Найди путь к своей звезде. Книга 2

Род Магира, и соседние крепости поклоняясь многим богам, часто враждовали друг с другом и с недоверием и страхом относились к пришлым, настолько сильно отличавшимся от них своим образом жизни и верованиями. Кличка «чужак» так и закрепилась за родом Тины.

Торане были мирными людьми, но воины крепости, расположенной в десяти километрах, были насмерть испуганы способом, которым они защищали свое поселение.

Однажды воины соседней крепости решили напасть на поселение. Они подходили тихо, бесшумно перебегая от одного ствола дерева к другому. Бывалые охотники знали, что сила нападения в его внезапности. Ряд добротных рубленых домов, построенных только из сухих стволов мертвых деревьев (никто из соседей не мог понять подобную прихоть), стояли среди возделанных полей, расположенных на старом лесном пожарище. Казалось, никто из обитателей не замечает приближения врага и рассветную тишину будит только пение просыпающихся птиц. Охотники, вооруженные «до зубов» медленно подошли к открытой местности, далее передвигались ползком, стараясь как можно меньше тревожить высокую траву, покрывающую поляну.

Окружив частокол со всех сторон, охотники молча, как тени продвигались вперед. Каково же было их удивление, когда воины, находящиеся со стороны ворот, обнаружили, что те открыты! Ожидая подвоха, охотники сообщили знаками остальным об этом и собрались для совещания.

– Эти топико или сумасшедшие, или колдуны – решили они посовещавшись.

Страх сковывал движения язычников, воспитанных в страхе перед всем сверхъестественным, но добыча была так близка. Кроме того, добыча обещала быть богатой, судя по величине и добротности домов, и обширности обработанных участков земли. Кроме того, ходили слухи о прекрасных женщинах этого рода, нежных и хрупких с виду, но способных пройти десятки верст без отдыха и провианта. Уже ползли фантастические слухи о способности этих чужаков жить в лесу без крова и пищи, питаясь ягодами и съедобными кореньями, которые они знали в совершенстве. Кроме того, поговаривали, что пришли они из богатых земель, в которых много диковинных вещей, и кто-то даже говорил, что чужаки вообще с неба свалились!

Жажда наживы победила страх, и охотники вошли в ворота. Двери в жилищах оказались не запертыми. Обойдя все, охотники обнаружили, что маленькая крепость покинута жильцами и даже мелкой утвари не осталось в жилищах! Поживиться было нечем! Разгневанные охотники решили спалить поселение, но внезапно почувствовали неладное Ворота тихо заскрипели на петлях и к ужасу охотников, не знавших страха перед зверем, в них стояли два ронго. Их круглые головы как всегда, были неподвижны, так как имели восемь пар глаз, расположенных на равном расстоянии по всей верхней части головы похожей на внешнюю сторону воронки, словно обручем опоясывая ее. Четыре мощных ноги нетерпеливо переступали. Круглые копыта как у майноров, но с острыми, как нож краями, срезали стебли травы под их ногами. Жесткие костяные пластины, покрывающие их тела, медленно двигались в такт мощному дыханию. Острые зубы показывались всякий раз, когда ронго жадно облизывались, предвкушая вкус добычи.

Даже на охоте встретиться с ронго было совсем нежелательно. В схватке и этим хищником топико всегда проигрывал и считалось удачей, если ронго съедал только одного охотника. А убить ронго считалось геройством почти равным убийству дракона. Мистический страх напал на мужчин! Следом за двумя взрослыми ронго, шедшими вразвалку во двор, что было не реально, ведь это не были самец с самкой, а два взрослых ронго – самца, которые никогда не обитают рядом, вдруг появился третий! Этот зверь был похож на крупную самку ронго, но этого воины уже не рассмотрели…

Нервы бывалых охотников сдали. Каждый из них понимал, что два ронго никогда по своей воле не останутся и минуты вместе на одной территории без боя. Но трех одновременно никто из них не мог себе представить даже в самой смелой фантазии. В этом было что-то мистическое! Объятые ужасом охотники кинулись под защиту домов. Однако ронго быстро, с грациозностью огромного хищника, перерезали им путь к строениям. Путь к воротам был теперь открыт. Забыв про оружие, охотники помчались к выходу, что было сил. Скорость их бега увеличилась во много раз, когда неожиданно, непонятно откуда, они услышали громкий, задорный смех множества голосов, как им показалось.

