Новогодние украшения

– Спасибо, но мы не будем. Пока не будем, – уточнил Гоша, подмигивая нам с Леной. Немного тише, наклонившись к самому столу, и убедившись, что продавщица отошла, он сообщил своё мнение. – Пирожки я люблю, а вот всякую бормотуху пить в наливайках не согласен. К тому же, мне кажется, что они с Александром заодно.

В подтверждение своих слов, он кивнул, указывая в бок большим пальцем. Проводник, расценив жест по-своему, придвинулся в нашу сторону. Стопка уже была пустая, а в воздухе витал явный запах самогона. По крайней мере, таким я его помню с детства, особенно, когда вспоминаю деда.

– Так вот, – продолжил Александр свой рассказ, – я могу поведать вам такие истории, которые вам никто другой не расскажет. Интернет знает только то, что туда донесли выжившие. Часть историй выдумка и тупая замануха для туристов. А я смогу вам рассказать такие вещи, от которых у вас волосы дыбом встанут.

– Ну да, вам легко говорить, – Гоша кивнул в сторону лысой головы рассказчика.

– Успокойся, Гога, – Лена скривился губы, посмотрев в сторону брата, затем поманила пальцем Александра. – Вы мне лучше про того парня с улицы скажите. Я про него ничего не читала.

– Это Валик, местный сумасшедший. Он, обычно, не показывается из дому, но тут, похоже, мать не уследила. Говорят, он с братом в детстве к дубу ходил. Через три дня брат повесился, а Валик при этом присутствовал. Что он там видел – никто не знает, но с той поры он ходит по улице и пугает людей. Головой тогда тронулся изрядно. Испугался Валик сильно, рассказать ничего не мог… Говорят, он саму смерть тогда увидел и смог убежать от неё. А кто-то сказал мне, что она его отпустила, чтобы Валик людей от дуба отваживал. Устала смертушка людей на тот свет водить после этих поездок, вот и сделала мальца таким. Сейчас-то он, конечно, разговаривает нормально, только никому так ничего и не рассказал. Может, матери только… Но Светка молчит, не колется. Вот, видите, таких историй вы не найдёте нигде! Вы его голову видели? Когда он убегал, то зацепился через порог и приложился хорошо о камень. Тогда все думали, что он за братом следом уйдёт. Так нет же, выжил… Теперь вмятина в его черепе про тот случай нам всем напоминает. Как-то так…

Лена посмотрела на меня, и улыбка на её лице сказала о многом. Вот, уже есть первая добыча – история, которую никто ещё не описывал в интернете. Теперь она сможет рассказывать её на сайтах любителей мистики, вызывая их зависть. Когда взгляд моей невесты упал на сумку Гоши, стало ясно, что она жалеет об отсутствии фотографии Валика.

– Хорошо, допустим… – стараясь не проявлять и так явного интереса, сказала Лена, – но, что он там такое говорил? С чего он взял, что я в белом платье? Даже не так, почему он выбрал именно этот цвет? Для сегодняшней фотосессии я выбрала красный, как более контрастный со снегом.

– Не в белом, а белоснежном, – поправил сестру Гоша. – Тем не менее, это вопрос… Александр, что скажите?

– Так что, вы меня нанимаете? – проводник сделал вид, что ответ его не интересует. Он откинулся на стуле и начал рассматривать потолок. Различить тайные знаки после двух стопок не получалось, отчего лицо Александра постоянно кривилось.

– Нанимаем, – я высказал общее мнение, осмотрев своих спутников.

Проводник сразу повеселел. Он встал со стула, прошёлся к окну, через которое недавно гонял местного сумасшедшего, и приоткрыв его, выглянул на улицу.

– Всё-таки домой ушёл, – сказал Александр, возвращаясь к столу. – Наверное, Светка услышала его крики и удары… Жаль, а то могли бы его самого поспрашивать. Не, вы не подумайте про парня плохого. Валик больной, но он тихий… в общем, хороший парень. А про платье… Знаете, некоторые его слова не несут в себе никакого смысла, но часть из оставшихся может оказаться пророческими. Помню, он сказал одной бабке местной, что её корова скоро сдохнет. Ну, все посмеялись, а бабка огорчилась. Говорит: «нельзя смеяться над юродивым»! И тут, на тебе… Через три дня корова подыхает от непонятной болезни. Нас тогда ветеринары хорошо потрусили… Короче, Валик ещё тот чудик, но может что-то знать.

