Сны Великого Моря. Алаутар

– Не задубеешь? – галантно поинтересовался Гаитоэрант, едва переступив порог, – Там прохладно для такой мерзлявки как ты.

Марина кивнула на лежащий на соседнем кресле белоснежный полушубок тонкий и без сомнения теплый.

– Ааа… – понимающе протянул Гаитоэрант и направился прямиком на второй этаж, – Где моя опочивальня?

– В соседнем доме так то, но не стесняйся, выбирай любую, уберут потом за тобой, – крикнул ему вслед Кэрсо-Лас.

Светлана огляделась по сторонам. Гостиная одновременно служила столовой и занимала практически весь первый этаж. Вместо окон вдоль одной из стен были вставлены витражные полотна, изображающие диковинный райский сад – деревья с раскидистыми кронами, птиц и цветы. У противоположной стены расположился широкий камин, выложенный популярным тут твердым как мрамор белым камнем, рядом с ним стояло несколько мягких удобных диванов и кресел. На каминной полке в массивных позолоченных канделябрах горели семь свечей. У лестницы рядом с неприметной дверцей висело огромное зеркало в резной деревянной оправе. Сама лестница по форме здорово напоминала побег диковинного растения, спирально закрученный вверх. Почти посредине гостиной стоял большой и в тоже время изящный полукруглый стол, над которым подобно виноградным гроздям свешивались лампы подсвечники с бездымными свечами. Их мягкий свет казался рассеянным.

Все остальное немалое пространство оставалось пустым.

– Ванна или душ у них есть? – поинтересовался Дамард.

– И то и другое и даже бассейн, вон там, – указал Кэрсо-Лас на дверь рядом с зеркалом, – а вот на втором этаже только пара туалетов и умывальников, таких низких, что можно перепутать с писсуарами. Идите, плескайтесь. Эдэальт отлично помнит наши вкусы и пристрастия. Слуги в этом доме появятся только после явно выраженного желания их лицезреть, ну или на рассвете каждого дня. В спальнях есть колокольчики у кроватей, а вон около камина колокол висит, – он указал на болтающийся без дела толстый канат, свисающий с потолка, – Дернешь за веревочку, откуда ни возьмись прибежит мальчишка калатари, ты скажешь ему, что угодно твоему сиятельству и через пять минут максимум, все будет. Мы уже опробовали эту систему.

– А почему колокол? – удивилась Светлана.

– Потому что звук будет такой. В спальнях звук колокольчиков, а от этой штуки, – Ветер вновь указал на канат у камина, – будто в набат ударили.

– Нам всем надо вздремнуть. Хотя бы несколько минут в кровати, в ванне или в кресле, неважно, – задумчиво обронила Марина, вытягиваясь на одном из диванов, – Когда проснетесь, будет все казаться иначе. Если продрыхните до утра, пропустите пир, но зато завтра полностью адаптируетесь к переменам. Мы то в любом случае пойдем на пир, без нас не начнут.

Кэрсо-Лас также удобно устроился на диване и сладко зевнул.

Светлана предпочла бы умыться с дороги, поесть и только после этого думать о сне, тем более, что и она и Дамард успели вздремнуть в дороге.

– Пойдем, – вздохнул Дамард, будто мысленно согласился с ней, – Мы найдем, чем заняться, – шепнул он ей на ухо, открывая дверь ванной комнаты.

Светлана никогда прежде не видела ничего подобного. Просторная зала с прозрачным полом и потолком. Под ногами были видны поблескивающие и переливающиеся камни, сверху лился молочно-белый, подернутый лиловой дымкой сгущающихся сумерек свет и будто отраженный белизной камней, густым практически осязаемым несмотря на прозрачность туманом зависал в помещении. Стены оплетали живые растения, источавшие едва уловимый тонкий аромат.

Посредине комнаты расположился хрустальный бассейн примерно 20 квадратных метров, с одной стороны которого практически впритык была пристроена мраморная белая чаша два на два метра, видимо тут считавшаяся ванной, а с другой черная мраморная чаша, наполненная паром. В дальнем углу комнаты стоял столик и пара удобных диванов.

– Хахадский душ! – восхищенно воскликнул Дамард.

