Вполголоса о главном…

Солнце светит и дарит тепло

Не по-зимнему. Точно знаю

Время злых холодов истекло.

Что Весна?! Я о лете мечтаю!

В сердце благостно, хочется жить.

Мрачных мыслей прогнать вереницу.

И в счастливый полёт проводить

Мою душу – бескрылую птицу…

Пройдёт, я верю, увлеченье…

Пройдет, поверьте, увлеченье,

Я стану чуточку сильней,

Когда исчезнет омраченье

Души болезненной моей?

Когда не станешь боле мучить,

Не звать в неведомую даль.

Когда любви последний лучик

Сожжёт последнюю печаль.

Мне не забыть минут счастливых,

Но как же хочется, чтоб вновь

Решений, явно торопливых,

Не допускал в свою любовь.

Освобожусь воображеньем,

Пойду смиренно той тропой,

Что принесёт мне вдохновенье,

Душе взволнованной покой…

Признание

Усталый взгляд я отвожу на миг

От белого в полосочку листа.

И сам себе хочу вопрос задать:

"Чего в минувшей жизни я достиг,

Сумел ли лодку жизни раскачать,

Не повредил ли полотно холста?"

Сродни художнику выписывал слова,

Мучительно выискивал я рифмы.

Все образы, читателю доступные.

Стремился дать душевного тепла.

Но их сердца, поверьте, неприступны

Мне не понять их жизненные ритмы…

«И нас на жерновах вращали…»

И нас на жерновах вращали,

И в пыль пытались превратить.

Мы пережили все печали,

Не перестали жизнь любить.

Наоборот – слегка окрепли,

Душой не очерствели. Нет,

Не произносим злобных реплик

В надежде, что придёт рассвет.

Всё зло расступится. Увидим,

В конце туннеля яркий свет.

Пусть всё, что в жизни ненавидим,

На сердце не оставит след…

Признаюсь, так хочется жить

Признаюсь, так хочется жить,

Вставать по утрам на рассвете,

Добро для любимой вершить,

За счастье её быть в ответе…

Признаюсь, еще не устал

В буднях тревожных вертеться.

Вспомнить, кого я ласкал,

В лица родные вглядеться…

Так мало осталось вокруг

Тех, с кем всегда был рядом.

Окинуть мечтаю друзей и подруг

Любящим, нежным взглядом…

К последней черте без психа

Приду на закате дня.

Уйду незаметно и тихо,

Не мучаясь и не стеня…

«По тропинке, луной освещённой…»

По тропинке, луной освещённой,

Я иду в никуда, бесцельно.

Одиночество так бесценно:

Сердце спит, не стучит учащённо.

Не пульсирует кровь толчками,

Все заботы бесследно уходят,

И мелодию кто-то выводит

Скрипок волшебных смычками.

В этот миг я слабею. Но знаю,

Что за гранью мной прожитых лет

Я оставил немало побед.

А о новых, увы, не мечтаю…

О чём мечталось, всё сбылось…

Недолго лился мрак ночной

сквозь занавес воздушный окон.

Волос твоих волшебный локон

Ласкаю трепетно рукой.

Мечтаю быть по жизни рядом

Преградам разным вопреки.

Я верю, чьи-то ярлыки

Нас не отравят горьким ядом.

Мы выше злобных пересудов,

Открыты радостному чувству.

На грани полного безумства

Ни сердце не жалеем, ни сосудов.

Нет, никому ещё не удалось

Любить меня, как ты любила.

Я счастлив: всем ты одарила,

О чём мечталось, всё сбылось…

«Войду ли вновь я, лирой окрылённый…»

Войду ли вновь я, лирой окрылённый,

В сады поэзии святой?

Иль буду в кущах отдалённых

Встречать начертанный покой.

Вопрос не праздный, возрасту подстать.

С ответом поспешать мне сто́ит.

Хотя так хочется немного помечтать,

Что кто-то свыше силы мне утроит.

Но это вряд ли. Сам осознаю

Моих несбыточность надежд.

Осталось ждать. Надеюсь, что в Раю

Мой предначертанный рубеж…

«Расступился зимний мрак…»

Расступился зимний мрак,

Дав ветрам Весны дорогу.

