ОТ ДУШИ НА

Вот именно этих салатиков и котлеток, она мне в пакет полиэтиленовый и сложила, когда я домой уходил.

Вот этот самый пакет я и швырнул в помойный контейнер через два дома от подъезда хозяйки. Теперь, самое интересное. После моего трёхочкового броска в контейнер, из него выскочил брошенный мною пакет и побежал за мной. Понимаю, звучит странно. Но он, пакет, не полетел и не парил. Он, побежал. Вот тут самое смешное. Я, увидев, как Наташкина еда в пакете бежит за мной, тоже побежал. Как думаете, сколько у пакета есть сил, чтобы бежать по вечернему, плохо освещённому городскому кварталу? Вот и я не знаю. Мои были на исходе, и я остановился. Через десять секунд пакет меня догнал.

Немножко «помявшись» передо мной, словно, с ноги на ногу, пакет полностью остановился и.. чихнул!

Я тяжело дышащий и несколько протрезвевший кандидат технических наук, облокотившись на дерево и схватившись за сердце был в ужасе, что котлетки и салатики, объединившись кинулись за своим потенциальным поглотителем вдогонку. И только, когда пакет чихнул, я понял всё. В пакет попала кошка.

Мне полегчало, захотелось присесть и я опустился на корточки.

– Кис! Кис! Кис! – я решил ускорить знакомство и тихонько потянул за пакет.

– Осторожнее! Не картошка!

Начать заикаться, говорят, никогда не поздно. Я соглашусь. Более того, и дар речи теряется очень даже хорошо, когда вам под сорок. Из пакета вышел гном. Именно гном, я сразу это понял. Он такой же как на картинках в детских книжках. Только без колпака и белой округлой бороды. Этот был лысый, очень чисто выбритый, в джинсах и подтяжках. На ногах маленькие беговые кроссовки.

– Гоша! – он протянул мне руку.

Я пожал. А что? Чтобы руку пожать, говорить-то не нужно. Так, что пожал. Ладошка маленькая, тёпленькая, но в то же время упругая.

– Говорить значит, пока не можешь?

Я покачал головой.

– Ничего страшного, пройдёт. Со мной так же было, когда я первый раз увидел вашего брата. Анартрия это, кратковременная потеря речи. Ты когда домой?

– Иду, вот.

– А-а-а… Речь вернулась! Анатрия это, точно! Давай, неси меня домой.

Гном залез обратно в пакет.

Соблазн был. Стыдно признаться, но был. В урну его бросить или же опять бак мусорный подыскать. Но, не смог я. Воспоминания о бегущем за мной пакете ещё давили на меня. Поэтому я принёс пакет домой и аккуратно поставил на полу в коридоре.

Гоша вышел.

– Не понял! Чё за фигня? – гном огляделся по сторонам. – А где все?

– Кто все? Я один живу.

– Так ты чё? Не в ту же квартиру меня принёс, откуда забрал?

– Нет. Я у себя дома. Это другая квартира.

Гном угрожающе поставил руки в бока.

– Значит, ссориться будем?

– Зачем ссориться? Я не хочу ссориться. Я хочу спать.

Я медленно отступил в комнату и присел на диван, не включая свет. Гном встал на пороге комнаты.

– Немедленно отнеси меня обратно.

– Нет.

– Это важно сделать до двенадцати часов!

– А то что? Превратишься в салатик?

Ну вот. Голова моя на подушке. Откуда-то мимо меня пролетел вертолёт, зацепив меня лопастями.

– Завтра, всё завтра, – и я уснул.

Вы по утрам от гимна просыпаетесь? Полагаю, что нет. Потому как давно у всех есть будильники и совсем не обязательно оставлять включенным радио на всю ночь. Но я-то проснулся. От гимна проснулся. И ещё от какого-то скрежета.

Мне не померещилось и не приснилось. Проблема не исчезла, она была явной и сейчас стояла во весь рост на моём кухонном столе, держала в руках небольшой нож для чистки картошки и в такт раздающегося из радиоточки гимна, возила им по точилу.

– Жуть, как не люблю тупые ножи! – заявила проблема.

Я присел рядом со столом на табурет. Шесть утра. Я не выспался, но протрезвел. Не рассосалось… Что мне делать с этим… Человеком? Животным?

