Рыцарь в башне

Во рту пересохло. Ехидна попытался подняться с кровати, чтобы получше осмотреться и найти воды. Но не смог – на него что-то давило. Он откинул одеяло – и увидел одно из созданий, сожравших его глаз. Сейчас оно мирно спало, прижавшись к нему.

Но это было еще не все.

На другом конце кровати на животе лежали еще два создания. Подперев рукой подбородки, они весело болтали ножками и улыбались, глядя прямо на него. Капелька холодного пота медленно поползла по спине молодого человека.

Открылась дверь.

– Они просят у тебя прощения, – сказала впорхнувшая в комнату Принцесса.

За ней шло еще одно – четвертое – создание. Оно несло поднос с едой.

– Сколько же их здесь? – спросил Ехидна.

– Всего четверо. Они больше не причинят тебе никакого вреда, по крайней мере, до тех пор, пока ты не решишь причинить вред мне.

Девушка приветливо махнула рукой, приглашая Ехидну к столу. Аккуратно, стараясь не потревожить спящее существо, он встал на ноги и медленно побрел к ней. Пахло хорошо прожаренным беконом и теплым свежим молоком. В желудке забурлило. Как давно он не ел! Последнее, что ему давали, еще в подземелье, – это черствую корку хлеба с водой, которая уже начала тухнуть.

Вкуснее, чем этот завтрак, он не ел ничего в жизни. Он руками заталкивал в рот еду, совсем не думая о правилах этикета. Принцесса еле заметно улыбнулась и отвернулась. Труподети, мурлыча и курлыкая, пришли к ней – за своей порцией ласки и любви. Поцеловав их в холодные макушки, она приказала им вести себя хорошо и не пугать гостя.

***

После завтрака Принцесса предложила Ехидне погулять в саду. Около любимой беседки ей показалось, что вдалеке она увидела Королеву, спешащую в замок. Но что ее мачеха могла делать тут так рано? Впрочем, сейчас это не важно.

Разговор с новым знакомцем дался Принцессе очень нелегко. Она рассказала ему о Рыцаре и обо всем, что задумала. Долго подбирала каждое слово.

– Я не хочу, чтобы ты считал меня плохим человеком.

Девушка нервно теребила носовой платочек, не поднимая головы.

– У каждого есть свои слабости. Моя – это он.

Ехидна слушал ее с интересом. Не перебивая.

– Когда мы с ним только познакомились, я не думала, что это зайдет настолько далеко для меня, – продолжала Принцесса, – чем больше я об этом думаю, тем больше у меня самой возникает вопросов.

– Но почему не оставить все как есть?

– Как есть уже не будет.

– Вы можете его разлюбить. Можете посмотреть на другого. Вокруг вас очень много мужчин. Право, я не понимаю. Любой из тех, кто вас окружает, был бы счастлив…

– Но никто из них – не он. Значит, так: ты поможешь мне, а потом – проси о чем хочешь. Хочешь свой дом – будет тебе дом. Хочешь жену – найдем тебе по вкусу. Будешь жить и ни о чем не думать.

Ехидна с опаской посматривал на труподетей, которые играли в салки неподалеку. Место, где когда-то был глаз, уже почти не болело. Могло быть и хуже. А с раной он как-нибудь смирится.

– Вы и так слишком много для меня сделали. Никто еще не был ко мне так добр. Ради вас я готов убить, не спрашивая, что уж говорить о… том, о чем вы меня просите.

– Не нужно столько громких слов.

– Можно вопрос?

– Задавай.

– Что он вам сделал? Не можете же вы красть каждого, кто вам хоть немного небезразличен.

Принцесса ждала, когда он ее об этом спросит. Ехидна участвует в ее затее и поэтому имеет право знать. Она стала рассказывать.

***

…Все началось, наверное, даже не со знакомства, а с таверны. Никогда раньше, до Рыцаря, Принцесса не была в тавернах. Отец и мачеха слишком сильно ее любили и поэтому ограждали от всего, что могло причинить ей хоть малейший вред. А в тавернах уж точно не собираются компании, подходящие для молоденькой девушки.

Но однажды ночью, когда все уже спали, Рыцарь пришел к замку, незаметно подобрался к саду, а потом – к окнам Принцессы. Он обещал ей кое-что новенькое и был намерен сдержать слово. Она уже ждала его. В простой черной накидке она спустилась к нему, вложила свою ладонь в его и позволила отвести туда, куда он хотел. Об этой авантюре она не рассказала даже своему другу Дракону – он бы не одобрил.

