Огонек. В поисках артефакта

Больше сделать она ничего не успела. Вещь потянула ее вперед с такой силой, что не успев даже испугаться, она влетела в защиту. Боль скрутила тело, и она закричала, проваливаясь куда-то в темноту.

Глава 13.

Ей казалось, что она качается на волнах. Мягко и тепло… Пахло морем и почему-то дымом. Вздохнув, Огонек открыла глаза.

Вокруг было темно. Небольшое пламя костра освещало уставшие лица. Она лежала, укрытая теплым плащом. Когда она пошевелилась, все обернулись к ней.

– Как ты? – Таллен заботливо поднес флягу с водой. Она глотнула и закашлялась. В горле першило.

– Что произошло? И где мы? – Отчего-то этот простой вопрос заставил троих мужчин переглянуться. – И где Миа?

– Миа спит. – Похоже, отвечать ей решил Ривер. – Ты была без сознания почти сутки. Мы уже начали волноваться.

– Сутки? – Огонек неверяще посмотрела на него. – Я помню, как достала Круг и меня потащило вперед. А потом я начала падать…

– Ты… – Ривер замялся. – Понимаешь, защита сработала на тебя. Едва ты достала артефакт, как тебя потащило вперед. Никто из нас не успел отреагировать.

– Защита сработала на меня?

– Наверно, проще будет сначала показать. – Ривер махнул рукой и воздух перед ней замерцал серебром. Огонек охнула и неверяще уставилась на зеркальную стену. Потом попыталась встать. Отражение повторило ее неуклюжее движение. Не выдержав, хрипло поинтересовалась:

– Сколько?

Ривер понял и тихо ответил:

– Сейчас тебе около двадцати. Защита съела приблизительно 10 лет твоей жизни.

Огонек рассматривала свое отражение. Тело казалось чужим. Десять лет! В зеркале отражалась стройная девушка с длинными золотисто-каштановыми волосами и вполне взрослой фигурой. Прежняя одежда трещала по всем швам и казалась почти неприличной. Ноги были босы – по-видимому, обувь просто не выдержала такого издевательства. Отвернувшись, Огонек постаралась поплотней закутаться в плащ.

– Мы опять переместились?

– Круг присоединил очередную часть и нас выкинуло недалеко отсюда. Прямо в воду. Хорошо еще, что оказались на мелководье…

– Ну и нудно же ты рассказываешь! – Перехватил инициативу Рассел. – Вот только представь – мы не успели и глазом мигнуть, как бултых – плещемся в море. Купание на рассвете, всегда мечтал. А водичка прохладная , бодрит, и это самое мягкое описание всей прелести внезапного погружения. Я хватаю свою любимую женушку, ведь гоблины и плавание, как бы, вещи взаимоисключающие, а она, бедная, от избытка эмоций решила поспать. Чувств лишилась. Ну, я только за, когда девушки решают у меня на ручках поспать, особенно такие миниатюрные, смотрю – Таллен тоже себе девушку поймал, причем не иначе как русалку – волосы длинные, мокрые, и на руках у него аж не помещается… Он ее то с одной стороны подхватит, то с другой, я а ему жестом показываю, мол, на плечу добычу закидывай, а нас маг смотрит на это такой печальненький… и тут как заржет.

Огонек хохотала от всей души, переводя взгляд с хихикающего Ривера на покрасневшего Таллена, а авантюрист увлеченно продолжал:

– И вот выползаем мы на берег с честно пойманной добычей, солнышко светит, птички поют… и ругаются. – Рассел, заметив недоверчивый взгляд, сделал большие глаза и закивал. – Честно-честно, села возле нас птичка… Красненькая такая, большая. Назвала нас морскими дьяволами. И э… Послала туда, куда если джентльмены если дам и приглашают, то исключительно после женитьбы.

Ривер вытер слезящиеся от смеха глаза, и объяснил:

– Рассел, эта птичка зовется попугай. Она очень легко запоминает разные слова, а потом выдает их к месту и не к месту. Этот, по-видимому, был ручным у какого-то сквернослова.

– Вот тебе обязательно надо разбавить замечательную историю какими-то скучными объяснениями. – Авантюрист театрально вздохнул. – Злые вы… Уйду я от вас.

Последнее заявление добило даже Таллена, и он растянулся на травке, подвывая от смеха. Огонек чувствовала, как отпускает напряжение, а на душе становится легко.

– Дальше рассказывай! – Сквозь смех потребовала она.

