Мои истоки. Часть 3

Мои истоки

Часть 3

Людмила Старшинова

© Людмила Старшинова, 2019

ISBN 978-5-4496-4024-6 (т. 3)

ISBN 978-5-4496-2668-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 3

Мы бредём той же старой аллей.

Так же листья сгребаем в такт.

Желтоокая Осень феей

Дарит нам красно-алый закат.

Л. Старшинова

Глава 1

Первое утро взрослой жизни началось буднично. Люся не проспала до обеда, а проснулась около десяти утра, на удивление, проснулась отдохнувшей и бодрой. Напрасно Валентина ждала от дочери рассказов о выпускном бале. Люся не была расположена к рассказам. Она почувствовала себя проголодавшейся и вспомнила, что кроме двух бутербродов, куска торта и фруктов, ничего не ела с прошлого утра. Поэтому с удовольствием навалилась на завтрак. Павел, заметив состояние дочери, попытался отвлечь жену, переключившись на планы дочери на следующую неделю. Люся ответила, что прямо в понедельник повезёт документы в институт. Отец не стал докучать дочери расспросами, и она была благодарна ему за это. Люся сказала родителям, что они с ребятами наметили на вечер продолжение праздника и, что ей хотелось бы пойти на это мероприятие, потому что, возможно, это – их последний сбор в таком составе, ведь скоро они разлетятся все кто куда. Павел разрешил дочери вернуться не позже двенадцати ночи. На недовольную мину Валентины Люся не отреагировала совсем. Отец разрешил, и она зацепилась именно за это. Она не думала сейчас, что может быть продолжение этой натянутости между ней и мамой. Ей интереснее было сейчас ощутить себя в новом состоянии, состоянии взрослости. Но у неё ничего не получалось. Она была всё той же девочкой и послушной дочкой, и ничего в её состоянии не произошло, по крайней мере, сегодня. Позавтракав, семья разбрелась по квартире. Люся включила пластинку, которая нежно «запела»: «Ты говоришь, я молчу, только тебя слушать хочу…» – вышла на лоджию. Субботнее утро, в Москве – тишина и пусто. Солнце припекает и манит на природу. Люся отдалась его ласковым лучам и лёгкому ветерку. Сколько она так стояла? Пока не зашуршала пластинка. Ей не хотелось выходить из этого состояния и она, не обращая внимания на пластинку, так и продолжала стоять, пока не увидела приближающегося к её дому Серёжку. У неё промелькнуло в голове: «Чего он так рано-то». Но успокоилась, когда он просто сел на лавочку около её подъезда. Потом мелькнула мысль: «Интересно, как быстро она перестроилась называть парадное подъездом, говорить не крэм, а крем… Вспомнила, как девочки на каждый её такой выговор, закатывались в смехе. А ведь там, где она росла, это никогда ни у кого не вызывало смеха. Конечно, в её теперешнем доме был, конечно, подъезд, и он мало был похож на парадное. Он был узкий, с неприятным запахом кошек и мусоропровода. В доме бабушки это было, конечно, парадное. Огромное парадное с красивыми перилами, большими лифтами и шикарными входными дверьми. А в их доме – узкие лестницы, узкие лифты, какое это парадное? Всё это промелькнуло в голове за считанные секунды, и она снова переключилась на Серёгу. Решила побыстрее нарядиться и выйти к нему. Только, когда она вышла из подъезда Серёжку не нашла, он исчез. Расстроившись, поднялась в квартиру, на вопрос Валентины, куда она бегала не ответила. Поставила новую пластинку и снова вышла на лоджию. Как ни странно, Серёга сидел на лавочке в той же позе. Больше бегать она не стала, а ждала, когда он её заметит и поднимется на её этаж. А пока этого не произошло, Люся слушала песню и любовалась цветами, которые росли в балконных ящиках. Анютины глазки были так неповторимо разноцветны, что ими можно было любоваться, находить всё новые и новые оттенки в их переливающихся на солнце лепестках. Как интересно устроены эти цветы, думала она. В сущности – простой цветок, а сколько радости приносит, когда им любуешься, а он блестит на солнце. Так она стояла почти целый час, пока Серёжка ни поднял взгляд на её лоджию, и ни заметил её, помахав ей рукой. Она крикнула, что сейчас выйдет, он кивнул в знак согласия. Крикнув родителям, что скоро вернётся пошла на улицу. Серёжка был рад, а она не стала рассказывать ему, о том, как уже спускалась сегодня на улицу и не нашла его на лавочке. Ей почему-то было стыдно, рассказывать об этом ему. Серёжка был грустен. Но отчего он грустен, она не услышала, хоть и задала вопрос. Конечно, ей хотелось услышать, что грустит он по ушедшему детству, или что-то в этом роде. Немного помолчал, а потом рассказал о причине. Но всё было намного банальнее. Оказалось, что он должен сегодня вечером ехать к тётке в гости и никаких отказов не принималось. Удивительно, но Люся совсем не расстроилась