Пробуждение историка-профессионала (из дневниковых записей автора)

Рецензенты:

кафедра источниковедения исторического факультета БГУ

(зав. кафедрой кандидат исторических наук, доцент М.Ф. Шумейко);

профессор кафедры всеобщей истории и методологии преподавания истории БГПУ им. М. Танка,

доктор исторических наук, профессор Н.И. Миницкий;

доцент кафедры историко-культурного наследия Беларуси РИВШ, кандидат педагогических наук С.В. Панов

В оформлении обложки использовано изображение с сайта https://www.canva.com/ по лицензии CC0.

Введение

Довольно продолжительное время в сознании соискателей ученых степеней утверждались современные теоретико-методологические требования научного исторического исследования, осознания ими цели, изложенной в резюме (сути) работы с её основной идеей, раскрывающей все разделы резюме (сути) с его основной идеей, изложенной на трех языках, включая английский, обусловили потребность в создании данной работы. Фактически работа носит научно-обучающий характер, поскольку обучение ведется на основе современных принципов и методов научного исследования.

С когнитивных позиций на основе собственных историко-биографических материалов и наблюдений автор прослеживает процесс формирования и развития историчекого мировоззрения, место и роль в нём методологии истории, модернизационных явлений в обществе и науке вплоть до наших дней.

Лейтмотивом публикации может быть социокультурное измерение истории, которому придаётся всё большее значение. История – часть культуры человека, тем более специалиста в области исторического знания. Окидывая взглядом путь, прошедший нами за 80 лет, чётко вырисовываются периоды школьного-вузовского и последипломного образования, самостоятельной научно–образовательной деятельности, обретения собственого места в перестроечное время, расцвета творчества и осмысления современных модернизационных процессов в области научного исторического знания.

Такой подход, на наш взгляд, должен вывести читателя на формирование качетв личности профессионала.

Наличный опыт свидетельствует о том, что господствующий в науке отраслевой подход ведет, особенно в последнее время, как к количественному росту знаний, так и к увеличению численности их творцов. Все это обусловлено притоком молодых кадров и предоставляемой им известной свободой действия. Однако заметно снижается качество результатов их труда. Возникшая проблема заключается не столько в организации их исследовательской работы, сколько в воспитании достоинств личности. Важнейшим из них, по убеждению ряда исследователей проблемы, является достоинство «говорить правду и – ни тени обмана». Таким качеством должны непременно обладать те, которые направляют (консультируют или руководят) соискателей ученых степеней, организуют защиты диссертаций, осуществляют подготовку молодой смены.

Подготовка к публикации нами статьи «Детерминированный хаос как теория действия в современных условиях» в журнале исторического факультета БГУ вызвала недовольство ее критической частью у руководства журнала и решение отказаться от статьи. И это несмотря на то, что фигуранты, будучи членами совета по защите диссертаций, не возражали против той же критики на заседаниях совета. Статью пришлось опубликовать в журнале «Белая Вежа»[1].

Мерилом качества диссертаций может быть их резюме на трех языках, включая иностранный. Если оно отражает суть диссертации, возникает вопрос, какого она характера: познавательного (о чем говорится в работе), или научного (что утверждается в ней). Как правило, тексты резюме носят условно познавательный (чаще рабски-информационный) характер, хотя авторы диссертаций претендуют на ученые степени. Пренебрегают достоинством личности, искажая смысл научных понятий, игнорируя приемы обеспечения объективности, не выявляя ведущей мысли и т.д.

Заметим: английский философ Ф. Бэкон подчеркивал: «Мы можем столько, сколько знаем. Знание – сила». А русский философ-экзистенциалист и эссеист Л.И. Шварцман (Шестов) признавал, что скрывать правду – естественно для русских[2]. Неужели белорусы ушли дальше русских в этом отношении?! К сожалению, отечественная историография оказывается в стороне от этого всемирного процесса.

