Рыцарь в башне

Рыцарь в башне

Ирина Левкович

© Ирина Левкович, 2020

ISBN 978-5-4498-1722-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

– Так вы согласны помочь мне? – спросила Принцесса.

– Только если ты хорошо подумала, – ответил невысокого роста Дракон, выпуская изо рта кольцо дыма. В его когтистой лапе серебряный мундштук смотрелся одновременно карикатурно и элегантно. – Ты же понимаешь, что в этом случае он может больше никогда не увидеть своих родных. Это что касается морали. Есть и другие причи…

– К черту мораль. Я все решила, – перебила его Принцесса. – Я слишком долго над этим думала.

Дракону еще не приходилось красть и охранять рыцарей – за всю тысячу лет его жизни. Но все случается впервые. И рыцари сейчас другие – более тщедушные и трусливые, чем раньше. Было смешно представить, как цыплячья душонка этого Рыцаря буквально уйдет в пятки перед лицом опасности! Он не успеет даже закричать. Дракон хохотнул. При должной хитрости и подготовке никто и не узнает, что было похищение. Мало ли куда делся Рыцарь! Забрел по пути в Город на Смертоносные болота да и сгинул. Встретился с диким грифоном или русалкой – с кем не бывает! К тому же сейчас полнолуние, русалки свирепее, чем обычно, об этом все знают, и на глаза этим существам лучше не попадаться.

Дракону не хотелось расстраивать Принцессу, она ему нравилась. Вообще, решительные женщины всегда его привлекали, он их уважал. А эта еще и идет на сделку со своей совестью, и Дракону было интересно, что может выйти из такой затеи. О том, что ей понадобилось заточить Рыцаря в Самую Высокую башню, она говорила последние несколько недель. Вот как сейчас.

– Отец мне доверяет. Самая Высокая башня теперь стоит без дела, и отцу она пока не нужна, – Принцесса немного успокоилась. – Дракон, хочу, чтобы вы знали: она в полном моем распоряжении. В подготовке комнаты для Рыцаря заняты самые надежные слуги, так что мы можем быть спокойны: никто в Городе ни о чем не узнает.

Самая Высокая башня стоит посреди макового поля, красный цвет которого красиво сочетается с голубым небом днем. Когда-то, во времена войн с Императором Востока, башня была важным стратегическим объектом, а сейчас пустовала.

За последний год Рыцарь успел стать навязчивой идеей Принцессы. Впервые она увидела его на площади во время ярмарки: своими сильными руками он избивал какого-то зазывалу, которого в конце концов кинул в клетку с медведем. Принцессе показалось, что зазывала это заслужил, уж слишком раздражал. Но простой люд был не согласен: женщины стали кричать, а мужчины угрожать Рыцарю. Тогда Принцесса пришла на выручку. Она соврала, что сама видела, как зазывала стащил у Рыцаря кошелек, за что и получил по заслугам. Скандал утих. Рыцарь посмотрел на Принцессу с нежностью. Несколько женщин на всякий случай проверили, на месте ли их кошельки.

Рыцарь и Принцесса начали встречаться каждый день. Они слушали купцов, рассказывающих о жизни в заморских странах, смотрели представления с карликами и даже обсмеивали символы королевской власти. Рыцарь многому ее научил.

Затем встречи стали реже, Рыцарь часто останавливался поболтать с уличными торговками каштанами, вместо того чтобы со всех ног бежать к Принцессе. А Принцесса мрачнела все больше. Вскоре ее перестали радовать придворные шуты, изысканные лакомства и подарки от многочисленных иностранных принцев, которые приходили к ней свататься. Принцесса думала о Рыцаре. Затем Король-отец отдал Принцессе в распоряжение Самую Высокую башню, чтобы хоть чем-то занять дочь, и вот тогда… «А почему бы и нет?» – подумала девушка. Тогда Рыцарь окажется целиком в ее власти, и никто, никто, кроме нее, не будет иметь к нему доступа.

Заручившись поддержкой Дракона, довольная Принцесса покинула его замок. Ее собеседник положил мундштук – подарок Министра Тайн и Интриг – на стол, затушил свечи. Перед тем как раствориться в воздухе, Дракон посмотрел в окно. Сегодня закат был самым красивым за последнее время.

