Потерянные в лабиринте. Книга 1

Позже, изучая гуманистическую психологию, Клеон узнал, что даже были исследования так называемых само-актуализированных людей. Результат был неутешительным. Таких людей в целом насчитывался 1% от всего населения Земли. Но люди, актуализирующие свой внутренний потенциал, были, и они были свободными. Были люди, которые либо не заходили изначально в Лабиринт внешней реальности, либо вышли из-под нерушимого свода установленных норм, правил и ценностей. Были те люди, которые не жили по законам внешней реальности, но которые строили свою собственную.

«Как? Как они это сделали? – думал Клеон. – Что давало само-актуализированным силы и уверенности жить по своим собственным законам, создавать свой мир норм, ценностей и установок, и жить, следуя только своим правилами? Откуда они черпали уверенность? Откуда само-актуализированные брали нормы и правила поведения, если не из внешнего мира?».

Ответов на все эти вопросы у Клеона не было, но он четко понимал, пусть это был ничтожный один процент от всего человечества, но были и есть люди, которые могли жить вне системы, вне Лабиринта, и которые могли создавать собственные миры норм, ценностей и установок.

Именно тогда Клеон Найрам понял, что подобные люди не берут законы из существующей внешней реальности, а создают свои. Так называемые само-актуализированные люди создают внутренние реальности, выстраивают кирпичик за кирпичиком свой собственный мир и живут в нем.

«Они свободны! – думал с тоской Клеон. – Они по-настоящему свободны».

«Тогда – продолжал думать Клеон, – это означает, что само-актуализированные не берут информацию из внешнего мира. Иначе они оказались бы в Лабиринте, как и все мы. Как же люди выстраивают собственные миры? Как и по каким законам строится внутренняя реальность?».

Ведь примеры людей, не живущих в Лабиринте, говорили о том, что они очень разные. Среди само-актуализированных были и президенты, и ученые, и религиозные и общественные деятели, и обычные люди. Если бы это была одна группа людей, знающих друг друга и живущих по одинаковым правилам, Клеон не обратил бы на подобный феномен особого внимания. Тогда он признал, что это просто общество людей, создавших свою систему ценностей, норм и установок, как часто бывало в духовных и религиозных объединениях. Выйдя из основного лабиринта такие группы людей сразу же создавали свой собственный Лабиринт, прохождение по которому обычно было еще более строгим, чем в системе в целом. Но люди, по-настоящему вышедшие из Системы и живущие вне Лабиринта, жили в разное время и в разных местах и не знали друг о друге.

Именно в этом и заключался главный вопрос, совершенно непонятный Клеону. Каждый из само-актуализированных вышел из системы или не входил в систему изначально, каждый самостоятельно строил собственную реальность, в которой существовал. Каждый из само-актуализированных людей жил над общественной Системой, не в Лабиринте, но наверху, над ним. Каждый из само-актуализированных был по-настоящему свободен. Свободен от мрачного и душного подземелья, свободен от общепринятых норм, стереотипов, ценностей и установок, свободен от внешней иллюзорной реальности.

В процессе долгих изучений Клеон понял, что информацию для построения реальности свободные люди берут не из внешнего мира – информация находится внутри них. По своим внутренним убеждениям люди и жили, не обращая внимания ни на лабиринт, ни на систему в целом.

«У само-актуализированных есть какая-то внутренняя реальность – думал Клеон, – и внутренние нормы и ценности они каким-то образом выводят вовне. В то время как все остальные люди, 99% человечества, делают с точностью до наоборот, бездумно следуя правилам внешнего Лабиринта».

Изучая жизнь таких людей более детально, Клеон увидел, что подобный принцип – построения реальности «изнутри-вовне» – был выявлен в исследованиях гуманистических психологов. Гуманисты доказали, что само-актуализированные люди из своих внутренне-присущих ресурсов выводят законы и нормы вовне, и на основе своего мира строят внешнюю реальность.