Светлана только после этого заметила, что вдоль стен в полу были крошечные отверстия, судя по всему, для слива воды. Однако в потолке отверстий не было, как не было видно ни кранов ни труб.

– В стене, – пояснил Дамард, – Я видел такие в деревне Лахомар на земле Хахад в нашем мире, там живут в основном калатари. Короче, это очень интересная штука, надо идти вдоль стены и ждать когда вода смоет усталость, струи контрастные, теплые, холодные и горячие, чтобы точно не заскучать.

Света улыбнулась.

– Надо опробовать…

В итоге всех экспериментов они все же решили подняться в спальню отдохнуть. Оба так утомились, что почти не обратили внимания на изящный интерьер, даже свечи не стали зажигать, просто упали на высокую кровать и провалились в чудесные сны.

Проснувшись, Света долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая кто она есть, где находится и почему ей так неправдоподобно хорошо, спокойно и удобно. Вменяемых ответов не было, кроме одного – она сошла с ума или лежит в глубокой коме и все происходящее лишь игра ее воображения и происки подсознания. Даже подобная перспектива ее не взволновала и не напугала. Тело посылало в мозг четкие сигналы – с ней все в порядке. Разве что очень хотелось есть.

Сквозь переливающийся небесной лазурью прозрачный материал штор, в комнату проникали рассветные лучи. Рассвет раскрасил несущиеся над бескрайним, видимым из окна морем облака в нежно-розовые и золотистые тона.

Сладко потянувшись, она нащупала рядом прохладную руку, судя по ровному дыханию все еще спящего Дамарда, сжала его запястье. Он что-то пробормотал во сне и тут же проснулся, часто заморгал, хотел что-то сказать, но видимо слов не нашлось.

– Привет, – усмехнулась Света, приподнявшись на локте и тут же удивлено уставилась на собственные разбросанные по подушке волосы. Они стали заметно длиннее и среди привычных темно-каштановых прядей теперь пробивались ярко-золотые локоны.

Дамард смотрел на нее с чудовищной смесью удивления восхищения и паники.

– Только не говори, что я это уже не я, – Света вскочила с постели, подбежала к занимавшему весь угол спальни зеркалу в человеческий рост на трехногой подставке и обомлела.

На нее смотрела какая-то другая девушка. Вроде те же черты лица, та же фигура, та же родинка над бровью, но волосы почти до пояса, вьются на концах и будто мелированы золотыми искрами, брови стали прямыми и черными как у Дамарда, а глаза – ох, глаза это самое жуткое, теперь они были цвета молодой листвы и будто бы светились изнутри.

– Что со мной? – спросила Света, внимательно следя за собственным отражением. Нет, отражение принадлежало именно ей, оно повторило все ее движения, – Это я?

– Думаю, с тобой все хорошо, – наконец выговорил Дамард, – Это твой истинный облик. Теперь ты выглядишь как аркельд с большой примесью ведьмацкой крови. Видимо, между нами больше общего, чем было очевидно до сих пор. И ты кстати, прекрасно выглядишь.

– Да мне тоже нравится, но как-то это…

Дамард встал, подошел к ней и развернул к себе лицом.

– Я умираю от голода. Вот это действительно плохо. А твой облик очень даже хорош и он твой. Твоя внутренняя суть решила перестать скрываться и стала соответствовать внешней.

– А ты не изменился, – улыбнулась Света, обнимая его.

– А мне не приходилось скрывать свое истинное «я». В моем мире это не нужно, а в твоем без этого, видимо, невозможно выжить.

На креслах они обнаружили явно для них приготовленные наряды. Их собственная одежда была сложена рядом. Видимо предлагался выбор. Света не раздумывая натянула очень удобное струящееся платье из тонкой мягкой светло-голубой ткани и белый замшевый жилет со шнуровкой, расшитый золотыми и черными нитями. К платью полагались короткие, облегающие черные сапоги из тонкой слегка переливающейся синевой кожи. Синий ободок на голову со спадающей назад вуалью ей тоже подошел. Дамарду выдали черные кожаные брюки, настолько тонкой выделки, что кожа казалась простой плотной тканью, темно-синюю свободную тунику к которой полагался черный с серебром пояс и белый короткий жилет с черно-синими вставками на плечах и спине.