– Хорошо, чувак, я согласен с твоими выводами про паренька, но что он имел в виду, говоря про мою сестру. Мне-то всё равно, а вот ей интересно.

– Ну, учитывая, что вашего друга он назвал «женишком» … Мне кажется, что это намёк на свадьбу, – посмотрев в сторону продавщицы, Александр засмеялся, приблизившись ко мне. – Может третью? Бог троицу любит…

На этой его фразе в углу зашевелились человек. Мы все глянули в его сторону, стараясь разобрать несколько несвязных слов, долетевших, словно из параллельного мира. Это оказалось бесполезным, и Александр махнул на него рукой, снова оборачиваясь в мою сторону.

Я посмотрел на ребят. По лицу Лены гуляла улыбка, а Гоша отрицательно качал головой. Я подмигнул ему и фотограф, понимая, что ситуация зашла в тупик, начал спасать нас от затянувшейся паузы.

– Нет уж… раз мы решили взять вас в качестве проводника, то мне будет спокойнее, в том случае, если ваше сознание будет хоть немного светлым.

– Чего он сказал? – посмотрел на меня проводник.

Я старался подавить смех. Лёгкие его признаки показывались наружу, отчего казалось, что я закашлялся. Слова с трудом выбрались на волю, разрушая надежды нашего проводника.

– Ничего страшного, но это значит, что вам в ближайшее время не перепадёт.

– Да это я уже понял… – Александр махнул продавщице и направился на улицу. – Ну, пошли. Чего расселись?

Он скрылся за дверью, впуская внутрь помещения прохладный воздух. Человек, лежащий на полу, дёрнулся, попробовал сесть и снова упал. Продавщица смотрела в нашу сторону, провожая покупателей в путь, по её пониманию, не сулящий ничего хорошего. И даже таракан, прятавшийся у полки, вылез из своего укрытия, рассматривая людей, покидающих помещение. Вот такая картина сопровождала наш выход к месту назначения.

8

Время близилось к десяти утра. Солнце светило ярко, отчего снег слепил наши глаза. Александр пошёл вперёд, рассматривая дорогу под ногами. Мы тянулись сзади «гуськом», пару минут проведя в полной тишине.

– Уважаемый, – начал Гоша, идущий в паре метров от проводника. – А как же истории?

– Ну, так… спрашивайте, – проводник на мгновение остановился, будто собирался повернуться и дополнить свои слова, но где-то завыла собака, сбивая его с мысли. Ничего не сказав, он пошёл дальше.

– Класс! – развёл руками Гоша, чуть не уронив сумку. – Истории, ну, прямо, одна другой лучше.

Лена, махнув мне рукой, понеслась вперёд. Поравнявшись с проводником, она повернулась в его сторону и задала вопрос, который должен был возникнуть в голове любого из нас ещё полчаса назад.

– А кто такой Васька? О ком это говорил Валик? Знаете, Александр, я большой знаток ваших легенд, хоть и понимаю, что большая их часть полнейший бред и выдумка, но про Ваську ни разу не слышала.

– Ой, дался он вам, – махнул рукой проводник. – Никто и никогда его не видел. Это всё рассказы Валика, выдумавшего непонятного злодея. Я думаю, он, когда башкой стукнулся, в мозгах всё и попутал. Васей звали его брата, а он, почему-то решил, что так зовут духа, забирающего людей. Вроде, он живёт под деревом и Валик рассказывал, что он забирает тех, кто ему приглянется. А вот я слышал, что гибнут все, кто там сфотографируется. А мой отец мне говорил, что каждый, кто простоит под дубом больше минуты, обязательно умрёт в муках. Знаете, что нам в школе говорили? На уроке по безопасности жизнедеятельности, учитель рассказал, что умирают не все, кто побывал у дуба, а только те, кто увидит демона. А вот дед моей жены пугал детей не демоном, а монахом, несущим чётки из крысиных голов. Якобы, если ты его увидишь у дуба, то головы точно не сносить. Деда за это от церкви отлучили. Вот и верьте во все истории. Вы слышали хоть одну из них раньше?

– Да, конечно, слышали, – Лена посмотрела в мою сторону, ожидая реакцию на рассказанное проводником. Действительно, кое-что из этого она мне рассказывала, но это же просто слухи и сказки!

– Короче, кого бы не увидел, а шанса выжить нет, – засмеялся Гоша.

