Мои истоки. Часть 3

В институт за документами Люды они ездили втроём, а потом, забрав документы и узнав результаты экзамена по математики, отправились в другой институт, куда Люда решила поступать. Погода была пасмурной, но иногда проглядывало солнышко, и дождя не намечалось. Люся с Серёжкой ожидали Люду в сквере около института. Кругом толпились абитуриенты, кто с чемоданом, кто просто с маленькими папочками или сумочками. Словно улей жужжали, толпились, суетились, бегали. А они с Серёжкой как-то отрешённо спокойно наблюдали за всем происходящим, как бы со стороны. Ей нравилось сидеть в этом скверике, отчего-то сам вид института внушал чувство фундаментальности. Институт, в который поступала Люся, был более современный и под стать времени. Современные корпуса обрамляли газоны и посадки молодых берёз, лип и голубых елей. А этот институт вызывал иные чувства, с его вековыми деревьями и зданиями. Чувство какой-то стабильности вызывал этот институт. Так размышляла Люся, когда Серёжка мечтательно произнёс: «Вот, так и я скоро буду суетиться в чужом городе. Знаешь, Люд, боязно, как-то. Я, по сути, никогда, никуда, далеко и надолго не уезжал». Подняв к небу глаза и немного закатив их, развалившись, распластав руки по спинке лавочки, он произнёс: «А ты, здесь наверно, загуляешь без меня». Люся вспыхнула в возмущении, но убеждать его не стала. «Зачем распыляться и оправдываться?» – подумала она, спустив всё на тормозах, и в этот момент к ним подошла Люда. Она была довольна и даже повеселела. «Попытка – номер два» – произнесла она, а Люся ей в тон пропела: «Удачная!» Взявшись под руки, засеменили к трамваю.

Устный экзамен по математике Люся сдала без приключений. Знала сразу в тот же день, как и по физике, что ей поставят пятёрку. Теперь целую неделю нужно ждать результатов конкурса. Её очень смущала четвёрка, полученная за экзамен по письменной математике. Не дотянула она до пятёрки, а поскольку не была уверена во всех своих решениях, на апелляцию подавать не стала. Впереди были выходные дни, погода наладилась, и родители наконец-то решили съездить позагорать в Пирогово. Поднялись рано утром, чтобы успеть на электричку. Электрички в выходные дни ходили странно. Несколько электричек туда и несколько – обратно, с длинным «окном» – посередине дня. Взяв с собой всё необходимое, еле успели на отходящую утреннюю электричку. В вагоне Люся увидела Серёжку с компанией. Он, не стесняясь родителей, сразу же подбежал к ней и сел рядом. Павел немного напрягся, но Валентина дернула его за рукав и начала поглаживать по руке. Он успокоился, но только на первый взгляд. Люся-то знала отца и понимала, что ему это не нравится. Ехать было недалеко и, когда электричка остановилась, все дружно высыпали из неё. Их семья никогда не ездила в этот уголок отдыха, поэтому они пошли искать место по наитию. Люся тараторила, что лучше последить за мальчишками и идти за ними, потому что они постоянно здесь отдыхают и знают хорошие места. Павел упираться не стал, и они пошли за компанией Серёжки. Расположились недалеко от них. Люся легла на покрывало, расстеленное на траве, и стала наблюдать за облаками, которые менялись, превращаясь в разные сказочные персонажи. Вот – поварёнок с огромным нахлобученным колпаком, а через минуту он превратился в пуделя… Как здорово так лежать и наслаждаться красотой природы. Рядом в клевере стрекочут насекомые, пахнет кашкой. Она закрыла глаза и уплыла в детство. Теперь ей казалось, что она – в «кустиках», в том месте, что – рядом с домом бабушки. Она – маленькая, и ей так хорошо и спокойно. В этот миг она поняла, как соскучилась по бабушке и брату. Повернувшись на бок, спросила: «Мам, а скоро бабушка вернётся?» Валентине было лень отвечать, и она промолчала. Люся, не дождавшись ответа, снова стала наблюдать за облаками. Сколько прошло времени? Она потеряла ощущение