В таверне «Улыбка единорога» плохо пахло – смесь крепкого алкоголя, перегара, табака и чего-то еще, о чем Принцессе лучше было бы не знать. Она бы ни за что не пришла сюда одна. Но Рыцаря здесь уважали. Он уверенно прошел к одному из занятых несколькими пьяными матросами столу – они встали и ушли, прихватив свои кружки. Жестом Рыцарь подозвал светловолосую девку, которая обслуживала гостей. Девка, посмотрев на Принцессу, ухмыльнулась.

– Я хочу выпить с тобой за любовь, которая никогда не закончится. – Рыцарь дотронулся до руки Принцессы и погладил ее. – В моей жизни не было ничего до тебя. Ты знаешь это?

О, Принцесса чувствовала то же самое. Накануне она даже отвергла предложение о замужестве от колдуна, который умел повелевать змеями. Такой бы пригодился, случись еще одна война. Но в сердечной битве он уже проиграл.

А Рыцарь ничего не умел.

– Я не знаю, что происходит со мной, но мне нравится это, – ответила девушка.

После нескольких кружек эля весело хохочущая Принцесса рассказывала Рыцарю все самое сокровенное о своей жизни, а он ей – о своей.

– Так вот, не знаю, сколько еще продержится эта Ишоф, хотя подозреваю, с ней помучаются еще мои внуки, но после того раза я не хочу на ней ездить. – Смеясь и жестикулируя, Рыцарь расслабленно откинулся на спинку стула. – Я ее не брошу, конечно, но для езды мне следует подобрать кого-то другого.

Белобрысая девка, которая проходила мимо них с полными кружками, внезапно закричала:

– Крыса, крыса! – И в ужасе запрыгнула на стол прямо перед Принцессой, заслонив от нее Рыцаря и обрызгав элем.

Юбка девицы задралась, обнажив тоненькую соблазнительную ножку. Она с вызовом посмотрела на Рыцаря и даже не подумала извиниться перед Принцессой. А Принцесса не увидела на полу никакой крысы. Рыцарь хохотнул, согнал нахалку со стола и потребовал принести для Принцессы утиральник.

– А тебе нравится ездить верхом? – спросил он Принцессу.

– Я никогда не пробовала, – смутилась девушка.

– Тогда я научу тебя. Прямо завтра. Готовьте своих жеребцов-с, леди, – пьяный, но галантный Рыцарь с трудом сдерживал икоту.

Он нашел в себе силы подняться со стула и подать руку Принцессе. Они направились к выходу. Белобрысая девка плакала наверху, у двери его комнаты.

Обратно в свою спальню Принцесса пробралась так же незаметно. Ее встретили труподети, они ждали ее. Двое кинулись помогать ей раздеться, а двое других уже стояли наготове с расческой, чтобы заняться ее длинными волосами, и бокалом воды, чтобы Принцесса не мучилась от жажды.

Перед сном она думала о прекрасном завтрашнем дне, когда Рыцарь, обвив ее талию своими крепкими руками, откроет ей чудесный мир верховой езды.

Она всегда боялась подходить к лошадям слишком близко: ей казалось, несмотря на всю их доброту, что это очень непредсказуемые животные, которые в любой момент могут ее лягнуть. А уж чтобы сесть в седло – нет-нет, Принцесса лучше понаблюдает за другими ездоками со стороны. Но ее всегда восхищало, как уверенно они натягивают поводья – было в этом что-то завораживающее. Сама она не представляла, как можно управлять животным, которое в несколько раз больше нее, при этом не упасть и получать удовольствие.

Она сладко зевнула – как приятно будет попробовать сделать то, чего очень боишься. «Папа и мачеха сильно удивятся», – подумала она с улыбкой, засыпая.

***

Принцесса, облаченная в застегнутый от подола до шеи камзол, облегающий жилет и свободную юбку, рассматривала себя в зеркале. Наряд ей определенно шел. Но не радовал – она молилась, чтобы прямо сейчас начался дождь. И тогда пытку конем придется отложить. От смелости, с которой она вчера согласилась на эту прогулку, не осталось и следа.

На ее руках были специальные перчатки для верховой езды. Глядя на иссиня-черную ткань, напоминающую по цвету шерсть какой-нибудь кобылы, она понимала: назад пути нет. Сегодня она – к радости или горю – оседлает лошадку.