такому повороту событий, а была даже рада. Почему-то отпросившись у родителей на вечер, ей сразу расхотелось идти на эту вечеринку. Почему-то ей захотелось быть сейчас одной или на худой конец с Серёжкой. Серёга сразу почувствовав настроение Люси, оживился, и предложил сходить погулять в лес. И они пошли. Но пошли в другом направлении, чем обычно. Они двинулись сразу в заповедник к речке. Погода стояла замечательная. Они шли к речке по лугу ромашек, взявшись за руки. Запах ромашкового луга, гудение шмелей, гомон птиц, какая – благодать. «Интересно, а как это всё ощущает Серёжка?» – вдруг подумалось Люсе. И она спросила его об этом. А он… просто пожал плечами и сказал, что ему жарко и хочется быстрее попасть к воде. Речка. Это сильно сказано. Она – шириной, что можно перепрыгнуть, чуть шире ручейка, а вода в ней – чистая и холодная. Речка журчит, словно ручеёк весной. Видимо рядом бил родник. Берега – все в растительности, но есть тропинка, и они легко подошли к воде. Как хотелось окунуться. И в этот миг она вспомнила поездку на теплоходе, вспомнила, как они сидели тогда с Леной у озерца, и как там красиво журчал ручей, только озвучивать это Серёжке Люся не стала, поняв, что ему это совершенно неинтересно. Она спустилась к речушке, сняв обувь. Вошла в ледяную воду. Вода обожгла ноги и словно сняла всё напряжение. Она ощущала, как по спирали опускается что-то вниз и уходит напряжение. Даже нервозность, возникающая при воспоминании о предстоящем поступлении в институт, куда-то улетучилась. Она раскинула руки в стороны и, подняв голову, не замечая холода, смотрела на бирюзовое небо. Ей было неповторимо хорошо. Вдруг, Серёжка, схватив за руку, начал вытягивать её из воды, говоря: «Простудишься». Люся, смеясь, упиралась и пыталась затянуть его к себе. Но он был сильнее и, схватив её на руки, вытянул из речки. Оказавшись в его руках, она, откинув назад голову, растворилась в этой неге. Как же ей было хорошо. А он, воспользовавшись обстановкой, начал её целовать. И ей это нравилось. Потом они упали в травы и снова целовались. Поднявшись, Люся чувствовала, как пахнет ромашкой всё тело. Какое это блаженство. Рядом гудит дорога, загруженная, магистральная, окружная дорога, но она только, только обратила на это внимание, словно раньше прибывала в каком-то другом месте и в другой реальности. Сколько прошло времени, никто из них не знал, по ощущениям, казалось, что близится вечер. Однако солнце – высоко, а это значит, что до вечера далеко и прошло немного времени. Взявшись за руки, пошли домой длинной дорогой через лес. Пока шли, мечтали о совместном будущем. Люсе это нравилось, мечтать о будущем, но где-то глубоко в душе существовало какое-то внутреннее сопротивление. Она гнала это чувство прочь, но по ощущениям всё больше убеждалась, что у них нет общего будущего. Только озвучивать это чувство Люся Серёжке боялась, а продолжала строить совместные планы. Так незаметно за беседой они вышли из леса с большим букетом ромашек. Заблудившись во времени, вдруг очутились возле её дома. Долго прощались, а потом расстались. Люся вошла домой, как в какую-то иную реальность. Ворчание мамы: «Где ты шляешься? Нужно сходить за белым хлебом». Она, водрузив в вазу букет, взяла сумку и деньги, с удовольствием отправилась за хлебом, и даже увязавшийся за ней Сашка не был помехой. Реальность была уже другая. Исчезло волшебство. По дороге в булочную встретила Ларису, она гуляла со своей сестрой Инной. По сути, им было всё равно, где гулять, и они пошли с Люсей в магазин. Лариса рассказала, что она вечером должна остаться с Инной, и не пойдёт в лес с одноклассниками. В голове у Люси промелькнуло: «Ну, вот, ещё и Лариса не идёт, что-то не складывается мероприятие». Купив хлеб, зашли на школьный двор, посидели на лавочке, посмотрели, как мальчишки гоняют мячик. Потом малыши заканючили, и они разошлись по домам. Не успела Люся прийти домой, как позвонила по телефону Света, а за ней и Оля, сказав, что у них другие планы на вечер. Вечернее мероприятие развалилось на глазах, но Люсю это уже не огорчало. Она уже решила для себя, что никуда вечером не пойдёт. Отужинав, взяла книгу и погрузилась в мир книжных грёз героев романа «Дорогой мой человек». Рядом примостился и заснул Санька. Немного почитав, она не заметила, как тоже заснула. Разбудил звонок в дверь. Приехал брат Володя. Как же Люся была рада ему. Вечер прошёл непринуждённо весело. Володя рассказывал о себе и своей работе, а Люся… рассказала о выпускном, опустив кое-что. А утром следующего дня все, кроме Валентины ездили на ВДНХ, где провели замечательный день. Катались на аттракционах, ели шашлыки, пирожки и мороженое, катались