Мышиная возня. Книга конторских чиновников

Такая организация рабочего места создаёт дополнительные помехи, усложняя и так непростое. Не pit stop так новые правила, не новые правила так сумасшедшая бюрократия. Сделано всё возможное, чтобы на основные функции не оставалось времени, сил и желаний.

Вместо наведения порядка в этой части, система заботливо обвешивает нас всякими антикоррупционными тестами в режиме онлайн, программками учета рабочего времени и блокираторами действий. Себя с трудом обслуживаем.

Не так давно, «в связи нарастающими политическими противостояниями между Сверхдержавами»16, нам принудительно (а здесь только так!), на правительственном уровне, было навязано антишпионское программное обеспечение «Либре-офис», взамен старого доброго MS Office (не думал, что когда-то с таким теплом отзовусь о нём). Считается, что через Office заморские хакеры могут проникнуть в мой компьютер и запустить ракеты с ядерными боеголовками, или что хуже – подглядеть что-то ценное. Официальная версия такова.

Если в запуск ракет ещё как-то можно поверить, теоретически, то в шпионство Я вообще не верю: разобраться в том, что мы пишем – НЕВОЗМОЖНО. Многие тут у себя перестали что-то понимать, какие там шпионы? Какой заяц? Какой тулуп? Какая блохаааа?17

Та информация, которая имеется на серверах органов власти способна сбить с толку кого угодно.

Внедрение этого чуда как-то странным образом совпало с ажиотажем по всеобщему импортозамещению. Скорее всего, ведомства, занимающиеся информационными технологиями, как и все прочие казённые заведения, следуя спущенному сверху поручению, в погоне за отчётом, не смогли ничего лучше придумать, как импортозаместить Office.

Процедура спешной замены зарубежных товаров на отечественные коснулось многих. Мой друг, который работает гинекологом в областной поликлинике, рассказывал, что у него который раз во время операции происходит возгорание отечественного химсостава для обеззараживания. Мадам у нас, говорит, полыхают под наркозом, прямо в кресле. Эх, Юра, Юра. Знал бы ты как мы полыхаем тут из-за таких вот решительных мер, спущенных сверху. Жаль, что рассказывать долго. Под кружку пива мой рассказ не сгодится.

Все наработанные ранее экселевские документы в этой отечественной програмульке вообще не отражаются: они показывают птичью грамоту. Работать в Либре не столько трудно, сколько утомительно. Так уж устроено, что мы результаты своего труда часто отправляем куда-либо на сторону. Из-за не повсеместного распространения Либре, файлы с его эксклюзивным расширением .odt или .ods получатель со стороны почти всегда не может распознать. «Не открывается! Переведите, пожалуйста в доступный формат, – отвечают – ничего не хотим знать – обеспечьте». С лёгкостью (!), да только Office вот у нас стоит на единственном компьютере на всё управление, и то по секрету – не официально. Чтобы перевести надо очень сильно постараться, проявить смекалку и срочно набегаться. Ещё не факт, что трансформация пройдёт без потерь, а не с заменой цифр на иероглифы и утерей формул в ячейках. Может получиться что угодно. Либре-офис уничтожил километры нервов наших сотрудников. Многие из ребят принесли уже из дома свои личные ноутбуки и облегчили себе участь. Интересно, полицейские с такой вот бюрократией, наверное, тоже предпочитают из личного оружия стрелять?

Причем подмечено, что поручение правительства о необходимости перехода на новую программу и ежеквартальные формы отчёта по нему, составлены в классическом Word. Поддержим отечественного производителя, было сказано в Айфон из английского кресла.

Даже те, кто не работают в таблицах, а просто печатают письма как на архаичной печатной машинке, столкнулись с проблемой «не открывается документ». Надо периодически заходить в диспетчер задач и отменять процесс с расширением .bin (до сих пор не знаю, что это). Замечено, что при помощи Либро вкупе с нашим прочим программным обеспечением частенько невозможно открыть два документа (письма) одновременно. Вот надо тебе, работничек, создать версию письма путём добавления абзаца из другого письма. Будь добр открой Либро-файл, скопируй текст в другое место (например, в блокнот), а потом уже из этого промежуточного хранилища перетаскивай в нужный документ. Либо распечатывай и от руки набирай заново, да. Это не божий промысел, явно.