Большинство же людей делает с точностью до наоборот. Большинство людей безоговорочно принимает «чужие смыслы» и ценности и безропотно подчиняется внешним рамкам вместо того, чтобы искать внутри себя свой собственный смысл жизни. «Чужие смыслы», которые по мнению экзистенциальных психологов являются ценностями общества, и были основой Лабиринта, в котором были проложены дороги для всех сфер человеческой жизни – в обучении, в работе, в карьере, в религии, в политике, в отношениях. И согласно исследованиям гуманистических психологов, подавляющее большинство людей, 99% всех живущих на планете, просто принимает чужие смыслы, заданные извне, данные Системой.

Воля к принятию внешних норм и правил жизни, воля к исполнению и подчинению была практически тотальной. Оставался только 1% необычных людей, живущих вне системы, вне Лабиринта, которые могли находить смысл жизни внутри себя и воплощать во внешней реальности.

Клеон, изучая людей вне Системы, поражался все больше. Особенно его поразили заключения ученых, которые занимались данным вопросом. Заключение гласило, что именно такой путь – построения реальности «изнутри во внешний мир» – и является единственно правильным.

Люди не должны с рождения попадать в тесный и душный Лабиринт и двигаться по предписанным путям и поворотам всю жизнь. Люди не должны жить по меркам и законам кем-то созданной Системы внешней реальности. Люди не должны безоговорочно принимать «чужие» ценности и смыслы.

Любой человек обладает достаточным внутренним миром, который намного богаче внешнего, и все, что нужно для жизни уже есть внутри каждого человека. Внутренние знания и должны воплощаться в реальном мире, на основе внутренних норм человек и должен строить внешнюю реальность, причем каждый свою собственную, с личными смыслами, нормами и ценностями.

Сразило Клеона не только то, что все остальное человечество проходило путь наоборот от внешнего к внутреннему, и даже не то, что люди черпали все необходимое извне и помещали чужеродную информацию внутрь себя, считая это необходимым процессом обучения, социализацией и вхождением в общество. Удивляло Клеона даже не то, что все должно было быть наоборот и внутренняя информация должна воплощаться во внешнем мире. Больше всего Клеона поражал сам факт отсутствия Свободы.

«Значит вместо движения по Лабиринту, вместо поглощения „чужих“, кем-то созданных норм и правил, я могу создать свои собственные? – думал Клеон. – Значит вместо выбора правильных дорог и поворотов Лабиринта я могу просто выйти из него? Значит, я могу создать свою собственную реальность и жить в ней? Значит, я могу быть по-настоящему свободным?».

Именно рассуждения и исследования о существовании вне Лабиринта и привели однажды Клеона в снежную пустыню Северного полюса в самом центре Арктики. Именно поиски несуществующей Свободы перевернули всю его жизнь, заставили оставить успешную научную карьеру и заняться собственными исследованиями. Клеона интересовал не только сам факт выхождения из Лабиринта и построения собственной реальности; наибольший интерес вызывали истоки самой Системы, то есть, где и когда началось строительство Лабиринта, в который потом поместилось все человечество. Клеону было очень важно понять: Каким образом была выстроена Система внешней реальности, загнавшая практически всех людей, за исключением пресловутого одного процента, в подземный Лабиринт, где заранее прописаны все пути и повороты?

Больше всего Клеона интересовал вопрос: Как же все было в самом начале? Возвращение к истокам человечества, к временам самого начала и стало смыслом всей жизни талантливого профессора антропологии.

Пустыня

И вот теперь он здесь – в самом центре Арктики, в центре Северного полюса – истощенный от голода и жажды, практически обледеневший.

Он продолжал смотреть на бесконечную снежную гладь затуманенным взглядом. Рука судорожно сжимала осколок бледно-голубого кристалла, часть символа, который имел огромное значение в другой, первоначальной жизни. Беспощадное солнце казалось неуместным в царстве льда и снега.

В воспаленном мозгу возникали смутные картины очень далекого прошлого. Из самых глубин подсознания всплыло название удивительного осколка – части другого, совершенного мира – Агнитиан.

Клеон вытянул руку с осколком кристалла перед собой так, чтобы на камень попали солнечные лучи, он хотел более внимательно рассмотреть то, что держал в руке. Агнитиан сам по себе менял цвет от мутно-серого до бледно-голубого, внутри были едва заметные серебряные и титановые линии.

«Он как будто бы живет своей собственной жизнью – подумал Клеон, – как будто сила, заключенная в осколке, является самостоятельным явлением».

Внезапно рука Клеона дернулась и вытянулась вперед; казалось, что кристалл сам стремится к солнечному свету.

Яркий солнечный луч соприкоснулся с поверхностью Агнитиана, и цвет осколка мгновенно изменился. Внутри заметались яркие серебряные и титановые всполохи, наращивая скорость и вращение, за доли секунды осколок превратился в зеркальный сгусток переливающегося титанового света. Мощнейший луч соединил солнечный свет и Агнитиан. Вертикально взметнулся мощный поток титанового света, уходящий высоко вверх в космическое пространство. Агнитиан, нагреваясь в руке, излучал серебристое свечение, образующее горизонтальный луч, параллельный поверхности.

«Я это уже видел; очень давно, но видел» – мелькнуло в угасающем сознании Клеона.

Внезапная вспышка подсознания освещала и поднимала из глубины все новые и новые картины очень далекого прошлого.

Дверь. Дверь из кристалловидного прочнейшего материала, c углублением в центре. Рука в серебристо-перламутровой одежде, протягивающая предмет из бледно-голубого кристалла, совпадающий по размерам и форме с углублением в двери. Предмет при соприкосновении начинает сиять ярким титановым светом. Рука вставляет предмет в углубление, поворачивает и дверь открывается, и высокая фигура в сияющем одеянии входит внутрь.

«Я помню – молнией пронеслось в сознании Клеона, – я помню входы. Входов было несколько, и у каждого входящего был свой символ для того, чтобы войти в двери. Ключ. Это был Ключ. Ключ для того, чтобы попасть в легендарный Тетрагон – Город чистого Света».

Клеон сам не знал, откуда он мог помнить название объектов, несуществующих в реальном мире; тем более он не понимал, как мог помнить входящих в легендарное сооружение. Он продолжал смотреть на пересечение лучей, образованных солнечным светом и осколком Агнитиана. В сознании продолжали одна за другой вспыхивать картины очень далекого прошлого.

«Здесь изначально располагался Тетрагон – мелькнуло в сознании, – именно здесь в центре Северного полюса, в центре Арктики в самом начале и стоял Город чистого Света. Только тогда здесь все было совсем по-другому».

Царство разбитых надежд.

Царство потерянных мечтаний.

Царство Настоящей Свободы.

1.2 Кристальный Тетрагон

Это был кристальный Город невероятной, неземной красоты. Город чистого Света. Легендарный кристальный Тетрагон. Город имел правильную кубическую форму и находился в самом центре молодой планеты.

Тетрагон как будто бы держался в воздухе, не касаясь земной поверхности. Совершенная геометрическая форма в виде куба делала Город то кристально-прозрачным, то сияющим сгустком ослепительного серебряного света.

Цвет невероятного сооружения зависел от того, где находились небесные светила. Днем в период интенсивного солнечного света стены Города, сделанные из космического минерала, напоминающего горный хрусталь, только в десятки раз прочнее, превращались в мощнейшие зеркала. Серебряный свет отражался от кристалловидных стен гигантского сооружения, и казалось, что на земле появилось второе солнце, столь же ослепительное, сколь и небесное светило.

Ночью, когда на небе мерцала луна, и звезды выходили на свои орбиты, стены кристального Тетрагона темнели, пока не становились темно-сапфировыми и не сливались с окружающей темнотой. Город как будто бы растворялся в воздухе, и были едва видны прозрачные мерцающие контуры.

