Новогодние украшения

– Так что, нам придётся откидывать стену снега, в пару метров высотой? Да мы там пропадём!

– Ты жить хочешь? – с прищуром посмотрел бывший священник.

– Хочу, – выдохнул я.

– Тогда… – указал он рукой на лопату.

Деваться было некуда и я, в предчувствии скорого физического труда, быстренько размял руки.

Обернувшись на дверь, Сергий прикоснулся к ней ладонью. Я вспомнил про крест, вырезанный на ней чьей-то рукой.

– Спаси и сохрани, – прошептал бывший священник, посмотрев наверх. Я повторил его движение, намереваясь найти на потолке спасителя, но там была только облупившаяся побелка. Возможно, при хорошей фантазии там можно найти несколько святых ликов, но мне сейчас было не до этого.

Откинув занавеску, мой спаситель вышел во двор. Он шёл вперёд, даже не оглядываясь в мою сторону. Возникало чувство ненужности, но я старался не отставать. Из окон смотрели люди, по привычке старающиеся спрятаться, когда я поворачивался в их сторону. В итоге, чтоб не смущать местных, я опустил взгляд вниз, идя нога в ногу за Сергием. Как и следовало ожидать, на очередном шаге я врезался в его спину.

– Тихо! Не видишь куда прёшь? – посмотрел через плечо улыбающийся спаситель. – Ты точно уверен, что хочешь туда сходить второй раз? Не уверен, что проклятия умеют удваиваться, но, как говорится, с чем чёрт не шутит.

Я посмотрел через его плечо и увидел в десятке метров от себя знакомую табличку. Всё та же синяя краска и всё те же слова: «…Мы вас предупредили!». Да, вы нас предупреждали, а мы, как бездумные существа, пошли на убой, принеся свои души на алтарь Дьявола. А теперь я стою здесь второй раз в жизни и готовлюсь совершить страшное безумие – снова подойти к дубу. Сергий сказал, что можно не фотографироваться, так что мне и простого посещения должно хватить, чтоб умереть два раза.

– Уверен, – я положил ему руку на плечо. Сейчас мы выглядели, как слепой и его проводник, ведущий путника в странный, но важный для него конец пути.

– Ну, пошли, – выдохнул Сергий, похлопав меня по руке.

Табличка осталась позади, а на горизонте маячил дуб, до которого надо идти через овраг, так старательно заметённый снегом. Сергий посмотрел в мою сторону и пригласительно показал вперёд. Я снял с плеча лопату и кинул в сторону первую порцию снега.

Поработав десять минут, я сплюнул в сердцах, делая шаг в снег. Вначале шлось хорошо и я даже прошёл метров пять, пока не провалился по пояс, увязнув, как муха в варенье.

– Может, лопату дать, – смеялся мой спаситель, облокотившись на её черенок.

– Да, будьте так любезны, – развёл я в стороны руки, делая подобие реверанса.

Лопата полетела в мою сторону, попав краем черенка мне в лоб.

– Не зевай, – засмеялся Сергий, вытягивая из пачки сигарету.

– Да ты… издеваетесь, товарищ проводник?

– Есть немного, – снова смех с переходом на серьёзный тон. – Ты, пока будешь копать, одним ухом слушай меня. Я не хотел тебе этого рассказывать, так как боялся, что свернёшь назад, но сейчас вижу серьёзность твоих намерений… В общем, чтоб договориться с отцом Василием, нужно это делать воочию… Ну, я про то, что не с его призраком общаться, а с не истлевшим телом… Короче… так молчи и продолжай копать. Значит так… когда его убили, то закопали и поставили сверху крест. Наверное, думали, что православный символ удержит слугу дьявола, но это не помогло. На сколько я знаю, прочитав об этом в церковных книгах, некоторые были против установки креста на могилу продавшего душу, но старики настояли. Вроде как, всё равно он человек, и должен быть схоронен по всем обычаям. Так вот, тебе надо его откопать…

– Что? – я остановился, вытирая со лба пот. – И как я это сделаю этой лопатой? К тому же зимой!

– Копай, не отвлекайся. Вот если бы вы нас слушали, то не ходили бы к дубу, и жизни свои сохранили, а так… Вся проблема современной молодёжи в неумении слышать старших. Ну, ладно… Короче, слушай и копай! Его откопали ещё лет сто назад. Может больше…может меньше… не важно. Кто-то, стараясь завершить череду смертей, решил выкопать тело и спалить. Имя смельчака нам не известно… но тут Отец Василий его и настиг. Короче, тело священника накрыли деревянным щитом, который чудесным образом не гниёт всё это время… Там земли над ним не больше десяти сантиметров, так что ты и этой лопатой справишься, а там уже дело техники – погутарим по-свойски с отступником.

