Огненная волчица

Между мной и медведем уже не пустой лес и долгожданные километры безопасности, а новый хищник – волк. Серый зверь двигался медленно, беззвучно ступая лапами по опавшей листве, и выглядел неимоверно мощным, а вздыбленная на затылке шерсть сверкала серебром. Два хищника не сводили друг с друга сверкающих в полумраке глаз. Огромные, как титаны: немного неуклюжий грузный медведь и грациозный волк. Я встала столбом от неожиданности, на короткий миг поверив в то, что не являюсь участником происходящего, а всего лишь зритель. Один из самых сильных инстинктов – самосохранение – исчез. Но стоило волку обернуться в мою сторону и зарычать, как я уже бежала, позабыв обо всем. И остановилась аж возле самой кромки воды.

Силы иссякли. Да и куда я могла убежать. Впереди преграда шириной в десятки метров, с быстрым течением. Я упала от изнеможения на колени и опустила дрожащие и разгоряченные ладони в ледяную воду. Но холода не замечала, так же, как грязи и боли в ушибленной ноге. Проходили минуты, а я так и сидела, словно сознание давно покинуло меня, оставив окаменевшее тело.

– Аврора.

– Алекс?

Это и впрямь был он: живой, грязный, полураздетый, босой, на щеке ссадина, а в глазах тревога и усталость. Он подошел и помог подняться с земли, придерживая за плечи, а я все еще не верила в его реальность.

– Алекс, это ты? Это точно – ты?

– Конечно, я.

Короткого ответа оказалось достаточно, чтобы силы вернулись, и я, позабыв обо всех обидах и ссорах, прижалась к парню, обвив руками смуглую шею. Время пролетало над нами, не касаясь своими крыльями. Мир вокруг не существовал. Мужская ладонь прошлась по моей голове, отгоняя страх.

– Ты цела?

– Да. А ты?

Алекс отодвинулся и, присев на корточки, начал осматривать мою лодыжку.

– Что ты делаешь?

– Заметил, что ты хромала.

– Это мелочь. Ушиб. А где твой свитер, ботинки? И почему ты такой грязный?

– Ты не лучше выглядишь, – он попытался выдавить из себя улыбку, но едва подобную гримасу на мужском лице можно было воспринять за позитивную эмоцию. – Пошли вниз. Недалеко есть мост.

– Извини. Я сглупила. Так нельзя себя вести.

– Помолчи, пожалуйста. Я очень устал.

Алекс выглядел не просто уставшим, а утомленным и помятым. И когда мы шли, я отстала на пару шагов и заметила темно-красное пятно на его штанине в районе бедра.

– Ты ранен?!

– Знаю. Так что хватит болтать.

Он прав, я не смогла бы ему помочь, тем более глупыми расспросами или испуганным нытьем.

А в Панактунк нас уже ждали: возле ворот столпился народ, многие собрались на поиски. Алекс молча ушел, а Мари прямо у ворот устроила мне допрос и осмотр. Я оправдывалась и уверяла, что со мной все нормально, помощь нужнее ее брату. Но подруга отмахнулась, будто пара ссадин и опухшая лодыжка опаснее, чем кровоточащая рана. Еще и Своли не удержался и ляпнул очередную чушь:

– Вы подрались?

– Если бы. Но до такого не дошло.

– А я уж подумал, что нашему Пактесм накостыляла русская девчонка.

– Своли, отстань. Не видишь, Аврора в шоке и ей нужен покой.

Мари обняла меня за талию и отвела в гостевой дом. Насильно уложила в кровать, обмотала ногу мокрой тканью и уселась рядом.

– Есть хочешь?

– Нет.

– Пить?

– Нет.

– А по заднице?

Я страдальчески скривилась, а Мари рассмеялась.

– Любишь ты искать приключения на свое мягкое место.

Да уж. Ну что тут скажешь. Видимо, жизнь вне Сочи – не для меня. Дома я никого опасности не подвергала, а себя уж тем паче.

– Хорошо, что брат снова тебя спас, – улыбка с лица подруги сходить не желала, она уже себе что-то навоображала. – А ты молодцом держишься. В обморок не упала?

– Не до обморока было. Там такое происходило, фильмы ужасов отдыхают. Вначале медведь, потом Алекс, потом волк… – я снова вспомнила взгляд серого хищника и брякнула не подумавши. – Мне или померещилось от страха, или в глазах волка было что-то такое знакомое. Не могу понять, что именно. Наверное, я брежу?