– Просто отнеси меня в ту квартиру, откуда взял, – прочитал мои мысли Гоша.

– Зачем тебе нож?

– Не могу я, когда вокруг меня тупые ножи! Пунктик у меня такой! Извини, что разбудил, но ваш гимн так заводит! Ты вернёшь меня?

Я утвердительно кивнул.

– Ты живёшь у Наташки?

– Скажешь тоже, у Наташки! У Натальи Николаевны! У благодетельницы нашей!

– Так она вроде как – Петровна! Не Николаевна!

– Ну ты даёшь! Ну ты темень! Николаевна она! Батюшку её Николаем Афанасьевичем звали!

Утро, конечно, не из лёгких. Голова тяжелая, но разум пока присутствовал.

Наташкин отец-то, никак не Афанасьевич. Все его Петровичем кличут. И почему, собственно говоря, был?

– Почему был? Он и ныне здравствует!

Гном перестал водить ножиком по точилу и уставился на меня.

– Виски? Херес?

– Ты о чём?

– Смешивал?

Я отмахнулся. Наглый гном мне попался. Корчит из себя не весь что, а сам чуть больше ножа моего, для чистки картофеля.

– Отец Наташкин, живёт в пригороде, в своём доме. Месяц назад шашлыки у него во дворе жарили.

– А-а-а-а! – Гоша улыбнулся.– Проблема ясна!

– И мне тоже!

– Наталья Николаевна, о которой я веду речь, видимо абсолютно не Наташка, дочь вашего Петровича, у которого вы жарили шашлыки месяц назад. Такой вот вывод, – он продолжил точить нож.

– Я тебя забрал в Наташкиной квартире. А ты о ком?

– Я о ком? – гном удивился. – Вчера духов вызывали?

– Ну.

– Кого?

– Ну, много кого. Есенина звали. Тухачевского, Карамзина, Петра Первого…

– А ещё?

Голова думать отказывалась.

– Слушай! Не до головоломок мне. Давай говори без загадок.

Гном остановился и принял снисходительную позу и выражение лица.

– Значит так! Александра Сергеевича звали?

– Пушкина что ли? Вроде да…

– Вот! Всё дело как раз в этом!

– Ты Пушкин? Что-то не похож! Ты же Гоша!

– Ты совсем дебил? Какой я тебе Пушкин? Я что? Кудрявый? У меня что, перо в руках?

– Нет, вроде.

Как я уже отмечал, гном был лысый и в руках у него сейчас был нож.

– Вы звали Пушкина. Но он же один, а вас что?

– Что?

– Много!

– И что?

– А то! Что Александр Сергеевич, не может ко всем придти. Это понятно?

Я согласился.

– Вот мне Наталья Николаевна и говорит. Сходи ты, Гоша, ответь им на вопросы. Не хорошо, когда люди надеются, а мы их просьбы без ответа оставляем.

– Наталья Николаевна… Гончарова что ли? – стало до меня доходить.

Гном подпрыгнул.

– Не всё потеряно! Память возвращается!

– Ну ладно тебе, не подтрунивай, а то не отнесу тебя к Наташке. Кстати, а зачем тебе в её квартиру.

– Я должен был до двенадцати обратно вернуться, – Гоша сел на рукоятку ножа. – Но тут, какая-то баба, завернула меня в пакет, вместе с тарелкой с котлетами. Пока я с котлетой расправлялся, пакет понесли. Вот так, как-то.

– Это Наташка! Она всем в пакеты свою еду раскладывала!

– Дрянь еда, я тебе скажу!

– Да я знаю! Так как ты теперь обратно?

– Мне надо попасть в ту квартиру сегодня, до двенадцати. Если не получится, застряну на год, до следующего рождества. А это, я тебе скажу, не очень хороший вариант.

– Вот оно что! Ты уже оставался у нас! Это поэтому у тебя речь далеко не пушкинских времён, а самых, что ни на есть, наших.

Гоша горько улыбнулся.

– Два срока. В позапрошлом году и пять лет до этого. Александр Сергеевич от моего сленга уши затыкает, слышать не хочет. Поэтому, короче, меня и сослали на половину Натальи Николаевны. А раньше, я у Александра Сергеевича около чернильницы сидел. Эх, какие времена были! Сколько он на мне своих поэм испытал! Улыбаюсь я и хлопаю, он поэму оставляет. Молча сижу, рвёт листок нещадно и в корзину кидает!