Теперь вот новая вводная: каждый комп должен иметь пароль и не быть доступным для коллег (чтобы исключить перепирательство в случае чего). Простые пароли для всех не прокатывают – это проверяется. При отсутствии работника по болезни или из-за отпуска компьютер не имеет право работать…

Проблема! Мы тут «все занимаемся всем», а плагиат в органах власти бесконечен: для единого стиля текстовки заимствуются друг у друга чуть ли не в обязательном порядке. Про цифры, которые кочуют по отчётам, вообще лучше не вспоминать и не злить себя. Как быть, если человек чуть-чуть отсутствует по уважительной причине? Что делать, если он обладатель ценной информации? Например, мой ретромобиль становится резко востребованным в течении 15 минут после моего ухода с рабочего места. Кто-то что-то отсканировал, кто-то что-то ищет из моей практики, кому-то подай строчку из последнего доклада. А где у тебя? А сколько там? А ты не помнишь? Мы все пользуемся компьютерами коллег без разрешения и зазрения совести: это работа и мы все взаимозаменяемы. По новому распорядку придётся от беспардонности отвыкать.

Умный оптимизатор придумал создать общий файлообменник, и туда прикреплять всё, что требует общего доступа. Всё у нас классно придумывается, но как-то оно не облегчает жизни. Здесь же такое бурление всего на свете, что Я у себя не всегда могу найти то, что требуется, а тут еще и общий архив, который требует постоянной синхронизации с моим ПК. Потребуются новые правила сохранения файлов, номенклатурные группы, назначение ответственных за ведение и пр. и т.п. И это оптимизация? Точно?

В качестве основного средства связи установлены IP-fone, которые регулярно не работают. Чтобы не сидеть сложа руки в ожидании сеанса связи, звонить приходится со своего личного телефона и оставлять следы. Распространение своих контактных данных чревато звонками от всех, кому не лень, в любое время суток. Работа начинает заполонять личную жизнь.

Даже если телефон работает исправно, то номер его, обычно, принадлежит нескольким пользователям. По каждому вопросу должно отвлекаться как можно больше людей. Удобная схема: телефон звонит непрерывно, а работники угадывают по цифрам, кто на этот раз нужнее и кому ответить.

Для ещё большего усложнения и без того непростого, постоянно придумываются негласные правила. Они не написаны в инструкциях и законах, но всюду. Даже согласование документов осуществляется с учётом индивидуальности местечковых царьков. Каждый требует так, как ему удобнее, и попробуй возрази.

Этому положено носить только на плотной бумаге, после обеда, и в случае, если дверь приоткрыта, а вон с тем нужно согласовывать предварительно по e-mail, и обязательно проговаривать каждое своё действие…

***

Вчера запрос пришел с резолюцией заместителя губернатора «направьте информацию и уведомите в копии меня». Обычного человека можно уведомить просто, указав его адрес – «в копии: Обычному человеку»; написать же «копия: заместителю губернатора» – уже нельзя, даже если прописать каждое слово с главной буквы. Требуется отдельный бланк, отдельные пояснения и персональный стиль. Будь добр запустить уведомление отдельным маршрутом, а к бумажному носителю для канцелярии прикрепи записочку, что так, мол и так… Иначе проглядят там, а отвечать потом тебе. Каждый порог бурной реки надо пройти на ручном управлении и проконтролировать.

Как только все привыкли и запомнили требования, в схему внедряется новый персонаж, и правила тут же дополняются его пожеланиями.

Веду для себя простую напоминалку «что да как». На каком-то этапе осознал, что сам перестал понимать происходящее. Если наблюдать за нами со стороны, то создаётся впечатление, что действия вообще не логичны: требуется шаг вперёд, а он делает 3 шага назад, прыжок и обход слева. Невидимые бюрократические препоны, в которых не каждому дано сориентироваться.

У Станислава Говорухина есть фильм с хорошим названием: «Так жить нельзя». Так вот, братцы, так нельзя!

