Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте

Переговоры шли давно, но Рик в них не участвовал: Валер Мэйдингор с Георгом Ворнхолмом не обращали на него внимания, выясняя отношения. Их голоса разносились по залу, пугая слуг.

К счастью, Валер не выгнал их сразу, как увидел, хотя Георг сказал, что не удивится, если горцы ради него в виде исключения нарушат закон гостеприимства. Рика Валер поприветствовал куда теплее и тут же забыл о нём.

Разговор поначалу не клеился: оба барона явно были не в восторге друг от друга. Лишь когда дочь Валера Ванда принесла медовухи, а молодой Макс, бастард Валера, сидевший рядом с Риком, затянул песню про везучего принца, подыгрывая себе на лютне, мужчины расслабились:

Однажды принцу повезло,

Он деву повстречал.

И лик её прекрасен был,

В глазах огонь пылал.

Её улыбкой озорной,

И взмахами больших ресниц,

И нежным голосом её

Прельстился сладострастный принц.

Она отвергла страсть его,

Оберегая честь,

Но честь для принца звук пустой,

Решился он на месть.

Ни в чём отказа принц не знал

И деву силой взял.

Не в силах смыть позор,

Она вонзила в грудь кинжал.

Жених её отмстить решил,

Оружье в руки взял.

Но принц ведь тот везучий был,

Как трус домой сбежал.

Жених от горя сам не свой,

Он смерть в бою искал.

Но принц сражаться не пришёл,

А псов отца прислал.

На эшафоте жениха

Под взглядами толпы

По указанью короля

Лишили головы.

Пять раз палач взмахнул над ним

Огромным топором,

Миг смерти краткой заменив

Мучительным концом.

Отец героя холодел,

Считая каждый взмах,

А принц на смерть врага глядел

С улыбкой на устах.

Ванда – темноволосая девушка с крупными чертами лица, карими глазами и невероятно алыми губами – задумчиво слушала приятный голос брата, потом тихо ушла. Валер помрачнел. Георг тихо спросил:

– Я слышал, Крис пропал. Это нам не помешает?

Валер отхлебнул из кружки, криво усмехнулся:

– Дослушай песню, узнаешь. Первые куплеты появились, когда Макс ещё играть не умел, недавно уже сам Макс досочинил концовку.

Георг бросил оценивающий взгляд на Макса, но прерывать песню не стал:

Недолго радовался принц

Везенью своему.

Богиня мести вслед за ним

Отправила гонцов.

Разящий меч сверкнул над ним,

И голова его

В один удар скатилась с плеч —

Вновь принцу повезло!

Стервятникам достался труп,

Костей не соберёшь.

И где теперь везучий принц?

Его ты не найдёшь.

Песня закончилась, Макс положил лютню на скамью рядом с собой.

– Так он мёртв? – уточнил Георг.

– Не веришь Максу, спроси Ривенхедов.

– Они не сбежали из Сканналии?

– А куда бежать? Их дома тут, слуги тут, земли тут, деньги… Ну, разве что деньги могут осесть где угодно.

– Я не прочь с ними переговорить.

– И они не прочь встретиться с тобой в тёмном лесу. Это ведь ты допрашивал их родных.

– Не я, так другой. Король хотел их уничтожить.

– Знаю, но кто объяснит это оставшимся Ривенхедам?

– Я не стану оправдываться. Истинная Летопись провозгласила Холларда виновным и уничтожила на глазах у всех. С этим не поспоришь, хотя Теодор, конечно, может попытаться.

– Да, я слышал, – в голосе Валера послышались восхищение и ужас одновременно. – Что там произошло? Сам я покинул площадь после казни королевы.

– Не знаю, меня там тоже не было. Мая видела – спроси её.

Маю на ужин не пригласили: женщин здесь вообще не было, кроме Ванды.

– Спрошу, – протянул Валер. – Эта Мая, как мне кажется, та ещё ведьма.

