Мои истоки. Часть 3

Пока Люся готовилась к свадьбе, гуляла на свадьбе, переваривала свадьбу, Серёга поступил в вечерний институт. Всё же уговоры Люси и мамы подействовали на него. Он попытался поступить в вечерний институт и… поступил, сдав экзамены на все тройки Люся была несказанно рада этому. За несущественными делами приближалось время начала учебных занятий в институте. Люся немного побаивалась этого. Они вместе с Валентиной справили Люсе обновы: купили кримпленовый костюм, сапоги-чулки на высоком каблуке, сумку и много чего по мелочам. Бабушка, радуясь за внучку, ссудила немалую сумму, благо, что Алексей Иванович привёз ей хорошую зарплату за летнюю работу. Люся радовалась покупкам, как ребёнок. Перешили ей зимнее пальто бабушки, пришив к нему маленький воротник из норки. Купили демисезонное красное пальто. Наступило первое сентября. Люся, в толпе уже студентов, стояла и радовалась новому неизведанному чувству. По окончании торжественной части Посвящения в студенты они зашли в аудиторию, где им раздали студенческие билеты. Там их ожидал куратор, тот же преподаватель, который принимал у неё экзамен по физике и объяснял ей, что нужно сделать, чтобы перевестись на этот факультет. Познакомились. В их группе Ф101 оказалось самое большое количество девушек, аж четыре: Лена, Наташа, Оля и она. Потом они поднялись в огромную, покатую аудиторию, где собрался весь курс факультета. На курсе было четыре группы и в них восемь девушек. Совершенно неожиданно Люся заметила знакомое лицо. Когда вышли из аудитории, то столкнулись с этой девушкой, улыбнувшись друг другу. Девушка явно узнала Люсю. Оказалось, что она была из соседней школы, и они были с ней в трудовом лагере в Краснодаре. Жила же девушка в соседнем доме, в том, где жили её одноклассницы, в том числе и Алла. Вот, как тесен мир. И ещё одно знакомое лицо оказалось с ней в одной группе – это абитуриент из Белоруссии. Ни одного москвича в их группе не оказалось. Все ребята, кроме Наташи, жили в общежитии, да и Наташа, тоже имела такую возможность, однако предпочитала каждый день ездить домой в Подмосковье, за редким исключением оставалась в общежитии. Девочек из группы всех поселили в одной комнате и кровать Наташи почти всегда пустовала. В первый день домой возвращались вместе с Мариной, так звали девушку. Теперь каждый день они встречались на автобусной остановке и ехали вместе в институт. Почему-то этой дорогой им больше нравилось ездить в институт. Иногда Люсю до метро провожал Серёжка, и садился там, на автобус, который вёз его на работу. Но так было не всегда. Потекли, как казалось серые будни, но для Люси процесс познания был увлекательным и интересным. Она с удовольствием выполняла все задания, писала лекции. Занятия в разных группах заканчивались в разное время, поэтому из института Люся чаще ездила с Наташей, которая жила в часе езды на электричке от её станции. Когда они задерживались в институте допоздна, и возвращались с Наташей, Серёга встречал её на станции, если не дозванивался до неё дома. Наконец-то ещё летом ему дома поставили долгожданный телефон, и вечерами они часами разговаривали по телефону. Как и раньше Серёга заговаривал её, отвлекал от занятий, но она редко велась на это. Ей нравилось учиться в институте. Но всё продолжалось до определённого момента. Как-то внезапно, после несданного коллоквиума по начертательной геометрии, что-то сломалось в Люсе. Ей стало совершенно не интересно учиться. Интересными оставались только химия и физика. Интересными были лабораторные работы. В химической лаборатории на стеллажах аккуратно были расставлены колбочки, бюретки, различные жидкости и много ещё чего. А ещё… из-за преподавателей ярчайших личностей. А по математике преподаватель был молод, заносчив и всё для него было