Песнь чёрной розы

Её пение и игру Ника на гитаре прервала Мэгги сверх всякого чаяния, в руке которой была горстка бумаги, сев на кровать и восхищаясь, смотрела она на Меделину.

– Ну, что, детка, у меня есть для тебя очень интересная песня, – подправляя бумагу перед собой, и очки, прищуриваясь, медленно добавила, словно она произносит имя какого-то победителя: «Танец с моей дочерью».

– Ну, окей, название мне уже нравится, – мило захихикала Меделина, оглядываясь на Ника, который, улыбаясь, смотрел на неё.

– Ник, подыграй мне, – попросила Мэгги.

Она стала распевать низкие ноты тихо и спокойно, подбирая мелодичные слова, а Ник в это время пытался подобрать мелодию на гитаре.

Когда Меделина села за фортепиано, чтобы сопроводить с игрой Ника на гитаре и песней мамы, её эмоциональное состояние было совершенное иное, чем обычно. Играла она с нежностью, ровностью, блестящей быстротой, а в то же время с совершенным спокойствием и красотой звучания. Вдохновлённая игра на фортепиано унесла её в детские воспоминания – незабываемые и блаженные дни. Жизнь казалась ей с тех пор абсолютным праздником, чувствуя с утра до ночи ощущение неимоверной радости и непомерного счастья.

В десять лет она доходила до полной одержимости, что, не успев проснуться – она уже чувствовала музыку внутри себя весь день, всю неделю и целыми месяцами. Меделина любила сама импровизировать с игрой на фортепиано, при этом скрывая это от матери, которая могла бы дать ей замечания или критику, поэтому она играла, когда дома никого не было. Для неё было важно настоящая свобода, властность, гармония, уверенность, согласованность с её душевным состоянием и строгость. Будучи потрясенной до глубины души музыкой, как безумно одержимая, Меделина любила играть страстно, что позволило ей стать талантливой исполнительницей игры на фортепиано.

Она обладала у себя в воображении более чувственными, загадочными звуковыми образами, тембром и необычными красками, которые воплощались в её голосе и на её инструменте. Для Ника она была примером, который блестяще и поразительно ярко мог воскресить к жизни звуки немой нотной записи. Меделина имела свой индивидуальный специфический стиль, который соответствовал её эмоциональному, депрессивному состоянию, который также отражался на картине, висевшая у неё в комнате.

Эта картина изображала маленькую девочку, которая сидела на коленях и держала двумя руками опустившуюся вниз голову, закрывая лицо. Из её рук лились цветные слёзы, а толстые бретели платья до колен спадали вниз до её локтей. Меделина называла эту картину «Цветной депрессией», которая вдохновляла её оригинальностью и смыслом. Юная пианистка всегда стремилась к простоте и правде, что и хотела отразить в своей музыке. Она вовсе не играла загадочно или образцово. Это было совершенно не про неё. Меделина ценила простоту, искренность чувств, подлинность своих эмоции и самой музыки, с которой она трепетно жила и хранила в своём сердце.

Миссис Флорес закончила петь через две минуты, но они так быстро закончились, что Меделина сидела ещё долго в погружении этой песни, представляя её внутри себя, воображая снова свои блаженные дни, когда она могла целыми днями играть на фортепиано.

– Мне определённо нравится «Танец с моей дочерью», – улыбчиво заявила семнадцатилетняя девушка. – Мам, спасибо за все песни, которые ты пишешь, за уроки… Я их никогда не забуду, – спонтанно и искренне призналась дочь.

– О, детка, я люблю тебя. Конечно, я буду писать тебе, пока я ещё жива. Я буду преподавать уроки фортепиано, когда ты захочешь. И я надеюсь всем сердцем, что все наши усилия оправдаются на завтрашнем кастинге. Нам лучше оставить тебя одну, чтобы ты психологически и морально подготовилась, а самое главное – ложись спать рано.

Ник вышел из комнаты через пять минут, пока мама целовала и обнимала свою дочь. Он пообещал заехать к ней с утра, к семи часам.

«Ну вот и всё. Покуда утро начинается с рассвета, а вечер заканчивается закатом, я не изменю своему стилю и любимому занятию, поэтому я настроена пройти кастинг», – записав у себя в красном дневнике, Меделина его захлопнула неторопливо, прижала к груди и глубоко вздохнула, надеясь на абсолютную победу.