– Здешний народ одевается в той же цветовой гамме, но все же не совсем так, – хмыкнул Дамард, разглядывая себя в зеркале, – какой изящный способ сказать нам, что мы чужаки, но нас готовы считать своими…

В дверь осторожно постучали.

– Господа готовы к утренней трапезе? Могу ли я проводить вас к столу? – спросил юный калатари с порога. Совсем мальчишка, судя по виду.

– Еще как готовы, – энергично кивнула Света.

– Незамедлительно и непременно, – с готовностью подтвердил Дамард.

Мальчишка калатари проводил их до соседнего коттеджа. На улице было довольно прохладно, с моря дул не столько холодный, сколько напитанный солью ветер. Тонкие гибкие стебли травы при каждом порыве вздымались и пригибались к земле подобно морским волнам. Шумел прибой. Золотой утренний туман будто вуалью закрывал от глаз строения белого города, террасами вьющегося вокруг прибрежных скал, подобно плющу, оплетающему стены высоченного дома. В ясную погоду это было по истине удивительным зрелищем.

Отведенные гостям дома находились в пригороде. Здесь садов и лужаек было в разы больше строений. Всего пять коттеджей в два этажа и одно странное здание, похожее на высоченный обелиск на далеко выступающем в море утесе.

– Мы пришли, – объявил калатари, распахивая перед глазеющими по сторонам гостями резную калитку.

Стол был накрыт в саду, стоило сделать несколько шагов за оплетенную ползучими растениями ограду.

– Наконец-то! – приветствовал их Гаитоэрант, размахивая вилкой, – Ну и спать, вы ребятки!

Он тоже изменился за прошедшую ночь. Теперь он был определенно выше прежнего, хотя остался таким же худощавым, волосы сделались волнистыми. Теперь он казался очень-очень опасным. На человека он больше не был похож. В глазах танцевал огонь – и это не фигура речи, огонь заменял ему зрачки, малиновые, золотые, красные разгорающиеся и едва тлеющие искры реагировали на свет подобно зрачкам, но определенно ими не были. Сами же глаза сделались черными и без белков.

Одет Гаитоэрант был скромно в черную тунику, черные штаны и белый плащ.

Рядом с ним сидел вовсе незнакомый, абсолютно точно нечеловек – тоже высокий, но гораздо мощнее Гаитоэранта, один разворот плеч чего стоил и несмотря на свой рост и сложение казался гибким и пластичным. Лицо молодое, почти мальчишеское, но среди черных, неровно подстриженных волос густо серебрилась седина. И глаза – холодные, будто светящиеся изнутри, цвета штормового северного моря. Да, он был похож на Кэрсо-Ласа, черты лица определенно были его, но все же это был кто-то другой.

– Присаживайтесь, – усмехнулась невысокая брюнетка, как раз спускавшаяся с веранды в сад.

Госпожу Марину узнать было проще всего, она осталась такой как была миниатюрной, только глаза стали синие, а волосы длиннее. Однако теперь в длинном небесно-голубом шелковом платье и синем меховом плаще, расшитом звездами, она перестала брать на себя труд казаться менее значительной, чем была на самом деле.

Дамард поклонился, Светлана смущенно огляделась по сторонам, стараясь пристально не разглядывать казалось бы старых знакомых.

– Чего застыли? – Кэрсо-Лас щелкнул пальцами и два неизвестно откуда появившихся стула подлетели сзади и, аккуратно усадив на себя Дамарда и Свету подлетели к столу.

– Как спалось? – весело спросил Гаитоэрант.

– Отлично, – невозмутимо ответил Кэрсо-Лас, хотя вопрос был явно адресован не ему.

Гаитоэрант страдальчески закатил глаза.

– Ты хуже кота, тому простительно воображать себя центром вселенной, но он все-таки кот, а тебя очень хочется стукнуть.

Кэрсо-Лас скептически скосил на него глаза и, не ответив, вернулся к поеданию аппетитно пахнущей молоком и медом булочки ярко-оранжевого цвета.

– А где кошки? С ними все в порядке? – спросила Света.