тривиальным. Он был неопрятен, с всклокоченными рыжими волосами, чересчур светлокожим, и постоянно закрывал шторы, если светило солнышко. Студенты смеялись, и шутя говорили, что препод боится конкуренции солнца. Всё, что он им объяснял, Люся совершенно не понимала. Несколько раз ей объясняли материал ребята, сидя в общежитии, и она понимала материал, но не может же она постоянно пользоваться этим. Люся загрустила. А Серёга, чувствуя её настроение, подначивал, и пытался мешать, ей заниматься в свободное от работы и учёбы время. Вечерний институт он посещал всего три раза в неделю и целый день – в субботу. На счастье Люси вся суббота у неё была свободна, и она отдыхала от всего и от всех. Сашка за лето подрос и теперь больше играл самостоятельно. В детском саду ему задавали задания, и он тщательно выписывал кружочки и закорючки в тетрадочках. На удивление, Валентина в такие минуты сидела рядом с сыном и помогала ему. Павел же изредка интересовался делами дочери, но последнее её настроение, он почувствовал интуитивно. Вызвал её на разговор и она, рассказывая, ревела, говоря: «Пап, я поступила, это оказалось полдела, а учиться там так сложно. У нас в группе почти все закончили спецшколы, а я?» На что отец возражал ей и указывал на физмат школу. А она снова и снова говорила, что перестала верить в себя. Разговор закончился ничем, а Павел всю ночь прокурил без сна на кухне. Потом случайно она слышала разговор родителей. Павел говорил Валентине, что если Люся уйдёт из института, то это будет позор. Валентина же возражала и говорила, что если она сорвётся, то может и заболеть, а здоровье дороже любого института. И в эту минуту Люся поняла, что мама всё же любит её, пусть по-своему, но любит и заботится. А потом Валентина сказала, что действовать будут по мере развития событий и по обстановке. Потом они переключились на личность Серёги, и в этом её родители были сходны во взглядах: «Разлучить». Услышав это, Люся снова разревелась, уткнувшись в подушку. Несмотря на решение, ярко свои действия родители не проявляли и встречам с Серёжкой не препятствовали. Осень в тот год выдалась долгая и тёплая. Однажды, возвращаясь из леса с охапкой разноцветных листьев, Люся с Серёгой услышали оглушительный вой сирены. Сигналила свадебная машина, которая остановилась рядом с ними, а из неё в свадебном платье и фате, с грандиозной причёской выпрыгнула Ленка Амбург. Она «летела» к ним с криком: «Гриша! А я замуж вышла! Вот!» Улыбка была у неё до ушей, и она была так красива в своём свадебном наряде, что у Серёги отвисла челюсть, и он неприятно прищёлкнул языком. Не дав, им опомнится, так же мгновенно Ленка запрыгнула в машину, и машина умчалась прочь, оставив Люсю с Серёжкой приходить в себя. Оправившись от шока они, взявшись за руки, побрели к дому Люси. Только сев на лавочку, её «прорвало». Она, не останавливаясь, взахлёб комментировала событие: «Амбург, представь себе Амбург первой выскочила замуж. Всем нос утёрла. Вот, это – да!» А Серёга, словно нарочно, говорил о привлекательности Ленки и, что этого в школе никто не замечал. Люся не стала с ним спорить и подыграла, сказав, что Ленка сегодня – необычно хороша. Как не пытался Серёжка её завести, у него это не получилось. Посидев ещё немного на лавочке возле дома Люси, они расстались, перед этим долго целовались. Люся не захотела, чтобы он поднимался с ней на её этаж, немного расстроившись Серёга удалился. Дома Люся рассказывала родителям о Ленке Амбург и её замужестве. Родители её восторг не поддержали. Павел только и вымолвил: «Замуж выйти не напасть, как бы за мужем не пропасть…» Сказал и ушёл в спальню. А Валентина сказала, что всему своё время, и тоже ушла вслед за мужем. Люсю же просто «распирало». Несмотря на поздний час, она позвонила Ларисе, и та