***

Острый изогнутый коготь прорезал тонкую кожицу. Кроваво-красный сок брызнул во все стороны, сладкая мякоть выглядела очень аппетитно и дразняще. Дракон пожирал помидоры. Он склонился над овощной корзиной, которую каждое утро Принцессе приносили слуги, выбирая самые спелые и сочные томаты.

Это было первым, что увидела Принцесса, когда открыла глаза.

– Дракон, я не… одета.

– Да брось, это меня уже давно не интересует. Я пришел обсудить детали.

Дракон доедал последний помидор, немного причмокивая. Подумать только – никакая еда не доставляла ему такого удовольствия, как эта. Перед ней меркло все остальное. А попробовал он немало: от юных девиц, страх и отчаяние которых придавали их мясу особый привкус, до волшебной лошади, сопротивляющейся до самого конца, – она, кстати, была последней такой в мире, и он ее съел. Но все это было давно. Сейчас его ждет другое дело.

– Перед тем как украсть, я бы хотел его… хм, подготовить. Знаешь ли, проще всего с человеком, чей дух уже сломлен. Ты позволишь? Нет-нет, можешь не волноваться, он не пострадает, во всяком случае, все страдания будут исходить только от тебя. Кстати, где он сейчас?

Принцесса задумалась. Она не видела Рыцаря уже несколько дней, и в своей любимой таверне он не появлялся. Но она была уверена, что при желании узнать, где он, не составит труда. Ее радовало, что Дракон на ее стороне. Он даже как будто стал немного выше ростом. Наверное, ему и впрямь полезно время от времени возвращаться к своей гадкой сущности, наводя ужас на жертву (которая пока ни о чем не подозревала). Наверняка он находил в этом азарт.

Словно в подтверждение ее слов, Дракон расправил плечи, изогнулся, затем выпрямился. Каждый позвонок под его чешуйчатой кожей напрягся, стал отчетливо виден. Изменился и его взгляд: от королевского друга и баловня, любившего хороший табак и крепкое вино, не осталось и следа, сейчас он был больше похож на хищного зверя.

Да. Это именно тот Дракон, который нужен Принцессе.

***

Несмотря на внешнюю самоуверенность, Принцесса иногда сомневалась в правильности своего решения. И правда же, в конце концов, нельзя вот так просто взять и украсть человека. Заставить страдать не только его, но и его родных, – в неизвестности. Неизвестность. Что может быть хуже нее?

Иногда она думала, что увлеклась Рыцарем от безделья. Но больше всего ее пугало это жгучее желание владеть им без остатка, чтобы он принадлежал только ей.

После того как Дракон покинул ее спальню, Принцесса направилась в свой сад. Именно здесь какое-то время назад она и задумала свое злодейство. Вместе с ней туда пошли ее верные слуги – труподети. Принцесса давно привыкла к постоянному топанью маленьких ножек у себя за спиной. На всех окружающих четверка труподетей производила отталкивающее впечатление. Выглядели они неприглядно: лысые, с бледной тонкой кожей, которая еле-еле обтягивает череп, с абсолютно белыми – и при этом видящими – глазами, с кровавыми подтеками у основания ногтей. Но никто так не предугадывает ее желания и не может считывать настроение, как они. Они были ее самым лучшим подарком, о большем нельзя было и мечтать.

Этих диковинных существ привез из военного похода ее отец. Он не придумал ничего лучше, чем подарить их своей дочери на день рождения. С тех пор прошло много лет, но труподети не повзрослели ни на минуту.

История была очень загадочная и запутанная: однажды Король, одолев противника в чужой стране, ворвался в страшное подземелье, чтобы освободить своих воинов, которых взяли в плен. В этом же подземелье выли от беспомощности труподети – запуганные плененные отпрыски жуткой ведьмы и ее сожителя – колдуна. Дети пытались выбраться на свободу, скребя ногтями по стенам и полу. Воины Короля освободили их, и оказалось, что дети совершенно безобидны, все понимают и умеют подчиняться, и из них могут выйти отличные слуги. Однако местные жители предупреждали Короля: с этими детьми что-то не так, вероятно, они уже даже умерли – да только не до конца. Еду и питье им прекратили давать задолго до войны. Несколько дней дети лежали недвижно, а потом снова начали выть, наводя ужас на остальных обитателей подземелья. Заключенные просили поскорее их казнить, поскольку такое соседство было невыносимым: какое же живое существо проживет столько времени без пропитания?

