Мелодия тумана

«Он хотел как лучше», – я пытался успокоиться.

Думаю, Арон видел мое состояние, поэтому-то и молчал, боясь произнести даже слово. Он знал, что я вспыльчивый, а тут еще эта история с Рональдом. Ли понимал, что я могу закатить истерику. Но вот странность – делать этого мне совсем не хотелось. Когда я покинул кабинет мистера Феррарса, единственное, на что я оставался способен, так это на тихую злобу. Что-то вязкое сидело внутри меня и не собиралось показываться наружу. Я был в обиде, но делал вид, что все в порядке. Слишком много потрясений за несколько суток. Если бы при каждой новости я кричал, ругался, пытался докопаться до сути, меня бы разорвало. Поэтому я стал придерживаться другой тактики – сидеть тихо и смирно, чтобы не вызывать подозрений. Я хотел ввести в заблуждение Арона, чтобы он снова начал мне доверять. Чувствовал: после необдуманной поездки в Лондон, я потерял расположение друга. А слежка и опекунство в тот момент мне бы только мешали.

Но несмотря на это, предательство друга я проглотил как несколько головок чеснока.

– Я хочу с тобой поговорить, – более мягко произнес я и слегка улыбнулся. Улыбка получилась вымученной, но все же искренней. В это раз я смог усыпить своего внутреннего монстра и начал играть по правилам Рональда – быть милым и учтивым, держа в голове совсем иные, менее благородные, цели.

– А, да, кончено, – Арон словно вышел из ступора и отошел от окна.

– Не хочешь подышать свежим воздухом? Погода сегодня очень хорошая – светит солнце.

– Пошли, – Арон улыбнулся, а я вдруг почувствовал, что у меня внутри стало теплее на несколько градусов. Как бы там ни было, я больше не держал на него лютого зла. Да, не доверял. Да, мне хотелось ударить его по макушке. Но вместе с этим я не мог представить себе, что сейчас, в эту самую минуту, лишусь дорого человека. Это выходило за все рамки.

Тем более, мысленно успокаивал я себя, Арон скрывал правду не просто так. Он переживал за меня как никто другой и пытался спасти от неприятных новостей. Если бы он сказал все сразу, я бы не поехал в Лондон во второй раз; я бы не встретился с Эдвардом; я бы не наткнулся на склеп и мне бы не привиделись события прошлого. Я до сих пор не понимал, как так произошло, что я оказался в 18 веке, но думать об этом не было ни времени, ни сил. Но это было. Я чувствовал. Я знал.

Странная штука – судьба. Неужели она и правда существует? Всего одно слово и жизнь может развернуться на все сто восемьдесят градусов. И в моей жизни решающее слово было за Ароном, которое он решил не произносить. Это – точка невозврата. Ли изменил не только мою судьбу, он запустил серьезный механизм, который начал влиять на всех обитателей замка Беркшир. В особенности – на Элизу.

Когда мы с Ароном вышли на улицу, я его крепко обнял, пытаясь вложить в эти объятия все свои чувства. Столько всего было у меня на душе – не передать. Боль, благодарность, воспоминания недавнего отчаяния, страх и любовь, такая невероятная и непостижимая. Арон ничего не сказал, только обнял меня еще крепче. Он даже не сказал «прости», потому что и так знал, что нашему раздору пришел конец. Его объятия и тихие похлопывания по спине передали его чувства лучше любых слов. Мой друг. Мой самый любимый и верный друг. Я любил его всем своим сердцем.

Это было тридцатое июля. День, которого я боялся, уже наступал мне на пятки. День моего отъезда в Корею.

– Арон, прости, что я так внезапно сорвался и уехал в Лондон, – сказал я, глядя себе под ноги. Мы не спеша брели по лесу, наслаждаясь спокойствием и тишиной. – Сам не понимаю, что на меня нашло. Меня будто подменили. Это была навязчивая идея – если не сейчас, то никогда.

– Не ты должен извиняться, – хмыкнул Ли, поднимая глаза к небу. Посмотрев на друга, я грустно улыбнулся, понимая, что он имеет в виду.

Странно – как бы мы не хотели избежать этого момента с извинениями, ничего не вышло. Гуляя уже около тридцати минут, мы говорили на совершенно разные темы – о погоде, о жизни в других городах, о своих мечтах и планах на будущее, старательно избегая слова «прости». И дело было даже не в том, что мы не хотели извиняться. Нам просто было слишком болезненно вспоминать все, что мы причинили друг другу – переживания, тревогу, злость. Все это оставило в наших душах большой след… Но я сдался первым – я хотел выговориться. Душа болела, и я больше не мог это терпеть. Даже горло жгло от недосказанности. Хотя я все равно не сказал другу всего, о чем думал последнее время.

