На родном Оилтоне

– О, это не кто иной, как герцог Лежси из системы Шакаван! – тут же отозвался наш новый знакомый, маркиз. – Это именно его отец год назад попался на сотрудничестве с работорговцами и был приговорен к пожизненному заключению. Ну вы же помните тот скандал, что тогда разразился? – Я вместе со всеми согласно покивал, хотя о том событии, скорее всего, и не слышал. – Так вот, его сын находится в изгнании, и он с отцом состоял в непримиримой вражде. Но все равно это верх наглости – прибыть на подобную церемонию! И его возраст, как мне казалось, уже давно за тридцать…

– Нет, не давно! – Корт Эроски сделал вид, что заступается за герцога. – А совсем недавно. Да и по виду… он молодо выглядит – никто ему не даст больше… тридцати шести!

При последних словах мы не выдержали и прямо грохнули смехом. Чем и притянули к себе всеобщее внимание. Патрисия наклонилась к Винселио Гроку, и они стали копаться в листках со списками. Тут же подскочил один из помощников начальника дворцовой стражи и, видимо, перечислил всех нарушителей спокойствия. Нас это нисколько не испугало. Хоть Амалия и прошептала дрожащим от смеха голосом мне и своему кузену:

– Вот теперь уж точно вас вычеркнут из списков!

Корт только еще больше рассмеялся в ответ. А я тем более не расстроился. Уж я-то знал, с какой завистью Патрисия всегда смотрит на шумные и веселые компании. Она и сама не прочь там оказаться, невзирая на свою почти постоянную строгость и надменность. Поэтому оставшиеся полчаса торжественного ужина я изо всех сил старался держать бразды веселья в своих руках и конкретно выделиться собственной непосредственностью.

Сменами блюд гостей не баловали. Легкие закуски, минимум салатов и лишь под занавес нечто мясное с овощным гарниром. В самом начале масса прохладительных напитков на столе заставила графа Шалонера огорченно воскликнуть:

– Безалкогольный бал?!

Но впоследствии целые вереницы лакеев проворно наливали из-за наших спин любую выпивку на заказ. И возле нашей компании получилось наибольшее столпотворение. Так нам хотелось попробовать максимальное количество сортов вина, коньяка и ликеров из императорских запасов.

Но вот лакеи исчезли со своими веселящими столикам на колесах. А главный распорядитель объявил:

– Ее высочество приглашает всех гостей в бальный зал.

Все встали и чинно дождались, пока наследница престола помпезно продефилирует через весь зал и войдет в соседнее помещение для танцев. Проходя мимо нас, Патрисия не удержалась и пристально осмотрела дюжину застольных весельчаков и балагуров. Как я и предвидел, презрительного выражения на ее лице мы не увидели. Скорее, легкая настороженность и явное любопытство.

Как только принцесса поравнялась с широко распахнутыми дверьми, распорядитель объявил:

– Дамы и господа! Первыми выходят гости из-за близстоящих к бальному залу столов!

Вот так мы и оказались ближе всех к наследнице престола. Я мог даже дотронуться до нее рукой, когда мы пересекали огромный, отделанный светло-зеленым мрамором зал. Здесь устроители бала также подготовили существенную для всех неожиданность. Вдоль стен малыми и большими группами стояла столичная аристократия. Да и не только столичная. Но самое главное – среди желающих потанцевать подданных императора преобладали дамы молодого возраста.

И я внутренне зааплодировал дальновидности Патрисии. Ведь огромная часть претендентов отсеется в первом же туре. И вот тогда мимолетные знакомства на вечернем балу могут перейти совсем в иную стадию отношений.

От шикарных нарядов, блеска драгоценностей, дурманящих парфюмерных запахов и приятных, а то и обворожительно прекрасных лиц граф Шалонер пришел в полный восторг:

– Какое счастье, что я не кандидат! Уже сегодня я смогу выбрать себе будущую супругу!

От этого грубого нарушения всех предписанных правил этикета ее высочество чуть замедлила движение и повернула голову в нашу сторону. И высказанная ею «угроза» вызвала улыбки на лицах всех, кто находился рядом с ней:

– Попробуйте только не найти себе суженую на сегодняшнем балу!

– Ваше высочество! – Похоже, мой друг не испытывал ни малейшего смущения перед венценосной особой. – А если все они откажут мне в моем предложении?