ГЛАВА 2

Ранним осенним утром Лос-Анджелес, к удивлению, был спокойным, хотя Меделина ожидала, что он будет максимально динамичен: пробки, толпы людей, спешившиеся на работу и космический кастинг для певцов, который проходится раз в два года. А ещё в осенние дни ожидались сильные ветра с частыми дождями. Однако в это раннее утро было довольно солнечно, хоть и прохладно. Так что погода уже подсказывала Меделине что-то хорошее, несмотря на прохладное утро. Тёплое солнце выглядывало из мрачных уходящих туч. День должен быть жарким.

С приближением к улице Южная Фигероа 601 в центре Лос-Анджелеса было заметно за километр огромное скопление людей. Если бы была возможность сфотографировать это сверху, то понадобилось бы двести метров высотой, чтобы запечатлеть каждого участника, стоящего вокруг входа в здание для кастинга, Фигероа в Уилшире, и колоссально затяжную очередь.

Над зданием висел внушительных размеров плакат с надписью Город ангелов проснулся. На Фигероа в Уолшире было установлено большое светодиодное табло с бегущей строкой, где анонсировались даты четырёх туров, которые должны были продлиться целых четыре дня!

Можно было бы постоять и прочитать каждое слово, написанное крупными красными буквами на таблоиде, но подошла милая девушка, которая протянула бюллетени с программой кастинга для Ника и Меделины, ошарашенные грандиозностью этого кастинга. Они, словно упавшие только что с луны, вели себя так, как будто недавно оказались в Лос-Анджелесе. Они не видели ещё именно таким Лос-Анджелес. Заметив их растерянность, симпатичная высокая девушка с бейджиком на груди с именем Аманда, попыталась им объяснить условия и программу кастинга.

– Хочу напомнить, что кастинг проходит четыре дня. Целый день уходит на один тур. Первый тур включает в себя перекличку, флешмоб, а также отбор по внешним данным. Второй тур – это выступление напрямую перед кастинг-директорами, которые отбирают лучших для третьего тура, включающего выступление – самая важная часть этого кастинга – перед продюсерами, судьями и агентами. Их решения окажутся решающими для четвёртого тура. Это выступление с одним из современных популярных певцов, который выберет вас.

– Звучит обалденно, – выпалил Ник с искрящимися глазами.

– Потребуются немало нервишек, – с полуулыбкой заявила Меделина.

– Набирают певцов в группу или для соло тоже? – поинтересовался Ник.

– Набирают только в группу, – ответила Аманда, – она будет называться Now United, – с улыбкой уточнила она. – После отбора сразу будет тур с несколькими концертами в день и большими гонорарами.

У Меделины и Ника отвисли челюсти.

– Сколько людей будет в группе, если столько много участников на кастинге? – продолжил задавать вопросы Ник.

Аманда немного помолчала, нахмурив брови, сжав губы и прищуриваясь. Затем вспомнив должное количество людей в группе, выпалила:

– Где – то человек пять, не меньше.

– Но это очень мало! – ошеломленно выпалил Ник.

Аманда зарегистрировала ребят, взяв их паспорта. Перебирая у себя в большой сумке картонные бумаги, она вытащила соответствующие уникальные номера для отбора, которые она приклеила им на грудь.

– Ребята, вы оба такие милые! – с восторгом и эксцентричностью почти вскрикнула Аманда. – Не переживайте, я уверена: вы всех сделайте! – ободряюще сказала она. На самом деле, помощница кастинг-директоров говорила всем участникам, что они пройдут отбор, кому рассказывала программу, написанную в бюллетенях. Аманда продолжила объяснять условия кастинга следующим участникам.

Ник и Меделина встали в самый конец длинной и пёстрой очереди, в которой можно было подумать: можно простоять целый день под ярким осенним солнцем. Для Меделины и Ника это был невообразимый новый опыт – увидеть огромную массу людей, желающих стать известными певцами с гигантскими контрактами.

Однако организация кастинга была довольно грамотной, так как отборы столь большого количества людей начали проходить стремительно быстро. Внутрь здания заходили сразу по тридцать человек. Через каждые десять минут – очередь, огибающая целый квартал, продвигалась вперёд. Дело в том, что многие люди, стоя под солнцем, уже сами добровольно уходили. Температура в воздухе стала подниматься. Поток людей двигался весь день… Как оказалось, певцы, выступающие для сольной песни, делились по полу: с утра девушки, а днём – молодые люди. Дети приходили к вечеру.

