У студёной реки

– Он, он пришел и на меня…, приставал – рыдала, содрогаясь всем телом, Наташа.

Ситуация была препротивной.

Секретарь, притащившись к девушке и не добившись взаимности от Наташи, видимо пытался требовать от девушки ласк, не учтя, что каждый геолог для работы в тайге имеет штатное оружие.

Студент порывался было разобраться с насильником, но был жёстко и аккуратно отодвинут в сторонку крепкими руками горняков и помощников Секретаря.

Сергей Николаевич взял высокого гостя под руку, и было, собрался вести его спать, но тот требовал вести его назад к общему столу и предлагал выпить мировую. Решили – пусть выпьет, может быстрее уснет. И, правда, Секретарь выпил и как будто пошел спать, уведя и помощников.

За столом у догорающего костра сидели горняки, Студент и Пашка, Сергей Николаевич и проснувшийся от выстрела, быстро захмелевший еще вечером, Виктор. Обсудили случившееся, заспорили о том, что же делать. Кто-то требовал пожаловаться на Секретаря, но все понимали – самое правильное побыстрее, прямо завтра, отправить его из партии.

–А то греха не оберёсся, – подытожил Виктор, сузив до предела свои немного раскосые глаза и с некоторым наслаждением вытягивая до внушительного размера фразу.

Вдруг в кустах малины кто-то зашевелился, раздался то ли рык, то ли бормотание, кусты заходили ходуном и из темноты, в отдалении от костровища, на слабо освещенное отблесками костра место выбрался некто лохматый, огромный и неказистый на четырех лапах. Шкура на пришельце поблескивала рыжиной, и честная компания было решила, что это видимо медведь, но раздался явно поддельный с фальцетом рык и в «звере» сразу распознали Секретаря, укрывшегося с головой подаренной давеча медвежьей шкурой.

Горняки дружно повскакивали с мест с криками:

– Медведь!

Но от чего-то кинулись не в рассыпную, как ожидал, видимо шутник и начальник партии, а к нему – выползшего из кустов Секретаря. На копошившегося под шкурой Секретаря посыпались удары кулаков, ног, а Игнатич, вооружившись поленом, раз за разом лупил по бокам нешуточно взвывающего гостя.

Секретарь уже выл во весь голос, катался по траве, а затем попытался уползти в малинник, но был настигнут и опрокинут. Наконец все успокоились, а Игнатич, вдруг деланно хлопнув себя по бокам руками, прокричал:

–Ребята, так это же Николай Петрович! Секретарь наш дорогой! Перестаньте! Он хотел нас напугать! Он просто пошутил!

На крики прибежали помощники Секретаря и пережив впечатление от новой, но не менее дикой сцены, организованной их начальником, подняли его и оказали помощь.

Досталось Секретарю основательно: он охал, держался за бок одной рукой, а другой размазывал по лицу кровушку, как будто несколько посветлевшую от выпитой водки. Постанывая, хватался то за шею, то за затылок, то начинал вдруг скулить и плакать, горестно размазывая слёзы по лицу.

Горняки и геологи стояли вокруг и молча наблюдали сцену без малейшего сочувствия к большому и такому нелепому человеку, чьи способы самовыражения непременно затрагивали не только самолюбие, но и честь других людей.

Утро пришло и солнце осветило место ночного ристалища, но не у многих были силы выйти этим утром из палаток. Выпитое накануне и высокогорье сделали свое дело: подташнивало и болела голова.

Горняки дружно собрались у костра, слегка поправили здоровье водочкой и теперь с тревогой ожидали развития событий.

–Сейчас встанет, потребует вызвать наряд милиции и ту-ту – как пить дать засадит в каталажку, на холодный полок, лет так на пяток, − нервно анализировал Игнатич, в то же время, не проявляя признаков раскаяния.

–Да уж, чего от него ждать, всю жизнь людей поди закладывал и сажал, – поддакнул Степан Ильич, нервно потягивая папироску, так, что, выгорая табак потрескивал и давал искру. Похоже он то же не жалел о случившемся.

– Да, что он сделает? Будем стоять на своем, что в темноте не разобрали. Ведь он рычал, был в шкуре, мы и подумали – медведь. Темно было. Ерунда, мужики, все будет нормально. Главное самим не расколоться и стоять на своем, – успокаивал всех Гриша-взрывник, разливая новую порцию спиртного.

Как-то полегчало на душе то ли после опохмелки, то ли после этих слов, сказанных разумным Григорием.