Я продолжал копать, а он всё курил. Одну за одной Сергий оприходовал сигареты, как будто стал бессмертным, и не боялся последствий этой пагубной привычки. А, может, просто волновался, готовясь ко встрече со своим старым знакомым.

Я копал не меньше часа. Руки, непривычные к тяжёлому труду, ныли так, что хотелось всё бросить и пойти домой к Сергию выпить ещё кружечку вонючего чая. Но в какой-то момент я вдруг осознал, что ковыряться в снегу больше смысла нет, так как его глубина не поднимается выше моего колена. Довольно хмыкнув, я поднял вверх большой палец. Сергий, выкуривший уйму сигарет, кивнул в ответ на мой жест и выкинул очередной окурок. Я посмотрел ему под ноги, обнаружив там больше десятка торчащих из снега пожелтевших кончиков бывших сигарет.

Сейчас я стоял у подножия небольшого возвышения, за которым начиналась равнина со страшным дубом. Путь был только вперёд, отчего мои руки медленно тряслись. Или это от усталости и перекиданного снега?..

Сергий показал мне идти вперёд, а сам мелкими шагами засеменил следом.

– Ты молитвы знаешь какие-нибудь? – раздался сзади его голос.

– Зачем? – я остановился и посмотрел на его задумчивое лицо.

– Да, так… на всякий случай…

– Думаете, поможет?

– Отца Василия, наверное, не убьёт, но душу может спасти, – пожал он плечами, показывая мне идти дальше.

– Вы сами-то в это верите? – зашагал я по равнине, направляясь к раскидистым ветвям дерева.

– Я? Если бы верил, то не покинул бы храм пять лет назад.

Я шёл, всматриваясь в приближающуюся цель. Дуб, всё также спокойно стоял на горизонте и никакой ветерок не прерывал его покоя. Шаги сзади прекратились, отчего я тоже резко встал, как вкопанный. Оглянувшись назад я увидел Сергия, вынимающего очередную сигарету.

– Ну, чего вы стоите? – опёрся я на лопату. – Мы уже у самой цели.

– Дальше я не пойду, – спокойно сказал бывший священник, поджигая сигарету.

– Да ну, ё-моё! У вас тут так принято: дойти почти до места, а потом стоять с выпученными глазами и мямлить всякую хрень?

– Видишь ли, каждый должен сам договариваться за свою жизнь. Ты не первый пришёл сюда за этим… Извини, что сразу не сказал – побоялся, что не пойдёшь, повернув назад. А сейчас, когда ты стоишь возле дерева, вряд ли надумаешь возвращаться. Ты уже седьмой, которого я привожу сюда на разговор с отцом Василием, и одиннадцатый, из пришедших ко мне. Четверо отказались ещё у меня дома, узнав, что им самим придётся говорить с мертвецом. А вот семеро пришли и поговорили, так что не переживай – раз ты уже здесь, то разговор состоится.

– А чем закончились их беседы? Им удалось спастись?

Я от волнения чуть не падал, стараясь удержать в руке свою опору. Сергий снова улыбался, попыхивая в небо сигаретой.

– Этого я не знаю. Всякий раз, когда появлялся отец Василий, мне приходилось покидать это место… он ведёт свои беседы с глазу на глаз. По крайней мере, когда-то мне он сказал именно так. А чтоб ты не считал, что я убежал, поступив, как все наши проводники, я подожду здесь, пока не появится отступник.

– Ну и чёрт с тобой, – я взял в руки лопату и направился к дубу. – Сам договорюсь! А ты за это больше ничего не получишь! Копать где? Скажешь, или мне и об этом самому догадаться надо?

– А чего же не сказать? Скажу… Справа от дерева… там вниз смотрит ветка, как будто показывая, где закопали отступника. Ты снег лопатой соскреби, и немного покапай. Эта крышка деревянная и довольно большая, так что точно не промахнёшься.

Ага, не промахнусь… Очень бы хотелось в это верить, учитывая замёрзшую землю и не самую крепкую лопату.

