Вполголоса о главном…

В те мгновенья не тревожит

Череда минувших бед.

Пусть душа помолодеет:

Есть надежда – расцветёт…

Стаи птиц опять в полёт

Унеслись, где солнце греет.

Я с тобою до зари

Встретил сказочный рассвет.

Жив и также обогрет

Милым таинством любви…

Я уйду дорогой трудной, зыбкой…

Я за жизнь Творца благодарю.

Все года, что он мне отсчитал,

Я прожи́л с умом. Боготворю

Те места, где счастье испытал.

И коль скоро вызовут к ответу,

Я готов отчёт им предоставить.

Да горел, и было много света.

Ошибался, но сумел поправить.

И простите, коли заблуждался.

Мне теперь не вывернуть назад.

Я и падал, я и поднимался,

Только шёл вперёд, не наугад.

И пред Вечным Судией склонившись,

Попрошу прощенья за ошибки.

И со всеми коротко простившись,

Я уйду дорогой трудной, зыбкой…

Румяной зорькою зарделося окошко

Румяной зорькою зарделося окошко,

Мой скудный быт украсив на мгновение.

Глаза прикрыв морщинистой ладошкой,

В своей душе ищу я вдохновение.

Поведать чтоб, как радостно живётся

На склоне лет. Их много за плечами.

Как сердце изболевшееся бьётся

Назло всему, что сказано врачами.

Хрипливым голосом возрадуюсь я встрече,

Когда придут позвать в последний путь.

Я лишь прошу, отдайте дивный вечер,

Чтоб все дела мирские мне свернуть…

«Мы должное сегодня отдадим…»

«…Пока живёшь, всегда готовым будь,

что вдруг возьмут тебя и кинут,

проводят добрым словом в спину,

медаль дадут иль знак какой на грудь…»

Вадим Цимбалов.

Мы должное сегодня отдадим —

Заговорил о старости Вадим.

Мол, надобно готовиться заранее

К угасшим вдруг здоровью и признанию.

Но прав Вадим и спорить не с руки

Мы все стоим у жизненной реки:

Одни в начале, а другие – в устье,

Где жизнь уже сплошное захолустье…

На родине только душа развернётся

Я втайне о жизни красивой мечтаю…

Пусть сердце пронизано множеством ран

Как прежде нисколько не привлекают

Кисельные кручи зашоренных стран.

На родине только душа развернётся,

Когда возвернусь я из дальних краёв.

Здесь снова берёзка рукою коснётся,

И пенье услышу родных соловьёв.

Здесь слёзы просохнут. Забуду утраты.

И смело шагну в беспокойное завтра.

Пусть кто-то считает меня виноватым,

Что шёл и иду я дорогою Сартра…[3]

Я дойду туда, где ярок свет…

Окрылён неведомым стремленьем.

Переполнен думой о былом.

Я отбросив лишние сомненья,

Покидаю наш с тобою дом.

И престану боле претворяться,

Что горю я в пламени любви.

Не богиня, право. Преклоняться

Ты других скорее позови.

А меня покорностью не мучай,

Отпусти в заоблачный полёт.

Я хочу, чтоб эта злая участь

Не мешала двигаться вперёд.

И в душе услышу песнопенье,

Воркованье, птичий пересвист.

Пусть остались малые мгновения,

Будет путь извилист и тернист.

Не боюсь я новых испытаний.

В передрягах жизненных окреп.

И дорогой долгою скитаний

Я дойду туда, где ярок свет…

С этим надобно дальше жить

Небо серыми тучами давит,

Заставляя уйти в себя.

Ветер северный сильно картавит,

Нелюбим, мол, тобою я.

Только так суждено. Не исправить.

С этим надобно дальше жить.

И не стоит мне в ухо картавить,

Заставляя любить-нелюбить.

Просветлённый шагну я в завтра.

И не с грустью вовсе, с надеждой,

Что сумею, забыв про завтрак,

Скинуть к чёрту земные одежды.

Полюблю не богиню, а деву

Солнцеликую, тихую, скромную.