Наконец показалось на свет божий начальство.

Сергей Николаевич сторонился горняков, подчеркивая своим поведением, что он здесь ни причем и не поддерживает действий своих подчиненных. Попив чаю, начальник партии отправился в палатку к Секретарю.

Секретарь храпел, демонстрируя миру отменное здоровье, не столь серьезно, как показалось накануне, подорванное ночными событиями. Более того, проснувшись и опрокинув с ходу стопку с водкой в огромный и изрядно щербатый рот, Секретарь заговорил о том, что пора и честь знать – радируй, мол, Сергей Николаевич, пусть шлют вертолет. Долго ощупывал себя и рассматривал в осколок зеркала свое несколько деформированное и оттого малоузнаваемое лицо, Секретарь сокрушался и вздыхал, но стало ясно, что он совершенно не помнит вчерашних событий, а ответ Сергея Николаевича на вопрос:

– Что это с моей мордой? Какое ощущение, как будто ею чью-то грушу околачивали?

– Упали, вчера с обрыва, когда ходили на речку, Николай Петрович, – успокоил незадачливого начальник партии и привел в благодушное состояние, поскольку больше всего после пьянок Секретарь боялся новостей о своих хмельных необузданных и порой просто диких поступках.

Усаживаясь уже в вертолет, Секретарь мутными очами оглядел тайгу, реку и, возвращаясь в образ рачительного хозяина, изрек с теплотой и заботой в голосе в адрес провожающих его Сергея Николаевича и Виктора:

– Как еще много нужно нам сделать, товарищи.

После отъезда гостей горняки и геологи с трудом приходили в себя, переживая свершившиеся события. Но все наладилось, как только с утра принялись за работу.

Студент с Пашкой по-прежнему вместе ходили в маршруты – в основном однодневные. Но потребовалось осмотреть геологические обнажения у реки на отдаленном участке и в партии решились отправить молодежь в двухдневный маршрут. Получив инструкции, ребята ходко ушли в направлении Борусского хребта, монументально возвышавшегося над другими вершинами Западного Саяна.

Маршрут был не сложным и, пройдя путь в один конец, сделав необходимую работу, с утра отправились назад.

Стремясь не петлять по руслу речушки, которая вела их извилистым маршрутом к Кантегиру, решили укоротить путь, перевалив через пару хребтов напрямки. Вскоре обнаружилась тропа, которая точно совпадала с направлением их маршрута и подтвердила истинность того, что если идешь верной дорогой, то непременно найдешь тореные тропы.

Тропа увела их под гору в распадок, и вскоре было замечено впереди зимовье и люди рядом. Решили для начала приглядеться, ибо мало ли кто может быть в тайге.

Оглядевшись и осторожно приблизившись, отметили, что зимовье обжито основательно, вокруг трава вытоптана, много валяется во дворе всякого скарба. Рассмотрели и людей – все незнакомые мужики, видно по одеянию, что таежники. Из зимовья вышел еще один обитатель лесной «хижины» и в нем Студент и Пашка сразу узнали Виктора – инженера их партии. После этого было решили сразу выйти к зимовью, обрадовавшись встрече, но что-то сдержало ребят и, продолжая наблюдать, вспомнили про тёмные делишки Виктора и задумали разузнать – что же он выгадывает своими скрытными махинациями. Но подойти близко не удалось – из леса выскочила собака и звонко обругала любопытствующих. Пришлось ретироваться и наблюдать за зимовьем и его обитателями издали.

А в зимовье в это время шел нешуточный разговор.

Виктор, прибежав к зимовью после очередного отъезда начальника партии, задумал вновь разжиться толикой золотишка. В прошлый раз он выменял на водку, тушенку и патроны небольшой, – размером и по форме напоминающий желтую осу самородок. Но был нынче сильно огорчен, так как мужики сказали, что фарта долго уже нет и они пустые. Но водку и харч забрали и раздраженные тут же сели выпивать.

Мужики, собранные в зимовье, действительно были охотниками и промышляли в тайге тем, что в ней было. Надоумились как-то попробовать летом, когда охоты настоящей на пушного зверя нет, помыть золотишко. Попробовали – получилось неплохо. В старом брошенном шурфе было добыто оставленное промысловиками золото и удалось тогда окупить затраты на весь охотничий сезон. Но нынче удачи не было

– Не покатило что-то, ‒ часто повторял Силантий, по прозвищу Сила – заводила и лидер добытчиков тяжелого, но так легко уплывающего из рук металла.

