Возвращение Макса

– А как же Кэт? – спросил Трошин.

– Теперь и не знаю. Что делать, хрен знает. Надо домой сваливать, может, утрясется. Пойдем, провожу.

Придерживая друг друга, они пошли в сторону дома Ерминых. Приближалась ночь, но на улице было достаточно светло. Парни шли по асфальтированной дороге. Дорога им казалась узкой, отчего тротуары то справа, то слева оказывались рядом.

– Олег, нас пасут, – сказал Макс.

– Где? – спросил Олег. И повернул голову, да так, что ребят повело на соседний забор.

Найдя точку опоры, ребята огляделись.

– Где мы? – спросил вконец осоловевший «Москва».

– Где-где. Сказал бы, да народу много, – ответил Макс.

Рядом действительно стояли две знакомые фигуры. Ирина и Кэт хотели помочь ребятам. Но заправленные алкоголем ребята, чувствуя огромный приток сил, решили рвануть врассыпную. Рассыпная удалась на славу. Олег рассыпался на противоположной стороне улицы лицом в кусты. А Макс, все-таки осилив по тропинке метров пятьдесят, не вписался между березами и рухнул, как тяжелый бомбардировщик под Сталинградом.

Какое-то время Макс вспоминал направление, в котором ему нужно двигаться, и, чувствуя запах травы и притяжение родной земли, вообще не хотел подниматься. Открыв глаза, он увидел Ирэн, заливающуюся громким смехом. Макс лежал, распластавшись на зеленой, сочной траве. Побаливал бок от столкновения с березой.

– Ну что, пойдем, – сказала Ирина. И помогла ему подняться.

– Пойдем, – согласился Макс. – Сегодня я твой.

Довольная таким ответом, Ирина уперлась под него плечом и повела к знакомой терраске.

Что было с Олегом, история умалчивает, однако всю оставшуюся часть лета хорошее настроение его не покидало, и улыбка удовлетворенности не сходила с его лица.

Макс и Ирина подходили к дому. На оставшемся пути они тихо разговаривали и целовались, отчего Трошин стал понемногу трезветь. Нежный запах духов от спутницы будоражил приятные воспоминания прошлого лета, и ему снова захотелось овладеть Ириной – необузданно, страстно, но со свойственной только ему манящей нежностью.

Ночь им показалась короткой. Они с таким наслаждением отдавались друг другу, что не выдержала старая кровать на терраске и пострадал новый стол от нетерпения и напористости обоих.

Время близилось к обеду. Андрей подошел к двери на терраску, она была закрыта. Посмотрев в достаточно большую щель между косяком и дверью, он увидел мирно спящего Макса. И уже собирался громко крикнуть и разбудить Трошина, однако еще раз осмотрел терраску, так как что-то было не так. Ну точно, из-под одеяла торчало три ноги. Андрей тихо постучал и сказал, что чайник вскипел.

Ирина нежно поцеловала Макса и, одевшись, побежала домой. Ее глаза светились теплом и женской ласковостью от прошедшей ночи.

«Да, хороша, слов нет! – подумал Макс, допивая кофе. – Надо же такой уникальной родиться, эх, блин!»

Позже, сидя на улице, на выступавшем из-под земли фундаменте, Макс переваривал произошедшее и постепенно настраивался на выездную видеодискотеку. Макс посмотрел вниз, где пробегал ручей, и вдруг увидел в поросшем папоротником и еще какой-то травой овраге старый колодец. Последнее время ему снились сны из недавнего детства, о том, как они с братом пытались изучить колодец и через него добраться до подземелья. Что-то беспокоило Трошина, все чаще он вспоминал о прабабке Кате, жившей и умершей в том маленьком домике на другой стороне оврага около пятнадцати лет назад. Ему было три года, когда они к ней ходили. Прабабка говорила с Максимкой, но о чем, он не мог вспомнить. В памяти всплывали слова: «В другое время», «Ты не такой, как все», «Тебе многое предстоит». Она говорила про восемнадцатилетие. Максу через пару месяцев будет восемнадцать.

– Что же она имела в виду? – тихо сказал Макс.

– Ты о чем? – спросил подошедший Андрей.

– Да вот, вспоминаю о прабабке. – Ты взрослее был, может, расскажешь что? – спросил Макс.

Андрей сказал, что ничего не помнит, и вообще как-то быстро перевел разговор на другую тему и ушел в ДК собираться на видеодискотеку.

