Полная версия
Миры во вселенной. Вопросы без ответов, или Трагедия века
Миры во вселенной
Вопросы без ответов, или Трагедия века
Андрей Петин
© Андрей Петин, 2020
ISBN 978-5-4498-0413-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Он не отбрасывает тени! – отчаянно, мысленно вскричал Римский. Его ударила дрожь…»
«Положив трубку на рычажок, опять-таки профессор повернулся к столу и тут же испустил вопль. За столом этим сидела в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью на ней: „Пиявки“. Вопил профессор вглядевшись в её рот. Он был мужской, кривой, с одним клыком. Глаза у сестры были мёртвые…»
М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита»Глава 1
Кэрол Линдси приехала в университет им. Вашингтона в середине дня. Университет находился в Сэнт-Луисе (штат Миссури), и в этот, ничем не примечательный летний денёк, большое серое здание (оплот знаний) предстало во всём своём величии на фоне ярких красок: полуденного солнца, и лужайки с цветами и несколькими деревьями, вдоль выходящих на главный вход окон. Университет Сэнт-Луиса насчитывал в своём составе немало факультетов, начиная от факультета «Криминалистики и международной преступности», и кончая медицинским и биологическим факультетами.
Иными словами, университет выпускал специалистов в практически любой области, а потому его престиж был неоспорим (впрочем, он был неоспорим ещё и от того, что университет назвали в честь бывшего президента).
Помимо широкого многообразия специальностей, университет включал в себя: собственный сенат, комитет по равенству окружающей среды, университетский офис согласия, университетский совет (как впрочем во всех приличных учебных заведениях), клуб женщин и многое другое. На территории университета имелся так называемый студенческий городок, и само собой разумеется, здесь имелась, как и везде, собственная университетская полиция (своего рода Ватикан-2)…
Итак, Кэрол Линдси поднялась по громадному крыльцу, сливаясь с «разноцветной» массой студентов, и здание поглотило её. Кэрол была высокой, очень даже стройной брюнеткой, почти фотомоделью (сей факт, как бы противоречил её ярко выраженной целеустремлённости к научной работе). Она носила короткую стрижку, всегда придерживалась особой щепетильности в выборе одежды и косметики, а потому, Кен Браун, встретив Кэрол, тут же не удержался и восхитился утончённым ароматом её французских духов «Коко Шанэль». Та сухо поблагодарила коллегу, однако не без должной улыбки, и они молча направились по длинному, залитому летним солнцем коридору.
– До сих пор остаётся неясным Кэрол, – почему-то без предисловий, вдруг начал Кен, – как устроен мир, и что с ним произойдёт дальше? 0дни считают, или считали при жизни, что он свернётся до точки, либо увеличится… Широкоизвестный своей теорией Фридман например… Другие предполагают сейчас что-то ещё.
– Людям просто не хочется терять рабочие места.
Кен рассмеялся.
– Ты поразительная женщина Кэрол!
Она обдумала свой следующий вопрос:
– В каком плане?
– Конечно в плане общения, в первую очередь. С тобой всегда интересно общаться. Ну и…в плане привлекательности.
– Спасибо. Значит в плане профессиональных качеств я работник не ахти, – со скорбью подумала она. – Тем более проклятый Стэн Вирстон не хочет верить в эти гипотезы, или правильней будет сказать: хочет, но не верит. – Кэрол внутренне усмехнулась, удивлённая подобным каламбуром в мыслях.
– Может ядерные исследования и различные войны всё же идут на пользу, скажем открытием озоновых дыр, хоть это и звучит глупо, – тем временем продолжил Кен.
