда не было свободных мест, поэтому весь светский раут обычно проходил перед входом, в узком дворике под старинной аркой. Там постоянно собиралась шумная молодежь, несомненно, творческая, с фантазией, другие вряд ли додумаются пить пиво на улице в декабре. Но в тот день нам несказанно повезло – как мы заглянули внутрь, несколько человек, не сговариваясь собирались уходить. Проявив ловкость и решительность, достойных героических опусов, мы захватили целый угол.

Оставив часовых, двух блондинистых девушек, мы по очереди взяли на баре разные сорта пива и организовали кружок из человек восьми. Первые полчаса прошли за самыми обычными разговорами, которые ведутся шумными компаниями в пивных. Пересказывать их смысла нет, в них нет ни изречений вселенской мудрости, ни тонких житейских наблюдений. Если те и проскакивают, то сразу же тонут в бессовестно накидываемых сверху прибаутках и колкостях. Шутки же, хоть и довольно забавные, требуют слишком долгих предысторий, все детали которых, уже совершенно стерлись из моей памяти. И все так и продолжалось, размеренно и спокойно, в равной степени смешно, тупо и беззаботно, как первая кружка пива до тех пор, пока мой друг не наклонился ко мне и не сказал:

– Т. тоже обещала подойти.

– Кто такая Т.? – не понял я.

– Ты вообще-то с ней танцевал на Дне рождения две недели назад. Неужто не помнишь?

Я помнил. Так я ему и сказал, постаравшись изобразить настолько безразличное выражение лица, насколько способны мышцы, оставленные без движения. Я совру, что совершенно не интересовался, кто была та девушка. Я нашел ее в социальных сетях через общих друзей, там же и подтвердились мои опасения, что она была замужем. И именно за тем красивым, молодым человеком.

После того как мой друг озвучил вероятность ее появления, я как мог старался участвовать в разговоре, однако, уже выходило не очень. Все мое внимание то и дело полностью переключалось на входные двери – как только они приходили в движение, срабатывал рефлекс как у сторожевого пса, я, затаив дыхание, переводил взгляд, но из-за них появлялись, кто угодно только не она. После каждого раза ложных ожиданий приходилось нервно прихлебывать из стакана, разочарованно сжав челюсти. Спустя нескольких минут безуспешного ожидания я даже начал злиться на одного парня, который за это время успел выскочить внутрь-наружу добрую дюжину раз. Какого черта ему не сидится на месте? Но здраво рассудив, что парень ведь не виноват, что я слежу за створками с идиотским замиранием сердца, может у него просто слишком много энергии, и одинаково важные дела, что снаружи, что внутри, я начал злиться сам на себя. Какого черта я жду чего-то, да и зачем? Я попытался переключиться, залпом допил половину, что оставалась у меня в стакане и направился к стойке, чтобы взять себе еще пинту. И принципиально повернулся спиной ко входной двери.

Как только приблизилась моя очередь и я уже был готов открыть рот, чтобы огласить бармену свой выбор, сзади послышалось:

– Что пьешь?

Я обернулся. Где-то на уровне моего подбородка снизу-вверху на меня приветливо смотрели два темно-карих глаза с насмешливостью, выраженной в размашистой форме вздернутой брови, подведенной черным карандашом.

– Что покрепче, – ответил я вместо приветствия.

– Отлично, мне подходит, – она встала в очередь рядом со мной, и принялась копаться в своей сумке в поисках наличности. Я почувствовал, как в смрад из пролитого пива и пота настырно вмешался сладких запах парфюма.

– А где все наши друзья?

– Вон там, в самом углу.

– Ага, вижу. Хорошо. Потом подойду, сначала надо взять что-то взять, а то такая очередь.

– Разумный подход.

Мы взяли сразу по два стакана самого горького и крепкого пойла, которое пивом считается лишь формально. Не из-за необходимости, просто совпали наши вкусы. Тут, по идее, должен был бы наступить второй прекрасный момент для начала влюбленности, пусть и не такой романтичный как первый. Но мы просто взяли по бокалу в каждую руку и вернулись к общему столику. Все находящиеся там встретили Т. единым приветственным возгласом приветствия ровно в тот момент, когда она хотела тихонько пригубить из каждого, чтобы не разлить. Она поставила бокалы на стойку, после чего совершила прошла круг почета, чтобы каждый и каждая радостно могли ее приобнять и поцеловать в щеку. После чего вернулась на свое место, рядом со мной.

Первым делом все общими усилиями начали вспоминать День рождения. Удивительно, что все запомнили совершенно разные моменты. И история, начало которой было общим у всех, к концу уже совершенно расходилась. Но начали по порядку.

– Огромное спасибо всем за подарки, – сказала Т. – Наш мини-бар теперь ломится от изобилия.