Позавтракали мы с Гошей. Мне яичницу, ему кусочек колбаски. Для порядка, выждали до одиннадцати. Вдруг Наташка спит ещё, после вчерашних гостей.

Я позвонил. Обрадовалась очень. Оказывается, после вчерашнего вечера, у неё куча еды осталось, есть некому. В мужа мол уже не влезает, меня с довольствием примет. А что было делать? Я так и сказал:

– Проголодался, напрашиваюсь на обед.

С Гошей договорились, что я оставлю его в пакете, в коридоре, а дальше он уже сам. Сегодня для него, я выбрал новый пакет, импортный. Разложил его на столе, Гоша в него вошёл, и мы отправились к Наташке. Ещё за долго до её дома, я стал чувствовать, что мне жаль расставаться с Гошей. И уже в Наташкином подъезде, я решился его спросить:

– Может останешься? На третий срок! Мы поладим! У меня ни кошек, ни собак!

– Спасибо друг! Не могу! Представляешь, как Наталья Николаевна сейчас переживает?

Это да. Об этом я как-то не подумал.

– Кстати. Я же миссию свою не выполнил. Поможешь?

– Какую?

– Ну так я же должен был дать ответ девице, которая спрашивала духа Пушкина, как зовут её будущего суженного.

– А! Елена! Лаборант наша.

– Вот-вот. Передай ей, на букву «Г».

– Что, на букву «Г»?

– Суженного её зовут на букву «Г».

– Это – всё?

– Всё!

– А дальше?

– А дальше не знаю. Наташка меня в пакет завернула.

Я оставил пакет в коридоре, на обувной тумбочке. Больше часа, спасая Гошу, я давился Наташкиными харчами. Её муж смотрел на меня с сожалением. Пожалуй, он единственный, кто не мог понять, зачем я пришёл на самом деле. В поварские способности своей жены не верил даже он.

Наташка снова наполнила мне пакет в дорогу. И это был мой пакет. Я брал его из её рук очень бережно, всё же надеясь, что Гоша вылез, а не стал опять жертвой Наташкиной котлеты.

– Гоша! Ты здесь?

Ответа не было. Только тихое шуршание лифта. Я приоткрыл пакет. Салатики, котлетки, Гоши не было.

И даже пройдя квартал и бросая свой трёхочковый в мусорный бак, я надеялся, что сейчас за мной побежит пакетик. Не побежал. Ну что ж. Всё так и должно было закончиться. Не расстраивайтесь, Наталья Николаевна!

Да провалитесь вы в кратер, со своей Луной!

Тут такая история вышла. Прямо скажем, не красивая… Я бы промолчал конечно… Чего ради, выставлять себя в невыгодном свете? Но больно уж переживаю, что с каждым случиться может. Предупредить хочу. Ну чтоб не совершали ошибки такой.

Надумал я инвестициями заняться. Чтобы к пенсии так сказать во всеоружии быть. Мало ли что правительство опять отчебучит, а я на плаву, так сказать, мне всё равно. Ну там, монеты серебряные и золотые, покупать стал, понятное дело. А тут слушаю в новостях, открыли третий этап продажи участков на Луне. Третий! Это где же я первые два этапа был?

Стал интересоваться. Цены в этом году подросли. Существенные, я вам скажу цены. За одну сотку тысяча долларов. Знающие люди говорят, что меньше десяти соток брать смысла нет. Не имеет такой участок инвестиционной привлекательности. А вот десять и более- самое то. Участки, которые в первый этап продали, за пять лет в два раза в цене выросли. В связи с этой, как её… доступностью к посещению.

Оказывается, целая группа владельцев участков, в ближайшие два года готовится к вылету на Луну. Вроде как и постановление конгресса США есть, секретное правда.

Короче решил я инвестировать. Продал все монеты, занял чуток и купил свои десять соток. Не то, чтобы я на Луну собрался, совсем нет. Я ж инвестор, а не космонавт. Я свой участок на пятом или шестом этапе продам.

Дали мне свидетельство о владении. Координаты там, снимки со спутника. Вот он мой участок, от этого кратера до вот этого валуна. Все как полагается!