Мари не ответила, но при этом не сводила с меня внимательного взгляда.

– Глупости в голову лезут.

– Ты о чем?

– Волк вышел с той стороны, куда ушел Алекс.

– Уверена?

– Да, – я описала каждый шаг от появления ее брата до моего побега, но Мари, словно и не удивилась. – Не веришь? Я клянусь. И Алекс вышел к реке без свитера, без обуви… – я запнулась и закачала головой, прогоняя навязчивые образы: «Боже, неужели я несу этот бред?! Нет, пора остановиться. Иначе договорюсь»

– Пытаешься сложить частицы воедино?

Возможно. Но есть ли что складывать? Я хотела поговорить об этом с Мари, но не успела. Видимо, ее брат решил доделать то, что не вышло у зверей в лесу. Он вошел в комнату с таким выражением на лице, словно мне вынесли приговор, а он с удовольствием его приведет в исполнение. Гнев – это мягко выражаясь. Наверно, если бы я хоть пискнула, то он пришиб бы меня на месте. И присутствие сестры – маленькая заминка. Алекс молчал, даже к Мари не обратился, а она взглянула на него, затем снова на меня и, неуверенно улыбнувшись, выскользнула из комнаты.

Еще секунда грозного молчания, и я бы от страха под кровать залезла.

– Алекс… Прости пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло.

Я бы долго извинялась, придумала множество оправданий, но он сделал всего один шаг в сторону кровати, всего один, и я дернулась со всей силы назад. Ногу, словно насквозь штырем пронзило, и я не удержала слез. Это не было запланировано, не привыкла давить на жалость, но есть определенный болевой порог, который я перешагнула и не выдержала. С одной стороны, боль до помутнения долбала по всем нервным окончаниям, с другой – я умудрилась не только избежать заслуженного наказания (боюсь даже думать какого именно), но и снова попала в плен мужских объятий. В очередной раз! Да мне в последнее время везет. Могу и привыкнуть.

– Глупая. Сколько еще будешь калечить себя? – Алекс заново намочил полотенце и обернул мою лодыжку. – Вот что мне с тобой делать. Не подскажешь?

Я бы подсказала, но приличия и ноющая нога не позволяют. Да и торопить события не хочется. Ведь, еще не определилась со своим отношением ко всему происходящему. Может, стоит вернуться домой, прежде чем принимать серьезные решения. Но сейчас так хорошо. Так хорошо – до дрожи во всем теле. Сильные руки укачивают, как дитя. Жар, исходящий от мужского тела, успокаивает. Почему он такой горячий? Или у меня лихорадка началась?

– Прости.

– Уже простил. Поспи.

Алекс отклонился на стену и увлек меня за собой, не отпуская и убаюкивая. Его забота – наимощнейшее лекарство, обезболивающее и снотворное.

– Только не уходи.

– Я всегда буду рядом.

Последние слова я услышала, погружаясь в крепкий сон без сновидений, но запомнила их. И хотела верить, что слова, произнесенные под напором эмоций, все-таки правдивы.

Глава 17

Алекс ушел, но его слова остались со мной. И как только я проснулась, в голове засуетились воспоминания вчерашнего дня. Так и подмывало снова увидеть своего спасителя.

Прошел час, затем второй. Заходила Мари с едой и, недолго поболтав со мной, ушла, но ее брат ни разу не заглянул. И если гора не идет к Магомету, то что надо делать? Верно. Самой идти к Магомету. Тьфу ты. К горе. Ну вот я и пошла.

Припухлость на лодыжке спала, но если упиралась всем телом на стопу или как-то неудобно ставила ее, то боль моментально напоминала о моих злоключениях. Надо бы хоть денек в кроватке поваляться, а я упрямо хромаю к соседнему дому, и несколько метров превращаются в километры пыток.

Вот она, беседка с металлическими завитушками, дом, входная дверь и окно в гостиную – осталось преодолеть пару-тройку шагов, и я мысленно умоляю судьбу не мучить меня: «Хоть бы застать его дома. Хоть бы снова не сбежал в лес. Больно, очень больно. Еще немного, еще пару шагов» – и мне однозначно сегодня везет, я услышала голоса, которые с легкостью узнала. Два друга о чем-то спорили за домом. Леран рассмеялся, а Алекс что-то недовольно пробурчал, но слов я не разобрала. Пришлось подойти чуть ближе. Может, надо было как-нибудь оповестить о своем приходе, но во-первых, редко выпадает возможность послушать что о тебе говорят за спиной, особенно парни, во-вторых… Вряд ли во-вторых имеет значение, когда первое – самое интересное.

