Я не дам тебе упасть

– Отлично, вы практические не знаете, что они за люди. Вашей задачей будет узнать их – что любят, о чём думают, чего боятся… Значит, как мы поступим…, – Бёрнс встал с места и стал расхаживать из угла в угол. Он был хорошим стратегом, но в данном деле никакая стратегия не поможет. – Миллинда завтра утром ты должна отправиться в поместье Майколсонов. Кол рано уезжает на работу, твоей задачей будет посекретничать с Каллистой, узнать, как у них обстоят дела в поместье в повседневные дни. Тебе же Альфи пока ничего не нужно делать. Я завтра встречусь с Колом примерно в пять часов вечера, Милллинда можешь его подловить по пути домой.

Детишки переглянулись между собой и согласились с "гениальным" планом родителей. Члены семьи разошлись по своим делам воодушевлённые завтрашним днём. Как вы думаете чем закончится эта затея? Ох и чувствую я пятой точкой, что кончится это всё очередным кошмаром. Нельзя пытаться приручить жизнь другого человека во имя своих целей. Нельзя.

Утро следующего дня.

Бёрнс не зря сказал Миллинде ехать по утру к Каллисте, ведь их поместье было за городом и до него нужно было добираться порядком времени. К поместью дочь Блюмстритов подошла лишь к двенадцати часам. К этому времени Кола конечно же уже не было дома, а Каллиста недавно проснувшись лениво брела на кухню, почёсывая затылок. Она качаясь прошла вдоль кухонной стенки, попутно проведя ладонью по столешницам. Калли остановилась напротив плиты, Кол оставил ей завтрак. Девчонка не подозревая, что к ней подкрадывается хищный зверь, поставила чайник на плиту, завязала волос в незамысловатый пучок и села за стол, поедать свой завтрак. Не успела малышка съесть и половины, как послышался стук в дверь. Калли с опаской посмотрела в сторону коридора, стук повторился. Малышка боялась подойти к двери, ведь она не ждала гостей и не могла вообразить кто же может стоять за дверью. Стук повторился ещё раз, собрав всю свою смелость малышка наконец-то встала из-за стола и крадучись подошла к входной двери.

– Кто там? – смелым, но фальшивым голосом спросила Калли.

– Каллиста, здравствуй! Это я – Миллинда! – "Вот, чёёрт…". Услышав радостный голос гостьи у Каллисты полезли в голову скверные мысли, на секунду она подумала, что может вернутся к завтраку и притворится, что этот вопрос задала не она. Но разум конечно же преобладал над инстинктом самосохранения и Калли открыла дверь.

Картина была довольно забавная. На крылечке в свете солнца стояла улыбающаяся Миллинда с коробкой из кондитерской. Девушка была одета в розовое воздушное платье, а на голове как всегда были накручены пшеничные кудри и конечно же на лице было тонны французской косметики, такой же, что была подарена Каллисте. И вот напротив столь прекрасной особы стояла наша Каллиста с волосом завязанным в пучок на затылке, без грамма макияжа и в простой хлопковой бежевой пижаме, состоящей из пижамных брюк и кофты. К тому же, Каллиста ведь имела весьма небольшой рост, а Миллинда была девушкой высокой, да ещё и постоянно на каблуках. Картина была забавная, наша малышка себя чувствовала гадким утёнком.

– Здравствуй Миллинда! Какими судьбами? – Каллиста по натуре своей была добрым ребёнком и к моему удивлению искренне улыбалась углами губ "сопернице". Девчушка отошла в сторону, приглашая гостью в дом.

– Я просто решила, что было бы не плохо вот так вот приехать к тебе в гости и попить чаю с пирожными, – смеясь и тряся коробку, тараторила гостья.

– Как замечательно, – а в мыслях – " Как досадно". – Проходи на кухню, – добродушно проговорила Калли указывая на арку ведущую в кухню.