была очень удивлена известию. Они немного пообсуждали, отчего Люся немного унялась, но Лариса сообщила ей, что через две недели и у Аллы намечается свадьба, и Лариса приглашена на свадьбу, распрощавшись с подругой, Люся долго ещё «переваривала» услышанное и произошедшее. А утром в ней что-то поменялось. Она как-то вдруг почувствовала себя взрослой. Эту перемену она не могла объяснить даже себе. Перемена произошла, произошла она, как щелчок выключателя. Просто Люся почувствовала себя взрослой. Ничего не поменялось вокруг. То же небо, те же деревья, дома, люди, квартира. Всё – то же, но воспринимается это всё иначе. Так размышляя, она ехала в метро из института. В какой-то момент её окликнул однокурсник, парень из параллельной группы. Она часто замечала на лекциях его проникновенный взгляд в её сторону. Парень взял её за руку выше локтя и сказал: «Меня зовут Наиль!» Люся поморщилась и попыталась освободиться от него, но он крепко держал её за руку. Даже, когда она собралась выходить на пересадку, он не освободил её руку, а направился за ней. Люсе эта его наглость совершенно не понравилась. Напрасно она думала, что легко «отошьёт» его. Он совершенно не нравился ей, и заводить шашни с ребятами из других городов она не собиралась. Немного погодя в переходе она на одном дыхании выпалила: «Отпусти мою руку. Ты мне не интересен, и ловить тебе со мной нечего. Квартиры, машины у меня нет. И вообще я не люблю иногородних». По краске покрывающей его лицо, она поняла, что обидела его. Но он быстро нашёлся и ответил: «Я не собираюсь, оставаться в вашем городе, а ваши квартиры-клетушки мне совершенно не нужны, если захочу, то увезу тебя с собой, где у меня огромный дом, несколько машин и верблюды!» Отпустив её руку, быстро удалился. А она так и осталась стоять ошарашенная. На следующий день он снова пожирал её глазами, и она начала бояться этого парня. Теперь в одиночку она не ходила даже по институту. Домой возвращалась только с кем-нибудь. А он, выдержав время, начал назойливо сопровождать её с её спутниками везде. Даже записался в секцию по гимнастике, которую Люся с Наташей посещали с сентября. Трудно ему приходилось, но он был настойчив. Люся эту его назойливость постепенно перевела в нужное русло. В первый месяц учёбы Люсю выбрали комсоргом курса. Сказалось её комсомольское прошлое. По сравнению со школой обязанности комсорга в институте были не столь навязчивы и объемны. Единственным камнем преткновения было собрать со всех комсомольские взносы. Странно было то, что некоторые просто бегали от неё, и сложно было получить от них две копейки в месяц. Хорошо было, когда ей отдавали двадцать копеек и просили больше не цепляться. Несколько собраний за месяц, распределение разных поручений между комсомольцами курса, участие в общеинститутских мероприятиях. Вот и все обязанности. Ей не привыкать к такому ритму. Сначала Люся из-за её назойливого спутника даже боялась ездить в райком комсомола в одиночку, чтобы сдавать туда комсомольские взносы. Но однажды Наиль принёс ей недостающие пятьдесят копеек, сказав, что собрал их с должников однокурсников, и предложил вместо неё отвезти деньги в райком. Она сначала помялась. Как поручить ему собранные деньги? Но потом согласилась, не такая уж и большая сумма, если что, то погасит. Но парень исполнил всё честно и вернул ей подписанную в райкоме ведомость. Принимая её, Люся произнесла: «Всё это, только по-дружески». А он, задержав её руку вместе с ведомостью, подмигивая, произнёс: «Конечно!» Как-то незаметно это стало его обязанностью. Но дальше этого Люся отношений с Наилем не допускала, а он всё ждал и ждал. Время шло, и как-то неожиданно для поездок в метро она нашла себе попутчиков – ребят из параллельной группы. Алексей жил на Алексеевской, следующей после