С Силой на заимке «тусовались» Грек и Мороз – молодые еще мужики, в жизни толком после армии пока не определившиеся. Занимались то охотой, то вдруг уходили на стройку ГЭС, то увольнялись, гуляли, пропивая заработанное, хулиганили в поселке и снова сбегали от накопившихся проблем в тайгу.

Сила был тертым малым. Охотником толковым он не стал, но ходку в лагерную зону за браконьерство и сопротивление властям имел. Был случай – прибили они в заповеднике сохатого и были пойманы с поличным, прямо при разделке туши. Сила «закусил удила» и пытался, отстреливаясь уйти, и ведь ушел уже, но был опознан знакомым егерем и сдался после недолгой отсидки в подвале у свояка, понимая, что всю жизнь в подполе не просидишь, а коли узнали – лучше сдаться.

Теперь разговор между Силой и Виктором шел жёсткий.

Сила предложил Виктору поучаствовать в деле гораздо более опасном и дерзком, чем нелегальное мытье золота.

Надоумился Сила, просиживая долгими вечерами в зимовье, взять машину инкассаторов. Эту операцию он решил провернуть в тот момент, когда повезут зарплату на ГЭС и будут недалеко от плотины, а значит и воды, по которой можно на лодке быстро умчаться по Енисею и скрыться в одном из его притоков. А затем, отсидевшись в ближней и скрытной землянке, подняться вверх по течению притока на столько, на сколько это будет возможно подняться через пороги Кантегира. А затем тайгой и горными тропами можно податься в Горную Шорию к границе с Монголией, – ищи потом лихих ребят, как волка в тайге или как ветра в поле.

В качестве проводника-лодочника по Катрегиру планировался Савич, как самый «ходовой» лодочник. Договорились, что Виктор уговорит лодочника ждать в условленный день мужиков у первого порога Кантегира с тем, чтобы поднять их выше по течению в места уже малодоступные, как по воде, так и по суше.

Все выглядело как будто складно, но как справиться с инкассаторами – крепкими ребятами, знающими свое дело стрелками, тем более что часто инкассаторов сопровождает машина с дополнительным милицейским охранением.

Ответ пришел после знакомства с Виктором. Машину с инкассаторами нужно взорвать, тогда все очень быстро можно закончить, а доступ в машину к деньгам будет легким. А потом нужно делать все быстро, и охранник в другой машине не успеет вмешаться.

Нужно было заставить Виктора принести взрывчатку и все, что нужно для взрывания – электродетонаторы, провода и взрывную машинку. Еще нужно было вооружиться, ведь шли на вооруженных бойцов.

Спихнув Виктору немного золота для затравки, Сила теперь шантажировал его, припугивал статьей о незаконной добыче драгметалла и одновременно предложил большие деньги, фактически принимая его в долю на равных условиях. Про себя Сила думал, что, конечно, доли Виктор не получит, ведь после нападения, когда Виктор окажет им содействие в бегстве от погони, уберут они дурака-инженера как ненадежного партнера и не нужного свидетеля.

Виктор был испуган, но одновременно им владело желание получить серьезные деньги, которых хватит и на машину и уютный домик у реки.

Участие в разбое Виктора смертельно пугало, но, понимая, что он с золотом попался на крючок и свыкнувшись с мыслью о неизбежности участия в разбое, стал уступать и согласился-таки, в конце концов, принести пару пистолетов, автомат времен войны, бывших в его распоряжении на складе, а еще несколько патронов аммонита и все остальное, что требовалось для взрывания машины с деньгами.

Договорились с Силой, что все будет доставлено завтра и с этим расстались.

Виктор вышел из зимовья и привычно рванул быстрым шагом лыжника к лагерю партии.

Студенты видели убегающего Виктора, но догнать его не было нужной подготовки и, вернувшись в лагерь к вечеру, они застали инженера уже на месте отдохнувшего, но явно озабоченного.

К вечеру Студент и Наташа прогуливались вдоль реки, вели свои милые и трогательные беседы, которые и по форме, и содержанию так похожи у всех влюбленных, и наблюдали как Миха и Пашка на спор устроили пальбу из револьвера, на этот раз по лопате, установленной черенком среди камней. Попасть нужно было в полотно лопаты с расстояния в десять метров. Попасть ни тому, ни другому не удавалось – пули звонко чиркали и чеканили камни далеко в стороне от мишени, выбивая яркие искры. Это веселило стрелявших, и они, посмеиваясь, показывали друг другу, как у нагана 1937 года выпуска ствол вульгарно раскачивается во всех возможных направлениях.