Каллиста с недоверием относилась к девочке Блюмстрит, в-первую очередь из-за ревности, а потом уже из-за того, что человеком та была дурным. А если на чистоту, то Каллиста плохо разбиралась в людях, потому что практически их не знала. Мнение о Блюмстритах у неё складывалось от ощущений и слов Кола. Майколсонов она любила из уважения к Колу, а к посторонним относилась с опаской и деревенским простодушием. Каллиста была наивным щенком, который боится людей, но нуждается в них. Каллиста была глупым щенком, которого жестоко обидели люди, но он не научился показывать зубы.

Миллинда спокойно прошла в кухню и села за стол, положив коробку на столешницу.

– Ох, извини, я похоже оторвала тебя от завтрака, – состроив виновную гримасу произнесла гостья, открывая коробку.

– Ничего страшного, – ответила Калли, наливая свой любимый чай в две кружки, – вдвоём завтракать будет веселее. Спасибо за сладости, – она тепло улыбнулась Миллинде и поставила перед ней кружку, и сама села напротив, отхлебнув горячей жидкости.

– Спасибо тебе за тёплый приём, – девчонка Блюмстритов не без причины так любезничала с Калли. У неё было две цели: узнать и задобрить её. – Когда я отправилась к тебе, то боялась, что приеду и поцелую замок от входной двери, – ложь. – А застала тебя в пижаме, неужели у тебя не было никаких планов на столь прекрасный день? – Калли усмехнулась и принялась доедать свой завтрак.

– Нет, – пожав плечами, ответила она, – я редко выбираюсь в город.

– Почему же? Неужели тебе не хочется знакомиться с новыми людьми? Посещать публичные места? – эта волна вопросов вызвала в Каллисте дикое смущение, отчего она опустила голову и чуть ли носом не уткнулась в кружку. А Миллинда начала рассказывать, как прекрасно и разнообразно общество людей, активно жестикулируя. – Так неужели тебе ни разу не хотелось к ним присоединиться?

– Нет, – поджав губы и пожав плечами, ответила Калли. К счастью или сожалению малышка не умела лгать, хоть и фантазией обладала прекрасной. – Мне хорошо наедине с собой. Я всегда могу найти себе занятие. А общаться с кем-то… – она улыбнулась углами губ, – наверное, мне это не нужно. – Слишком сложный ответ получился, не правда ли? Правда была такова – Калли из-за её ужасного детства было очень сложно сходиться с людьми, а с некоторыми даже и страшно.

– Так странно, – Миллинда закинула ногу на ногу и, склонив голову на бок, смотрела в упор на малышку, от чего у той кусок пирожных застряло в горле, – вы с отцом такие разные. Он общительный, а ты затворница. Он ведущий, а ты ведомая. Он всегда в центре внимания, а о тебе мало кто знает. Знаешь иногда я смотрю на него и у меня мурашки по спине бегут от того какая в нём ХАРИЗМА, какой он МУЖЧИНА. А ты… – она мельком осмотрела её, – такая невинная, чистая и уютная, как домашние тапочки.

– Возможно, я похожа на свою маму, – "утонув" в кружке чая прошептала Калли. Этот ответ получился как-то сам собой, откуда-то изнутри. Видите ли, наша малышка, с тех пор, как узнала, что у каждого человека должен быть папа и мама, хотя бы фактически, часто задумывалась, какими были её родители…

– Да? – сдвинув брови, звонко спросила гостья. – Я бы никогда не подумала, что такие женщины в его вкусе.

– А какие? – тут сработало женское любопытство с примесью ревности. Миллинда залившись румянцем и расплывшись в улыбке, стала описывать себя. Но что хочу сказать вам я, у Кола было много таких заносчивых юных и не совсем дам, поэтому чадо Блюмстрит даже при отсутствии Калли навряд ли бы его заинтересовало. Что касается Калли, то она посчитала её мнение верным. Глупый, маленький детёныш.

Далее некоторое время девушки, молча, пили чай, поедая пирожные, но гостья вспомнила, зачем она пришла сюда. Прошу заметить, какие они разные. Калли сидела на стуле, прижав одну ногу к телу, а другую, поджав под стул. Её спина была прямой от напряжения, как и сведённые к центру плечи, руки согнутые в локтях были прижаты к телу. Она обоими руками держала кружку, а её губы практически всегда были на ободке. Голова была отведена в сторону и немного вниз, как и взгляд. А сейчас посмотрите на Миллинду. Спина грациозно изогнута, голова поднята, глаза смотрят вперёд и изучают объект, ноги скрещены, кружку она держит несколькими пальцами левой руки, а правая покоится на столешнице.

– Калли, что это у тебя на лице? – малышка затаила дыхание. – Неужели синяк? – За несколько дней синяк с бурого цвета сменился на бледно-серый и при хорошем освящении его можно было не заметить, да и Калли старалась его не показывать.

– Ох, похоже успела уже в чём-то испачкаться, – Калли притронулась к щеке, по-детски улыбаясь. Это была очень не убедительная ложь. Но Миллинде не пришла в голову мысль, что этот синяк мог оставить её "отец".

– Калли, а что насчёт тебя? Нравиться ли тебе кто-нибудь? – со свойственным ей кокетством произнесла она. От данного вопроса, девчонка поперхнулась чаем, собеседница засмеялась от такого детского смущения. – Хорошо, задам вопрос по другому. Как тебе мой брат?

– Ваш брат? – вот проступил румянец смущения. Смущения не от того, что он ей нравился, а от того, что у неё уже есть мужчина.

– Мой брат – Альфи. Не считаешь ли ты его привлекательным? М?

– Да, но…

– Отлично! Думаю, вам стоит узнать друг – друга лучше, – Миллинда радостно хлопнула в ладоши. Ей казалось, что её задача полностью выполнена.

– Нет, нет… – от волнения у Калли из рук выпала кружка и разлетелась на множество осколков. Девушки с вскриком опустились и стали собирать их.

– Каллиста, ты такой ребёнок всё же, – со смехом произнесла Блюмстрит, – так бурно реагируешь. – Она подняла глаза и в опустившемся разрезе пижамы увидела большую грудь покрытую маленькими синяками, оставшимся от чьих-то губ. Но Милли сделала вид, что ничего не заметила и решила осмотреть дом, может в спальне Каллисты она что-нибудь найдёт. – Калли, не могла бы ты мне показать, где у вас уборная?

– Прямо по коридору, перед гостиной будет слева дверь. Сама найдёшь?

– Конечно, – это только ей было и нужно. Каллиста ползала по полу собирая осколки, а гостья пошла осматривать дом. Конечно, Калли не могла заподозрить такое, поэтому даже когда Миллинды не было подозрительно долго, она не сдвинулась с кухни.

До сегодняшнего дня Миллинда была только в общих комнатах этого поместья. По её мнению она должна была обнаружить две спальни, но нашла только одну. Она была большая, к ней присоединялись ванная и гардеробная. Блюмстрит ожидала увидеть вещи только одного из Майколсонов, но каково было её удивление, когда это было не так. В ванной была бритва Кола и смеси для ванны, которыми пользуется Калли. В гардеробной висели вещи Калли и Кола. На туалетном столике стоял одеколон Кола, который ей был хорошо знаком с сеансов. На кресле около кровати лежала рубашка Кола, а под ней порванное женское бельё. Но самой интересной находкой являлась кровать. Она была не заправлена, и по положению одеяла и подушек было видно, что спали на ней двое.

Но находки эти она истолковала не правильно. Виной этому была женская глупость, или нежелание поверить в аморальность происходящего, или же и вовсе оба варианта. После посещения спальни, Миллинда сразу же обрадовала Калли, что ей уже пора домой. Не подумайте, её спешка не была связана с найденным, она просто узнала всё, что ей нужно было. Для светских бесед Калли не подходила, уж очень он ей был не знаком.

16:00

Кол Майколсон вышел из своего кабинета. Сегодня он закончил совсем рано, было всего две пациентки – женщина, которая всё не может найти причину для того чтобы простить измены мужа, но страстно этого желает; пожилая дама, которая не может свыкнуться с тем, что её дети совсем выросли и не нуждаются в её заботе. Короче говоря, день скучноватый.

Погода была прекрасная, поэтому Кол шёл пешком. Проходя очередной квартал, он услышал щенячий скулёж в переулке.

– Это кто здесь плачет? – за мусорными баками стояла коробка, в которой лежал маленький чёрный комочек. – Эээйй.. – Кол протянул руку и погладил малыша. Щеночек поднял голову, их карие глаза встретились и Кол решил приютить бедняжку. К слову, в детстве Кол часто приносил домой брошенных собак и кошек, даже был случай когда он принёс домой лису. – Тебе даст имя Калли. Она тебе точно понравится.

Кол снял пиджак и закутал в него щенка. Он был средней величины и предположительно месячного возраста. Шерсть у него была густая и чёрная. Ушки были стоячими, прямой хвост, вытянутая немного мордочка, чёрный нос и карие глазки-пуговки. Щенок спокойно лежал на руках, уткнувшись мокрым носом в белую рубашку.

Пересекая городскую площадь, Кол услышал, как его окликнули. Он обернулся, к нему быстрыми шагами подходил Бёрнс Блюмстрит, приветственно махая газетой.

– Здравствуйте Бёрнс, – они пожали друг другу руки, – Неужели наша встреча случайная?

– Всё-то вы замечаете, Кол. Да, наша встреча не случайна, – вдруг щенок, закутанный в пиджак, зашевелился, отчего Бёрнс нервно вздрогнул. – Что это у вас такое?

– О, это щенок. Нашёл в переулке, видно кто-то оставил беднягу. Думаю, он будет отличной компанией для Калли, – поглаживая щенка, улыбаясь, говорил Кол.

– Может вашей дочери лучше составит компанию кто-нибудь из двуногих? – намёк был уж слишком явным.

– Собаки очень чудно двигаются на задних лапах.

– На всё-то вы знаете ответ, – засмеялся Бёрнс. – Пройдёмся?

– Разумеется. И может вы поделитесь со мной причиной вашего появления, – Бёрнс убрал руки за спину. Он всегда принимал данную позу, когда дело было серьёзным.

– Кол, я бы хотел предложить вам соединить наши капиталы и приумножить их.

– И каким же образом? – Кол сдвинул свои брови, и они нависли как грозовые тучи над глазами.

– Под средством брака, – с торжественной улыбкой, произнёс Бёрнс.

– Я вынужден вам отказать, – желваки его заходили, а челюсть стала каменной. Кол ускорил шаг в направлении поместья.

– Кол, я прошу вас обдумать это лучшим образом, прежде чем принимать решение. Подумайте, как обогатятся наши семьи, каких успехов сможем добиться. У вас есть дочь, а у меня сын. Он настоящий джентльмен и будет беречь её, как сокровище. Вы ещё совсем молоды и я бы посчитал за честь, если бы вы стали моим названным сыном, после союза с моей дочерью, которая так же прекрасна, как ваша. Подумайте, как следует, – Бёрнс ели успевал за Колом и буквально бежал за ним. В итоге Кол понял, что лучше сказать, что он хочет, иначе тот будет бежать за ним до самого дома. Бёрнс подумал, что с Колом будет более действенна тактика «нападения» и он ошибся.

– Лишь из уважения к вам, я подумаю над этим вопросом, – он пожал ему руку снова и они разошлись.

Но на этом неприятные встречи не кончились. Колу осталось пройти совсем немного до дома, когда на его пути встретилась Миллинда, конечно, это была не случайность, отчего нервы Кола стали медленно закипать.

– Кол, здравствуйте, – она замахала руками, заулыбалась, подлетела и поцеловала его в щёку. Пхах, профурсетка…

– Дай угадаю, у тебя есть ко мне разговор? – кровь бурлила, ведь Кол уже понял весь их план по всем пунктам.

– Как вы угадали, – кокетки в ней сейчас было слишком много, но вдруг она стала серьёзной и заговорила шёпотом. – У вашей дочери появился любовник.

– Любовник? – его брови удивлённо взлетели вверх, а на лице появилась улыбка.

– Да – да – да, как вы только за порог, он к ней, – она говорила так уверенно, что Кол даже занервничал.

– Ты видела его?

– Нет, – он выдохнул с облегчением, – но её грудь была вся в "поцелуях". А спальня… спальня выглядела так, будто в ней только что занимались непристойными делами.

– Спасибо Миллинда за беспокойство. Я поговорю со своей дочерью, – последнее слово он произнёс с натяжкой. Миллинда какое-то время ещё заигрывала с ним, но не думаю, что это заслуживает нашего внимания.

– Когда же они начнут меньше совать свой нос в чужую жизнь, а больше в свою? – заходя в дом, спросил Кол у щенка. Кол задумался о том, что нужно уехать. Ведь, Блюмстриты со всем этим сводничеством, могут разгадать их тайну. А если узнают они – узнает вся Италия.

Он опустил щенка на пол и пошёл искать Калли. В кухне её не было. И в гостевой тоже не было, и даже в ванной. Нашёл он её в спальне, она сидела у трюмо и расчёсывала свои волосы. Он остановился в проходе и несколько минут молча, наблюдал за ней. Наблюдал за тем, как лучи солнца играют в её волосах. Наблюдал, как бледные, тонкие пальцы тонут в густоте волос. Наблюдал, как движется её взгляд по отражению в зеркале.

– Вы очень красивы, Каллиста Майколсон. У меня для вас есть подарок, получше любого любовника, – запустив руки в карманы, ухмылялся Кол. Каллиста же выронила расческу из рук и подскочила с места.

– Подарок? Любовник? – её глаза никогда не были такими большими, как сейчас.

– Ты чего так испугалась? – Кол стал надвигаться на неё. – Он ещё не ушёл? Может он под кроватью или за шторой, как в хорошем анекдоте? – Кол шутил, а Калли природой своей не дано было понимать такие шутки. Она стала нервничать, заикаться и жестикулировать руками. – Хочешь что-то сказать?

– Я не понимаю, – она опустила голову и стала тискать в руках край пижамы. – Какой подарок? Кому подарок? Сейчас же не праздник. Какой любовник? Я же совершенно одна, только сегодня Миллинда приходила, – до девчушки дошло. Она подняла голову и приоткрыла рот, но не успела ничего сказать, потому что Кол её поцеловал. Его руки вышли из карманов, и зашли за её спину. Поцелуй прекратился, и Кол крепко прижал её к себе, прислонившись щекой к её виску.

Нависло молчание, которое часто бывает у возлюбленных, его нарушила Калли.

– Я всё ещё ничего не понимаю.

– Пойдём, – он взял её за руку и повёл в коридор, там новый член семьи уже обнюхивал обувь. – Я нашёл его совсем одного и решил, что с нами ему будет лучше, – Кол поднял щенка и протянул Калли. Она нерешительно, с опаской взяла его. Щенок видно был рад новой семье и стал дурачиться. Он положил лапы ей на плечи и стал лизать лицо. Калли сначала испугалась, но потом расслабилась и стала смеяться.

– Спасибо, – улыбаясь, прошептала она Колу.

– Ему нужно дать имя, – почёсывая за ушками, произнёс Кол.

– Имя? – она отвела взгляд в сторону и задумалась. – А это мальчик или девочка?

– Мальчик, – тут Кол заметил, что у стены стоит что-то прямоугольное запакованное в бумагу. – Откуда это?

– Ник прислал, – Калли села на пол, положила щенка на колени и стала спрашивать, как его зовут. – Он похож на волка, может, так его и назовём?

– Вульф? – Кол свёл снова свои брови, но в результате одобрил. – Тебе нужно будет научить его командам, кормить его и выгуливать, – чмокнув в макушку и Калли, и Вульфа торжественно произнёс Кол.

– Я? Но я не умею, – подскочила Калли, всё ещё не выпуская щенка.

– Научишься, я буду помогать тебе, – он едва улыбнулся ей и стал распаковывать "подарок" Ника. Каллиста встала за его спину и молча наблюдала. Под упаковочной бумагой была картина. На ней была изображена спящая Калли, такая нежная, такая красивая, такая невинная. Её кровавые волосы были разбросаны по всей кровати, а под ними нежная белая постель. Её кисть прижата к щеке, так по-детски. К рамке была присоединена газета, в которой была размещена статья о чрезвычайном успехе новой картины Никлауса Майколсона, к статье прилагалось фото картины. Картиной, которая собрала овации, была та, которую написал Ник в гостиной. Помните? Калли сидит на диване и смотрит в сторону, где стоял Кол. Ник передал чувства Калли в позе и сумел передать взгляд. Чистая душа, изображённая на картине, не смогла не затронуть сердца тех, кто способен чувствовать.

Каллиста подошла к полотну и стала водить пальцами по своему лицу.

– Это я?

– Нет, соседи, которых у нас нет. Конечно ты. Что за глупые вопросы?

– Почему ты злишься? – Калли опустила щенка, чтобы тот побегал по дому.

– Он показал тебя всему миру. Тут написано, – он протянул ей газету, – что все кто видел картину, хотят увидеть тебя воочию.

– Но я не хочу их видеть, – надув губы прошептала Калли. Кол засмеялся и снова прижал её к себе. – Куда повесим картину?

– Возможно, она будет висеть в другом доме?

– В другом доме? Я сегодня тебя совсем не понимаю, – она отстранилась и стала смотреть прямо в глаза.

– Бёрнс хочет соединить наши семьи. Его дети совсем не готовы к жизни, без родителей, поэтому им нужна выгодная пара. Ты будешь женой Альфи, а я мужем Миллинды.

– Что?! – Калли оттолкнула Кола, чего он никак не мог ожидать. Майколсон, завязывай со своими играми! – Не буду я ничьей женой! – она пихнула его ещё раз и вбежала в кухню. У Калли пересохло в горле, и она налила стакан воды.

– Будешь. Нарожаешь Альфи кареглазых детишек, – только человек, который хоть чуть-чуть знаком с генетикой, понял, что от зеленоглазого Альфи никак не получатся кареглазые дети. А вот от Кола могут. – Будешь – Каллистой Блюмстрит. Станешь ходить вместе с Миллиндой на шумные вечеринки, где полно немцев. А меня будешь видеть только по семейным праздникам, – злость, к сожалению, свойственно многим срывать на близких людях. Что и делал Кол, с такой жестокостью. Кол, конечно же, не позволил бы сбыться "гениальному" плану Блюмстритов. Он был невероятно зол, что им и его положением, решили так нагло воспользоваться. Сюжет комичен, но Каллисте было больно.

Калли сидела на полу, закрыв лицо руками, и рыдала. До Кола наконец-то дошло, что он очень жесток с ней. Он встал перед ней на колени и стал поглаживать её по голове.

– Прости меня, я неоправданно жесток с тобой.

– Пошёл к чёрту, Майколсон! – она отодвинулась от него.

– Злись, ругайся, только не обижайся, – он сел на пол и обоими руками придвинул её к себе. Он обнял её руками, и даже ногами. – Я не позволю, чтобы их выдумка сбылась.

– Кол, давай уедем, – она развернулась к нему. – Нам же не впервой менять дом. Давай уедем, чтобы они не смогли к нам придти. Они же не отстанут, – И тут Калли была права, ведь Бёрнс вцеплялся в идею, как питбуль и редко сдавался. – Пожалуйста, Кол.

– Нужно сначала помыть собаку, – Кол поцеловал Калли в лоб и положил её голову к себе на грудь.

Утро. А может, близился уже полдень. Поместье Майколсонов опустело, на воротах замок. Из Флоренции в 13:00 отбыл корабль, на борту был замечен красивый мужчина и загадочная молодая девушка. В доме Блюмстритов в вечер этого дня долго не умолкали разговоры.

Эпилог

Думаю, что вы не ожидали этого.

Мой рассказ подошёл к концу. Почему сейчас, когда герои снова в пути и их ждут новые повороты судьбы? Потому что это совсем не нужно. Все диалоги пересказаны, все важные моменты описаны, все акценты расставлены…

Я не люблю повторяться, а повествование развития дальнейших событий это будет на 50% именно повтор. Любовь-инцидент-ссора-трагедия-любовь, вечный цикл, которому суждено было быть. Это любовь. Очень больная, непонятная, но любовь. Любовь свидетелями которой мы стали, не переживай мой друг я расскажу тебе исход этой болезни…

Мы оставили их в тот момент, когда они в спешке покидали Флоренцию. Узнали ли Блюмстриты их тайну? Конечно, нет. Они разнесли по всему светскому обществу весть о том, что Майколсоны уехали по не понятной причине, что обсуждалось довольно долго. Куда же они уехали? В Англию, а потом во Францию, а потом в Китай и так по всему свету. Не волнуйся, они не убегали. Просто Кол, решил показать Калли весь мир. Ведь для неё весь этот мир это прочитанные книги, и рассказанные Майколсонами истории. Но ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так Калли увидела гигантскую Эйфелеву башню, широкие Елисейские поля, чудеса Лувра – в Париже; старинные храмы, самобытную культуру Азии – в Китае и Японии и т.д. Калли увидела, что мир велик, но сама она так и осталась в своём маленьком мирке, где был он и она, но не долго…

После отплытия из Флоренции Кол преподнёс Калли коробочку с кольцом на безымянный палец. Это было серебряное старинное кольцо. После этого они обвенчались в церквушке на севере Англии и уехали в Париж. Калли долгие годы помнила, как колышется штора от парижских ветров.

Они жили замкнуто – только он и она, лишь порой навещали друзья и семья.

Их как-то видели у берегов Каспийского моря. С момента отплытия Кола и Каллисты от берегов Италии прошло двенадцать лет. Был очень ветряный и пасмурный. Открытый пляж, с белоснежным песком и тёмным морем. У воды играло трое детей – два мальчика и маленькая девочка. Они запускали змея, для этого погода была замечательной. Самого старшего звали Вильгельм, ему было десять лет. Средним был Тео, ему было восемь лет. Мальчики были очень похожи друг на друга. У обоих были карие глаза, цвета ореха и тёмные волосы, в общем, пошли в отца. За мальчишками ели поспевала маленькая рыженькая девочка, с зелёными глазами, ей недавно исполнилось пять лет. Её звали Евой. Дети веселились, бегали, смеялись, и вместе с ними была их мать. Стройная, миниатюрная молодая женщина в чёрном шифоновом платье и шляпе. Но в какой-то момент порыв ветра снял шляпу с головы, и на ветру раскинулась сеть кровавых волос. Дети наперегонки побежали ловить шляпу, ведь её унесло порывом ветра к воде. Над пляжем нависал песчаный холм, на нём стоял мужчина и курил. Когда шляпу сорвало ветром, он усмехнулся и приказал, сидящему у ног чёрному псу, бежать за шляпой. Он докурил и спустился с корзиной вниз к семье, у них планировался пикник.