ВДНХ остановке метро, и заходил в вагон, завидев девушку в вагоне. Так они ездили несколько месяцев, перемигиваясь пока не познакомились после лекции в институте. Теперь Алексей со своим приятелем Анатолием, таким же москвичом, непременно садился рядом с Люсей на всех лекциях. Это не нравилось ребятам из её группы, и они ни раз передавали ей это через Лену с Олей, да и напрямую говорили ей, что негоже сторониться своих. А когда на вечер, проходивший в доме культуры института, она привела своего Серёгу, то на следующий день в институте услышала от ребят группы возглас: «В Тулу со своим самоваром не ездят!» Люся долго ворчала на их выходку, но рассказав обо всём маме, та ответила так же, спросив: «Зачем ты Серёгу-то с собой „припёрла“ на вечер?» Люся так ничего и не поняла из всего этого. Наивная. Зато Лена с Олей раскрыли ей глаза, закатив сцену ревности. Оказалось, что девочки уже влюбились в мальчиков из группы, а эти мальчики, кроме Люси никого не замечают. Но главное, что и Люся этих мальчиков не замечала, и не только не замечала их взглядов, но и ни на кого из них не обращала внимания. Девочки договорившись, решили её побить, только ошиблись. С Люсей таких выходок не получилось, что-что, а выросла она в неблагополучном районе на окраине Москвы, драться научилась и умела. Когда у них драка не получилась, то они поговорили по душам. И девчонки рассказали ей обо всём. Люся была удивлена услышанному. Потом, когда пили чай с сушками в комнате девочек в общежитии, Люся рассказала девочкам о событиях двухгодичной давности, как они бегали по району с дубинами, разгоняя дерущихся с соседним районом своих одноклассников. Рассказала, что драки в её районе – обычное дело, потому что в округе много общежитий и не всем ребятам из общежитий нравятся москвичи. Из-за этого и возникают перепалки и драки. Это и приучило её быть всегда начеку. Рассказала девочкам и о том случае с ножом, опустив роль Серёги. После разговора с девочками Люся начала замечать на себе неоднозначные взгляды противоположного пола. А скандал, который закатил ей Серёга, вообще выбил её из колеи. Он орал на неё, что она крутит хвостом в этом своём институте, и что только слепой не заметит того, как на неё глазеют все её однокурсники. Припомнил ей и Алексея с Анатолием. Он видел и не раз, как Алексей подсаживается к ней в метро. Так и сказал, что следил за ней. Они снова поссорились. Долго не разговаривали больше двух недель. Люся пыталась поговорить с мамой, но та ответила ей, чтобы Люся ничего не выдумывала и не слушала никого. Ей учиться надо, а не собирать взгляды парней. В этом доверительном разговоре она сказала дочери, чтобы та не обольщалась, потому что внешность у неё вполне заурядная, да ещё к тому же она полновата для своих лет, и что у неё Валентины в её возрасте талия была намного уже. После всех этих разговоров Люсе захотелось стать серой мышкой и спрятаться глубоко в норку, или надеть шапку невидимку, чтобы ходить в институт так, чтобы никто её не замечал. А потом ей расхотелось ходить в институт вообще. И она начала пропускать занятия. Поэтому, когда приехал Вовка и попросил её съездить с ним к Володе на работу за сиропом, она, не раздумывая, согласилась. Сироп нужен был вместо компота и газировки на вечер проводов Вовки в армию, который намечался на ближайшее время. Володя не мог привезти сироп сам, так как должен был приехать на проводы с аккордеоном. Вот, и Вовка вырос и… уходил в армию. Событие и весёлое и грустное. Вовка, как ни странно, был рад этому событию. Пока ехали в электричке вспоминали проводы Володи и Николая, смеялись. Поездка к брату стала неким развлечением. Они ехали в электричке и Вовка рассказывал ей последние семейные новости, потом, как бы невзначай показал вставные зубы и рассказал