– С таким оружием только после того, как ощупаешь медведя рукой и найдешь у него вымя, в него можно будет попасть! ‒ шутили спорщики.

Утром, позавтракав все в партии приступили к работе, а когда все разошлись по местам, Виктор, сделав нужные распоряжения оставшимся в лагере, ушел скрытно к зимовью нагруженный тяжелым и достаточно мощным инструментом готовящегося преступления.

В зимовье Виктора ждали и получив оружие: наган, пистолет ТТ и автомат ППШ времен великой войны стали с интересом изучать его, разбирая уже изрядно послужившее оружие.

Виктор показал Силе как нужно собрать схему с электродетонаторами, снарядить заряд для взрывания и, пожелав лиходеям удачи, отправился полный тревоги и недобрых предчувствий назад.

Случаются денечки – злые, словно выкормленные гадюкой.

Такой день пришел на великую стройку в теснине русла могучей реки, за которой наблюдал весь мир.

К обеду пятницы рабочие на ГЭС ждали зарплату и премию за второй квартал, но как показали стремительно накатившие события – с зарплатой и премией пришлось всем подождать.

Пройдя поворот дороги, пролегающей вдоль реки слева и крутого обрыва справа, машина с инкассаторами вдруг подпрыгнула и вздыбилась вместе с полотном гравийного шоссе. Передняя ось машины отлетела и покатилась по дороге, а покореженный автомобиль рухнул в направлении реки на обочину. Все произошло мгновенно, и только горное эхо еще повторяло громогласный звук прозвучавшего взрыва.

К поверженной машине сразу кинулись из укрытия трое. Все были вооружены, возбуждены и очень суетились. Один из налетчиков рванул искореженную дверь, лежавшей на боку мятой как бумажный кулек машины и та сразу поддалась, но открылась не полностью. Заглянув за дверцу и осмотрев машину изнутри, Сила, − а это был он, выдавил:

– Все готовы! Мороз, давай в машину, подавай мешки.

Мешков было несколько. Собрав добычу, разбойники побежали, и казалось – все получилось, еще сотня, другая метров, и они скроются из вида, а там лодка, река, тайга и весь мир – такой яркий и теперь доступный. Но из-за поворота показалась поотставшая машина сопровождения – черная стремительная «Волга».

Машина резко встала, – заскрипели тормоза, открылась передняя дверь и сидящий в машине человек, быстро вышел и, оперев руку на открытую дверцу, навел пистолет на убегающих. Грянул выстрел, потом еще, потом еще. Мороз – самый молодой из нападавших, вдруг, как будто бы споткнулся, и со всей энергией спринтера рухнул на дорогу, словно та вдруг перед ним вздыбилась и встала вертикальной стеной. Мороз был недвижим, ‒ пуля попала ему в шею в основании русой стриженной головы. Вокруг убитого валялись опечатанные серые мешки, туго набитые казначейскими билетами – цена его жизни.

Грек, – подготовленный армией морской пехотинец, повернулся на выстрелы и, не останавливаясь, сыпанул по машине и стрелявшему свинцовым горохом из автомата. Очередь накрыла капот, а переднее стекло «Волги» искристыми брызгами разлетелось и осыпалось в дорожную пыль. Сила уже карабкался по круче и забравшись наверх открыл огонь по машине из своего ТТ, прикрывая отход Грека. Сверху Сила видел, что Мороз уже «готов», но жалеть подельника не было времени.

Грек то же поднялся наверх по склону, из его груди вырывалось сдавленное хрипение, пунцовое лицо было мокрым и полно физического страдания.

– Давай Грек! Еще немного и мы уйдем! ‒ сдавленно, задыхаясь, выдавил Сила.

Видимо убегавшие зацепили стрелка у машины – тот не проявлял более активности.

Вскоре убегавшие достигли лодки, обойдя плотину по верхней тропе. Отчаяние придало им сил и теперь в лодке они сидели совершенно изможденные, и, казалось, готовые умереть – так были наполнены бушующей кровью их сердца и артерии.

Отчалив от берега, завели мотор и стали быстро удаляться вверх по Енисею, унося себя и добытое в бою, как им казалось, благополучие.