А тут приходит ко мне письмо необычное. Картинка Луны на конверте, что-то по-английски написано. Красивый такой конверт, важный.

А в конверте требование. Требование об уплате налога на участок Луны. Представляете моё удивление? О налоге мне никто не рассказывал. Не то, чтобы сумма большая, всего сто долларов. Но не приятно. Она в любом случае понижает мою будущую инвестиционную прибыль.

Звоню в дирекцию. Отвечают. Ну я как положено на жалость давить, как так? Не предупредили! А они говорят, мол сам виноват. Не присутствую на ежемесячных собраниях! А что, ещё и собрания бывают? Оказалось, указано в договоре! Ну в том, который на покупку участка. Вот дела! На следующее пойду обязательно!

Людей много собралось, полный зал. Я так понял, те, кто владеет участками, вперёд посажены. Те, кто только думает, сзади сидят. От меня справа мужик присел, с очень узнаваемой внешностью. Ни то на первом, ни то на втором канале какую-то передачу ведёт про каких-то звёзд о каких-то их трудностях. Я-то далёк от того всего, но соседство приятное.

– У вас где участок? – спрашивает.

– Левая нижняя четверть, от кратера Джексона сто метров на юго-запад!

– Соседи! – ведущий пожимает мне руку.

Чувствуется сопричастность к чему-то важному. Вроде как каста мы какая-то! Словом, не простые мы люди! А всё почему? Потому что знаем немножко больше других!

– Вы в полёт собираетесь? – это телевизионщик ко мне опять обращается.

– Не знаю пока, думаю! – для пущей важности отвечаю я.

– А я полечу! Эрнст одобрил, уже и денег заплатил! Будем программу снимать!

Значит на Первом канале, мой сосед. Круто!

Вот слева женщина присела, поздоровалась с нами. Приятная такая. Вместе с украшениями килограмм на семьдесят потянет. Без украшений на пятьдесят, пожалуй. И украшения все не из пластика или дерева какого, ни ниточки тебе какие или там бисер, например, а сплошь камень красивый и золото. Приятно, чёрт возьми, сидеть рядом с такими людьми!

– Скажите, список первых лунавтов оглашали?

– Лунавтов? – не понял я. – А кто это?

– Вы не знаете кто такие лунавты? – не поддельное удивление у дамы. Стыдно стало мне как-то за неосведомлённость мою.

– Я сегодня первый раз на собрании, простите!

– Лунавты, это космонавты, которые летят на Луну, осваивать её! – назидательным тоном объяснила мне дама.– Я только во второй список попасть смогла! Когда первый формировали, денег не хватило. Особняк на Рижском долго продавался!

Я понимающе кивнул.

А тут как раз выступления, по существу, начались. Оргвопросы там разные. Как купить, как продать, как переуступить. Потом лунавтов первой очереди зачитали, потом второй. Потом начали третий список формировать. Соседка слева меня давай локтем толкать, мол, записывайся быстрее, а то не успею.

– Я в четвёртый, пожалуй! – шепчу я ей. – Бензозаправку никак не продам!

– Могу помочь! – тут же отозвалась дама.

Я вежливо отказался. Мол на мази всё уже, надо только подождать. На самом-то деле, нет у меня никакой заправки.

Короче вечер весь состоял в основном из вопросов куда и сколько надо заплатить. Хочешь докупить- плати. Хочешь колышки на участке вбить- плати. Хочешь кратер переименовать- плати. Хочешь лунавтом стать- плати. Я-то свои деньги все за участок отдал, потому в этот вечер ничего более не прикупил. На выходе с меня ещё сто долларов за налог взяли. Очень удобно, ни надо никуда ходить. Хорошо всё организовано.

На следующее собрание подкопил я немного деньжат. Отказался от излишеств там разных, подзанял немного. Решил колышки на участке вбить. Так, чтоб никакой сосед с первого там или какого другого канала, на мой участок не залез случайно.

Подхожу к ДК, где обычно собрания проходят, а народ на улице стоит, не пускают никого во внутрь. Все расстроены понятное дело. Почему ни объявления о переносе даты собрания или места, не было? Как так получилось, что мы в неведении? Многие же с работы отпросились. Один мужик вообще с рюкзаком пришёл. Ему оказывается смс-ка пришла, что первая группа лунавтов прямо после собрания на космодром вылетает. Он и билеты на самолёт тут же, по присланной в смс ссылке, купил. Наконец одного внутрь пропустили. Ну того, что с первого канала. Выходит, он минут через десять и объявляет всему честному народу, что нашими свидетельствами на право владения участками Луны можно подтереться!