Трошин тоже стряхнул с себя задумчивость и пошел прогуляться. Однако все равно осталась нотка беспокойства от предчувствия неизбежного.

3

Деревня Новинка встретила молодежь редким летним дождиком, но это никому не помешало. Народ завалился в клуб, где на большом экране Дитер Болен и Томас Андерс исполняли любимые песни первого и второго концертов группы «Modern Talking».

Трошин заметил в толпе очень приятную молодую особу и решил с ней пообщаться. Подойдя, он представился. Девушка по имени Ольга оказалась довольно общительной. Рассказав ему про свою бабушку, к которой она приехала на лето, Ольга сама пригласила его на медленный танец. Вечер обещал быть интересным. Макс настолько увлекся Ольгой, что едва не пропустил назревающий конфликт. Местные решили выяснить отношения.

Макс подошел к фургону, на котором привезли аппаратуру, и увидел Андрея и еще двух его одноклассников, которые заправлялись вином «Золотая осень». Андрюха налил Максу стакан и пояснил происходящее. Оказалось, что Васька Емельянов, младший брат Пашки, увел у кого-то из местных девушку, ну а дальше пошло-поехало. В общем, делать за клубом было нечего – Васька, со слов Андрюхи, и десятерых раскидает.

Допивая стакан вина, Макс от Андрюхи узнал, что и его, Трошина, спрашивали двое местных. От этого у Макса еще больше поднялось настроение.

В училище у Макса был свой тренер по карате, звали его Александром. Они познакомились на «Нефтерудовозе-43М» во время первой практики Трошина. Александр был боцманом.

В общем, размяться Макс был не против, а в случае чего, свои всегда следят за происходящим.

Ольга дожидалась Макса на крыльце клуба, он подошел и поцеловал ее. Она не отшатнулась, а наоборот, поцеловала в ответ. Он обнял ее и пальцами медленно начал изучать под одеждой все подробности красивого нежного тела.

Вдруг на самом интересном месте откуда-то выросли два местных заводилы и потащили Трошина за клуб. Ольга побежала к фургону, чтобы сообщить об этом ребятам.

Трошин попал в аналогичную с Васькиной ситуацию. Оказывается, кто-то из местных когда-то гулял с Ольгой и имел на нее виды, но он помешал благоприятному развитию чьих-то желаний.

Макс, извинившись, провел удачный удар ногой в ухо одному из стоящих ближе парней, отчего тот рухнул на землю, как подкошенный. Быстро переместившись ко второму, он перехватил его руку, приготовленную к удару, и провел прямой в голову. В это время оклемался первый, но прижатый к земле сильнейшим ударом ноги меж лопаток остался «отдыхать». Оглядевшись, Трошин пришел к выводу, что желающих больше нет, и отправился продолжать приятный вечер в компании красивой и общительной Ольги.

Около часа ночи парни стали сворачивать аппаратуру и собираться домой. Макс решил проводить Ольгу. Ее бабушка жила недалеко от клуба. И уже стоя на крыльце, они договорились на завтра встретиться вечером в Брейтове у ДК.

Насладившись долгим поцелуем, они попрощались, и Макс пошел к фургону, стоящему у клуба. Подходя к концу улицы, он заметил возню у забора крайнего дома. Это был Васька Емельянов. Он с легкостью раскидал трех местных и подошел к Максу.

– Андрюха попросил приглядеть за тобой, – сказал Васька.

– Спасибо, – сказал Трошин. И они вместе пошли к фургону.

По дороге фургон насобирал много парней и девчонок, идущих пешком в Брейтово. Среди них была и сестра Андрюхи, Ленка Ермина. Андрюха для порядка поругал ее, спросил про парнишку, с которым она должна быть, но, увидев ее расстроенный взгляд, больше ничего не стал спрашивать.

Приехав домой, Лена разогрела сковородку с жареной картошкой и отварила молочных сосисок. Ребята сели перекусить. Вдруг в окно кухни постучали. Отодвинув занавеску, Макс увидел белоснежную улыбку и блестящие глаза Ирины. От удивления он чуть не подавился. «Время-то сколько, откуда хоть она взялась», – подумал Трошин. Но при этом по телу пробежала приятная истома – будет чем до утра заняться.

Андрюха без слов пошел спать в комнату, а Макс с Ириной снова оккупировали терраску.