От того, что вдруг встретил Еву,

Испытаю я радость огромную…

Жить по-прежнему осточертело…

Как до боли сердечной не хочется верить,

Что останемся жить, как и прежде,

Что оставим в бессилье надежды

Никогда больше не лицемерить.

Без притворного чистосердечия

Говорить о пороках общества.

И о судном дне чьи-то злые пророчества

Не рассматривать слишком доверчиво.

На коленях стоять нам уже надоело,

И ярмо волочить безропотно.

Нам пора прокричать, а не шепотом,

Жить по-прежнему осточертело…

Овеян властию твоей

Я слышу смех твой исцеляющий,

И воркованье детских губ.

Они, как водопад спадающий,

Или оркестр дивных труб.

Твоих очей я лучезарных

Как не хотел бы, не забуду.

И планы подлости коварной

Позволь принять лишь за причуду.

Овеян властию твоей,

И просветлённый, и немой.

Пусть буду в старости сильней,

Тобой – любим, другим – смешной…

Наша встреча, увы, мимолётна…

Ты мне душу спалила до тла.

До сих пор, лучезарная, помню,

Пламя было сильней, чем у домны,

Чем у адова чёрта котла.

И хоть годы прошли незаметно,

Память держит твой образ столь цепко.

На душе несмываемой меткой

Лишь мгновения встречи заветной.

Мне мечталось, что сможем вместе

Этой жизни подъём одолеть,

Что сумеем без крыльев взлететь,

Не расслышав завистников лести.

Но куда там, не совладать

С этим сонмом советчиков драных.

От того я быть может так рьяно

Не пытаюсь с судьбою играть.

Я доволен, что жизнь беззаботная,

В одиночестве строю я планы.

Пусть останется рваною раной

Наша встреча, увы, мимолётная…

Мне претит оступаться, где ровно…

Мне, поверьте, какая разница

Новые или старые русские.

Не хочу я в щели узкие

Пролезать с намыленной задницей.

Не хочу из семейного быта

Окунуться по полной программе

В ростки этой жизни ранней,

От морали общественной скрытой.

Мне претит оступаться, где ровно,

Сквернословить в общественном месте.

Я прошу вас, родные, все вместе

Защитим наши ценности кровные.

В них история прошлых лет,

И намётки ближайших буден.

Так давайте же вместе будем

Сохранять этот памятный след.

К моей любви ты равнодушна…

Меня и греет и пленит

Твоих очей чудесный свет.

Но точно знаю, суета сует

Разбить души твоей гранит.

Тебе в молчаньи простираю руку,

Зову к совместному полёту.

Но в песне перепутаны все ноты

И каждый звук лишь дарит му́ку.

К моей любви ты равнодушна

И безучастна, как и прежде.

И я живу, скорей, надеждой,

С мечтою светлой и воздушной…

«Все слёзы на вкус солёные…»

"Все слёзы на вкус солёные.

Мужские иных солонее,

Тяжёлые и калёные,

И строгие, как портупея…"

Вадим Цимбалов

Так ли уж редко в наши глаза

Набегает скупая мужская слеза?

Чтобы боль источить хоть немного

В этой жизни смиренно-убогой.

Знайте все, что мужские слёзы

От страданий сердечных без дозы.

От бессилья в борьбе со злом.

Иль когда вдруг берут на излом

И пытаются с грубою силою

Всё что дорого нам, изнасиловать…

Мы намертво в клубок тугой сплелись

Я организм, подаренный судьбою,

Сносил до дыр. Латать уж нету сил.

Мне говорят: "Ты в нём все прелести вкусил.

Теперь расстанься со спокойною душою".

Я так и поступил бы. Только вот

Не все дела успел я завершить.

Да и не хочется стремительно спешить

За тот последний в жизни поворот.

Когда ж уйду, и ты, родная, торопись,

В пути ведь можно быстро потеряться.

А мне, поверь, не хочется расстаться,

Мы намертво в клубок тугой сплелись.

И не грусти, и горьких слёз не лей.

Последний вздох мой только о тебе:

Пусть растворится грусть в святой воде,

И счастье наше возликует как ручей…

Тебя из мыслей изгонял и снова призывал

Тебя из мыслей изгонял и снова призывал.

Навек не в силах я с тобой расстаться.

И хоть в дорогу дальнюю пора уже собраться,

Я дверь, распахнутую настежь, закрывал.

И подпирал плечом решительно и твёрдо,

Наперекор судьбе, и времени, уму.

А ты смотрела снисходительно и гордо,

Толкая взглядом лишь в разверзнутую тьму.

Другие пусть итог подводят

Забыть готов я о ненастье,

Увидев снова поутру

На небосводе солнца шар.

И тем заметней и всевластней

Подобный адскому костру

В душе родившийся пожар.

И торжествует жизнь, не смерть,

Когда встречаю я зарницу.

И мысли светлые приходят.

Себе я говорю: "Не сметь

Читать последнюю страницу.

Другие пусть итог подводят!"

Твой взгляд чарует и манит

Забыть готов бесповоротно

О прошлой жизни бестолковой

Лишь взгляд увижу мимолётно

Из-под ресниц твоих шелковых.

Твой взгляд: томительный и нежный

Меня чарует и пленит.

И тянет, манит неизбежно,

Как чудодейственный магнит…

Поёт душа одинокою скрипкой

Наша встреча была не ошибкой

В жизни моей несчастной.

Поёт душа одинокою скрипкой

Средь шума толпы безучастной.

И внемля звукам волшебным,

Трепетно сердце забьётся.

Теплом обогретый душевным,

Я верю, что чувство проснётся.

Переполнит радость границы,

И силой воскреснув чудесной,

Поверю – не это мне снится,

А манна купели небесной…

Я вас любил, но безответно

Я вас любил, но безответно.

Как чистый лист офсетный

Ненародившиеся чувства.

В душе и холодно, и пусто,

И боль щемящая стоит,

А сердце ноет и болит.

Нас развела молва людская.

Не в декабре, в начале мая,

Когда на ветках почки рвались,

Мы не сошлись, а разбежались.

Сойтись опять не в нашей воле,

Судьба-злодейка не позволит.

Нам остаётся только ждать,

Быть может, встретимся опять,

Найдём слова другие, фразы,

И чувство заискрится сразу.

И заклокочет в венах кровь.

Поймём, пришла она – ЛЮБОВЬ!

Лишь только мрачно существую…

Пред тобою коленопреклонённый

Стою смиренно, затаив дыхание.

Твоею красотою покорённый,

Дарю лишь светлые признания.

Мне милосердно только разреши

Твоим дыханьем молча упиваться.

Всю жизнь куда-то я спешил,

И падать успевал и подниматься.

И лишь теперь на склоне лет

Я понял поздно истину простую:

Ты даришь мне и людям свет,

А я лишь только мрачно существую…

Любви прелестные мгновения

С твоих розовых трепетных губ

Я испил самый лучший нектар.

С той поры наполняют меня,

Вдаль волшебную тихо маня,

Звуки нежные тысяч гитар

Или пенье серебряных труб.

Ни на что не хочу променять

Мне подаренных жизнью мгновений.

И не важно, что ждёт расставанье.

На любом я готов расстоянии

Тех прелестных минут озарение,

Коль придётся, то вновь испытать…

Дарю своё признание…

Ловлю я взмах твоих ресниц,

Волшебное дыхание.

Под скрип безумный половиц

Дарю своё признание.

Дарю настойчиво и нежно,

Как юноша тревожась.

В груди огонь горит мятежный,

С ударом каждым множась.

Ещё не раз готов придти,

Тобою окрылённый.

Другого нет у нас пути,

Для нас двоих – влюблённых.

***

"…Часа, наверное, на три позвал

меня в читатели месье Рабле.

Захлопнул книжку – за окном Москва.

Случилось это, помню, в феврале."

Вадим Цимбалов

На ту же связку наступаем мы граблей

И к классике лишь с возрастом приходим.

Кому-то по сердцу монах Рабле.

А мы с Шекспиром времечко проводим.

Затем Стендаль и Эдгар По "приветят",

Нас одарив изысканной строкою…

Давайте же и внукам нашим, детям

Сей чудный мир решительно откроем!

P.S.

Захлопнул книжку в яростном азарте.

Снять не успел ещё я тёплый свитер.

Случилось это, точно помню, в марте.

А за окном – дождливый Питер…

Я без тебя томлюсь предсмертной мукой

Я без тебя томлюсь предсмертной мукой,

Мне не мила сей жизни круговерть.

Да и уютная для всех земная твердь

Лишь одарила вновь безжалостной разлукой.

Мы разлетелись по́ миру бильярдными шарами,

Не отыскав нигде совместной лузы.

С потоком чувств не справились и шлюзы…

Но стоит ли о прожитом привычными словами?

Мой скорбный взгляд сказать о многом может,

Но я твоё предвижу торжество.

Не знаю, что сразило. Видно волшебство,

Которое теперь уж не тревожит.

Не околдует взгляд невинных глаз,

Не одурманит сладострастный поцелуй.

И утонуть я больше не рискую

В теченье сильном бессердечных фраз…

На нежные ласки как прежде не скуп

Если ночь унесла много слёз, много грёз,

Ранним утром умойся кристальной росой.

Это ветер шальной твои мысли унёс,

Когда ты по траве пробежала босой.

Я безмолвно слежу за твоею судьбой.

Пью живительный сок с твоих розовых губ.

Не старею. Я рядом всегда молодой.

И на нежные ласки как прежде не скуп.

И прошу об одном: в том волнительном сне

Пусть и принцем, и рыцарем буду.

Прикоснуться позволь очень трепетно мне

К твоему неземному сосуду.

Тот, кто верит в любовь, тот и знает.

С ней, поверьте, любая беда не беда.

Даже сердце остывшее тут же растает.

И в душе запоют, зазвенят провода…

Раздумья

Ещё не все растратил силы.

Готов дерзать, гореть до тла…

Нет, не смогу я дать тепла,

И не взлечу. Увы, бескрылый.

Не суждено идти вперёд,

Толпу возглавив непокорных.

Бороться с властию тлетворной,

Ведь знаю точно, чья возьмёт.

Тогда вопрос: какие цели

На срок оставшийся поставить?

Что я ещё могу исправить,

Минуя жизненные мели?

Кому помочь советом дельным,

Как обустроить скудный быт.

Как, позабыв про всякий стыд,

Прислуживать князькам удельным.

Чтоб прокормить себя, семью,

Чтоб новый день встречать с надеждой.

Как спрятать помыслы мятежные,

Не крикнув грозно: "Я сменю

Мне опостылевшую власть".

Которой, знаю, грош цена.

Я ей доверился сполна,

Себя позволив обокрасть…

P.S.

Да, силы есть. Вот только

Не приложить их к месту с толком.

Души отчаянный протест

В благонадежные вожди

мы выбираем без задумки,

души отчаянный протест

упрятав на дно рюмки.

Мы твёрдо верим, он придёт,

смышлёный парень с головой.

И рассосётся наконец-то

верховной власти геморрой.

Обрыдло на телеэкране

одни и те же видеть рожи.

Их курс к кисельным берегам

не радует нас вовсе, а тревожит.

Как надоело ублажать,

с трудом дорвавшихся до власти.

В колоде выборной их сотни,

но все, увы, одной лишь масти…

И чувства, как прежде, огнисты…

Зима бессильна, как она ни злится.

Её морозное дыханье не пугает.

Уж солнышко на небе пригревает

И заставляет сердце веселиться.

И очень скоро нежные свирели

Нам заиграют чудные мотивы.

И птичьих песен переливы

Забыть помогут снежные метели.

Я жду тепла как избавленье

От цепких зимних холодов.

Чу! Слышен звонкий стук подков —

Летит повозочка весенняя.

Летит стремительно и быстро.

И радостно душа смеётся,

И сердце взволнованно бьется,

И чувства, как прежде, огнисты.