Великие Стихии дружно расхохотались в голос.

– Упаси тебя небеса назвать их так при них или при их подданных, обид не оберешься, – отсмеявшись, пояснила Марина, – Тут они главные – Великие калахарские Царри всего живого. Кошки-то они кошки, но очень важные. Потому живут во дворце правителя. А мы, уж ладно, как-нибудь так, на окраине, чтобы не мешать никому и чтобы нам никто не мешал.

– Вы проспали вчерашний приветственный прием при дворе Эланор, – добавил Гаитоэрант, – признаюсь, я бы тоже предпочел проспать, было скучновато. В основном из-за желания кошачьих верноподданных водить вокруг кошек хороводы. Хотя угощение было вполне приличным.

– Кто-то надрался и заснул за столом, кто бы это мог быть? – подперев подбородок кулаком, обернулся к нему Кэрсо-Лас, – Скучно ему было видите ли…

– Так именно поэтому! – с чувством воскликнул Гаитоэрант, – Ну и потому что я слишком живой тут. Я отвык быть человеком со всем человеческими слабостями.

Кэрсо-Лас выразительно крякнул, всем своим видом выражая скепсис. Марина тяжело вздохнула:

– Это теперь так и будет, не обращайте внимания на них.

Света улыбнулась, Дамард кивнул. Кэрсо-Лас и Гаитоэрант переругивающиеся между собой и явно не придающие значения этому, их полностью устраивали. Если при такой внешности и с учетом исходившего от них ореола силы и могущества они вели бы себя сдержано и церемонно – это бы выглядело просто жутко. А так – все почти привычно и на своих местах. Ну, подумаешь, Огонь и Ветер во плоти, живые же, чувствующие, можно расслабиться и спокойно позавтракать.

А завтрак оказался очень хорош и разнообразен. На столе нашлись и омлет и великое множество бутербродов с различным сыром, диковинными овощами и копченым мясом, несколько видов салатов, один определенно с морепродуктами и булочки с маком, сыром, сдобные лепешки из сладковато воздушного теста. Было тут и кофе и пирожные со взбитыми сливками и сладкие джемы.

– Торговля с ведьмаками обогатила калатарийскую кухню, – заметила Марина, допивая вторую чашку кофе и тут же объяснила, – Кофе выращивают ведьмаки. Это их напиток. На моей памяти калатари могли попробовать кофе только будучи пленниками или рабами в селениях ведьмаков.

– Отец не любит кофе, – вдруг сказал Дамард, – у нас оно тоже есть, но он говорит, что никогда не был от него в восторге, оно горькое, мы приобретаем его только для гостей. Мама тоже весьма равнодушна к этому напитку. Я однажды попробовал разбавленный водой, мне не понравилось тоже.

Гаитоэрант с видом змия искусителя протянул ему чашку с кофе, предварительно плеснув в нее сладкого сиропа и немного молока. Дамард послушно отхлебнул глоток и натурально расплылся в улыбке.

– А это уже похоже на шоколад, только это не он. Это вкусно!

– Да ты что?! – ухмыльнулся Гаитоэрант, преувеличенно всплеснув руками, – Никто бы не подумал.

Света тоже попробовала здешний кофе. Ничего общего с привычным ей растворимым, конечно, не было. Больше всего по вкусу здешний кофе напоминал сорт мокко, без сахарного сиропа оно было бы горьким, но сироп нейтрализовал горечь полностью, придавая ему привкус горячего шоколада. И запах был тоже, скорее, шоколадный, чем кофейный.

– Вы что-нибудь уже узнали о моей сестре? – вдруг вспомнил Дамард, мгновенно помрачнев.

– Не хочу тебя обнадеживать раньше времени, но похоже твоя сестра угодила в ведьмацкий город, в Викдэру, даже не представляю каким образом, – ответила Марина, – Если это действительно она, вам двоим невозможно, просто сказочно повезло. Тебе в том, что сумел найти во Внутреннем Поле меня, а ей, что между калатарийской Ламорадой и ведьмацкой Викдэрой ныне столь тесные связи. Во времена твоих родителей ведьмаки и калатари не только не переговаривались через волшебные кристаллы, это в принципе изобретение последних пятидесяти лет, они не находили для себя поводов для разговоров.