на лодке, а вечером поехали к тёте Оле, но им там были не очень рады, и они вернулись домой уставшие, но счастливые, несмотря на маленький инцидент у тётки. Оказывается, у Володи пропала немалая сумма денег, когда он ночевал у Ольги. Он поделился этим с Павлом, и они поехали выяснить, куда делись деньги. Только ничего не добились. А возвращаясь, домой уже не сомневались, кто украл деньги. Деньги взяла Ольга. Павел был уверен в этом, говорил, что это за ней водится и с ней нужно быть осторожнее, особенно с деньгами. Видимо не прошли даром дни, проведённые с её возлюбленным и бывшим мужем, проводящим дни в местах не столь отдалённых. Так сказал Павел. Люся с Сашкой во время разговора с Ольгой находились в другой комнате и ни о чём не догадывались, а весь разговор на повышенных тонах происходил без их ушей. Из обрывков брошенных фраз Володи и Павла Люся в уме сложила картину произошедшего. День прошёл для Люси замечательно, только осадок поездки к тёте Оле омрачал воспоминания об этом замечательном дне. Вечером все разговоры были только о прогулке. Сашка с гордостью рассказывал, как он сам грёб вёслами, и у него всё получалось. А Люся снова жаловалась, что не смогла покататься на аттракционах, потому что снова у неё кружилась и болела голова. А так ей всё-всё понравилось. А ещё она сожалела, что Валентина не провела с ними этот замечательный день, на что та ответила: «Зато, я выспалась». Люся была, удивлена, как это всё можно променять на сон. Позвонил по телефону вернувшийся Серёжка и сказал, что соскучился. Но Люся сказала, что не выйдет на улицу, потому что у неё завтра ответственный день, и она должна всё заранее подготовить. По телефону договорились с Людой, где встретятся, чтобы ехать в институт, сдавать документы. Утром Володя уехал раньше всех. Потом все разъезжались по очереди. Люся уехала позже всех. Встретившись с Людой на платформе, она увидела Серёжку, который помахал ей рукой и приблизился. Он сказал, что очень соскучился и поедет вместе с девочками, чтобы они не скучали. Люся обрадовалась, и они поехали в институт. Как она и предполагала, народу было не очень много, пока ещё не съехались абитуриенты со всех концов необъятной страны. Но всё равно пришлось постоять в очереди час. В очереди они познакомились с парнем и девушкой, которые поступали на тот же факультет со звучным названием Кибернетика. Как выяснилось, только на этот факультет принимали документы у девушек. Ребята эти окончили школу, в которой училась сестра Люси Надька, и они знали её. Собственно поэтому-то и познакомились, так как девочка вспомнила, что Люся была у Нади на дне рождения, тогда в «Шоколаднице». Такая встреча Люсю обрадовала. Но были и неприятные минуты в этот день. Взяв и заполнив анкеты, она вдруг заметила отсутствие свидетельства о рождении. Она точно помнила, что свидетельство собственноручно положила в папку с документами. Куда оно запропастилось? Перебрав все документы, не найдя свидетельство, расстроилась: «Неужели придётся снова приезжать и стоять в очереди, и главное, сколько уйдёт времени на восстановление свидетельства, если оно совсем пропало? А что если она опоздает сдать документы из-за этого?» Эти мысли не выходили у неё из головы пока стояли в очереди, но она всё же рискнула и пошла, сдавать документы. Женщина, принимающая документы в приёмной комиссии, не стала настаивать на оригинале и приняла без него копию, которую заботливо откопировал на работе отец. Счастливая Люся выскочила к своим друзьям, не переставая восхищаться женщиной, которая пошла ей навстречу. Люда тоже сдала свои документы и, записав расписание экзаменов, они отправились домой. Люся всё думала и думала: «Куда запропастилось свидетельство о рождении?» А Серёжка в это время всё развлекал и отвлекал её от мрачных мыслей. Проводив Люду до дома, они зашли в булочную, купили городскую булку, а потом – в молочный магазин, купив докторскую колбасу, которую только что привезли. Так сказала продавец, а по совместительству мама их одноклассника Валеры. Нарезая тонюсенькими кружочками колбасу., она рассказала ребятам, что Валера наметил через две недели сдавать документы в институт. Потом поинтересовалась об этом же у ребят. Люся с гордостью показала экзаменационный лист, а Серёга ответил, что отправил запрос в военное училище и ждёт вызов. Взяв колбасу и молоко, они прямо около магазина на лавочке принялись поглощать всё это. Люся вспомнила отношение бабушки к еде на улице, улыбнулась, но от бутерброда не отказалась. Серёжка нарезал перочинным ножичком (после того случая он носил его с собой) городскую булку на кусочки. Только положив кусочек колбасы на язык, Люся