Однако Король остался доволен. Он вернулся с ними домой, а люди на городской площади только и обсуждали: как мог их повелитель подарить таких уродцев собственной дочери? Однако Принцесса, тогда еще маленькая девочка, полюбила их всей душой, часто баловала всякими лакомствами – просто так, для удовольствия, – а они отвечали ей взаимностью.

Правда, лучше им было не попадаться на глаза Королеве – мачехе Принцессы. Та говорила, что у нее сердце уходит в пятки, когда она слышит шажки труподетей в темных коридорах. А однажды она пригрозила, что продаст их первому, кто захочет купить их для своих представлений или анатомических опытов. За эти слова один из труподетей – а это было сказано при нем – укусил ее аккурат за тонкое запястье. Бедному Лекарю пришлось провести около Королевы несколько суток: хотя укус не принес ей особого вреда, она боялась, что может чем-то заразиться или чего еще хуже. Больше всех над ней потешался Дракон. За это его на один месяц отлучили от королевского винного погреба. Бог свидетель, у Короля – самое лучшее вино, поэтому наказание и вправду было слишком жестоким.

Иногда по ночам труподети молились Королю. Своими не по-детски жуткими песнопениями они благодарили его за спасение. Это происходило под дверью его с Королевой спальни. Обычно строгая и собранная, Королева не могла вынести этого пения и только испуганно жалась к своему супругу. За столько лет она так и не смогла к этому привыкнуть. Пение прекращалось только под утро. С первыми петухами труподети вставали с колен и шли прислуживать Принцессе, которая вот-вот должна была проснуться.

Принцесса никогда не сомневалась в их верности: они были лучше, чем сторожевые псы.

***

Принцесса проследовала к своей любимой беседке для раздумий. А подумать ей было над чем. Труподети принесли ей холодную воду и кое-что из еды.

Прежде всего ее беспокоил один вопрос: что ей делать после того, как Рыцарь окажется взаперти? Показаться ему на глаза она не сможет, потому что он тут же ее возненавидит. А если не показаться, то тогда этот плен потеряет всякий смысл.

«Нелегкая дилемма, – думала Принцесса, жуя яблоко, – хотя иногда нужно ввязаться в дело и только потом посмотреть, что из этого выйдет».

Труподети играли тут же, перед ней. Она присмотрелась к ним: показалось или нет? Их зубки и правда стали немного длиннее и острее или это всего лишь игра ее воображения? «Глупости», – отмахнулась Принцесса.

Она понимала, что соскучилась по Рыцарю, поэтому в ее голове роились разные странные мысли. Он не давал знать о себе вот уже несколько дней. И сейчас она не могла ничего с этим поделать. Хотелось отдохнуть и расслабиться. Она закрыла глаза и прислушалась.

Ее беседка находилась прямо перед невысокой каменной оградой, за которой был Город – рукой подать до главной площади. Из всех звуков, доносившихся до нее, она четко уловила и узнала один: звук его голоса. Рыцарь смеялся. Вот же, совсем рядом. Неужели прямо сейчас он проходит мимо? Но вместе с ним смеялся кто-то еще.

Стараясь не привлекать внимания, Принцесса осторожно выглянула за ограду. Захмелевший Рыцарь, рыдая от смеха, еле стоял, широко расставив ноги: между ними, так же громко хохоча, лазила вперед-назад толстая Прачка, которая каждое утро приходила в замок Короля.

«Прачка! Ну, знаешь ли…» – Принцесса расплакалась. Труподети, почуяв настроение хозяйки, окружили ее плотным кольцом, подвывая и жалостливо заглядывая ей в глаза.

Однако с ее последними – хоть и весьма слабыми – сомнениями было покончено.

***

Но Рыцарь обо всем этом не знал. Он и понятия не имел о злодейских планах, которые вынашивала Принцесса.

Выше всего на свете он ставил собственное удовольствие. Он не понимал, зачем жить, если не можешь в полной мере наслаждаться этой самой жизнью. Пока есть вино, таверны и доступные женщины, можно ни о чем не беспокоиться. А если что-то и случалось неприятное, он старался об этом не думать. В этом не было никакого смысла и сейчас, в этот момент времени, когда рядом с ним – смешливая и нелепая королевская Прачка. Он с наслаждением смотрел, как ее полные бедра покачиваются из стороны в сторону: убаюкивающе, успокаивающе и одновременно зазывающе. Он хорошенько шлепнул рукой по тому мягкому месту, на котором Прачка сидела. В очередной раз она залилась громким смехом.