Попыток нападения больше не предпринималось. Посовещавшись, главы племен, соседствующих с пришлыми, решили заключить с ними мир.

– Если врага не победить – изрек старейшина – нужно попытаться сделать его другом.

На том и решили. Через некоторое время после совета послали ходоков. Предложение о мире, пришлые приняли с видимым удовольствием, дело решилось, и все успокоились.

Несколько поколений торане (как они сами себя называли) прожили среди топико, не смешавшись с ними, твердо придерживаясь своих верований, стиля жизни и понятий. Браки торан и окружающих племен были исключительной редкостью, несмотря на красоту женщин пришлых, бытовало мнение, что ловарец, женившись на женщине из торан, в конце концов, обязательно откажется от преданий предков. «Их вера, как чума, которой трудно противостоять, говорили волхвы. И мужчины местных старались не смотреть на девушек из племени торан. Однако время от времени торане женились на женщинах местных племен, но брали себе жен из самых мирных родов. Девушки соседних родов, живущих в полях, славились кротким и стыдливым нравом. Бытовало мнение, что женщины торан могут «заказать» пол ребенка, но, если бы это было так, не было бы нужды искать жен на стороне.

Многие девушки из местных племен, зная о дефиците женщин среди торан, мечтали выйти замуж за торанца и согласны были отказаться от верований предков. Они соглашались на брак, несмотря на то, что женщина, вышедшая замуж за торанца, не должна была посещать дом своих родителей больше одного раза в год. Кроме того, она должна была изучить обычаи и веру торан до вступления в брак, и брак заключался только в том случае, если верования пришлых были ей по душе, и она принимала их. Но мужья торан относились к женам настолько ласково, даже с почтением, отдавая им честь, как продолжательницам жизни, что многие девушки завидовали тем, кому посчастливилось найти себе суженного среди племени чужаков и суметь убедить своего отца, отдать их в замужество. Сказывалось и то, что торане жили богаче, несмотря на странность верований (они не убивали животных, напротив, считали их своими друзьями), как ни странно, животные отвечали им тем же. В этом местные племена убедились в самом начале, и впоследствии имели еще много возможностей узнать об этом.

Странность племени торан была еще и в том, что дети от смешанных браков обычно не могли говорить правильно на их наречии, и более того, не имели способностей легко изучать другие языки. Бывали исключения, но эти исключения были очень и очень редкими. Иногда эта способность проявлялась в случае тяжелого стресса или трудных обстоятельств, что было еще одной причиной избегать смешанных браков.

Для топико, в основном промышлявших охотой, не возлагающих больших надежд на урожай, было непонятно, как на небольших полях можно вырастить урожай, способный прокормить не только семью, но и для обмена оставить большую его часть.

Племена Ловара выращивали немалый урожай на своих угодьях, но Ловар давал торанцам урожай несоизмеримо больший, чем тем, кто считал себя исконным ее хозяином.

– Нам ли не признать их – решили, наконец, главы окружающих племен – если планета признала их за своих.

Глава 4

За стены крепости теперь было запрещено выходить не только детям, но даже мужчинам поодиночке. Напряженное ожидание утомляло. Магир знал свою верную крепкую дружину, пусть только сунуться враги, у него есть, чем ответить. Но не всякий город столь хорошо укреплен. Соседний город имел дружину намного меньше, чем у него, да и город менее укреплен. Каково же сейчас его родственнику Люту? Добрались ли до него войны под предводительством чудовища? А может быть это только слухи, возможно, это не мутанты вовсе, могли ведь дозорные принять случайно заблудившихся охотников принять за разведчиков, а от страха придумать странного и страшного воина!

Так прошло несколько недель. Постепенно топико устали от ожидания, город продолжал жить своей жизнью. Хозяйки радовались, что у кейзо только родились детеныши они не уходили далеко от крепости, возвращаясь на поляну дойки почти с минутной точностью. Поэтому можно было не ждать на поляне свое животное, а выходить точно по времени. В это время года не многие охотники решались начинать охоту, ведь и у лесных животных это время приплода. Но крепости было необходим запас мяса на случай возможной осады, никто не знает, кто бродит по лесам, и как они будут воевать?

Магиру предстояло решить сложную задачу, оставить ли большую часть своих воинов дома, для защиты города, или больше мужчин взять с собой, чтобы запастись мясом на случай возможного нападения? После долгих колебаний он все же рассудил, что неприятеля не видно и большую часть мужчин решил взять с собой.