– Дальше неинтересно. – Рассел вздохнул. – Девушек мы уложили в мягкие постельки, отсыпаться. Поймали черепаху, съели. Прилетел пернатый вымогатель, заорал: «Жрать давай!» Дали по шее… Узнали о себе много нового, хотя и не очень цензурного. Пожалели, подкормили. Потом Ривер магичил, а мы отдыхали. Потом еще черепаху поймали, видишь, суп варим… – Он кивнул на котелок. – Я слышал, страшный деликатес.

– На вид страшный? – Поинтересовалась Огонек. – Или на вкус?

– Ну, скоро узнаем, в то время мне было как-то не до уточнений.

Рядом кто-то заворочался, и Рассел помог сесть Миа. Заботливо напоил ее из кружки.

– Я в порядке. – Гоблинша с любопытством осматривалась.

– Бедный Рассел. – Ухмыльнулся маг. – Придется ему еще раз историю рассказывать…

– Я все слышала, так что не придется. – Миа легко встала. – Не хотелось прерывать рассказчика. Я в полном порядке. Но хотела бы осмотреть девочку.

Она подошла ближе, и принялась водить рукой вдоль тела, не прикасаясь. Огонек замерла, чтобы не мешать ей. Миа опустила руку, заглянула ей в глаза и улыбнулась.

– Ты в полном порядке. Физически абсолютно здорова.

– Похоже, все же есть какое-то «но»… – пробормотал под нос маг.

– Но есть определенная проблема… – Миа чуть качнула головой. – Ей по прежнему около десяти лет. Разуму. Первое время будет тяжело.

Маг задумчиво рассматривал гоблиншу:

– Ты изменилась, Миа. Свободно говоришь и проявляешь эмоции. Больше не боишься нас?

– Долгий сон – лучшее лекарство от стресса. – Миа пожала плечами. – Стремление не показывать чувств, когда что-то идет не так – что-то вроде защитной реакции у нашей расы. Помогает сосредоточиться и преодолеть неприятности. А на меня в тот момент навалилось слишком много всего.

– Да уж… – Потянул Рассел. – Выдали замуж да отдали чужакам, которые затащили непонятно куда и даже не дали немного придти в себя. И я, самое главное, знал да не сообразил. Прости нас, Миа.

Гоблинша улыбнулась.

– Вы выяснили, где мы?

– Приблизительно. – Ривер улыбнулся в ответ. – Варский архипелаг, точней не скажу. Один из островов или побережье. Хотя это мы смогли и без магии понять. Теплое море, тропические деревья, соответствующие животные. Я здесь никогда не был, но много читал от этих местах.

– Расскажешь?

– Обязательно. Но думаю, сначала стоит перекусить. Да и нам поспать не помешает, это вы, девочки, выспались. А мы за вас слишком волновались, вот сон и не шел.

Глава 14.

Черепаший суп, действительно, оказался вкусным. Хоть и необычным. Огонек неловко подносила ложки ко рту, стараясь не разлить и все равно, донести получалось меньше половины. Движения стали дерганными, она часто промахивалась мимо котелка, каждый раз испытывая странное раздражение. Но долго мучиться ей не пришлось. Таллен сел рядом и, держа ее руку в своей, помогал правильно направлять ложку. Как маленькому ребенку, который только начинает учиться есть. Но возмутится она не успела.

– Не сердись. – Он улыбнулся ей. – Ничего страшного, ты быстро научишься. Тебе надо всего лишь немного подкорректировать твои движения.

Он оказался прав. К концу позднего ужина ее рука двигалась достаточно уверенно и последние ложки она подносила ко рту сама. Потом до нее дошло, что пока она привыкнет к своему телу, самые простые действия будут создавать проблемы. А ей как раз надо было на какое-то время отойти. Она попыталась подняться, но ее тут же подхватили и усадили обратно:

– Рано тебе еще ходить. Посиди.

– Мне надо встать. – Она почувствовала, что чрезмерная опека ее раздражает. Даже от Таллена.

– Я же говорю – рано. Завтра начнешь учится ходить.

– Мне в кустики надо! – Не выдержала она, и зло посмотрела на упертого воина. Но тот в ответ почему-то начал краснеть, словно она сказала что-то невероятное.

– Я помогу. – Миа подала руку. Огонек теперь возвышалась над ней, но это ее не смутило. – Ты же не разучилась ходить, тебе просто надо немного привыкнуть к новому телу.