Не думай, не разбирайся и не запоминай

– Клату… Верата…

Некти-Нектар-Никель-Нудли…

Это слово на «н». Это слово определенно на «н».

Клату, Верата, ни… кхе-кхе…

Вот и ладушки! Вот и все!

/Эш из х/ф Зловещие мертвецы-2/

Когда работаешь с большим количеством информации, которая нуждается в постоянной подгонке и миксовании, то теряется необходимость её запоминать как мантру и уж тем более вникать. То, что написано вчера, не актуально сегодня, а то, что отправлено в один адрес, не годится для другого. Информация теряет свою актуальность очень быстро. Всё меняется в зависимости от политической обстановки, настроения начальства и самого получателя. Классический служащий не помнит даже простейших чисел из тех, с которыми работает. Любая цифра, что врезалась случайно в память – уже устарела.

Что здесь является правильным, а что нет, – это большой вопрос.

Здесь даже точное количество населенных пунктов области в разных отчётах фигурирует разное. Для каждого ведомства и случая подсчёт данных индивидуален.

Например, если любого нормального человека спросить, сколько комнат в квартире, то он, наверное, назовёт количество комнат без учёта санузла, кухни и балкона. Методика подсчета общепринятая и закреплена в нормативных документах. Так считают риелторы и логичные люди. Конторский же червь думает делает иначе. У него всегда двойные стандарты, а данными он крутит как цЫган солнцем; каждый показатель считается в удобном для идеологии ключе, в зависимости от преследуемого интереса. В ход идёт подмена единиц измерения, манипуляция статистикой, игра слов и специальные методики подсчёта – «в том числе…» и «без учёта…». Для ситуации, требующей прибедниться, будет скромно указана ЖИЛАЯ площадь с округлением в меньшую сторону, а для хвастовства журналистам или начальству, учтутся даже общедомовые квадратные метры вместе с площадью подоконников. Дважды два у нас никогда не бывает четыре: оно зависит от политического заказа.

С таким подходом информация об одних и тех же квартирах будет сильно варьироваться. Чтобы воспользоваться любыми данными, нужно знать много «поправок на ветер». Сомневаться лучше даже в том, что написал позавчера сам.

Эта замороченная хитрость играет с нами злые шутки.

Разные отчёты уходят в разные ведомства (статистика, СМИ, министерства и т.д.). Рано или поздно предоставленные цифры пересекаются и получаются разночтения. Чтобы утрясти неразбериху, официально готовится новая ложь с объяснениями причин возникшего недоразумения. Вообще, хитрая трактовка информации – главная цель исполнительной власти. Не зря власть названа исполнительной, не зря… Раздувание из мух слонов и укрывание скелетов в шкафах – это наша работа. Здесь целое измерение суррогатов и мифов; всё умышленно искажается, в том числе язык. Мы сочиняем непрерывно. Ложь в виде приписок, сомнительных данных и удобных фрагментов, вырванных из контекста, принимается за аксиому при построении системообразующих теорий. На основании такой сомнительной информации рождаются нормативные правовые акты и законы.

Пользоваться тем, что мы «делаем» так же опасно, как руководствоваться при полёте воздушного судна данными неисправных приборов. Хочешь высоту 8 000 м? Получи! Хочешь роста скорости? На!

Помните вопрос смены часовых поясов и времени зима-лето? Каждое из диаметрально-противоположных решений было научно обосновано и доказано.

Госслужбу обычно связывают со стабильностью, но это обман. Стабильная здесь только ложь. Даже само классическое представление об этой сфере – уже неправда. Всё замешано на обманах, вывертах, подтасовках и прочих негодяйских штучках.

Если человек не враг своему здоровью, он не то что престаёт отстаивать истину, он её перестаёт отличать от суррогатов.

Привыкая к абсурду, дезинформации и нелепице, перестаёт запоминаться даже то, что действительно важно. Однажды поймал себя на мысли, что мозг не желает отложить в памяти несколько четырёхзначных номеров телефона для корпоративной связи. Что-то внутри подсказывает, что эта информация лишняя и вскоре обязательно поменяется. Завтра будут новые люди с новыми номерами или вообще без номеров. Не нужно забивать голову ерундой.