Я встал рядом с дубом, осмотрелся по сторонам и направился к тому месту, куда указывала ветка. Оглянувшись на Сергия, махнул ему рукой, мол, всё под контролем – свою цель я нашёл. Встав рядом с нужным местом, я начал откидывать снег. Мысли кружились вокруг нашего посещения дуба и странной фотографии, для которой Лена позировала, словно повешенная. Почему тогда она порезала вены, а не накинула на шею петлю? Пусть бы сделала её из моих галстуков, тогда мне не осталось бы на чём висеть, и, возможно, тогда именно я порезал бы себе вены. Вот же… Ну как можно спокойно жить на белом свете, когда в голову лезут такие мысли? Ничего, я ещё поживу, а вот они… Да, они умерли, но Лена сама хотела сюда поехать, так пусть она и платит за приключения. Я-то здесь причём?

Нет, я её люблю… любил… не важно! Мы были бы вместе всю жизнь! Сыграли бы свадьбу через пару лет! Поехали бы в Испанию на медовый месяц! Но, нет же! Ей был нужен этот чёртов дуб! Теперь она в белом платье разлагается внутри деревянного ящика, дожидаясь меня… Ха-ха! Моя бывшая «будущая тёща» не угадала с этим! Почему? Да потому, что я себя для неё беречь не буду! Я найду себе новую девушку, начну называть её невестой, а её маму – будущей тёщей! И не отпущу её ни в какие мистические места, а от всяких сект отгонять буду ремнём! А то ещё влезет куда-то, а потом ночью тайный почитатель очередного отца Василия перережет нам глотки. Всё! Баста! Вот сейчас докопаюсь до мёртвого священника, решу с ним вопросы и поеду домой. Попросит людей приводить? Буду заманивать таких же придурков, как Лена и её друзья по форумам. Предложит помогать сайтом заниматься? Да я им его таким классным сделаю, что поток идиотов увеличится в разы! Я даже готов переехать в этот чёртов Выгон, только бы проклятый священник забыл дорогу к моему месту обитания.

За этими мыслями, я и не заметил, как откопал почти всю деревянную крышку. Лопата гнулась, трещала, но с делом пока справлялась. Я остановился на мгновения, рассматривая свою работу. Старый, криво сбитый деревянный щит, оказался почти весь откопанным, сохранив под слоем земли только свои углы.

– Может круг солью начертить? – я показывал Сергию на выполненную работу.

– А ты её с собой взял? – рассмеялся бывший священник.

– Нет…

– Тогда не трынди, а займись делом, – он снова полез в карман, но там оказалось пусто. – Твою мать! Ладно, всё равно скоро уходить. А ты копай! Чего остановился?

– Да копаю я… копаю, – выдохнул я, не желая признавать рвущую тело усталость. Загнать в прежнее состояние себя не удалось, так что оставшуюся работу я делал медленно и очень аккуратно.

Когда вся крышка была откопана, я вставил под неё край лопаты и, перегнув её, как рычаг, начал поднимать вверх скрывшие покойника доски. Я уже начал представлять себе что-то из старых фильмов, наподобие «Сонной лощины», подсказывая тем самым своей фантазии, что рисовать. Тело монаха должно лежать нетронутым… Дерево будет обвивать его корнями, плотно обхватив почерневший крест, и… А вот хрен там! Внизу лежал человек, прикрывая своим телом ещё кого-то. На нём, вместо священичьей рясы, оказался спортивный костюм и кроссовки. Бороды тоже не было, лишь выбритое лицо, с разорванной кожей и явными следами разложения. Тело незнакомца обвито верёвкой, а рот завязан обычным женским платком.

Я обернулся к своему проводнику-спасителю, не понимая, что сейчас происходит.

– Сергий, так это же не тот священник… Васька по-другому выглядит… или это не священ…

Я не успел договорить, так как лопата, которой я только что откапывал крышку, въехала в мою голову. Удар был настолько сильным, что ноги подкосились и я в очередной раз оказался возле дуба на четвереньках.

– Крепкий какой, – засмеялся Сергий, нанося второй удар.

Сознание меня покинуло, уступая место бесконечной тьме, рождающей ассоциации с новыми домами Лены и Гоши.