Лодка стремительно летела вперед по Енисею вверх против течения реки, Сила и Грек молчали, переживая произошедшие роковые в их жизни события. Вскоре лодка повернула вправо, вошла в Кантегир и достигла «дудки». Сила, который правил лодкой, засомневался в способности пройти этот сложный участок, но гонимый страхом быть настигнутым, отчаянно направил лодку в узкую горловину. Лодка споро пошла вверх по потоку и уже, казалось, вот-вот проскочит гибельный участок, как что-то надломилось в стремительном её ходе, в рокоте двигателя случился неуверенный тон. То ли дрогнула рука у Силы, то ли мотор дал сбой, но лодка вдруг встала, резко рванулась влево и поток смял посудину, швырнул на каменную стенку «дудки».

Раздался скрежет, потом треск ломающихся досок, лодка стала набирать воду, корма просела, нос приподнялся, и лодку понесло потоком по «дудке» вниз, мотая из стороны в сторону и периодически ударяя о скалу. На выходе из «дудки» лодка встала бортом к потоку и была мгновенно опрокинута. Сила и Грек оказались в воде вместе со своей добычей и мешком с провиантом. Отчаянно выгребая к берегу, Сила и Грек теперь летели вниз по течению реки. То слева, то справа плывущие люди пролетали мимо валунов и пенистых бурунов воды. Силу и Грека бросало то вверх, то опускало потоком вниз, то кружило и снова несло по воле свирепой воды. Грек поотстал от плывущего Силы, выгребая одной рукой, ‒ другая цепко держала автомат, и Сила видел, как Грека крутануло водоворотом и мгновенно бросило на ярко блестевший в потоке воды камень. Грек погрузился в воду и некоторое время не был виден, а затем из воды показалась спина напарника – брезентовая куртка пузырилась воздухом, но головы Грека видно уже не было. В один из моментов Сила разглядел, как вокруг тела Грека вода расходится розоватым облаком.

Силантий выгреб к берегу и обессиленный лежал на отмели.

Было ясно – он теперь остался один. Исчезли деньги, пропало все, рухнули надежды. Осталась при нем только его жизнь, которая теперь не стоила и медной бляхи на ремне, которым он подпоясывался каждый день. А еще жила в этом человеке огромная, как валуны у реки злоба на весь этот такой благополучный мир, который не знает пощады и всегда наказывает его за поступки, которые многим сходят с рук. Силантий заскрипел зубами от ярости и отчаянья.

–Нет, я вам не дамся, не дождетесь, ‒ выговаривал, сцепив зубы Силантий, собирая последние силы.

Сила направился вдоль берега и достиг лагеря уже к вечеру. Лагерь был еще пока пуст, только Виктор, повариха и вернувшаяся с «горы» Наташа находились в нем.

Сила, озираясь и по-звериному ведя носом, скрытно подошёл к палатке Виктора и вошел в неё.

Виктор со страхом глядел на измученного, мокрого и резко осунувшегося Силу, который устало присел на чурбан-табурет и выдохнул:

–Все кончено. Ни денег, ни мужиков. Столько трупов и все впустую. Господи, что же делать?

Поборов слабость, Сила приказал:

– Собирайся, бери оружие, патроны, жратву и уходим в тайгу. Отсидимся, а там глядишь, что-нибудь придумаем.

–Я не пойду с тобой. Так мы не договаривались, ‒ тихо, с опаской поглядывая на Силу ответил Виктор.

Не дождавшись ответа, уже несколько более уверенный добавил:

– Вы натворили дел, вам и отвечать.

– Э, парень, хочешь остаться в стороне – не получится. Я вот остался один, а значит отвечать будет некому, кроме тебя. Я им не дамся, ‒ устало процедил Сила и его лицо обезобразила гримаса, отразившая душевный муки, разочарование и физическую боль.

–Что? Значит ‒ не пойдешь. Гнида трусливая. Собери мне еды на первое время. Мне нужно идти, ‒ закончил Сила, понимая, что заставить Виктора он не сможет.

– По рации передали, что сюда летит вертолет. Вас опознали, ‒ соврал Виктор, надеясь побыстрее избавиться от подельника.

Сила стал затравленно озираться, лихорадочно подсчитывая – сколько у него времени на то, чтобы скрыться в тайге. Получалось, что совсем мало оставалось времени на то, чтобы уйти и скрыться в надежном месте.

Вдруг в проеме палатки появилась Наташа, которая несколько растерялась при виде незнакомого, такого странного и даже страшного человека.