поняла, как она проголодалась. А колбаска, такая свежая, такая душистая и вкусная, да ещё со свежей булкой и молоком. Всплыли воспоминания зимней Зарницы. Как же давно это было. А вкус той Зарницы остался вкусом: колбасы, свежего хлеба, яблок Симиренко и вкусного чая на морозном воздухе. Все соревнования ушли в забытьё. Она спросила у Серёжки, что он чувствует? А он ответил, что проголодался, что колбаса вкусная и молоко холодное. «И всего-то» – промелькнули мысли: «Какие мы – разные». Перекусив, они направились к Люсе домой. Но ей почему-то захотелось избавиться от Серёжки и побыть одной. Как ему сказать об этом? Но в этот момент они встретили бабушку Серёжки, которая шла из магазина с полными сумками, и он, взяв сумки, понёс их домой. Как же Люся была рада этому. Придя домой, она сразу решила поискать пропавшее свидетельство о рождении. Перерыв все документы в коробочке для документов в шкафу, она снова разложила все документы, которые брала с собой в институт, увидела, что свидетельство лежит в аттестате. Но этого же не могло быть. Ведь женщина из комиссии раскрывала аттестат на её глазах, и там ничего не было, если бы свидетельство лежало в аттестате, то и не нужно было бы заострять внимание на свидетельстве. Это было очень странно. Она вспомнила, что её сумочка дважды побывала у Серёжки в руках до сдачи документов и после, когда она поправляла ремешок на босоножке. Но Люся не стала на этом заморачиваться. Нашлось свидетельство и – хорошо! Она позвонила папе и маме, сообщив, что документы сдала и, что уже в пятницу у неё – первый экзамен. Потом, что-то на неё нашло, и она разрыдалась. Совершенно без повода. А после стало так легко, что она заснула сном младенца. Проснувшись, делать ничего не хотелось. Ей было наплевать, что придя с работы, мама начнёт, ворчать по поводу отсутствия ужина. Ей даже не хотелось идти за Сашкой в детский сад. Потом вспомнила, что он дохаживал последнюю неделю в детский сад. Бабушка собиралась ехать, взяв его с собой в деревню на целый месяц, до отпуска родителей. Скоро этой повинности не станет, и быстро собравшись, она пошла за братом. Сашка снова сидел над гречневой кашей с молоком и выскочил из-за стола, как ошпаренный, увидев сестру. А воспитательница снова протянула: «Иди уж! Спасительница твоя пришла!» Когда шли домой Сашка рассказывал ей последние новости детского сада. А новостей было много. Нашли на территории котёнка маленького, рыжего и жалобно мяукающего. Нашли его в коробке, стоящей за беседкой. Девочки затискали его, а мальчишки постоянно твердили отпустить его, ведь его будет искать мама кошка. Наташа уговорила девочек положить котёнка на место, они послушали, и положили его в коробку. Сашка уговорил Люсю вернуться и посмотреть на котёнка. Но котёнка на месте не оказалось. Не было там и коробки, в которой котёнок сидел днём. Сашка, конечно, расстроился немного, но ненадолго, потому что навстречу им шёл Серёжка, и Сашка помчался к нему навстречу, увлекая его в песочницу. Но Серёжка не хотел – в песочницу и отнекивался, говоря, что песок весь высох. Серёжка сказал, что принесёт деревянное ружьё, и они поиграют в войнушку. Сашка повёлся и согласился. Серёга пошёл домой за ружьями. Присев на лавочку около его дома, Люся с Сашкой ждали, когда придёт Серёга. В этот момент к ним подошёл Олег с Генкой. Рассказали, как они погуляли тем вечером, что народу собралось очень мало, и было скучновато. Олег сообщил, что ему пришёл вызов, через три недели он уезжает в Ачинск, поступать в лётное в училище. В этот момент вышел Серёжка, и они целый час носились вчетвером, играя, вокруг дома Люси. Люся, наблюдая картину думала: «Какие они всё же ещё, в сущности, дети. Почему так грустно в последнее время. Почему так грустно?» Но додумать не удалось, пришла мама, а за ней – папа, забрав Сашку. Словно в облегчении мальчишки вздохнули и предложили пойти на школьный двор. Но Люся отказалась, и они ушли втроём. Так и не удалось Люсе развеять сомнение относительно свидетельства. Дома она в мельчайших подробностях рассказала о том, как сдавала документы, не упустила рассказ и о свидетельстве. Павел был уверен, что это дело рук Сергея. Недолюбливал он его и не верил в искренность его чувств, назвал его поступок подлостью, напомнив все его давние поступки, ведь Люся о многом всё же рассказала папе. Люся расплакалась и ушла к себе в комнату. Сашка не докучал, хоть и порывался пожалеть. Как не хотелось думать о Серёжке плохо, ей вспоминались минуты около речки, и это не вязалось с другими его поступками. «Интересно, когда он настоящий?» – размышляла Люся. Но ответа не находила. Желание любить и быть любимой пересиливало всё.