Вот-вот должен прийти Рыцарь. У Принцессы заурчало в животе – этим утром она не смогла проглотить ни кусочка. Так было всегда, когда она нервничала, – пропадал аппетит. Но еще не поздно сказать, что она заболела.

«Ну уж нет, – думала девушка, – надо поменьше об этом думать. Надо просто пойти и сделать».

В животе заурчало во второй раз. Закружилась голова. Принцесса присела на кровать.

С самого утра труподети ходили с недовольными лицами, словно чуяли неладное. Они ругались между собой, толкались и шипели. В последний раз такое было несколько лет назад, перед тем, как Принцесса поскользнулась на мокром пороге и сломала руку. А потом они страдали вместе с ней, не отходя от нее ни на шаг. Целых два месяца, пока ей не полегчало, сон Короля и Королевы никто не тревожил.

Сейчас их настроение не добавляло Принцессе уверенности, ей очень хотелось отказаться, пока не поздно. Сдерживало только одно: ей нужно, чтобы Рыцарь ее уважал. Пусть не думает, что раз она выросла в королевской семье, то побоится взяться за что-то потруднее, чем вышивание. С другой стороны, если она упадет с лошади и разобьется, его уважение ей ничем не поможет.

Девушка попросила труподетей принести ей холодной воды. Залпом выпила целый бокал.

Если кататься умеют другие, то сможет и она.

Вдалеке послышалось лошадиное ржание.

На туалетном столике угрюмо лежал хлыст для верховой езды.

– Рыцарь ждет вас внизу! – прозвучал визгливый голос прямо у нее над ухом.

Принцесса вздрогнула: она даже не заметила, как зашла служанка.

***

Улыбаться сложно. Особенно тогда, когда до самого страшного события в жизни остаются считаные минуты. Принцесса спускалась по лестнице.

Труподети остались наверху – она всегда запрещала им выходить, когда поблизости был Рыцарь. Неизвестно, как он отреагирует на ее прислужников. Тем более сейчас, когда они так расстроены и вовсе не стараются произвести благовидное впечатление. С ними она потом поговорит.

Рыцарь, увидев ее, поднялся с кресла. Подал ей руку – он был горд, что сегодня выступит в качестве ее учителя.

– Наконец-то! Я уже заждался. Не будем терять ни минуты – вот увидишь, тебе понравится, – довольно сказал он.

У Принцессы снова заурчало в животе. Не от голода – от беспокойства.

…Про Рыцаря все в Городе говорили: он родился в седле. Кажется, что скакать верхом он научился даже раньше, чем ходить. Владелец таверны, который заменил Рыцарю отца, поначалу катал его на Ишоф. Более смирную и умную кобылу трудно было найти, она идеально подходила для ребенка. И конечно, именно с ней маленький Рыцарь узнал, что такое смерть. Когда лошадь впервые умерла при нем, рухнув на землю, как мешок с камнями, мальчик растерялся. Он плакал, обнимая бездыханную любимицу. Владелец таверны, гладя его по темноволосой голове, рассказал, что с ней так бывает, но скоро все будет хорошо. И оттащил лошадь в подвал, чтобы не мешалась на дороге. В подвале Ишоф пролежала три дня и уже начала плохо пахнуть. Но потом вышла как ни в чем не бывало. Даже запах исчез. Еще через две ее смерти Рыцарь привык.

Правда, на похоронах дочери мельника, погибшей от руки разбойника в лесу, мальчик устроил целое представление, крича, что девушка скоро оживет. В какой-то момент он вырвался из рук своего приемного родителя и побежал к яме, в которую должны были опустить гроб с телом: «Не делайте этого, она встанет! Не нужно ее туда! Как она потом выберется?!» Кто-то увел прочь мельника, практически лишившегося чувств из-за этой сцены. А когда на деревянный ящик сыпалась земля, мальчик беззвучно рыдал. Что-то ему подсказывало, что с несчастной девушкой все будет по-другому. Домой он ехал на Ишоф. Молча.

…По пути к конюшне Принцесса часто поглядывала на небо. По-прежнему ясно и солнечно – никакой, даже маленькой, тучи.

Пару часов назад для нее приготовили отличного молодого, но в меру спокойного, жеребца. А Рыцарю, любившему укрощать непослушных животных, достался самый быстрый и строптивый конь.

– Эту ногу ставишь сюда, а эту перекидываешь через своего красавца, – учил Принцессу Рыцарь, помогая ей справиться со стременем, – молодец. Теперь возьми в руки поводья.