Не прошло и часа, как Меделина и Ник оказались уже внутри огромного зала, полного кастинг – директорами, которые делали пометки у себя в ноутбуках. Через несколько минут они разгласили по номерам: кто прошёл на следующий тур. По разглашённым номерам не было номера Меделины…

Она вздрогнула. У неё резко забилось сердце, закружилась голова. Только подумать, Меделина даже не прошла первый тур! Она мысленно взмолилась, чтобы это было ошибкой.

– А подождите, – остановил один взрослый мужчина лет сорока. – Небольшая поправка – номер тридцать-пятьдесят пять проходит.

Это был номер Меделины – она облегчённо выдохнула. С этого момента она стала больше переживать, потому с каждым шагом всё становилась труднее. Её прежняя глубокая уверенность куда-то стала постепенно улетучиваться. Это чутко заметил Ник и решил подбодрить подругу.

– Ты чего так раскисла? – спросил Ник, обнимая её за талию, что придало снова неловкость Меделине, у которой был шквал разных эмоций.

– Всё хорошо, – выдавила растерянная девушка.

– Нет, я вижу, что твоя энергия чуток упала. Ты что думаешь, я тебя не чувствую?

Меделина стало спокойнее услышать его приятный голос и приободряющие слова.

– Мхм, – тихо кивнула девушка. – Я, наверное, немного устала и стала переживать. Здесь слишком много людей. Мне становится плохо.

– Слушай, всё это необходимо преодолевать, проходить через трудности, а иначе никто и никогда тебя так и не заметит. Мэд – ты самая талантливая и умная девушка из всех которых я встречал! В такие моменты, как сейчас, неуверенность и усталость лучше не показывать, а хорошо скрывать и быть стойким, жизнерадостным и испускать только позитив! Я это понял на своём тяжёлом опыте, когда однажды разозлился на кастинг-директора, который начал меня осуждающе оценивать. Ты не представляешь сколько у меня было тогда негативных эмоции! Тогда я сбил своё расположение духа и под конец спровоцировал множество ошибок. Это был небольшой кастинг – не такой, как сейчас.

– Да, я это понимаю, – рявкнула Меделина, охваченная паникой, в шуме других голосов и разговоров людей.

– Посмотри на меня, – Ник взялся обеими ладонями за лицо девушки. Его карие искренние глаза выдавали его сильную симпатию к ней. – Не давай показывать, что ты слабая! Даже сейчас… Показывай им здесь и сейчас только лучшую версию себя. Ведь если сделано всё, что было в твоих силах, и ты не проходишь отбор – это уже не так больно и неприятно. Самое главное – не сдаваться без боя. Как минимум тебя заметят и, возможно, даже запомнят и будут иметь в виду для следующих крупных проектов и кастингов. Так что ты выступишь так же, как выступала в парке. Представь, что ты там, а не здесь. Хорошо?

– Хорошо, – запнувшись, выдавила Меделина, у которой пересохло в горле.

Ник стал нервно крутить в руках свой номерок то ли от прикосновения к ней, то ли от переживания.

– Эй вы! – крикнул кто-то из толпы людей, обращаясь к Меделине и Нику. – Чего вы стоите? Или уже забыли, что прошли на второй тур?

Люди собирались на флешмоб для дальнейшего отбора. Этот этап включал хореографию и синхронизованные танцы, при этом следуя ритм музыки, которую несколько раз меняли.

По окончанию флешмоба, результаты тех, кто прошёл на следующий тур снова разгласили по номерам. На этот раз Меделине не пришлось переживать, потому что её номер прозвучал одним из первых.

После такого трудного дня Ник крепко обнял, притягивая к себе, Меделину, которую хотел поцеловать, но посчитал, что это не подходящий момент для романтики: поцеловать первый раз лучшую подругу, эмоционально и физически уставшую по окончанию первого тура возле Фигероа в Уолшире! Ник был слишком романтичен, чтобы позволить себе поцеловать девушку в таких неуместных для романтики местах. Однако он ждал подходящего момента, в которого верил, что он скоро должен наступить.