Миа оказалась права. С небольшой поддержкой она уже не путалась в собственных ногах, только слегка запиналась. Когда они вернулись к костру, Таллен сидел в стороне, почему-то насупившись. Ривер задумчиво перебирал свои перстни, Рассел чистил пустой котелок.

– До рассвета еще несколько часов, не стоит их тратить зря. – Миа говорила тихо, но убедительно. – Вы сторожили нас, думаю, теперь наша очередь.

Ривер пожал плечами.

– Я поставил магический полог, так что на этой поляне мы все под защитой. Не отходите далеко, это может быть опасно. – И он улегся, даже особо не задумываясь. Рассел и Таллен последовали его примеру.

Огонек смотрела, как пляшут языки пламени в костерке. Миа уселась рядом. Некоторое время они молчали. Огонек не выдержала первой:

– Миа, я не чувствую себя взрослой. И мне… страшно.

– Новое часто пугает. Это пройдет. – Миа взяла девочку за руку. – Мне было пять, когда я поняла, кто я такая. Мне тогда было очень страшно. И тому же… – она немного помолчала. – С тех пор я всегда была одна.

– Но… ты же жила в племени…

– Это так. Но никто старался лишний раз не подойти ко мне, а когда на меня смотрели, я видела страх и жалость. Мне очень быстро пришлось повзрослеть. Но ведь и тебе пришлось повзрослеть раньше, верно? Это чувствуется.

– Беспризорники быстро взрослеют. – Огонек говорила спокойно.– Иначе не бывает. Как то мы сидели на площади и к нам прибился один малыш, его звали Бевар. Он был сыном купца, решил проявить самостоятельность, но заблудился и потерялся в чужом городе. На голову нас выше… Только настоящий ребенок, среди нас таких никогда не было. У нас была девочка, убежавшая с приюта, она поначалу тоже глупила, но настолько наивной не была даже Малика…Мы отвели его к отцу, это было несложно – просто обошли по очереди все торговые дома. Он тогда нам дал каждому по серебрянке. – Огонек улыбнулась. – И огромную корзину с булочками. Мы тогда налопались от души. Тогда мне Бевар показался неправильным – глупеньким, беспомощным, чуть ли не младенцем. Но потом я поняла, что это мы неправильные… Просто взрослые в детских телах. Так что, может сейчас я, наконец, стала правильной?

– В чем-то ты права… – Миа вздохнула. – А в чем ошибаешься, скоро поймешь и сама. Путь все идет как идет.

– Миа, а расскажи о себе?

– Ну, хорошо. – Гоблинша покачала головой. – Детство у меня было счастливым. Мы рано учимся помогать взрослым, но каждый ребенок – достояние племени. Я знаю, у людей не так. Но у нас немыслимо, чтобы кто-то сознательно обидел ребенка. Если малыш вдруг остается сиротой, его принимает одна из семей. В пять лет у меня выступила метка дьюри, и наше племя погрузилось в печаль. Меня не обижали, но сама мысль, что из-за меня ни у кого не может появиться малыша, была невыносима. Тогда я стала все больше времени проводить со старой Вагор. Она была нашей травницей. А потом во мне проснулся дар целителя. Я стала чувствовать чужую боль, научилась ее снимать и исцелять. Приносила хоть какую-то пользу. И при этом всегда знала, что чем раньше я выйду замуж и покину племя, тем быстрей осчастливлю всех. Вот только знаешь, взять в жены дьюри и проклятие, отказаться от своего рода… Очень сложно.

– А знаешь, вы, гоблины, намного лучше людей. – Огонек задумчиво. – Люди бы просто изгоняли дьюри. Или убивали.

– Изгнание дьюри не снимет проклятия. А убийство… Был у нас один случай. – Миа вздохнула, и печально посмотрела на затухающий огонь. – В одном племени вождь только женился и мечтал о ребенке. А тут племя накрыло проклятие. Ну, он и решил, что проще избавится от ребенка. И хоть не убил, а на верную смерть отправил. Тогда наша богиня прокляла племя, сказав – сколько суждено было дьюри прожить, столько на всех в племени проклятие. А кто с проклятым родом свяжется, с ним проклятие нести будет. И так и вымерли полностью. Гнев богини суров. – Миа помолчала. – Но справедлив.

Огонек ворошила затухающие угольки длинной палкой и думала над словами Миа. История вышла грустная. Она подняла голову и у нее внезапно перехватило дыхание.