реальности. Из этого состояния её вывел Серёга, который навис над ней с предложением пойти искупаться. Люся легко вскочила и побежала за ним в воду. Но впрыгнув в воду, резко попятилась назад. Для разогретого на солнце тела вода показалась ледяной. Немного попрыгав, по колено в воде, привыкая, она через промежуток времени всё же окунулась и поплыла. Теперь вода уже не казалась такой холодной и, повернувшись на спину, Люся расслабилась. Солнце бликовало на воде. Солнечные зайчики прыгали, словно настоящие зайцы. Какая кругом красота. Серёга плавал вокруг и её не тревожил. Видимо опасался отца Люси. Потом они играли всей компанией в волейбол, и даже Павел с Валентиной присоединились к игре. Время промчалось мгновенно. Вдруг, Павел вспомнил, что сегодня – День Военно-морского флота и все дружно поздравили его с праздником. Накупавшись, наигравшись, семья засобиралась домой, спеша успеть на подходящую электричку. Но ребята решили вернуться электричкой позже и Серёга остался с ними. Всю дорогу домой они смеялись и вспоминали этот замечательно проведённый день. Дома приняв душ и поужинав, Люся увидела в окно приближавшегося к её дому Серёгу. Она отпросилась у родителей погулять, и они отпустили её. Уже выходя из двери в холл, она услышала вдогонку голос отца: «В десять вечера, как штык – дома!» Неожиданно для Серёги она встретила его около подъезда. Они, взявшись за руки, направились к автобусу. Им даже пришлось немного пробежаться, чтобы впрыгнуть в отходящий автобус. Потом они ехали на метро в центр Москвы и гуляли по улицам, не замечая времени. Около театра Эстрады они сели на речной трамвайчик. Только, когда над ними разверзся огнями салют в честь праздника, Люся с ужасом поняла сколько времени. Все кричали: «Ура!» А Люсю ничего не радовало. Ей нужно было скорее найти телефон-автомат, чтобы позвонить домой. Но трамвайчик медленно продолжал свой путь и никак не причаливал к берегу. Потом он резко повернул и направился к пристани. Люся облегчённо вздохнула. Они вышли на берег, а куда идти не знали. Ей почему-то показалось, что они где-то – в районе Новодевичьего монастыря, а оказалось, что – нет. Это был другой храм, и этого места в Москве она никак не могла вспомнить. Не узнавал его и Серёга. Как назло, все попадающиеся на пути телефоны—автоматы были разбиты и позвонить было невозможно. Наконец они нашли целый телефон-автомат, и Люся судорожно начала набирать номер. Трубку сняли мгновенно, а услышав её голос, Валентина завопила в трубку. Люся пыталась объяснить, что они потерялись во времени и заблудились, но Валентина её и слушать не хотела. Она кричала в трубку и грозила. Люся твёрдым голосом сказала: «Мы заблудились! Найдёмся – вернёмся» – вгорячах повесила трубку. Всё внутри её клокотало, и только сейчас она начала понимать, что она обгорела на солнце. Саднило всё тело. Люся нервничала и твердила, что ей дома достанется по полной программе. А Сережка даже не успокаивал её. И Люся обиделась на него. А он в тот момент и не порывался разрешить конфликт. Они шли по улице, уходящей вверх, когда Люся, вдруг, узнала район Таганки. Они часто с отцом бывали в этих местах, но никогда не были в том месте, куда причалил трамвайчик, иначе Люся узнала бы и знала, куда идти. Обрадовавшись тому, что поняла, где они, заметив телефон-автомат, вошла в будку и набрала номер домашнего телефона. На этот раз трубку взял Павел и спросил строго: «Нашлись?» Люся завопила, что они на Таганке и скоро будут дома. Отец посоветовал на электричке не ехать, а добираться на автобусе, и она послушалась отца. Серёга тоже одобрил предложение, хоть этот путь и был длиннее. До автобуса доехали, молча и без приключений, но долго ждали прихода автобуса. Люся замёрзла, у неё зуб на зуб не попадал. Видимо сказалось то, что она обгорела на солнце, ведь вечер-то был тёплый. А Серёга, видимо, намерено не