Кроме табличных круговоротов здесь много работы с текстовым материалом. В нём кроется подвоха не меньше чем в цифрах. Любое письмо органа власти – документ, требующий осторожности. За каждую неудачную букву, отправленную на сторону, можно очень сильно пострадать. Тот, кому адресован текст, по нашей же методике, просеет его через 250 сит, вырвет из контекста интересные фрагменты, извернёт и выложит в свободный доступ, а то и сходит в суд. Каждое действие, решение и даже строчка могут быть истолкованы как угодно, оспорены и направлены против своего автора. Всегда найдётся хитрый юрист, который использует слово с выгодой для себя. По ту сторону баррикад благородством и не пахнет.

У Боба Гейла есть фильм–притча «Трасса 60», в котором тема юридического формализма показана очень хорошо. Там юристы кидались на людей и друг друга по каждому поводу. Главному герою нужен был юрист, чтобы нанять юриста… Мы здесь сидим в тех же условиях. В своих письмах нужно быть предусмотрительным и уклончивым. Изъясниться на простом сельскохозяйственном языке для всех легче, но опасно. Писать логично, последовательно и «как есть» здесь отучаешься методично ежедневно. На всё есть официальные и кулуарные установки.

Чтобы хоть как-то соблюсти все эти обусловленности, выполнить порученную задачу – вписать существующий абсурд и трансформировать информацию в выгодную для власти форму – исполнитель как бы черствеет. Он уходит в личину и перестаёт думать над сутью происходящего или хотя б формулировками, ему становится всё равно. Ничего не удивляет и ничего не режет глаз. Любая нелепица читается как материал в кавычках. Мы на полном серьёзе подаём отчёты о наличии опыта строительных компаний в гектарах, пишем с умным видом о работе экипажей неотложной помощи по «утверждённому расписанию». Это текст(!) и не более. Опытный служащий машинально копирует статьи закона или выдержки целиком, чтобы как можно меньше добавлять отсебятины, не думать и не отвечать за это. Вырвал из контекста, шлёпнул, и пусть отвечает тот, кто начальный источник. Разделы писем и абзацы воспринимаются как детальки пазла. Никаких изобретений – только комбинаторика. Не дай бог ломать лишний раз голову над происхождением чуда и поисками нового слова, – это по-настоящему мучительно.

Как-то раз Я готовил приказ департамента о весеннем закрытии дорог области на период распутицы. Нечаянно включил голову, полез не в те дебри и тут же вляпался. В перечне дорог, закрываемых для тяжеловесного транспорта, глаза зацепились за название населенного пункта, написание которого вызвало сомнение. Тарам – парам – пам… ЮЖНО ПЛЕТНЕВО. Оп! Что за ЮжнО? Разве может быть так написано? Может какое-то старое наречие или опечатка? На всякий случай глянул в государственный перечень автомобильных дорог и статистический справочник населенных пунктов. Так и есть, кто-то когда-то из «нашего брата» допустил опечатку и Южно-Плетнёво перекочевало в таком вот исковерканном виде – без тире. Между тем, названия объектов – они как порядковые номера, их нельзя исправлять и приукрашивать по зову сердца.

В письмах приходится использовать эти кривые названия буквой к букве, соблюдая даже лишние пробелы между ними. Мы должны соблюдать точность написания, даже если выглядит это нелепицей: «проезд до д.Южно-Плетнёво (через дефис) обеспечивается по дороге «Речной – Южно Плетнево (без тире) – Татарский». Если письмо зачитает какой-нибудь въедливый знаток языка, он однозначно закрепится в убеждении о тотальной безграмотности официальных лиц.

Тот, кто допустил опечатку в перечне дорог, уже вряд ли ответит за свою невнимательность, ну а мне сама судьба сулила подставиться.

– Может быть даже к лучшему, что Я зацепился за эту опечатку, – успокаиваю себя. – Если разглядел Я, то и согласующие начальники будут задавать вопросы. Вот они обратят внимание, спросят, а Я бац и отвечу, сходу. Дополнительные очки за предусмотрительность… Приятно! Другое дело, что всё останется на том же месте. И десятки-сотни раз это ЮЖНО ПЛЕТНЕВО будет раздражать. И каждый раз все будут отмахиваться. Не надо думать об этом… – проходите, не задерживайте.