душещипательную историю, как он потерял зубы. Как. всегда, с юморком рассказывал Вовка историю. А было это осенью. Приехал к деду и решил покататься на мопеде, который они прозвали Макакой. Обычно он катался на нём по посёлку и деревне, а тут решил выехать на нём на бетонку. За деревней начинался крутой спуск с поворотом, там часто бывали аварии. Вовка разогнался и тут у Макаки отказали тормоза. Впереди ехал мужик на лошади с телегой, вот в неё он и врезался. Очнулся во рту вкус металла и полный рот волос. Выплюнул он волосы вместе с зубами. А ему в армию идти, вот за счёт военкомата и поставили ему скоренько зубы. Пока рассказывал Вовка в красках историю они приехали к месту назначения. Володя был в курсе, что он приедет, но что приедут они вдвоём не знал. Обрадовался сестре и повёл их обедать в тот же ресторанчик. Когда делали заказ Люся попросила тот же самый набор, как и тогда, а Вовка заказал себе бифштекс с яйцом и картофельным пюре. Покушали, взяли канистру с сиропом и поехали в обратный путь. Володя заверил брата, что приедет к нему на проводы. А проводы были уже не за горами, прямо в наступающую пятницу. На обратной дороге Володя рассказывал, что его мама очень переживает из-за Славки, который не вернулся домой после армии. Он написал матери записку с несколькими предложениями. Чтобы она не волновалась, потому что он едет с ребятами строить БАМ. Вовка с осуждением рассказывал, что брат мог бы хоть иногда писать пару строк для матери, но тот молчит, как партизан. Грустный получился разговор. А потом они распрощались, как когда-то с Володей. Люся вышла на своей станции, а Вовка поехал дальше, напомнив сестре, что ждёт их всех в пятницу. Валентина с Павлом отпросились с работы с полдня. Люся сказала, что может пропустить занятия, так как ничего серьёзного у них в пятницу не намечается, забрала Сашку из сада прямо перед сном. Дождалась родителей, и все вместе поехали к Вовке на проводы. Приехали в их городок. Немного поблуждали, так как были там впервые. Но его за полчаса можно было обойти три раза. Когда вошли в дом, то сразу определили, где проводы. Слышимость в доме была огромная. Они приехали почти последними. Все были в сборе. Стол был накрыт. Наталья хлопотала и была вся в слезах. Сашка с Ларисой сразу ушли в её комнату и весь вечер там и провели никому не мешая. Отгуляли, отплясали, отвезли Вовку в тот же военкомат откуда отправляли в армию Володю и Николая. Наталья рыдала и просила сына писать и вернуться, не уподобляться старшему брату. Когда уехали автобусы все потихоньку начали расходиться. Наталья звала всех к себе, но Люся сказала, что ей нужно готовиться к коллоквиуму, уехала в Москву, а Валентина с Павлом и Сашкой вернулись к Василию с Натальей. Наверно это было правильно. Валентина поехала к Наталье, чтобы хоть немного поддержать её. А Люся вернувшись домой, легла спать, а вечером позвонила Серёге. Они провели замечательный вечер. Он просился остаться ночевать, но ближе к полуночи она его выпроводила домой. Долго не могла заснуть и только к утру сон сморил её. Проспала почти до обеда. Погода не располагала к прогулкам. Шел моросящий противный дождик. На улице почти никого не было. Редкие прохожие торопились зайти в помещения. Она сходила в магазин за молоком и хлебом. Посмотрела какой-то нудный фильм. Серёжку звать к себе побоялась, так как с минуты на минуту должны были приехать родители с Сашкой. Они не заставили себя ждать. Вернулись засветло. Валентина рассказывала дочери, как переживала Наталья уход сына в армию. А ещё больше она переживала за Славку. Валентина с Люсей даже не представляли насколько Славка был сложным человеком. В тот год, когда его отчислили из вертолётного училища и он вернулся домой, и устроившись на работу в городе, познакомился с девушкой. Несколько