– Тогда… – Патрисия мгновение подумала и сочувственно вздохнула, – придется вас лишить титула и всех поместий! Так что, граф, дерзайте!

И она опять поспешила к наиболее освещенному возвышению в конце зала. А я про себя немало удивился: раз она умудрилась запомнить титул даже моего сопровождающего, то насколько же тогда она заинтересовалась мной? В этом вопросе тоже перестараться не хотелось. Слишком рано привлекать к себе внимание всех тайных служб Оилтона. Пусть они поначалу пар выпустят на тысячах моих конкурентов.

Расположились мы чуть ли не на первых ступеньках возвышения. Остальные соперники возбужденной рекой растекались по периметру зала, оставляя центр свободным. Раздалась легкая музыка, призванная настроить присутствующих на должный лад. И опять распорядитель принялся описывать предстоящее действо:

– Ее высочество желает выбирать себе партнеров на танцы. На первый вальс…

Распорядитель сделал длинную паузу, в течение которой происходил выбор первого кавалера. Наследница престола уже и шаг успела сделать в сторону нашей компании, но потом явно передумала. Слишком уж все претенденты стояли окаменелые и неподвижные. Поэтому она просто отправилась в центр зала. Видимо, прямая связь подсказала распорядителю дальнейшие действия, и он выкрикнул:

– На первый вальс партнер будет выбран по воле жребия!

Тут же загудел автомат на возвышении. Он весьма походил на старинные образцы, устанавливаемые в казино. Только на нем были цифры. Десять секунд вращения, три щелчка – и вот они, три цифры, составляющие число сто пятьдесят три.

Тут же огласили титул и имя счастливчика, которое для подавляющего большинства ничего не значило. И первый партнер на заплетающихся ногах отправился к наследнице престола. Возле нее он встал на одно колено, с содроганием взял руку Патрисии и приложил к губам. Грянула музыка, кавалер вскочил и на удивление ловко повел принцессу под звуки очаровательного вальса. К ним тут же стали присоединяться многочисленные пары остальных гостей.

Затем еще пять самых везучих аристократов удостоились чести прикасаться к первой даме Оилтонской империи. Ничем особым при подобном контакте не выделившись. После этого танцы продолжались уже без нее. Хотя она не ушла, а продолжала прогуливаться между группками своих гостей, беседуя иногда с лицами более пожилого возраста, которые сопровождали своих резвящихся дочерей, племянниц, а то и внучек.

Члены нашей веселой компании не стали ждать милостей от старинного игрального автомата, а с молодецкой безрассудностью окунулись в звуки летящих вальсов. Две наши партнерши оказались буквально нарасхват. Хотя мы могли и рискнуть, отыскивая еще не занятых молодых дам. Я тоже не отставал от остальных, лихо кружась по всему залу, но краем глаза постоянно держал в поле зрения принцессу. И пару раз с удовлетворением отметил, что и она смотрит в мою сторону.

Больше всех разошелся граф Шалонер. К тому же он не только красиво и уверенно вел в танце Амалию Эроски, но умудрялся при этом находиться с ней максимально возможное время. Чем вызвал справедливое возмущение новых товарищей и обеспокоенное ворчание Корта Эроски:

– Он что, всерьез испугался угрозы ее высочества?

– Вряд ли! – возразил я с полной уверенностью. – Ведь граф мне хвастал, что его основные капиталы размещены вне юрисдикции нашей империи.

– Похоже, что эти капиталы не так уж мизерны? – Корт Эроски спрашивал хоть и с улыбкой, но в его тоне проскальзывала явная заинтересованность.

Поэтому мне стало обидно за своего товарища:

– Что может быть дороже, чем счастье двоих влюбленных? Да и вы, виконт, совсем не похожи на меркантильного человека!

– Я-то да! – Виконт при этом тяжело вздохнул. – А вот твоя тетя Освалия…

Хорошо, что при последних словах он вновь засмотрелся на танцующих и не заметил мелькнувшей на моем лице радости и открытого рта для готового вырваться восклицания: «Освалия?! И как она поживает?!»

С глупым видом я закрыл рот и бегло осмотрелся вокруг – не осталось ли свидетелей моего несуразного поведения. К счастью, обошлось. Вернее, почти обошлось, так как Булька ехидно прокомментировал:

«Иногда много знать и иметь массу знакомых очень вредно!»