– Извините, я потом зайду. Хотела рассказать про работу на «горе», – сказала было в растерянности девушка, отступая назад.

Дикая мысль пронзила воспаленный мозг Силы.

– А, вот, кто пойдет со мной, ‒ вдруг произнес он, решив, что девушка, такая юная и маленькая, может быть гарантией его благополучного бегства и аргументом в споре с властями.

Сила вскочил и, быстро выхватив пистолет, приставил к голове Наташи и грозный в своей решимости, приказал девушке:

– Идем!

И ухватив девушку за руку повёл её за собой.

Сила и его новая жертва двинулись вверх по течению реки и вскоре скрылись за кустами и деревьями. Виктор сидел в палатке и лихорадочно искал выход для себя из сложившейся ситуации.

– Так, Сила остался один. Если его возьмут, он укажет на меня. А если не возьмут, и Сила сгинет, то можно соврать, что оружие и взрывчатку украли или отняли силой. Нет, лучше украли, так, как если бы отняли, я должен был бы сразу доложить. Но как украли? – ведь все хранится под замком по описи. Господи! – какой же я идиот, – ввязался в такую авантюру! ‒ так лихорадочно рассуждал Виктор, понимая, что влип он настолько серьезно, что, если удастся выпутаться – это будет самой крупной удачей в его жизни.

Вдруг совершенно неожиданно для себя Виктор – кандидат в члены КПСС, воскликнул, обращаясь к тому, о ком, казалось, никогда и не думал ранее:

– Господи! Помоги мне.

В лагере у костровища послышались голоса вернувшихся с работы горняков и геологов. Виктор ринулся к ним, собираясь сообщить о захвате Наташи.

Выслушав невнятный рассказ Виктора о нападении на лагерь вооруженного бандита, который увел с собой Наташу вверх по реке, Виктор подумал, что пора сообщить о происшествии по рации с тем, чтобы информация дошла до милиции. После экстренной связи по рации Виктор взял карабин и отправился вверх по реке.

Еще раньше Виктора, сразу после известия о захвате Наташи, по тропе убежали Студент и Пашка, полные отваги и решимости отбить подругу.

Сила и Наташа, тем временем, шли по тропе вдоль реки. Сила постоянно прислушивался и озирался, ожидая появления вертолета с милицией.

За поворотом реки на плесе они вдруг увидели плот и людей рядом в ярких жилетах и касках. Четверо туристов, сплавлявшихся по Кантегиру, поправляли снаряжение на плоте, а рядом дымился угасающий костерок – видимо готовили чай и теперь снова отравлялись в путь.

У Силы появилась яркая идея. А что, если захватить плот и вместе со спортсменами, замаскировавшись под них, уйти из опасной теперь зоны, где его будут очень скоро искать. С этой мыслью Сила, придерживая Наташу, направился к плоту и решительно направил пистолет на ближайшего к нему крепкого парня. Из четверых сплавлявшихся по реке двое были девушками – напарницы двоих ребят. Все четверо были очень молоды и при виде странной пары поначалу думали предложить им помощь – столь усталыми и даже истерзанными они казались, но при виде оружия совершенно растерялись и послушно спустили на воду плот.

Теперь плот нёс по реке уже шестерых «седоков».

Сила и Наташа одели оказавшиеся у ребят запасные жилеты и теперь мало отличались от туристов. Сила сидел у борта плота, контролируя действия всех на борту. Туристы отчаянно работали веслами, было видно, что справляться с перегруженным плотом им было трудно. Тем не менее, плот летел, увлекаемый потоком и скоро пронесся мимо бегущих по берегу Студента с Пашкой, а затем и Виктора. Но плот был перегружен и это дало очень скоро о себе горькую весть.

Просевший плот на повороте реки зацепил скрытую в воде скалу и, получив тяжелое повреждение, стал разваливаться на глазах, находящихся на берегу Студента, Пашки и Виктора. Только в этот момент Студент разглядел среди плывущих на плоте Наташу и, отметив её русую голову, теперь мелькавшую над водой, он побежал вдоль берега, пытаясь хоть как-то помочь девушке. Студент, несколько опередив на изгибе поток, прыгнул в воду и поплыл, что есть сил, отчаянно работая руками и ногами. Ему удалось пересечь часть реки и оказаться на пути плывущей уже без сил Наташи. Руки ребят сплелись и, перехватив девушку, Студент греб одной рукой, правя назад к берегу. Река удачно вынесла их в тихую заводь.