– Где-то так, – сказал спокойно проводник. – Понимаете, вам смешно с этих историй, но часть из них являются чистой правдой. Мой одноклассник повесился, через день после того, как сделал фотографию дуба. Он хотел отправить её своей бабушке, чтобы попугать старую женщину местными легендами. Попугал… Бабушка на похороны приехала с внучком попрощаться. Они не виделись перед этим лет пять. А тут… В общем нехорошее там место. Даже очень.

Снова повисла тишина и мне удалось продолжить знакомство с посёлком. Все заборы, как один, старые. Нет, обманываю. Видел парочку «еврозаборов», но их я не считаю. Пройдя несколько десятков дворов, ничего кроме страшных домов я так и не увидел. Типичная глубинка, пусть и находится не так далеко от большого города. Самое странное, что я почти не видел и не слышал признаков жизни. Где-то пару раз мычала корова, да у одного двора на меня разлаялась собака. Видать сторожу не понравилось, что незнакомый человек рассматривает их ворота. Меня они заинтересовали резьбой, выполненной очень искусно, поскольку рука мастера была видна в каждом миллиметре, аккуратно обработанном столярными инструментами. Ворота были старыми и местами дерево треснуло, опасно разойдясь в разные стороны. Отогнанный собакой, я пошёл за своими спутниками, и тут нас ждала очередная новость.

Проводник, остановившись через десять метров за последним забором, посмотрел в нашу сторону.

– Всё, дальше вы сами – мне туда нельзя, – Александр опустил глаза, рассматривая видимые только ему знаки на снегу.

А мы молча рассматривали проводника. Уверен, все мы думали, что это шутка, но весь его вид говорил об обратном.

– Так, стоп, – я решил разобраться с вопросом, так как выпивку проводнику покупать пришлось мне, да и оплата его непонятной работы также упадёт на мои плечи. – Как это мы «дальше сами»? Вы же обещали нас довести до места.

– Ну, такого я не обещал… и не мог такого даже подумать, так как нам туда нельзя.

– Кому это «вам»? – Гоша недоумённо пожал плечами. – Тут какая-то секта «дуба», масонский орден или просто клуб по интересам? О чём вы, Александр?

Проводник почесал голову, оглядываясь на соседний дом. Я мельком проследил за его взглядом, но никого, кто мог бы наблюдать за нами, не обнаружил. Александр почесал нос, посмотрел на наши заинтересованные лица, и заулыбался самой широкой улыбкой, которую мне только приходилось видеть.

– Ребята, мне не до разговоров. Может, сейчас ещё кто-то приедет, его нужно будет сюда провести, а сегодня моя смена… Короче говоря, платите, да я пойду на своё рабочее место.

Гоша поправил сумку и сделал шаг в сторону Александра. Мне казалось, что фотограф собрался бить проводника, но брат Лены только покачал головой. Несмотря на поднятую вверх руку, Гоша остался спокойным, каким я его знаю уже несколько лет.

– Блин, чувак, в чём заключается твоя работа проводника, если ты довёл нас по прямой дороге до поворота, и тут же бросаешь, сославшись на непонятные отмазки?

– Наши проводники создают чувство уюта и подогревают интерес приезжих к дубу. Ну, это почти наш слоган. Вот…

 Лена, оглянувшись на убегающую по полю дорогу, вспомнила обещанное, и, когда она заговорила, все мы обернулись в её сторону.

– А где же ваши наставления? Типа, «полезные»? Или как вы их называли?

– А, ну да… Лучше поезжайте домой. Ну его, дуб этот.

– Ну, чувак, а ты ещё веселее, чем я думал, – Гоша рассмеялся во весь голос, отвернувшись от проводника. – Мне всё ясно. Миша, пошли.

Я посмотрел на открытый рот Александра, и, уловив его вопрос, задал свой.

– Сколько с нас?

– Это другое дело, – заулыбался проводник. – Пятьдесят долларов.

Фотограф, уже собравшийся покинуть данный разговор и саму поляну, на которой он проходил, остановился, занеся над головой руку. Казалось, Гоша готовится рубануть воздух кулаком, но пальцы только выровнялись, и он провёл ладонью по щеке.

– Шутите? – спросил фотограф, опережая мой вопрос. Признаюсь, меня интересовало то же самое.

– Нет, – спокойно сказал проводник, достав из кармана сигарету. Прикурив и выпустив вверх струю дыма, он, не дождавшись наших дальнейших действий, похлопал себя по карману. – Любая работа должна оплачиваться. Таков закон. В этих краях он действует безоговорочно.