Март волшебный, словно маг,

Чудеса творит, ей богу,

Как старинный добрый друг.

Не зовёт нас на подмогу,

Сам меняет всё вокруг…

Теплый дождь, сверканье вод,

Птичий клёкот в поднебесье.

Баб весёлый хоровод

В танце славит, доброй песней

К нам Весны-красны приход…

Уйду. Для общества не сильная потеря…

Хотел бы я, «добро» не испросив,

Шагнуть в безвестность раз и навсегда.

Не протянув для связи провода́,

Не заказав заранее такси.

К чему шуметь и с помпой уходить,

Взывая громко: "Как вы без меня?!"

Я не хочу идти, как дама, семеня,

В надежде, возвратившись, дальше жить.

Реинкарнация, поверьте, не по мне.

Да и в загробный мир, скорей всего, не верю.

Уйду. Для общества не сильная потеря.

Скончался, скажут, тихо и во сне…

«Президент, как все, ничто ему не чуждо…»

Президент, как все, ничто ему не чуждо:

На горшок садится, коль пришла нужда,

Про великость врут, однако, дружно,

Из бачка не спирт течёт, вода.

И не рябчиков он ест, не ананасы,

А котлетку паровую, да пюре.

Не лебяжий пух в его матрасах.

Крестит батюшка, а вовсе не кюре.

Нет в покоях золотого писсуара.

Тот, что есть, не дёшев, но красив.

Крыльев, знаю, нет, как у Икара.

И, поверьте, вовсе не спесив.

И хулу не надо слать без меры

За кремлёвский грозный частокол.

Не лишал он наших граждан веры,

Никого не саживал на кол.

Что оставит?! Нам покажет время.

Есть фундамент, далее достроим.

Нёс весомо, скажем честно, бремя,

Был эпохи нынешней достоин…

«Иссяк источник? Нету в нём ни капли…»

Иссяк источник? Нету в нём ни капли?

Не суждено поэзии излиться?!

Но стоит ли на это сильно злиться.

Ничто не вечно на Земле, не так ли?

Мы времени невольники. Мечтаем

Оставить след в истории поярче…

Друзья поддерживают, старче,

Мы Книгу жизни медленно листаем.

А стало быть, надежда не пропала.

Наперекор судьбе, не выпав из седла,

Забросив все привычные дела,

Начать стихосложение с начала…

Как дым несусь я и таю невольно…

Меня пугать ни к чему преисподней.

Я жил, как мог, вот и хватит, довольно.

Душою пылкой теперь уж свободен,

Как дым несусь я и таю невольно…

Не всё в судьбе, как мечталось, сложилось.

Итог я принял, на диво, спокойно.

Поверьте, счастлив. И чтоб ни случилось,

И жить легко, и дышать мне не больно…

«Как нам понять, куда идти, к чему стремиться…»

Как нам понять, куда идти, к чему стремиться?

Как на харчах на государственных развиться?

Не стать сексотом на условиях на сучьих,

Как не поддаться на посылы власть имущих…

Как не предать всё то, что нам дороже —

Ниспосланное сверху властью божьей.

Как не «шагнуть» с икры на чёрствый жмых,

Как не предать ни близких, ни родных…

Как в целом быть к себе правдивым:

Не псом безродным, шелудивым,

А тем, кто дарит всем добро.

Не злато пусть, не серебро,

А то, что в жизни пригодится

И юному повесе и девице,

И старцу, умудрённому годами…

А впрочем, всем, кто вместе с нами

Идёт проторенной дорогой

С рожденья и до встречи с Богом…

Я верю, песенка моя ещё не спета

Томительно, призывно и всевластно

Мой путь наполнила собой.

Вела дорогою прекрасной

Своей неопытной рукой.

И я, поддавшись искушенью,

Волнуясь, как ребёнок, и горя,

Безропотно менял свои решения,

Одной тебе всего себя даря…

Пусть говорят, тебя я не достоин,

Сложился, мол, фальшиво наш дуэт.

Судить меня скоропалительно не стоит,

Я сам пустился в этот менуэт.

Мне нравится, поверьте, пляска эта.

Партнёрша и волшебна, и мила.

Я верю, песенка моя ещё не спета,

Она подарит мне и света, и тепла…

Новых встреч совершить не успею

Пытаюсь вспомнить влюблённости детства,

Но все попытки рушатся в прах.

И это, скажу без кокетства,

Не надежду вселяет, а страх.

В прошлом всё, и навряд ли вернётся.

Можно локти кусать, не поможет.

Счастье где-то далёко, не улыбнётся.

Червоточина сердце лишь гложет.

Что-то сам упустил, не заметил,

Не поверил в чужие чувства.

Чей-то образ считал, что не светел.

А теперь вот на сердце пусто…

Я винить никого уж не смею.

И судья из меня никудышный.

Новых встреч совершить не успею.

Но осталась лишь встреча с Всевышним…

У жизни конца нет и цели иной…

В круговерти моей ежедневной

Мне хорошо близ тебя и душевно.

Сердце любви предаётся легко.

И бьётся оно, не спеша на покой.

И ясного взора губительна сила:

От грусти великой меня воскресила.

Подвинула жить, ни на что несмотря.

Я рядом с тобою. И снова заря

Мой путь осветила. Спасибо, я рад,

В душе вновь гармония, а не разлад.

И сделал я вывод, поверьте, простой:

У жизни конца нет и цели иной…

«С тобой горел я вполнакала…»

С тобой горел я вполнакала,

Не излучая яркий свет.

Из тонких линий идеала

Я вечно строил твой портрет.

Мечтал взлететь. Не получилось.

Хотел любить. Не удалось.

О чём мечтал, увы, не сбы́лось.

Всё, что вязал, разорвалось…

Прожил всё то, что мне кто-то отмерил…

Я вроде и с вами, но меня уже нет.

Ушёл, на прощанье не бросив полслова.

Вся прошлая жизнь суета лишь сует

И к ней возвращаться не хочется снова.

А вы оставайтесь на бренной планете.

Хвалебную песню пропойте ей громко…

Есть грустное что-то в подобном сюжете,

Как в солнечный день ледяная позёмка.

И радостно вроде, и тяжесть на сердце.

И в вечную жизнь никогда я не верил.

Ушёл, не прощаясь, не хлопая дверцей.

Я прожил всё то, что мне кто-то отмерил…

«Рано иль поздно все страсти пройдут…»

Рано иль поздно все страсти пройдут.

Лишь сердце порою колко напомнит

О ранах, о тех, что года не сотрут.

О клятвах, которых, увы, не исполнить.

Желание есть: не спешить уходить,

Ведь жизнь не такая уж жуткая штука.

На этой планете себя бередить

И радость, но вместе с тем – мука…

Ничто не вечно под луной

Печаль моя с твоей созвучна.

Судьбой предписано моей

С тобою рядом, неразлучно

Быть до конца последних дней.

И я иду, преград не зная,

Покорной верности служивый.

До той поры, пока шальная

Любовь не спутает мотивы.

Мне говорят: не зарекайся,

Ничто не вечно под луной.

А если что, поплачь, покайся,

Скажи, что верен ей одной…

Крушить не сто́ит идеалы,

Они опора мирозданья.

Шагни навстречу. Шаг пусть малый,

Но он вне нашего сознанья…

Всё, что было дано, не ценил я глупец…

Лунной ночью люблю я стоять у окошка,

Устремив по привычке свой взгляд в никуда.

Где-то в да́ли далёкой играет гармошка,

Подвигая грустить о минувших годах.

За окном бьётся жизнь: неустанно и бойко.

Мы уходим, она продолжает свой бег.

И хоть жил, не сгибаясь, по-рыцарски стойко,

Надо смело закончить свой длительный век.

Знаю, будут опять обо мне пересуды,

Ведь кого-то обидел, не так угодил…

Мне при жизни раздвинуть завистников груды.

Не сложилось. А нынче и вовсе нет сил.

Я уйду в никуда серебристой дорожкой.

Там ведь мукам моим наступает конец.

Лишь одно огорчает, поверьте, немножко —

Всё, что было дано, не ценил я глупец…

Сегодня вновь живём, творим…

Весна в свои права вступает,

Смывая напрочь след зимы.

Зима ворчливо отступает,

Нам оставляя в блёстках сны.