Помогая ей сесть поудобнее, он невзначай дотронулся рукой до ее колена. Принцесса слегка покраснела: впервые в жизни кто-то позволяет с ней такие вольности.

На деле оказалось, что ничего страшного нет. Жеребец словно читал все ее мысли и вез очень аккуратно, а рядом вышагивал конь Рыцаря. Лошади двигались кентером – неторопливым, прогулочным галопом. Через полчаса Принцесса уже смогла полностью расслабиться. И понять: больше она не боится.

В конце концов Принцесса осмелела настолько, что решила отойти чуть подальше от Рыцаря – проверить, насколько она стала отважной. Принцесса надеялась, что Рыцарь все равно придет на помощь, если это потребуется.

Вдруг ее умиротворенный и довольный жизнью жеребец замер на месте: по листве, прямо к нему, ползла гадюка. Наверняка она направлялась по своим делам, не желая никого обижать, но жеребец в ужасе понесся прочь. Он был быстрее ветра, быстрее, чем оскорбительная фраза, сорвавшаяся с уст выпивохи. Принцесса со всей силы вцепилась в гриву. Главное – не вылететь из седла.

Ей удалось успокоить животное, но не сразу. Прежде всего жеребец должен был понять, что враг за ним не гонится.

Принцесса в панике обернулась – Рыцаря нигде не было. Он не бросился за ней. А когда она вернулась на место, где видела его в последний раз, то поняла: он даже не дождался ее и ушел.

Вечером Принцесса направилась в таверну, где они весело проводили время еще накануне. Человек, оставивший ее одну, был внутри.

Она ворвалась в заведение разгневанной гарпией.

– Как хорошо, что ты пришла, – сказал Рыцарь, обнимая ее за талию. – Я подумал, что там, в лесу, ты захотела побыть одна.

Принцесса оттолкнула его. Она заметила вчерашнюю белобрысую девку, которая ловко маневрировала между столами, стараясь не расплескать эль в кружках. Она смеялась и заигрывала с гостями. А потом направилась прямо к Рыцарю – с улыбкой кошки, которой перепал самый лакомый кусок.

– Если ты мне расскажешь еще что-то из того, что час назад, я точно умру от смеха, – сказала она, не обращая внимания на Принцессу.

Рыцарь еле заметно кивнул.

Он не знал, что в этот момент решилась его судьба.

5

Ехидну – вымытого, надушенного, наряженного – должны были представить Королю и Королеве во время ужина. На этом настояла сама Принцесса. Раз уж этот человек теперь живет здесь, нужно, чтобы он без опаски относился к хозяевам замка.

Труподети надели повязку на его пустую глазницу, а также, чтобы не было так уродливо, припудрили тонкую пленку на губе, через которую просвечивалось мягкое розовое мясо. Затем отошли от него на два шага и остановились, любуясь проделанной работой.

– Что, по-вашему, выглядит аппетитно? – спросил Ехидна, дотрагиваясь до израненной губы. – Вы бы хотели попробовать, да?

Труподети, хмыкнув, вышли прочь.

Ехидна остался в одиночестве. Когда-то давно, много лет назад, через его деревню шел путник. Он был аристократом, добровольно отказавшимся от всего своего состояния. Из всех хижин, где можно было бы попросить о ночлеге, он выбрал именно ту, в которой жил дровосек с семьей. Любопытному маленькому мальчику (Ехидне) путник сразу показался очень интересным. Путник тоже обратил внимание на этого паренька, и все два дня, которые он провел в доме, обучал ребенка светским манерам, приговаривая, что однажды они ему пригодятся.

И вот час настал.

Ехидна, крепкий и высокий, проковылял к окну, чтобы насладиться видом на сад. Казалось, что хромота только добавляла ему шарма. Совсем скоро он будет вхож в высшее общество.

***

В это время Королева разыгрывала шахматную партию вместе с Министром Тайн и Интриг. Он, как всегда, проигрывал. Его негодование достигло почти тех же размеров, что и мрачное настроение Королевы. В очередной раз он злился: она слишком хорошо играла! Видят небеса, чтобы научиться так играть, нужно продать дьяволу душу, а то и не одну.