Тетрагон был огромных размеров. Могущественное сооружение занимало огромную площадь и было закрытой кубической формы: ширина, длина и высота города были равны и составляли двенадцать тысяч метров, по земным меркам. Стены и основание Тетрагона были ни тонкими, ни толстыми: толщина была равна двенадцати сантиметрам, но кристалловидный минерал, из которого были изготовлены стены, основание и покрытие Города, был невероятно прочным.

Цвет минерала мог меняться от серебристо-голубого, почти прозрачного, днем до темно-сапфирового ночью. Поэтому Город Света в разное время суток выглядел по-разному; он практически сливался с окружением, и очертания гигантского сооружения не всегда можно было увидеть невооруженным глазом.

Гигантский Город Света в длину, в широту и в высоту протирался на несколько километров и увидеть сооружение целиком было невозможно. Город таил в себе множество секретов, большинство из которых неизвестно до сих пор. Невооруженным взглядом могло показаться, что кристальные стены огромного сооружения просто меняли свой цвет в зависимости от времени суток, но только на первый взгляд. Тетрагон имел намного более сложную структуру.

В период максимального дневного освещения прозрачные стены становились плотными настолько, что превращались в мощнейшие зеркала. Город превращался в огромный зеркальный куб, ослепляющий серебряным блеском все вокруг. Казалось, что поверхность стен просто отражает свет небесного светила, однако отражение выполняло сверхзащитные функции.

Под ослепляющим зеркальным блеском было сложно заметить, как на кристалловидных стенах проступают неведомые символы и знаки. За очень короткий промежуток времени вся поверхность кубического Города Света покрывалась невероятно сложным орнаментом из витиеватых квадратичных узоров, между которыми проявлялись неведомые земному миру символы и знаки. Все узоры и символы отличались друг от друга и разгадать таинственное значение начертанного на стенах было невозможно. Создавалось ощущение, что стены, нижнее и верхнее основание кристального Тетрагона было испещрено хаотично расположенными рисунками и письменами, но это было не так.

В момент, когда выгравированной на стенах полностью проявлялось, по линиям витиеватых орнаментов, символов и знаков медленно начинал пробегать титановый блеск, который становился все ярче и ярче. Как будто струей жидкого титана сложнейшие квадратичные орнаменты, символы и знаки наполнялись усиливающимся свечением. Титановая струя наращивала свечение и ускоряла движение, очень быстро заполняя каждую линию, символ и знак.

В момент, когда вся запутанная система странных начертаний заполнялась, на несколько секунд титановый блеск вспыхивал и становился ярче, чем слепящий зеркальный отблеск стен. И только на доли секунды становилось понятно, что символы и знаки расположены в четко заданном алгоритме.

Титановый алгоритм отодвигался на небольшое расстояние от стен Города Света и отпечатывался в пространстве, как бы закрывая собой грандиозное сооружение, и также быстро исчезал, как и появлялся.

Тетрагон продолжал держаться в пространстве сверкающим кристально-серебряным кубом. Только посвященные могли понять, что проявляющимся титановым блеском система квадратичных орнаментов, символов и знаков выполняет защитную функцию, и только благодаря сложному механизму отражения Город становился недосягаемым для любых внешних воздействий.

Кроме внешней сложнейшей системы защиты Город имел множество других секретов. Несмотря на то, что внешне сооружение имело точную кубическую форму, внутри не было ничего похожего на земную геометрию. Внутреннее пространство кристального Тетрагона не имело ни потолков, ни лестниц, ни каких бы то ни было знакомых человечеству конструкций.

Нижнее основание Города было прозрачным и идеально гладким, но под самой поверхностью можно было увидеть постоянное движение серебряных и титановых потоков, пересекающихся между собой. Ощущение было невероятным, все нижнее основание выглядело как «стеклянное море», гладкая поверхность отливала слепящим серебряным блеском.