Рик напрягся, Георг успокоил его взглядом.

– Вероятно, поэтому Дайрус ею и увлёкся.

– Дайрус? – заинтересованно спросил Валер.

– Да. Я намерен позже отправить её к принцу.

– Убедить его, что короля Райгарда убил не ты?

– Убедить, что моя помощь ему полезнее моей смерти.

– Полагаешь, её защита послужит тебе щитом? Ты предал Райгарда…

– Райгард убил моего брата, я должен был отомстить! – по лицу Георга пробежала судорога.

– Месть для нас – долг, а не оправдание, хотя Дайрус вряд ли с этим согласится.

– Если бы я мог сейчас что-то исправить, я скорее убил бы себя. Райгард был прав, казнив Томара. Знал бы ты, как мне хотелось своими руками убить брата. – Георг умолк. – Райгард сделал это за меня и поплатился жизнью.

– Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь вместо меня убил одну… крысу в моей семье.

Рик удивился: неужели Георг Ворнхолм рассказал Валеру правду про смерть Байнара? Сам Рик, услышав историю, не знал, кто больше прав. Георг сказал, что сам узнал обо всём недавно. Откуда – не сказал.

Макс встал и подошёл к отцу. Валер что-то шепнул ему, и Макс увлёк Рика за собой, оставив баронов наедине.

***

– Итак, ты намерен свергнуть Айвариха, – услышал Георг слова Валера. – А мне это зачем?

Георг пожал плечами:

– Ты ведь хотел знать, кто убил Рижитту и Артура? Пока Айварих у власти, это невозможно. Или ты не хочешь отомстить? Разве ты забыл их или Георга?

– Горы не забывают, – Валер прищурился, – но у них впереди вечность, а нам надлежит думать о ближайшем будущем, о том, кто станет править при короле: ты, я или Теодор и его люди. После той войны они забрали слишком много власти.

– А они не пригласили тебя… присоединиться к ним?

– Я предложил Холларду Ванду, но в союз с ними я не поверю, даже если его увенчает брак. – Валер усмехнулся: – Я вот подумал, не скрепить ли нам узы союзничества узами кровными? – Валер пристально посмотрел на Георга.

– Значит, тебе Холлард отказал?

– Ну что ты, он сказал, что подумает.

– Хочешь выдать Ванду за Рика? – Георг подумал, что парень, влюблённый в дочку Холларда, вряд ли обрадуется. С другой стороны, это неплохое предложение. Рик получит поддержку Мэйдингоров, Дайрусу придётся считаться с племянником. А если Дайрус не сможет править или не оставит наследников, Мэйдингоры защитят права Рика на трон.

Валер покачал головой:

– Рик меня не интересует, он не имеет прав на корону. Если ты прибыл биться за его интересы, то забудь. Я могу поддержать Дайруса, но не побочного потомка по женской линии.

Георг удивлённо и слегка раздосадованно посмотрел на Валера:

– Тогда о ком…

– Я имел в виду тебя.

Георг уставился на Валера, не веря ушам.

– Ты с ума сошёл?

– Твой род невелик, у тебя остались только дальние родственники. Тебе нужны дети, чтобы наследовать твои земли.

– Мои земли теперь у казны.

– То, что казна отобрала, казна вернёт. Ривенхеды тебя не простят, Дайрус не забудет смерти отца. Тебе нужны мы, а нам… – Валер оценивающе осмотрел Георга. – Нам нужен тот, кто выстоит там, куда мы предпочитаем не соваться. Наша земля здесь… – Валер махнул рукой над головой, – …но войны идут не в горах. Вне гор мы почти бессильны – вспомни моего Георга. Не уверен, знаешь ли ты, что носишь родовое имя Мэйдингоров именно потому, что твой и мой отец хотели породниться, да и среди твоих предков были горцы. Мы вели переговоры с Томаром о твоей свадьбе – ты тогда жил в Барундии, – а потом грянула война, всё пошло прахом.