Между тем, чтобы выправить название дороги выясняется целая эпопея, – не зря тут так «сложилось». Для внесения официальной поправки издаётся новое Постановление правительства об изменениях в Постановление правительства. Нормативно-правовой акт протаскивается (именно это слово) через Президиум! Пояснения, разъяснения, обоснования и согласования. Морока морочная. Уйдут месяцы труда. Если подходить к этому делу профессионально, нужно не думать о всей картинке, а автоматически отписывать задачи дальше. Пришло – отпиши тому, кто ответственный. Решил с чего-то вдруг на этот раз сработать по-человечески, чтобы лишний раз не заниматься писаниной. Обратился к специальнообученной и ответственной по этой части коллеге. Таких недочётов-опечаток в нормативке выявляется множесто и по ходу их накопления выпускаются соответствующие актуализации документов. Как-никак целое войско осьмиглазых юристов-госслужащих работает над «исправлением навороченного ранее».

По моей задумке предполагалось без лишней возни присоседить своё замечание к уже имеющимся наработкам.

Привожу переписку с этой коллегой:

From: Иван Галаев

To: Юлия Владимировна

– Нужно будет внести изменение при следующей корректировке перечня дорог в наименование «Речной – Южно Плетнево – Татарский»

From: Юлия Владимировна

To: Иван Галаев

– Что изменилось с этой дорогой? Наименование такое же.

From: Иван Галаев

To: Юлия Владимировна

– ЮжнО Плетнево!!! Как-то не совсем литературно

From: Юлия Владимировна

To: Иван Галаев

– Что Южно Плетнево?! Наименование из перечня на сегодня: «Речной – Южно Плетнево – Татарский»

From: Иван Галаев

To: Юлия Владимировна

– Что Южно Плетнево? Ничего Южно Плетнево! Считайте, что Я родом из с.КрутО Камышино, а президента вчера навещала делегация из СевенО Кореи.

Похоже, не пробить. Как с виртуальной Siri на iPad, ей богу. Придётся инициировать «проблему» официально.

Интересно, она специально не желает видеть деревья в лесу? Или Юлия Владимровна настолько адаптировалась к системе, что уже не чувствует прекрасного родного языка. Этот работник при подготовке ответа заявителю процитирует пункт закона с точностью до буквы и даже не поменяет склонения.

Наверное, каждый из нас (людей) читал такие письма, в которых непонятно, о чём речь. Чего там люди-человеки, мы, служащие, от общения друг с другом готовы выть на луну.

Пока разбирался с ЮжнО Плетнево, в рассылке появилось экстренное сообщение:

Срочная смена бланков! Очередной трах. Это уже четвёртый раз за год, друзья.

В пояснении указано, что в связи с принятием нового закона о внесении изменений в закон о законе по гербам и флагам, теперь следует все документы отправлять только с новой символикой.

Предполагается, что новый бланк в отличие от старого не имеет сплошной заливки герба и поэтому должен сэкономить нам краску в принтерах. Замечательно! Отлично придумано.

Внутренняя инструкция по делопроизводству требует немедленного исполнения нового норматива. Письма, которые ушли сегодня и вчера на подпись, должны быть отловлены в кулуарах власти и переложены на новый бланк. Всё надо сделать оперативно, чтобы не просохатить сроки исполнения документов, иначе за допущенную просрочку вынут душу и лишат премии на год вперед. Пару человек могут даже уволить сократить.

Для стороннего наблюдателя такое нововведение может показаться сущей мелочью, но не для нас. Оно как изменение схемы движения уличного движения или общественного городского транспорта. До точки назначения доберёшься, сориентируется, но понервничаешь изрядно.

Главное делать перемены почаще, тогда бестолковщина будет восприниматься нормой. Не расслабляться!

Иногда мне кажется, что объём бестолковщины уже настолько велик, что не хватает ресурсов для её обслуживания. Пустопорожнее захватило все силы и умы, на работу не остаётся сил. Именно поэтому любой госорган – это замороченное заведение, с которым лучше не иметь дел. Никаких дел.