Они подошли к двери, зашли в большую, светлую аудиторию с множеством мест и сели. Аудитория была неким подобием зала заседаний, где маленькую трибуну (в отличии от хотя бы того же зала заседаний в суде, где трибуна длинней), занимала соответственно не судейская коллегия, а научные сотрудники и профессора, для зачитывания лекций и докладов. Совсем недавно, здесь состоялась научно-практическая конференция по особо острым вопросам в области микробиологии, и генной инженерии. Вопросы о генах, геномах, и связанных с ними нововведениях обсуждались здесь очень подробно, так сказать во всей красе учёной мысли.
– Ты наверно думаешь о чём то своём, может мне не продолжать Кэрол, – мягко возмутился Браун.
– Ну что ты, продолжай.
– Тогда позволь сказать тебе одну приятную новость… Памэла Карриген, уже почти доказала теорию о существовании этих твоих провалов во времени!
Кэрол не понравилось выражение «этих твоих», но с другой стороны, он ведь занимается иной областью науки, и поэтому, в какой-то мере даже прав. А собственно говоря почему в какой-то: прав в полной мере, т. к. не обязан возлагать на себя ответственность в понимании её проблем… – Знаешь, я безумно рада, что у меня есть такая помощница, правда. Хотя… – она замялась. – Хотя от провалов во времени Кен, и до потрясений в сфере ядерной физики, ещё не один шаг с моей стороны.
Тот рассмеялся. Ему поимпонировал её полушутейный настрой в данной ситуации.
– У тебя всё получится Кэрол. Не знаю почему, но я в это верю.
– С твоими бы речами, да в конгресс коллега. «Ты то можешь позволить себе веселиться (последнее она не смогла произнести вслух, решив что этим его только обидит)». Тем не менее, чаша весов внешнего настроения Кэрол казалось вот вот станет легче, и её перевешает чаша до краёв накипевшего пессимизма… Наконец, после недолгих раздумий, чаша весов с пессимизмом, как и предполагалось, всё же взяла вверх, или правильней будет сказать вниз, и она не выдержала: – Слушай Кен, ты вот тут говоришь, что у меня всё прекрасно получится, а между прочим, хоть тебе конечно и нет до этого дела, наш шеф не возлагает на меня никаких надежд. Абсолютно никаких. Он считает, может быть даже вполне оправданно, что у меня ничего не получится.
– Откуда такой пессимизм Кэрол? – Учёный произнёс это с неподдельным сочувствием, и был сильно удивлён её внезапной перемене настроения. – И потом, наш шеф ни такой уж и плохой, – дополнил Кен.
– Тебе легко говорить, тебе он верит.
– Дело ни в том, верит он мне, или нет Кэр (Кен Браун позволил себе называть её так, исходя из того, что они знали друг друга уже немалое время), – а в том, что я знаю его, как облупленного, и не раз даже видел в церкви.
Кэрол решила, что продолжать не имеет смысла, и потому сменила тему:
– А как там твоя теория о существовании внеземных цивилизаций?
– Но ведь инопланетяне тоже связаны с тем, о чём на научных собраниях дискутируешь ты.
– В том плане, что и они относятся к разряду сверхъестественного, да!
– Я серьёзно Кэрол.
– Мило беседуете, – раздался за спиной грубый мужской голос, и Браун вздрогнул от неожиданности. – Хочешь узнать в чём твоя трагедия Кен? – вскоре обратился к нему новый прибывший, которого звали Сэм Гэбриэл.
– В чём же?
– Ты всегда, а если не всегда, то довольно часто вздрагиваешь, когда слышишь за спиной чей-то мужской голос, ты видимо боишься, что это Стэн?
Будучи археологом по призванию, и неотёсанным мужланом по натуре (он был полным антиподом Кену Брауну), Сэм Гэбриэл, тем не менее, сумел доказать свою научную концепцию о существовании неизвестного доселе древнего народа, и его тайнописи. Сейчас он сел на кресло, рядом с Кэрол и Кеном, и тут же услышал уверенный ответ от последнего:
– Я не боюсь своего шефа, т.к. не вижу повода, а даже если Стэн Вирстон и лишит меня рабочего места, в любом случае, я смогу устроиться хоть в какой то захудалый университет научным работником.