– Ну отлично, все готово для следующей вечеринки у вас…

– Так-то да, но лучше не затягивать, а то он потихоньку исчезает.

– Вы все еще празднуете?

– Не то, чтобы мы, – она прихлебнула. Затем повернулась к блондинке, что сидела рядом, уткнувшись в телефон и попыталась вовлечь ее в разговор, обмолвившись, как была восхищена ее леопардовым платьем. Та радостно засветилась, и отвесила ответный комплимент внешнему виду Т. В тот вечер она была в строгом черном платье и массивной серебряной подвеской. Пока девушки увлеклись локальным разговором о вещах и внешнем виде, мужчины все вместе успели выйти покурить. Когда вернулись, то все вместе продолжили вспоминать вечер двухнедельной давности. Отметили, что всем пришлось по вкусу заведение, и настойки, и единогласно выразили сожаление, что пришлось покинуть его тогда, надо было приложить больше усилий и навалившись всем вместе-таки взять еще раунд настоек. И после вспомнили как оборвалась музыка. И вот тут, что забавно, воспоминания начали расходиться. Всем запомнили момент, как стало тихо, как Т. взяла гитару и чуть-чуть побренчала. Потом, как большой бородатый парень забрал гитару и сыграл ту песню заново. И струна порвалась, но как только он полез ее менять – сразу же зазвучала музыка из колонок. Он, кстати, тоже присутствовал среди нас и подтвердил эту версию. Другие же отвечали, что там заминка затянулась минут на пять, они успели выйти покурить и только, когда они возвращались смогли починить систему. Не знаю почему они остановились и именно на этом, казалось бы, пустячном моменте, и долго еще спорили на этом. Наверное, просто приятное подначивать друзей на предмет алкоголизма и потери памяти. Я и сам не мог сказать, сколько длился тот эпизод. Точно могла сказать только Т. Но она не проявляла никакого интереса к этой перепалке, хотя до этого была крайне активна в беседах. Тогда же она молчаливо потягивала пиво, и посматривала прищуривалась на телевизор под потолком, на котором транслировались старые рок-клипы.

– Да надоели вы, какая разница? – не выдержала она в итоге, когда большой парень с бородой в пятый раз повторял одну и ту же последовательность событий, как он полез за струной в рюкзак. – Давай-ка лучше ты нам расскажешь, как ты пытался засосать официантку. – она обращалась к моему другу, с которым они уже были знакомы лет пять точно, – А нет, стоп, это не в твоем стиле. Кто же это был? Ах да, это наша маленькая принцесса, – она повернулась к блондинке, что сидела в самом уголке и пила вишневый Крик. Та, поперхнулась от такой неожиданной подставы, и покраснела. Вся компания буквально накинулась на нее:

– Ничего себе! И как?

– Никак. Нечего там рассказывать, – она замялась, – ну да, я перебрала немного, она была такой красивой, а я сидела, никто не обращал на меня внимания. Она подошла близко, так улыбнулась, и я подумала, что именно мне… ну и потянулась…

– И что? – все буквально прильнули к ней вплотную.

– Да ничего. Я чмокнула ее в губы, но она сразу отстранилась, быстро убрала бокалы и убежала. Зато потом придерживала мне волосы, когда мне было плохо в женском туалете, когда вы все куда-то свалили и забыли меня!

– Ну не переживай так, все там были, – сказала Т., словно извиняясь перед несчастной блондинкой, что перевела весь огонь на нее. Ее слова не вызвали такой реакции, видимо, уже было не в новинку. Все уже были с ней знакомы, по-разному, кто-то чуть ли не со школьной, кто-то уже со взрослой жизни, но в среднем все равно получалось довольно продолжительное время, за которое успело накопиться немало общих историй, воспоминания о которых начали звучать дальше. Лучшие истории случаются под градусом и запоминаются надолго.

Под конец мы лишь рассказали, кто где в итоге оказался: кто дома в с своей кровати, кто неизвестно где в чужой, кто-то обнаружил себя на лавочке, всеми покинутый. Подытожив на этом, мы ушли от темы Дня рождения, и просто начали болтать обо всем подряд. Т. была шумна и весела, она всех хорошо знала и прекрасно себя чувствовала в окружении своих друзей. Улыбалась, громко шутила, не забывала отпускать колкости, которые воспринимались ими вполне безобидно. Она мастерски меняла темы, не давая общему градусу веселью проседать. Дав ход новому витку разговоров, сама же тихонько пританцовывала под фоновую музыку, стоя на месте и с озорством поглядывала на всех окружающих. Она уделяла внимание всем за столом в одинаковой степени: начиная от огромного бородатого паренька, заканчивая мелкой блондинкой. Немного доставалась и мне, хотя мы практически не были знакомы. Со своей поднятой бровью, которая в зависимости от обстоятельств могла означать что угодно: от «Какого хуя?» до «Не будете ли Вы столь любезны», она повернулась ко мне и как бы невзначай произнесла:

– А ты неплохо двигаешься…

– Спасибо, у меня были лучшие учителя, – ответил я и попытался изобразить волну, движение из хип-хопа, которое, как мне казалось, я делал хорошо.