хотел ничего замечать. Она себя ругала: «Глупая, даже кофточку не прихватила». В автобус набилось полно народу и сразу стало тепло. Люся согрелась, и теперь оставалось только разрешить ситуацию с родителями. Естественно, Серёжка, проводив её до двери, сразу удалился, а она стояла словно оплеванная в ожидании, когда откроется дверь. Мать встретила её, огрев мокрой тряпкой по плечам и спине. Это всё – на обгоревшую кожу. Отец, увидев Люсю, безмолвно ушёл в спальню. Как болели плечи и спина. Люся распласталась по кровати и закатилась в рыданиях. Сколько она плакала, потеряв счёт времени, не заметила, как провалилась в сон. Утро встретила с головной болью, болящими ожогами и тошнотой. Как всё же хорошо, что никуда не нужно спешить и идти. Родители ушли на работу, и она – в полном своём распоряжении. Нашла в холодильнике сметану и кое-как смазала обгоревшие места сметаной. Сразу почувствовала облегчение. Так несколько раз за день делала примочки сметаной и к вечеру боль утихла. Даже краснота потаилась, кроме тех мест, куда попала тряпка. Оценив всё это, Люся поняла, что теперь ходить ей долго в закрытых платьях. Телефон молчал. А ей так хотелось, чтобы Серёга позвонил и посочувствовал ей, приласкал. Пометавшись полдня, она легла и заснула, проспав до момента, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Это Валентина вернулась пораньше с работы и прямо с порога начала воспитывать Люсю. Та запаслась терпением и на выпады матери не отвечала, чем ещё больше раззадорила Валентину. Валентина не стеснялась в словах и оскорбляла её, применив весь свой словарный запас. Люсе не хотелось оправдываться, хоть она понимала, что не права, всё ж, по мнению Люси, Валентина могла войти в положение дочери и понять её. А она, видимо, совершенно не хотела понимать дочь, всё кричала и кричала. Потом замолчала и «надулась». Не разговаривала с дочерью несколько дней. Лёд растопился, когда Люся приехала с известием, что поступила в институт. Серёга так же не спешил помириться. Может быть намерено, а может и по безалаберности, он не звонил и не приходил. А сама Люся считала, что не будет вешаться ему на шею. Однако, в день когда решалась судьба её поступления в институт она встретила Серёгу на платформе, и он объявил ей, что ждёт её и едет с ней в институт. Она безразлично пожала плечами и не расплылась в улыбке, как он этого ожидал. Ехали всю дорогу, почти, молча. Люся однозначно отвечала на его вопросы, и разговаривать с ним не хотела. Зато, когда они пробирались к стенду с результатами, Серёга почти внёс её туда на руках. Потом произошло непредвиденное, она не нашла себя в списках поступивших и очень расстроилась. Пока она искала свою фамилию среди поступивших, она несколько раз невзначай оглядывалась в сторону Серёжки и каждый раз видела его неоднозначно ехидный взгляд, видно было, что он радуется, что она не находит своей фамилии. Поискав ещё и пробежав весь список, она заметила, что на других факультетах попадаются женские фамилии, и это её удивило, ведь девушек брали только на факультет Кибернетики. Теперь она проверяла списки всех факультетов. И, вдруг, о радость! Нашла себя в списках другого факультета. Увидев радость на лице Люси, Серёга помрачнел. Люся и эту перемену в его лице заметила, но у неё времени не было разбираться в этих чувствах. Потом, словно, вдруг, Люся заметила объявление, гласившее: тех, кто нашёл себя в списках других факультетов, просят зайти в приёмную комиссию. Люся поднялась в приёмную комиссию, откуда её направили в кабинет, где сидел преподаватель, принимавший у неё экзамен по физике. Он улыбнулся, увидев зашедшую девушку, и объяснил, что по результатам экзаменов и проявленных знаний, она больше подходит для этого факультета, и если она согласна с этим, то ей нужно переписать заявление на поступление в институт, указав этот факультет. На раздумья у неё есть три дня, а по истечении их… но он не успел сказать, что будет по истечении, Люся выпалила, что перепишет заявление. Он улыбнулся и сказал: «Тогда, до свидания и до встречи в сентябре!» В приёмной комиссии достали её личное дело, Люся переписала заявление и отдала его в приёмную комиссию. Девушка радушно поздравила её с поступлением. Возвращались домой с более весёлым настроением. Радость от того, что она поступила в институт, затмила всё, произошедшее до этого.-