Сердце Тины до боли сжалось, когда она провожала мужа.

– Чует сердце мое беду, не езжай, Магир – попросила она вечером перед выходом мужчин на охоту. Злые топико совсем рядом, я это знаю, поверь мне! А еще я чувствую новую, сильную и страшную угрозу! Такого не было в наших краях! Я не жила рядом с драконом в драконьей деревне, но мне кажется, что они похожи!

– Не пытаешься ли ты навязать мне веру твоих предков? Поберегись, волхв вчера вопрошал богов, врага нет рядом. И я не могу, верить женщине больше, чем волхву. Кроме того, ты ведь знаешь, что во многих семьях запас мяса подходит к концу. Никто кроме тебя не может питаться одними растениями. Я должен заботиться не только о своей семье. Город хорошо укреплен, я оставляю небольшую дружину. А ты лучше пожелай нам счастливой охоты и помолись богам о нашей сохранности. Ближе к ночи мы как всегда принесем жертву, утром также принесем жертву, и все будет хорошо – успокаивал ее Магир, но на душе у него было тревожно.

Князь еще раз проверил вал, стену, сторожевые башни и не нашел причины для волнений, крепость выдержит нападение врага.

Наступило утро, в предрассветных сумерках заканчивали сборы, Магир, как глава рода мог зажечь жертвенный огонь, но с юности нося в себе страх перед подобными ритуалами, как всегда попросил сделать это волхва.

Однажды в ранней юности Магир присутствовал на ритуале по случаю большого праздника в дальней крепости. Тогда глава рода по особому случаю решил принести в жертву топико. Уходящее солнце осветило страшную картину! Сумерки наполнились криками боли и страха, три сильных воина едва справлялись с извивающимся топико… Потом кровь, обагрившая жертвенник и страшная тишина, нарушаемая завыванием главы рода, бормотавшим заклятия и молитвы!

После того дня Магир ненавидел закат и поклялся себе никогда не приносить жертв сам. Это было нечасто среди ловарцев, предпочитавших приносить жертвы животных и самостоятельно, ведь это было особо почетным действием. И как только Магир построил новую крепость и стал ее главой и князем – он пригласил волхва для исполнения религиозных обрядов. Тот по просьбе Магира вот уже много лет служил богам от имени племени и его главы. А жертвоприношения людей не должны были именоваться в городе. И сегодня, как всегда готовились дружинники доверить великим богам свою удачу и безопасность.

Закончив утренний ритуал, мужчины сели на ойо и тронулись в дорогу. Ниама кинулась на шею к отцу, сильно прижалась к заросшей щеке, и Магир ощутил мокрую щеку дочери.

– Ниама, тебе не стыдно плакать, я ведь вернусь через несколько дней, что с тобой?

– Мне так страшно! – прошептала дочь, и еще крепче прижалась к отцу.

– Полно тебе, мать напугала, я скоро буду рядом, тебе нечего бояться. До встречи, слушайся маму.

Тина молча прижалась к стремени ойо. Магир наклонился и обнял жену на прощание.

«Прощаемся как на войну» – мелькнула мысль.

С усилием, изобразив спокойствие на лице, Магир приказал:

– В дорогу!

Отряд выехал за ворота, спустился с вала и тронулся к дальнему лесу. Ворота затворились, мост через вал подняли, и крепость вновь стала неприступной.

На следующий день, едва начало рассветать, Тина проснулась от ясного чувства опасности. По опыту она знала – враг совсем близко. Быстро встав, она поспешно оделась, разбудила Ниаму, подождала, пока та оделась, и они вышли на улицу. Понимая, что выйти из крепости будет очень трудно, Тина все же решила попробовать. По внутреннему чувству она знала, перевес сил на стороне врага, он коварен и неумолим. Враг приближается, нельзя терять ни минуты. Тина быстрыми, бесшумными шагами направилась к воротам крепости. Сонная Ниама едва поспевала за матерью, плохо понимая, что же происходит, но также ясно ощущая приближение опасности.

Когда мать и дочь подошли к воротам, их окликнул привратник. Тина направилась к нему.

– Мы должны покинуть крепость, приближается вражеский отряд, он сильнее нас, а Магир с воинами далеко от крепости.