месяцев он встречался с ней, а потом она ему надоела, а девушка влюбилась. Она приехала к ним в посёлок, чтобы поговорить со Славкой. Она несколько часов ходила вокруг их дома, а он всё не шёл. Наталья заметив девушку, расспросила её, что она здесь делает и та ей всё рассказала. Наталья видев, как замёрзла девушка пригласила её в дом и напоила чаем. В этот момент и вернулся Славка с работы. Он буквально за шиворот выволок девушку на улицу, накричал на неё. Что он кричал, Наталья не слышала, потому что они быстрым шагом направились к остановке автобуса. Он довёл её до остановки, посадил в автобус и вернулся домой. Матери сказал, что он не потерпит вмешательства в его личную жизнь. Характером он был в Василия. Наталья так ничего поперёк и не сказала сыну, но в душе переживала. И не просто так она вспомнила и рассказала Валентине тот случай. Переживала Наталья и то, что сын не пишет. Павел тоже слышал этот рассказ из-за переживаний снова прокурил почти всю ночь.

Снова потянулись хмурые осенние будни. Люся через раз ходила в институт. Наташа пыталась привести её в чувства и уговорить, ходить на все лекции и семинары. Разговаривал с Люсей и староста, хоть и хорошо он относился к Люсе, всё ж бесконечно не может отмечать её пропуски на лекциях, как присутствие. Он взывал к её ответственности комсорга. А Люся пыталась объяснить им, что в ней, что-то перегорело, словно лампочка, что в ней потухла тяга к знаниям, и что она никак не может разобраться сама с собой. А ещё сказала, что рано или поздно поймёт и разберётся, что ей делать. Но тут произошло в институте одно событие, и Люся поняла, что судьба благотворна была к ней, потому что именно пропуски спасли её от большой беды. Однажды, когда её не было в институте, а староста отметил её, как присутствующую, вся их группа находилась на лабораторных занятиях в другом корпусе, в институтском реакторе произошёл хлопок. А корпус это был соседним с корпусом, где находился реактор, поэтому их всех по списку поместили в институтский профилакторий. Целый месяц они жили в профилактории. Там их проверяли, обследовали и кормили витаминами. Многие после этого болели, но Люсю эта участь миновала и, пройдя курс терапии, лечебной физкультуры и витаминов, врач сказал, что она одна из немногих отделалась лёгким испугом, и для неё никаких последствий не наступит. Этот месяц в профилактории был незабываем. Им всем очень нравилось находиться в профилактории и одновременно учиться. Профилакторий располагался рядом с институтом, даже ближе, чем общежитие. Кормили их бесплатно и вкусно. Палаты были рассчитаны на 4-х человек и девочки жили все вместе. Они с удовольствием занимались в тренажерном зале и гимнастикой. Звонить домой они могли бесплатно в любое время. Находясь месяц в профилактории, Люся изредка звонила Серёге, хотя домой – каждый день. Она успокаивала родителей, которые беспокоились о здоровье дочери. Серёга же постоянно ворчал, поэтому-то ей не хотелось разговаривать с ним. Они сдружились с группой, и стали не разлей вода. Алексей и Анатолий вечерами пропадали в профилактории, куда их впускали беспрепятственно по студенческим билетам, и так же с её группой готовились к зачётам, сдружившись с ребятами Люсиной группы. Теперь ко всем зачётам подошедшей сессии они готовились все вместе, может быть поэтому, зачётная неделя и промчалась для всей группы и Люси на «ура». Люся была уверена, что без труда сдаст сессию. Но не всё так гладко прошло во время зачётов. Однажды, когда они сидели в аудитории и готовились к зачёту по физике, у Люси внезапно пошла носом кровь. Она была не готова к этому. Испачкала свой носовой платок, платок, потом предложенный Наташей, но кровь не останавливалась. Даже преподаватель испугался и послал за медработником. Люсю