Между тем, приказ о весеннем ограничении недопиленный висит. С ним как-то не задалось в этот раз. При поиске нужной ссылки для текста наткнулся на противоречивую информацию. Пункт одного закона чуть-чуть противоречил пункту другого. Какой-то внимательный Я сегодня. Чтобы не перегружаться этими ребусами, решаюсь позвонить коллеге, являющемуся автором противоречивых строк в законе. Когда-то он с кучей служб и комитетов разрабатывал эти свои постановления. Кому как не ему знать, что имелось в виду и где правда?

Звоню. С первого гудка слышу раздражённый голос: «чего хотел?». Звучит как: «Вот только тебя сегодня не хватало». В чём-то Я понимаю этого парня: при таком ритме сложно удержать бодрость духа, доброжелательность и расслабленное лицо. Это как в чересчур раскалённой бане, когда лишка плеснули на каменку. У всех бывают подобные моменты, когда хочется скукожиться и выскочить сломя голову, безо всяких «извините», «разрешите» и «будьте добры» …

Не акцентирую внимания на интонациях, перехожу к делу, и сразу понимаю, что это всё бесполезно. Автор даже не пытается вникать и расшифровать «Квенью»18, он мне тупо пересылает по почте кучу первичного материала, которым пользовались они там при подготовке постановлений и сообщает об отсутствии времени. Похоже это профессионал своего дела, как и Юлия Владимировна. Тоже в скорлупе.

По его хитрости, Я, как исполнитель, должен разобраться в этом мусоре, но время для меня такая же ценность, как и для него. Да и зачем травмировать свою психику, читая километры текстов на сорочьем языке? То, что написано в законе не всегда с первого раза посильно даже судьям и прокурорам, куда мне уж там.

Вынужден вернуться к бюрократии – включаю режим «чиновник» и поехали:

Печатаем кривой приказ с дурацкими (противоречивыми) ссылками → запускаем на подпись директору с приложением рукописной сопроводительной записочки: «Вот это противоречит вот этому. Прошу отписать на согласование юристам».

Юристы либо подписываются под ахинеей и тем самым делят со мной ответственность, либо разберутся в вопросе досконально.

Ну, давайте, ребята, покажите мастер-класс.

А?

Информационно-аналитическая записка

Каждые 3 месяца во всех – абсолютно во всех – органах исполнительной власти (а их только в нашей губернии 35!) наступает день предоставления отчётов о проделанной работе по жалобам граждан. Рассмотрение обращений – одна из существенных функций исполнительной власти. Подразумевается, что население выходит к властям с умными идеями и предложениями, а государственная задача – их отметать детально рассматривать. Чтобы как-то систематизировать и анализировать учитывать этот процесс в цифрах, земным разумом были придуманы большие формуляры с сотнями столбцов и строк. Какие только показатели там не отражены: способ обращения; его повторность; откуда пришло заявление и куда готовили ответ; способ рассмотрения; степень оказанной поддержки, удовлетворённость заявителя результатом и пр. и пр. Эта отчётность имеет обширные формы, и как и вся прочая бюрократия с каждым отчётным периодом разрастается. Чем больше в верхних эшелонах власти желают детализацию и красоту, тем подробнее анкета. В зависимости от проделанной работы за квартал, на заполнение таких форм уходит от одного до трёх часов рабочего времени. Каждое рассмотренное обращение должно быть разнесено по ячейкам со всей тщательностью и осмысленностью. Кроме ячеек да/нет, поддержано-обещано имеются ещё и обязательные текстовые разделы, в которых нужно включить смекалку и написать хоть что-то.

Например, такой раздел: о выработанных мерах, направленных на устранение причин и условий, способствующих повышенной активности обращения по вопросам, решение которых входит в компетенцию органа власти.

Не сразу и понять, что имеется в виду. Уже который год этот раздел трактуется по-разному. В зависимости от лица, занимающего должность отдела контроля в аппарате губернатора (а их часто меняют) требования приобретают разные оттенки. Новый работник – новые веянья.