Когда Королева морщит лоб, жди беды. Вот и сейчас один из ее слуг – безобидный карлик – плакал в углу. Она накричала на него за то, что тот слишком долго расставлял фигуры на доске. А его брат – тоже карлик, известный балагур и кривляка, – был и вовсе избит ее туфелькой и наказан: теперь всю игру он должен был простоять на четвереньках, вместо табуретки, на которую Королева обычно складывала ноги. Сама она неспешно потягивала вино из бокала, пока Министр Тайн и Интриг обдумывал свой следующий ход. Ее руки до сих пор дрожали от бессилия и унижения – особенно от унижения! – прошлой ночи. Бокал выскользнул из ее пальцев и разбился на тысячи осколков. Красное, как кровь жертвенного агнца, вино окропило пол. А все проклятые труподети! Если бы их не было в ее жизни, все было бы намного лучше.

Однако, о чем бы ни думала Королева и как бы ни была рассеянна, у Министра Тайн и Интриг не было против нее никаких шансов. С такими блестящими способностями она вполне могла стать первым советником Короля, но ее это не интересовало.

Вернулся Король. Слуги пригласили всех к столу.

***

Ели в полной тишине, и только лязг столовых приборов о посуду разносился по всему помещению.

Министр Тайн и Интриг долго и с интересом рассматривал этого молодого человека, которого он никогда раньше не видел. Но почему он кажется ему знакомым? Где они встречались?

– Скажите, любезный, вы когда-нибудь были в Смрадной комнате? – наконец спросил у него Министр.

Ехидна выронил ложку и закашлялся.

– Дорогой Министр, я думаю, это не самая лучшая тема для беседы за столом, – попыталась спасти положение Принцесса.

– Вы правы, моя милая. Но раз уж мы об этом заговорили, я вот что скажу: вы, мой новый друг, просто обязаны сходить в ту комнату, это наше любимое развлечение. Оно несколько экстравагантно, но, я надеюсь, вы найдете его смешным.

Принцесса не нашлась что ответить. Неужели Министр не понял, что тот обезумевший от горя человек, которого она спасла, и этот холеный щеголь за столом – одно лицо? Или таким образом он хочет посмеяться над бедолагой?

Своим единственным глазом Ехидна смотрел только в тарелку. Вдруг он услышал странный писк в углу зала – оказалось, труподети играли с только что пойманной крысой, таская ее за хвост. Крыса же в борьбе за свою свободу пыталась отхватить кому-нибудь из них палец.

А беседа за столом стала приобретать еще более необычный характер.

– Вы знали, что, если рыбы пецилии ревнуют самку, они начинают манипулировать ею? – спросила Королева, стараясь казаться веселой. – Они ухаживают за другими самками, покусывая им брюшко, чтобы возлюбленная, наконец, обратила на них внимание.

– Интересно, с мужчинами так же? – спросила ее Принцесса.

– Я думаю, рыбы немногим отличаются от мужчин.

Король ел все так же молча. Ему было о чем подумать и без праздной болтовни. Министр Тайн и Интриг увлекся гусиным паштетом, что тоже заставило его хранить молчание. А вот Принцессу тема развеселила:

– Хотя, наверное, мужчинам в чем-то бы стоило даже поучиться. У рыб или зверей.

– Несомненно, дитя мое. Но не все способны к обучению, – ответила Королева.

«Да принесите уже кто-нибудь эля», – думал Ехидна.

***

Тем временем Прачка, только что закончившая работу в замке, снова взялась за старое. В свой потрепанный мешок она складывала выстиранные вещи, пропажу которых, по ее мнению, никто не заметит. Простыни, пижамы, ночные колпаки – ей пригодится многое, а оставшуюся часть она выменяет на что-нибудь у соседей. Здесь найдется даже подарок для Рыцаря.

Взвалив тяжелый мешок на спину, она шагнула за порог, в ночь, даже не подозревая, что ее там ждет.

6

Туман, туман, вокруг – один туман.

Со всех ног по заболоченной земле бежал старый лис, прекрасно ориентируясь в темноте. Он скрывался от охотников, только что перебивших всех его лисят и лисицу. Сам он еле спасся.

Он чуял, что там, вдалеке, будет безопасно, нужно только преодолеть болота. И тогда он сможет отдохнуть и выспаться. А еще, если повезет, найти себе пропитание.

Время от времени его лапы проваливались в мягкую влажную землю, но животное, которое часто бывало на болотах днем (но ночью – никогда) и хорошо их знало, ловко справлялось с этой неприятностью и продолжало свой путь. Главное – не останавливаться.