– Откуда ты знаешь это?

– Я не могу объяснить, просто знаю.

– Шаман предупреждал нас, что молчание и кротость твоя только до времени, ты рано или поздно начнешь насаждать среди нас свою религию – неожиданно агрессивно ответил привратник.

– Позови начальника стражи.

Привратник не посмел противиться госпоже, разбудил начальника стражи. Тина повторила сказанное. Начальник стражи был поражен – женщина смеет отменять приказы мужа, ссылаясь на какие-то бредовые предчувствия! Где это видано! Конечно, ее род славился этими самыми «предчувствиями» и особыми знаниями, но пусть она рассказывает их в доме своего отца, или среди своих единоплеменников, это они обычно уходят от войны.

– Если вы не согласны покинуть крепость, отпустите нас с Ниамой, мы пойдем глубже в лес, к поселению моих родителей. Можете послать с нами охрану.

– У нас каждый воин на счету, а время действительно тревожное. Я думаю, что будет лучше, если вы пойдете в свою комнату и запрете засов – затем, подумав, добавил – а воина я поставлю у вашей двери. Кто знает, может вы в сговоре с врагом.

Тина тихо опустила голову, она поняла, что обречена, но Ниама, ее единственная девочка, она ведь совсем ребенок! Тина внимательно посмотрела на окончательно проснувшуюся Ниаму, и разжала свою руку, до сих пор крепко сжимавшую ее маленькие пальчики. Ниама все поняла. Пока начальник стражей позвал одного из мужчин, и поручил ему проводить госпожу с дочерью в ее комнату, Ниама в несколько прыжков скрылась за углом ближайшего строения. Тина рассчитала правильно, Ниаму не стали искать. Выругавшись на верткость маленькой беглянки, начальник стражи успокоился.

Несколько часов спустя после этого происшествия, стражи увидели всадника, скачущего к воротам во весь опор. Всадник подъехал к мосту и замахал руками. Из башни показался часовой.

– Кто ты и с чем пожаловал.

– Я гонец от Люта. Родственник просит Магира о помощи, враги окружили крепость. Осада длится уже три дня. Мой господин просит о помощи. Впустите меня – закончил он – я так устал, меня мучит голод.

Постовой позвал начальника стражи. Слова посла показались постовому странными, ему почудилась какая-то опасность? Особенно после инцидента с госпожой. Старший выслушал гонца.

– Как ты вырвался из города, если он окружен?

– Ночью прокрался, пользуясь темнотой.

– И ты проскакал целый день по лесу, наполненному врагами, и никто тебя не тронул? – засомневался воин.

– Я скакал во весь опор, возможно враги не смогли догнать меня, кроме того, я никого не видел, лес пуст.

– А не привел ли ты за собой погоню – не унимался начальник стражи.

– Я не первый день в лесу, если бы была погоня, я распознал бы.

Несмотря на странный ответ, начальник стражи решил опустить мост, открыть ворота и принять посланника.

В своей горнице Тина стояла, заломив руки. Всем телом она ощущала злобного врага, и понимала свое бессилие. Где теперь ее сокровище, где Ниама? Конечно, Тина постаралась научить дочь, всем премудростям ее племени. Но в жилах Ниамы течет горячая отцовская кровь. Ей так трудно смиряться, гордая девочка обижалась даже на слова матери, что нужно забыть о себе, слиться с природой, чтобы ощутить ее пульс. Она возмущалась, когда мать учила ее слушать деревья, землю, прислушиваться к мудрости камней. А когда Тина попыталась объяснить Ниаме, что самое высшее благо – раствориться в вечности, прикоснуться душой к бесконечности и позволить себе превратиться в слух, Ниама рассмеялась и убежала.

Тина вспомнила их споры, вернее бурную реакцию дочери на наставления матери. Ей было всего шесть лет, когда Ниама заявила матери:

– Ты всегда говоришь, что нужно научиться понимать природу, чтобы жить, не нарушая ее законы. Слушать и понимать характер каждого дерева, каждой травинки, камней и рек. Но кто будет тогда слушать меня?! Отец всегда ведет себя как хозяин леса и гор. Он здесь главный, и в крепости, и в лесах! И я – его дочь, я не собираюсь слушаться леса. Я буду им командовать!