24

Было очень холодно. Я лежал на спине и не мог пошевелить конечностями, затёкшими по непонятной причине. Пальцы на руках двигались, значит паралич не полный и есть шанс не остаться калекой на всю жизнь. После такого удара, боюсь даже представить, как сейчас выглядит моя голова. Наверное, как у того парня, нашедшего покой в яме…

– Сука, – простонал я, понимая, что нормально выговорить это слово не могу – что-то сдавило рот, не выпуская наружу язык. Ну, что же, придётся попробовать открыть глаза, иначе вообще ничего не будет понятно. Хотя, я уже догадывался где сейчас нахожусь и что происходит сверху.

– Очнулся! – радостно закричал Сергий, заглядывая в яму. – А то я уже думал домой идти. Точнее сказать, я бы и ушёл, да хотелось выполнить одно из твоих желаний. А знаешь какое? Нет, не выжить… об этом и не мечтай. Ты хотел получить ответы… ну, теперь я могу рассказать, как здесь на самом деле обстоят дела, всё равно ты никому уже это не перескажешь… разве что своим коллегам, лежащим снизу. Знаешь, какая твоя самая большая ошибка? Ты решил пойти против заведённого порядка, а отец Василий этого очень не любит. Но просто забрать душу человека, посмевшего нарушить его законы, для отступника очень мало. Таких людей он жаждет принести в жертву на алтаре, а не где-то в другом городе или далёкой стране. Вот тут и появляюсь я… Точнее сказать, все те, кто подсказывает тебе путь к отцу Сергию – пьянице, узнавшем что-то от мёртвого священника. А моя задача, уговорить тебя сходить ещё раз к дереву, где ты и отдашь душу во славу Владыки, которому поклонялся отец Василий. К моей большой радости, тебя уламывать не пришлось – ты согласен был идти, хоть на край света, чтоб жизнь сохранить. Вот и пришёл, ещё и дорожку нам почистил! Всех остальных пришлось уговаривать, давать им иллюзию спасения у проклятого дерева. Скажу честно – не все в это верят. И не даром! Всё равно никто живым не оставался, если отступник на него глаз положил.

Он засмеялся, отходя куда-то в сторону. Мне оставалось только выть, с трудом выговаривая слова завязанным ртом.

– Извини, парень, но это всего лишь бизнес. Каждому в нём место нашлось – и мне, и Ваське, и другим людям. Понимаешь, не всем так повезло с проклятием, как нам… Можно не согласиться, но, если уметь пользоваться его особенностями, то об обычной работе можно позабыть. Если не поддерживать легенду, то она умрёт, и никто больше не приедет к нам в Глубокий Выгон. Денег не будет – придётся идти работать. Да и жертв Ваське не станет, а он от этого может разозлиться. Вот и запустили мы эти сайты, посвящённые дубу… Раньше, конечно, такого не было, но сейчас! Спасибо технике и прогрессу за это! Будешь смеяться, но у нас и казна общая появилась, с которой всем денег отсыпают. Конечно, и среди наших ребят есть те, кто гибнет от проклятия, но… в общем, осторожнее надо быть.

Он снова отошёл, зашумев крышкой по снегу. Угол будущей крыши моего дома появился в поле зрения, закрыв часть неба.

– Не было ни у кого договоров с отцом Василием… Да и я, по правде сказать, не за решением финансового вопроса сюда шёл. Мне хотелось поговорить с отшельником, вымолить у него спасение для людей. Ну, или хотя бы для наших… местных. Думал, найду что-то родное… всё-таки он священником долго был. Да где там! Он молча смотрел на меня, улыбаясь гнилыми зубами, вот тогда я и предложил ему, что смогу увеличить количество жертв! Согласился отступник, разрешив нам на этом немного заработать. Ходили к нему и раньше, намереваясь спасти свои жизни или жизни других, но все хотели спасения себе, а я… я сказал, что он может забрать меня, если захочет, но моя жизнь принесёт ему больше пользы и больше жертв. Думаю, все ему предлагали приводить людей на алтарь, но собой пожертвовать никто не хотел. Я первый, кто пришёл с такими словами, и он согласился на моё предложение. Теперь только я могу ходить сюда, не боясь умереть… ну, и Валик. Только, как он спасся – я не знаю. Наверное, тоже договорился о чём-то своём.

Рассказчик снова полез в карман, не нашёл там ничего и плюнул в могилу.