«Эх, что ты понимаешь! – возразил я ему мысленно. – Эта тетя Освалия – настоящий кладезь мудрости, доброты и сострадания. Во время путча она мне лично рану перевязывала, кормила чуть не с ложечки и последний кусок хлеба отдавала! Я ей по гроб жизни буду ручки целовать в знак благодарности!»

«Так ведь ее только что в меркантильности обвинили?!»

«Знаю я ее меркантильность – скорее всего, суровая показуха! Тем более что хотеть для дочки обеспеченного жениха – что ж тут странного?! Жаль, я не знал про Амалию раньше. Вернее, то, что она кузина Корта…»

В это время очередной танец закончился, и почти вся наша компания собралась вместе. Разгоряченная Амалия первой обратила внимание на интенсивное шевеление массы гостей чуть ли не рядом с нами.

– Ой! Смотрите! Принцесса заканчивает обходить весь зал и скоро будет здесь! Корт, давай я тебе поправлю воротник!

Мы тоже заметили приближение хозяйки бала и постарались привести себя в порядок, заодно придавая своим лицам более смиренное и восхищенное выражение. При этом граф Шалонер потребовал от нас полного сотрудничества и высказал весьма дельное предложение. В результате чего мы образовали самый большой кружок, тем самым существенно перегородив проход. Так что путь наследницы престола вполне естественно пролег через наш кусочек зала.

Наш круг раздался полукругом, женщины присели в реверансе, мужчины приветствовали полупоклоном. Похоже, Патрисия и не собиралась останавливаться среди нас, так как продолжила путь прямо между мной и моим сопровождающим. Нам пришлось поспешно разойтись в сторону, освобождая дорогу. Но принцесса неожиданно остановилась и обратилась к стоящей слева от меня Амалии:

– Мне кажется, я вас где-то уже видела?

Пока девушка отвечала на этот, а затем еще на несколько вопросов, я стоял так близко от Патрисии, что ее платье касалось моих щегольских туфель, а аромат духов, смешанный еще с каким-то дурманом, буквально лишил меня возможности соображать. Шедший ранее вплотную за принцессой Хайнек уже не мог встать между ней и мною, поэтому так и замер в неудобной позиции, завершая наш плотный четырехугольник и пристально буравя меня взглядом. Но внешне я держался молодцом и выглядел наивно-умильно-счастливым.

Женщины напоследок обменялись милыми улыбками, и наследница престола продолжила свой путь. А мы принялись оживленно обсуждать последнее событие, каждый втайне от других не сомневаясь в том, что это именно он стал причиной такого повышенного внимания со стороны первой дамы Оилтонской империи.

А через короткое время все приглашенные обратили внимание на отсутствие в зале наследницы Звездного престола и стали постепенно расходиться. Хотя музыка продолжала звучать без остановки. Не сговариваясь, наша компания тоже дружно направилась к выходу, и лишь после встречи на площади со своими телохранителями мы распрощались и разошлись.

Не успели мы с графом Шалонером перекинуться и несколькими фразами, как шеф баронской охраны меня предупредил:

– Из центра координации сообщили: хвосты прибыли! Наши силы приведены в состояние наивысшей боевой готовности. Двоих подозрительных типов схватили в коридоре гостиницы, возле вашего номера. Имперская служба безопасности оказывает нам посильную помощь.

Я тут же набрал номер Алоиса и спросил:

– Какие прогнозы на ближайшее время?

– Несколько тучек готовились сыпануть градом и молниями. Но сработали градозащитные установки. Одна тучка разразилась безобидным дождиком. Две остальные в процессе наблюдения и под неустанным контролем.

– Отлично! Держи меня в курсе. Я постараюсь сегодня обязательно тебя навестить и послушать знаменитую «певицу».

Затем выключил крабер и шепнул Цой Тану:

– И наши ребята уже кого-то обнаружили. Одного удалось схватить живьем, ведут допрос. Еще с двоих глаз не спускают. Так что сегодня я буду ночевать у тебя. И спать совсем не придется.

– А что в этом странного? – удивился граф. – Как я понял, это самый нормальный образ жизни для аристократов, шпионов, мошенников и героев.

– И к какой категории относимся мы?

– Увы! – Мой товарищ делано вздохнул. – Скорее всего, к последней.