Тина выслушала эту тираду, она даже нотки голоса отцовского отметила. Некоторое время женщина недоумевала, почему у ее дочери такой бунт? Ведь когда ей, Тине, отец объяснял то же самое, это вызвало в ее душе незабываемый восторг и преклонение перед прекрасным созданием Творца, Того невидимого Духа, которому поклонялось ее племя, боясь даже дать имя Ему! Тогда ей захотелось постигнуть все премудрости природы, впитать их всей душой, и жить с ними в согласии. Мысль о прикосновении души топико к вечности, вызвала в душе Тины благоговейный трепет!

И эта девочка, с горящими глазами, гордо поднятой головой – ее дочь! Тяжелая мысль промелькнула тогда в голове Тины. «Возможно, отец совершил ошибку, отдав ее, Тину замуж за сильного, дикого, властного, совершенно нечувствительного к гармонии язычника. Она была так молода и неопытна, но отец должен был предупредить ее что, даже большая любовь не способна изменить топико. Природа возьмет свое… «Природа науку победит», любила повторять ее бабушка. Может быть не только Магир, но и его дочь, имея внешность матери, унаследовав характер отца, не способна понять смысл того, в чем воспитывалась она – Тина. Когда властелин живет в гармонии со всем, что вверено ему, понимая в свою очередь, свою зависимость от вверенной ему природы». Но эта мысль не задержалась, Тина привыкла безраздельно доверять отцу. Да и что измениться сейчас, если думать об этом? Если она – Тина перестанет воспринимать жизнь, такой как она есть, это сделает ее несчастной, а обстоятельства не изменишь. Перед нею стоит ребенок, который ведет себя как взрослый с трудным характером – и это ее единственная дочь.

Много дней после этого случая Тина искала слова, образы, понятные для дочери, чтобы передать ей все знание, которое украшало жизнь матери, много раз спасало от смерти и горя. Не зря в племени торан ни одна женщина не была захвачена врагом, ни одна не была обесчещена, и ни одна не вышла замуж против своей воли. После того разговора о сне, который мог быть вещим, Магир позволил жене ходить на холм к камню, но только утром. Но когда Тина попросила его позволить ей брать Ниаму с собой на прогулки на холм, Магир решил, что это излишняя причуда и отказал.

Прошло полгода после того как Магир запретил Ниаме посещать холм с большим камнем, Тина смирилась и не перечила мужу. Теперь женщина не училась слушать звездную тишину, она слушала дыхание Ловара, пытаясь сквозь тишину понять суть того места, в котором жила. Каждое утро на рассвете, выходя на холм для встречи нового дня, она размышляла о том, как привить дочери любовь к миру. И со временем Тина замечала, что Ниама все же приобретает некоторые навыки, несмотря на постоянную готовность оспорить слова матери.

Однажды Магир как всегда после обеденного отдыха Ниамы, занимался с ней на поляне, обучая стрельбе из лука. Магира, наблюдавшего за ловкими движениями дочери, не по-детски точно и сильно натягивающую тетиву своего маленького лука, пускающую стрелы в кусок дерева, повешенный для этой цели на ветку дерева, вдруг поразила мысль: «Лицо – точная копия Тины! Как сильно она похожа на мать! Но насколько резко они отличаются! Я обращаюсь с Ниамой как с младшим товарищем по охоте, как с маленьким мужчиной, я горжусь и уважаю ее, но не могу любить, как хотел бы. Тину же я люблю, даже больше чем хотел бы… В чем же разница?!»

Он внимательно стал всматриваться в черты лица Ниамы. Чего-то не хватает в этом прекрасном лице, но чего?

Ниама пустила очередную стрелу, но неожиданно промахнулась. Боковым зрением она увидела пристальный взгляд отца, но более всего каждой клеточкой своего существа она вдруг почувствовала, что ее папа чем-то в ней недоволен. Именно это острое чувство смутило девочку, заставив ее промахнуться. «Ему что-то не нравится во мне, я чувствую это, но что? – уверенно подумала Ниама и вдруг спохватилась – откуда я знаю это, ведь папа ничего не говорил?!» – эти мысли вихрем пронеслись в голове девочки. Она тихо опустила лук:

– Я промахнулась – виновато произнесла Ниама.

– Ну и что, даже взрослые иногда не попадают в движущуюся цель – задумчиво произнес Магир. Его мысли были сейчас далеко, и он не заметил, насколько сильно расстроилась дочь – пойдем домой – закончил он.

