Чужой трон

– А что за прихвостни-то? – изумилась я. – Вы что, аватаров шпионить посылаете? – Данте посмотрел на меня с выражением оскорбленного достоинства, и, глядя мне прямо в глаза, медленно и четко произнес.

– Еваника, я тебе клянусь, что никого не посылал. Ни я, ни Азраэл понятия не имеем, что это за «прихвостни» якобы от айранитов, но Аранвейн почему-то свято уверен, что существа, которых драконы периодически вылавливают внутри Алатырской горы, подосланы именно нами.

– А вы поговорить-то с ним не пробовали? – поинтересовалась Вилька, рассматривая собственные ногти. – Если вы их не посылали, то неужто нельзя нормально объяснить? – Данте саркастически усмехнулся и ответил:

– Ревилиэль, если бы все было так просто… Но Аранвейн не хочет никого слушать. Я сам пытался ним поговорить, но он отказался, хоть мы с ним и знакомы почти полсотни лет…

– Сколько-сколько лет знакомы? – Изумилась я, не в силах представить такую цифру по отношению к аватару. Данте сообразил, что ляпнул то, о чем в принципе надо было бы молчать, но, поймав мой взгляд, понял, что уйти от ответа не получится, поэтому принялся нехотя объяснять.

– Еваника, айраниты живут намного дольше людей, примерно до пятисот-шестисот лет, ну, плюс-минус еще с полвека, это кому как повезет. Лично я возглавляю Крыло аватаров больше шестидесяти лет, так что…

– Данте, сколько тебе лет, а? – незамедлительно поинтересовалась я, с некоторым беспокойством заглядывая в его черные с серебряными искрами глаза. Тот замялся, но потом честно признался.

– Вообще-то я живу уже почти полтора века.

– Сколько? – Цифра изумила меня донельзя. Вилька честно скопировала выражение моего лица – одинаково округлившиеся глаза и слегка отвисшая челюсть. Мать моя женщина, а я-то думала, что он не намного старше Хэли… Мне как-то резко поплохело, и я неосознанно отодвинулась от аватара подальше, стараясь не смотреть в его лицо. Данте смущенно кашлянул и легонько коснулся моей щеки.

– Ева, не драматизируй. У айранитов такой возраст соответствует примерно двадцати семи-двадцати восьми человеческим годам, так что не беспокойся ты так, ладно?

Ему-то легко сказать – не беспокойся! Не каждый день ощущаешь себя подобным младенцем… Кажется, эти мысли очень четко проступили на моем лице, потому что Данте осторожно приобнял меня за плечи и притянул к себе.

– Слушай, я надеюсь, что не слишком стар для тебя? Это один из тех редких недостатков, которые я никак не смогу исправить, даже если очень захочу. – Я вспыхнула и, промямлив что-то маловразумительное, под пристальным взглядом Вильки поднялась и прошествовала к Глефу, который по привычке стоял бок о бок с Белогривым.

– Хм, вы как хотите, но я предлагаю тронуться в путь. Как говориться, чем быстрее уедем, тем быстрее вернемся.

Возражений, как ни странно, не поступило, поэтому мы, торопливо оседлав коней, цепочкой двинулись по лесной дороге в северо-восточном направлении. На скаку я поравнялась с айранитом и задала мучавший меня вопрос:

– Данте, а куда мы сейчас едем? – ответил тот, спустя несколько секунд.

– В Химерову пустошь. Точнее, мимо нее.

– Ку-у-уда?! – возмутилась я. – Данте, ты рехнулся?!

Ответом мне было звонкое ржание Белогривого, перешедшего на галоп, и фырканье Глефа, не желавшего уступать своему вечному сопернику ни в чем. Я страдальчески закатила глаза, мысленно пообещав себе разобраться с аватаром чуть позже. А пока передо мной стояла гораздо более насущная проблема, а именно – как не свалиться с галопирующего Глефа, уже вошедшего в раж сумасшедшей скачки…

Глава 2

Нет, все-таки волки в качестве ездовых животных подходят мне намного больше, чем лошади, пусть последние даже трижды эльфийские скакуны! По крайней мере, на волке я чувствую себя намного увереннее, чем на несущемся во весь опор Глефе, который явно поставил перед собой цель либо обогнать Белогривого, либо рухнуть прямо на избитой колдобинами лесной дороге, переломав ноги себе и ребра своей хозяйке, которая имела несчастье оказаться на его серебристой спине в качестве седока…