– Или преподавателем, – с иронией произнёс Сэм.
– Слушай, а помоему преподавателем быть как раз твоё призвание. Хотя нет, ты даже и с этим не справишься.
На такой поворот Сэм видимо не рассчитывал, поскольку услышав подобное, тут же замолчал надувшись. Сэм и Кен, ещё почти с самого прихода сюда невзлюбили друг друга. И теперь, судя по их манере общения, создавалось впечатление, что они будут продолжать в том же духе, как минимум до второго пришествия.
– Может тебе привести ряд логически обоснованных доводов Сэм, относительно области моих знаний?
Однако, попытка убеждения у Кена не увенчалась успехом. Гэбриэл молча смотрел в потолок довольно обширного помещения, раскинувшись на кресле. Никакого внимания на собеседника.
– Ну, может тогда мистеру всеотрицающему нужны вещественные доказательства, скажем: снимки, отсканированные и обработанные на компьютере; зарисовки со слов очевидцев; слайды; видеоматериалы, подтверждённые экспертной комиссией, и т. д.
– Я не разговариваю с оппозицией, – в ответ буркнул Сэм.
– Потому что тебе просто нечего сказать.
– Ну что вы заладили оба, как не знаю кто… – с недовольством выразила Кэрол, запнувшись на последнем слове. – Не хватало ещё, чтоб мы все здесь поцапались из-за наших различных убеждений.
– Кстати, насчёт убеждений Кэрол: вот придёт Брик и уж мы то вдвоём точно сможем убедить Кена, что он зарывается со своими убеждениями.
Долго ждать им не пришлось. Прошло примерно минут 10, как в дверях аудитории появился новый научный сотрудник, с довольным выражением лица. Судя по всему, этот день подарил ему, как недавно и Сэму, репутацию проверенного временем работника, имеющего за плечами такой же немалый, научный потенциал.
– Привет, как дела старина? – и не дожидаясь ответа, Сэм тут же переключился на Кена: – готовься к непомерным дискуссиям коллега.
Прошло ещё минут 10, как зал для слушаний был полностью заполнен.
– Сегодня здесь будет сам Стивен Хокинг, посмотрим, как он отреагирует на твои версии приятель. – Сэм продолжал словесный бой, повидимому считая что лучшая защита-нападение.
– Это больше, чем версии, и потом я тебе не приятель, – со злобой в голосе ответил Кен.
– Ладно убедил, это действительно больше чем просто версии – это бредовые версии.
– Ну это мы ещё посмотрим, чьи версии бредовей, – видимо устав реагировать негативно, Браун усмехнулся.
– Ребята, может хватит уже, – почти в один голос произнесли Кэрол и Брик.
– Вдруг Стивен Хокинг не одобрит ни его версию, ни нашу Сэм, – закончил Брик Хапертон, разряжая обстановку.
Стивен Хокинг являлся профессором Тринити-колледжа в Кембридже. В этом колледже, подобно ему, профессором когда-то был сам Исаак Ньютон, и так же, подобно последнему, Стивену была уготована слава известного деятеля, внёсшего немалый вклад в науку. Однако, в отличии от Ньютона, славе Хокинга нельзя было позавидовать, поскольку ещё на первом курсе колледжа он получил неизлечимую болезнь, практически обездвижившую всё тело, и к тому же, неудачную операцию, вследствии которой будующий профессор онемел. Тем не менее, последние достижения техники, сделали своё дело. Коляска с электроприводом позволяла ему теперь передвигаться самостоятельно, а встроенный под сиденьем компьютер, с синтезатором речи позволял говорить. (На сегодняшний день Хокинг являлся членом Королевского научного общества Великобритании, и национальной академии наук США, а так же имел 12 почётных степеней, звание «кавалера ордена кавалеров почёта», и был удостоен Нобелевской премии)…
– Может и мы Брик для разнообразия посовещаемся, а то весь зал уже заполнен окончательно, и все что-то обсуждают, – после короткого молчания произнёс Гэбриэл.