«Второй день отбора – выступление перед кастинг-директорами», – подумала про себя Меделина ранним осенним утром. Она обняла родителей и села в машину Ника, который ждал её возле соседнего дома, где жил сам Ник с родителями. К счастью, погода Лос-Анджелеса в осенний период не стала испытывать судьбы людей своей ветреностью и туманностью. В этот жаркий солнечный день Меделина одела, как обычно, мешковатую пёструю одежду, которая скрывала её фигуру. Одежда больше её размера в два раза состояла из футболки кремового цвета и светло коричневых свободных штанов, которые были завёрнуты снизу так, что виднелись капроновые носки с больших белых кед. В этой одежде девушка чувствовала полную свободу и уверенность.

Подъехав снова к зданию Фигероа в Уолшире, ребята ожидали увидеть толпы людей, как и вчера, но их количество сократилась в двадцать раз! Хотя такое сокращение людей всё равно создавало огромную конкуренцию, потому что остались лучшие духом, а в этот день был прямой отбор по музыкальным и вокальным данным. Очередь оставалась такой же длинной, потому что прослушивания длились довольно долго. Ник и Меделина встали в самый конец этой очереди.

Через пару минут позади них встала чернокожая юная девушка с пышными формами и громко разговаривающая по телефону, будто она с кем-то ругается. Её необычная, яркая и привлекательная внешность произвела огромное впечатление на Меделину, которая обернулась назад, чтобы разглядеть эксцентричную девушку с необычным образом. У неё были красивые формы лица, длинный нос и довольно крупные глаза. Её эпатажный и экстравагантный стиль выходил за рамки привычного: слишком длинные накладные ресницы, стрелки, образ роскошной блондинки с непрокрашенными корнями волос и большое количество пудры на лице с розовой помадой на губах. Такая сумасшедшая яркая внешность выглядела очень вульгарно. В эту же минуту Меделине вспомнились слова художника её картины в комнате, который сказал: «Суть в том, чтобы обо мне всегда говорили, и не важно хорошее или плохое». Меделина подумала про себя, что эта девушка точно запомнится кастинг-продюсерам, да и вообще всему миру, и о ней будут говорить непрерывно…

– Привет, я недавно пришла с работы, – выпалила девушка, закончив разговор по телефону и заметив пристальный взгляд Меделины. – Еле как отпросилась, чтобы успеть одеться и накраситься поприличнее, – продолжила она. – А мой босс оштрафовал меня, что я ушла раньше, чем обычно, хотя я его предупреждала, что уйду рано! – не замолкая, громко и быстро говорила яркая особа. – Меня зовут Лу – я огромный кумир рэпа. А вас как зовут, ребята?

– Меня зовут Меделина, а это мой друг, Ник, – протянула руку, чтобы пожать руку Лу.

– Вы давно стоите здесь? – хлопая длинными ресницами, она переводила взгляды то на Ника, то на Меделину.

– Мы сами недавно пришли, – мягко ответила Меделина.

– Ненавижу такие ужасные очереди! – произнесла Лу снова громко так, что слышала вся стоящая очередь. – Но как-то однажды сказал мой дядюшка Джимми: «Это, мать твою, шоу – бизнес! Это деловой бессердечный подход и сущее напряжение! Благодари Бога, ведь ты в Америке, в стране, где осуществляются даже самые сумасшедшие амбиции». Так что придётся иногда идти на жертвы, чтобы воплотились наши мечты.

– О, да! – подхватили ребята с громким смехом Лу. – Твой дядюшка абсолютно прав!

– У тебя классный образ, – не выдержав, призналась Меделина. – Видать, ты знаешь, как производить впечатление и обращать на себя внимания людей.

– Ой, да что ты! – почти вскрикнула Лу. – Спасибо! – поблагодарила уверенно она, засмеявшись довольно громко. – Я в этом пришла только сюда и сегодня. Как стану звездой – буду ходить в этом образе каждый день!

– Я тоже с этих больших штанов не буду вылезать! – присоединилась Меделина, мило хихикая.

– Мы выступаем с ней вместе, – вмешался в разговор Ник. – Она поёт в жанре поп, а я, поддерживая её, подыгрываю ей на гитаре. А ты что поёшь? – полюбопытствовал он, оглядевшись на вульгарный образ Лу.

– О круто! – лестно восхитилась Лу. – Ну, я пишу стихи, читаю рэп. Я занималась этим почти всё время, как знаю себя.

– Уау! – высоко поднял брови Ник с расширенными глазами.