Я почти приклеилась к седлу, крепко сжав конские бока коленями, и низко пригнувшись к самой шее Глефа, едва успевая уклоняться от низких веток деревьев, поскольку на такой скорости даже тоненькая ветка могла ожечь лицо не хуже хлыста. Черный жеребец Данте вместе с седоком мелькал где-то впереди, а из-за спины доносился виртуозный мат в Вилькином исполнении, смысл которого сводился к тому, что мы с Данте – два редкостных идиота, каких еще поискать надо. Причем ладно бы рисковали только собой – не-е-ет, еще надо и окружающих втянуть. Я хотела было съязвить, что Вильку-то как раз за собой никто не тащил, но на полном скаку я не рисковала даже оборачиваться, дабы не получить по затылку особо подлой, низко растущей веткой, так что все реплики пришлось оставить при себе.

К счастью – ненадолго, поскольку мне надоело мчаться на спине Глефа в качестве мешка с поклажей, и я решила взять дело в свои хрупкие женские руки. К сожалению, на рывки поводьев, норовистый скакун прореагировал соответственно, то есть никак, поэтому я, озлившись, резко потянула поводья на себя. Глеф возмущенно заржал и встал на дыбы, а я, не удержавшись, ласточкой вылетела из седла и, пролетев по воздуху с сажень, хлопнулась прямо в низенькие кустики на обочине дороги, которые хоть и смягчили падение, но взамен наградили меня ссадинами и царапинами по всей спине.

Неприятно, мягко говоря.

– Ева, ты как, в порядке? – Вилька соскочила с Тумана и подбежала ко мне, выуживая мое слабо сопротивляющееся тельце из густого кустарника теперь уже наполовину облетевшего и ощерившегося сломанными веточками. – Что случилось-то?

– Да вот, Глеф решил силушку молодецкую показать, – прокряхтела я, поднимаясь и потирая ушибленный бок. – Мракобес какой-то, а не жеребец!

– Так он, вроде, всегда таким был, – пожала плечами Вилька, энергично отряхивая меня от пыли и мелких травинок, налипших на одежду. – Можно подумать, ты на нем в первый раз катаешься.

– Только вот он ни разу не пытался меня сбросить. – Буркнула я, недовольно косясь на серебристого коня, который, судя по всему, уже осознал свою вину, и теперь крутился поблизости, то и дело тыкаясь мордой мне в спину. – И не подлизывайся! – сказала я уже Глефу, отворачиваясь от эльфийского жеребца и деловито поправляя на плече чудом оставшуюся на месте бездонную суму.

Вилька только сочувственно похлопала меня по плечу, когда впереди на дороге послышался вначале стук копыт, а потом из-за деревьев показался встревоженный нашим отсутствием Данте на Белогривом. Окинув взглядом место происшествия, он негромко спросил:

– Девушки, что у вас тут случилось-то?

– Да вот, Глеф Еванику сбросил, – незамедлительно сдала подруга моего коня, который продолжал ошиваться вокруг меня с крайне виноватым видом. На мой укоризненный взгляд полуэльфийка только пожала плечами и ответила.

– А что? Я же не соврала. К тому же – тебе крупно повезло, что ты в кусты угодила. А если бы шею свернула?

– Так, мне все ясно, – Данте слегка нахмурился, привычно наматывая на кулак поводья. Я же позавидовала тому, как спокойно стоит под ним Белогривый – ни один мускул не дрогнет, ни дать, ни взять – ожившая статуя… – Ева, садись ко мне. Вилья, расседлай, пожалуйста, Глефа – и отпусти на волю.

– Чего? – От всей души возмутилась я, демонстративно подходя к Глефу и обнимая эту неблагодарную скотину за шею. Эльфийский скакун и не подумал отшатнуться, явно копируя поведение Белогривого – сама покорность, да и только. – Данте, это мой конь, а лошадьми я не разбрасываюсь!

– Еваника… – Данте тяжело вздохнул и спешился, подходя ко мне. – Начнем с того, что это скакун Алина, за которым ты попросту присматриваешь. Эльфийские кони очень верные, и не думаю, чтобы Глеф целиком и полностью признал в тебе свою новую хозяйку…

– Как Белогривый? – Фыркнула я, тихо засвистев черному жеребцу Данте. Тот встрепенулся, и, подойдя ближе, привычно занял место по левую сторону от меня. Серебристый Глеф скептически покосился в сторону соперника, но и не подумал хоть как-то выразить свое недовольство, продолжая преданно стоять рядом со мной.