В эту ночь Ирэн, как ненасытная львица, набрасывалась на Макса. Ласки и нежность, с которой он овладевал ею, еще больше сводили ее с ума. Она скользила по его телу сверху вниз, лаская все, что попадалось на ее пути. Он, периодически ощущая невесомость от необузданного наслаждения, старался отвечать Ирине взаимными ласками, становясь искуснее с каждым разом. Они по-настоящему наслаждались друг другом, запах Ирины был возбуждающе манящим, то же она чувствовала от Макса, прижимаясь к нему как можно плотнее. Она давала возможность ему изучить и попробовать все свои самые сокровенные места, отчего притягательность ее только усиливалась. Понимая и чувствуя это, он любил ее, любил всю, открыто и страстно, со всех своих юношеских сил. Это сладостное безумство продолжалось всю ночь.

«Ах, какая была ночь!» – уже под утро успел подумать Макс и тут же уснул, как младенец.

4

Трошин проснулся во второй половине дня. Когда ушла Ирина, он не заметил. Выспавшийся, довольный, но голодный, он пошел на кухню.

Андрюха сидел за столом у окна и допивал бутылку «Золотой осени».

– Накладывай, щи свежие, Ленка сварила, – сказал он Максу.

Макс хотел было поговорить, но, увидев хмурое лицо брата и странную тоску в глазах, молча сел кушать. Хорошо покушав, он решил еще немного полежать, до начала дискотеки в ДК оставалось три часа.

Он прилег на терраске и невольно начал вспоминать прабабку Катерину и ее слова. Рассказы о Мологе – городе, затопленном коммунистами для создания Рыбинской электростанции. О том, что местная советская власть терпеть не могла процветающего края, отчего коммунисты решили стереть его с лица земли. Знатные поместья, церкви и храмы – все это пугало местных коммунистов, как одержимого беса. Уничтожение светлого есть зло – это и принесла советская власть.

Находясь в полудреме, Макс вдруг отчетливо услышал голос. Оглядевшись, он понял, что находится в старом доме на другой стороне оврага, рядом сидит прабабка и говорит:

– Ну что, Максимка, пора тебе собираться, чай, помнишь, что я тебе говорила много лет назад.

Макс посмотрел в ее черные без белков глаза и спросил:

– Но почему я? Что такого важного я в себе несу, ведь Мологи давно нет?

– Нет, Максимка, ошибаешься, в истории много недосказанного, и тебе суждено узнать больше, чем остальным, ныне живущим.

– Ты ведь давно умерла, бабушка Катя?

– Смерть – вещь относительная. Все, кто рожден, живут всегда. Понятие этого к каждому придет в свое время.

– Мне нужно идти через подвал этого дома в подземелье? – спросил Трошин.

– Ты все правильно понял. Вода тебе укажет, когда нужно начинать путь.

Макс еще хотел что-то спросить, но из сна его выдернул стук в окно терраски.

– Макс! – кричал с улицы Платоха. – На дискотеку пойдем, хватит дрыхнуть, девки стынут, вино киснет.

– Иду. Сколько времени? – спросил Трошин.

– Полчаса как не успели! – сердился Платоха.

Макс зашел в дом, попил воды и, выбегая, сказал Ленке, что пошел с Платохой на дискотеку.

Они шли по дороге, и Серега рассказывал, как он вчера ездил с мужиками «Рыбозавода» на водохранилище, тягал сети. Сказал, что рыбы было очень много, и он припер домой огромную щуку.

Дискотека была в разгаре. Платоха, отлучившись на минуту, принес бутылку портвейна и предложил ее осушить на лавочке в ближайшей аллее. Получив одобрение от Макса, они прихватили новую зазнобу Платохи по имени Света из славного города Ярославля и, сидя на лавочке, приступили к обсуждению всего, что еще предстоит испытать этим летом.

Из-за соседней с лавочкой березы выглянула приветливая рыжеволосая Ольга, с которой вчера в Новинке познакомился Трошин.

– Привет, Максим, – сказала она.

– Здравствуй, Оленька, – ответил он. – Иди ко мне на колени.

Ольга быстро воспользовалась предложением и, расположившись на коленях, страстно поцеловала Максима в губы. Она сделала глоток из его стакана и предложила прогуляться в парк. Заинтригованный Трошин не мог отказаться, и они оставили Платоху со Светой на лавочке, а сами пошли через парк к берегу Латыгоры.

Ольга была красивой семнадцатилетней рыжеволосой девушкой. Приятная, нежная, белая, без веснушек кожа очень изящно смотрелась с натуральными рыжими волосами. Голубые блестящие глаза завораживали и притягивали своей открытостью. Смотря на все это, Максим понимал, как богата красавицами Ярославская земля. Ольга шла и что-то рассказывала ему о своих родителях. Максим почти не слушал ее до тех пор, пока не услышал слово «Молога».