– А ты увидишь! – слегка кивая и плотно сжав губы, Лу сильно и внезапно подняла брови. – На самом деле, рэп для меня – больше, чем кайф, – твёрдо пояснила девушка о себе. – Я пишу от самого чистого сердца. Без фальши. Это самое главное для меня. Второе – это постоянно работать над собой. Я не Лу, если не буду много работать.

– А вы не такая уж и хрупкая девушка, – подшучивал Ник.

– Я прошла через столько проблем, что вряд ли можно назвать меня хрупкой и нежной особой, – ледяным тоном вульгарно произнесла Лу. – Я борюсь каждый день со своим боссом, соседями, мешающими мне создавать музыку, этими кастингами, козлами-мужчинами, которые сидят на районе, ничего не делая, стреляя друг в друга. Только умеют воровать у других деньги со своими стволами.

Обменявшись номерами мобильных телефонов, чтобы как-нибудь встретиться, ребята попрощались с Лу. Не успели с ней попрощаться – они уже стояли перед пятью кастинг-директорами.

Пока Меделина пела своим бархатным голосом пронзительную песню «Маленькая чёрная роза», кастинг директора делали заметки у себя на бумагах и оценивающе смотрели на пару. По окончанию песни, все сидящие громко захлопали.

– Меделина, вы поёте потрясающе искренне, – прокомментировал один из кастинг-директоров. – У вас неземной голос. Мне также понравилась игра на гитаре вашего напарника. Вы очень хорошо чувствуете друг друга. Это очень хорошо…

Долго перебирая фотографии юной певицы, женщина из группы кастинг-директоров, по имени Катерина Стоун, сразу же спросила, обращаясь к Меделине:

– Скажите, почему вы одели одежду большого размера? Это один из компонентов вашего образа?

– Я люблю свободу, – заявила уверенно о себе Меделина. – И мне хочется обратиться к этому миру и сказать, что не стоит быть наложниками границ, идеалов и стереотипов.

– А кто написал песню? – продолжила задавать вопросы Катерина.

– Я, но мы вместе создаём музыку.

– Тебе всего семнадцать лет! – подняла бровь Катерина, глядя на анкету. – Уау! У меня нет слов! У тебя хорошее большое будущее впереди, девочка. Уверена, ты будешь выше Эвереста. – Похвалила она, незамедлительно сказав им результаты о прохождении на следующий тур.

– Спасибо большое, – у Меделины наворачивались слёзы на глазах, которые были слезами счастья.

После выхода из комнаты прослушивания девушка сильно заплакала, вытирая их руками.

– Мэд, мы сделали это! – обнял её крепко Ник, нежно целуя её в лоб. – Ты была сегодня на пике – в лучшей форме! Важно сохранять эту уверенность, спокойствие, ясность мысли и голоса завтра на третьем отборе.

– Как говорила Аманда, третья часть отбора – это самая важная часть этого кастинга, – вспомнила его партнёрша. – Нужно произвести впечатление перед продюсерами, судьями и агентами, – решительно произнесла Меделина. – Надо подумать о выборе песни на завтра.

– Как тебе песня «Наш день»? – предложил Ник. – Ты его сама написала. Я тебе подыграю на гитаре. Думаю, она им должна понравиться.

– Давай её сегодня отрепетируем, – настойчиво попросила Меделина.

– Конечно.

Весь вечер ушёл на репетиции для третьего отбора и весёлые беседы с Ником, который так и не решался признаться ей в любви. Они сидели плечо к плечу на полу у кровати Меделины.

– Может прокатимся? – спросил он у своей немного уставшей подруги, чтобы её взбодрить.

– Давай, – согласилась она, кивая.

Они немедленно, громко смеясь, сели в машину Ника, наслаждаясь осенним вечером. Прохлада и дуновение ветра пробуждали музыку в Меделине. Наблюдая за северо-восточным Лос-Анджелесом с его холмистым районом, расположенном в величественных холмах Сан-Рафаэля и приточной реки Арройо-Секо, они прошлись босиком по увядшей земле, а потом выпили тёплый кофе в уютном кафе, разговаривая по душам.

– Ник, это кафе находится напротив магазина пишущей машинки, принадлежащей моей бабушке, Дженессы Флорес. В детстве я часто ходила навещать её и играла на её старинных машинках.

– Хочешь зайти туда снова? – предложил он ей.