Творите добрые дела без пышных фраз

К нам часто мчит привычное желанье —

Судьбу творить и пестовать иначе,

Не прозябать всю жизнь, а жить богаче,

С рожденья до последнего дыхания.

Кому-то посчастливится и станется.

Но в общей массе вряд ли воплотится.

Нет, я не спорю, надобно стремиться,

Но не грустить, коль кто-то и обманется.

И пусть счастливей сложатся года

В той новой жизни, где не будет нас.

Творите добрые дела без пышных фраз,

Свой путь пройдя, не испытав стыда.

К чему теперь слова мои пустые…

Своей судьбе я покоряясь грозной,

В последний раз твой образ лицезрею.

О прожитых года́х ничуть не сожалею.

Как жаль, что встретились мы поздно.

Как мог, глупец, я раньше не видать,

Что ты звездой светила мне в ночи.

Как часто обижал тебя я без причин,

И заставлял болезненно страдать.

К чему теперь слова мои пустые,

Когда сгустились тучи расставанья.

И всё же я прошу: услышь мои признанья

И стон души, преобразившейся в пустыню…

«Себе давно сказал: не спорь…»

Себе давно сказал: не спорь,

Коль собеседник не достоин спора.

Он приготовил строки приговора

Заранее. Сейчас же словно хорь

Готов в меня вцепиться

И крови с жадностью напиться,

Безумный взор опять направив

Туда, где нет ни истины, ни правил.

И что такому долго объяснять

Как сердце от неправды изболится.

Он не готов слова мои принять

И полюбовно извиниться.

Он будет спорить до последних сил

С кровавой пеною у рта.

И остуди́т его враждебный пыл

Суждений верных прямота.

Ты вся моя – я страсти не скрываю

Все невзгоды от себя гоню я прочь.

Вновь хочу с тобою помириться.

Я в глазах твоих, загадочных как ночь,

Утонуть готов и возродиться.

Какое счастье быть с тобою рядом,

Твой аромат мечтательно вдыхать.

И наблюдать, как яснооким взглядом

Готова зорьку раннюю встречать.

Ты вся моя – я страсти не скрываю.

Быть может поздно, но признаюсь в том,

Что лишь с тобой я счастье испытаю

Под небосвода голубым зонтом…

Павшим на полях войны

Они ушли, а мы остались жить.

Поклон земной им низкий!

Не оборвётся жизни нить.

Спасибо всем родным и близким,

Без времени ушедшим в вечность,

Нам подарившим человечность

И завещавшим в мире быть!

Заздравный гимн поём Весне

Заздравный гимн поём Весне,

Призвав её явиться к нам.

В небесной чистой вышине

Уж слышен звонкий птичий гам.

И сердце трепетно стучит,

И чувства снова обострились.

Журавлик с неба мне кричит:

"С зимой мы радостно простились!"

Не дождаться нам судилища господня

Ещё был жив отец народов Сталин,

Когда я с криком вырвался на свет.

Моим родным не довелось держать ответ

Пред этой злобной и преступной стаей.

Ночами свора вламывалась в дом,

Хватала всех – виновных, невиновных.

И в рамках Конституции условных

Устраивала судище, содом.

С лица земли стиралися династии.

Под корень вырезались семьи.

И дай им волю, даже семени

Не удалось взрасти при этой власти.

О прошлом я. Но может и сегодня

Подобное появится беспутство.

И гложет горькое предчувствие,

Что не дождаться нам судилища господня.

«Сверчок за печкой приутих…»

Сверчок за печкой приутих,

Чтоб мысли не мешать теченью,

Чтоб не сорва́лось вдохновенье

И появился новый стих…

Суровых лет не чую за плечами

Суровых лет не чую за плечами.

И я тобою окрылённый вновь,

В который раз томительно встречаю

Ко мне пришедшую любовь.

Досужих выкриков не слышу.

Судить меня никто уже не вправе.

Под ветхую стремглав влетела крышу,

Ты лучший бриллиант в моей оправе.

Не ювелир я, но способен оценить

Те чувства, что подаришь мне.

