Охота на Химеру

Разумеется, он подстраховался – позвонил указанному человеку, и, обсудив с ним несколько действительно важных вопросов, набрал номер главного противника Компании – Василия Ивановича Орловского.

Ему пришлось дать несколько весьма неприятных обещаний – и он знал, что выполнит их, возглавив Компанию – в частности, передаст холдингу Орловского те патенты, что он затребовал. А взамен ему пообещали ликвидировать Зварыгина и в дальнейшем оказывать всяческую помощь и поддержку. Но Орловский потребовал гарантий – от Омского он знал о существовании Химеры и Викторе. И именно Виктора он хотел заполучить. На резонное возражение Марка о том, что это может быть опасно, он хладнокровно возразил, что Виктор не проживет столь долго, чтоб успеть доставить неприятности – важно было его допросить – причем так, чтоб не успела вмешаться Химера.

Марк немного подумал и предложил, как казалось ему, идеальное решение вопроса – вскоре начнется штурм здания Компании силами спецназа, и Химера наверняка будет наблюдать за этим. Он сообщил координаты базы и все, что знал о системе охраны. Правда, на подготовку операции оставалось мало времени – но Марк совершенно справедливо решил, что это не его проблема. Отключившись и стерев информацию о последнем звонке, он вернулся к начальнику базы и с благодарностью вернул ему телефон.

Идя по коридору, он раздумывал, не допустил ли ошибки. Но нет – все было проделано безупречно. Он сделал свой выбор – теперь оставалось только ждать, к чему это приведет.

Когда спустя час Зорин ворвался в конференц-зал, где он спокойно беседовал с несколькими военными чинами о том, какие еще меры стоит принять для дезинформации журналистов и общественности, и прокричал о похищении Виктора, и о том, что ему удалось оглушить нескольких нападающих, Марк впервые ощутил что-то вроде легкого беспокойства. То, что это люди Орловского наверняка вычислят и сразу возникнет вопрос – откуда тот узнал, где находится Виктор. Но пока все обходилось – поднялась суматоха, что было ему на руку. Ситуация стабилизировалась только спустя минут двадцать – когда бразды правления взял появившийся откуда-то Белугин.

Его должность оставалась для Марка тайной за семью печатями, но, судя по тому, как его слушались – чин у него был явно не малый. И указания он давал ясные и краткие – мгновенно вникая в суть дела. Под его руководством картина нападения нарисовалась мгновенно и четко.

Нападавшие подъехали на двух машинах и просто расстреляли всех, кто находился на КПП. Потом направились к запасным воротам, вскрыли их и проникли в парк. То, что Виктор и Зорин вышли прогуляться, по-видимому, явилось для них подарком судьбы – они намеревались штурмовать здание. Причем они знали и план здания, и где находится, комната Виктора, и многое другое. И им был нужен именно он. Но откуда сведения – не знал никто. Когда результаты допроса задержанных озвучили во временном командном пункте, поднялся тихий гул – большинству сразу стало понятно, что это означает, но Белугин остался невозмутим, и только продолжил давать указания, явно направленные на то, чтобы подобное больше не могло повториться в принципе. Как ни странно, разрешил он присутствовать при всем происходящем и Зорину – по каким-то, только ему известным причинам.

Несмотря на все произведенное расследование Марк оставался спокойным. Только когда Белугину позвонили, и он предложил ему и еще двум, незнакомым ему людям, спуститься вниз, к воротам – это вызвало некоторое недоумение. Но когда он, стоя с сопровождающими у ворот, увидел, как из подъехавшей машины вылезает Зварыгин, а за ним – целый и невредимый Виктор – в глазах у него потемнело. Если хоть кто-то заподозрит, что он причастен к произошедшему… Нет, это просто невозможно…

Зварыгин окинул их всех довольно поверхностным взглядом, пожал руку Белугину и произнес сквозь зубы:

– Когда я узнаю, какая гнида это затеяла, она пожалеет, что вообще родилась.

И от тона, которым это было сказано, Марка прошибла холодная дрожь…

                                                   *           *         *

Столица, частный санаторий, 26 августа. Виктор.

Виктор злился – причем прекрасно понимал, что злиться просто глупо – но поделать с собой ничего не мог. На этот раз идти пешком им не пришлось – прямо возле дома находился гараж, в котором стояла неприметная машина. Усевшись рядом со Зварыгиным, он принялся мрачно смотреть в окно, почти не замечая окружающего и сосредоточившись на своих собственных эмоциях.

Он привык анализировать свои чувства – и докопаться до причин своего плохого настроения ему не составило труда. Его злило то внезапное взаимопонимание, которое возникло между Тиль и Зварыгиным, и то совершенно одинаковое слово “Нет!”, вырвавшееся у них одновременно, и те взгляды, которыми они обменивались. Злила его и двойственность теперешнего положения, и то, что из фигуры он превратился в разменную пешку, с которой можно не считаться и просто снять с доски. Нет, он собирался снова вступить в игру – так или иначе. Если один план приказал долго жить – следовало всего лишь составить новый.

Единственное, что его немного успокоило – это то, что спорить дальше с ним они не стали – должно быть до обоих дошло, что он чувствовал.

Путь до базы занял менее получаса. То, что творилось на КПП к тому моменту, как они подъехали, производило сильное впечатление – особенно оцепление из бойцов с автоматами. Зварыгин потребовал телефон, и после коротких переговоров их пропустили внутрь.

У ворот их уже встречали. Марк и несколько незнакомых ему лиц. Один сразу привлек его внимание – молодой, уверенный в себе, с холодными глазами и каким-то волчьим выражением лица. Он пожал руку Зварыгину, и они обменялись коротким приветствием – даже постороннему наблюдателю было видно, что эти двое хорошо знакомы. В ответ на реплику Зварыгина, он кивнул:

– Найти предателя надо срочно. Мы даже не представляем, информация какого уровня сейчас утекает. Но не будем обсуждать это здесь.

Он перевел взгляд на Виктора и протянул ему руку:

– Александр Белугин.

Виктор пожал протянутую руку и представился так же коротко:

– Виктор Лесков.

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, и Виктор вошел в помещение, где до сих пор еще не был. Скромная табличка на двери гласила – конференц-зал – но у двери стояла охрана, и он испытал легкое удивление, что его пропустили вместе со всеми. Первым, кто кинулся к нему с радостными приветствиями, оказался Зорин. От столь теплой встречи он почувствовал странную грусть – мало, кто столь искренне радовался его присутствию. По сути –  Виктор поморщился – никто и никогда не проявлял столь открыто радость по поводу его появления. Отойдя с Зориным в сторону, и, пообещав рассказать о себе чуть позже, попытался разузнать, что же тут творилось.

Оказалось, что нападавшие журналиста явно недооценили – он сумел вырубить всех троих. Но драгоценное время было упущено – Виктора уже утащили. Пока он добежал до базы, пока поднял тревогу – похитители успели скрыться. После чего обнаружили трупы на КПП и отсутствие Зварыгина

Суматоха продолжалась, пока не появился Белугин и не взял ситуацию под контроль. Зорин не знал, какую должность он занимал, но, судя по тому, как беспрекословно его слушались остальные, немалую. Расследование продолжалось, его самого допросили и попросили пока никуда не уходить, сам Белугин вел краткие переговоры по телефону. Достаточно быстро удалось установить личности напавших на него и то, на кого они работали. После чего был организован поиск и подготовлены группы захвата.

Виктор, слушая Зорина, не забывал и прислушиваться к разговору, который вели Зварыгин с Белугиным, стоявшие чуть дальше. Пока обсуждались принятые меры безопасности по военной базе, он слушал довольно равнодушно. Но последняя долетевшая фраза мгновенно привлекла его внимание.

– Я говорил с Грачевым – то, что Царева и остальных удалось вытащить живыми – большой плюс. Сейчас он в санатории, и врачи говорят, что, хотя лечение будет долгим, он полностью выздоровеет. Но во всем остальном – полный провал. Если бы не ее вмешательство – я не думаю, что хоть кому-то удалось бы уйти живым. Грустно признавать, но этот противник нам не по зубам.

Виктор насторожился – судя по всему, речь шла о прошедшем штурме. А он даже не успел расспросить Тиль… Слишком много свалилось на него – но разве это оправдание? И вот теперь он вынужден довольствоваться информацией из вторых рук – а мог бы знать наверняка.

Зорин тоже замолчал и начал прислушиваться – и глаза его загорелись. Виктор подумал, каково для журналиста оказаться в сосредоточении всевозможных сенсаций, с постоянным доступом к сверхсекретной информации – и без малейшей возможности опубликовать услышанное – и ощутил невольное уважение к тому, как спокойно Зорин реагировал на свое заточение.

– Проверка, разумеется, необходима. Я даю добро на все твои наработки. Предателя необходимо вычислить. Да, приказано не выжидать сутки, а взорвать бомбу немедленно.

– Бомбу? – Виктор не удержался от невольного восклицания и подошел ближе к беседующим.

– Да. – Белугин посмотрел ему прямо в глаза. – Отряд установил бомбу в подвале здания. Достаточной мощи, чтоб его уничтожить.

– Но… Если здание рухнет…

– Ближайшие дома эвакуированы, судя по расчетам, здание должно упасть на бок. Неизвестно, что случится при этом с Завесой – но Феникс взрыва такой мощности не выдержит. У нас нет другого выхода. – Он бросил взгляд на часы. – Если есть желание, можете наблюдать за происходящим. Взрыв назначен через 20 минут.

– А я? – Зорин тоже подключился к разговору – очевидно, он действовал по принципу – увидеть и узнать как можно больше интересного – а там как карта ляжет. Белугин немного подумал и отрицательно покачал головой.

– Не стоит. Не из диспетчерской. Хотя если есть желание – я прикажу чтоб сюда транслировали картинку, – он кивнул на экран под потолком конференц-зала.

– Буду благодарен. – Если Зорин и испытывал недовольство, то хорошо это скрывал.

– Я тоже предпочту наблюдать отсюда. – Марк устроился в удобном кресле. Белугин окинул их взглядом, кивнул и вышел.

Виктор последовал за ним и Зварыгиным – раз уж он получил разрешение присутствовать, этим следовало воспользоваться на всю катушку. Его немного удивило, что Марк не последовал с ними. По дороге он прикидывал, что может случиться с Фениксом при взрыве здания – но разум пасовал. Внезапно его остановила простая мысль – где Тиль? Почему она до сих пор не проявила себя? Он был почти уверен, что, услышав про взрыв здания, она вмешается. Старательно подавляя беспокойство, он постарался отогнать мрачные предчувствия. Самым правильным сейчас было выжидать. Но все происходящее было… Он попытался побрать слово. Странным. Почему пригласили его и не разрешили пойти Зорину? Что-то было не так…

Глава 18.

Столица, частный санаторий, 26 августа. Зварыгин.

Зварыгин не сомневался, что добьется своего. Впрочем, то, что курировать это дело отрядили Белугина, оказалось приятной неожиданностью.  Они знали друг друга много лет. Регулярно сотрудничали и всегда прекрасно находили общий язык. Данные он получит, шпиона вычислит. Почему же так скверно на душе?

Спускаясь по ступенькам вниз, вслед за Белугиным и Лесковым, он пытался понять, что же его гнетет. Ответ оказался на удивление простым – ему не хотелось видеть, как будет уничтожено здание Компании. Глупые сантименты. Компания вполне способна выстроить новое. Но где-то в глубине души никак не гасла крохотная искорка сожаления.

При входе на подвальный этаж стояла охрана, у входа в диспетчерскую – тоже. Но вопросов им не задали и остановить не пытались – видимо то, что они шли вместе с Белугиным, гарантировало свободный проход и определенную степень доверия. Сама диспетчерская ему не понравилась – большой экран на полстены, в котором сейчас прекрасно было видно обреченное здание, сложный пульт со множеством кнопок, за которым сидел человек, несколько экранов поменьше… У Виктора явно разбежались глаза, а Зварыгин вдруг задумался – зачем Белугин взял парня с собой. Ответ мог быть только один – он думал, что Химера окажется тут. Но зачем ему это?

– Начинайте. – Белугин внимательно наблюдал за экраном. – Да, и включите трансляцию в конференц-зал.

Зварыгин прикинул местоположение камеры – похоже, на крыше какого-то дома, чтоб дать максимальный обзор. Хотя полупрозрачный радужный кокон Завесы наверняка виден с любой точки города. Сейчас, когда стемнело, он светился – и это неяркое марево действовало на нервы – слишком много неприятных сюрпризов было им преподнесено.

Техник нажимал кнопки на пульте управления, а они ждали. Напряжение нарастало.

– Сигнал не проходит. Завеса не пропускает. – Техник поднял голову от пульта.

– Тогда переходим ко второй части. – Белугин кинул быстрый взгляд на Виктора, и от Зварыгина это не укрылось. Он сразу насторожился – больше всего он не любил, когда его пытались использовать в темную. А трогать Виктора вообще было опасно – в последнюю встречу с Химерой он понял, что она такого больше не потерпит. Как ни странно – но он читал малейшие нюансы ее голоса, как открытую книгу. Выражение глаз, прерывистость движений – она изменялась все больше, и он это чувствовал. Все дальше уходила от Екатерины Дымовой к… чему?

Экран переключился – теперь съемка велась откуда-то вблизи здания – и четко виднелось оцепление, стоящая машина спецназа и пролом в Завесе. Из машины вышел человек в камуфляжной форме, обменялся несколькими словами с сидящими внутри и побежал к Завесе – и тут до Зварыгина дошло, чего они ждали и почему позволили присутствовать Виктору… И одновременно понял, что они ошибаются.

– Останови его! – Он развернул к себе Белугина. – Быстрее!

– Нет. Нам нужно…

– Идиоты! – Время уходило, и он понял, что опоздал. – Вы просто послали его на верную смерть!

– Но ведь… – Боец пересек границу Завесы и тут же упал, взмахнув руками, подобно тряпичной кукле. В голосе техника прозвучала растерянность. – Но ведь Панч-генератор должен был нейтрализовать на время любое воздействие…

Виктор выглядел растерянным, а Зварыгин ощутил поднимающуюся злость.

– Просчитался? – он смотрел только на Белугина. – И когда думал, что второй раз все пройдет по накатанной дорожке, забывая о том – что это существо – тоже учится… И когда думал, что она вмешается.

– Почему не прошел сигнал? – Белугин остался равнодушным. – Попробуйте активировать передатчик.

Техник щелкал кнопками, затем покачал головой:

– Бесполезно. Сигнал блокируется.

Белугин посмотрел на экран и негромко произнес, словно беседуя сам с собой:

– Все равно завтра сработает таймер. И со всем этим будет покончено. Но почему она не вмешалась?

До Виктора тоже, похоже, дошло, что его просто использовали, чтоб поставить в известность о происходящем Химеру – его лицо медленно принимало каменное выражение, а в глазах разгоралась злость.

– Почему бы вам не спросить ее саму? – медленно потянул он, а затем резко сказал, обращаясь в пространство. – Объясни им.

Зварыгин был уверен, что она появится – такая уверенность прозвучала в голосе Виктора – но мгновения тянулись, а ничего не происходило. Лицо Виктора приняло растерянное выражение, Белугина – скептическое, а сам он ощутил сильное беспокойство – она просто должна была появиться. Уж настолько-то он ее понимал. Чтобы она не ответила на зов Виктора… Одновременно зрела уверенность – что-то произошло.

– Выйдем. – Белугин вывел их в коридор, плотно закрыл двери и спокойно произнес:

– Я не знаю, что происходит, но и вы, по-видимому, не знаете. Нам надо действовать осторожно, – его взгляд стал многозначительным, – слишком высока цена ошибки…

Шедший по коридору Вадим остановился возле них, явно погруженный в какие-то свои размышления. Белугин недовольно покосился на него, но все же продолжил:

– Химера непредсказуема… Точно так же, как и Феникс…

Услышав последнее слово, Вадим встрепенулся и произнес с интонацией человека, решившего чрезвычайно сложную проблему:

– Он больше не доставит проблем. Ни он, ни Химера.

Зварыгин ощутил, как словно острая игла вонзилась в сердце – он достаточно хорошо знал Вадима, и понимал – тот полностью уверен в том, что говорит. Виктор слушал с напряженным вниманием, боясь пропустить хоть слово.

– Ты сейчас о чем? – Он заставил себя говорить невозмутимо – важно было узнать, что все же произошло.

– Я создал вирус, который убьет их обоих. И очень скоро.

– Что? – Это было невыносимо.  – Где он? Где?!

– В Интернете! Я только что активировал его!

Он встретился взглядом с расширенными глазами потрясенного Виктора, и ощутил сжимающий сердце леденящий страх. Стена, которой он так долго отгораживался от мира, рухнула, оставив его совершенно беззащитным перед нахлынувшими эмоциями. И одновременно, с оглушающей безнадежностью до него дошло – поздно. Уже ничего не изменишь. Слишком поздно…

                                                   *           *         *

Столица, частный санаторий, 26 августа. Вадим.

Вадим скучал. Сам он никогда не согласился бы с утверждением, что самые большие глупости и самые гениальные открытия люди совершают как раз от скуки. Но в то же время был живым подтверждением этой гипотезы.

После того самого разговора, когда Виктор ушел, хлопнув дверью, а Зварыгин смотрел на него и Марка, как на двух идиотов, он вернулся в свою комнату и в течении часа просто тупо пялился в потолок. После чего вышел и устроил грандиозный скандал, требуя себе хоть какой-то компьютер и угрожая в случае отказа немыслимыми бедами, самой малой из которых были его немедленная кончина, поскольку жить без компьютера он не может.

Скандал вышел грандиозный, а к пленникам было приказано проявлять внимание и заботу, поэтому компьютер он получил. Испытывая совершенно незамутненную радость от того, что снова может хоть что-то делать, Вадим запустил машину.

По-видимому, хотя военные и имели их досье – все-таки слабо представляли, с кем имеют дело. Разумеется, полученный компьютер имел кучу ограничений и запрет на выход в интернет – но Вадима это ничуть не смутило. Первым делом он вскрыл защищенную тремя паролями внутреннюю сеть базы, внимательно изучил расположение камер наблюдения, после чего вооружился столовым ножом, вилкой, и, встав на стул и слегка насвистывая, хладнокровно выковырял из стены единственную камеру в своей комнате. Звуковые жучки его ни мало не волновали, поэтому их он не тронул. Слегка задумавшись, он сообразил, что рано или поздно отсутствие работающей камеры будет обнаружено – и благополучно устранил эту проблему, найдя среди хранящихся записей то место, где он лежал, тупо глядя в потолок и поставил десятисекундный ролик на циклическое воспроизведение, после чего с азартом принялся исследовать чужую систему.

Спустя еще полчаса он открыл себе доступ в интернет, взломал базу данных секретного объекта, получил доступ к личным делам всех сотрудников, а также к хранилищу сверхсекретной информации, от души порылся в записях, не ища ничего особенного – так, из чистого любопытства. После чего еще полчаса тщательно уничтожал все следы своего вторжения, что и благополучно завершил. Скука не проходила. Он просмотрел новости, отметив, что показывают сплошную чушь, потом нашел свои заметки, которые касались компьютеров, попавших под воздействие Феникса, и с головой погрузился в работу. Вот это было по-настоящему интересно. До сих пор у него не было свободного времени, чтобы немного посидеть и пораскинуть мозгами. А сейчас он никому не был нужен, что с одной стороны радовало, а с другой – раздражало.

Еще спустя несколько часов он обратил внимание на одну закономерность. Она была неявной, но все-таки… Задумавшись уже всерьез, он поднял все материалы, которые сохранились по Фениксу и Химере. Зварыгин бы убил его на месте, если бы знал, сколько всего любопытного хранится в его почтовом ящике. И ведь не докажешь ему, что он не идиот и надежно защитил и себя и Компанию. Кроме того, что все надежно зашифровано, любые попытки вскрыть его данные не принесут злоумышленникам ничего, кроме кучи проблем. Может, он и мало разбирался в происходящем в Компании, политике и всем остальном… Но в отношении компьютеров он был очень и очень хорошим специалистом.

Закономерность несомненно существовала. Вадим еще раз сверил все свои расчеты и задумался. Он понимал, что существование и Феникса, и Химеры ставит под угрозу Компанию. Да, они сами создали этих монстров… И теперь должны приложить все усилия, чтобы их уничтожить.

То, что ему повезло найти их ахиллесову пяту, было чистым везением. Задача стояла сложная, но вполне ему по плечу. Всего лишь сконструировать вирус с определенными параметрами. Вадим погрузился в работу, не замечая времени, полностью отключившись от реального мира. Закончив, он с глубоким удовлетворением осмотрел полученный результат – и нажал кнопку активировать. Если он все рассчитал правильно – а он был в этом уверен – и Химере и Фениксу оставалось жить совсем недолго. Таким образом, все скоро войдет в норму.

Вспомнив, наконец, что он давно не ел, он вышел и направился по коридору, отметив, что за окном давно темно. Сколько же он просидел за работой? Впрочем, неважно. У выхода из коридора он натолкнулся на начальника службы безопасности, разговаривающего с кем-то из военных и наблюдающего за разговором Виктора. Следовало поставить в известность о принятых мерах. Он стал ожидать конца разговора, думая о своем, и очнулся только когда прозвучало имя Феникс.

– Он больше не доставит проблем. – Вадим был вполне доволен собой. – Ни он, ни Химера.

– Ты сейчас о чем? – В голосе Зварыгина прозвучало странное напряжение, что вызвало легкое удивление – обычно тот оставался совершенно невозмутим.

– Я создал вирус, который убьет их обоих. И очень скоро.

– Что? – Вадим в легкой панике смотрел, как побледнело лицо Зварыгина и исказились черты его лица. – Где он?

Напуганный чужой реакцией Вадим отступил подальше, но его схватили за воротник и безжалостно встряхнули:

– Где вирус?!

– В Интернете! Я только что активировал его!

Держащие его руки разжались, и он замер, не понимая, что происходит. Лицо Зварыгина превратилось в совершенно безжизненную маску, и он уставился куда-то мимо него.

– Что в конце концов происходит?!

– Ничего. – Голос Зварыгина стал совершенно безжизненным, под стать лицу. – В любом случае, уже поздно. – Он развернулся и медленно направился к выходу, игнорируя направленные на него взгляды.

Вадим перевел взгляд на сжимающего кулаки Виктора, поймал его ненавидящий взгляд и отступил к стене.

– Вы спятили… – медленно произнес он. – Просто спятили… Забыли с кем имеете дело?! Они не люди! Они…

Договорить он не успел – на него бросился Виктор, в глазах которого читалась явная жажда убийства, но Белугин легко пресек эту попытку, оторвав и отшвырнув обезумевшего Виктора подальше от Вадима. Единственный из всех, он сохранял спокойствие.

– Надо подождать. Вадим, ты поступил совершенно правильно. Но не будем спешить с выводами. Мы должны знать наверняка.

С трудом переводя дыхание после хватки чужих рук на своем горле, Вадим испытал настоящую злость – и это вместо благодарности за избавление от такой опасности. Идиоты. От кого-кого – а от Зварыгина он такого не ожидал. Впрочем, от Виктора тоже. Чтобы немного прийти в себя, он еще раз прокрутил в голове модель созданного вируса и успокоился – нет, его работа была безупречной. Ни Феникс, ни Химера не смогут ничего сделать – каждый из них был слишком зациклен на своей области. Но один из них не мог… Виктор замер, ругая себя последними словами – как он мог не подумать о такой возможности раньше? Но нет – этого никогда не произойдет. Но… Его грыз червяк сомнения. Никто из них действительно не мог противостоять созданному вирусу в одиночку. Вопрос был в том, что они смогут это сделать, если объединяться. Тогда их каналы связи перекроют достаточно широкий спектр и они… Нет, они никогда не будут действовать вместе…Он пытался успокоить себя, чувствуя волну холодного ужаса и вспоминая, что говорил Зварыгин – если Феникс и Химера объединятся… И он сам не оставил им другого выхода…Неужели он создал нового демона, гораздо более опасного? Неужели он ничем не лучше Панского и Лавирина? Он постарался успокоиться – но ему не удавалось. Взгляд Виктора по-прежнему не отрывался от него, а на лице не было ни кровинки.

На плечо легла рука Белугина:

– Пойдем. Нам надо поговорить.

                                                   *           *         *

Где-то в  сети,  26 августа. Химера.

Что-то случилось с миром потоков – течения замедлялись и становились более густыми. Краски словно выцветали – очень-очень медленно, но неотвратимо. Мне становилось все тяжелее и тяжелее лавировать среди потоков информации. И я ощутила, как накатывает безразличие – мне больше не хотелось ничего. Все становилось далеким и неважным, кроме…