Уже ручьи вовсю несутся,

Поют теплу и солнцу гимн.

Вчера с трудом могли проснуться,

Сегодня вновь живём, творим.

И на душе светло и тихо.

Она свободна от забот.

Взлетит, как яркая шутиха,

В бескрайне светлый небосвод…

Мучительно страдаю в тишине

Твоя «любовь», как омут затянула,

Пронзила сердце тяжестью свинца.

Ужель ничто на ушко не шепнуло:

"Одной тебе я верен до конца"…

И страсти бешенной вздымалися потоки,

Я жил всё время словно в полусне.

Тебе простил я все твои пороки,

Мучительно страдая в тишине.

Теперь бреду один. Куда? Не знаю.

Возможно, в том никто не виноват.

Звучит лишь сердце, я его терзаю,

Как сполох, как тревога, как набат…

Мы все не святые…

Мы все не святые, хоть хочется верить, что святы.

Живём не по-божески, путая важные даты.

Пытаемся строить, но рушатся наши творенья.

Творить начинаем, но всё предаётся забвенью.

В одном преуспели – отстаивать личное горлом.

И к цели неясной идти в одиночестве гордом.

Сметая всё на пути, чьи-то жизни разрушив,

Вершины достичь, исковеркав невинные души…

Я окрылён неведомым стремленьем

Меня хранит и направляет

Мой ангел неба безмятежный.

Я ей доверил мир безбрежный,

Который светом наполняет.

Она меня влечёт и манит,

Я окрылён неведомым стремленьем,

В её объятьях нахожу спасенье.

Своей любовью пусть меня тиранит…

Все чувства светлые донёс,

О чём мечтал, я верю, сбыться.

И с ней готов навеки слиться

Под дуновеньем нежных грёз…

Пусть я одинок, в этом тоже есть прелесть

Впиваю истому чуть тлеющих звуков,

И ветра прохладу губами ловлю.

Вдали от враждебных, панических слухов

У нашей Вселенной на самом краю.

Пусть я одинок, в этом тоже есть прелесть —

Никто не доставит мучительной боли.

И только стихов упоительный шелест

Удержит меня в долгожданной неволе…

Не надо наград мне, чинов, даже званий.

Чужие признанья уже ни к чему.

Чтоб не было в жизни, как прежде, страданий,

Я всё, что мной нажито, враз зачеркну…

Устоять бы на этой стремнине

Я сегодня с утра остограммился,

Помянув всех, кто близок и до́рог.

Не затронув воспоминаний ворох,

Смело в завтрашний день отправился.

Не хочу, чтобы прошлого груз

Мне на плечи давил ежедневно.

Я услышу, поверь, непременно

Песнопенье доверчивых муз.

Пусть не близок мой путь к вершине.

Да и есть ли она? Не знаю.

Об одном лишь я в тайне мечтаю —

Устоять бы на этой стремнине.

Не упасть в грязь поникшим лицом,

Не споткнуться на мелких ухабах.

И мечтая всю жизнь о приветливых бабах,

Не прослыть среди всех подлецом…

От чьей-то чёрствости страдаю…

И в грустный сон душа моя младая

Бог знает, чем всегда нагружена,

Легко витая в светлой вышине.

Она открыта, всем обнажена,

От чьей-то чёрствости страдает,

Когда мечтательно я предан тишине…

Мне брать пример, страданья отгоняя,

В хорошее лишь верить и в добро,

Настрой отбросив, столь гнетущий.

И наконец-то отыскав заветный брод,

Страницы жизни смело открывая,

Идти с надеждой в день грядущий.

Готов к поворотам судьбы

В шкафу остатки форменной одежды.

Пусть для знакомых это странно —

Меня зовёт и манит, как и прежде,

Морская даль во мгле туманной.

Давно уже расставшись с флотом,

Мне этих лет никак не позабыть.

Готов к судьбы я новым поворотам,

Чтоб в жизни вахту новую открыть…

О прожитом, поверьте, не грущу

Я шёл по жизни оголтело,

Был юн, и весел, и речист.

Но время быстро пролетело,

Перевернул последний лист.

Лишь многоточье на странице.

Моей любви умчались поезда.

Слеза повисла на реснице,

Здесь прописавшись навсегда.