Я полез во внутренний карман куртки, вспоминая сколько денег брал с собой. Обычно, я много не ношу, но сегодняшний день обещал быть непредсказуемым, так что около сотни долларов в переводе в национальную валюту, скрепя сердце, взял с собой в дорогу. Понятно, уже была оплата таксисту, да и названная сумма не была для меня особо критичной, но я ещё не знал, как мы будем возвращаться назад. Поторговаться?

– Но мы же… да, мы не договаривались о цене. Ладно, наша ошибка, но скиньте хоть немного, всё равно вы нам ничего дельного не рассказали.

– Да как же «не рассказал»? – развёл руки проводник. – Вот у девушки своей спросите, понравились ей мои истории или нет.

Лена тоже развела руки, но не так широко и не так картинно, как это сделал Александр.

Я отсчитал несколько купюр и протянул их проводнику. Они моментально исчезли в его кармане, вырываемые из моих крепко сжатых пальцев. Казалось, деньги должны порваться при таком усилии, но бумага выдержала жадность нашего нового знакомого. Мысль, что цена названа осень завышенной, продолжала биться в моей голове ещё несколько секунд, и улетела вслед за проводником, резко повернувшемуся к нам спиной.

– Ну, смотрите, – проговорил он, удаляясь. – Я вас предупредил.

Мы молча смотрели на его спину, пока он вышагивал прочь. Чувство обмана давило, но я, как и всякий раз, убедил себя, что это была не самая большая утрата в жизни.

Гоша снова поднял вверх руку, но также опустил её вниз. Молчаливое негодование скрывало его нервную натуру. Лена рассказывала, что в детстве, он чуть не убил в драке мальчишку со двора. После того раза, Гоша пообещал всем, а главное – себе, держать гнев в руках. Не знаю, насколько удачно у него это получалось, но сегодняшний день вселял уверенность в его силу духа.

Выругавшись шёпотом, фотограф посмотрел на нас и произнёс фразу, звучавшую логичной после происшедшего.

– А вам не кажется, что вся эта история с Валиком и Васькой разыгрывалась чисто для нас? Что все они, посматривая из окон, наслаждались зрелищем, пока мы смотрели на душевнобольного парня и обивали пороги магазина? Странная деревушка… Да и люди здесь того… Странные…

Гоша повернулся в сторону поля и достал из кармана телефон. Я, повернувшись к Лене, засунул руки с карманы.

– Что ты думаешь насчёт всего этого?

Девушка, молчала, только лёгкая улыбка светилась на её губах. Что она думает? Да она довольна! Причём наслаждается моментом в полной мере!

Сделав два шага в мою сторону, она аккуратно свалилась на меня. Пришлось рывком доставать руки, чтобы не уронить в снег свою возлюбленную. Её глаза посмотрели в мои, и наши губы встретились. Лена, так и не прекратившая улыбаться, зашептала мне в ухо:

– Всё просто супер! Проводник странный, деревня странная… именно так я всё себе и представляла. Теперь бы дерево не разочаровало! Но, как мне кажется, ему это будет сделать очень сложно.

– Эй, голубки, – позвал нас Гоша, – хорош ворковать. Навигатор говорит, что через пять минут мы будем на месте. Если, конечно, вы не передумали…

– Гога, – повернувшись к брату, сказала Лена, – сейчас меня не остановить. Веди нас, Сусанин.

– Типа ты дорогу не знаешь… – подмигнул я Лене.

– Конечно знаю. Но ему так приятнее будет.

Гоша пошёл к виднеющейся впереди тропинке. Она заворачивала влево, устремляясь по небольшому холму в сторону нашей цели. Посреди тропинки была прибита фанера. Криво обрезанная, со следами трещин по всей поверхности, она являлась пресловутой табличкой, предупреждающей путников об опасности. Сухое бревно, не менее десяти сантиметров в диаметре, служило ей основанием. На нём не было даже следов от коры, а в нескольких местах можно было рассмотреть непонятные надписи, вырезанные ножами. У самого основания бревно было полито чем-то красным и меня передёрнуло от мысли, что это может быть кровь. Надпись на табличке, нанесённая синей краской, гласила: «Осторожно! К дубу не походить! Мы вас предупредили!». Несколько неразборчивых слов тем же почерком, разместились в самом низу. Не знаю почему, но я счёл их угрозами. Неизвестный автор не оставил ни своего имени, ни каких-либо других понятных данных.

На снегу виднелись красные следы от рук. Их было не много, и все они были разной величины. Среди них можно было разглядеть и пару детских ладоней. Кто и зачем здесь их оставил – останется загадкой, тем более, проводника мы уже лишились.