– Прости меня за Рональда, – тяжело вздохнув, сказал Арон. – Я не думал, что он способен на это.

– Люди ведут себя безрассудно, когда дело касается того, чего они хотят всем сердцем. Рональда тоже можно понять – он отчаялся.

– Это было некрасиво с его стороны. Когда он мне все рассказал, я был в шоке. Как?! Как он мог такое сделать?! Даже сейчас, вспоминая это, мне становится гадко и мерзко. Я не смогу смотреть на него, разговаривать с ним, жить у него в замке. Я буду постоянно вспоминать его подлость по отношению к тебе…

– Арон, перестань, – я улыбнулся и похлопал друга по плечу. Арон говорил на эмоциях и явно не намеревался идти собирать вещи и покупать билеты в Лос-Анджелес. Пустую болтовню я не любил, поэтому прервал друга на полуслове. – Все это произошло из-за меня. Если бы я не захотел, ничего бы не случилось, и план Рональда умер, не сделав даже вздоха. Не Рональд мной руководил, а я сам собой управлял. Это был только мой выбор и ничей больше. Не вини Рональда. Да, неприятно получилось. Я готов был разнести его кабинет в щепки, когда он мне рассказал о своем плане. Но что бы это дало? Ничего. Мы бы только поссорились. Как бы там ни было, мистер Феррарс хороший мужчина. Это видно по нему. Просто он устал. Устал бороться за замок и за Элизу.

– Все равно прости, – Арон неловко улыбнулся. – Кофе за мой счет?

– Не обязательно, – я приобнял друга за плечи. – Все в прошлом.

Я ссылался на прошлое, хотя впереди меня ждало сложное будущее. Я врал Арону, гуляя с ним по лесу в Беркшире. Я просил у него прощения, а после вновь лгал. В моей голове уже дозревал план, и он явно не пришелся Арону по душе, если бы я о нем рассказал. Да что там, даже Рональд стал бы меня отговаривать. Тогда мне казалось, что я стою на распутье двух дорог – одна вела направо и обещала обычную жизнь, но с камнем на сердце. Другая же вела налево, к пропасти, которую, разбежавшись, я мог с легкостью перепрыгнуть. Но один маленький промах – и меня ожидало истребление. Я собирался играть даже не с огнем, а с самой смертью. Кто кого? В такой игре не бывает двух победителей. Но, прекрасно понимая это, я сделал шаг навстречу к пропасти, даже не догадываясь, какие твари водятся в тех местах.

Вернувшись в замок, я сказал Арону, что хочу заранее собрать вещи. Мне нужно было остаться в одиночестве, чтобы подготовиться к ночной вылазке из замка, а Ли всюду таскался за мной, будто боясь моего очередного необдуманного отъезда. Все-таки интуиция у Арона работала на все сто, а то и двести процентов. Он явно что-то подозревал.

– Не рано? – удивился Ли, сидя у меня в комнате на заправленной кровати. – Завтра у тебя есть целый день, успеешь еще.

– Ты же знаешь, я люблю все делать заранее. Завтра лучше отдохнем.

– А, ну да, ты прав.

Арон встал с кровати и нехотя направился к выходу.

– Тогда увидимся за ужином, – бросил друг, скрываясь за дверью.

– Да, за ужином, – повторил я, сидя в кресле у окна. Часы на стене пробили пять часов. У меня оставалось не так много времени. И ужинать я не собирался.

Встав с кресла, я подошел к тумбочке и достал из верхнего ящика маленький клочок пожелтевшей бумаги. Утром я вырвал из книги Питера иллюстрацию его резиденции с примерной картой Беркшира. Спасибо Маркизу. Он очень кропотливо поработал над биографическим романом. Без карты я бы ничего не нашел.

«Самое сокровенное спрятано на глубине», – промелькнуло у меня в голове.

– Какая же это глубина? – прошептал я, глядя на парк из окна. Ответ на этот вопрос так и не озарил меня.