Проблема качества производимых исследований обостряется. Выход из создавшейся ситуации видится нами в критическом рассмотрении отраслевого (фактологического) подхода, во всемерном изучении роли личности в прошлом и настоящем, в повышении ответственности самого исследователя и лиц, стоящих за ним. Личность профессионала определяется, на наш взгляд, двумя совокупными качествами: в первую очередь обладание чертами достоинство личности, причем не в индивидуальном, а в общезначимом понимании, и во вторую – уровнем владения современной теоретико-методологической основой научного познания. Такое представление предполагает глубокое понимание научного подхода (отражать временной процесс точь-в-точь) и современную организацию творчества (внедрение понятийно-категориального аппарата).

Удовлетворением такого сочетания могло бы стать использование разработанного нами в коллективе единомышленников программного обеспечения «Триада» (оно основывается на совокупности методик контент-анализа, психоанализа и дискурс-анализа – триады). Анализируя в динамических системах то или иное событие обычными приемами, а затем стоящую за событием личность посредством триады и сопоставляя результаты таких действий, мы можем определить причину исторического явления с вытекающими из нее последствиями. Тем самым хаос становится управляемым, а также реализуется задача повышения профессионализма научных кадров[3].

Автор будет признателен всем, кто заинтересуется предлагаемой публикацией, выскажет свое мнение о круге очерченных проблем или их отдельных фрагментах.

Интерес к истории

Война застала нас, маму, меня и младшего брата (отец накануне был мобилизован в Красную армию) в д. Климовка, в 20 км от районного центра Ново-Белица (ныне райцентр г. Гомеля). Отец работал там директором местной 7-летки и являлся секретарём сельской парторганизации.

 Фото 1. Оставленные на произвол судьбы. Фото советского офицера, отступавшего с частями Красной армии

Оставаться в деревне было небезопасно, и мы перебрались к бабушке в Ново-Белицу, где оставались вплоть до окончания войны…

Начало моего школьного периода жизни совпало с немецко-фашистской оккупацией родных мест, преподносившей всевозможные коллизии.

Фото.2. Во вражеском фотокадре. Любительская съемка немецкого офицера.

Я попятился домой от него, протягивавшего плитку шоколада, а он за мной. Представился маме как отец сына, вылитого вашего. Не увижу его из-за этой проклятой войны… А через некоторое время явился другой офицер, его друг, и сообщил, что тот погиб, а предвидя это, просил передать маме принесенный сверток.

Там же, в Ново-Белице, пришлось ходить, недолго, в 1-й класс немецкой школы, где преподавание велось на русском языке по советским учебникам с вырезками и текстом, частично замазанным черной краской. Не удалась попытка больных по палате в стационаре лечкомиссии поднять меня на смех из-за незнания того, что в Белорутении преподавание велось на белорусском языке. Не знали мои оппоненты, что наш регион находился на особом положении.

Погибнуть от врага или предателей представлялось в порядке кровопролитной войны, но от нашей авиации, или от того, что мы просто невоенные люди, или от НКВД, или, в конце концов, лишить жизни простых немцев в советском лагере для военнопленных в противоположность фашистским лагерям и гетто, казалось немыслимым. Однако все это суровая правда войны. Вот она:

Наступление Красной армии сопровождалось усиленными действиями авиации. Городские коммуникации постоянно бомбили самолеты со звездами. Одной из целей был склад, с боеприпасами, расположенный в нашем районе. Мы спасались в землянке, вырытой в саду при доме. Вскоре ощутили рядом такой мощный взрыв, что противоположные стенки землянки стали будто соединяться. Мои глаза, по словам мамы, едва не вырвались из орбит. Когда вылезли из землянки, то увидели в метрах 10 от нее глубокую воронку с дымящимися на дне остатками снаряда. Это было ужасно! Из горящего склада постоянно вылетали боеприпасы, и никто не мог угадать, в каком направлении они полетят и где взорвутся. Впоследствии мою проблему со зрением мама связывала именно с этим ужасом.