Черные брови Данте удивленно поползли вверх, а я очаровательно улыбнулась.

– Понимаешь, Белогривый и Глеф стали чем-то вроде друзей-соперников, и разлучить их будет непросто. А то, что Глеф меня сбросил – это не совсем верно, я сама виновата, что на полном скаку пыталась заставить его остановиться. – Я положила левую руку на хитрющую морду Белогривого и посмотрела в глаза Данте, в которых удивление сменялось неясной пока что теплотой. – Короче, Глеф остается со мной. Вопросы есть?

– Есть, – широко улыбнулся Данте. – Белогривый-то хоть согласится меня нести, или он теперь так и будет за тобой таскаться?

– Все у тебя шуточки… – Хмыкнула я, пытаясь влезть в седло эльфийского жеребца.

С первого раза не вышло, а во второй Данте попросту подсадил меня, за что заработал возмущенный взгляд и яркий румянец на моих щеках. Вилька деликатно промолчала, птицей взлетая в седло Тумана, после чего мы продолжили прерванный путь, правда, на гораздо более низкой скорости – рисковать не хотелось никому, а лихой перегон по лесной дороге окончательно убедил Данте в правильности веками проверенной мудрости, которая однозначно гласила, что «тише едешь – дальше будешь». Вот так мы и ехали неспешной рысью, на ходу перебрасываясь малозначимыми репликами и язвительными шпильками, когда лес начал редеть, неоднозначно убеждая нас в том, что мы приближаемся к легендарной Химеровой пустоши…

* * *

Любое нормальное разумное существо, к которому помимо всех прочих относится и человек, услышав подобное название, непременно поинтересуется, чем же вышеупомянутая пустошь столь легендарна, и что это такое вообще. Но ответа обычно дожидаются нескоро. В начале личность, к которой обратились с подобным вопросом и хотя бы примерно знающая на него приблизительный ответ, напустит на себя скорбный и одухотворенный вид, и таинственно помолчит, возведя глаза к небу (или потолку, в зависимости от того, где именно был задан сей вопрос), после чего загробным голосом возвестит, что это страшная тайна, передаваемая из поколения в поколение. Если же на раскрытии «тайны» настаивают, то начинается постепенное выкладывание определенной версии происхождения сего названия.

В свое время я мельком слышала как минимум четыре, причем все они отличались от настоящей настолько же, насколько захудалый валенок отличается от княжеского сапога, расшитого самоцветами. Самой распространенной была версия о том, что когда-то на месте Химеровой пустоши располагался богатейший и прекраснейший город во всем Росском княжестве, который настолько возгордился своей красотой и значимостью, что в один прекрасный (или ужасный – смотря с какой стороны посмотреть) день Всевышний прогневался на жителей и обратил их всех, как одного, в страшных чудовищ. Чудовища, химеры то бишь, в кратчайшие сроки сровняли некогда прекрасный город с землей, но покинуть его пределы не смогли из-за проклятия Всевышнего. Из-за этого-то место, где стоял город, и назвали Химеровой пустошью…

Бред, разумеется. Сказка для доверчивых странников.

Наставник мне когда-то рассказывал, что Химерова пустошь – это попросту небольшая равнина, заросшая диким вереском и чахлыми кусточками, среди которых обожают селиться малые иглохвостые василиски – довольно-таки занимательные существа, которые на самом деле имеют мало общего с обычными василисками, но прозваны так из-за того, что днем они обращаются в камень, а ночью оживают и выходят на промысел. Иглохвостые василиски очень похожи на маленьких крылатых драконов, легко могут унести с собой взрослого не сильно упитанного человека, да вдобавок ко всем прелестям, у этого вида нежити на хвосте растет ряд острых отравленных шипов, которые сии «милые зверюшки» безо всякого стеснения мечут в противника или же в потенциальную жертву.

В общем, Химерова пустошь – место совершенно потрясающее, как раз для таких больных на голову искателей приключений, как мы.

Благо, Серого Урочища в свое время нам показалось недостаточно, вот поэтому здесь и сейчас мы с убийственной целенаправленностью проезжали по всеми богами и людьми забытой дороге, проходящей всего лишь в полуверсте от столь широко известного в наши дни местечка.