Глава №35

Я вышел из замка в начале седьмого. Перед этим я написал Арону небольшую записку, чтобы он не переживал. После этого я зашел в комнату к Элизе. Девушки по-прежнему не было. Куда она пропала, я не знал. Но времени на ее поиски не оставалось, поэтому, с тоской посмотрев на фортепиано, я развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Как показывала карта на вырванном листе книги, заброшенная резиденция семьи Паулет – замок Болтон – находилась за железной дорогой. Чтобы сориентироваться, мне потребовалось не так много времени – гигантские размеры замка были лучшими путеводителями. Но особенно – центральный купол. Я заметил сооружение, даже не успев дойти до железнодорожной станции. Оставалось только пересечь железную дорогу и пройти несколько километров прямо.

«Удивительно, почему я не заметил замок, когда вернулся из Лондона», – подумал я, переходя через рельсы и ступая на почерневшие шпалы. Казалось, они вот-вот превратятся в труху у меня под ногами.

Со всех сторон меня окутывала тишина и легкая туманная дымка. Смешиваясь, они пробирались под футболку, щекотали мне спину и нервы. Идти к заброшенному имению, не понимая, что вообще хочешь в нем найти – жутковатое и сомнительное дело. Однако, мне, как и в необдуманной поездке в Лондон, в тот момент так не казалось. Я чувствовал, как мои внутренности скручиваются в спираль, но делал вид, что со мной все хорошо. Даже ветер стих, когда я оказался на другой стороне Беркшира. В тот вечер абсолютно все наводило на меня лютый ужас.

Когда я оказался на другой стороне железной дороги, я вдруг почувствовал, что мне сдавливает горло. Ощущения были похожи на те, что я испытывал несколькими днями ранее в склепе. Или когда-то во сне. Я точно не мог понять, почему так ясно помню, что меня душили. Казалось, кто-то встал мне на горло, с хрустом переламывая его на две части.

Схватившись за шею, я начал глубоко дышать. Я почувствовал улучшение только через пару минут. Глубоко вдохнув сырой воздух, я буквально почувствовал, как он осел у меня в легких. Это было похоже на осадок в чайнике после кипячения жесткой воды. Поморщившись, я выдохнул его, чтобы избавиться от неприятных ощущений, и тут же двинулся к резиденции Герцога.

Кто-то явно не хотел, чтобы я ходил к Паулетам. Я ощущал это кожей.

«Либо это ты сам себе все придумываешь, чтобы развернуться и пойти назад», – хмыкнул я, пробираясь через лесные заросли.

Не знаю, сколько прошло времени, я не засекал, но мне показалось, я шел не менее двух часов. Еще издалека я прикинул, что замок находится совсем близко – протяни руку и дотронешься до его каменных заплесневелых стен, ощущая их шершавость и сырость. На деле – я шел и шел, не видя заросшей тропинке конца. На улице уже начало смеркаться, поэтому к концу пути я достал телефон и включил фонарик, чтобы видеть, куда я вообще встаю. Я не доверял лесу и его умиротворенной тишине. В нем могли быть капканы – вырытые ямы или, чего хуже, бездонные пропасти, через которые я и так проходил мысленно почти каждый день. Упасть сейчас, почти достигнув цели, в мои планы не входило. Лес напоминал мне саму смерть.

Когда я добрался до замка, сумерки стали гуще. Если бы не величественный купол замка Болтон, я бы точно заблудился. Никакая карта бы не помогала. Моим ориентиром и маяком выступал только купол. Куда бы я не свернул, он выглядывал из-под деревьев и зазывал к себе. Так я и добрался до пункта назначения. Благодаря куполу это оказалось проще простого.

– Так вот ты какой, – прошептал я, леденея от ужаса. Передо мной стоял замок Герцога. Его обнимали густые сумерки, а сверху на купол опускалась легкая туманная дымка. Задержись я хотя бы на пятнадцать минут, все пропало – туман бы спрятал от меня замок, хороня его в ночной тишине.

Сделав шаг навстречу двухэтажному строению, я почувствовал легкое головокружение. То ли дело было в чрезмерной влажности и духоте, то ли я вновь оказался в проклятом месте. То же самое произошло в склепе – после недомогания я перенесся в 18 век.

Но около замка все было иначе. Я покрылся легкой испариной, но при этом стоял на мокрой траве в настоящем времени. При этом меня накрыла новая волна страха – глядя на заброшенный замок, который принадлежал одному из самых великих Герцогов Англии, я почувствовал неприятное покалывание на кончиках пальцев. В этот момент я понял – обратного пути нет. Единственное, куда я мог пойти – так это вперед, к чудовищу, которое дремало в темных комнатах заброшенного помещения.