– Пожалуй нет, – буркнул она. – Давай, когда всё это закончится, отпразднуем, – Меделина быстро перевела тему, радостно предложив что-то поинтереснее.

– Боюсь, мы будем очень заняты, если мы пройдём этот кастинг, – тихо пробормотал Ник. – Выступления, подготовки, выезды, концерты… Мэд, обещай мне, что, когда станешь звездой, ты меня не забудешь. – Подтрунивал он над подругой.

– Я тебя сразу же забуду, и у меня не будут никаких воспоминаний с тобой, – мило захихикала Меделина, не предвещая ничего плохого, сказав роковую шутку.

Оба вернулись снова в её комнату, чтобы продолжить репетицию. На какое-то время они просто взялись ладонями, крепко их прижав, закрыли глаза и сидели в тишине. Она взглянула на стоящую на столе колбу с маленькой чёрной розой.

– Ник, я всё время думаю о создании альбома под названием «Маленькая чёрная роза» с десятком песен о силе, протесте, сопротивлении и стойкости против нынешних проблем. Я так хочу донести до людей, что не стоит поддаваться болезням, синдромам, обстоятельствам жизни, а стоит бороться за свою жизнь – и это в руках каждого человека.

– Мы создадим его вместе обязательно. Я тебе обещаю. Через месяц он будет готов, если мы будем упорно работать, но пока что нам надо сконцентрироваться на кастинге.

– Хорошо, – Меделина тепло улыбнулась, вглядываясь в глубокие и пронзительные карие глаза Ника.

Они продолжили репетицию перед предстоящим важным отбором.

«Третий день отбора – самая важная часть этого кастинга. Выступление перед главными продюсерами, судьями и агентами», – вспомнила про себя Меделина холодным ранним осенним утром, словно повторяя предыдущий день. Она обняла родителей и села в машину Ника, который ждал её возле того же соседнего дома. Меделина надела длинную зелёную свободную футболку с принтом маленького человечка, широкие висящие штаны чёрного цвета и зелёную обувь. На этот раз образ был намного ярче: зелёный цвет притягивал внимание.

На улице начался моросящий дождь. Усиливалась туманность. Однако прохладный воздух был очень приятным, который приближал дальние звуки сигналов машин и мужских криков. Мгновенное изменение погоды что-то предвещало, но юная певица пыталась не обращать на это внимание. Подъехав на третий раз к зданию Фигероа в Уолшире, Меделина и Ник увидели совершенно другую картину: длинная очередь из огромного количества участников уже не стояла так, как во второй день отбора. Участников стало слишком мало.

– Когда отсеиваются всё больше и больше людей с каждым днём – появляются страх и ужасно-дикое желание пройти все этапы, отборы и победить, – выпалил Ник, словно вошёл в какую-то азартную игру.

– Ник, ты воспринимаешь этот кастинг как безусловную единственную конкуренцию в твоей жизни.

– На самом деле, для меня всё – это жизнь, а жизнь – это борьба. В борьбе сильный конкурент всегда побеждает слабого.

– Ник, я смотрю: ты очень сильно хочешь пройти этот кастинг? – с прищуренными глазами оглядела она своего приятеля.

– Ради этого мы ведь здесь, – буркнул её лучший друг. – Я всегда хотел выигрывать, причём везде, даже когда мчусь на машине. Опережаю все машины, при этом не увеличивая скорость.

– Ник, у тебя неправильное понятие между искусством и победой, – возразила ему Меделина. – Музыка – это не твоя уличная гонка на машинах, это искусство.

– Ну, а искусство – это тоже конкуренция, – уверенно пробормотал он.

– Ник, наблюдая за таким большим количеством претендентов на место в группу, наступает момент, когда понимаешь, что главное – не пройти отбор, а быть единственно лучшим певцом. И не в смысле устранения конкурентов.

– Мэд, ты уверена, что тебе подходит этот кастинг? Тебе надо одной петь в соло, а не в группе. Ты слышала Аманду? Пять участников будут петь в группе.

– Ник, ты же знаешь, что это один из единственных способов воплотить мою мечту. Я столько готовилась к кастингу. Не хочу, чтобы это было впустую. Я не знаю, что я сделаю с собой, если я не пройду.

– Мэд, поэтому не надо настраиваться, что ты его не пройдёшь. Вспомни мои слова, которые я тебе говорил в первый день. Ты – лучшая из всех этих участников. Не у всех есть такой талант, как у тебя.