Глава 2

Как-то незаметно снова налаживались их отношения с Серёжкой, и до конца июля они наслаждались этим. Однако, не за горами был день его отъезда в военное училище. У Люси на душе «кошки скребли». Ей очень хотелось, чтобы Серёга никуда не ездил, а поступил здесь в Москве в институт, и был бы с ней, с Люсей. Она, конечно, не озвучивала ему эти свои мысли и стоически ждала день его отъезда. И, вот, он наступил этот день. Она поехала вместе с его мамой провожать Серёгу на Казанский вокзал. Уже перед отходом поезда сунула со словами: «Как талисман» – ему в руку колечко, подаренное родителями ей на шестнадцатилетие. Поезд медленно отходил от перрона, а она стояла с заплаканными глазами, смотря поезду вслед. Тётя Валя, мама Серёжки, взяв её за локоть, тихо сказала: «Пошли». И она словно кукла, повинуясь кукловоду, пошла. Распрощавшись с тётей Валей около дома Серёжки, Люся что есть сил, побежала домой и долго плакала, уткнувшись в подушку. Вечером она имела разговор с мамой, которая говорила ей, что свет клином не сошёлся на твоём Серёжке, что в институте будет много мальчиков и наверняка намного интереснее и умнее его. Люся же пропускала все эти слова мимо ушей. Только приезд бабушки и Сашки вывели её из этого заунывного состояния. Вернувшись из деревни, в первый же выходной день, Елена приехала к ним и рассказывала дочери обо всех новостях. Рассказала, что Татьяна снова решилась ехать в Москву. Вернувшаяся из загранкомандировки Валентина младшая обещала устроить Татьяну на работу и в общежитие, в котором работала комендантом. Они вспомнили ту прошлую неудачную попытку Татьяны устроиться в Подмосковье. Люся этих подробностей не знала, только сейчас она услышала эту грустную историю. А она-то ломала голову, почему так вдруг Таня уехала снова в деревню, ведь когда она с новоиспеченным мужем приезжала к ним в гости, Татьяна показалась Люсе такой счастливой. А случилось вот что. Сёстры по матери договорились с местным красавцем и сердцеедом за деньги жениться на Татьяне. Конечно, о том, что это будет фиктивный брак, Татьяне не рассказали. Он так красиво ухаживал за Татьяной, что она влюбилась и на его предложение выйти замуж сразу ответила согласием. Даже свадьбу сыграли, пригласив на неё Московских родственников. Валентина вспомнила, как возвращаясь домой со свадьбы, Младшая Валентина рассказала им о том, что свою первую брачную ночь жених провёл в соседском доме с другой женщиной. Оказывается Валентина видела, как он утром вылезал из окна соседки. Татьяна же никому не рассказала, что эту ночь провела в одиночестве и второй день свадьбы была весела. Тогда Валентине никто не поверил. Но всё вскрылось через два месяца, когда Татьяна уехала в деревню. Она тогда ещё рассказала тётке, как ей жилось в этой семье. Это было три месяца каторги. Она ходила за скотиной, готовила на всю семью и убирала весь дом, а её муж гулял направо и налево. А она любила его. Впервые любила мужчину. На работу её так и не устроили, потому что Татьяну мцж не прописал, хоть и взял деньги. Помучившись и потеряв веру в мужчин, она подала на развод и ушла жить к одной из сестёр, а когда их развели сразу вернулась в деревню. С болью в сердце она восстанавливалась несколько лет. Люся, услышав этот рассказ, переживала за тётку, словно это случилось с ней, и желала ей, чтобы в этот раз всё удалось. А ещё Елена рассказала, что Володя