Перед самым освобождением жителей Гомеля, среди которых оказались и мы, немцы погнали в западном направлении в сторону местечка Еремино. Шли долго, братишка устал и не мог идти, и мама упросила полицаев посадить его на их повозку. Расстояние между повозкой и нами все увеличивалось, скоро она пропала из виду. Мама опомнилась и побежала вперед. Догнала, забрала брата…

На опушке леса нам позволили расположиться на ночлег. А рано утром начались расстрелы жителей. Мама обняла нас и горячо молилась. От неминуемой смерти нас спасли появившиеся советские танки. Мы их заметили, когда немцы и полицаи побежали куда-то в сторону. Слезы радости все лились и лились по нашим щекам. Уже тогда почувствовали этот “День Победы со слезами на глазах”.

– А какой предвещалась осень в оккупации два года назад? Мы уже стали ощущать голод и холод. Мама со своей родной сестрой отправилась в Климовку, чтобы накопать и привезти картофеля со своих пришкольных соток. В нашей школе хозяйничали немцы. Их офицер вышел на крыльцо, разглядел женщин в бинокль и послал к ним ординарца с требование м помыть классы, превращенные в казарменные помещения. «Сейчас, сейчас!» – заверили мать и тётя, а сами решили быстро докопать и убраться. «Ещё чего не хватало, мыть немчуре полы!» – решили они. Однако немцам промедление не понравилось, офицер послал двух автоматчиков, которые привели женщин на школьный двор и поставили к стене сарая, рядом с каким-то мужчиной. Напротив – у крыльца – стали собираться люди. Мама заволновалась всерьёз, увидев среди них старосту, в её памяти мелькнул довоенный эпизод…

Незадолго до начала войны в деревню явились работники НКВД. Кто-то известил их, что один из жителей припрятал зерно вместо того, чтобы сдать его государству. Они искали тайник, но не нашли, и обратились к моему отцу за помощью. Тот отнекивался, но сотрудники НКВД настаивали, и спорить с ними было небезопасно. Тогда отец спросил, заглядывали ли они за заслонку большой русской печи. Сотрудники НКВД сделали по подсказке и обнаружили зерно. Когда вместе с зерном увозили хозяина, тот приподнялся на телеге и закричал: «Я тебе, Никифор, никогда этого не прощу!»

Сердце мамы ёкнуло. Однако староста заявил офицеру, что знает этих женщин. Одна из них замужем за рядовым учителем. Не коммунистом, его забрали в армию, и о нём ходят слухи, что его убили. А вторая женщина её сестра. Наверное, им есть нечего, вот и решили выкопать картошку на своем участке. Автоматчик дал очередь поверх голов женщин и их отпустили.

После того случая мать порой проявляла себя как психически неуравновешенная. Рассказала она мне о несостоявшемся расстреле лишь перед своей кончиной…

В Кирове отец, будучи замполитом отдельного батальона связи дивизии, перебазировавшейся на Восток, сдружился с начальником лагеря для немецких военнопленных. Когда отмечали наступление 1947 года, отец взял меня с собой в одну из казарм лагеря. Я увидел большую комнату с двухъярусными койками у стен, а посреди – елку, украшенную самодельными игрушками. Немцы радостно окружили меня, стали угощать конфетами и подарили губную гармошку. В моем детском представлении они были такими же хорошими, как и наши люди. Но ведь раньше они могли расстрелять мою мать и тетю. Нельзя допускать войну!

7-летку закончил в Климовке, куда мы переехали из Казани после демобилизации отца. Его тянуло в школу на работу, прерванную войной. Со школьных лет у меня обнаруживалось тяготение к математике. Возможно, сказалась генетическая связь с дядей Василием по отцовской линии, профессиональным математиком, с которым уже в зрелом возрасте мы общались, хотя и не часто, по вопросам, связанным с информатизацией общества. Он преподавал математику и всеобщую историю в архитектурном техникуме. Увлечение математикой возрастало благодаря увлекательным занятиям, проводимым в школе учительницей С.И. Шендерович. Указанные обстоятельства наряду с влиянием среды деятельеости родителей (отец, Никифор Петрович, был историком по специальности) и их окружения обусловили формирование у меня личностных качеств историка.

В памяти сохранилось и воспоминание о нашей, школьников, поездке в госпиталь, где продолжали лечиться наши воины, и мы чествовали их отборными яблоками из школьного сада и другими подарками. Одним из моих увлечений в то время было конструирование детекторного приемника для получения информации о событиях в мире. Более глубокое удовлетворение испытывал от чтения художественных произведений на военную тематику. По ночам читал А.Н. Степанова «Порт Артур», А.С. Новикова-Прибоя «Цусима», батальные сцены романа Л.Н. Толстова «Война и мир», подкручивая фитиль в затухающей керосиновой лампе.

В старших классах учился в Добрушской СШ № 2, что было связано с назначением отца 2-м секретарем Добрушского РК КП(б)Б. Отвечая за состояние сельского хозяйства в районе, он постоянно отсутствовал, и свои интересы приходилось удовлетворять в школьном коллекктиве.

В формировании зачатков моих собственно исторических знаний сыграл учитель истории Рудковский (очень скоро его след затерялся: он был репрессирован). Мы его называли «нашим Геродотом». Он поручил мне написать реферат об Апрельских тезисах В.И. Ленина, обратив внимание на необходимость выявления факторов, объясняющих обоснованность каждого из тезисов. Это был мой первый, одобренный Геродотом, опыт поиска и анализа исторического источника…

А поскольку год окончания школы совпал с кончиной И.В. Сталина, завуч обратил внимание на возможность одной из экзаменационных тем – о Сталине и необходимость сбора программного материала о нем. Так и получилось.

Наступившее потепление политического климата обусловило желание, далеко не только автора, поступать в МГИМО. Медалисты обязаны были сдавать один вступительный экзамен – по иностранному языку. Я штудировал немецкий язык. Но когда приехал в Москву, оказалось, что из-за огромного конкурса абитуриенты уже завтра должны были писать сочинение. Решил не рисковать и отвез документы на философское отделение исторического факультета БГУ.

С большим интересом посещал там занятия по циклу естественно научных дисциплин. Там же увлекся геометрией Н.И. Лобачевского. К ней я обращаюсь в своей работе до сих пор. К сожалению, через год обучения философское отделение закрыли, а студентам предложили продолжить обучение на любом факультете университета. По совету отца, историка, решил пойти по его стопам.

Судьба свела меня с замечательным человеком, ученым и воспитателем, достойной личностью, завершившей далее свой жизненный путь в США, а тогда ещё заведующим кафедрой всеобщей истории доктором исторических наук профессором Л.М. Шнеерсоном. Его выделяли высокая интеллигентность и глубокое знание всемирной истории. Именно ему я обязан своим выбором и разработкой по англоязычным источникам мало известной тогда научной темы «Национально-освободительная борьба греческого народа против англо-американской оккупации (1944–1949 гг.)». Тема разрабатывалась в качестве курсовых работ, которые стали основой дипломной работы и сопровождалась в дни преддипломной практики командировкой в Ленинград. Передо мной тогда стояла цель анализа материалов газеты английских коммунистов «Daily Worker». Немалый интерес вызвало у меня психополитическое исследование английского исследователя X. Беррингтона «Когда личность имеет значение? Лорд Червел и область бомбардировок Германии». В этой работе автор убедительно демонстрирует, как в определенных условиях, когда от политического деятеля зависит принятие окончательного решения, особенности его личностного склада имеют решающее значение. Так, в Великобритании в ситуации, когда необходимо было сделать выбор между бомбардировкой мирных городов Германии и военных целей, и баланс сил сторонников и противников обоих вариантов был неустойчив, особое положение лорда Червела как научного советника Черчилля, позволило ему добиться реализации первого варианта. Этот вариант в большей степени отвечал его авторитаризму, ненависти к немцам и в целом к простым людям, склонности к карательным действиям.

Впоследствии проделанная мною работа была удостоена Грамоты Министерства высшего образования СССР и премии в 50 руб. Об этом мне стало известно, когда я, уже окончил университет.

Окончание учебы в 1960-ом г. сопровождалось решением проблемы распределения выпускников по месту их будущей работы. По возможности учитывалось их желание: в отношении меня его обуславливало тяготение к познанию жизни людей в Западной Беларуси (условий, материального положения, состояния культуры и т.д.). Итак, я был направлен в Брестскую область в распоряжение РАНО, которое назначило меня завучем Междулесской СШ, а затем я был переведен директором Белоозерской СШ, открытой в поселке строителей Березовской ГРЭС. В Белоозерске предпринималась попытка организовать сбор источникового материала, о строительстве Березовской ГРЭС. Здесь приходило осознание обращения к науке для решения важнейших жизненных проблем.

В памяти сохранилось два характерных эпизода, имеющих отношение и к истории. О первом из них пришлось рассказывать уже в настоящее время, выступая на защите кандидатской диссертации, относящейся к облику культуры Западной Беларуси того времени. Автор диссертации и в мыслях не имел возможности воспользоваться таким важным источником, как опрос населения того времени.

Мы с женой и только что родившейся нашей девочкой решили порадовать своих родителей по очереди: сначала отправиться в Пружанский район к родителям жены, потом в Добруш к моим родителям. В Пружанах мы были приятно удивлены отношением людей из длинной очереди, стоявшей на автобус, следующий по маршруту до Шерешево. Увидев нас с маленьким ребенком на руках, пассажиры расступились и пропустили нашу семью вперед. В Гомеле мы столкнулись с совершенно иной ситуацией. При посадке на автобус Гомель – Добруш толпа бросилась к дверям подошедшего транспорта. Нас рассоединили, и возникло реальное опасение несчастья, мы с трудом выбрались из толпы и поехали поездом. В первом случаи мы стали очевидцами проявления нормального человеческого отношения (порядком), а во втором столкнулись с настоящим проявлением негативного качества толпы (хаосом).

Следует отметить, что административная работа в должности директора Белоозерской СШ оказалась не для меня. Огорчил работника Райкома, пытавшегося несправедливо обвинить местного священника, который якобы отлучал детей от школы. Мне, как директору школы, удалось усмирить распоясавшегося учителя физкультуры, потерявшего облик нормального человека. Однако оставался неприятный осадок. После ЧП, произошедшего в школе, решил поступать в аспирантуру. К сожалению, я фактически обманул Первого секретаря Берёзовского РК КПБ: поступил не на заочное отделение, как обещал, а на очное отделение аспирантуры ЛГУ. Наступал довольно интересный, хотя и очень трудный для меня и семьи период в моей биографии, связанный с болезнью и непомерными заботами.

Документы

Сидорцов, Владимир Никифорович

Материал из Википедии – свободной энциклопедии

Владимир Никифорович Сидорцов

Дата рождения:

9 ноября 1935 (82 года)

Место рождения:

Климовка, Гомельский район, Гомельская область, Белорусская ССР, СССР

Страна:

Беларусь

Научная сфера:

методология истории, история, историческая информатика

Альма-матер:

Белорусский государственный университет

Учёная степень:

доктор исторических наук

Учёное звание:

профессор

Научный руководитель:

Корнатовский, Николай Арсеньевич

Владимир Никифорович Сидорцов – белорусский историк, профессор исторического факультета БГУ.

Содержание

1 Биография

2 Научные интересы

3 Награды

4 Основные труды

5 Ссылки

Биография

Родился 9 ноября 1935 г. в д. Климовка Гомельского района Гомельской области Белорусской ССР. В 1958 г. закончил исторический факультет Белорусского государственного университета по специальности "История". Обучался в аспирантуре Ленинградского государственного университета (1962-1966). Большое влияние на формирование исторического мировоззрения оказали Н. А. Корнатовский и Л. М. Шнеерсон. В 1968 г. защитил кандидатскую диссертацию «Государственная деятельность рабочих Ленинграда в 1921-1925 гг.». В 1988 г. защитил докторскую диссертацию «Рабочий класс Белорусской ССР в управлении государством (1921-июнь 1941)». Профессор (1991). В 1992 г. стал основателем и первым заведующим кафедры источниковедения исторического факультета БГУ. Автор около 200 научных работ, посвящённых методологическим проблемам исторических исследований. Подготовил двух докторов и 11 кандидатов наук.