– Ахаха, ты двигаешься как дебильный надувной человечек для рекламы автосалонов, ну нет, нет, смотри, движение начинается с кончиков пальцев, – она взяла мою ладонь в свою, – потом переход на запястье, как электрический импульс. Чувствуешь? Через каждую мышцу и все выше, руку надо зафиксировать на мгновение, поставил, вот, поставил, зафиксировал и движение пошло дальше. Дошло до плеча, перешло и дальше до конца точно так же! – Она вела ладонью вдоль моих рук, показывая, где в конкретный момент должен был оказаться этот электрический импульс. Там он и находился – именно под ее ладонью. Дойдя до кончиков пальцев моей второй ладони, она отошла на шаг. – Как механизм – не как желе! Попробуй!

Я попытался изобразить волну еще раз.

– Нет, как-то все равно паршиво получается.

Я вспомнил еще пару движений.

– Нет, нет, нет. Боже, как же смешно, – она залилась хохотом. – Ладно, хватит, хватит.

Не сыскав успеха, мы вернулись к своим бокалам. Что я, что Т. пили быстрее остальных в компании просто потому, что в среднем говорили меньше. Пока, к примеру, мой товарищ начинал очередное повествование про какое-нибудь очередное свое приключение, он успевал отпить от силы треть бокала, мы же вдвоем с Т. успевали высушить полный. Мы старались держаться, проявлять благоразумие и скромность, потом, но его бокал все не пустел. Т. закатывала глаза и бедром толкала меня, показывая тем самым, что пара к бару за добавкой. Мы вновь занимали очередь. Наедине присутствовало некоторое чувство неловкости, хотя после каждого бокала все меньше и меньше.

– Слава богу, нашелся хоть кто-то кто пьет с той же скоростью, что и я, а то обычно, когда они болтают, я успеваю либо надраться, либо окончательно протрезветь.

– А где именинник? – спросил я первое что пришло в голову.

– Дома должен быть. Он не особенно любит подобные сборища, по началу еще таскался со мной. Но после пары жестких посиделок сказал, типа: «Ну вас нахрен. Я не настолько силен». И потому больше не рискует проводить время с моими алкогольными друзьями.

– А ты, значит, сильна?

– Хочешь проверить?

– Не особенно. Я же не знаю, какой ты предстанешь, когда выпьешь лишнего.

– Ну, я держусь на ногах до последнего, а когда понимаю, что конец близок, просто вызываю такси и отправляюсь домой. Ничего ужасного произойти не успевает. А если и успевает – то всегда найдется ответственный человек, который посадит маленькую пьяную девочку в такси.

– Да уж, в этом плане быть хрупкой девочкой, куда лучше, чем здоровым мужиком. Значит, тогда такого же возьмем?

– Угу.

Мы повторили наш заказ и вернулись к столику. Наш товарищ был на середине истории, которую уже слышали больше половины присутствующих, но из-за оставшихся приходилось ее слушать заново. Мы с Т. переглянулись и чокнулись бокалами.

– Ты очень хорошо танцуешь, – сказал я ей, покуда все остальные были увлечены историей.

– Спасибо, я знаю, – ответила она несколько безучастно. Видимо, это был самый частый комплимент, который она слышала за свою жизнь.

– Училась этому где-то?

– Нет, ну что ты, я как повертелась в костюме снежинки на утреннике в детском саду, так и стала такой клевой.

Она недвусмысленно дала понять, что эта тема ей не очень интересует. Поэтому я, воспользовавшись последними мгновениями наедине, пока транслируемая фоном история подходила к кульминации, спросил:

– А часто, ты с ними тусуешься?

– Ну не то, чтобы очень, но бывает.

– И всегда до победного конца?

– По-разному, конечно. Но иногда именно, что хочется добраться до кондиции, чтобы полностью как бы «перезагрузиться». И эти ребята отлично для этого подходят.

– Понимаю.

– Хорошо, когда находишь понимающего человека, – она торжественно приподняла стакан, за это мы и выпили.