увели в медкабинет, только там ей остановили кровь. Это потом Люся узнала, что врачом в институтском медкабинете работала мама их куратора. Она-то и посоветовала Люсе пройти дополнительное обследование. Люся удивилась и сказала, что их тщательно проверяли в профилактории, но врач возражала и написала направление в институтскую поликлинику. Люся, испугавшись, обратилась в поликлинику и там ей поставили диагноз – вегето сосудистая дистония и посоветовали снизить умственные нагрузки. А как? Впереди сессия и подготовка к экзаменам потребует большой нагрузки… Хоть она и подтянулась в учёбе пока жила в профилактории, серьёзно занималась языком, не пропуская занятий в лаборатории устной речи, где они все, надевая наушники, слушали и повторяли произношение английских слов, экзамены это совершенно другое: и нагрузка, и переживания. Валентина поедом ела Павла, говоря: «Что теперь так и будет? Зачем она пошла в этот институт? Там же очень опасно. И дистония эта у неё разыгралась не спроста. Помнишь, как она рассказывала, что у них на факультете есть старшекурсник совершенно лысый? А, вдруг, и Люська облысеет? Знаешь, Паш, с этим нужно что-то делать». Но что делать, Валентина пока не знала. Люся вернулась из профилактория, и тут сильно заболел Серёга. У него разыгралась ангина. Высоченная температура и совершенная потеря голоса. Где он так простудился? Он молчал. Из института Люся спешила скорее попасть к Серёге и помочь ему. Разогревала ему обед, кормила с ложечки, потому что бабушка его в этот момент лежала в больнице, а сам он был очень слаб. У неё не возникало ни капли сомнений, что это серьёзная болезнь. Но однажды, она, вернулась чуть раньше из института, и пробегая домой мимо его дома, увидела его в окно, курящим на лестничной клетке, да ещё и мило беседовавшим со своей соседкой Леной. Они Люсю не заметили. А когда в своё урочное время она пришла к нему домой, то он лежал в полном изнеможении и бездействии, как всегда. Тогда Люся всё поняла, вспомнив детскую книжечку со стихами Михалкова: «Мишка кормит, мишка поит, ловко я провёл его, а меня не беспокоит, ровным счётом ничего!» Увидев притворяющегося Серёгу, она пропела ему эту песенку, оделась и ушла, громко хлопнув дверью. Может и хорошо, что они разругались, Люся успешно сдала все зачёты, чего нельзя было сказать о Серёжке. Он нахватал «хвостов». Но его это ни капельки не огорчало. Приближался самый лучший праздник. Приближался Новый год. А это был самый желанный праздник года, но впереди были экзамены. Сдав все зачёты, Люся всё же помирилась с Серёжкой, и Новый год они встречали вместе в доме его друга, куда они были приглашены вместе. Так же туда была приглашена и мама Сергея, потому что была дружна с хозяйкой дома. Они частенько вдвоём прогуливались вечерами по району и мило беседовали. Их даже можно было назвать подругами. Поэтому и договорились встречать праздник вместе. Люсе хотелось блеснуть новым нарядом на празднике. Поэтому, накануне, всего за вечер она сшила себе новую юбку из материала, купленного на полученную стипендию, которая была у неё повышенной. Как сложно было уговорить маму, чтобы она не отбирала у Люси стипендию. Посодействовала в этом, как всегда бабушка, убедив дочь, что пора приучать Люсю почувствовать деньги. Научиться не транжирить деньги, а правильно, вкладывать и распределять их. Вот, Люся и училась. На всю первую стипендию Люся купила себе золотые серьги с жемчугом, чем очень гордилась. Это была первая такая объемная самостоятельная покупка. Эти серьги она купила в магазине в Столешниковом переулке. Они в тот день после занятий ездили туда вместе с Мариной за тортом для её мамы и заскочили поглазеть в ювелирный магазин, а там как раз «выкинули» в продажу серьги, вот Люся и купила их на всю стипендию, за