Замок Болтон трудно было сравнивать с Беркширским. Если второй спроектировали в стиле неоготики, то первый, если мне не изменяла память, был архитектурой неоклассицизма. Широкое двухэтажное здание с большим куполом посередине и вытянутыми, узкими окнами походило на Букингемский дворец. Только вот Болтон никто не посещал уже несколько столетий в отличие от дворца. Как я понял из рассказа Элизы, Аластор убил себя через несколько месяцев после происшествия, а Питер отказался от титула уже во время похорон, что перечеркнуло весь род Паулет. Замок Герцога пустовал с конца 18 века. Перекупить его было невозможно – он принадлежал Пэру, – поэтому стал заброшенным.

Сглотнув слюну, я взял себя в руки и направился в сторону входа, даже не зная, что конкретно ищу. В тот момент я надеялся только на удачу и помощь Герцога. Мне казалось, он не оставит меня одного и обязательно поможет.

Двери замка оказались распахнуты настежь. Когда я переступил порог, меня поглотила темнота и запах сырости. На полу валялись гнилые листья, какой-то мусор и куски мрамора. Я находился ровно посередине большого коридора – по левую и правую сторону от меня вглубь уходили два тоннеля, дремлющие в мертвой тишине. Пройдя чуть вперед и налево, я навел фонариком на стены и с ужасом отшатнулся – в некоторых местах ползали личинки, пробегали тараканы и, радуясь наживе в паутине, обедали пауки. Замок кишел разными тварями как закопанный гроб с умершим человеком.

«Что ж, ты сам этого захотел», – подумал я и не спеша побрел к парадной лестнице, которая вела на второй этаж. Я помнил еще из перевода Арона, что именно там находились жилые комнаты и кабинет Аластора.

Я поднимался по разрушенной лестнице и оглядывался по сторонам. Под моими ногами хрустел раздробленный пол, ветки и осколки черного стекла. Я задрал голову наверх и увидел темное, как смола, небо – купол был разрушен, моим путеводителем все это время выступал железный каркас. При этом – крыша осталась цела. Мне показалось это удивительным. Ведь обычно крыша, это именно то, что разрушается у таких зданий в первую очередь.

Маленький луч фонарика освещал только малую часть замка, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, каким богатым был Аластор. Но вот незадача: его имение явно обокрали – стены пустовали без картин. Я увидел лишь воткнутые заржавевшие гвозди. Они торчали из стен как замороженные червяки. Зрелище оказалось не из приятных. При этом в некоторых местах я снова заметил белых личинок. В замке стояла могильная тишина, я даже слышал, как эти твари склизко елозили по обветшалой стене. С улицы не доносилось ни пения птиц, ни завываний ветра. Звуки создавал только я и живность, которая обитала в замке.

Поднявшись на второй этаж, я пошел в сторону кабинета Аластора. Если мне не изменяла память, он находился в западном крыле почти в самом конце коридора.

Потребовалось несколько минут, прежде чем я дошел до старой дубовой двери. Взяв в ладони ржавую круглую ручку, я дернул дверь сначала на себя, потом от себя, но она не поддалась. Сложно было сказать – она заперта на ключ или просто отсырела. Я дернул еще раз, уже сильнее. Ничего. Ее все-таки заперли. Понадеявшись, что замОк разрушился, я со всей силы начал ломиться в дверь. Ничего. Прошло два столетия, а механизм был как новый – не вломиться.

– Твою ж, – выругался я и начал светить фонариком в разные стороны, даже не зная, что пытаюсь найти. Ключ? Нет, было бы безумием искать его в коридоре.

И тут меня осенило. Если Аластор что-то оставил в кабинете для Питера, ключ должен был лежать в спальне сына. Так больше вероятности, что тот его заметит.

Была только одна проблема – на этаже располагалось больше сотни комнат. Чтобы найти спальню Питера, мне пришлось бы облазить каждую. Это казалось безумием. Я понятия не имел, в каком крыле замка жил Питер и как вообще выглядели его апартаменты.

Стиснув зубы, я сильнее сжал телефон в руке и стал направлять луч фонаря на все двери вблизи кабинета Аластора. Примерно на пятой я заметил, что наверху есть серебряные буквенные вставки. На первых трех дверях я увидел высеченную большую буква «H.», потом появились «C.» и снова «H.». И только в конце восточного крыла я увидел две буквы: «A.P.».