Первые рассветные лучи раскрасили небо во все оттенки розового. По мере того, как над океаном показывался солнечный диск, розовый цвет отступал, а небо расцветало ярко-оранжевым цветом. Она услышала восторженный вздох Миа, но не могла отвести взгляд. Солнце поднималось все выше, оранжевые тона отступали перед яркой голубизной, а Огонек, как зачарованная, любовалась этой красотой.

– Жрать давай! – внезапно раздалось за спиной, сопровождаемое хлопаньем крыльев, и, громко взвизгнув, Огонек отскочила в сторону.

Глава 15.

Огромный попугай, явно промахнувшийся мимо ее плеча, что-то сердито бормотал, сидя на траве.

– Жрать давай! – Громко повторила птица. – Тысяча дьяволов!

– Сча по шее каааак дам! – Позевывая, Рассел встал и зло уставился на попугая. – Разбойник пернатый!

Как ни странно, птица перепорхнула к нему на плечо и, чуть наклонив голову, ласково произнесла.

– Разбойник хороший, хорошая птичка, сухарик кушай.

– Это тебя так назвали что ли? – вытаращил глаза Рассел. – Ну, раз познакомились, то держи, вымогатель. – Он протянул птице кусок хлеба.

– У нас куча дел, а ты развлекаешься. – В голосе мага отнюдь не было осуждения. – Нам всем стоит перекусить и выдвигаться. Думаю, путь будет не самый легкий.

– Тут есть опасные животные?

– Насколько я знаю, основную опасность представляют змеи. Поэтому идти будем, внимательно смотря по сторонам и особенно – под ноги. – Ривер улыбался.

Огонек любовалась огромной птицей. Ей очень хотелось ее пощупать, но большой клюв и когти внушали опасения. Переведя взгляд на океан, она удивленно произнесла:

– Что это?

Маленькое облачко на горизонте не торопилось исчезать. Наоборот, приближалось и казалось все более странным.

– Это корабль. – Рассел приложил ладонь ко лбу. – Поедим пока всухомятку, я не хочу, чтобы наши гости догадались о нашем присутствии раньше времени. Их может быть много.

– Сомневаюсь, чтобы среди них был толковый маг. – Ривер был абсолютно спокоен. – Только появились они уж больно вовремя. И это мне не нравится.

– Ты о чем? – Рассел повернулся к нему.

– Помнишь, я рассказывал тебе о привязках? О том, что Круг может направлять нас и влиять до определенной степени? – Дождавшись кивка, маг продолжил. – Если бы он счел, что для поиска нам нужен корабль, то мог кинуть и такую привязку, понимаешь? И те, кто плывут на нем, решили, что им просто необходимо посетить этот остров. Хотя я не исключаю и случайности. Поэтому, для начала, нам надо дождаться его прибытия и потом уже решать – случайность это или нечто большее.

Завтраками молча, время от времени кидая взгляд на приближающееся судно. Чем ближе подходил корабль, тем яснее становилось, что плывущие на нем настроены на высадку.

–Ну чтож, подождем. – Пробормотал Таллен. Остальные молча согласились. Огонек жевала, не отводя взгляда от корабля. Красиво играя парусами, он медленно входил в бухту.

– Ривер, я давно хотел спросить, насколько ты сильный маг? – Не отрываясь от завтрака, поинтересовался Рассел.

– Я очень сильный маг. – Спокойно ответил Ривер. – Один из сильнейших, если придется сражаться. Но я аркер. Знаешь, что это значит?

Рассел показал головой. Огонек даже перестала жевать – настолько ей было интересно.

– Понимаешь, изначально я слабый маг. Если говорить о моей силе. Но поскольку мне доступны практически любые плетения, я пошел путем аркера. Это долгий и сложный путь, зато я сумел обойти почти все ограничения. Если объяснять кратко, я создавал артефакты и напитывал их своей силой. – Он с любовью провел пальцами по своим перстням. – Они стали частью меня. Это очень долгий процесс, годы и десятилетия упорного труда. Маги очень редко выбирают такой путь. Только если нет другого выхода.