По дороге домой Магир не произнес ни слова. Он не мог понять, в чем же разница между этими двумя женщинами, маленькой и большой, столь сильно похожими внешне?

Ниама вернулась с тренировки притихшая и виноватая, она решила, что папа сердится на нее за то, что она не оправдала его надежд. За ужином Магир внимательно наблюдал за женой и дочерью. И вдруг он понял: «Глаза! У Тины глубокие, живые, кроткие, таящие в себе невыраженную тайну. Глаза, которые никогда не забудешь. Именно они сразили Магира при первой же встрече, и после стольких лет совместной жизни, продолжают восторгать и смущать его. В глазах Ниамы решительность, напряжение и тревога. Она всегда присутствует на том месте, где находится. Задумывается лишь на мгновение, для принятия решения. Ее глаза не впитывают красоту, в них не хочется утонуть. Таких людей хорошо иметь при себе на охоте или в бою, но их трудно полюбить. А ведь она – будущая женщина, хочу я этого или нет!» – понял Магир.

Поздним вечером, перед сном князь сказал Тине:

– Если ты еще не передумала, ты можешь брать Ниаму с собой на холм утром.

– А захочет ли она пойти, зная, что ты запрещал раньше, чтобы она ходила со мной?

– Я скажу ей, что пришло время научиться твоим премудростям, они могут пригодиться ей.

Наутро, Ниаму в первый раз разбудили чуть свет. Узнав, что папа желает, чтобы она пошла с матерью, Ниама молча встала, оделась и пошла. Слово отца она привыкла исполнять беспрекословно.

В рассветных сумерках, взявшись за руку, две фигуры тихо поднимались на холм. Лес понемногу просыпался, дул прохладный ветер. Ниама куталась в теплую накидку, которую Тина захватила с собой, несмотря на возражения дочери, что накидки никто не носит. Поднимались тихо, Ниама, не привыкшая к утренним прогулкам, не успевала за матерью, поэтому Тине пришлось идти медленнее обычного. Недалеко от вершины Ниама спросила:

– Мам, а что мы будем там делать?

– Солнце встречать, у леса мудрости учиться, тишину слушать.

Ниама не до конца поняла ответ, но решила подождать и посмотреть, что будет дальше. Наконец пришли к большому камню, который Ниама часто видела. С друзьями они не раз поднимались до этого камня наперегонки. Ниама знала, что именно здесь бывает мама каждое утро, но не могла понять, что может быть необычного в этой скале. С нее хорошо высматривать дичь. Когда встанешь на вершину этого огромного камня, открывается прекрасный вид на долину, отсюда видна часть крепости, остальное скрывает склон холма. Когда Ниама спросила, почему с камня не видно всю крепость, отец объяснил, что это сделано для безопасности, чтобы неприятель не мог рассмотреть все ее постройки.

Мать и дочь поднялись на камень, мама расстелила свою теплую накидку на камне, села и предложила Ниаме место рядом.

– Наконец-то, чуть не опоздали к празднику.

– К какому празднику?

– Скоро увидишь.

Ниама села, прижалась к плечу матери. Какое оно теплое, и нежное – это плечо. Чувство уюта и тишины заполнило душу девочки, когда мама обняла ее за плечи и прижала к себе. Ниама вдруг ясно ощутила, что мамину любовь не надо заслуживать, что она любит всегда, даже тогда, когда Ниама огорчает ее. Любовь отца Ниама всегда старалась заработать, а на мамину любовь всегда могла рассчитывать. После вчерашнего, неприятного чувства вины, Ниаме вдруг захотелось зарыться в теплое мамино плечо и остаться там. Она еще крепче прижалась к матери и, наконец, посмотрела на линию горизонта. На востоке появилась розовая полоска, которая быстро разрасталась вширь, и в высоту. Небо покрывалось тонкой паутиной света, от чего лес и окружающие холмы казались еще темнее. Через несколько минут над горизонтом появилась яркая полоска света, которая разрасталась на глазах. Скоро на нее стало невозможно смотреть. Ниама прикрыла глаза, подставив лицо теплым лучам первого солнца Ловара. Чувство неземного покоя наполнило душу. Закрыв глаза, они слушали песни просыпающегося леса. Скоро большое солнце поднялось, а линия горизонта вновь позолотилась – вставало второе, малое солнце и света вокруг стало еще больше. Тина в пол голоса комментировала: