Я не дам тебе упасть

Перед тем, как пойти в поместье Кол решил сходить на знаменитый флорентийский рынок…

На одной из главных улиц Флоренции, подле бутиков и магазинчиков, располагался громадный рынок, состоящий из множества лавочек и палаток, ломящихся от продукции, меж которых кружились люди, будто коршуны. Всё в этом рынке было обыденным – те же лавки, та же продукция, те же покупатели. Но обыденность нарушилась после появления странной пары. Это был молодой мужчина и совсем молоденькая девушка, если не ребёнок. Это был мужчина среднего роста, прекрасно сложен, одет в тёмно-синие брюки и белую рубашку, подстрижен под "британку", с лёгкой щетиной на лице, ореховыми глазами, весьма красив и мужественен. В руках он держал два больших чемодана. Но, этот мужчина мерк на фоне своей спутницы, такой красоты не один итальянец не видывал. Это была невысокая девушка, с точёной и очень аппетитной фигурой, кожа её была цвета фарфора, на ней надето было белое шифоновое платье свободного покроя, доходившее до колен. А, вот что поразило каждого человека, даже самого равнодушного – это её волосы и глаза – у неё были длинные, распущённые волосы цвета крови и глаза один серо-голубой, а второй зелёно-голубой. Она выглядела так молодо, что даже и не поймешь, кем она приходиться этому мужчине. Женой, приятельницей, сестрой, а может дочерью? Но между ними явно были какие-то чувство. Кто бы, что не думал, а мужчина видел косые взгляды на его чудесную спутницу и очень злился. Парочка недолго пробыла на рынке, они всего лишь взяли кое-что из продуктов, и ушли так же неожиданно, как и пришла.

Только к вечеру они пришли в поместье.

Оно было окружено невысоким, каменным забором обросшим плющом спереди и таким же, но гораздо выше с боков и сзади. Поместье было каменное, серое, с огромными окнами, местами заросшее плющом, но очень романтичное и красивое. При поместье есть небольшой виноградник, сад, уютная беседка и фонтан, всё соединялось каменными дорожками. Лужайка была зелёная, ухоженная, как и всё в поместье, Ник за этим следил. Само поместье было небольшое по количеству комнат, но комнаты были большие. Всего их было 10 – просторная спальня, ванна при спальне, гостиная, библиотека, кабинет, функциональная кухня, общая ванная, гардеробная подле спальни, столовая и кладовкая. Внутри поместье было полностью обставлено всем необходимым и не устарелым.

– Осмотрись пока, – зайдя вовнутрь, сказал Кол Калли. Она отдала ему сумку с продуктами и пошла, по коридору осматриваться, Кол же пошёл на кухню приготовить что-нибудь, поесть. Они оба проголодались, день был очень насыщенным. Кол увлёкся готовкой и не заметил, как Калли вошла в кухню, села за барную стойку и наблюдала за ним. Он повернулся, чтобы взять овощей и немного испугался, увидя её. – Ты меня напугала. Долго тут сидишь, уже всё осмотрела?

– Всё осмотрела.

– Как тебе новый дом?

– Не плохой, но я не нашла несколько комнат.

– Каких? – не отрываясь от готовки, спросил Кол.

– Я не нашла ещё одной спальни и "мягкой комнаты"…

– Ох, Калли тут не будет "мягкой комнаты", в моём доме она была так сказать, для моих клиентов. А, здесь она не нужна…

– То есть не во всех домах есть такие комнаты? – перебила она его.

– Конечно, нет! – засмеялся Кол, – а насчёт спальни, это поместье Ника и он оставил только одну спальню…

– А, я где буду спать? – снова перебила она, похоже, её очень интересовал этот вопрос.

– В спальне конечно, – обжаривая мясо, проговорил Кол.

– А вы? – почти шёпотом спросила Каллиста.

– Не беспокойся, в гостиной. Мне хватит места на диване, – раскладывая еду по тарелкам ответил Кол.

– Вы не будете ничего тут менять?

– Скорее всего нет, мне нравиться эта обстановка.

– Но, всеми этими вещами пользовался ваш брат и, наверное, другие люди…

– Калли, я не брезглив и мой брат давно здесь не был, многие вещи заменены. Да, и перед нашим приездом тут многое обновили.

– Ясно. К нам же будет приезжать ваш брат и Ребекка? – садясь за стол, спросила Калли.

– Скорее всего, нет, – ставя перед ней тарелку, сказал Кол. – Я взял рецепт того чая у Ника и буду заваривать тебе его, если хочешь.

– Почему – нет? – уплетая мясо с овощами, спросила Калли.

– Теперь между нами огромное расстояние, мы в разных государствах. – Калли посмотрела, на него с видом явно непонимающим, о чём он. – В Англии они пешком могли дойти до нас, за какой-то час, а сейчас им нужно, как минимум 5 дней.

– Ясно, – с какой-то грустью произнесла Калли и продолжила дальше есть. Доедали они, молча, Калли как обычно вышла из-за стола первая. – Можно мне в ванную?

– Почему ты спрашиваешь? Это такой же твой дом, как и мой. Можно конечно, – с улыбкой произнёс Кол, в ответ она тоже улыбнулась и ушла.

Кол убрал посуду, переоделся и пошёл во двор покурить. Ему казалось, что жизнь налаживается, ведь они далеко от проблем, оставленных в Англии. Калли простила его. Всё теперь хорошо, он решил дальше продолжать, так сказать воспитывать Калли к жизни и забыть момент близости и поцелуев. Он решил собрать себя в кулак и быть тем, кем поклялся быть – хорошим врачом. Но, у судьбы другие планы…

Кол достал простыни, одеяло, подушку и пошёл в гостиную. Калли, была всё ещё в ванной, он подумал, что постелит себе постель и пойдёт, проверит всё ли в порядке. Диван оказался меньше, чем ему помнилось, придётся тесниться. Он постелил белую простынь, положил подушку, начал расстилать одеяло и услышал, чьё-то дыхание позади. В гостиной было темно, он наклонился, чтобы включить настольную лампу, обернулся и увидел Каллисту стоящую позади него, мокрую, в одном полотенце. Свет от лампы томно падал на её лицо, Кол увидел поблёскивающие в её глазах слёзы.

– Что-то случилось? – спокойно спросил Кол, встав в полный рост перед ней. Она опустила голову на мгновение, а потом подняла её и посмотрела Колу прямо в глаза, – Калли?

– Я люблю вас.

Часть 11

Я очень ревнив. Многие говорят, что ревность убивает любовь, но и без ревности любовь не разрастётся, не запылает. Да, иногда ревность всё убивает, но это происходит при чрезмерной ревности. Всё хорошо – в меру, вот с этим я соглашусь.

Благодаря ревности некоторые люди проявляют свою любовь. Так, что как бы оно не было, но ревность и любовь, неотъемлемые друг друга части. Так, что любите, ревнуйте и понимайте друг друга…

Губит отношения гордыня, а не ревность. Губит отношения характер, а не ревность.

– Я люблю вас, – слова отозвались молотом в его голове и он проснулся. Кол потный, взволнованный, только с одной фразой в голове, быстро поднялся с дивана и пошёл на свежий воздух. Он сел на крыльцо нового дома и закурил свои любимые, чудом найденные в Италии сигареты, на улице уже брезжил рассвет. Он выкуривал сигарету одну за другой, а в голове всё крутился эта назойливая фраза. От чего-то его сердце стало биться быстрее, а дыханье перехватывало. Он вошёл в дом, комнаты были полуосвещены рассветом. Он прошёл мимо гостиной и прошёл куда-то вглубь дома, в самую дальнюю комнату – в спальню. Там малышка Каллиста спала мирным сном. Кол тихо подошёл к кровати, он убрал прядь волос с её лица и провёл пальцем по щеке. Этим он не потревожил её сон, Кол отошёл и лёг на противоположную сторону кровати. Но этого было мало ему, он придвинулся ближе, убрал в сторону волосы, уткнулся носом в темечко, обнял её и быстро уснул.

Утро.

Солнечные лучики, как озорные зайчики бегали по её молодому лицу. Калли улыбнулась этому дню и широко раскрыла свои удивительные глаза. Она чуть потянулась, хотела встать, но кое-что ей помешало. Мужская рука лежала поперёк её талии и крепко держала. Калли сразу поняла, чья это рука и аккуратно перевернулась на другой бок, лицом к Колу. Он мирно спал и не почувствовал её передвижений. Она спокойно легла и смотрела в его мирное, спящее лицо. Что же она в нём видела? О чём думала? Честно говоря, спящим Кол был невыносимо мил. Каллиста полюбовалась спящим мужчиной, укрыла его одеялом и пошла на кухню, готовить завтрак. Первый завтрак, который она приготовит. Лёгкими шагами она прошла на кухню, прибрала волосы и взялась за готовку. Калли решила приготовить завтрак и Колу. Она приготовила то, что обычно готовит на завтрак Кол – это гренки. Через двадцать минут Каллиста с горячими гренками и двумя кружками зелёного чая на подносе пришла в спальню. Кол к тому времени разлёгся по всей кровати. Она села на свою сторону кровати, убрав руку Кола, и поставила поднос себе на колени. Каллиста взяла книжку с тумбочки и продолжила чтение, поедая свою часть завтрака.

Кол проснулся от запаха горячих гренок, корицы и лимона – запах из детства, в котором родители были добрыми, а он всегда счастливым. Первое, что он увидел, проснувшись – это обнажённое бедро Калли. Он поднял взгляд вверх – Каллиста сидела с книгой в руках и подносом на коленях, её волосы были прибраны в шишку, а на теле был лёгкий халат подол, которого едва разошелся, обнажив голое бедро. Он смотрел в её задумчивое лицо и взгляд, бегающий по строкам книги.

– Доброе утро, – прошептала Калли, улыбаясь Колу.

– Доброе, – проговорил Кол, садясь рядом с ней. – Ты приготовила завтрак? – удивлённо спросил он.

– Да. Это вам – прошептала она, пододвигая поднос ближе к Колу, тот потирая ладони, принялся за завтрак. – Ну, как? – не утерпев, смотря исподлобья, спросила она.

– Очень даже вкусно, – улыбнувшись ей, прошептал он и, продвинувшись ближе, поцеловал её в щёку. – Спасибо большое. – Каллиста смутилась и немного отодвинулась, затем нахмурилась, а потом заулыбалась…

– Вы сумасшедший, – смеясь, прошептала Калли.

– Да? – засмеявшись, спросил Кол, и быстро доев завтрак, набросился на Калли. Он свернул поднос на пол и отбросил книгу Каллисты в сторону. Каллиста испугалась такой его реакции первое, что она подумала – это то, что он разозлился и накажет её, но он схватил её в охапку и начал щекотать.

Из спальни доносился смех, повизгивания и бодрый голос Кола. Царила идиллия и беззаботность. На время все тени отодвинулись от них, на время они ушли в свет и забыли обо всех невзгодах, обо всём плохом, обо всём что было…

Калли лежала на кровати, извиваясь и смеясь под массивным телом Кола, пока тот щекотал и щипал её.

– Прекратите, – задыхаясь смехом, прокричала Каллли.

– Ну, хорошо, – Кол убрал руки от её тела и поставил их по обе стороны от её головы. Он склонил голову набок и смотрел на неё, на её красивые глаза, пухлые губы, изящные ключицы, тонкие пальцы.

– Вот, как на вас влияет сон на новом месте, – всё ещё посмеиваясь, проговорила она.

– Так на меня влияет сон с тобой, – прошептал Кол, не сводя с неё своих карих глаз, Калли вздрогнула, её сердце быстро забилось, но она постаралась не показывать свои чувства.

– Кстати, почему вы спали со мной? Вы же сказали, что будете спать в гостиной… – она осторожно взглянула на него. После вопроса он сразу опустил взгляд и слез с неё.

– Ты кричала во сне. Я пришёл, чтобы успокоить тебя. Ты вцепилась мне в руки, и я остался рядом, – Кол встал с кровати и стал прибирать поваленную посуду с подноса. Тени вернулись.

– Что-то не так? – осторожно спросила она.

– Всё хорошо Калли. Я просто вспомнил, что на сегодня много дел, – и он солгал, причина была совсем другая.

Она осталась на пустой, мятой постели, а он ушёл прочь с подносом грязной посуды…

Калли ничего не оставалось делать, как продолжить читать книгу. Выходить из спальни до боли не хотелось. Читая книгу, думала она лишь об одном – о Коле Майколсоне и о том, что же на него нашло с утра и почему, он так резко поменялся. Кол же прибывая в своих раздумьях – кто же для него эта крошка – Каллиста.

Через час Кол зашёл в спальню, Калли на него никакого внимания не обратила. Он прошёл ближе и сел на край кровати.

– Калли? – спокойно прошептал Кол.

– Что? – не отрываясь от книги, ответила та.

– Мне сейчас нужно будет уехать по делам в центр, к нам должен будет придти садовник. Я не знаю, когда он придёт и поэтому если он придёт, во время, когда меня ещё не будет дома, не впускай его, игнорируй. – Калли подняла на него свой взгляд, перед ней уже сидел красивый мужчина в дорогом костюме, а не утренний озорник в пижаме.

– Игнорировать?

– Да, даже ни как не отвечать, если он будет говорить что-то или звонить.

– Хорошо. – Она снова окунулась в чтение.

– Ладно, я пошёл. Будь умницей, приготовить себе, покушать ты и сама сможешь, – Калли лишь молча, кивнула.

…

Кол прибыл домой уже к семи часам вечера. Дома горел свет только на кухне, а около ворот стояла чья-то машина.

– Не нравиться мне это, – вслух произнёс Кол.

Он тихо вошёл в дом и с порога услышал смех и оживлённый разговор, беседа велась между Каллистой и каким-то мужчиной. Зайдя на кухню, он увидел Каллисту сидящую за столом всё в том же халате и загорелого итальянца в одних джинсах похотливо глядящего на Каллисту. Они пили чай и о чём-то разговаривали, итальянец на удивление неплохо разговаривал по-английски.

– Что тут происходит? – стараясь быть более спокойным, спросил Кол, войдя в кухню.

– О, здравствуй! Это Риккардо – наш садовник. Мы тут общаемся, чай пьём, – весело проговорила Калли, улыбаясь от уха до уха. Я бы так не веселился на её месте.

– Риккардо вам, не пора ли домой? – опиравшись о стену в приказном тоне, спросил Кол.

– Вы правы сеньор Майклсон. Мы с вашей дочерью не заметили, как пролетело время, – Дочерью? Вот умора, у Кола чуть ли глаз не выпал. Риккардо улыбаясь, посмотрел в счастливое лицо Каллисты, похоже, паренёк влюбился.

– Дочерью, – проговорил Кол, словно попробовав это слова на вкус. – Что ж нам с дочерью надо кое о чём переговорить и ты тут лишний, – сурово произнёс Кол. Риккардо приподнял вверх руки и пошёл на выход.

– До встречи, детка, – на выходе крикнул Риккардо, на что Калли захихикала и начала убирать со стола посуду. Она не обращала внимания, на Кола, который стоял около холодильника и убивал её взглядом.

– Какого чёрта ты творишь? – на удивление спокойно произнёс Кол.

– Что-то не так? – всё ещё улыбаясь, спросила Калли. Кола бесила её улыбка, ведь она была вызвана не им.

– Что-то не так?! Да, всё не так! Я же просил, что бы ты без меня никого не пускала… – закуривая, закричал Кол.