– Пактесм, тебе везет появляться в нужное время и в нужном месте.

– Везет? Как же. Такими темпами мне придется половину хищников поубивать, чтобы эта девчонка домой вернулась целая и здоровая. Я устал наблюдать за ней.

– Эта девчонка, как ты выразился, родилась в каменных джунглях и зверей видела только в зоопарке. Скоро привыкнет, и больше не придется ее спасать.

– Мне бы твою уверенность. В ней слишком много бунтарства.

– Ровно столько же, сколько и в тебе. Кто кого усмирит.

– Меня уж точно не получится.

– Жизнь покажет.

«Интересный разговор. И как понимать Алекса? Кроме фантазий о нашей связи, он из-за меня голыми руками здоровенных хищников мочит?» – я находилась в таком состоянии, словно схожу с ума и при этом осознаю свое сумасшествие. Мотнув головой и стукнув пострадавшей ногой о землю, я взвыла от боли. Зато соображать начала: «Я что-то не так поняла. Разговор услышала частично, вот и вышла котовасия».

Из-за дома выглянул Леран и, улыбаясь, посмотрел на поскуливающую, как побитый щенок, незваную гостью.

– Дома не сидится?

Я прикусила губу, сдерживая новый стон, и отрицательно помахала головой. Конечно, сложно отказать себе в крохотном желании побыть слабенькой девушкой, но рыцарь на мой скулеж не прискакал, даже не вышел поздороваться, а эксплуатировать чужого мужа как-то не очень хотелось.

– Мари дома? – я старалась показать всем видом, что не попалась за позорным занятием под названием «греть уши», а Леран тактично промолчал насчет этого.

– Помогает с подготовкой к сэнтеко.

– Сэнтеко?

Совершенно из головы вылетело, что из-за меня не только Алекс пострадал, но и ритуал не состоялся.

– Тот, что вы вчера не дали провести, – Леран подмигнул, но заметив мою растерянность, добавил, что это не такая огромная проблема, как я могу себе надумать.

– Ясно. И все же мне очень стыдно.

– Да ладно. Поискать Мари?

– Нет. Я пройдусь.

– А как же нога?

Я махнула рукой, чтобы не обращал внимания, и развернулась уходить.

– Если ищешь Алекса, он наверняка к реке ушел. Можешь попробовать догнать.

Неудобно вышло. Неужели так заметно? Или Леран видит меня насквозь? Я пришла поговорить с его другом, а вместо этого изображаю из себя дурочку. Господи, когда успела весь свой острый ум растерять? Стыдно теперь мужу подруги в глаза смотреть.

Я поспешила как можно скорее сбежать. Закрылась в доме, засунула ногу в таз с холодной водой и просидела так полчаса, боясь показываться на улице. А о возвращении к реке и не помышляла, но ведь желание увидеть Алекса так никуда и не делось. Это дурацкое желание точило и точило, как термит дерево. Я вытаскивала ногу из таза, вытирала полотенцем, хваталась за носок, но надела его где-то с пятой попытки – потому что повторяла всю процедуру по кругу.

Но желание победило, и вот уже минут пять я медленно взбираюсь по узкой тропке, которая должна вывести к крутому спуску к реке, а на встречу бегут четверо мальчишек. Заметив меня, они останавливаются, отодвигаются в сторонку и начинают перешептываться. «Отвесить бы каждому подзатыльник – за шушуканье!» – скосившись в сторону малышни, я встретилась с устремленными на меня четырьмя парами темных глаз. Я – главная новость? Кошмар! И как себя вести? Жаль настроение явно не для разборок с мелюзгой, поэтому я хромаю дальше и взбираюсь на самый верх холма. А там все тот же красивый пейзаж и солнце не скрыто за кронами, а весело бликует на водной поверхности. Я на миг зажмурилась и прикрыла глаза ладонью. Река мирно бежит вперед, подтачивая камни и подтапливая берег, а высокие деревья тянуться к голубому небу. Даже человек, сидящий на огромном выступающем из воды валуне, выглядит, как неотъемлемая часть всей картины. Я не сразу признала Алекса. Не ожидала, что кто-то вот так запросто будет сидеть на скользком мокром камне посреди реки. Любое резкое движение может привести к падению в холодную воду с бурным течением.