– Рыцарь сегодня в хорошем настроении? – игриво спросила она.

– Рыцарь в хорошем настроении всегда, – молодой человек неприлично широко улыбнулся женщине и икнул. – Чего и вам желаю.

– Я слышала, у вас роман с Принцессой.

– А я слышал, что коровы летают. Вам, дорогая моя, не должно быть дела до сплетен. Оставьте их старым городским перечницам.

Рыцарь неуклюже потянулся губами к шее Прачки. Конечно, ее нельзя сравнивать с Принцессой, но Принцесса – это совсем другое дело, она ему еще пригодится, когда он нагуляется. А Прачка – такая теплая и мягкая – прямо сейчас здесь, с ним. И он был намерен воспользоваться случаем.

Рыцарь прижал Прачку к стене какого-то дома, засунул руки под ее юбки и зашептал ей на ухо непристойности. Прачка, раскрасневшись, даже не стала отбиваться от наглеца, а вцепилась в него обеими руками. Сыграло свою роль и вино: пара, не удержав равновесие, упала на землю.

– Предлагаю поехать… ко мне, – еле слышно проворковал Рыцарь. – Тут недалеко у меня лошадь. Ждет.

– Но что же ты после этого обо мне подумаешь? Впрочем, поехали, – ответила Прачка.

Лошадь и правда была. Она стояла за углом, думая о том, сколько ей еще осталось ходить под этим небом. Никто точно не знал, сколько ей лет, да она и сама уже не помнила. Она принадлежала еще прадеду Рыцаря.

Лошадь эта была необычная: когда-то давным-давно она ступила копытцем в лужицу на дороге, совершенно не подозревая, чем это для нее обернется. Незадолго до этого там проезжал торговец, тайком перевозивший живую воду. Его старая телега в очередной раз подскочила на кочке, и сосуд, в котором плескалась волшебная водица, опрокинулся набок, и несколько капель попали прямо в лужу. В нее-то и наступила лошадь.

С тех пор ее жизнь пошла наперекосяк. Время от времени она умирала – от старости или болезней, но всегда оживала вновь. Через несколько дней она возрождалась, но не звонким жизнерадостным жеребенком, а такой же, как и была: исхудавшей страшной клячей. В ее глазах навсегда поселилась тоска, которую не смог бы вместить даже космос.

Иногда она умирала прямо во время прогулок с Рыцарем. Тогда он уходил, оставив ее прямо на дороге, а когда возвращался, находил ее снова живой. «Моя Ишоф», – ласково говорил он ей. Это имя он придумал для нее сам. Оно означало: извечный шепот одинокой фортуны. Ведь такое бессмертие – это одновременно и дар, и проклятие, считал он.

Когда Прачка увидела лошадь, она вскрикнула. От жалости.

А в это время Принцесса…

***

– Дракон, откусите ему голову! – кричала девушка. – Я больше не могу на это смотреть, не могу этого выносить! Что он делает? Он заставляет меня вести себя так, что я сама себя не узнаю и мне становится стыдно!

В приступе ярости она разбила одну из цветочных ваз. Ее волосы растрепались, а на лице выступили красные пятна из-за слез.

Дракон был удивлен, он еще никогда не видел Принцессу в таком состоянии. Но он совершенно ее не винил: когда-то, давным-давно, он тоже любил… Драконы, как и волки, однолюбы. Избранница Дракона осталась далеко в прошлом, и ему до сих пор было больно даже вспоминать. Конечно, после нее были и другие, просто увлечения, но ту, первую, забыть не удалось.

– Ты пугаешь труподетей, – только и смог сказать он.

Принцесса со злобой посмотрела на него.

Дракон был уверен, что бурные сцены могут плохо повлиять на маленьких прислужников, тем более, как ему показалось, у них начали расти зубы. Кто знает, какие сюрпризы они могут преподнести в будущем. А еще он не любил, когда они смотрели на него агрессивно, как сейчас, своими идеально белыми глазами. Дракону всегда было интересно, как вообще они могут видеть. Было что-то абсолютно звериное в выражении их лиц. Это пугало даже Дракона. Он тут же велел им сходить за помидорами.

Труподети оскалились на него, зашипели, а потом посмотрели на Принцессу. Та кивнула. Они вышли из комнаты. К тому времени, когда они вернутся, Принцесса хотя бы немного успокоится, надеялся Дракон.