– Подожди, что ты говоришь про Мологу? – спросил он.

– Говорю, бабушка моего отца там жила, недалеко от центральной площади. Собор там еще стоял, огромный такой, она рассказывала.

Однако, стараясь отогнать от себя мысли о вспомнившемся сне, Макс стал развлекать Ольгу различными анекдотами и шутками. Рассказывал о своих приключениях на Онежском озере и в Заполярье.

Ольга слушала его с восхищением, хлопая длинными, густыми ресницами, которые время от времени прикрывали большие голубые глаза. Они сидели на берегу и смотрели на новую зарю. Звезды потихоньку пропадали, и на воде появлялись яркие блики от восходящего солнца. Ольга начала дремать на плече у Макса. Пора было расходиться по домам.

Он проводил ее к своей однокласснице Лариске Смирновой, которая оказалась родственницей Ольги. Поцеловав его многообещающим поцелуем, Оля ушла спать.

Макс вернулся домой и тоже завалился спать в комнате, так как терраску занял Андрей со своей давней подругой, которая приехала на практику в родное село после учебы в Ярославском институте.

В этом сне Трошин снова разговаривал с прабабкой Катей, но, проснувшись около часа дня, ничего не мог вспомнить.

Перекусив на скорую руку, он пошел на берег реки в парк, чтобы согнать с себя остатки сна. На берегу было много народа. Отдыхающие купались и щедро вливали в себя холодное бочковое пиво, приобретенное в баре «Роща», находящемся неподалеку. Гордостью, достопримечательностью и, безусловно, важным объектом указанного бара являлась настоящая береза, метров 20 высотой, растущая прямо из пола в центре зала. В пасмурные дни каждый посетитель непременно стремился занять столик рядом с березой и под шелест густой листвы благоговейно пил пощипывающее нёбо бочковое пиво, закусывая копченым судаком, лещом или щукой.

Макс разделся и быстро спустился к воде.

– Давай к нам, Макс! – крикнули ребята из параллельного класса, играющие в воде волейбольным мячом.

Трошин, отказавшись, окунулся и пошел полежать на берегу, принять солнечную ванну.

В 15 часов должен был прийти «Метеор» из Ярославля, и он решил его дождаться в надежде встретить кого-нибудь из знакомых. Через некоторое время появился Васька Емельянов с одноклассниками и предложил присоединиться, чтобы распить 10 бутылок «Агдама». Макс отказался и продолжал отдыхать.

На горизонте из-за мыса появился «Метеор», народ в дельте Латыгоры стал подплывать ближе к берегу. Любители большой волны стояли в ожидании на песчаном пляже. До фарватера от берега было 30 метров. Макс приподнял голову и увидел на судовом ходу надувной круг, на который пытался вскарабкаться парнишка лет девяти. Рядом с парнишкой никого не было, «Метеор» делал разворот в дельту, выходя напрямую. Не раздумывая, Трошин прыгнул в воду и быстро поплыл в сторону парнишки. На берегу народ оцепенел, наблюдая за происходящим. Макс доплыл до парня и увидел надвигающееся на них переднее секущее крыло «Метеора». Они попали на «солнечную дорожку», поэтому капитан их не видел. Не сбавляя скорости, «Метеор» летел по поверхности в сторону причала. На берегу женщины кричали в истерике, мать парнишки упала в обморок. Необходимо было что-то решать.

– Как зовут? – спросил Макс.

– Витя, – ответил парнишка.

– Ну, Витя, дышать под водой можешь?

– Нет.

– Тогда, Витек, набери побольше воздуха и держись за меня!

Сделав глубокий вдох, Трошин схватил парня за руку и потянул на дно. Звук дизелей надвигающегося судна поглощал огромное пространство под водой, давил изнутри и снаружи. Передвинув парнишку вперед себя, Макс почувствовал сильное движение воды в области ног и, повернув голову, увидел вверху огромную тень, пролетающую над ними по поверхности воды. Их закрутило и с силой ударило о дно. Макс успел перехватить парнишку, чем смягчил силу удара, но при этом сам ударился руками обо что-то острое.

На берегу стояла гробовая тишина, на лицах читались ужас и отчаянье. Кто-то сказал про пятна крови на поверхности воды.