Глава вторая

Борьба за выживание

В гостинице «Рока» мы сразу же распрощались возле своих номеров, а зайдя в них, сделали солидные заказы в ресторане, ссылаясь на голодные желудки после более чем скромного приема во дворце. Когда желаемое доставили, я переговорил с начальником баронской охраны и настоял на своей полной изоляции в ночное время. А если, мол, возникнут трудности или вопросы, держать связь со мной только через крабер. Хоть Нирьял, так звали моего главного ангела-хранителя, и пытался меня отговорить от подобного, но приказы выполнял скрупулезно. Таким образом, в моих карманах уже было три этих маленьких чуда связи.

Как только я тщательно заперся в своем номере и даже забаррикадировал дверь, то вместе с ресторанным столиком переместился в номер Цой Тана. Выпущенный из подземных ходов Николя тут же набросился на изысканное угощение, щурясь вначале от яркого света и только слушая наше повествование. Казалось, он и не думал приостанавливать процесс усиленного пережевывания пищи. Но когда я рассказал о событиях на балу, Николя все же стал постепенно и сам информировать меня о последних действиях моей команды, потребовав вначале рассказать о Зарине.

– Так ты же говорил с ней?! – напомнил я.

– Пять минут! – Возмущению моего товарища не было предела. – Это ты называешь разговором?!

– Скоро наговоритесь: контракт ее кончается, да и основное дело мы ей закрыть поможем.

– Как она хоть выглядит?

– В прекрасной форме! – заверил я с полным основанием. – Даже лучше, чем раньше!

– Почему ты нам связь не организовал?

– Зарина слишком далеко от нас находится. Не успеем сразу помочь, если что. Меньше знает – лучше спит. Не хватало ей еще наших переживаний. Ну а ты как здесь? Есть приятные новости?

– Одна… Вернее, две внахлест. Но давай оставим их на десерт.

– Уговорил. А в остальном? Никаких сверхважных наблюдений?

– Похоже… Лишь сегодня запечатлел гневную тираду императора Януша по поводу неожиданной лавины просьб о личной встрече с целым сонмом весьма важных и влиятельных лиц. Мол, съехалось их на Оилтон чрезмерно и не всем имеется возможность отказать.

– Вот видишь, – я повернулся к Цой Тану, – как много сильных мира сего слетается на Оилтон!

– А утром выяснился вопрос о нотах протеста. Оказывается, несутся они потоком с планеты Пиклия! Да-да! И Моус буквально рвет и мечет, разыскивая одну из самых знаменитых и талантливых певиц, которая якобы посетила нашу империю с незапланированным частным визитом. Ее высочество долго спорила с Хайнеком по тексту очередного ответа, так что мне стал понятен весь смысл дипломатической переписки. С нашей стороны сдержанно отвечают, что подозрительную квартиру они проверили, всех посетителей кафе опросили, но следов таинственной певицы так и не нашли. Квартира, между прочим, та самая, куда чуть не угодил в ловушку Ульрих. А кафе – то место, откуда ты беспардонно уволок знаменитую Горгону.

– Вполне понятно, почему они так всполошились! – Я согласно закивал. – Для них предпочтительнее была бы смерть! Надо же, и данные про явку рассекретили!

– Что собираешься делать с Горгоной?

– Булька хочет попробовать лишить ее самого страшного оружия. Если это удастся, намного легче станет содержать Горгону в заточении. Ведь сдать ее сейчас весьма проблематично. Уничтожить – явная глупость. А пока буду возле нее сидеть, тщательно просмотрю протоколы допросов, которые Алоис насобирал за два сеанса. Там масса интересных деталей.

– Каким образом доберешься в нужное место?

– На такси. Сбивая любую слежку другим внешним видом.

– До сих пор поражаюсь невероятным умениям Бульки. – Николя потрогал меня за оттопыренное немного ухо восхитился: – Ну как живое!

«Это он о ком?» – сразу же в моей голове забурчал голос довольного риптона.

– А вот товарища нашего обижать не стоит! – сделал я выговор Николя.

И тот сразу же поправился:

– Виноват! Я хотел сказать «как настоящее»!

– А кто в твоем номере останется? – поинтересовался у меня граф Шалонер. – Я, что ли?

– Останется Николя. Он хорошо голоса имитирует. Если что, гаркнет через дверь. Заодно выспится на приличной кровати, отъестся…

– И ванну приму… – мечтательно протянул наш подпольщик. – А то запах от меня, как от крысы!