О прожитом, поверьте, не грущу.

К чему излишние волнения.

Друзей возможно новых отыщу,

Они прибавят вдохновения…

Пока не рвётся жизни нить…

Мои мольбы, мои мольбы.

Прошу немного у судьбы —

Дожить спокойно жизни срок,

Не испытав зловещий рок.

Любви не гаснет пусть звезда.

И если спросят, только: Да, —

Отвечу всем, – Хочу пожить,

Пока не рвётся жизни нить…

Как свершиться мечте невозможной моей

Мне бы слушать тебя в молчаливой тиши.

И за руки держать, чтоб уйти не смогла.

Обещаю сберечь, все, что ты сберегла.

Об одном лишь прошу: уходить не спеши.

Только, дрогнув слегка, распахнётся окно.

Дуновением ветра покинешь мой дом.

Я бы крикнул наверно, но боль словно ком.

И в глазах от волненья не свет, там темно.

Как свершиться мечте невозможной моей,

Чтобы мама опять осветила жилище,

Чтоб затеплилась жизнь на моём пепелище.

И возможно тогда лишь я стану сильней…

Идём вперёд без задних дум

Сколько их за нашими плечами?!

Кое-кто устал уже встречать.

Мы привыкли президентскими речами

Самый главный праздник привечать.

Под кремлёвской ёлкой молвит слово

Наш водила, смелый рулевой.

Всё, что скажет, – это ведь не ново.

Может, вывезет нас грешных по кривой.

Снова есть надежда на удачу,

Ведь до этого неслися наобум.

Я со всеми нажитое трачу

И иду вперёд без задних дум…

И прожитое видится картиной

Лебёдушкой луна среди небес.

В ночи приветливо мерцая,

Она меня, ничуть не порицая,

Опять зовёт в волшебный лес.

Туда, где нет пытливой духоты,

Где дышится блаженно, чинно.

А прожитое видится картиной,

Начертанной без лишней суеты.

И сердце бьётся в унисон

Листвы, шуршащей на ветру.

И выдох – я сейчас умру —

Как выстрел в старческий висок…

Расставание

Расстались мы. Надуманный мотив

Нашла ты в поисках спасения.

Я в сердце гнева чувствую прилив

И не могу найти упокоения.

В своих порывах может быть безумен.

Но это от избытка ярких чувств.

Увидел я, и в голове взорвался бубен, —

Чужая длань твоих коснулась уст.

Слащавый голос тихо звал куда-то

И обещал тебе безумные дары.

Не будет там, он клялся свято,

Совместной лжи, любовной мишуры…

Ты можешь слушать. Я, увы, не верю.

Но с грустью провожая в новый путь,

Надеюсь, что забыв свою потерю,

Меня не сможешь в чём-то упрекнуть…

Былое не волнует грудь

Жизнь мною прожита смиренно.

Теперь собравшись в дальний путь,

Признаюсь всем я откровенно

Былое не волнует грудь.

И не страдает сердце боле,

Когда чужое вижу горе.

Как конь, стреноженный в неволе,

Устал я ржать в совместном хоре.

И новый день проблемы множит,

Но не дано судьбы иной.

Одно по-прежнему тревожит:

Ни сна, ни грёз в ночи немой…

Пора отринуть всё земное

Мой светлый ангел шепчет мне:

Пора отринуть всё земное,

Приют найти скорее в вышине,

Жильё в раю украсив аналоем.

Пусть книга жизни там лежит.

Для взоров всех она открыта.

Не стану больше ворожить,

Моя судьба до дна испита.

Конец уж близок ей же ей.

Душа, предчувствуя, в смятенье…

Все как один – патриций и плебей —

Исчезнем, лёгкие, как тени…

К жизни вырос интерес

Почему люблю дорогу?

Сам того не ведаю.

МАнят может быть немного

Дали неизведанные.

Полустанки, перегоны,

Солнце надо мной,

Сотни, тысячи погонных

Километров за спиной…

Солнца жар ловлю щекою.

К жизни вырос интерес.

Над моею головою

Синева живых небес…

Время излечит и раны осушит

Сердце обид не считает, не мерит.

Время излечит и раны осушит.