хорошо учится в училище, которое закончил его брат Валера. Статус училища повысили, и теперь там учатся пять лет, так как оно стало высшим. Да и Володя, друг её детских забав поступил в то же училище, и теперь они вместе учатся в одном училище, но на разных курсах. Люся была рада за них. Что скажешь – военная династия. В тот же день, когда она пошла, гулять с Сашкой, встретила Ларису и та рассказала, что завалила конкурсный отбор в институт. Люся поохала, но Лариса не стала огорчаться и подала документы в техникум. Она сказала, что ничуть не жалеет об этом. Сказала, что не всем же учиться и заканчивать институты, нужно кому-то и работать. Люся улыбалась ей в ответ, но думала иначе, однако, свои мысли Ларисе не озвучила. Они прогуляли с Ларисой и Сашкой до вечера. Впервые Люсе не было грустно. В выходные они уехали с семьёй к деду и тёте Кате. Там было весело. Приехала тётя Наташа с Ларисочкой и Вовкой. Приехал Владимир с известием о своей свадьбе. Почти все дни провели у Валентины и Коли, нянчились с недавно родившемся у них Сашей. Валя с Николаем жили теперь в том же доме, что и дед, прямо за стенкой с его комнатой. А та часть в которой жили Наталья с Василием пустовала с момента переезда их в новую квартиру, полученную Василием от завода, на котором он теперь работал. Валя сказала, что она хлопочет о переезде в ту часть дома. Люся гуляла с коляской по лежнёвке, пока Валя стирала и развешивала бельё. Сашка с Ларисочкой и Павлом ловили на пруду рыбу. Женщины делились новостями. А вечером все дружно пели под гитару. Выходные прошли и Валентина с Павлом вернулись в Москву, а детей оставили на неделю у деда до отпуска Павла. И Люся заскучала. Это только в охоточку было интересно возиться с малышом. А целый день сидеть с грудничком Люсе не хотелось, да и Валя не настаивала, поэтому большее время Люся проводила за чтением, чтобы не совсем соскучиться. А тётя Катя всё своё время посветила Сашке с Ларисой. Как же медленно тянулась эта неделя. Сестра Валя приезжая с работы, не торопилась отдать своё свободное время сестре, да и отдохнуть нужно было. С малышнёй Люсе было неинтересно. Огород она прополола, грибов в лесу не было. А ещё ей было немного обидно, что родные совершенно никак не отреагировали на её поступление в институт. Ей было странно, что они гордятся поступлением Вовки в областной второсортный техникум, а она поступила в один из ведущих институтов страны, но никто не оценил этого. Люся не стала комплексовать и плюнула на всё это. Ей хотелось домой в Москву. Хорошо хоть то, что они отпуск папы не проведут у деда. Как не тянулось время, а всё же пришли выходные, и они с родителями в воскресенье уехали в Москву. Люся была рада возвращению домой. Она мечтала, что они с папой и братом будут гулять в лесу, как когда-то. Но небо затянуло плотными тучами и зарядили дожди. В лесу было сыро и неуютно. Конечно, дома было уютнее, чем в деревенском доме, но скука была такая же зелёная. Только не долго всё это продолжалось, и через дня три погода наладилась, а через два дня случилось непредвиденное. Завалив экзамены, вернулся Серёжка. Люся была так рада этому событию, но ему она это озвучивать не стала. Не получилось у него и поступить в институт Москве на дневное отделение, потому что он опоздал на последний поток, поступая в военное училище. Теперь мама Серёжки из кожи вон лезла, чтобы пристроить его хотя бы в вечерний институт, а он, провалившись, размяк, и ему было всё равно, что и как. Отсрочку от армии ему никто не даст, поэтому пойдёт он весной в армию как миленький. Серёге было всё равно, он плыл словно по течению. Соседка по лестничной клетке устроила его на работу, и он покорно стал ожидать ухода в армию. А Люся твердила, что нужно поступить в вечерний институт, а после армии продолжить учиться дальше, там может и на дневное отделение удастся перевестись.

За неделю до свадьбы приехал Володя и попросил Люсю помочь ему на работе. Выглядел он не очень, ходил в полусогнутом состоянии, сказав, что у него приключился прострел радикулита. Люся согласилась не ломаясь. На следующее утро спозаранок они тряслись в электричке, которая везла их в аэропорт Домодедово, где работал Володя. В его ведении было тридцать автоматов с газированной водой, да-да именно тех, которые стояли повсеместно. Володя попросил Люсю помочь снимать кассеты с деньгами и пересчитывать их на машинке для счёта копеек и трёх копеечных монет. У него предстояла инкассация. Хорошо, что Люся поехала с братом, иначе он один бы не управился со своей больной спиной. Закончив всё к обеду, обедали в местном ресторанчике. Володя заказал своё любимое кушанье: картофель пай с бефстроганов. Люся впервые пробовала это кушанье, и ей оно понравилось. А в довершение они угостились шариком мороженого и кофе. Отобедав, поехали в управление сдавать акты инкассации. Пока ехали в электричке, Володя рассказал Люсе, что когда служил в армии, то однажды во время прыжка с парашютом он неудачно приземлился в горах, сломав пару рёбер. Больше месяца провалялся в госпитале и после этого у него нет-нет, да прихватывал радикулит, видимо, что-то защемилось в позвоночнике. Так он рассказывал Люсе о своих злоключениях. Люся сочувствовала брату и рассказывала, что и у её мамы часто болит спина, но она никогда не прыгала с парашютом. Володя сказал, что защемление не всегда от травм бывает. За разговорами приехали в Москву на Павелецкий вокзал, потом ехали в метро и шли пешком от метро Таганская до Воронцовской улицы. Люся вспомнила, что именно на эту улицу они вышли тогда с Серёгой. Она вспомнила тогда это название. На обратном пути около метро Таганская в магазинчике ткани Володя купил для Люси отрез ткани на брюки. Она не просила его об этом, он это сделал просто так. Материал был очень оригинальной расцветки: тёмно-вишнёвый цвет, почти чёрный с тонюсенькими полосками цвета бирюзы и бордо. Люся сказала, что этот материал подойдёт к её голубой блузке. По дороге домой Люся рассказывала Володе, как они, заблудившись с Серёгой, вышли к метро Таганская. Володя улыбался. Он рассказал ей, что планирует съездить после росписи в усадьбу Мураново. Это место было традиционным для посещения новобрачными парами. Рассказал, что будущий тесть обещал добавить денег на покупку дома. Люся сказала брату, что это хорошо. А сама размышляла, что до свадьбы целая неделя, и она успеет сшить себе брюки. Расстались они в электричке, Люся вышла на своей станции, а он поехал дальше. Люся вернулась домой до темна. Кроме материала она привезла двухлитровую банку сиропа, которую налил ей брат. Люся всю дорогу мечтала приехать домой и попить газировки из недавно купленного сифона с вкусным мандариновым сиропом. Так она и сделала вернувшись домой. Валентина немного позудела за подарок, а Павел сказал, что если Володя это сделал, то это – его право. Только дома после ужина Люся поняла, как она устала за день. Валентина сказала, что завтра хочет съездить на ярмарку на ВДНХ, чтобы купить кое-что к свадьбе Володи. Люся обрадовалась тому, что они поедут с мамой на ярмарку. На такой позитивной ноте заснула сном младенца.

Подняли её рано, и они поехали с мамой на ярмарку. Отстояв часовую очередь, Валентина примеряла платья, но ни одно Люсе не понравилось, они остановились на костюме тройки – из юбки карандаш, короткого жакета и тончайшей блузки без рукавов. Костюм был ярко-голубого цвета, ближе к бирюзовому и бледно-голубой блузы. Люся осталась довольна внешним видом мамы. Потом они отстояли параллельно две двухчасовые очереди: одну, за мужскими рубашками, купив две рубашки Павлу и Володе в подарок, вторую, в обувной, купив бежевые туфли для Валентины, чёрные с двумя цветными полосками сбоку ближе к мизинцам, и – на платформе для Люси. Уставшие, но с покупками они вернулись домой. Павел поворчал относительно рубашки, но надеть на свадьбу новую рубаху согласился.

За заботами этих дней Люся ни разу не вспоминала о Серёге, на удивление самой себе. А когда он позвонил ей вечером, отказалась идти гулять, сославшись на усталость. Однако усталость не помешала ей раскроить и сметать новые брюки. Весь следующий день она шила брюки, а ближе к вечеру они были уже готовы. Люся примерила наряд, понравилась себе, а потом решила раскроить ещё и юбку из старого пальто мамы. Но только разложила, как позвонил Серёга, и они весь вечер проговорили с ним по телефону.

Утром в понедельник снова пошёл дождик, и Люся весь день развлекала брата. До свадьбы оставалось несколько дней, и они тянулись словно месяц. Люся только раз выходила прогуляться с Серёгой и то ненадолго, потому что он сказал, что ему нужно выспаться перед работой. За это время она всё же сшила себе новую юбку. Наконец наступила пятница, Валентина взяла отгул на этот день, и они прямо утром уехали на свадьбу. Добрались быстро, и даже два километра пешком не показались далёкими. Всех гостей ждали в субботу, а этот день Павел, Валентина и Люся помогали готовить всё к свадьбе. Свадьбу должны были гулять в доме невесты. Дом невесты стоял на краю деревни. К нему вели два пути: один – длинный через всю деревню по широкой дороге, второй – короткий, мимо сараев и около пруда по тропинке. Угощения готовили и дома у невесты, и дома у жениха, потом носили коротким путём. Всю пятницу суетились. Погода была тёплая и солнечная. А в субботу с утра зарядил дождик. Люсю это не удивило, и она сказала: «Вовк, помнишь бабка предупреждала не есть пигарки, а то дождь на свадьбу пойдёт». Все рассмеялись. К подъезду подъехали две чёрные волги и просигналили. Подруги и друзья жениха вышли наряжать машины. Украсили лентами, цветами и ветками с красными гроздьями рябины. По настоянию невесты на нос одной из машин привязали куклу, наряженную в одеяние невесты. Люся шепотом сказала маме: «Представляешь, какой будет эта кукла в конце поездки». Валентина ответила, что это не их дело. Никто из их семьи в ЗАГС не поехал. Дождик лил полдня, а после обеда выглянуло солнышко. Начали собираться гости. Вернулись молодожены. Их встретили хлебом с солью, и загудела свадьба. Тамадили и собирали подарки Наталья с отцом невесты. Весёлыми шутками, прибаутками, плясками и песнями гуляла весёлая свадьба. Люся слышала, как невеста Люба жаловалась своей старшей сестре, что ту куклу, которая сидела на машине придётся выбросить, она совсем испортилась. Сестра ответила ей что пусть это станет единственной потерей этого дня. Люсе и Вале невеста не понравилась, а Надьке было всё равно. Надька к середине торжества напилась и вела себя неприлично. Павел с Вовкой взяли её под руки и отвели домой к Нине. Но часа черед два она появилась вся в грязи. Оказалось, что, идя по тропинке, она скатилась в пруд и вся перемазалась. В таком виде и плясала. Паня сидела за столом и ворчала, что напрасно они её пригласили. Но не одна Надька отличилась на свадьбе. Ближе к вечеру Наталья уже еле на ногах держалась, её отвели на террасу и уложили на диван. Паня из-за этого поссорилась со сватом. Она заметила, что он нарочно подначивал Наталью пить и даже подливал в вино водку. Люсе с Валей показалось, что у Коли с Валей свадьба была веселее. Невеста смотрела на всех из-под лобья. Взгляд у неё был тяжелый. Да и наряд её девочкам не понравился. Люся удивлялась такому выбору брата. Но, в сущности, это – не её дело. Всё это они обсуждали с Валей, возвращаясь со свадьбы далеко за полночь по длинной дороге. Ещё обсудили наряды гостей. Валя сказала, что наряды Люси и её мамы ей понравились. Люся рассказала сестре, что сама сшила себе брюки. Валя удивилась. Похихикали над золотым галстуком брата невесты. Так было смешно наблюдать золотой галстук в сочетании с золотыми зубами хозяина, а ещё то, как отзывалась о нём тётя Паня. Нравился он ей и она была бы рада отдать за него Нину. Но теперь этого сделать нельзя, и она очень огорчилась. Ещё утром они обсуждали это, а Люся вклинилась в разговор сказав: «Тёть Пань, ты ж завела енту породу, ведь Ваня с Любой – родные». Паня отмахнулась от племянницы, сказав: «Ничего-то ты не понимаешь». Незаметно за разговорами они добрались до дома Нины. Все гости со стороны жениха ночевали у неё, кроме его друзей. Спали на полу вповалку. Неудобно было, но на удивление Люся заснула сразу. Утром Вовка ходил и потешался: «Я – самый красивый! С девками спал». Второй день праздновали до обеда. Наталья помня предыдущий день ничего из спиртного в рот не брала. Валентина следила, чтобы Павел не переусердствовал, но в какой-то момент упустила. Потом всю дорогу домой в Москву упрекала она дочь. Это был последний день его отпуска., уже завтра – на работу, а он в таком виде. Доехали быстро и без приключений. Павел, не сопротивляясь, лёг спать. А Люся вернувшись села писать письмо Люде в Днепропетровск.