Я ехала в хвосте нашего небольшого отрядика, нервно оглядываясь по сторонам и неодобрительно косясь на беспечно болтающих Вильку и Данте. Наконец, когда солнце коснулось своим боком горизонта, а Данте начал оглядываться по сторонам в поисках места для потенциального ночлега, я не выдержала и поинтересовалась:

– Извините, леди и милорды, а опасная близость Химеровой пустоши только меня беспокоит, или вы просто хорошо маскируетесь? – В ответ я получила только два потрясающе спокойных взгляда, в которых проскальзывало легкое удивление по поводу того, что я, оказывается, все еще могу беспокоиться о подобной ерунде.

– Ев, а чего ты волнуешься-то? – Пожала плечами Вилька, продолжая высматривать полянку попригляднее. – После Серого Урочища тебе, по идее, вообще бояться нечего.

– Виль, не издевайся, пожалуйста! Твой прадед прошел две войны, а умер оттого, что на старости лет набрался гномьего самогона и полез объезжать норовистого жеребца! Вот и мы точно так же можем свернуть шею в самом неподходящем месте, так что я не была бы столь уверена, что тут с нами ничего не стрясется! Потому что в компании с вами двоими это в принципе невозможно! – Резонно возразила я, поправляя на поясе длинный гномий кинжал в потертых ножнах. После того, как мой любимый меч безвозвратно сгинул в катакомбах под Закатным пиком, я все никак не сподобилась обзавестись новым, то одалживая меч у знакомых, то обходясь исключительно магией.

Вот и сейчас – пришлось удовлетвориться длинным тяжелым кинжалом гномьего производства, потому что после Ночного перевала я четко уяснила для себя раз и навсегда – нельзя целиком и полностью полагаться на магию, чтобы там ни случилось, потому что иногда меч или любое другое оружие с отточенной режущей кромкой может быть попросту незаменимо. Я уже спросила Вильку, почему та не захватила мне хоть какой-нибудь меч, раз уж сама обвешалась оружием с ног до головы – начиная от узкого недлинного меча в наспинных ножнах и заканчивая коротким эльфийским луком с полным колчаном стрел. На что подруга безапелляционно заявила, что времени было мало, а единственное, что она сумела раздобыть – это тот самый гномий кинжал, который сейчас покоился в ножнах на моем поясе.

– А прадед мой был человеком не то, чтобы слишком умным. – Закончила Вилька, и выжидающе уставилась на меня. Я же поняла, что в очередной раз пропустила как минимум половину Вилькиной тирады мимо ушей, и сейчас мне это аукнется…

– Ева! Ты опять меня не слушала! – с праведным возмущением в голосе воскликнула Вилья, направляя Тумана поближе к Глефу, чтобы беспрепятственно суметь дотянуться до моего затылка. Промазала, поскольку я привычно пригнулась, зато ее жеребец схлопотал хлесткий удар хвостом по крупу от Глефа. Туман обиженно заржал и попытался было пойти на таран, но в назревающий конфликт вмешался Данте, вклинившись между нами на мощном Белогривом, при виде которого наши с Вилькой скакуны моментально притихли.

– Девушки, о чем спор?

– Ни о чем! – одновременно ответили мы, одновременно сверкнув зубами в широких улыбках, продолжая выразительно поглядывать в сторону друг друга. Данте, судя по всему, понял, что тут имеет место милая семейная ссора, в которой он с большой долей вероятности может оказаться третьим лишним, то есть крайним, поэтому он многообещающе улыбнулся в ответ нам обеим, и нарочито ласковым голосом произнес:

– Значит так, будете пререкаться – отправлю вас по домам.

– Да хоть сейчас! – В один голос счастливо отозвались мы, выражая полную готовность отправиться в обратный путь немедленно. Аватар, видимо, не ожидавший от нас столь редкой согласованности, уточнил с сарказмом в голосе.

– Пешком. – Мы с Вилькой перемигнулись, и, остановив коней, дружно соскочили на землю, одновременно протягивая поводья удивленному таким поворотом событий Данте. Начала комедию Вилька, по праву старшей.

– Данте, Тумана надо кормить почаще и выводить погулять по вечерам, иначе он форму потеряет. Только морковкой его с рук не корми – он ее очень любит, может с пальцами отхватить.

Глаза аватара удивленно расширились, но тут в разворачивающееся действие вступила я, буквально впихивая в руки Данте узду Глефа.

– Значит так. Глефа одного в конюшне не оставлять – снесет к лешему все перегородки, заново отстраивать замучаетесь. Оседлывать подходи только сам, иначе конюха будете со стропил снимать, и вообще – удачи тебе в великом деле спасения Андариона, а мы пошли.

Мы с Вилькой, с трудом удерживая донельзя серьезное выражение на лицах, сделали опешившему аватару ручкой и, развернувшись по команде «кругом» летящей походкой двинулись по дороге в обратном направлении, беспечно болтая о том, какие вкусные у Метары оладья и как нам их не хватает. Терпения Данте хватило ровно на десять секунд, после чего за спиной у нас послышалось недовольное ржание Белогривого, встающего на дыбы, потом топот копыт, а еще через несколько мгновений аватар подхватил меня с земли и втащил на седло перед собой, для надежности придерживая свободной рукой за талию. Он прижал меня к себе и спокойно начал:

– Ева, если ты всерьез решила… – договорить ему не дал хохот Вильки, который все-таки прорвался через маску невозмутимости, характерной для эльфов.

– Данте, ты купился! Причем с потрохами! – Подруга восторженно хлопнула себя по колену и с улыбкой прошествовала к Туману. – Ну наконец-то мы тебя разыграли, очень давно хотелось, а то ты вечно серьезный до невозможности, а еще пытаешься нас учить, как детей малых. Понимаешь, если уж мы с Евой согласились помочь, то так по-дурацки мы точно не уйдем. Да и не дети мы уже давно. Так что расслабься.

– Ева? – Данте посмотрел на меня, изучающе скользя взглядом по моему лицу, которое уже расплылось в довольной улыбке.

– Точно тебе говорю – пошутили, – хихикнула я, не делая ни малейшей попытки слезть с Белогривого. – Данте, мы с Вилькой нередко такими шпильками перебрасываемся. Так что, чем скорее ты к этому привыкнешь, тем лучше.

– Но раньше…

– Раньше мы были озабочены донельзя совершенно другими проблемами, потому так и не развлекались, – я беспечно пожала плечами, продолжая созерцать чересчур серьезное лицо аватара, в черных глазах которого плескалось беспокойство. – Не волнуйся, я же обещала постараться помочь. И я помогу, а для этого мне нужно как минимум добраться до Андариона, чтобы самой разобраться, что там и как…

Данте после моих слов чуточку расслабился, но все равно лицо, перечеркнутое тонкой светлой линией шрама, осталось чересчур собранным и сосредоточенным. Я постаралась улыбнуться как можно теплее, и, легонько проведя ладонью по левой щеке аватара, соскользнула с Белогривого, с твердым намерением продолжить прерванный путь.

Но все-таки, мне здесь было на редкость неуютно…

Солнце, почти скрывшееся за горизонтом, едва-едва освещало последними красноватыми лучами макушки деревьев, когда мы выехали в чахлый пролесок, вплотную подбиравшийся к вересковым зарослям, за которыми начиналась Химерова пустошь. Душный зной отступил, сменившись легкой прохладой, и ехать стало значительно приятней.

Впрочем, не настолько, чтобы я согласилась провести в седле всю ночь, поскольку после пируэтов Глефа у меня болела вся филейная часть, а поясницу ломило уже настолько, что я всерьез опасалась, что с коня буду сползать, как Метара с крыши, куда она как-то раз невесть зачем забралась, а снять себя с помощью левитации она мне не позволила. Пришлось носиться по Древицам, выискивая достаточно длинную лестницу. Лестницу я нашла, нагло своровав ее от одной из смотровых вышек, напрочь проигнорировав тот факт, что лесенка была прибита, и мне пришлось отдирать ее с помощью магии, а также то, что в тот момент там сидел один из знакомых эльфов. Эльф на мою воровскую деятельность отреагировал неоднозначно, а вдогонку еще пообещал пристрелить, если через полчаса лестница не будет на месте…

Лесенку я, естественно, не сразу принесла, поскольку Метара, едва завидев тоненькое и узкое средство спасения, наотрез отказалась спускаться, мотивируя это тем, что ей еще пожить хочется, и желательно не калекой. Рискнуть здоровьем же она решилась только после того, как на шум пришел волхв Силантий и, разобравшись в ситуации, громогласно посоветовал Метаре оставаться жить на крыше, коли ей там так приглянулось, а еду ей, так и быть, будут левитировать прямо наверх. Знахарка подумала, прикинула перспективы перейти на птичий образ жизни, и благоразумно решила спуститься. В общем, на место лестницу я вернула только на вечерней заре, и, что самое удивительное, эльф меня не пристрелил, но сильно обиделся, так что мне пришлось целую неделю ему на вышку Метарины пироги таскать…

Поэтому, когда Данте объявил местом очередного привала небольшую полянку среди тоненьких и чахлых березок, заросшую густой травой, я с трудом сумела удержать вздох облегчения. Зато когда пришло время слезать с седла, я не удержалась от страдальческой гримасы. Ну, не привыкла я подолгу на лошадях кататься, вот и кряхтела, как столетняя бабка, сползающая с печи. Вилья, едва увидев, в каком состоянии я нахожусь, ринулась меня ловить, чтобы я не запуталась в стременах и не рухнула с далеко не низенького Глефа на землю, благо повторять свое сегодняшнее падение мне отнюдь не улыбалось.

Но на этот раз Вильку опередил Данте, который попросту аккуратно и безо всякого усилия снял меня с седла и поставил на землю. Затекшие ноги сразу же заявили протест в виде противных иголочек, заколовших в икрах и бедрах, но я это мужественно вытерпела, правда, не удержавшись от сдавленного оханья.

– Ев, тебе только двадцать, а охаешь, как Метара! – Не преминула съязвить Вилька, деловито расседлывающая Тумана. Уже снятые, седельные сумки покоились на траве. Я фыркнула и небрежно отмахнулась.

– Ой, Виль, давай не будем о грустном, ладно? Вы тут ужин сообразите, а я за дровами схожу – все равно ноги размять надо, а то завтра буду весьма достоверно прикидываться болезной.

– Ну, и флаг тебе в руки, барабан на шею! – Напутствовала Вилья, безапелляционно сдергивая с моего плеча бездонную суму и тотчас закапываясь в нее в поисках провизии. Я пожала плечами и неторопливо двинулась в чахленький подлесок.

Н-да… Еще с утра, благодаря Глефу и Белогривому, я считала, что день у меня попросту не задался, но сейчас, бродя меж тоненьких березок по густой траве, я поняла, что все однозначно идет наперекосяк. Особенно после того, как я провалилась в небольшой ручей, не заметив затянутого кустами русла в спустившихся сумерках. Холодная вода моментально залилась в туфли, намочила штаны до колен и повергла меня в состояние тихой ярости. Я недовольно пробурчала под нос несколько матерных ругательств и, тяжело вздохнув, полезла из ручья, в надежде, что лимит мелких неприятностей на сегодня полностью исчерпан.

Щас! Наивна-а-ая!

Потому что когда я, сдавленно бормоча себе под нос, притащила волоком к месту предполагаемой стоянки сломанную и ощетинившую тонкими веточками молодую березку, с толщиной ствола в мое запястье, на полянке уже разгорелся очередной скандал. Скандалили, разумеется, Вилья с Данте, вернее, это Вилька крыла флегматично взирающего на нее аватара витиеватыми матерными оборотами, а тот только скромно отмалчивался. Но стоило мне появиться, как полуэльфийка моментально замолчала и строевым шагом направилась ко мне, помогая подтащить березку поближе и доставая из седельной сумки Тумана маленький топорик на короткой ручке. Я несколько секунд ошарашено смотрела на сие орудие расчленения несчастной древесины, а потом слабым голосом поинтересовалась, зачем она, собственно, взяла его с собой.

– Ев, тебе напомнить, каким макаром ты обычно дрова рубишь?

– Заклинанием, конечно, – безо всякой задней мысли несколько недоумевающе ответила я. Полуэльфийка только тряхнула рыжими волосами, сноровисто обрубая тоненькие веточки и примеряясь к стволу, дабы расколоть его на составляющие части.

– Вот-вот, и я о том же. А результат какой получается?

Я вспомнила и замолчала. Потому что результат у меня в шести случаях из десяти получается ве-е-есьма впечатляющим – обычно раскалываемое с помощью заклинание бревнышко почему-то разлетается кучкой узких, идеально ровных щепочек, причем довольно далеко и в разные стороны. Сколько раз я уже пыталась как-то отработать это заклинание по-нормальному, но все руки не доходили. Вот и сейчас Вилька права – если меня подпустить к несчастной березке, то обломки мы будем собирать по всей стоянке, а ругать будут традиционно меня, как самую крайнюю…

– Кстати, Виль, а о чем вы тут с Данте спорили, когда я подошла? – Подруга упорно молчала, делая вид, что полностью поглощена делом. – Ви-и-иль!