Я хотела окликнуть, но решила не тревожить и понаблюдать. Когда еще выпадет такой шанс. Алекс напоминал спящий вулкан: внешне спокойный, а внутри неугасающий поток энергии. Многие его уважают, а некоторые побаиваются, это заметно при общении. Я тоже иногда боюсь, но не вспыльчивого характера, а того, что скрыто за ним. Этот человек сочетает в себе силу и преданность, самоуверенность и жажду к справедливости, и часто проявляет недоверие. Сейчас же он выглядит встревоженным или о чем-то задумавшимся. Все тело напряжено, как у зверя, готового в любое мгновение броситься на врага, а взгляд устремлен вдаль.

Можно было и дальше стоять на холме, наблюдая за парнем на камне, но нога давала о себе знать ноющей болью, да и весь пыл подрастерялся, пока шла к реке. Я ступила назад, но услышала оклик:

– Искала меня или хотела вернуть вчерашний день?

Если бы я сбежала, это бы выглядело, по меньшей мере, странно. Пришлось остаться и ответить:

– И то и другое.

– Я здесь, а вернуть время вспять нельзя. Прекрати поиски.

– Ты не злишься?

– А если и злюсь, это что-то меняет?

Я не ответила. Не знала, какого ответа он ждет. А Алекс зачерпнул рукой воду и наблюдал, как она, оставляя на коже мокрый след, просачивается между пальцев. Затем поднялся во весь рост, ловко перескочил на берег и через несколько секунд оказался рядом. Пришлось невольно отступить назад и освободить место.

Окинув меня задумчивым взглядом, он развернулся к реке и тихо прошептал:

– Видишь, насколько природа идеальна? Это совершенное творение. Ни одна картина или песня, созданная человеком, не сможет оспорить ее первенство.

– Согласна. А люди?

– А люди чаще всего пытаются изуродовать то, что им дано.

– Но если это опустить, то мы тоже являемся произведением. Большинство из нас индивидуальные существа, непохожие друг на друга.

– Если бы еще эта индивидуальность не порождала у остальных страх, зависть, ненависть и нездоровый интерес.

– Ты прав. Бывают случаи в жизни, когда то, чем отличаемся от других, приходиться тщательно скрывать, чтобы избежать участи подопытного кролика.

Алекс как-то недобро ухмыльнулся:

– А ты как относишься ко всему нестандартному и непривычному?

– С интересом. Но если мой интерес нарушит покой, уйду в сторону.

– Надеюсь, что это правда, а не самообман.

– Не веришь?

– Верю. Но ты можешь обманывать себя, воспринимая химеру за реальность.

– Алекс, ты ведь видел, что произошло в лесу.

Не знаю, зачем я сказала это, но слишком велико оказалось желание высказаться, как будто мысль намертво засела в голове и не смогла ее удержать там.

– Я мог видеть не все.

– Не ври. Когда ты появился у реки, то знал, что я хромаю. Значит, видел мой побег.

– Возможно.

– Тогда объясни, что там произошло.

– Стычка двух хищников. У дикой природы свои законы.

– Это и так ясно. Но волк не бросился на меня. Он защищал.

– Тебе померещилось от страха.

– Нет. Страх не причем, – Алекс сопротивлялся, но меня сложно унять, если я в чем-то уверена. – Он шел на медведя, преграждая тому путь ко мне, – немного помедлив, я добавила. – И знаешь, что еще я вспомнила? Тот мохнатый громила потерял интерес ко мне, так же, как волк возле резервации.

– Когда?

– Когда ты спас меня.

– Волк переключил свое внимание на меня, лишь потому что я крупнее тебя. Он увидел во мне противника… или шикарный обед, – Алекс улыбнулся, а я мгновение смотрела на искрящиеся лучики в серых глазах и рассмеялась.

Мы могли бы вот так разговаривать и дольше, я даже от ноющей лодыжки отвлеклась. И темы ведь можно подобрать разные, главное – атмосфера. Но Алекс настоял на возвращении в поселение. Я вздохнула и повернулась к тропинке. Успела сделать пару шагов, напомнить о ритуале; еще подумала о том, что все меняется… И внезапно нас остановил крик: «Алекс!» На противоположном берегу стояла та самая таинственная гостья, появившаяся в ночь перед нашим походом.

– Зачем пришла?! – в голосе Алекса не было удивления, но выражение на лице говорило о недовольстве.

– Не рад меня видеть?