Георг был поражён – Томар никогда об этом не говорил. Брат всё делал у него за спиной. Мысли о женитьбе нечасто посещали Георга – он отбрасывал их за ненадобностью. Всегда хватает женщин, способных удовлетворить любые потребности. Жена – не просто женщина. Жена – это ответственность, дети, дом. Георг сомневался, что сможет предложить всё это какой-либо женщине.

– Я… ценю твоё предложение, – Георг тщательно подбирал слова. – Но ты верно заметил: ни Ривенхеды, ни Дайрус меня не простят. Твоя дочь пострадает из-за меня. Кроме того, как отнесутся твои родичи к тому, что ты выдашь её за изменника?

Откровенно говоря, Георг и сам хотел бы знать, почему Валер закрыл глаза на его прошлое. Смерть Райгарда привела к смерти Рижитты и Артура. Пусть не прямо, однако Георг виноват в их смерти.

– Ты отомстил королю, потому что кровь для тебя важнее присяги. Мы это понимаем. Мой сын тоже восстал против королевского произвола, никто его здесь за это не винит. Король должен понимать границы власти, а не отодвигать их по своей прихоти. Если Дайрус этого не поймёт, нам потребуется сильный союзник. Ривенхеды сильны, но силу они придерживают для себя. Они предадут и поддержат кого угодно, если это им выгодно. Мы с тобой другие.

– А твоя дочь согласится?

– Ты ей нравишься, она не будет против. Но поклянись, что не заставишь её платить за свои грехи или несбывшиеся мечты.

Георг заколебался: его будущее и так неопределённо.

– Не беспокойся, – насмешливо заметил Валер. – Свадьба состоится после победы, если ты останешься жив. Так ты согласен или предпочтёшь подумать, как Ривенхеды? – затуманенный хмелем взгляд Валера стал твёрдым и трезвым.

Георг несколько мгновений смотрел в стол, потом встал, прошёлся вдоль него. Его взгляд упал на картинку, которую кто-то вырезал на столешнице. Рисунок был упрощён, но чувствовалась умелая рука.

– Нравится, как она рисует?

– Она?

– Ванда. Они с Максом любят соревноваться: он поёт, она рисует сюжеты его песен. Растёт как дикарка. Ей нужен муж.

Георг смутно помнил Ванду по дню казни Катрейны, сегодня за обедом он разглядел её получше. Он не назвал бы её красавицей, однако не заметить Ванду было невозможно. Глядя на её тёмные слегка раскосые глаза, длинные распущенные волосы, Георг как наяву представил себе стройный чёрный силуэт на фоне заснеженных гор. Она стояла внутри воображаемой картины, глядя вверх; большая чёрная шаль колыхалась словно крылья гигантской птицы. Полные алые губы на скуластом лице плотно сжались, ноздри носа с небольшой горбинкой раздувались от гнева на кого-то. За чьей душой она прилетела? Георг не знал. Это был просто образ в слегка опьянённом мозгу, и этот образ возник снова при словах Валера.

Георг так и не понял, что заставило его принять решение: рисунок на столешнице, придуманный образ или необходимость найти людей и деньги на борьбу.

– Я согласен.

– Правда?

– Клянусь: если Дайрус не отрубит мне голову, если я доживу до изгнания Айвариха, то женюсь на твоей дочери!

– Значит, решено.

– Так ты мне поможешь?

– Я дам тебе рудокопов, делай с ними, что хочешь.

– Рудокопов?

– Идём, – Валер, шатаясь, поднялся. – Покажу, кого прислал наш пока ещё король.

***

– Смотрите! – Валер широким жестом обвёл мужчин, одетых в подбитые мехом куртки, укреплённые металлическими пластинами. Человек двадцать практиковались в стрельбе из луков недалеко от мощной стены замка, откуда-то из-за башни слышался звон мечей. Рик не прочь был поразмяться с ними. Вот только рудокопов и шахтёров они не напоминали ни разу.