– Да, отца Василия действительно здесь закопали. Яма была очень глубокой – метров пять, не меньше. Не знаю, но думаю, что люди надеялись таким образом сделать ему преграду. Зомби не вылез, а вот призрак таких преград не признаёт. Пришлось мне долго копать, пока лопата не стукнула о черепушку отшельника. Гроб-то уже давно истлел, а Отец Василий лежит, как вчера схоронили. Правда не шевелится… Так что, не обманул я тебя – внизу он лежит, заваленный несколькими телами. Скажешь, что тебя будут искать? Полиция знает, но там у нас всё прикрыто. Деньги-то всем нужны… Вот и власти местные молчат, привлекая денежки в бюджет.

Он резко повернулся в сторону, подскочив на месте. Затем, перекрестившись посмотрел на меня. Снова плюнув, он отошёл в сторону, пропуская вперёд подошедшего отступника.

Василий держал в руке кадило, из которого распространялся жёлтый дым. Привычных чёток в его руке не было.

– Нет спасения… – проговорил Сергий, снова намереваясь перекреститься. Махнув рукой, вспоминая что-то, он так и не завершил крестное знамение.

Голос, давно ставший знакомым, продолжил надоедливую фразу:

– …для пришедших на алтарь. Их души пойдут в пищу Дьяволу, а тела на корм червям. И память о них развеет ветер. Тебя уже заждались твои друзья, и они спешат встречать дорогого гостя.

Сверху на меня полетела щепоть земли, кинутая на прощание Сергием. Деревянная крышка опустилась на своё место, отрезая от стоящих наверху моё мычание и стоны. Я плакал от бессилия, понимая, что скоро замёрзну, и никто не найдёт моего тела. Только следующий, жаждущий остаться в живых, придёт сюда, чтоб открыть крышку и полететь сверху на то, что останется от Миши Сидорова.

Смех Сергия был последним, что я услышал перед погружением в тишину глубокой могилы.

25

Сергий сидел под дубом, прислонившись к нему спиной. Он снова похлопал себя по карманам, но через мгновение сплюнул в сердцах.

– Не оскверняй алтарь! – послышался голос отступника.

Сергий посмотрел на то место, куда недавно свалили ещё живого парня. Отец Василий продолжал стоять рядом, размахивая старым кадилом, распространявшим на всю округу жёлтый едкий дым.

– Надо прикопать где-нибудь под деревом пачку сигарет, а то с этими туристами табачку не напасёшься. Отец Василий, а как ты понял, что я плюнул? Я же это тихо сделал.

Мёртвый священник молчал, продолжая понятный только ему ритуал. Сергий поднялся, стряхнул снег с фуфайки и штанов, при этом насвистывая похоронный марш. Он подошёл к лопате, служившей ему для уборки снега уже несколько лет, и шевельнул её носком валенка.

– Молчишь, отступник? Ну, как всегда… Я пойду, а то там ещё несколько групп приехать хотят, так надо наших проконтролировать. Ну, бывай, отец Василий.

Подняв лопату, Сергий направился по дорожке, недавно прокопанной Мишей. Он уже видел стоящую перед ним на столике рюмку крепкого напитка, положенного за удачный исход дела. На мгновение остановившись, он посмотрел на отступника, направившегося и дубу.

– Отец Василий, а как ты можешь быть и духом бесплотным, и реально ходящим жутким чудиком? Знаю, снова не скажешь, но я должен был попытаться.

Он шёл привычной дорогой, раздумывая о параллельном существовании божественного и дьявольского. Лопата отправилась на прежнее место, намочив пол растаявшим снегом. В своей комнате Сергий открыл маленькую тайную дверцу в стене, скрывавшую от возможных посетителей его богатства. Среди старых икон и нескольких пачек денег, лежал современный смартфон, подмигивающий индикатором уведомлений.

«На завтра заказ машины. Четыре человека», – уведомил один из таксистов. – «Буду в районе 15-00»

– Снова валяться на полу, – рассмеялся Сергий, убирая телефон в тайник.

В магазине уже знали, что он вернулся, встречая своего «финансового гения» стопочкой местной выпивки. За окном шёл снег, скрывая следы проделанной сегодня работы. Это хорошо – значит завтра не придётся с самого утра бежать к дубу, чтоб скрыть отголоски сегодняшней работы. А завтра новые гости и новый день – бизнес живёт, питаясь их смертью! Но это ничего, ведь всегда кто-то умирает, чтоб жили другие, а, значит, Глубокий Выгон просто вошёл в эту систему, и будет в ней пребывать до конца веков, пока хозяин не призовёт отца Василия. Но до этого ещё далеко…

В качестве обложки использована фотография с сайта freeimages.com по лицензии CC0. Автор: alex ringer.