– Я не совсем понимаю. – Рассел нахмурился. – Ведь артефактами может закупиться кто угодно, были бы деньги…

– Для меня это уже не просто артефакты. Это часть моего тела, как если бы у тебя выросла еще одна рука. – Поглядев на Рассела, он усмехнулся. – Смотри – у мага, у любого мага, есть определенный запас энергии, который он может тратить на заклинания. Это сила мага. Чем сложней заклинание, тем больше энергии в него надо вложить. Ну, если сравнить с воином, то чем он сильней, тем больший вес может поднять. Но есть и еще показатели. Восстановление магической силы – это как выносливость у воинов. Не какого размера камень он может поднять, а сколько раз и как часто. И концентрация – что-то вроде умения у воинов. Чем больше тренируешься, тем лучше поймешь, как ухватить новый камень… И даже передвинуть такой, какой поднять не по силе. Любой артефакт может усилить только одну из граней дара мага. Даже если набрать артефакты, влияющие на каждую из этих способностей, маг просто не сможет ими пользоваться из-за возникшего дисбаланса сил. Или очень-очень долго будет привыкать. А мои артефакты напитываются силой очень долго, зато привыкать мне к ним не нужно. Моя сила растет постепенно, по капле, но это моя сила, а не заимствованная, поэтому она контролируется как родная.

– Сложно все у вас. – Рассел вздохнул. – Но главное я уяснил – ты сильный, и проблем у нас возникнуть не должно.

Огонек хихикнула. А потом вдруг сообразила:

– Это из-за этих артефактов я видела твой узор неизменным?

– Из-за того, что они вплетены в мою структуру каналов. – Ривер кивнул. – Чем-то приходится жертвовать. Особо сложные плетения я тоже помещал в артефакты. Такое плетение я могу кинуть сразу, не тратя даже секунды на подготовку… И кидать, пока в накопителях будет энергия. Поэтому аркеры самые страшные противники. В принципе, я могу стереть в пыль небольшую армию… Но вот после боя я буду восстанавливать потраченную энергию по капле, очень и очень долго.

– Чем-то приходиться жертвовать… – пробормотал под нос Рассел.

– Не переживай, все три моих накопителя полны под завязку, и все артефакты заряжены на максимум. Именно поэтому я едва выдержал в городе каори. Энергия льется и льется, причем сама под меня подстраивается. Если бы не начинающаяся деформация энергоканалов, я б не спешил его покидать.

– Похоже, с корабля спустили шлюпку – Прервал их Таллен. – Ну что, пойдем встречать наших гостей?

Глава 16.

Нос шлюпки уткнулся в берег, и сидящие в ней выскочили на мокрый песок. Матросы оттащили шлюпку подальше от воды и присоединились к двум богато одетым мужчинам, осматривающим прибрежные заросли.

– Ну что, покажемся или пока не стоит? – Тихо спросил Ривер. Огонек и Миа остались на защищенной поляне ждать результата переговоров. А они подобрались поближе и теперь рассматривали высадившихся, скрывшись за невысоким холмом. – В конце концов их всего восемь человек.

В это время приплывшие, по-видимому, определились в направлением, и двинулись в их сторону. Рассел чуть слышно выругался.

– Одного я знаю. – Шепотом произнес он. – Встречались пару раз.

– Тогда сделаем сюрприз? – Ривер пошевелил пальцами и что-то тихо прошептал. – Я накинул на нас полог скрытности. Его хватит минут на десять. Пока мы не двигаемся, нас не увидят.

Рассел предвкушающе усмехнулся. Дождавшись, пока вся команда пройдет буквально в пяти метрах от них, он внезапно встал на ноги и громко произнес:

– Сюююрприз!

Сюрприз получился что надо. Двое матросов, идущих впереди, с воплем рванули вперед, и, не удержавшись на склоне, покатились вниз. Один принялся молится, размахивая маленькими четками. Остальные вытащили сабли и наставили на внезапно появившихся позади них людей.

– Конрад, волчья сыть, ты совсем спятил? – Авантюрист с усмешкой смотрел на устроенный им же бардак.

– Рассел, ты что ли? – Названный Конрадом убрал саблю обратно в ножны и шагнул вперед. – Ты что тут делаешь, бродяга?

Ухмыляясь, Рассел шагнул навстречу и от души похлопал знакомца по плечу, получив в ответ не менее горячее приветствие. Обернувшись к своим спутникам, он произнес:

– Позвольте представить вам Конрада, самого ушлого контрабандиста всего Восточного побережья. Мои товарищи – Таллен, Ривер.

– Любишь ты преувеличить. – Поморщился Конрад. – И в благородного поиграть. Моего спутника зовут барон де Рувель, он с нами инкогнито. Барон, если вы любите азартные игры, не советую садиться с этим человеком за один стол… Искренне не советую.

– Шулер? – с любопытством поинтересовался барон, пожимая Расселу руку. – И зовите меня Арман. Титул – единственное, что у меня осталось, и по большей части, от него одни неприятности. С удовольствием бы от него избавился.

– Это вы зря. – Со знанием дела произнес Рассел. – Титул всегда можно выгодно сбыть, поскольку всегда полно идиотов, которым только титула и не хватает для полного счастья.

В глазах барона мелькнула заинтересованность.

– И как, по-вашему, можно прибыльно избавиться от титула?

– Да я навскидку могу предложить не меньше пяти методов. Самый простой – найти богача, мечтающего о титуле, и узаконить его в виде старшего брата… Скажем, давно пропавшего и считающегося погибшим, но – вот счастье – внезапно найденного. Можно найти младшего родственника и отречься в его пользу. Жениться. Уехать в далекое путешествие и натаскать за это время преемника, который потом будет свободно пользоваться вашим именем. Все зависит от конкретной ситуации и законов страны, откуда вы родом.

– Вы немного ошиблись барон. – Пояснил Конрад. – Рассел отнюдь не шулер, хотя его навыки позволят раздеть догола даже опытного игрока. Он – свободный художник.

– В самом деле? – Заинтересованность не исчезла, но к ней добавилось уважение. – Слышать доводилось, в основном, конечно, слухи. Но даже слухи весьма и весьма удивительны. Давно в гильдии?

Рассел поморщился. Вопросов на эту тему он не любил, поэтому ответил весьма сухо:

– Практически с основания. А что привело вас в эти края?

Конрад поморщился:

– В основном слухи. Ну, и надежда разбогатеть по-быстрому, ничего нового. – Тут на его лице мелькнуло что-то непонятное и он еще раз быстро осмотрел Рассела и его товарищей.

– Только не говори мне, что ты тут тоже в поисках сокровищ Кракена!

Глава 17.

– Сокровища? – Глаза Рассела алчно блеснули. – Здесь, на этом острове?

– Эй, я ничего не говорил! –Конрад взмахнул руками. – Но тогда зачем вы здесь? И где ваш корабль?

Рассел усмехнулся:

– Как насчет обмена информацией? Хотя бы в общих чертах?

Конрад переглянулся с бароном, и тот кивнул. Рассел без труда понимал направление их мыслей – если что-то пойдет не так, то их всего трое против восьми. А барон, небось, еще и считает себя хорошим воином. Вот сколько раз в тот единственный рейд с Конрадом он ему твердил, что не стоит недооценивать противника, а он только отмахивался. Да, Конрад был хитер, но не подстрахуйся он тогда – где сейчас бы был этот знаменитый контрабандист?

– Ну, если в общих чертах… Ты ведь слышал байки про капитана Кракена?

– В общих чертах. – Голос Рассела так и сочился ехидством. – Он был безжалостен, жаден и обожал магические побрякушки. Увешивался ими с головы до ног, отчего, как говорит молва, и спятил.

– Присядем. Разговор будет долгий. – Конрад первым опустился на траву. – В общем, из всех историй про капитана Кракена важно то, что он действительно любил драгоценные камни и магические побрякушки. И всю жизнь собирал самое лучшее, что только попадалось. Правда и то, что к концу жизни он немного спятил и вместо того, чтобы превратить свою коллекцию в денежку и спокойно тратить нечестно нажитое, он запрятал свои сокровища дожидаться того, кто будет, как он выразился, их достоин. Ну, найти то пытались многие, особенно поначалу, а потом все больше за байку считать стали.

– Я так полагаю, вы руководствуетесь чем-то посущественней этой истории? – Рассел слегка приподнял брови.

– Один из моих предков. – Заговорил барон. – Был одним из помощников легендарного капитана. Паршивая овца в семье, тем не менее, за время пиратства умудрился сколотить неплохое состояние и дожил свою жизнь богатым и уважаемым человеком. Эта история рассказывалась как одна из семейных легенд. С небольшим дополнением.

Барон немного помолчал.

– На остров капитана сопровождали четверо из команды. Мой прадед, бывший тогда помощником капитана, боцман и двое матросов. Капитан вытащил сундук и приказал одному из матросов его открыть. Дав всем налюбоваться содержимым, он приказал этому же матросу нести сундук и скрылся вместе с ним в зарослях. Напасть на него или преследовать никто не решился – убивал капитан не раздумывая. Вернулся он только к вечеру, один и без сундука и приказал отчаливать. И всем троим, перед подъемом на судно дал по куску пергамента, приказав хранить. Вернувшись, впал в буйство, потом в горячку и скончался спустя три дня.