– Смотри только не спи в ванне! – Мы все знали об этой его привычке – часами дремать в теплой водичке. – А то наглотаешься пены…

– Командир, я ведь и сонный лучше тебя плаваю! Даже в пене! – не преминул похвастаться Николя.

– А ты, Цой Тан, – на свое рабочее место. Старайся, как и раньше. Ты у нас теперь элита общества, так что живи помыслами этой элиты, ее делами и чаяниями. И слухами тоже. Или уже надоело?

– Пока нет. Если честно! – тут же ответил подставной граф Шалонер. – Да и льстит мне подобное положение, чего скрывать…

– А как же флора и фауна? – съехидничал Николя.

– Ради них с удовольствием брошу графскую работу! – воскликнул Цой Тан. – Лишь бы мизерный стартовый капитал для первой экспедиции наскрести!

– Будет тебе капитал! – пообещал я. – И очень даже мизерный. Вот только покончим с этой заварухой… Кстати, Николя: что за обещанные приятные новости на десерт?

– Малыш вчера утром забрал Армату из госпиталя. Тот почти в боевом состоянии и готов приступить к выполнению любого задания. А сегодня в обед они подобрали и профессора Сартре. Наш светоч науки находился в весьма неприглядном месте, и пришлось его вырывать с небольшим боем. Обещали подробности позже. Ибо сразу же совершили лунманский прыжок, и в данную минуту яхта Синявы Кассиопейской на всех парах приближается к нашей столице. По расчетам, прибудут, – Николя взглянул на часы, – через шестьдесят часов.

– Здорово! – обрадовались мы все вместе. А я так особенно. – Еще бы только Гарольда с треклятого Хаоса вытянуть! И мы им покажем!

– Кому именно, командир? – деловито спросил Николя и отправил в рот очередное пирожное.

– Кому надо, тому и покажем! – торжественно пообещал я и встал. – Все! Разбегаемся разными дорогами. Граф – коридором! Барон – через подвал! А Стратег – через соседний номер в ванную!

Через час я уже обменивался приветствиями с Робертом и Алоисом в том самом особняке, в подвале которого содержалась знаменитая Горгона. За полчаса ребята мне сжато и быстро пересказали все наиболее важное на данный момент. Наиболее существенным оказался подписанный контракт с самым известным в столице охранным агентством «Спина». С завтрашнего утра оно приступит к моей тщательной охране. Вернее, охране подставного баронета Артура. О сотрудничестве с ними договорился лично Алоис, но сделал это якобы от лица Зела Аристронга. Хоть и рассчитывались мы за эту неимоверно дорогостоящую услугу из тех денег, которые вырвали в системе Датарг. Но барон обещал вернуть со временем все до последнего галакта. Напоследок Алоис пожаловался:

– Ты себе не представляешь, как трудно согласовать все действия по охране одного субъекта, когда этим занимаются четыре независимые друг от друга службы. Кошмар!

В тот же момент наш черный товарищ завершил свое очередное перевоплощение и скрылся на улице. А Роберт поспешил отправиться в чердачную комнату, где размещался наш центральный пункт связи.

Мое время было еще более лимитированным, поэтому в подвал я сбежал, перепрыгивая через две ступеньки. А там, в своей камере, лежала одна из самых коварных женщин нашей Галактики. Галину Стоурми заранее усыпили безвредным газом и уложили на кушетку. А для меня так вообще поставили рядом кресло, столик и регулируемую лампу с любым освещением. На столике лежала папка с бумагами, тарелочка с сухариками и твердым печеньем и стояло два термоса с горячим чаем и кофе. Вот бы меня всегда так встречали!

Но подобные удобства мы оговорили заранее, после того как Булька сообщил о времени предполагаемой операции: три, четыре, а то и пять часов! Когда же я предложил риптону полностью расположиться на объекте научно-медицинского эксперимента, то услышал категорический отказ. При этом Булька не погнушался и меня просветить по этому вопросу:

«Если я провожу некоторые наращивания в чужом организме и не имею постоянного контакта со своим носителем, может произойти неконтролируемая взрывная мутация всех моих жизненно важных органов. Если это случится, мне удастся прожить минут пять, не больше. Тебе-то, конечно, ничего не грозит, а мне инстинкт самосохранения не позволяет рисковать. И почему ты такой…»

«Ладно-ладно! – тут же мысленно воскликнул я в ответ. – Работай как тебе удобнее! И как находишь нужным!»