Гоша, стоящий ближе всех к табличке, снял с плеча фотоаппарат.

– Думаю, я должен это запечатлеть. Лена, подержишь сумку?

– Конечно.

Фотоаппарат щёлкнул несколько раз, и Гоша принялся рассматривать результат. Удовлетворённо покивав своим мыслям, он повесил на шею рабочий инструмент.

– Думаю, есть шанс заснять ещё что-то интересное, – подмигнув в нашу сторону, фотограф отправился дальше по тропинке.

Лена, поманив меня рукой, пошла за ним следом. Посмотрев ещё пару секунд на табличку, я отправился за своей невестой, рассматривая впереди бесконечную снежную даль.

Дуб вынырнул как-то неожиданно. Причём назвать его появление другим словом я не мог. Взобравшись на небольшой холм, мы оказались перед равнинной местностью, а в полусотне метров от нас стоял он – дуб висельника. Вживую он выглядел ещё более устрашающе, чем на фотографиях, показанных Леной. По правде говоря, он вообще не был страшным на виденных мною снимках. Сейчас мы смотрели на огромное дерево, казавшееся необъёмным даже с такого расстояния. Чёрный ствол, выделялся на фоне белого снега, рождая красивый контраст. Ветки дерева выглядели перекрученным. Они изгибались в разные стороны, как будто заламываемые руки человека.

Мы стояли на прежнем месте, так и не рискнув сделать первый шаг в направлении цели

– Ничего себе, махина, – выразил общее мнение Гоша. – Тут дров хватит на пару лет. Причём всей деревне.

– Его пытались когда-то спалить, – опомнилась Лена, – но ничего не получилось. Исследователи путаются в случившемся. Кто-то говорит, что человек сам вспыхнул и моментально превратился в пепел. По другой версии, блеснула молния, и от несчастного ничего не осталось. Чего вы так смотрите? Есть и более весёлые истории по этому поводу!

Гоша картинно развёл руками.

– Да уж, куда ещё веселее! Оно-то и в молнии ничего загадочного нет. Что говорят твои исследователи про погоду в тот день? Думаю, просто уточнить забыли.

Фотограф тянул улыбку. Да, Гоша известный «Фома неверующий», который ко всему относится прагматично. Но Лена на него не обижалась, о чём свидетельствовали её дальнейшие слова.

– Хорошо, вот вам ещё случай. Человек хотел срубить дуб, но что-то снова пошло не так. Опять ничего точно сказать не получится, но… по самой безобидной версии, его топор просто сломался. Мои самые любимые из странных: вместо того, чтобы рубить дерево, он ударил себя по голове; или версия с разверзшейся под его ногами землёй. В любом случае, ничего хорошего с человеком не произошло.

Мы переглянулись с Гошей. Было бы классно вместе рассмеяться, но получилось немного не так: фотограф смеялся, а я нервно проглатывал ком в горле. Возможно, Гоша смеялся с моей реакции на слова Лены.

Отсмеявшись, он посмотрел на дорогу, ведущую назад в деревню. Продолжая рассматривать путь к отступлению, Гоша, поправив сумку, поинтересовался:

– Пойдём к дубу, вернёмся домой или будем дальше разглагольствовать? Топора у нас нет, да и жечь мы ничего не собираемся. Что скажите?

Вместо слов, Лена пошла вперёд. Тропинка, несмотря на прошедший снег, чётко просматривалась на всём пути, заканчиваясь у дуба. Кто за ней ухаживал или вытаптывал для туристов, для меня оставалось загадкой.

Лена, за ней я, а потом и Гоша, через пару минут стояли в нескольких метрах от дерева. Мы разошлись по сторонам, осматривая древнее растение

– Похоже, его действительно хотели сжечь, – Гоша указывал пальцем на чёрный ствол. – И мне так кажется, что человек, решивший это сделать, успел поднести к дереву огонь.

Лена посмотрела на брата, скорчив злое лицо. Да, рассказ о человеке, убитым молнией, рассыпался на глазах. Хотя, кто говорил, что поджигатель был один?

Я обратил внимание на две ветки, так заинтересовавшие меня при просмотре фотографий. Эти две мощные «виселицы» смотрели в разные стороны, намекая путешественникам о своём предназначении. Они шли почти горизонтально земле, и в некоторых местах можно было хорошо различить следы от верёвок, когда-то перетиравших кору. На дальней от меня ветке, всё ещё висел маленький кусок, изъеденный погодой и превращённый ею в непонятный лоскуток. Не верится, что он висит здесь ещё со времён висельников. Скорее всего, это созданный местными жителями элемент устрашения людей и укрепления легенды.