– Аластор Паулет, – прошептал я, чувствуя, как по коже начинают бегать мурашки. Если логика меня не подводила, на серебряных бляшках были высечены инициалы Герцога и названия комнат. Комнаты для гостей, приемные и, наконец, покои семьи.

Наведя лучом фонаря на следующую дверь, я чуть не крикнул. Инициалы Питера больно резанули меня по коже до самого мяса. Ни секунды не думая, я схватился за ручку двери, над которой было высечено «P.P.», и распахнул ее.

Комната была в еще более ужасном состоянии, чем коридор. Кроме мусора и раздробленного камня в ней ничего не оказалось – ни мебели, ни картин. Здесь все сгнило и превратилось в одно большое месиво.

«И как прикажете искать ключ?», – мысленно возмутился я.

Я набрел на тупик. Что делать дальше – я не имел ни малейшего понятия. Из всех возможных вариантов проникновения, я мог лишь выбить дверь. И то, надежда, что в кабинете что-то есть, угасала внутри меня как свеча, которая достигла дна плоского подсвечника. Даже если Аластор оставил Питеру зацепки, я не мог гарантировать, что они уцелели и не подверглись гниению.

Я вернулся к кабинету и со всей дури ударил по двери кулаком.

«Идиот, ты ее не откроешь», – шикнул я сам на себя.

Отчаявшись, я медленно пошел к лестнице. Я понятия не имел, что мне делать дальше. Когда я шел к Герцогу, мне казалось, именно здесь я найду ответ хотя бы на один из сотни вопросов. Все было потеряно.

Но не успел я пройти и двух метров, как за моей спиной раздался глухой щелчок. Я остановился, цепенея от ужаса. В этот момент мое сердце сделало сальто, упало и превратилось в непонятную жижу от соприкосновения с ледяным полом. Сглотнув слюну, и сжав руки в кулаки, я медленно начал поворачивать голову назад. Со стороны все осталось прежним – дверь была заперта.

«Нет, тебе почудилось», – подумал я, ощущая, как от страха у меня одеревенели ноги.

Я также медленно, никуда не спеша, отвернулся от двери и сделал еще один шаг вперед. И тут раздался второй щелчок. Видимо, кабинет был заперт на два оборота.

Сделав пару глубоких вдохов, я подошел к двери и дрожащей от страха рукой повернул круглую ручку и потянул ее от себя. Скрипя, деревянная дверь начала медленно открываться. Когда она открылась до конца, я заорал от ужаса. Передо мной кто-то стоял – невысокого роста и худощавого телосложения. Из-за темноты я не мог различить черты лица незнакомца.

Глава №36

– ДжонгХен, убавь звук!

– Арон?! – перестав кричать, удивился я. Уверяю, от моих воплей в некоторых частях замка обвалилась часть стены.

– Да не ори ты, – шикнул друг, схватил меня за рукав футболки и затянул в кабинет.

– Что… что ты здесь делаешь? – заикаясь, спросил я. От страха у меня одеревенели не только ноги, но и язык. Я даже не сразу понял, что оказался в кабинете Аластора.

– Тебя жду.

– В смысле?

– Собрал чемодан? – задал встречный вопрос Арон. Прикусив язык, я посмотрел в сторону и заметил большой книжный шкаф. Он был пустым. – Вот и я знаю, что нет.

– Но как ты узнал, что это я? Тут, за дверью? Может… может я не собирался идти в этот замок. Откуда тебе было знать? Или ты снова что-то от меня скрыл? – я снова перевел взгляд на Арона. Пусть я плохо различал черты его лица, мне было необходимо смотреть прямо на него.

– Успокойся, ДжонгХен, – просипел Арон. – Ничего я от тебя не скрывал. Когда ты сказал, что тебе нужно собрать чемодан, я не поверил этому и пошел искать Элизу. Она могла что-то знать. Я нашел девушку в библиотеке. Элиза сказала мне, что ты достал книгу Питера и вырвал из нее какую-то страницу. Я проверил – в биографии не оказалось только карты. И да, ДжонгХен, кто еще будет ругаться на корейском в Беркшире? Пусть ты шикал очень тихо, звуки и интонацию я еще умею различать.

– Но зачем ты закрылся?

– В целях самозащиты. А то мало ли. Я тут сижу, а ты в это время за обе щеки наворачиваешь жаркое Мэри. Жутко тут. Не могут понять почему, но колени немного дрожат.