Неделю Люся готовилась к математике, несмотря на приглашения Серёжки погулять подольше, Люся была непреклонна. К сочинению, чего готовиться, ведь темы-то неизвестны, вот и делала упор на математику. Часто вместе с Людой решали примеры и задачи, читали теорию. Но всё же было ей как-то боязно. Вот, и – пятница. На удивление Люся спала спокойно всю ночь и утром встала полная сил. В хорошем настроении она отправилась в институт. Пришлось немного подождать на железнодорожной станции Люду. Та пришла с опухшими глазами и очень нервничала. Выходя из метро, встретили новую знакомую Таню и её друга. Они, как и Люся, были совершенно спокойными. На экзамен их всех направили в разные аудитории. Это немного смутило и расстроило Люсю, но она, как никогда была собрана и настроена на успех. Темы её обрадовали, потому что одна из них была схожа с темой на экзамене в школе, только немного изменить, и всё – в порядке. Очень быстро она написала сочинение, и одна из первых сдала преподавателю экзаменационные листы. Люда тоже быстро справилась с сочинением, и им даже не пришлось ждать друг друга. Обсудили экзамен. Оказалось, что Люда писала сочинение о Печорине, а у Люси такой темы даже не было. Таню с другом они ждать не стали. Просто направились к метро, весело было на душе, оттого что справились. Что справились, сомнений у Люси не было. Всю дорогу в метро весело болтали вспоминая подробности, а в электричке произошло нечто интересное. Они влетели в последний вагон отходившей электрички, а выходить нужно было из второго от головного вагона, и они с Людой пошли по вагонам, как это делали сотни раз. Люся шла первой, а за ней двигалась Люда. Вдруг, в третьем вагоне она заметила сидящего у окна Виктора, а рядом с ним – его сестру Ларису. Сердце подпрыгнуло к горлу и противно затрепетало, распуская по всему организму слабость. Ноги чуть не подкосились, но она сделала вид, что не заметила их, не глядя в их сторону, пронеслась мимо с гордо поднятой головой, моментально остановившись в тамбуре второго вагона. Сердце колотилось, и даже появилась одышка. Когда подошла Люда, то спросила: «Ты чего так разогналась-то? Пронеслась, как фурия мимо Лариски и её брата. Или ты их не заметила? А брат её даже подпрыгнул и собрался тебя догонять, прошептав: „О, Людочка“. Только, вот, Лариска схватила его за китель и усадила обратно на лавочку». Люся спросила Люду: «А зачем ты мне об этом сейчас рассказываешь? Ты ж знаешь, что у меня есть Серёжка. И откуда ты что-то знаешь о Викторе?» И тут Люда рассказала ей, как Галя жаловалась ей на Люсю, что та отбивает у неё парня. Как она из кожи лезла, чтобы понравиться Виктору, как всякие гадости рассказывала Лариске о Люсе, чтобы та возненавидела Люсю. Как через своего младшего брата передавала Виктору гадости о Люсе. Как зазывала его на свидание, просто вешаясь на него. Он ходил с ней на свидание и даже, по её словам, они целовались, но правда это иль нет, Люда не знает, ведь Галка может и соврать. Люся ответила, что ей это совершенно не важно. Ведь и Виктору это тоже не важно, иначе он давно бы уже стоял здесь. Люда пожала плечами и поняла, что продолжать разговор бессмысленно. А сердце Люси готово было выпрыгнуть отстукивая: «Почему?» Доехав до своей остановки, она немного успокоилась. Прямо на станции они распрощались с Людой, та пошла