Научные интересы

Методология истории, история Беларуси, историческая информатика, психоистория.

Награды

Удостоен почетного звания «Заслуженный работник образования Республики Беларусь» (2001), награждён Гранд-премией специального Фонда Президента Республики Беларусь по социальной поддержке талантливых учащихся и студентов.

Основные труды

Классы и партии в период Великой Октябрьской социалистической революции. Минск: Изд. БГУ, 1971. 39 с.

Государственная деятельность рабочего класса БССР (1921-1937). Минск: Изд. БГУ, 1978. 128 с.

Практикум по истории советского общества (1917-1971). Минск: Изд-во БГУ, 1973. 350 с.

Методология исторического исследования (механизм творчества историка). Мн: БГУ, 2000. 233 с.

Теоретико-методологические проблемы исторического познания. Материалы к международной научной конференции. В 2-х т. (руководитель коллектива, соредактор, статьи «Исследование и обучение истории: методология, методы…; «Разработка и внедрение интернет-технологии построения электронных учебников по историческим дисциплинам / в соавторстве»). Минск: РИВШ БГУ, 2000. 244 с.

Междисциплинарность в исторических исследованиях / Выбраныя навуковыя працы Беларускага дзяржаўнага унiверсiтэта. Т. 2. Минск: БДУ, 2001. С.19–27.

Сацыяльная гiсторыя // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. Т. 6, кн. 1. Минск, 2001.

Zur Frage nach dem Stand der belarussischen Historiografie. Probleme. Theorien. Genres // Internationale Schulbuchforschung. Vol 23 (2001, № 1). S. 43–54.

Постижение истории: онтологический и гносеологический подходы. Допущено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебного пособия для системы повышения квалификации работников образования. / Под ред. В. Н. Сидорцова и др. (в соавторстве). Минск: БГУ, 2002. 291 с.

Методология истории: количественные методы и информационные технологии. Рекомендовано Центром учебной книги и средств обучения Национального института образования в качестве учебно-методического пособия для студентов высших учебных заведений исторических специальностей Минск: БГУ, 2003. 143 с.

XXI век: Актуальные проблемы исторической науки. Материалы международной научной конференции, посвященной 70-летию исторического факультета БГУ. (редактор, автор публикаций «Проблема перевода исторического научного знания в учебное», «Беларусь у рэвалюцыi 1917 года: сiнэргетычны поглядi» – у сааўтарстве). Минск: БГУ, 2004. 343 с.

Народ во Второй мировой и Великой Отечественной войне: синергетический взгляд на историю (в соавторстве, Латышева В. А.). Санкт-Петербург: Образование– Культура, 2005. 144 с.

Всемирная история новейшего времени. 1918– 1945 гг. Учеб. пособие для 9-го кл. (в соавторстве). Минск: Изд. центр БГУ, 2005. 191 с.

Гсторыя Беларусi. 1917–1945 гг. Вучэб. дапам. для 9-га кл. (ў сааўтарстве, Паноў С.В.) Мiнск: Выд. цэнр БДУ. 2005. 216 с.

Методологические проблемы истории. Допущено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебного пособия для студентов исторических и философских специальностей / Под общей редакцией В. Н. Сидорцова (соавтор). Минск: НТООО «ТетраСистемс», 2006. 352 с.

Крынiцазнаўства i спецыяльныя гiстарычныя дысцыплiны: навук. зб. Вып. 3. Мiнск: БДУ, 2007. (составитель, редактор, автор статьи «Социокультурные измерения истории: проекты XX в.»). 245 с.