Но что-то заставило его сбавить темп и прислушаться: звериная интуиция никогда его не подводила. Лис замер.

Но ничего не произошло: только тихие всплески воды кое-где да кваканье лягушек. Пахло сыростью и тиной. Лис по-прежнему оставался на месте.

А потом краем глаза он уловил движение – что-то странное и враждебное ползло в его сторону. Лис присмотрелся. Чешуя существа, которое по размерам было чуть меньше сегодняшних охотников, блестела при свете луны. Глаза – желтые, как у рептилии, с тонким темным и вытянутым зрачком – светились в темноте. Оно подползло поближе и протянуло к лису свои руки с перепонками между пальцев. Лис попятился и угодил задней лапой прямо в трясину. Вырваться из плена на этот раз не получалось.

Тогда странное существо схватило лиса за передние лапы и выдернуло его из болота, тем самым спасая от медленной мучительной гибели. Лис был благодарен: слишком многое он пережил за сегодняшний день, чтобы так нелепо умереть здесь. На его шерсть налипло несколько чешуек.

Существо бережно прижало животное к себе и стало поглаживать его рыжую спину. Как будто хозяин только что нашел домашнего питомца, потерявшегося по глупости.

Затем существо без труда оторвало лису одну лапу и отбросило ее в сторону. То же самое проделало и со второй. Лис завопил от боли и удивления. Существо никак не отреагировало: согнув лисье тельце пополам в обратную сторону, оно стало есть, пачкаясь в крови и внутренностях. Трещали хрупкие позвонки и хрящики. Лис наконец затих. После ужина существо недовольно застучало хвостом по воде, требуя добавки.

Смертоносные болота, пожалуй, были самой опасной территорией в городских окрестностях. Заботливые родители не разрешали своим детям гулять вблизи этих мест: все знали, что здесь водятся русалки.

***

Дверь старой покосившейся хижины отворилась. Прачка вернулась домой. Как обычно, она оставила у стены свой мешок, сняла мокрую обувь с приставшей к подошве грязью, повесила сушиться шерстяной плащ и угрюмо уставилась в окно. Только что прошел дождь.

Это все было несправедливо: в то время как эта глупая знать жила в шикарных комнатах, утопая в роскоши, она, честная женщина, которая зарабатывала на хлеб своим трудом, должна ютиться здесь. Будь ее воля, она с радостью бы извела и Короля, и Королеву, и эту Принцессу, которая смотрит в сторону ее, Прачкиного, Рыцаря. Прачка вздохнула. Вот кого ей по-настоящему жаль, так это его. Бедняга, наверное, боится обидеть Принцессу и навлечь на себя ее гнев. Нужно как-то это прекратить.

«Она должна понять, что в его жизни есть только одна женщина – и это я», – подумала Прачка, плотоядно облизнув губу.

Вдруг мешок с шумом повалился набок. Прачка вздрогнула от неожиданности. В такие моменты начинаешь жалеть, что живешь одна.

В мешке что-то зашевелилось, затем из него высунулась бледная детская ручонка. Прачка застыла. «Неужели сын кучера забрался?» – пронеслось у нее в голове. Но она ошибалась.

Один за другим, словно пауки, из мешка вылезали труподети. Прачка выскочила в окно как была – босая и легко одетая.

Когда ее ступни опустились прямиком на влажную грязь, она не обратила внимания не неприятное ощущение, это совсем ее не волновало. Она присела, чтобы монстры ее не увидели. Они подошли к окну, всматриваясь в темноту и пытаясь понять, куда побежала Прачка.

Шевелиться было опасно. Любой, даже самый тихий звук мог привлечь внимание труподетей. Прачка боялась даже дышать, они были совсем рядом. И могли простоять так очень долго – как ни крути, но они находятся в доме, в тепле, в то время как пальцы на ее ногах начали неметь от холода. Когда же труподети покинут ее жилище?

Она услышала, как открывается входная дверь. Она чувствовала, что они приближаются к ней. Прятаться больше было негде. Прачка понеслась в лес.

Бежать без обуви, наступая на камни и корни деревьев, больно. Но еще хуже было бы попасть в лапы этим существам. Она слышала топот у себя за спиной и молилась всем богам, чтобы нечаянно не упасть.

Снова начался дождь. Очень скоро Прачка вымокла до нитки. Но она надеялась, что шум падающих капель собьет преследователей с толку. Скорее всего, так и будет. А пока она решила спрятаться за огромным дубом, который попался на ее пути.