– Ну, я впустила, и ничего такого не случилось. Он оставил свои номера вам и что-то ещё, я повесила на холодильник, – Кол сорвал лист бумаги с холодильника и поджог его зажигалкой.

– К чёрту Риккардо! Вот ответь мне, он тебе понравился? Он же только и хочет одного от тебя, – встав около Калли, гневался Кол.

– Мне так не показалось, он был очень мил, – прошептала Калли.

– Знаешь что, доченька моя дорогая!? Ты больше с этим идиотом не увидишься! – он вцепился в неё взглядом. Калли не выдержала и развернулась к нему лицом.

– Почему?! У меня, что вообще не может быть друзей? – вот уже и она кричит.

– Потому что я не хочу! Таких, как он не может быть! – она хмыкнула, выбила сигарету у него из рук и пошла прочь в спальню.

– Куда это ты? Я ещё не закончил! – метнулся он за неё.

– Я не хочу вас слушать! – она пробежала в спальню и заперлась там.

– Значит так, да?! – рассвирепел Кол. – Тебе нельзя без моего разрешения ни с кем общаться! Тебе вообще нельзя общаться с мужчинами кроме меня! Я не хочу, чтобы кто-то прикасался к тебе! Я не хочу, чтобы кто-то разговаривал с тобой! Ты моя! – кричал Кол, выбивая дверь, а Каллиста уже сидела в углу, обняв колени, и плакала. Он влетел в комнату и не сразу заметил её.

– Тогда лучше умереть, – сквозь слёзы прошептала она, и Кол это услышал.

– Умереть? Общение с подобными его людишками стоят твоей жизни? Чушь собачья… – садясь напротив нее, проговорил Кол, металл всё ещё отзывался в его голосе. – Чего тебе не хватает?! Я всё делаю для тебя! Что тебе может дать этот деревенщина!? – снова разозлился Кол.

– Доброту. Он добр ко мне. Он разговаривает со мной, как с человеком. Он не кричит на меня и не делает мне больно. Я для него не вещь, – сквозь слёзы кричала Калли.

– А, я к тебе не добр? Разве я не разговариваю с тобой, как с равной? Ты для меня не вещь. Этот человек, только строит из себя идеал, чтобы затащить тебя в постель, – уходя, проговорил Кол.

– Он же в отличие от вас не берёт всё силой… – с упрёком проговорила она.

– Как ты можешь такое говорить, после своего признания? – прошептал Кол, гнева уже не была и следа.

– Какого ещё признания? – подняв голову с колен, спросила Калли.

– Вчера перед сном, ты подошла ко мне и сказала, что любишь, – Калли с большим удивлением смотрела на него.

– Что вы несёте? Не было такого, – Кол опустил голову и пошёл к выходу из спальни…

– Это был всего лишь сон…

Часть 12

Дорогая, мы с тобой уже давно сидим на этих ступенях. У тебя всё ещё есть вопросы, а у меня всегда есть ответы.

Сегодня ты спросила: " Почему жизнь такая сложная?". Тогда я ничего не ответил, а лишь закатил глаза и пошёл перечитывать Хемингуэя. Сейчас ты сидишь такая грустная, и пожалуй, я отвечу на твой вопрос…

Видишь ли, мы сами усложняем свою жизнь, мы сами додумываем то, что нужно оставить. Мы сами развозим полемику из пустоты, сами гонимся за химерой. И, ведь из-за этого не видим главного в жизни, не видим дорогих людей, не видим света перед ногами. Мы гонимся за чем-то, размениваемся на споры и скандалы и не видим главного. В конце концов, по закону подлости мы осознаём всё в тот момент, когда всё, что строилось так кропотливо и бережно – разнесено в прах и не восстановить разрушенного.

Конечно, мы можем обуздать эмоции, подчинить всё разуму. Но, это ли выход? Вовсе нет, мой друг. Если ты подчинишь эмоции, подключишь холодный разум, это будешь уже не ты. Выходит и решение не твоё, не по твоей душе. И, вскоре хладнокровное решение "накрывается медным тазом".

Безусловно, жизнь сложная загадка и чтобы её разгадать мало одной человеческой жизни. Но, знаешь, что я понял? Не нужно ничего отключать, чтобы сделать правильный выбор. Не нужно закрывать глаза и думать, что случившееся ошибка или неправда. Всё сделанное – это только верный путь. Когда предстанет сложный выбор – остановись, не нужно никуда торопиться.

Ты лучше сядь и всё обдумай… Нам некуда спешить…

Кол с кипящей головой от мыслей, ушёл в гостиную, взял со стойки фужер с коньяком и дрожащими руками налил себе половину бокала. " Да, что это вообще со мной? Веду себя, как мальчик-подросток! " – ругал он себя. Каллиста же в спальне несколько минут сидела неподвижно и смотрела на дверь. " О, чём это он? Я признавалась ему в любви? Ну, нет… Не может быть… Что происходит?!" – недоумевала Калли. Кол "опрокинул" несколько бокалов, выкурил пачку сигарет и наконец-то успокоился. Странное поведение, не правда ли? Поведение отвергнутого мужчины, не так ли?

Каллиста недолго мучилась, честно говоря, она вообще не мучилась. Она просто чуток посидела на полу, подумала и легла спать. А, вот бедный мужчина не мог найти себе места. Он понимал, что они давно переступили отношения врача и пациентки, и то куда они «пришли» было, ему совсем не ясным. Кол боялся реальности, он боялся того что к ней испытывает и всячески это отвергает. Он выпил где-то бутылку хорошего, выдержанного коньяка и принял решение. Ему казалось, оно правильным, но это не так.

Перед сном он зашёл к ней в спальню. Она крепко спала и к счастью не проснулась от вони исходящей от пьяного Кола. Он постаял над спящей Каллистой, провёл дрожащими руками по её волосам и лицу. С бокалам коньяка он уселся напротив неё и смотрел на Калли спящую в лунном свете. Кол допил свой алкоголь и ушёл в гостиную, спать на ужасно неудобном диване.

Проходили месяца. Кол дал слово, что сделает всё так, как должно было быть изначально. Он – врач, она – пациентка. И, это получилось, но только лишь на первый взгляд. Кол больше не нарушал личное пространство Калли, он вообще ни чего больше не нарушал. Возобновились каждодневные уроки, психологические тесты и разговоры. Но разговоры были не живые. В этих разговорах Кол был психиатром с блокнотом, а Калли сумасшедшей на кушетке. Он задавал вопросы, а она отвечала. И так, каждый день. Сейчас они не семья, они – соседи. Они были порознь весь день и только во время готовки еды или поедании её, они были вместе, но не очень-то общались. Они даже не смотрели друг на друга, а уж тем более не заглядывали друг другу в глаза. Теперь холод царил в доме. Нет тепла, любви, трепета, доброты, редкого баловства и ребячества. Что-то зарождалось ведь между ними? Я ведь прав? Ничто не проходит бесследно…

Но холод был только внешним. Электрические разряды блуждали между ними. За внешним равнодушием, скрывалась скука друг по другу. Они искоса, осторожно и не заметно наблюдали за друг другом. Каллиста любила смотреть на его крепкие руки и могучую спину. Да, и она сама теперь соглашалась, что ей не хватает былого Кола Майколсона. Она хотела спросить, что случилось? Почему, их отношения так резко изменились? Но, она боялась, ведь он такой непредсказуемый. Каллиста старалась везде ему угодить, думая, что это "растопит" его ледяное сердце. Но, не в этом малышка дело, его сердце перегоняет огонь. Кол по-настоящему страдал. Правда, от чего он страдал, понять не мог. Хотя и это тоже не правда, он отрицал причину своих страданий. Вот это правда. Он смотрел ей вслед, слушал её голос, слушал её шаги. Он дал ей волю, теперь Калли свободно может выходить из поместья в город, но не надолго и обязательно говорить куда она идёт. Но, волей своею Калли не пользовалась. По собственной воле она выходила лишь в сад при поместье, а в город она ходила лишь в магазин, по просьбе занятого Кола, который стал снова практиковать. Когда Калли уходила, Кол вставал у окна и провожал её взглядом. Он следил за временем и сильно волновался, когда она задерживалась. Никаких происшествий не было, даже Риккардо не приходил. Но, одна неприятность всё-таки случилась…