– Твою мать! – кричал прибежавший из «Рощи» Борька Заикин. – Сам видел издалека, ну Макс дает, отчаянный парень, жалко, блин. Неужели все?..

Мать Витька заливалась слезами, когда над поверхностью воды вдруг показалась его голова. Он сильно кашлял и плевался водой. Дальше показались окровавленные руки, выталкивающие парня наверх. Все обмерли, но тут из-под воды появился невозмутимый Макс.

– Чем-то дно загадили, все руки ссадил! – громко сказал он.

На кистях его рук виднелись глубокие порезы, текла кровь, но, собственно, ничего страшного не было. Народ оживился, из рядом стоящей автомашины принесли перекись водорода, бинт и йод. Обработали и забинтовали порезы. Больше всего пострадала правая рука – порез шел через всю ладонь и заканчивался в миллиметре от вены.

У Витька было пару небольших царапин. Он быстро оклемался и подошел посочувствовать Трошину.

– Спасибо Максим, – сказал он. – Я так испугался, что до сих пор весь трясусь.

– Ничего, Витек, бывает и хуже, но реже, – ответил с улыбкой Макс.

Подошла мать парнишки, поблагодарила, поплакала, так сказать, сняла стресс. Выпила стакан «Агдама», принесенный Васькой Емельяновым, и, попрощавшись, пошла с сыном домой. Макс тоже не отказался от приличной порции спиртного в компании знакомых парней, которые громко и эмоционально обсуждали случившееся.

– За Макса, отчаянного! – кто-то крикнул из собравшихся, и все дружно сделали по большому глотку вина – кто из бутылки, кто из стакана. Тогда в моде были старые, добрые граненые стаканы. В парке летом их можно было найти почти под каждым большим ветвистым деревом.

Мероприятие, посвященное благополучному спасению, заканчивалось уже к вечеру, когда народ стал собираться на дискотеку.

«С такими руками особенно не забалуешь!» – подумал Трошин и направился к дому.

– Ну, чего опять? – спросила Ленка, увидев Трошина, подходившего к крыльцу.

– Да так, поцарапался малость, – ответил он.

Осмотрев порезы, сестра приготовила известный только ей отвар и заставила Макса погрузить в него руки. Процедура повторялась в течение следующего дня три раза. Он держал руки по два часа в отваре, в результате через три дня раны затянулись, остались небольшие шрамчики от порезов.

За это время каждую ночь, бывало, и днем, когда приляжет поспать, Макс общался с прабабкой Катей. От нее он узнал, что ему предстоит проплыть очень длинный коридор в подземелье, но как туда попасть, она ему так и не сказала. Он узнал о жителях Мологи и Брейтова, которые были против создания водохранилища, за что поплатились жизнью. В общем, постепенно Трошин готовился к неизведанному, далекому и, судя по всему, интересному путешествию. Что-то пугало его, что-то настораживало в услышанном от прабабки. Но он понимал, что необходимо принять неизбежное как должное.

5

После тоскливого трехдневного отдыха Макс решил прогуляться и пошел в центр села. Он прошелся по магазинам и заглянул к сестре в «Пельменную», где благополучно с наслаждением и смаком съел две порции пельменей без бульона, салат «Оливье» и выпил кружечку холодного «Жигулевского пива». Курил Трошин редко, но после такого обеда он пошел в парк и, сидя на лавочке, выкурил вкусную импортную сигаретку.

В сторону причала двигался народ с детьми, рюкзаками и чемоданами. Скоро должен был подойти проходящий с Весьегонска «Метеор». Макс пошел на берег полежать на солнышке. Среди отдыхающих он заметил Ольгу. Она подбежала к нему и стала расспрашивать, где он был, почему на дискотеку не приходил. Рассказала, что недавно какой-то парень мальчика из-под «Метеора» спас.

Макс ответил, что приболел и не мог прийти. Еще он сказал, что скоро уезжает в Костромскую область, и пригласил ее в видеокафе. Ольга с радостью согласилась.

Они разошлись до вечера. Максу почему-то жутко захотелось пройтись по старым местам, сходить на свою родную улицу, посидеть на берегу, где он первый раз сам переплыл залив.