– В последнее время я много думала о том, как себя вести и что говорить, когда мой Рыцарь окажется в башне, – всхлипывая, сказала Принцесса, – и даже придумала знаете что…

– Я не уверен, что хочу это знать.

– А что, если я скажу ему, что его украли… ну, не знаю, не вы, а кто-то другой. А я спасла.

– Как? Не поверит.

– А если я скажу, что ему угрожает смертельная опасность и только в башне он может спастись? Да, да! Это хорошая идея. И еще. Вы хотели его как-то… подготовить?

– Это мои заботы. Должно же и мне быть какое-то развлечение со всего этого.

Дверь отворилась, вошли труподети. Мрачная четверка поставила перед Драконом чашу с помидорами, не сводя с него ненавидящего взгляда, и отошла в сторону. Дракон запустил лапу в свои овощные сокровища. А Принцесса жестом подозвала слуг к себе. Каждого обняла и успокоила.

Когда с помидорами было покончено, Дракон попросил Принцессу назначить день, в который ему можно будет приступать к самому интересному. Признаться, Рыцарь ему уже изрядно надоел, и чем быстрее это закончится, тем лучше. И он готов был сделать все, чтобы немного развлечь себя. Кажется, и Принцесса была не против предпленной подготовки.

Она злобно прищурилась.

– Дракон, я хочу, чтобы…

2

Стемнело. В комнате Рыцаря, которая находилась на втором этаже таверны его семьи, тихо храпела Прачка. Сам Рыцарь давно не спал. Он лежал, смотрел в потолок и жалел о том, что не выпил больше. Он мало помнил из того, что происходило утром. Ему ничего не нравилось. Вкус выпитого рома ощущался до сих пор. Больше всего Рыцарю захотелось освободиться из бульдожьих Прачкиных объятий и пройтись, подышать свежим воздухом. Словно прочитав его мысли, Прачка еще крепче вцепилась в его руку.

– Трик-трак, трик-трак, дуралей зашел в кабак, – пропел Рыцарь песенку, которую знал с детства. – Эй, просыпайся.

Прачка перевернулась на другой бок.

Женщину необходимо выгнать, но это невозможно. Вот так задача. В дальнейшем с этим надо завязывать, слишком много проблем. Он уже такое проходил, и не раз: сначала в тебя влюбляются, затем соблазняют, читая твои слабости, как открытую книгу, а потом проникают в твое жилище… и больше не уходят. По крайней мере, уходить не хотят. А нашему брату потом думать, как быть дальше. Ну уж нет.

Рыцарь решительно встал, собираясь положить конец этому безумию, набрал полное ведро воды – холодной, как смерть, – и вылил прямо на кровать. Прачка тут же подскочила, вытаращив на него глупые рыбьи глаза. Следующие несколько минут из того, что происходило потом, не к чему вспоминать джентльмену, которым все-таки считал себя Рыцарь.

– Мой милый, я вовсе не хочу с тобой ругаться, – сказала Прачка после потока своей ругани, увидев его первые слезы. – Можно же было как-то… по-хорошему.

– Я не мог.

– Где тот милый мальчик, который совсем недавно шептал мне все эти хулиганьи глупости?

– Считай, что выпрыгнул в окно.

Рыцарь нервно ходил из угла в угол. Прачка не сводила с него выжидающего взгляда. Как будто три сотни водоплавающих удавов окружили крошечный остров, на котором сидел один маленький пушистый кролик.

– И это здесь ты живешь? Засыпаешь под пьяные крики матросов? А запах? Запах их нечистот! С улицы!

– Я привык, я здесь вырос. Если бы не хозяева этой таверны, я бы погиб. Мои настоящие родители умерли слишком рано.

Рыцарю внезапно стало жалко и себя, и ее. И с водой он, наверное, погорячился. Ничего страшного не случится, если он разрешит ей остаться на ночь. Нужно только проведать свою питомицу.

Лошадь Ишоф в это время лениво жевала сено. Уж если кто-то знал про то, как может не повезти с хозяином, так это она. А ведь были времена! Уж как она скакала в свои самые лучшие годы навстречу ветру! Грива развевалась, копыта отбивали такт задорно и дерзко. А на спине – прадед Рыцаря. Ох, что это был за человек! Просто на вес золота, таких больше нет и не будет. Его девиз – доблесть, честь и вера. Скольких врагов они победили, не один пуд соли вместе съели! А как Ишоф горевала, когда его не стало. Впрочем, грех было жаловаться и на его сына, и на внука. Прелестные люди.