Катрин улыбнулась и быстро перебралась к нам, ловко преодолев реку и скользкий подъем. У меня аж дух захватило от маневров девушки над водой. Она двигалась мягко и практически беззвучно, словно дикая кошка. Я сравнила ее с грациозной пантерой: стройная, высокая, смуглая брюнетка, в черном спортивном костюме и кожаных полуботинках на шнуровке, длинные волосы собраны в хвост и достают практически до поясницы, а кожа выглядит темнее, чем у остальных жителей резервации. Когда Катрин оказалась близко, я смогла разглядеть ее лицо: овальное с заостренными скулами, гордо приподнятый аккуратный подбородок, нос с горбинкой, слегка припухлые губы, изогнутые в надменной улыбке, и глаза – особенно притягивали к себе – форма с изгибом вверх, обрамленные длинными черными ресницами с тонкими полосками бровей и радужкой цвета шоколада.

Мы рассматривали другу друга пристально, с неким вызовом. Оценивали. Я знала о девушке лишь то, что рассказал Алекс, и она должна была знать не многим больше обо мне, но в ее взгляде читалась неприкрытая неприязнь. И чем я успела не угодить?

– Зачем пришла? Ты же знаешь, здесь тебя не ждут.

– А когда-то была желанной гостьей и здесь, и внизу.

– Это в прошлом, и ты сама виновата

– Никто не застрахован от ошибок, – ее губы изогнулись в полуулыбке. – Особенно подобные нам с тобой.

Она резко переключила все свое внимание на Алекса, недвусмысленно намекнув на то, что я лишняя. Алекс хмурился, ему явно не нравился визит … Бывшей подружки? Даже думать об этом не хочу.

– Не выводи. Ты знаешь, на что я способен.

– Красавчик, именно этого я и добиваюсь.

«Что эта цыпа задумала?» – меня так и распирало от негодования. Такого пренебрежения к себе я еще не получала. Только пока я мысленно девушку через мясорубку прогоняла, она продолжала натиск. Вся аж ужом извилась вокруг Алекса.

– Покажи себя настоящего. Пусть эта малышка увидит твою сущность.

«Малышка? Это она обо мне? Офигела?!» – я собралась возмутиться вслух, но слова, которые прозвучали следом, заставили поубавить свой пыл.

– Хватит держать ее в неведение. Или ошибаюсь? Неужели ваша новоиспеченная Огненная Волчица знает все? – внезапно обернувшись ко мне, она улыбнулась и сказала. – Кстати, меня зовут Катрин, а тебя?

Я не всегда в ладу с терпением и приличными манерами и слегка сорвалась. А предложение познакомиться, вообще, благополучно продинамила.

– И чего же я не знаю?

– О. Я так подозреваю, что совсем ничего не знаешь. А то, что тебе рассказали, всего лишь фантик от конфетки.

– Так поведай великую тайну.

Было любопытно узнать, на что же намекает Катрин, но Алекс в очередной раз все решил по-своему.

– Хватит! Ты пришла поговорить со мной. Не трогай ее.

Я хотела встрять, но Алекс в приказном тоне сказал идти домой и не мешать. И прозвучало это так, словно его раздражает мое присутствие. А Катрин ухмыльнулась. Это добило окончательно. Я ничего не ответила, слов подходящих не нашлось, но и уйти не смогла. Вернее, я то ушла, но буквально через несколько метров оглянулась и увидела картину, которой никак не ожидала. Катрин вновь потеряла интерес к моей персоне и, придвинувшись практически вплотную к Алексу, обвила шею парня руками и что-то прошептала на ухо, а он сморщился и резко оттолкнул руки девушки от себя. Так кто же все-таки его раздражает: я или эта «принцесса из восточных сказок»? Любопытство увеличилось вдвое, и я, отойдя чуть дальше, нырнула за ближайший кустарник, позволивший скрыться от парочки на холме. И даже ноющая лодыжка не повлияла на мое решение, а совесть – та, вообще, уснула сном спящей красавицы.

– Чего добиваешься своими приходами? Запугать нас не выйдет.

– Я прихожу из-за тебя. Ты это знаешь. А всякие там сказки о связи с Огненной Волчицей меня не волнуют.

– Когда ты успеваешь обо всем узнать?

– Мир полон слухов.

Повисла пауза, затем Катрин что-то добавила, но я не расслышала. А вот Алекса невозможно не расслышать, его настроение ухудшалось, и он постепенно переходил на повышенный тон:

– Ты и твои идеи меня не волнуют. Пора бы понять.