– Ты говорил, это для рудников, – усмехнулся Георг.

– Для рудников, – невозмутимо подтвердил Валер. – Для охраны рудников от бродяг, разбойников и жадных стражников. Времена нынче неспокойные. Они ждали, что их закуют в цепи и пошлют умирать в шахты, – я предложил им кое-что другое. Они присягнули мне на верность, и пусть кто посмеет проверить эту верность на прочность, – он обвёл взглядом свои владения и новых обитателей.

Рик слегка передёрнул плечами, поправив камзол – ранняя осень выдалась холодной. Горцы словно не замечали холода: большинство ходили в одних рубахах, весело переругиваясь друг с другом и поглядывая на тренировку.

Георг с любопытством посмотрел на Валера.

– А как быть с твоей присягой?

– Мы не присягаем, мы заключаем с королями договор. Если король его нарушает… – Валер не договорил. Рик про себя покачал головой: похоже, он многого не знает о собственной стране. Обычаи горцев отличались от обычаев жителей равнин – он должен научиться понимать их, чтобы не попадать впросак. В прошлый приезд в Рургард он славно подрался с Власом, но что он вынес из той поездки? Ничего. Рик пообещал себе расспросить Валера о народе, который жил в этих горах. Если бы всё шло как должно, он был бы здесь бароном… Рик вздрогнул. Нет, он был бы трупом, как сын Рижитты. И хватит уже думать, что было бы, если бы. Он тот, кто он есть! Сожалеть об этом – значит оскорблять память о матери и об отце.

– Предатели!

Рик обернулся на крик и увидел Власа с мечом в руке. Тот указывал пальцем на них с Георгом. – Изменники! Отец, что они здесь делают? – За время, что они не виделись, Влас отрастил небольшие усики – они зло топорщились над верхней губой.

Валер грустно посмотрел на младшего сына:

– Влас, Влас, я отправил тебя с посланием королю. Что заставило тебя вернуться?

– Крис пропал, – растерянно ответил Влас. – Я думал, ты знаешь…

– Откуда мне знать, где Крис? – с лёгким удивлением развёл руками Валер. – Ты же не думаешь, что я его похитил?

– Они знают наверняка! – Влас махнул в сторону Георга и его людей. – Дай их мне на ночь, я…

– Влас, ты никогда не соблюдал наши обычаи, но закон гостеприимства даже тебе не позволено нарушать, – на лице Валера отразилось отвращение.

– Это изменники! Какой закон?! Ты… Ты…

– Наш закон тебе не указ? Тогда поступи по своему закону, передай их в руки короля Айвариха, – чуть ли не нараспев произнёс Валер. Влас ухмыльнулся одной половиной рта.

– Правда? Я сам готов отвезти их королю, отец. Мои люди скоро будут здесь. Задержи их…

– Ты хочешь, чтобы я сделал твою работу? – угрожающе спросил Валер. – Чтобы король хвалил тебя за то, чего ты не совершал?

– Н-нет, – голос Власа дрогнул.

– Вот они перед тобой! Возьми их!

При этих словах среди присутствующих поднялся одобрительный ропот. Влас побелел и обвёл толпу глазами. Сочувствия он не встретил.

– Если он прольёт кровь гостя под кровом отца, то отречётся от дома и рода, – прошептал Георг Рику. Рик смотрел, как Влас пытается подавить страх и жадность.

– Вот Райгард Сиверс, – представил Рика Валер, словно они не были знакомы. – Победи его в поединке, убей, если сможешь.

Рик не чувствовал страха: он победил Власа в прошлый раз, справится и сейчас. Влас невольно поднял меч, посмотрел на него и бросил на землю:

– Я принесу меч, что ты мне подарил в шестнадцать лет, – громко объявил он отцу и направился куда-то. Валер проводил его взглядом, в котором Рик с удивлением ощутил ненависть.

***

Барон Валер Мэйдингор привык всё делать основательно, продумывая каждый шаг. Иногда над ним подтрунивали многочисленные родственники, но со временем они привыкли к его кажущейся медлительности. Когда приходило время действовать, у него была стальная хватка.

Как только прибыли гости, Валер понял, что решение придётся принять скоро. После вмешательства Власа времени на раздумья не осталось. Он должен сделать выбор: поддержать сына и схватить гостей, предав вековые обычаи и погибших родных, или поддержать Георга Ворнхолма. Можно отправить гостей восвояси, не делать ничего, однако Влас доложит Айвариху, а тот не станет разбираться. Король сейчас слушает лишь блуждающий в потёмках безумия разум. К тому же, Айварих много ему должен. Драки всё равно не избежать. Побывав на казни Катрейны, Валер понял, что этот человек более не король, хотя он был опасен и силён – оставалось либо терпеть, либо искать союзников. Валер нечасто бывал в Нортхеде – перемены, происходившие в короле, бросались в глаза: он творил такое, что раньше ему в голову бы не взбрело. Всклоченный, с блуждающими красными глазами король напоминал взбесившегося пса – не знаешь, на кого бросится.

Молодой Айварих был умён и понимал свои возможности. Он убивал лишь тех, кого опасался, да так, что доказательств и свидетелей не оставалось. Валер считал, что подлое убийство Артура с Рижиттой – его рук дело. Горы не забывают, и он не забыл! Как не забыл зверскую казнь сына, которому палач никак не мог отрубить голову. Георг был горячий, смелый парень, пёр напролом, не думая о последствиях, но его все любили. Валер возлагал на старшего сына немалые надежды – они умерли вместе с ним, так как у среднего Грегора больное сердце, в воины он не годился. Валер пытался договориться с Айварихом, уладить дело, заплатить, в конце концов, ведь виноват был Крис! Но Валер опоздал – Георг сложил голову за честь невесты. Песни об их страстной любви и смерти почти каждый вечер пели у очагов юноши и девушки их клана. Что ж, теперь добавилась ещё одна песнь: о том, как сластолюбивый принц, возжелавший чужую невесту, пошёл на корм стервятникам. Валер усмехнулся. Стервятники оказали ему услугу, за услуги надо платить. Да и Ворнхолм не остановится, пока не сживёт Айвариха со света.

Подумать только, как всё быстро произошло – Валер поверить не мог, что Георг согласится жениться на Ванде несмотря на чувства к другой. Любовь хороша в постели, на грязной войне надо выбирать не жену, а тех, кто за ней стоит. Такой мужик погряз в бессмысленной любви к Катрейне! Валер отлично видел, как он смотрел на королеву в те дни, когда случались посольские приёмы, балы или громкие публичные казни, куда Айварих таскал жену. Ванда его приведёт в чувство, уж очень в ней много огня, который пора выпустить на волю. И ему нужен такой союзник как Георг.

Решение созрело давно: в тот миг, когда Валер досчитал удары топора, рубившего голову сыну. Крис мёртв, настало время отомстить остальным. Да, Крис изнасиловал Рут, выдал же Георга стражникам Влас. Валер знал, что младший сын ненавидит брата, завидует ему, однако помыслить не мог, куда эта ненависть заведёт. Прошло больше трёх лет, но горечь не уходила. Валер боялся, что однажды не выдержит и поднимет руку на Власа. Кажется, Бог предоставляет ему шанс отомстить, не обагрив рук кровью сына. Валер был ему за это благодарен. Гость имеет право защищаться от хозяина, нарушившего священный закон гостеприимства. Но где же Влас?

– Он сбежал! – со стороны конюшни неслись слуги, махая руками.

– Влас струсил! Он помчался к Кривому ущелью!

– Догнать! – машинально распорядился Валер.