Я верю, что сумеешь исцелить

Меня в прекрасном, но последнем сне…

«В большой аквариум попали поневоле…»

«…Кто мыслит так – он будто бы червяк,

готов к тому, что на него наступят.

И на костях исполнят краковяк.

Так, видя корм, танцуют рыбки гуппи…»

Вадим Цимбалов

В большой аквариум попали поневоле:

И кто здоров, и тот, кто сильно болен,

Кто правде следует, а кто – крамоле…

Все топчем землю до мозолей,

Пытаясь застолбить местечко потеплее.

И становясь день ото дня взрослее,

Вдруг понимаем истину сердитую,

Что у корыта оказались мы разбитого…

К последнему спешу я новоселью…

Сказать могу теперь уже резонно

В непостижимости судьбы моей

Остались там, за горизонтом

Мои мечты и буйство первых дней.

Всё лучшее промчалось безвозвратно.

Виток спирали пройден. Стал я старше.

Все достижения звучат отрадно

В моей душе величественным маршем.

Себя не тешу я беспочвенным обманом.

Не задаваясь призрачною целью,

Не строя бесполезных планов,

К последнему спешу я новоселью…

Твои исполняя причуды

Покинувши влажное ложе,

Воскликнул я в чувствах: "О, боже,

Как радостно мне твои пряди

Рукою шершавою гладить.

Смотреть, как на фоне окна

Стоишь ты в раздумье одна.

Как правишь волос завиток,

И сделав последний глоток,

С шампанским бокал опустила…"

И снова волшебная сила

Сплела нас в порыве объятий

На сказочно нежной кровати.

И я, опьянённый дурманом,

Любовью твоей ураганом,

О жизни печальной забуду,

Твои исполняя причуды…

Так счастлив я, когда в глаза твои гляжу

Так счастлив я, когда в глаза твои гляжу.

Мне кажется, ещё мгновенье и скажу,

Какою молодой и безграничной верой

Наполнила мой быт – безрадостный и серый.

И я готов с тобой последних дней остатки

Прожить. Путь даже будут эти дни несладки.

Сумеем вместе одолеть мы все преграды,

Расстанемся лишь – у кладбищенской ограды…

Он лишь мечтал. Она хотела!

"Соловушка умолк. Окликнул

Я милую подруженьку свою,

И встретил… Чувства боле не таю —

К губам, к груди, как стебель, никну…"

Вадим Цимбалов

ЛГ к губам, к груди приникнул…

Ай, молодца, спеша, воскликнул!

Припал он к щёчке, к ушку, к ножке,

И к милой пухленькой ладошке.

Не позабыл он щёчек алых

И глазок хитростно-лукавых.

Припал ко всем частицам тела…

Он лишь мечтал. Она хотела!

Мне от себя, увы, не убежать…

Я сам себе хочу признаться:

В плену волнительных берёз

Как я хотел бы оказаться

В минуты затаённых слёз.

Но не судьба предаться грусти,

И сердца дрожь не удержать.

И сколько б не было сочувствий,

Мне от себя, увы, не убежать…

Мечтать не вредно

Нам кажется, что нет конца у счастья,

Что будет только радость, а ненастье

Нас обойдёт привычно стороной.

Что не покроемся обильной сединой,

Что будем также статны и красивы,

Как в юности. Увы, не те уж силы.

И трепетной души чудесные порывы

Нас посещают ныне очень редко.

С микстурами мы дружим и таблетками,

Мечтая в тайне каждый об одном:

Чтоб солнца луч приветливо в окно

Заглядывал в начале дня. И это

Нам помогало справиться с рассветом…

С любимыми людьми столь горькая разлука

Не горе вовсе, а исцеление от муки

Уход мой в никуда с земли обетованной.

Его я не страшусь, хоть не были желанными

С любимыми людьми столь горькие разлуки.

И слабый огонёк не разгоревшейся лампады

Дыханье смерти навсегда, увы, погасит.

И погребальный саван горестно украсит

Мой гроб и комнат опустевших анфилады…

Я не страшусь оставшихся страниц

Я не страшусь оставшихся страниц.

Их прочитаю не шутя, всерьёз.