Я тяжело вздохнул, чувствуя, как мое сердцебиение приходит в норму.

– Нашел здесь что-нибудь? – спросил я, оглядывая кабинет. Фонарик на телефоне выключился, поэтому я включил его снова.

– Ты долго добирался, я почти все здесь обшарил, – вздохнул Арон и вместе со мной еще раз оглядел большой кабинет. Удивительно, он сохранился лучше, чем спальня Питера. У окна стоял дубовый стол, с металлической отделкой, в углу высокий сейф с настежь распахнутой дверкой. Разрушились только стулья, диван и другая мебель. Хотя книжный шкаф был почти как новенький.

– И?

– Я нашел письмо Аластора, который он адресовал Питеру. Там, в сейфе, – кивнув головой на металлическую бандуру, спокойным тоном сказал Арон. – У меня для тебе шокирующие новости, ДжонгХен.

– Какие?

– Элизу убил не Аластор Блэк, а…

– Томас Феррарс, – закончил я за друга. Как жаль, в тот момент мне больше всего на свете хотелось увидеть выражение его лица.

«Что, неприятно узнавать новости не первым?», – мысленно съязвил я.

– Откуда ты знаешь?! – воскликнул Арон.

– Долгая история, – вздохнул я, понимая, что не готов описать все, что произошло со мной несколько дней назад. Но, кажется, Ли не нужен был мой рассказ, он все понял без слов.

– Ты узнал в тот вечер, когда вернулся из Лондона?

Я молча кивнул головой.

– Хорошо. Не хочешь, не говори. Наведи сюда свой фонарик, я прочитаю тебе письмо. Готовься к худшему. Питер Паулет оказался отменным фантазером. Не вся его книга – правда.

Питер, сын, я знаю, какого ты обо мне мнения, но прошу – не верь гадким слухам, которые распространяются про меня по всей Англии. Я не убивал Леди Элизабет Феррарс. Даже если хотел, не посмел бы этого сделать. Истинный убийца – это Граф Томас, ее отец. Об этом мне рассказала моя знакомая, имя которой останется в тайне. Поверь мне, сын, это не я проклял девушку. Спроси себя сам: «Зачем мне брать на себя такой тяжкий грех?».

Все полгода, пока ты жил в логове сатаны, я искал для Элизабет противоядие. Во время поисков я узнал, у кого Томас купил проклятый яд. На границе с Хэмпширом живет вдова по имени Руна. Обычная женщина, крестьянка. Никто не знает, что она потомственная ведьма, дальняя родственница известной Алисы Кителер26. О ее силе знал лишь Томас. Откуда – я так и не понял. Возможно, случайное знакомство, которое вылилось в нечто большее. Но сейчас я хочу рассказать тебе не об этом, Питер.

Вчера я был у этой ведьмы вместе со своей знакомой. Мы пробрались к ней ночью и, угрожая инквизицией27, выяснили всю правду. Все, что тебе нужно знать – Леди Элизабет можно спасти от проклятия. Я получил от Руны яд, который доведет дело до конца. Да, Питер, ты правильно понимаешь – спасти девушку не удастся. К сожалению, ни одна магия не способна воскресить человека, тело которого уже подверглось гниению. Но сейчас ты можешь освободить Элизабет от проклятия. Она больше не будет пленницей своего замка.

А теперь, Питер, слушай меня внимательно. Яд, который я получил от Руны, спрятан за склепом Леди Элизабет. Если смотреть на склеп со входа, то с правой стороны ты увидишь небольшую насыпь из булыжников и мелких камней. Со стороны они выглядят не очень примечательно, такие всегда остаются после стройки и реставрации зданий. Просто так их никто не будет трогать. Тебе нужно то, что зарыто внизу под этими камнями. Копай до тех пор, пока не найдешь пузырек из толстого стекла, замотанный в белый платок. В пузырьке – яд. Когда Леди Элизабет его выпьет, проклятие рассеется. Другими способами ее не спасти. Даже достав другой яд, ничего не получится. У Руны особенная магия. С ней, как оказалось, не так просто совладать. И берегись Графа Томаса. Кажется, он понял, чем я занимаюсь, и хочет меня убить. Это пока только мои догадки, но сегодня, когда я ездил в Уэльс, за мной следили. Питер, если со мной что-то случится, беги. Пожалуйста, спаси Леди Элизабет и беги. Иначе, он убьет и тебя.

Твой отец, Герцог Болтон Аластор Паулет.