* * *

Вот она, родная, знакомая с рождения улица Молодежная. Десять домов расположились по краям неширокой пыльной дороги, пять – с одной и пять – с другой стороны. В начале улицы – знакомый овраг, когда-то здесь был небольшой лесок, упиравшийся в начало залива. Залив проходил по левой стороне за садами и впадал в речку Латыгору. Название «Латыгора», как рассказывали старожилы, произошло еще во времена татаро-монгольского ига. На берегу реки была гора, где русский князь Игорь в первой битве растерял свои латы. Однако иго остановить удалось только здесь, в этих местах на старинной русской реке Сить. И само татаро-монгольское иго отступило из этих мест на сто лет раньше, чем по всей Руси.

Сады с самого начала улицы и до берега реки – красота! Ивы, склонившиеся над водой… С них он с соседом Вадькой Макаровым ловил окуней и красноперку.

Вот лесок в конце улицы стоит по самому берегу, вспомнились «Казаки-разбойники» – была такая игра.

* * *

Трошин присел на обрывистый берег и посмотрел на красивый изгиб реки. Усматривалось, что раньше река была более полноводной и глубокой. Но это было очень давно, а сейчас река такая, как в его беззаботном детстве. Он вспомнил отца, по щеке покатилась непрошеная слеза. В голове пронеслось несколько строк:

Как приятно вернуться на берег,От которого рано ушел.И хоть путь твой разлукой поделен,Ты дорогу обратно нашел.Хороши ярославские рекиИ красивы здесь брега.На обрывах черемухи ветви,Их с любовью ласкает вода.

Так и сидел он в раздумье, пока не стало темнеть. Макс очнулся от произнесенных в его адрес слов.

– Здорово, Максимка, – это был Ленька Легин из крайнего дома. – Что грустишь?

– Да так, задумался, – ответил Трошин. – Пойду уж, дискотека скоро.

– Ага, – сказал Ленька и дружески похлопал Макса по плечу.

Ленька был старше Макса на четыре года. В детстве они не особо дружили, но отношения у них были невраждебные, скорее нейтральные.

Макс прошелся по Молодежной улице, еще раз оглядел все, что попало на глаза. В середине улицы на обочине дороги – колодец с зеркально чистой водой и такой холодной, что в любую жару она была ледяной до ломоты в зубах. Второй слева – дом его детства. Теперь в этом двухквартирном доме живет одна семья Антоновых. Когда-то Наталья Антонова нянчилась с грудным Максимкой. Сад, большой яблоневый сад, несколько вишен, крыжовник, смородина. Максим смотрел на этот знакомый с детства сад, расположенный на берегу залива.

– Эх, – вздохнул он и пошел в ДК.

Следуя по центральной улице, он догнал Ольгу с подругой. Максим взял ее за руку, попросил разрешения у подруги и увел Ольгу на аллею с правой стороны дороги. Ольга поцеловала Максима и прижалась к его руке.

– Я думала о тебе, – сказала она и посмотрела на него блестящими глазами.

Макс понял, что сегодня будет еще одна особенная ночь, почему-то он в этом был абсолютно уверен. Он нежно поцеловал Ольгу в губы, провел руками по упругим формам и за бедра легко притянул к себе. Ее тело стало возбужденно трепетать. Она почти не дышала, глаза были прикрыты, казалось, что ее тело парило в этом ощущении возбуждения и неги. Но нужно было идти. Еще какое-то время они наслаждались друг другом, затем поцеловались и пошли дальше.

В кафе готовились к очередному сеансу «Звездных войн». Максим и Ольга уютно расположились за двухместным столиком. Заказали кофе с коньяком и мороженое. Телевизор находился недалеко, поэтому видно и слышно было отлично. Они, сидя, обнялись и потягивая кофе, стали смотреть фильм. На экране разворачивались фантастические космические события – в общем, фильм им понравился.

После окончания фильма Макс предложил пойти к Ерминым на терраску посидеть, послушать магнитофон и… Ольга не дала ему договорить быстрым ответом: «Пойдем!»

Они поднялись на улицу, ощутив приятный летний ветерок, Макс глубоко вдохнул и вдруг услышал шум на ближайшей аллее.

– Макс, – крикнул пробегавший мимо Вовка Герасимов, его одноклассник. – Там Борька Заикин с кем-то сцепился.

Трошин сказал Ольге, что скоро будет, и побежал в сторону аллеи. Борька стоял против пятерых парней, явно не местных. Драка шла уже прилично, потому как у Заикина был изрядно потрепанный вид. Макс с ходу приступил к делу. Первого уложил ударом ноги в голову, второго руками – прямым в солнечное сплетение и добавил в ухо, развернулся к третьему, и чуть было не зарядил Борьке в физиономию. Тот уже управился с остальными и еле успел увернуться от Максимкиной руки.