– Валер, – тихо сказал Ворнхолм, подходя близко. – Позволь мне отправить своего человека.

– Кривое ущелье опасно. Твой человек…

– Он справится, – заверил Георг.

Валер промолчал. Это его сын… Но именно поэтому лучше отправить за ним чужака. Не должны Мэйдингоры проливать кровь Мэйдингоров.

– В горах можно попасть под камнепад. Любой шум опасен, – предупредил Валер.

– Поверь, Игер не упустит Власа. Он привезёт его сюда, – Георг посмотрел Валеру в глаза. – Живым, если прикажешь.

Только что Валер готовился наблюдать за смертельным поединком, а теперь заколебался. Одного сына он потерял, другой болен и слаб, третий…

«Третьего ты потерял давно, – прошептал голос внутри, – и он слишком много знает. Если он выдаст Айвариху правду о Ванде…»

Валер покачал головой.

Когда Игер со странным прозвищем Яйцо привёз труп сына, Валер даже не посмотрел на него. Похоже, Бог хочет поражения Айвариха, раз чужак в Кривом ущелье сумел выследить Власа. Что ж, выбор сделан, начало положено. Теперь войну не отложить.

Глава 21. На пороге войны

– Что пишешь? – Вытирая пот с лица, усталый Рик подошёл к Мае, сидевшей за столом у окна. На ходу сняв потрёпанный камзол, он швырнул его в кресло, схватил кувшин холодной родниковой воды и с наслаждением выпил. С улицы под окном доносились крики и звон стали – тренировка ещё не окончилась.

Мая прикрыла рукой страницы дневника, но быстро расслабилась, потирая покрасневшие глаза. После побега из Нортхеда она часто выглядела так, словно много плачет. Улыбаться она тоже перестала. Может, её одолевали тяжёлые воспоминания?

– Пишу о том, что вижу, о людях, о событиях… О разном…

– Можно посмотреть?

– Нет, это пустяки, – Мая скосила глаза на дневник, потом немного смущённо посмотрела на Рика. – Я просто стараюсь восстановить память.

– Разве она не вернулась? Ты говорила…

– Я многое вспомнила, но не всё. Иногда такое чувство, что я во тьме и надо пройти ещё чуть-чуть… Когда я пишу, это чуть-чуть уменьшается. Господин барон вернулся?

– Нет пока. – Георг уехал в своё поместье, где сейчас хозяйничал Гордей Иглсуд, пятнадцатилетний брат Михаэля. Айварих давно обещал Иглсудам немалые земли в придачу к баронскому титулу и вот передал им поместья Георга после конфискации. Старый Проспер Иглсуд, отец Михаэля, остался в Нортхеде. Барон Ворнхолм решил, что самое время нанести визит новоявленному владельцу. С собой он прихватил людей Валера Мэйдингора в полном вооружении. Конечно, Георг не собирался захватывать земли – он нуждался в людях. Не всё же у Валера просить. Барон был уверен, что на его землях хватит желающих вернуться на его службу.

Рика с собой он не взял, пообещав отдать ему Рудокопов – как в шутку прозвали обученных и вооружённых Валером солдат, – если Рик обучит равное им количество оголодавших воров, разбойников, дезертиров, скоморохов, музыкантов, святых отцов-эктариан, алкашей, обнищавших зарианцев и многих других, кто искал хоть какого-то порядка, укрытия и еды накануне грядущей зимы.

С помощью трёх сотен Рудокопов, советов и проводников Валера им удалось взять Вышетос – старый форпост горцев на реке Даугаса, отделявшей горные массивы от лесистых равнин. Узкими тропами они прошли по Серебряным горам на юг и ударили по сонному городку, обитатели которого не удосужились поставить надлежащую охрану у ворот. Собственно, крепость давно не действовала, стена почти разрушилась. Горцы здесь не жили, жителей было мало, но удачно выстроенная в древности крепость позволяла отбивать атаки и при случае отойти в горы.