Наш друг закончил историю, и все засмеялись; кто слышал в первый раз – во все горло, кто во второй – потише. Мы тоже для порядка хихикнули. После такого длительного пересказа все наконец, смогли выйти на улицу для перекура. Т. воспользовалась моментом и достала косметичку, чтобы проверить макияж. По возвращении на свои места все продолжили болтать и перешучиваться как обычно. После еще одного раунда бокалов, уже начало чувствоваться опьянение. Шутки становились все абстрактней и жестче, язык заплетался, глаза мутнели. Т., что буквально полчаса назад резво приплясывала на месте и зорко поглядывала на меня одним взглядом с озорной полуулыбкой, несколько обмякла, улыбалась как-то бесформенно, кудряшки падали ей на глаза, она расплывчатым движением пыталась их убрать, но не выходило. Оставив это занятие, она все еще пыталась смотреть на меня сквозь них, пытаясь сфокусироваться, взглядом, потерявшим всякое озорство. И в этот момент она взяла меня за руку. Под столом, вне доступности для других глаз. И это, казалось бы, должен был быть уверенный третий момент для начала влюбленности. Но, думаю, нам обоим было уже не очень хорошо, все-таки наше пиво было вдвое крепче, чем у всех остальных, и мы оба просто старались держаться прямо и на ногах, выглядеть максимально вменяемыми, ожидая момента, когда все наконец начнут расходиться. Просто держались за руки, как медвежата – для уверенности.

Это единение продолжалось недолго. По очереди все, посетив напоследок уборную, начали вываливаться наружу. Т. в своей черной курточке из искусственного меха снова заняла место возле меня. На откровенно холодном воздухе мозги освежились. Мы дождались пока все соберутся, устроили перекличку, чтобы на этот раз, точно не оставить никого в туалете, и только убедившись, что точно все, кто был с нами на месте, организованно принялись вызывать такси, что в тот момент требовало нечеловеческой степени сосредоточенности и внимания. Первой повезло как раз Т. Как только ее желтая машина подъехала, все снова по очереди быстро приобняли ее. Она спешно залезла внутрь, и наконец-то смогла спокойно откинуться за заднем сиденье. Парочка ребят из нашей компании еще требовала продолжения веселья, но все остальные уже были без сил после напряженной рабочей недели. Они вдвоем махнули на нас и пошли вглубь ночного города, остальные же спокойно разъехались по домам.

C тех пор наша компания приняла устойчивую форму, встречи стали более-менее регулярными. Практически каждую неделю в пятницу или субботу мы собирались знакомыми лицами человек в среднем пять, иногда и все десять, и ходили маршрутами, которые стали до боли изученными. Сценарий тоже был известен заранее: сначала все, из тех кто был свободен в тот день, собираемся у какого-нибудь заведения, где наливали и уровень громкости фоновой музыки был на комфортном уровне, обсуждаем последние известия за неделю, пропускаем пару бокалов, затем, когда говорить становится особенно не о чем, перебираемся в место погромче, там теряемся и это означает, что каждый становится сам за себя – можно тусить до утра, а можно тихонько смотаться домой. Не сказать, что это было захватывающим мероприятием, но я почему-то продолжал приходить на встречи. Иногда случались и приятные неожиданности в разнообразии, наподобие, открытия какого-нибудь молодежного центра, или аукциона искусства. Можно честно сказать, что культурная важность мероприятия для нас была вторична, по сравнению с наличием бесплатного бара. Благо многие организаторы были в курсе, чем можно заманить к себе посетителей. Т. не пропускала практически ни одного общего мероприятия, мы с ней даже можно сказать сдружились, поскольку пили одно и то же и с одинаковой скоростью, потому частенько болтали у бара, ожидая своей очереди, чтобы обновить заказ. Она всегда представала радостной и веселой девушкой, не краснеющей от откровенной шуток или тяжелого алкоголя. Своеобразно пританцовывая, как-то по-змеиному и виляя компактной попкой, с широкой улыбкой, и губами нередко окрашенными синим из-за дешевого красного вина, она представляла собой апофеоз праздника: веселая, открытая и затягивающая, без лишнего официоза или претензий. Могла быть громкой, могла в шутку начать перепалку или какую-нибудь невинную шалость. Но все это она делала, именно что ради веселья. Казалось, что ничего не может ее остановить. Даже если весь город сгорит дотла, она почерпнет пепел, чтобы подвести себе веки, улыбнется и продолжит танцевать. Время с ней летело незаметно, и градус веселья не спадал. Но все это продолжалось ровно до того момента, как следовало вызывать такси. Она могла мгновенно останавливалась, посмотреть сосредоточенно в смартфон и быстренько сбежать, чмокнув всех на прощание в щечку. После ее ухода все становилось несколько иначе, каждый затягивал свою песню, и общее настроение могло измениться в диаметрально противоположную сторону. Тогда-то я и норовил ускользнуть, правда только для того, чтобы через неделю опять вернуться в ту же обстановку.