– Я подготовился с докладом вчера, – моментально отреагировал Брик, словно ждал этого вопроса.
– Прекрасно, ну и… всё же, я как то волнуюсь.
– Это естественный процесс Сэм!
– …Кстати, я слышал, что на днях наша Мэри Уиллард составила нам хорошую партию.
– А именно?
– Она разве тебя не оповестила? – удивился Сэм.
– Нет.
– Тогда приготовься к приятной новости Брик!
Тот, тут же заёрзал на кресле, начав волноваться, и подтянувшись чуть-ли не к самому лицу Сэма настроился слушать.
– Дак вот: позавчера утром она ездила в замок Эник, к герцогам Нортумберлэнд. Ну, знаешь где велись съёмки Гарри Поттера?
– И? – в глазах Хапертона блеснул огонёк любопытства. – Ну не тяни же Сэм, прошу.
– И она таки смогла, вот чертовка, договориться с герцогом, ни с кем нибудь, а с самим герцогом, о покупке из его замка нескольких ценных реликвий, для музея нашего штата.
Брик чуть не подпрыгнул:
– Это правда?
– А то! Стал бы я тебе ещё врать, – с гордостью произнёс Сэм Гэбриэл, старательно выговаривая каждое слово.
– Ничего себе поездочка! – Брик по прежнему не унимался. – Ну обладает она даром убеждения, что скажешь, – и тут же он продолжил, загадочно улыбаясь: – А теперь я тебя порадую. Недавно мне объявили, что завтра, или послезавтра, у нас должна состояться поездка в замок Крак, в Сирии.
– Я слышал, – спокойно отреагировал Гэбриэл, и продолжил: – и что ты думаешь, власти Дамаска позволят нам преспокойно приезжать на Святую Землю, и перепахать весь замок вдоль и поперёк?
– Ну, насчёт вдоль и поперёк ты конечно преувеличиваешь, а насчёт позволения… уже позволили, и кстати, это снова Мэри, со своим чудным даром!
– Будь я проклят! – на сей раз уже Сэм Гэбриэл едва не подпрыгнул в своём кресле, а в следующий момент, быстро придя в себя продолжил: – это конечно не плохая, совсем неплохая затея, порыться в древнем замке Сирии, хотя лучшее место, чем где-нибудь в Англии, или скажем на границе с Шотландией не найти, и тем не менее, что Мэри собирается там выкопать? 0рден госпитальеров, так он уже найден и хранится у королевы Великобритании, или…? – Сэм сделал многозначительную паузу, и тут его разобрал смех. – …Или же она хочет выкупить у Елизаветы, принадлежащий ей по праву орден для музея, подобно тем реликвиям? Наверно это хитрый ход, чтобы начав с Сирии, перебазироваться в Англию?
– А вдруг в тех землях осталось ещё что-то ценное? – вставил Хапертон.
Однако Сэм, словно не замечая этого рассмеялся ещё громче, и так продолжалось бы наверное немалое время, если б не замечание Кэрол, а затем и пристальное внимание окружающих, к вышедшему на трибуну мужчине. Этот человек, определённо нервничая и волнуясь, стёр платочком выступивший на шее, лбу и висках пот, а затем приготовился читать, опустив глаза на листы с текстом. Тут же в зале воцарилась почти идеальная тишина, если не считать лёгкого ёрзанья, и шёпота.
– Мне можно начинать? – громкий голос говорящего, эхом отразился от стен, и суета слушателей, которые точно ждали этого момента, прекратилась. – Хм, хм. Для начала кто-нибудь из зала ответьте мне на один вопрос: что представляет из себя религиозное движение, и каковы его последователи?
Зал молчал.
– Хорошо, я отвечу за вас, – продолжил мужчина с трибуны. – Религиозное движение-это движение масс, выбравших для себя правильный жизненный путь, и неважно, какая религия при этом исповедуется. Сегодня существует немало религиозных конфессий, например всем известные «Мормоны», и тем не менее, я считаю, что в наши дни вера людей в Бога, практически иссякла. Люди называют себя верующими, но это только на словах. Мы не религиозное течение, и не какая либо секта, сразу смею вас заверить. Однако, и в том я думаю меня поймут многие из присутствующих здесь в зале, я хочу, чтобы люди всего мира жили в гармонии с нашим Творцом… Мы постоянно движемся вперёд, не стоим на месте. Вместе с нами вращается Земля, пролетают месяцы, годы, столетия. Исчезают почти бесследно бывшие когда-то сенсациями человеческие разработки. На исходе эра автоматизации, на стадии развития безграничная эра кибернетики. Учёные искусственным методом создают из клетки овцы живую овцу. И это уже не сенсация. А возможно скоро, с такими темпами развития, нас с вами заменит горстка железных созданий с искусственным интеллектом, которые при том будут решать всё за нас, стоя у руля власти. И будут они напичканы уже не всевозможными реле, диодами, датчиками, и будут базироваться уже не на интегральных микросхемах, а на чём то более новом, вроде нанотранзисторов. Всё перечисленное мной в представлении будующих поколений, будет считаться всего лишь детским лепетом, в крайнем случае достоянием прошлого, и я говорю это без преувеличения, хотя впрочем, вы и без меня прекрасно видите, с какой скоростью сегодня движется прогресс. Я конечно не против современного развития общества в плане технологий, но иногда человек заходит слишком далеко… Итак-это было довольно большое отвлечение от темы. Я прошу меня извинить. – Мужчина с трибуны сделал небольшую паузу. – Тем не менее, именно это вступление, коренным образом связано о нашей концепцией о мире. Вот тут и стоит представиться: я представитель сообщества «Единый мир» -Берт Сайлонс. Наш главный союзник общество «Мир в мире», а потому мы работаем непосредственно под их началом. – Сайлонс улыбнулся, оббегая аудиторию внимательным взглядом. На короткое время в зале нарушилась тишина, и снова, как было недавно, послышались ёрзанье и переговоры, причём явно ни по поводу выше сказанного сейчас представителем сообщества. – Дак вот леди и джентльмены, – снова улыбнулся Сайлонс, нарочно не замечая подобного настроя к своей персоне, – я продолжу: как вы уже наверно поняли, нашей главной задачей является сплочение всех народов, всех людей мира вместе, вне зависимости от расы, пола и возраста, ибо только объединение сможет устранить все межнациональные розни, сократить эксплуатацию угнетённых, с корнем вырезать из нашего сознания расизм, как гнилое проявление в обществе. Только объединение поможет создать новый единый мир, где будут править доброта, закон, справедливость и порядок, и где человек сможет вздохнуть свободно и чистым воздухом. Давайте все вместе скажем нет беззаконию, пренебрежительному отношению к окружающему нас растительному и животному миру, и вообще к миру всему.
– Тоже мне представитель из «Грин-писа» нашёлся, – хмыкнул себе под нос Сэм Гэбриэл, находя подобное рассуждение пустой болтовнёй. – Как будто здесь клуб по интересам. И потом он строит Наполеоновские планы. Можно подумать после его слов, скажем все мусульмане мира отменят «Джехат», или же арабы станут более миролюбивы.
– Ну и к чему ты это сейчас сказал? – шёпотом выразила Кэрол своё недовольство (будучи возмущённая тем, что он не даёт ей слушать).
– Как будто ты сама не понимаешь, – так же шёпотом ответил Гэбриэл.
– Конечно, вот если все как ты Сэм будут так рассуждать, мира не будет никогда.
– Но и при твоём раскладе его не будет Кэрол. Пока на планете живёт человек, столь алчное и жадное до денег существо, мира не будет никогда, уверяю тебя. Более того, в войнах люди обычно пополняют свой финансовый капитал.
– Как будто я сама не знаю, – буркнула Кэрол, и тут же махнула на него рукой: – а ну тебя, дай послушать.
А Берт Сайлонс в этот момент продолжал:
– Сегодня в наши ряды входит 1500 сподвижников, завтра, с вашей помощью это число может дойти до 3000, а то и больше. Неужели из сидящих здесь, в зале не найдётся людей, которые так же против корыстных целей всеобщего «яблока раздора» (как то войны, теракты), которые против экспраприации законодательной властью духовных ценностей человека, против попрания его прав и свобод… Так больше не должно…
– Минутку! Вы что хотите совершить всемирную революцию? – послышалось дерзкое, словно бросающее вызов высказывание из зала. – Мы все конечно живём в свободной стране, и каждый имеет право на собственное волеизъявление, но… но само собой в разумных пределах. При всём моём уважении к вашей теории (во многом вы конечно правы) должен заметить, что в отношении экспраприации прав и свобод человека властью, – мужчина из зала задержал паузу улыбнувшись. – Это вы перегнули палку. Мы же живём в свободной, защищённой стране, я повторяюсь, а ни в какой нибудь там Нигерии, или Замбии.
– А теперь, если вы высказались, позвольте сказать мне, – Берт Сайлонс, в отличии от выскочки из зала и не думал улыбаться, смягчая тем самым обстановку начавшихся жарких дебатов. – Это вы перегнули палку насчёт революции, а не я. Моя конечная цель сплотить людей всего мира, а не устраивать всемирную революцию. Революция-это военный переворот, а я кажется выражал неоднократный протест против войн. Т.о. вы противоречите сами себе.
– Но я лишь поясняю ситуацию с ваших слов, и не более. – Мужчина из зала по прежнему улыбался, словно издеваясь над выступавшим.
– Я конечно тоже с уважением отношусь к вашему высказыванию, – наконец Берт Сайлонс немного смягчил интонацию, но ненадолго. – Позвольте, как вас?
– Джон Монтгомери, профессор Принстонского университета, – ответил незнакомец.
– Дак вот мистер Монтгомери, – Сайлонс снова повысил интонацию: – хочу заметить, что вы невнимательно меня слушали.
– Да, становится жарковато. Может выйти в фойе перекурить? – Сэм Гэбриэл комично поправил узел галстука на шее, и Кэрол, в этот момент покосилась на него:
– …Что вы имеете ввиду мистер Сайлонс, относительно моей невнимательности? – Джон Монтгомери перестал улыбаться.
– …А ты что думаешь на этот счёт? – Сэм посмотрел на Брика.
– Я думаю что ты прав, и их дискуссия, если эти прения можно назвать дискуссией, затянется надолго, – он широко улыбнулся.
– Прав насчёт чего? – не понял Сэм.
– Насчёт покурить! Я думаю, не знаю как тебе, но лично мне не мешало бы выйти, развеяться перед предстоящим выступлением, а то голова кругом идёт от этой политики.
– Ненавижу политику, – улыбнулся и Сэм, и они вышли.
– Что скажешь ты Кэрол? – неожиданно обратился к ней Браун, после того, как Сэм и Брик вышли.
Она проводила их взглядом и повернулась к Кену:
– Насчёт политики?
– Нууу, в общем да.
Она загадочно пожала плечами:
– В целом я согласна с выступающим.
Естественно всё это сейчас они говорили тихо, вполголоса, чтобы не мешать «беседе» двух спорщиков, хотя помешать им сейчас было сложно, поскольку они говорили довольно громко.
– …А в частности?
– И в частности согласна Кен, – Кэрол устало улыбнулась. – Ну ты же знаешь, политик из меня никудышний.