Как-то раз Калли пошла на рынок. Кол занял своё место около окна. Она стояла около прилавка с мясом, когда услышала грубый немецкий говор. Корзина выпала из её рук, и красные яблоки покатились по мостовой. Сердце её быстро забилось, дыхание ускорилось, а тело застыло на месте от страха. В её памяти, словно отрывки из кинолент восстали воспоминания о концлагере. К ноге одного из немцев подкатилось яблоко и он, увидев в нескольких метрах от себя красивую девушку, сгорбившуюся над прилавком, решил собрать упавшие плоды и подойти к ней. На плечо Калли упала чья-то холодная рука в кожаной перчатке. Она медленно обернулась и услышала рычание – немец сделал ей комплемент и поздоровался. Он оскалился и протянул ей яблоки. Она посмотрела в его карие глаза, и узнала его. Её глаза наполнились тихими слезами, фашист тоже её узнал и с крайне удивлённым выражением лица хотел ей что-то сказать, но не успел. Каллиста рванула бежать домой, к Колу, куда подальше от фрица. А, немец всё так же стоял у прилавка с красными яблоками.

Кол сидел у окна потягивая, бурбон, когда заметил Каллисту бегущую к дому. Он бросил куда-то в сторону бокал и побежал к ней на встречу. Они встретились на крыльце. Калли рыдающая, с растрёпанными волосами и грязным подолом платья вбежала в объятья Кола. Она вцепилась в него мёртвой хваткой и рыдала в его плечё, говоря что-то невнятное.

– Тише, тише, – шептал он. Кол спустился на колени, теперь они оба сидели, на крыльце дома обнявшись. – Успокойся, – он крепче обнял её и прикрыл глаза, вдыхая её запах. Люди проходили мимо и чуть ли не показывали пальцем на них, но Колу было всё равно, а Каллисте тем более.

– Там был фашист, – всё ещё рыдая, сказала Калли.

– Где?

– На рынке…

– Ты уверенна? – отстранив Калли и заглянув ей в глаза, прошептал Кол.

– Да. Он разговаривал так же, и он узнал меня, – немного успокоившись, прошептала она. Страх, вот что почувствовал Кол.

– Узнал? – прошептал он.

– Он был в концлагере. Он делал это вместе со всеми, – зарыдала Калли и снова прижалась к Колу. Странное дело, когда она прижималась к нему, чувствовала его тепло и прикосновения, она успокаивалась, приходила в себя. Кол сидел и смотрел на неё, гладил по голове.

– Что они делали? – Для чего он это спрашивает?

– Они брали свои… Э…штуки и трогали руками. Потом какая-то белая жидкость лилась на меня…

– Сколько тебе было лет?

– Святой Отец говорил, что десять. – Кол снова крепко-крепко её обнял и поцеловал в лоб.

– Всё хорошо. Он больше не появиться. Я рядом. Не бойся, – она обняла его и уснула. Он морфий, который растворил её боль.

…

Сочельник. Зима во Флоренции в этом году выдалась знатная, на сочельник пошёл снег. Для Калли он был первым, который она вообще видела в жизни. Она выбежала на улицу и стала бегать по лужайке, смеяться и ловить ртом снежинки, а Кол стоял у окна и любовался ею. Пока Калли радовалась снегу, Кол наряжал ёлку. Настроение у обоих было праздничное. Дом украшен, праздничная еда готовится, настроение присутствует, не хватает только тепла…