Многокилометровое внутреннее пространство Тетрагона пересекалось висящими свободно в пространстве кристальными пластинами, которые по всей видимости выполняли роль стен. Пластины были сделаны из прозрачного минерала, отливающего серебром. Между поблескивающими серебром пластинами располагались более плотные и более темные пластины, которые были намного меньше по размеру и выполняли роль входов.

Все кристальные пластины – и поблескивающие серебром, и более темные – были испещрены таинственными знаками и символами, которые проявлялись только в определенные моменты. Хаотичность расположения самих пластин и загадочных знаков на поверхности была обманчивой. Странные начертания иногда вспыхивали серебристо-перламутровым блеском, пробегающему тонкой мигающей линией по сложнейшему квадратичному орнаменту. И становилось очевидным, что символы и знаки на разных входах отличались и несли в себе четко запрограммированный алгоритм, недосягаемый для понимания.

Все пластины были украшены невероятно красивыми драгоценными разноцветными камнями. Камней было огромное количество и ни одному из них нельзя было найти даже отдаленно похожий аналог на земной планете.

Впечатление усиливалось тем, что расположение поблескивающих серебром кристальных пластин и более темных входов также было непостоянным. В зависимости от того, что происходило внутри Тетрагона, вся внутренняя конструкция могла поменяться за доли секунды, как в сложнейшем калейдоскопе, и пластины располагались в другом, но также четко заданном порядке. Именно способность внутренних элементов Города изменять расположение, позволяла увеличивать или уменьшать размер гигантского сооружения. Во внутреннем пространстве Тетрагона было множеств других объектов, которые так и остались нераскрытыми и неразгаданными.

Несмотря на постоянное изменение элементов кристального Тетрагона, все подчинялось четко установленному порядку, просто понимание закономерностей расположения и изменения сложнейших конструкций во внутреннем пространстве было за пределами человеческих возможностей.

При этом было четко видно общее направление – множество кристальных пластин и входов с серебристо-перламутровыми письменами, которые располагались на разных уровнях, по сложнейшей спирали уходило высоко вверх, к верхнему основанию. Спираль пластин разного размера сходилась в одной точке под самым верхним основанием Города Света.

На внешних стенах кристального Тетрагона находились входы, которые были намного больше по размеру, чем входы во внутреннем пространстве. Всего во дворце было двенадцать входов, по три входа на каждую сторону. На каждой двери была своя сложнейшая система таинственных знаков.

В центральной основной двери был вживлен Знак. Знак пустоты (1), знак Небытия, знак бесконечного Космоса. Знак содержал тайное значение имени входящего и являлся одновременно и замком, открывающим вход в Город Света.

Это был не просто знак, это был вход в Тетрагон с особым секретом, и не каждому было дано узнать его; многим секрет неизвестен и сейчас.

По бокам от центрального символа располагались знаки начала и бесконечности времен. По левую сторону от центрального знака находился символ организации Бытия (2), справа находился символ Бесконечности (3).

На правой и левой стенах Города было по три входа с одинаковыми символами над ними. На стене, противоположной центральной, также было три символа, на дверях по краям символы совпадали с символами на боковых стенах. Всего восемь знаков (4—11) над входами в кристальный Тетрагон были одинаковыми и означали полную гармонию и единство всего существующего.

В символе был отражен механизм взаимодействия совершенно противоположных сил Космоса. Символ был засекреченным и описывал единственный путь возможности объединения несовместимого.

И только на противоположной от центрального входа Тетрагона символ сильно отличался от остальных, отличался и сам вход. Никто не знал ни значения двенадцатого знака, ни начертанных вокруг знака мистических символов, и только имеющий ключ мог войти в таинственную дверь.

Все символы на дверях были одновременно и замками, и у обитателей кристального Тетрагона были ключи из мерцающего бледно-голубого кристалла, по форме и по размеру совпадающие с углублениями на входах. Закрывались входы в Город Света сами по себе и только имеющий ключ мог попасть внутрь.