Странными мне показались и остальные ветки дерева. На них без проблем можно было рассмотреть большие колючки, являющиеся нетипичными для этого растения. Я сделал несколько шагов поближе, чтобы рассмотреть интересный феномен.

Сзади раздался голос Гоши:

– Разве у дуба бывают колючки? – спрашивал он, шагая у меня за спиной. – Первый раз такое вижу. Хотя, смею вам признаться, за свою жизнь я видел не так много дубов.

– Ага, я тоже, – засмеялась Лена, рассматривая место, куда лучше скинуть куртку. – В городе сейчас можно встретить только двуногих «дубов». Но, правда, их там не мало. Миша, давай я в сумку вещи уберу, заодно и переоденусь.

Я поставил сумку на снег, приоткрыв змейку. Лена стала перебирать вещи, подбирая подходящий наряд. Она взяла с собой несколько платьев и белую шубку, пообещав мне, не заниматься примеркой всего гардероба на улице.

– Странное дерево, – размышлял Гоша, раскладывая на подстилку свои вещи. – В огне не горит, топора не боится. Теперь ещё колючки. Не дуб, а сказочное растение-убийца.

– Я же говорила, что это непростое дерево, – отозвалась Лена, поправляя красное обтягивающее платье.

Собираясь в дорогу, я волновался, чтоб моя будущая жена ничего себе не отморозила. Рассматривая приготовленные вещи, я грел чай, наполняя термос, поэтому сейчас в моей руке появилась походная кружка, готовая наполниться горячим ароматным напитком.

– И всё же, какие длинные колючки, – качнул головой Гоша, направляя на дерево фотоаппарат. – Скажу вам честно, ни в одной стране мне не встречалось дерево с таким грозным оружием. Так они ещё и толстые…

Лена подошла к дереву и положила на него ладонь.

– Ну, все путешественники отмечали этот момент с удивлением, но мне казалось, что они не могут быть такими большими.

Посмотрев на сестру и оценив её готовность, Гоша направил на неё фотоаппарат. Его работа началась. Да что там… она просто кипела! Фотограф, всегда казавшийся мне неповоротливым человеком, нарезал круги вокруг Лены, принимая различные причудливые позы. Я не видел Гошу полным, но Лена утверждает, подкрепляя свои слова старыми снимками, что в детстве он был довольно пухлым мальчишкой. Сейчас от его прошлого веса остались только тяжёлая походка и медлительное спокойствие в некоторых делах.

Но сейчас он летал! Он падал! Он вытягивался вверх, оказываясь на самих кончиках громоздких ботинок, и, почти моментально приседал на снег, стараясь застать модель врасплох.

Отойдя в сторону, я налил в чашку чай. Не хотелось стоять просто так, но мешать делу мастера я не собирался, поэтому, решив попить чайка, отошёл в сторону по дорожке и снова посмотрел на дерево. Да, оно было действительно огромным! Как мы его не сразу заметили, ведь прямо отсюда было видно табличку, предупреждающую людей об опасности похода к дубу. Я видел забор крайнего дома, видел то место, откуда мы ступили на дорожку, и видел… Валика? Кто-то стоял возле таблички, почти неразличимый на фоне бревна. В руках человека была, как мне показалось, палка, что подталкивало к мысли, что это местный сумасшедший. Он смотрел в нашу сторону, покачиваясь на поднявшемуся ветру. От неожиданности немного чая вылилось из кружки на белоснежный ковёр, нарушая его цветовую идиллию.

Оглянувшись на дуб, я хотел предложить Лене надеть куртку, чтобы резко поднявшийся ветер не уложил её завтра с температурой в постель, но возле дерева никого не было. Мне пришлось подойти поближе, чтобы остановиться возле дуба с приоткрытым ртом: ни сумки с вещами Лены, ни подстилки с оборудованием Гоши на прежнем месте не было. Я был готов поклясться, что несколько секунд назад, слышал их голоса, но сейчас, даже обойдя дуб, я не видел ни малейшего следа их пребывания.

Ноги сами понесли меня на прежнее место. Вот здесь я стоял с чаем… Отсюда смотрел на табличку и человека… Но сейчас возле таблички никого не было, да и следов чая не наблюдалось.