компанию с Мариной, отстояв получасовую очередь, что считалось удачей. Валентина поворчала, конечно. Зато потом Люся тратила стипендию очень экономно, и к Новому году у неё скопилась немалая сумма. В этот год без особого труда она купила всем домашним подарки к Новому году, а уходя в гости, заботливо сложила подарки под ёлкой. Так, вот, нарядившись за два часа до Курантов, все уже сидели за столом, держа в кулаках по грецкому ореху и дружно балагурили. Кто-то сказал, что для счастья, год Дракона нужно встречать в пёстрых оттенках зелёного и желтого, зажав в кулачке грецкий орех. Все гости пестрели нужными оттенками и держали в кулаках по грецкому ореху, за которыми, пришлось побегать маме Серёжки. Люся плохо помнила, что шло по телевизору, потому что мальчишки упражнялись в красноречии, и все дружно смеялись. Слабо помнит Люся и изыски стола, потому что кушать ей совсем не хотелось. Зато хорошо помнит, как они весь вечер целовались с Серёгой в коридоре, в ванной комнате, в пустой комнате и на лестничной клетке. А потом, когда они, одевшись, вышли на улицу, то встретили Амбург с её мужем и братом. Им было всё равно, заметил кто-то из гостей, что они удалились. Они весело валялись в снегу и играли в снежки. Ленка жила в соседнем подъезде с другом Серёжки, где они встречали Новый год. Потом девочки отошли от валяющейся в снегу компании и перекинулись парой фраз. Ленка поведала Люсе, что очень счастлива со своим мужем. Живут они с ним на другом конце Москвы, снимая квартиру, что работает она в парикмахерской, окончив курсы парикмахеров. Посетовала, что зря не училась этой профессии в школе, а то сейчас уже у неё был бы разряд и бОльшая зарплата. Потом они снова кидались снежками. Муж Ленки не произнёс ни слова за всё это время, а только стрелял на Люсю глазками, и всё норовил лишний раз уронить её в снег, чем вконец разозлил Серёжку. Серёжка схватил Люсю за руку и крикнув компании: «Пока!» – поволок её к её дому. Они быстро перебежали пустынное в этот час шоссе и направились к её дому, смачно загребая мысками снег, ловили порхающие снежинки. А снега в эту ночь выпало ой, как много. Плюсовая температура дала возможность лепить снежки. Пару раз, выглядывая в окно, Люся восхищалась тем, что этот праздник выдался настоящим со снегом. А теперь они с Серёжкой идут по этой сказке. Деревья все опушены снегом и усиливают ощущение этой сказки. Домой не хотелось идти, а от свежего воздуха совершенно расхотелось спать. Ощущение времени пропало. Они побрели к станции, встретили несколько знакомых компаний, постреляли с ними хлопушками, густо усеивая чистейший снег разноцветным конфетти. Зашли на школьный двор, но там к этому времени никого не было, а весь снег был усыпан разноцветными конфетти и серпантином. На школьном дворе, вдруг, что-то произошло в душе, Люсе захотелось оказаться в тепле, а сон начал быстро одолевать её. Она сказала об этом Серёжке, и тот с радостью сгребая ногами снег, засеменил к её дому. Видимо и ему хотелось оказаться дома в тепле. Оказавшись в подъезде, Люся всё же надеялась на то, что Серёга вручит ей подарок, она же подарила ему носки и варежки, связанные собственноручно, с красивым рисунком из цветных ниток. Но этого не произошло и она расстроилась, поэтому они наскоро распрощались у её двери. Попав домой, она поняла, как устала. В квартире все спали, только ёлка мигала разными огоньками, придавая комнате волшебства. Несмотря на возраст, она продолжала верить в доброго Деда Мороза, и поэтому, не раздеваясь, а, только разувшись, полезла под ёлку. За этим занятием и застала её мама, сонно рассмеявшись на действия дочери: «Вот, дурёха-то!» Ничего не найдя, она немного расстроилась, но Валентина сказала, что все подарки – утром. Коснувшись головой подушки, Люся провалилась в сон.