Представляете, что тут началось?

Оказывается, всем заправляли какие-то мошенники! И все мои инвестиции превратились в пыль. Теперь у меня нет участка на Луне, не успел я вбить в него свой колышек.

Спешу и вас предупредить. Не верьте, если объявят четвёртый этап продажи участков на Луне. А лучше сразу в полицию звоните.

Что до меня. То я решил на Марсе участок прикупить. На днях правительство США объявило старт продаж! Да и первый полёт они анонсировали! Уже не за горами! Эти уж точно не обманут! В среду у нас первое собрание!

Дедок из старостройки

Вы не знаете, во сне полицию вызвать можно? Хотя… Кого я спрашиваю? Вы же мне во сне всё равно не ответите…

А хотелось бы посмотреть, как полиция этого мерзкого старикашку за шиворот выволочет из моей квартиры. Ишь ты какой! Сидит за моим столом, зенками по сторонам стреляет, по бороде борщ течёт. Мой, кстати, борщ-то. Сама готовила. Пусть и во сне.

– Показывай, что у тебя ещё в холодильнике!

Вот это наглость! Мало того, что без спросу с плиты кастрюлю схватил, так теперь ещё и за холодильник взяться решил.

– А с чего бы это я тебе, хрычу старому, должна холодильник свой открывать?

– Так просто всё. Потому, что ты кто на свете есть-то?

– Как кто есть? Женщина я!

– Это ты по гражданскому признаку, а по сути?

– И по сути, женщина я!

– Баба ты! Баба, самая настоящая. Причём брошенка и разведёнка!

Обидно такое слышать. Тем более от совсем не знакомого мне человека. Комок к горлу подошёл… Хотела всё ему высказать за натуру его, поганую… А, не получается. Только жалкие всхлипывания получились… А что? Он прав! Брошенка я. Причём не один раз. И развод имеется… Не получается у меня семью создать. Говорят, слишком требовательная я… Бог ты мой! А он откуда про меня такое знает?

– Кто вы? – голос всё же вернулся. От возбуждения сильного, наверное.

– Ба-а-а! – в рот отправилась последняя ложка борща. Старик тыльной стороной руки смачно вытер бороду и рот. -Ты ещё и глуховата? Совсем беда! Что же мне с тобой делать-то?

Я покосилась на смартфон. Лежащий на столе.

– Городового позвать хочешь? Не советую!

– Какого ещё городового? Полицию хочу позвать. Зачем ко мне в дом пробрались, и слова обидные говорите?

– Значит так! Ты сопли свои в кулак собери. Собери, собери, говорю! И послушай старика. Хорошо послушай, обоими своими ухами слушай. Чтобы не было промеж тебя и меня никаких неясностей. Ты мне дверь открыла, я представился.

– Нет, не представились! Вы меня оттолкнули и сразу на кухню побежали, кастрюлю с плиты сняли! – сдаваться я не собиралась. Раскомандовался тут, пенёк метровый.

– Ой, всё как плохо! – старик взялся рукой за лоб. Почесал его, а потом взял кусочек сахара из вазочки и отправил в рот.

– С вами бабами, без глюкозы никак нельзя… Сведёте!

– Куда сведёте?

– Известное дело куда… Ты вспомни! Голова ж то у тебя имеется. Ухами слышишь, так может и память ещё имеется, хоть немного… Восстанови, так сказать, события! Я в дверь стучал?

– Стучал! Я бы даже сказала, барабанил!

– Во! Ты что сказала?

– Кто?

– Я ответил, «Дед Пихто».

– И что?

– И то! Пихто я! Чего тут не понятного?

Ну вот теперь всё начало проясняться. Сон-то оказывается у меня весёлый. А этот старик, местный шутник. Или из ТЮЗа или из психушки. Хотя, на бомжа очень похож. Давно не мытая седая голова и большая округлая желтая борода. Мятая, не по сезону, одежда. Верёвка дурацкая вместо ремня. Но бомжем не пахнет. Скорее ёлочкой пахнет… В лесу что ли долго сидел?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.