Горожане таращились на них, не проявляя вражды. Они ещё не поняли, что в стране началась гражданская война. Георг выставил дозоры, поставил охрану у моста через реку и приказал начать работы по восстановлению крепости, снарядив для этой цели сотню горожан. Недовольным солдаты быстро заткнули рот, казнив троих, попытавшихся сбежать. Местный староста пообещал довести до горожан, что об охоте – ею жило почти всё население – пока придётся забыть. Георг надеялся сохранить лагерь в тайне хотя бы ненадолго.

Вокруг Вышетоса поселений не было: с севера и востока высились горы, за рекой начинались леса, богатые пушным зверем, оленями и кабанами. Пушнину веками обрабатывали и продавали как местным аристократам, так и за границу. Поскольку город был невелик, новоприбывшие разместились в лагере за рекой, чуть ли не среди деревьев, оставив в городе постоянный гарнизон. По крайней мере, с дровами и едой проблем не возникало. Леса, уходящие на север до Иштирии, принадлежали казне, в пятидесяти милях к югу находились родовые земли Ворнхолмов. Также в пятидесяти милях, но к западу, находился Соуборт – через него проходила прямая дорога, соединявшая север с югом страны и позволявшая перекрыть доступ товарам из Нугарда в Нортхед. Игер отправился выяснять, какова там обстановка – этот город был настоящей целью Георга.

Рику поручили обучать новобранцев искусству стрельбы из лука и боя на мечах. Дело шло из рук вон плохо, люди матерились, плевались, задирали друг друга, даже развлекались. Рик, вытирая пот, и не думал стонать. Такую охоту у него напрочь отбил Игер Яйцо, руководивший небольшим отрядом бывших стражников. Как-то в очередной раз после того, как Рик заявил, что хочет настоящего дела, а не мышиной возни, Игер ухмыльнулся, свистнул так, что у всех заложило уши, и объявил:

– Его милость Райгард Сиверс хочет взять Соуборт с наскока. Идите с ним и добудьте ему победу! Прямо сейчас!

Все загоготали, Рик набычился. С этими «солдатами» отправляться куда-либо было верным самоубийством. Так он и сказал Игеру, который уже не смеялся:

– Ещё недавно и я бы с тобой никуда не пошёл. Писка детского мне не хватало! Это в пелёнки какать да девку трахать само получается, а на войне всё по-другому. Хочешь жить – учись убивать или убьют тебя! Ты вот сразу этому обучился? Готов заложить второе яйцо, только после того, как тебя погоняли как следует да десять потов согнали. Всему свой срок, пацан. Иль думаешь, тебе Айварих армию подарит? – Смех усилился. Рик покраснел. – Ну, может и подарит, чтобы закопать нас под сосенками, потому как супротив него мы не соперники, солдат у нас раз, два и обчёлся, – Игер мотнул головой в сторону бывших сослуживцев Рика. Рик посмотрел на них: эти люди умели воевать, Яна Горна сам же Рик научил кое-каким приёмам. Он многих обучил в казарме, как раньше Дим обучил его самого. Рик задумался. Игер это заметил и прекратил издеваться, понизив голос:

– Никто не сделает для нас того, чего мы не готовы сделать сами! Барон с помощью грёбаной дипломатии затащит себе в постель змей, то бишь союзников, а твоё дело – дать ему армию, чтоб союзники уважили наши интересы и раскошелились как следует. Армия не падает с неба, её надо создавать. Даже из отребья, на которое в мирное время ты и не глянешь. Воры, убийцы, эктариане, зарианцы и прочие сукины дети пойдут за тобой, если ты научишь их, как отобрать у врагов деньги и баб. Им похрен, кто правит страной, лишь бы их не трогали да на пожрать хватало! Пока они на твоей стороне, используй это! Поделись с ними знаниями, и через пару месяцев они пойдут за тобой хоть к Селевруну. Тьфу ты, в ад.