На сей раз Кен пожал плечами:
– Ладно понял, – и в тот же момент они оба повернули головы в сторону трибуны.
Берт Сайлонс закончил жаркий спор с человеком из зала, и сейчас диктовал адрес своей организации, если вдруг кто-то захочет в неё вступить.
Кэрол засуетившись и чуть не уронив сумочку, поспешно достала из неё записную книжку с ручкой, и так же поспешно записала диктуемый адрес, а в следующий момент подоспели Сэм и Брик. Они отлучались совсем ненадолго.
Кэрол присоединилась к залу начавшему апплодировать, а затем, не без улыбки заметила, как Сэм на ходу тоже присоединился к хлопающим в ладоши.
– Это я заранее и тебе апплодирую Кэрол, – сострил он, присаживаясь на своё место, с Бриком.
Та ничего не ответила, только скривившись в ответ, дескать очень смешно, направилась к трибуне.
Браун смотрел на неё оценивающим взглядом, словно был уверен в ней, как в самом себе, словно был уверен в том, что она с лихвой оправдает возложенные на неё публикой надежды, и от этого постоянного взгляда коллеги, Кэрол чувствовала себя несколько неловко, однако она вскоре начала:
– Я представляю научную концепцию о существовании других миров. Для тех, кто меня не знает, я Кэрол Линдси, младший научный сотрудник этого университета. Я занимаюсь исследованиями и анализом, если не особо острых, то довольно значимых на сегодняшний день вопросов: Что есть этот мир? В чём суть его биологических процессов? Что есть время и пространство, какова их связь, и т.д? А сейчас я хочу совершить вводный экскурс, перед непосредственно теорией. Кстати в моей теории (этим смею вас обрадовать, или огорчить, как хотите) есть немало общего с некоторыми теориями других учёных, наиболее мне симпатизирующих… Итак, начну с того, что насколько вам всем известно этот мир чрезвычайно загадочен, интересен, порой трудно, или вовсе не познаваем. Многие современные учёные до сих пор ломают голову над некоторыми феноменами, происходящими, или происходившими когда-то на Земле… Взять в пример ту же Атлантиду, которую пытался разгадать Платон, пользуясь дошедшими до него свидетельствами египетских жрецов. Но всё тщетно, как и тщетны были в своё время попытки учёных узнать, движутся континенты, или нет. Тогда, лет 10 назад, по данному вопросу состоялся спор фиксистов и мобилистов. Сейчас, уже в наши дни, этот вопрос перестал стоять ребром, и учёные выяснили, что континенты движутся. И всё равно отправной точки к прорыву, для тех же атлантологов, это так и не дало. Ну если не считать версию учёных о комете Галлея, или различные новые версии… Т.о., рассмотренная мной на примере пресловутая Атлантида и по сей день остаётся загадкой… В этом мире постоянно что-то происходит, и если не с закономерной периодичностью: парадокс за парадоксом, то довольно часто, хотя впрочем определённая закономерность различных феноменов всё таки и соблюдается. Иначе, если смотреть с точки зрения логики, это приведёт к своего рода тотальному дисбалансу, и будет нечто похожее на историю Рэя Брэдбери, когда его герой наступив на бабочку, в корне изменил окружающее развитие мира. Ну это я утрирую… Если переходить главным образом к миру частиц, то первое о чём хочется сказать, это о их странном поведении в пространстве. Хотя опять же, и в поведении частиц, наверняка присутствует определённая логика… Долгое время учёные дробили и дробят по сей день вещество на составные части. Скажем молекулы на атомы, атомы на ядра и электроны, ядра на протоны, нейтроны и различные другие элементарные частицы. В конечном счёте учёные выявили, что являющиеся когда то самыми мелкими частицами лептоны и кварки уже, а точнее ещё не самые мелкие. Сейчас существует ряд других, более мелких частиц. Вот только нет пока таких приборов, которые способны их все обнаружить. Одним словом, я подвела вас к