Дамард глубоко вздохнул.

– Это она, я знал, что она жива и что я найду ее, я это чувствовал. С ней все в порядке?

– Ее нашли в городских подземельях едва живую. Она замерзла, простудилась и сквозь горячечный бред пыталась рассказать, что она не ведьмачка. Сейчас ей уже лучше, ее жизнь вне опасности, но до вчерашнего дня ее считали слегка повредившейся в уме. Правительница Эланор по просьбе нашего премудрого кота связалась с магом Викдэры, так получилось, что они знакомы с незапамятных времен, часто общаются и даже порой встречаются в неофициальной обстановке во время торгового сезона. Долгое время твою сестру считали городской сумасшедшей. Все-таки выглядит она как стопроцентная ведьмачка, – пояснила Марина, – нам нужно придумать как доставить ее в Ламораду. Для караванов еще холодно, в ведьмацких землях еще лютые морозы стоят.

– Я перенесусь в Викдэру, заберу ее и все, – перебил ее Кэрсо-Лас. Теперь у калатари есть подробные карты с маршрутами до ведьмацких городов, не промахнусь, тем более я уже изучил их вчера. Эланор мне подарила местный атлас мира.

– Может мы тоже хотим навестить старых знакомых, – хмыкнул Гаитоэрант.

– Вместе перенесемся, тебя могу там и забыть, если хочешь, – невозмутимо пожал плечами ветер.

– Не переживай за меня, я найду способ не доставить тебе такого удовольствия, – полыхнул глазами Гаитоэрант и тут же обезоруживающе широко улыбнулся, – я тоже считаю, что в Викдэре нашлась именно Арикарда, я не верю в такие совпадения.

– А мы можем погулять по городу? – осторожно спросила Света.

– Сколько угодно, – улыбнулась Марина, правда здесь нет общественного транспорта, ходить придется на своих двоих или летать на крылатых лошадках.

– Вы сегодня перенесетесь за Арикардой в Викдэру? Нам можно будет с вами?

Марина и Гаитоэрант одновременно посмотрели на Кэрсо-Ласа.

– Нет проблем. Только там морозы двадцать с лишнем градусов, там не погуляешь особо. Если только прямо в гости вас перенести к верховному магу Викдэры и нашему старому знакомому Кадъераину. Всю толпу…

– Толпу не надо, – остановила его Марина, – может его сюда перенести? Мы бы пообщались, погуляли…

– А ниче так, что Ламорада все же калатарийская территория? – засмеялся Гаитоэрант, – Мне кажется, тут не обрадуются таким гостям вне сезона торговли, да еще и взявшимся неизвестно откуда.

– Давайте я притащу девчонку сюда, нашу не нашу, заодно и разберемся окончательно. А потом перенесу всех желающих туда. Там решите, как поступать, просить ли Эланор приглашать внесезонных гостей или не стоит.

На том и решили. Дамард сидел как на иголках, пока Ветер наконец не допил свой кофе и не исчез. Отсутствовал он недолго. Остальные покончили с завтраком и зашли в дом, когда мимо в буквальном смысле пролетел ураганный поток воздуха, материализовавшись на диване в гостиной в виде Кэрсо-Ласа со спящей девушкой ведьмачкой на руках.

– Арикарда! – облегченно вздохнул Дамард, тем самым ответив на все обращенные к нему со всех сторон взгляды.

Кэрсо-Лас осторожно уложил ее на диван, а сам пересел в кресло рядом.

Обстановка дома, отведенная Великим, в точности повторяла обстановку дома, в котором ночевали Света и Дамард. Видимо, эти дома служили гостиничными номерами для приезжих.

– С ней все в порядке? – Дамард осторожно приблизился к дивану и опустился перед ним на колени, – Она такая бледная…

Марина присела рядом, взяла девушку за руку, сквозь ее пальцы проступил голубоватый свет. Другую руку она положила девушке на лоб.