А что сейчас? Ишоф не понимала, почему этот Рыцарь вообще может называть себя рыцарем. Она хорошо представляла себе его единственные подвиги и турниры. Иногда она их даже слышала.

«И поле сражения у него одно, – разочарованно качала она головой, – такое…» Она не могла вспомнить слово, которым хотела обозначить это самое поле. Слезы снова покатились из глаз. Больше всего ей хотелось умереть навсегда. Такая жизнь хуже смерти, когда начинаешь забывать слова.

Противное летающее насекомое, последние полчаса кружившее над ней, наконец уселось ей на спину и больно укусило. Глаза Ишоф расширились от неожиданности.

«Нечестивое!» – внезапно вспомнила лошадь слово, потеря которого так сильно ее огорчила. Нечестивое поле, нечестивые подвиги.

Смахнув насекомое со спины хвостом, кляча побрела на другой конец улицы. Она видела, как пьяный мясник недавно возвращался домой. Потом слышала крики его жены и детей, которые в ужасе выбежали из дома. Мясник долго гнался за ними с огромным тесаком, но потом отстал.

«Пойду к нему. Может, зарубит», – размышляла Ишоф.

***

Рыцарь вышел на улицу и огляделся – Ишоф нигде не было видно. Лишь откуда-то издалека доносилось вроде бы знакомое лошадиное ржание. Он пожал плечами и снова поднялся в свою комнату. «Никуда не денется, вернется», – подумал он.

Впрочем, лошадь никогда и не допускала мысли, что ее хозяин когда-либо будет за нее переживать. Наверное, он бы даже обрадовался, если бы ее действительно не стало. А еще всей своей душой она надеялась, что тесак мясника – это последнее, что она увидит в своей долгой, очень долгой жизни. Основания надеяться есть – такой смерти у нее еще не было.

Мясник, увидев ее на своем заднем дворе, поначалу растерялся. Рука, в которой он со всей силы сжимал тесак, опустилась. Взгляд этого неповоротливого, полного человека как будто смягчился.

– Ты что тут делаешь, хорошая моя? – мясник ласково погладил Ишоф по ее спутавшейся гриве. – Потерялась? Не бойся.

Из ее глаз снова потекли слезы – с ней давно так никто не обращался. Конечно, от мясника несло ромом за версту, но он, наверное, все-таки добрый человек и вовсе не желал ей зла. И с семьей он обязательно помирится. Ишоф уткнулась носом в его большую теплую ладонь.

Однако она пришла сюда не дружить. Нужно было разозлить этого человека, чтобы он сделал то, что она от него хотела.

Для начала лошадь укусила его за палец.

– Ты у нас что, плохая девочка? Зачем укусила? – он отошел от нее. Вытер палец о грязный фартук. Посмотрел недоверчиво: сначала на окровавленную ткань, затем – на злую непрошенную гостью.

– Ффр-р-р, – ответила лошадь, – ффр-р-р.

Заставить его напасть можно было только одним способом – хорошенько его напугать. Поэтому Ишоф, грозно ворча и страшно изогнув шею, насколько это было возможно, пошла прямо на него.

– Эй, эй, ты чего? – в глазах мужчины промелькнул испуг.

Все шло совсем не по его сценарию. А Ишоф продолжала наступать. Она решила подняться на дыбы и заржать, чтобы окончательно сбить его с толку. И пусть она не молодая здоровая лошадь, которая может перемолоть сильного мужчину в труху, но и отнюдь не безвредна. И мясник это знал.

Копытом она сильно задела его плечо. От неожиданности мужчина потерял равновесие, упал на спину и закричал, закрыв лицо руками. Копыта приземлились рядом с его головой.

Не помня себя от ужаса, мясник, кое-как встав, кинулся за тесаком – единственным оружием, которое находилось поблизости. Его руки дрожали.

– Ну, смотри у меня! – проревел он.

А дальше… Ишоф никогда не чувствовала такой боли. Она не могла понять, почему ей вдруг стало ничего не видно, как будто весь окружающий мир накрыла дурнопахнущая, мокрая и липкая пелена. А потом все закончилось.

Тяжело дыша, мясник смотрел на то, что сделал. Тесак торчал точно между глаз этого странного животного. «Кобыла взбесилась, что ли?» – подумал он.