Вас испытает, на прочность проверит,

И верно направит заблудшие души.

Тщетно пытаться на завтра оставить

Начатых дел необъёмную кучу.

Надобно нынче ошибки исправить.

Новых рецептов, увы, не озвучу…

Что нас гнетёт и душу разъедает

Гнетут и нашу душу разъедают

всё те же алчность и разврат;

вопрос: кто прав, кто виноват;

мечты, что в дымке исчезают.

И неизвестность. Ведь когда

уйти придётся непонятно.

Узнать бы, право не бесплатно.

Но не дано. Такая, брат, беда…

Не падать духом

Чуть за окном бывает непогодится,

Собрав морщины на своём челе,

Мы любим рассуждать, когда доводится,

О сложном смысле жизни на земле.

Как только солнце в небе возродится,

Другим делам с заботой предаёмся.

Готовы в дикий пляс уже пуститься,

И шутим радостно, и весело смеёмся…

Я не грущу о прожитом, поверьте

Кругом тоска и птиц не слышно боле,

Осенний ветер холодит моё лицо.

Корабль жизни замер на приколе,

Как будто держат с помощью концов.

Мне взять бы разрубить их. Не решаюсь.

Куда поплыть не ведаю. Да надо ли?

Любви свеча, уже не сомневаюсь,

Мерцает искрой затухающей в дали.

Прошла пора, когда мечтал о главном.

Я не грущу о прожитом, поверьте.

Когда уйду, чиркну, как это славно,

Письмо оставив в простеньком конверте…

Мы дети своей эпохи

Композитора Давида Тухманова спросили: «Вы можете объяснить, как рождаются ваши удивительные мелодии?» «Не знаю, – развел руками Тухманов. – Я тут даже и ни при чем… Мне диктуют»

Из какого сосуда бездонного

Мы черпаем слова и фразы?

Для богатых они, как алмазы,

Зёрна жизни они для бездомного.

Мы не ищем, по книгам роясь,

Не выспрашиваем тут и там.

Подлетают внезапно к губам,

Быстро в строки поэзии строясь.

Хороши ли те рифмы иль плохи,

Пусть другие оценят позже.

Нам, поверьте, судить негоже.

Мы же дети своей эпохи…

Всё верно, я стареющий поэт

С упрёком бросят мне: "Стареющий поэт,

Зачем ты душу бередишь словами?

И до тебя другие сотни лет

Нам пели сладкострунными устами".

Всё верно, я стареющий поэт.

На мир гляжу с достигнутых высот.

Но вечно юный, независимо от лет,

Хоть время серебрит, увы, висок.

Возможно, и не стоит мне писать.

Стихи мои развеются в пространстве.

Но не смолчу. На всё мне наплевать,

Ведь свойственно, увы, непостоянство…

Тишина вокруг, захватывает дух

Тишина вокруг, захватывает дух.

Лес пьянит дурманом многоцветья.

Пронесутся пусть суровые столетья,

Те же звуки очаруют чей-то слух.

Свежий воздух также нежно охладит.

И роса обдаст хрустальною капелью.

И земля моя прелестною постелью

Станет каждому. Спасибо за визит…

Не пазл судьба, просто так не сложить

Лесной тропинкой, листвою укутанной,

Бреду, упоённый мечтою своей:

Я в жизни хочу разобраться запутанной,

С трудом добираясь до самых корней…

Но надо ли в прошлом копаться растерянно.

Не пазл судьба, просто так не сложить.

А сколько всего было напрочь потеряно:

Не жизнь получилась – пунктирная нить…

Мечталось спокойно идти, не сбиваясь,

К вершинам не рваться, к подножью не пасть.

Ошибок не делать, в кого-то влюбляясь,

Стреножив решительно бурную страсть…

Но нам не подвластно прописывать время.

К судьбе относиться легко и небрежно.

Коль сам не умеешь, так вот тебе бремя —

Под чью-то диктовку шагать неизбежно…

«Намаявшись, бывает, расстаёмся…»

Намаявшись, бывает, расстаёмся:

В разлуке есть высокое значенье.

Семью построить новую берёмся

И ищем в ней вселенское спасенье.

Надеемся ошибки избежать,

В себе, увы, не ищем недостатки.