к дому короткой дорогой, дворами. А Люся, что было мочи, побежала к своему дому, чтобы ни на минутку не разрешить себе задержаться около дома Виктора. Чтобы не быть слабой и выполнить обещание себе даже не думать о нём, чтобы и сомнений не было, что она поступает правильно и… это – просто совпадение, а не последний шанс судьбы. Так рассуждая, она бежала домой и ещё твердила одно желание: «Только бы не встретить Серёжку!» И всё прошло, как ей хотелось. Она вбежала в дом. Несколько минут сидела и тяжело дышала. Потом выпила целый стакан воды и пошла, наливать воду в ванную. Ей хотелось в воду. Хотелось смыть всё-всё с себя, чтобы это происшествие растворить, как можно быстрее. Но память, она – скверная дама, и все подробности поездки всё лезли и лезли в голову. Так проворачивая в голове все события дня, она почему-то уже была не так уверена в правильности своих поступков в электричке. Ей захотелось поговорить с кем-то, и она позвонила Ларисе по телефону, но её не было дома, тогда она набрала номер телефона Лены, но и там – только длинный гудок. Так промучившись до прихода мамы, она рассказала ей о произошедшем. Но, на удивление, мама восприняла её рассказ спокойно и спокойным голосом сказала, что Люся решила всё правильно. Если бы этот Виктор любил её, то никакая сестра не была бы ему помехой. Не пристало бегать за мужчинами. Это недостойно девушки, и её мужчина сам её найдёт, а она непременно поймёт, что это – её мужчина. А все эти Витьки и Серёжки – детские увлечения, ведь ей нужно об учёбе в институте думать, а не о глупостях разных. Люся сразу пожалела, что открылась маме. И не сказав ни слова, ушла в свою комнату, легла в постель, накрывшись с головой одеялом. Ей было стыдно и обидно, что мама не поняла её и не стала ни во что вникать. Так кошки скребли на душе, что она снова разрыдалась. Кто-то поскрёбся в дверь, и она поняла, что это – папа. Крикнула: «Заходи!» Села, вытерла слёзы и включила бра. Она слушала отца, когда тот пытался объяснить, что мама всё же в чём-то права, и что она, Люся, поймёт это всё по прошествии лет. А Люся пыталась доказать отцу, что мама бесчувственная и не хочет понять тонкую девичью душу, как будто никогда не была молодой и влюблённой. Но Павел возражал и пытался объяснить, что не все люди эмоциональные. Мама у них – совсем не эмоциональный человек, а очень приземлённый и рациональный. И часто так бывает, что люди возвышенные благополучно уживаются с приземлёнными. Это он уже объяснял, когда Люся ответила на давно мучивший её вопрос, отчего Серёжка такой, что не чувствует, не видит и не ощущает того, что она видит, ощущает и чувствует. Но тут Люся позволила себе не поверить словам отца и ответила, что оно и видно, как уживаются, по нему видно невооруженным глазом. Вот, и поговорили. Павел вышел из комнаты дочери расстроенным, полночи курил на кухне. «Хоть и мала, а права!» – думал Павел: «Должно, быть, духовное и душевное родство, а иначе получится то, что получается с ним. Права дочь и ничего здесь не возразишь». Спать пошёл под утро, уж светать начало. Хорошо, что выходной день, а то бы, не выспавшись, пошёл на работу. Вечером в субботу провожали Елену Дмитриевну с Сашкой в деревню. Ездили на вокзал. Сашка канючил, но не плакал. Вернулись домой, и снова такая тоска навалилась, что Люся легла и заснула.