выводу… что деление бесконечно. Но суть не в том. – Кэрол сделала пару глотков из рядом стоящего стакана с водой, и продолжила: – суть в другом. Я начала говорить о ломающихся стереотипах в отношении мельчайших частиц. Дак вот: давайте рассмотрим один нестандартный пример, в который поверит не каждый учёный, не связанный с подобной специализацией, как у меня, и следовательно не осведомлённый в этой области. Итак вопрос риторический: может ли Вселенная находиться в атоме, и могут ли сами атомы влезать скажем в кварки? Вроде бы нет, звучит абсурдно, но не спешите заранее делать печальные прогнозы. Учёными выяснено, что всем известный нейтрон, через 17 минут распадается на протон, электрон и антинейтрино. Отсюда вывод, что протон своей составной частью входит в нейтрон. Опять же, при столкновении 2-х протонов, появляются различные частицы… и среди них нейтроны. Вот и пойми здесь кто же в кого входит. Подобная ситуация в материальном мире невероятна, но в мире параллельном это в порядке вещей. После такого, невольно отбрасываются сомнения о существовании в каждом атоме различных миров. Вполне может быть, что сейчас рядом с нами, а возможно и внутри нас, что-то происходит. Живут другие люди, не похожие на нас, или же это вовсе не люди, а какие-то существа из лучистой энергии, в каждой точке окружающего нас пространства, что-то да есть. – Кэрол провела рукой по воздуху, и медленно оглядела всё пространство вокруг, словно показывая это таинственное что-то. – У меня на этот счёт очень большая теория, отражённая в книге «Во власти частиц», в которой чётко расписаны все физические и биологические процессы происходящие в мире, их взаимосвязь, различные расчётные выкладки по поводу абсолюта времени и пространства, но я выскажу свою теорию в сжатом виде, во всяком случае постараюсь, поскольку я хочу охватить всю суть. Дак вот, моя теория главным образом опирается на 2 других: одна из них Джона Уилера, а вторая русского учёного Фридмана. Джон Уилер вывел такое понятие, как «червячные дыры». «Червячные дыры» в свою очередь, являются продуктом скрещивания двух образных понятий, таких как «фридмоны» (в честь уже упомянутого учёного), и чёрные дыры. Через «червячные дыры», мы, как принято считать и перемещаемся в пространстве. Скажем ехал себе человек на машине по безлюдному шоссе, вдруг яркий свет, потеря памяти, а когда возвращаются чувства, человек оказывается на другом конце города, при этом проходит ничтожная доля времени. Как это объяснить? А как будто бы никак. На самом деле, ответ на вопрос появляется, при попытке взглянуть на него через узкую «призму» моей профессии. – Кэрол улыбнулась. – Я объясню отчего так происходит. А происходит так оттого, что воронка в некоторых случаях, правда по непонятным пока причинам, начинает расширяться, и попросту выбрасывает из себя всё содержимое. Но это с одной стороны, а с другой бывают и случаи, когда люди пропадают на очень долгое время, или же навсегда. В этих случаях воронка наоборот сжимается… Подобная тема очень сложная и двоякая, а потому её можно развивать и развивать, но я хочу сказать одно… Как бы там ни было, мы пока не обладаем той необходимой нам энергией и полярностью, с учётом которой, или которых мы можем свободно перемещаться в пространстве и времени. Те случаи были частные, но в целом, и вы это знаете не хуже меня, именно так и получается. Пока ни один из учёных, наверняка честно не признавался вам в том, что он лично, либо кто-то из имеющихся у него на примете очевидцев, свободно путешествовали за пределы этого мира. Разве только во сне, хотя… – Кэрол замялась, и тут же услышала смешки из зала. – Хотя я на полном серьёзе, ведь во сне душа, обладая необходимым зарядом энергии, перемещается во времени, – пытаясь скрыть недовольство продолжила она.