Поэтому вся моя помощь в обезвреживании опаснейшего агента заключалась лишь в личном присутствии да возложении ладони на рот спящей Горгоны. В остальном я ни на что почти не отвлекался. А полностью углубился в изучение отчетов предыдущих допросов Галины Стоурми.

Особо меня заинтересовало дело о раскрытии и аресте всей нашей агентуры на Пиклии. Признаюсь, у меня даже раз появилось желание переместить ладонь со рта пленницы чуть ниже и сломать ей шею. Такая она была мразь! Вся основная вина лежала на ней. Именно из-за этой сладкоголосой сирены и погибли почти все наши ребята в самом логове моусовской диктатуры. Мало того, она лично присутствовала на допросах и даже участвовала в пытках. Вот такой страшный зверь лежал под моей рукой!

Но некоторые детали зажгли в моем сердце маленькую искорку надежды. Алоис прекрасно знал, какие вопросы следует задавать допрашиваемой, и выяснил о провале нашей агентуры все. Вплоть до последней фразы Моуса на награждении особо отличившихся пиклинцев и работников его службы безопасности:

– Теперь мы сотрем Оилтонскую империю в порошок!

Поэтому мне сразу поверилось в разочарование Де Ло Кле, шефа моусовской разведки, когда он сетовал на то, что у них из-под носа удалось ускользнуть двоим нашим лучшим разведчикам. Воспитанникам моего дивизиона, моим старым и верным товарищам по оружию, уже давно похороненным и оплаканным их родными и друзьями. Роману и Магдалене Бровер! По всем выводам, и Роману, и Магдалене удалось скрыться от ареста буквально в последнюю секунду. И как ни зверствовали сыскари Моуса, им так и не удалось отыскать ни одного следа этой боевой пары. Исходя из того, что и нам они за все эти годы так и не смогли подать ни единой весточки, напрашивалось два варианта событий. Первый, весьма печальный. При отрыве от преследователей наши агенты попали в тяжелейшую ситуацию и просто-напросто погибли при невыясненных обстоятельствах. При этом или нечаянно уничтожили свои тела или сделали это сознательно. Второй вариант виделся более оптимистическим. Роман с Магдаленой ухитрились сделать такую норку для побега, что могли обмануть всех. Вот только норка могла оказаться с дорогой лишь в одну сторону. А обратно без посторонней помощи им и не выбраться. Может такое быть? Теоретически да! Только как это может выглядеть на практике?..

А на практике подобные подозрения приводили только к одному – придется посылать команду на Пиклию! А скорее всего, отправляться туда лично!

Вот только как это сделать? С помощью Бульки я смогу притвориться хоть самим Моусом и перевернуть все в его проклятой столице с ног на голову. Да еще сделаю это с превеликим удовольствием. Если бы только у меня было время! Скорее бы уж выяснить всю трагическую подоплеку здешних событий, жениться на принцессе… Ого! Шустрый я парень! Хм, а чего тянуть?! В свое время я этого не сделал, боялся поспешить и по просьбе императора готовил общественное мнение для женитьбы. А время шло, враги не спали!.. И подготовились гораздо раньше. Горе мне, нечастному! Так вот – жениться! Потом… найти этого мерзкого Шпона!.. Ага, еще и врагов Аристронга прижать к ногтю! И… Что еще? И вот тогда вперед, на Пиклию! Если ребята там где-то три с половиной года умудрились таиться, то и недельку-две еще потерпят!

Хотя следовало принять во внимание то обстоятельство, что, вероятно, мне придется лететь на Пиклию гораздо раньше, чем исполнятся мои предполагаемые планы с женитьбой. Такая необходимость возникнет, если мое основное расследование упрется в тупик и, находясь здесь, я так и не смогу доказать свою невиновность и полную непричастность к убийству императора и покушению на принцессу. Пусть даже злодейскую руку Моуса и направлял неизвестный Шпон, но не может быть, чтобы первый враг империи и его шеф разведки не были проинформированы во всех деталях. Может, и Горгона знала кое-какие детали, но ни единого полезного слова для нас она не сказала. И скорее всего, мы не знали, о чем спрашивать. Но слово «стахокапус» ей ни о чем не говорило. Странно это, потому что умерший на моих руках один из преследователей Роберта знал что-то конкретное. Но так и не успел выговориться. А жаль…