Внешние двери кристального Тетрагона и внутренние входы по сложнейшей спирали уходили высоко вверх и вели к самому большому залу, который находился под верхним основанием сооружения.

Верхний зал сильно отличался по убранству от всех остальных помещений. Пластины, выполняющие роль стен, были настолько прозрачными, что казалось, что стен вообще не было. Зал имел правильную квадратную форму и по периметру на равном расстоянии располагались знаки, полностью повторяющие расположение знаков над входами, ведущими в Тетрагон.

В самом центре зала находился Трон Белого Престола, к которому вели пути от каждого входа в Город. Трон Белого Престола, по сути, являлся порталом, соединявшим планету и безграничное космическое пространство, откуда и спустился Город Света вместе с таинственными обитателями.

Трон представлял собой странное строение и являлся загадкой даже для обитающих в Тетрагоне. Однако строение Трона выполняло ключевую задачу – соединение несовместимых энергетических сил Космоса.

Трон Белого Престола имел три квадратные площадки, разного размера и располагающихся друг над другом. Высота каждой площадки была одинаковой и составляла три метра по земным меркам; через невидимые очертания можно было увидеть, из чего состоит каждый слой странного сооружения.

Нижняя, самая большая площадка Трона имела правильную квадратную форму и состояла из разных слоев земли и песка. Слои почвы постоянно перемешивались между собой, разъединялись и перемещались, однако не выходили за пределы площадки, как будто неведомая граница сдерживала сильнейшее движение почвы внутри конструкции.

Средняя площадка также имела правильную квадратную форму и на три метра по горизонтали отступала от границ нижней площадки. Внутри площадки происходило постоянно движение огня, который горел неравномерно: в какие-то моменты огонь максимально разгорался, затем постепенно потухал и доходил до полного гашения, и снова разгорался с полной силой. Красные и оранжевые всполохи перемешивались с черными маслянистыми полосами, не характерными для огня. Независимо от силы возгорания огонь не мог выйти за пределы средней площадки, сдерживаемый невидимой границей.

Верхняя площадка Трона квадратной формы также на три метра по горизонтали отступала от края средней площадки и состояла из кристально-голубых прозрачных вод, которые меняли состояние от полного штиля до сильнейшего шторма. Как и предыдущие слои, независимо от силы движения, бушующая вода не могла выйти за пределы площадки.

Все уровни Трона по вертикали плотно прилегали друг к другу, однако при этом ни земля, ни огонь, ни вода не выходили за пределы квадратных форм и не перемешивались между собой, хотя не имели видимых границ.

Самым таинственным и загадочным компонентом Трона Белого Престола была верхняя, четвертая, площадка. Над всеми тремя площадками, состоявшими из перемешивающейся земли, бушующего огня и движущейся воды, отступая по горизонтали от края третьей площадки и не касаясь поверхности, возвышался огромный куб, не имевший твердой формы.

Куб не касался нижних площадок и просто медленно вращался в пространстве, в самом центре Трона. Куб был не материальным и представлял эфирное соединение рассеянного Света. В строго очерченной форме правильного куба перемешивались искрящиеся жемчужно-белые точки, образовывая причудливые узоры и квадратичные витиеватые орнаменты. Сквозь куб можно было легко увидеть того, кто стоял с другой стороны Трона.

Однако эфирное состояние не было постоянным. Именно медленно вращающийся вокруг своей оси куб выполнял сложнейшую роль соединения Трона Белого Престола и самого Источника неприступного Света.

Куб являлся порталом и в момент соединения с далекой сферой Первоисточника очень быстро заполнялся слепящим жемчужно-белым светом и становился настолько плотным, что со стороны напоминал плотный жемчужный доломит. Над кубом из светящихся жемчужно-белых точек постепенно формировался плотный поток ослепительного Света, который пронзал верхнее основание Города, пронзал сияющий Круг Света, откуда прибыли первые обитатели, и уходил далеко вверх в сферу неприступного Света.