– Это тебе пора понять, что вместе добьемся большего, а по отдельности лишь слабые звенья пищевой цепочки. Эта девчонка сдаст тебя основной серой массе при любом возможном случае, и причин будет достаточно: страх, презрение, деньги! – тон Катрин тоже начал повышаться. Наверное, решила атаковать, раз соблазнить не удалось.

Но если они хотя бы понимали из-за чего спорят, то я с каждым диалогом запутывалась лишь сильнее.

– Причем тут деньги?

– За тебя дадут кругленькую сумму, как за ценный экземпляр необычного гена.

«О чем они говорят? Какой еще ген? И почему я должна Алекса предавать или продавать?» – окончательно запутавшись, я решила, что стоит подобраться ближе, но вместо этого пришлось выбираться из «засады». Нет, я не была замечена Алексом или его подружкой. Меня нашла Мари. Как некстати, но ничего не поделаешь.

– Ты чего в кустах притаилась?

Я шикнула на подругу и шепотом попросила не выдавать меня, но Алекс уже заметил нас и спускался по тропинке. А Мари стоит и приветливо улыбается. Ну вот что за невезение.

– Вы что здесь обе забыли?

Приветливость сестры каменное сердце брата не растопило. Разве можно было иного ожидать? Мари сразу решила, что мы, как всегда, поссорились, а я и разубеждать не стала, зато Алекс разошелся не на шутку:

– Я же сказал идти домой! Какого … ! – дальше прозвучало что-то типа «хрена» только жестче и непереводимое.

И я взорвалась с пол-оборота. Но сути спора не помню, что и кто из нас кричал – тоже вряд ли вспомню. Нас одолело единое чувство – злость, но ее мощь не пугала, скорее наоборот, придала сил противостоять Алексу. И я позабыла о том, что где-то рядом должна находиться Катрин. Это как тормозной путь – ты не можешь при высокой скорости нажать на педаль тормоза и встать на месте, словно вкопанный, все равно проедешь вперед. Так и мы с Алексом продолжали орать друг на друга, пока Мари не сыграла роль железобетонной стены:

– Алекс! Алекс, отвечай немедленно. Катрин приходила?

Мы одновременно все замолчали. Я оглянулась на холм, но девушки и след простыл. А

Алекс в этот момент ответил на вопрос сестры:

– Мари, успокойся. Да, она приходила. Ты знаешь, ей нужен я. А если быть точнее, зверь, которым могу стать, если хоть раз оступлюсь

За время нашего с Алексом знакомства, мне довелось услышать множество странных вещей, и пора было привыкнуть к подобным высказываниям, но каждый раз не прекращала удивляться.

– Зверь? Ты о чем? Это и есть ваша тайна?

– Да.

Лишь на одно мгновение наши глаза встретились, и я поняла, что это не глупая шутка или слова, брошенные в момент раздражения, но не успела додумать зародившиеся в голове мысли. В мелодичные звуки леса ворвался затяжной волчий вой. Я не поверила собственным ушам, замерла на месте, боясь пошевелиться, а когда снова посмотрела на возвышенность, то увидела там не девушку с востока, и не пустоту, а огромного черного волка.

– Уходите отсюда.

Слова Алекса доносились, словно издалека. Я слышала его, но не могла оторвать взгляда от хищника, находящегося всего в нескольких метрах от нас. А Мари (в отличие от меня) долго не раздумывала, схватила за руку и поволокла прочь.

Мы бежали так быстро, как позволяла больная нога, но главным стимулом, подгонявшим вперед, стал страх, заставивший забыть обо всем кроме собственной безопасности. Я не оглядывалась. Как будто это могло уберечь. Иногда говорят – не смотри назад, не оборачивайся и не притянешь беду. Это бред чистой воды, но разве думаешь о таком, когда в затылок дышит зверь с клыками и когтями.

Добравшись до поселения, мы столкнулись в воротах с Лераном и Веркеном. Я едва могла отдышаться и согнулась в три погибели, справляясь с колющей болью в боку, а Мари тараторила без остановки, указывая в сторону реки. Но что-то было не так. Чего-то не хватало. Я выпрямилась и посмотрела назад, а потом оглядела каждого: Веркен созывал мужчин, Леран обнял жену и мягко подтолкнул ее на территорию поселения, но… «Где Алекс?!» – эта мысль, как разряд тока пронеслась сквозь меня.

– Алекс? – я не могла понять, он бежал позади нас или нет? – Мари, где Алекс?

– Он остался.

– Где остался? Что за ерунда, – я снова огляделась вокруг, мысленно уговаривая себя, что от страха туго соображаю.