Спустя пару минут бледность сошла с ее лица, щеки порозовели, вернулся естественный «загорелый» оттенок кожи, из-под глаз исчезли фиолетовые круги. Арикарда была очень похожа на Дамарда – те же точеные красивые черты лица, черные, будто по линейке прочерченные брови, пушистые длинные ресницы, покрытая золотистым южным и довольно густым «загаром» ровная гладкая кожа, только волосы у нее были скорее белокурые, чем выбелено-белые. Но тут она открыла газа и стало понятно, чем они с Дамардом отличаются. У Арикарды были вертикальные кошачьи зрачки. Сами же глаза были сапфирово-голубыми, практически лишенными белков и будто бы светились изнутри. Таких глаз не могло быть ни у человека, ни у калатари.

– Дамард? – сдавлено охнула девушка, – Я умерла?

– Ты жива, все хорошо, – его голос предательски сорвался, – ты в безопасности…

– Я сплю? Где я? – она беспомощно огляделась по сторонам. Увиденное никак не ответило на ее вопросы.

– Ваши родители, наверняка с ума сходят от беспокойства из-за таких балбесов как вы, – хмыкнула Марина, – Ладно, приходите в себя, осваивайтесь, знакомьтесь, а мы отправимся навестить старых друзей.

– Если кошак заглянет, скажите ему, что вечером мы обязательно придем на бал, – добавил Гаитоэрант, задумчиво разглядывая Кэрсо-Ласа, видимо, прикидывая, насколько ему обязательно пользоваться его помощью в доставке в Викдэру.

Тот неторопливо встал, подал руку Марине и молниеносным движением ухватив Гаитоэранта за шиворот, исчез вместе с ними.

Света лишь улыбнулась, представив скандал, свидетелями которому предстояло стать ведьмакам в Викдэре

Арикарда, не выпуская из объятий Дамарда, встала с дивана.

– Так странно, я вновь чувствую себя живой, – пробормотала она, пряча лицо у него на груди, – Как ты оказался здесь? Прошел через центр силы жизни? Теперь на двадцать пять лет источник иссякнет, ведьмаки и калатари вновь будут воевать, как жаль, как раз сейчас, когда они заключили перемирие…

– Нет, нет, я этого не делал, – успокоил ее Дамард. – Я пришел сюда с Великими.

Арикарда удивленно посмотрела на него.

– Как?

– Давай, сначала ты расскажи, как тебе удалось пройти не через источник силы жизни, я ведь говорил тебе о них…

– Я бы через него не прошла. Для этого надо быть магом воды, – вздохнула Арикарда, наконец-то решившись отпустить брата из рук, – Я прошла через кратер Канисса, помнишь предания о связи его с горами Изначального мира или, иначе говоря, «мира первой силы стихий»? Так вот предания не соврали. Достаточно сильный маг может осуществить этот переход, правда силы теряет свои после. Я беспомощна теперь, моя магия покинула меня, – горько вздохнула она, на глаза навернулись слезы.

– Погоди, я не чувствую перемен, – уверенно возразил Дамард, положив ее ладони себе на шею, – я чувствую огонь в тебе как прежде, даже сильнее.

– Я не могу даже искру высечь, – всхлипнула она, несколько раз щелкнув пальцами, – ничего не могу. Я заболела какой-то простудой, да так, что меня маг батъёри вылечить не мог четыре месяца. Ты помнишь, чтобы я когда-то простужалась?

– Четыре месяца? – с сомнением спросил Дамард, – Я ушел сразу за тобой, – на его лице вмиг отразилось множество различных эмоций: удивление, паника, отчаяние, надежда, сомнение, радость, гнев и наконец облегчение, – Похоже, я выпал из нужного временного потока, но очень удачно, судя по всему. То-то я удивился, что во Внутреннем Поле и тут весна. Я похоже овладел навыком создавать собственные временные потоки! Я свалился в цикл Асамара, а ты сама понимаешь, что выжить в Асамара без этого навыка невозможно! Но ведь это жуть! Как здорово!

– Хаос не выдержал тебя, ты невыносим, – буркнула Арикарда, при этом облегченно вздохнув, – получается, ты теперь можешь в любой момент связать три мира одним потоком времени? Это под силу только Волрклару…

– И тем не менее другого объяснения нет.

Арикарда задумалась и через минуту согласна кивнула.

– Ну хоть кто-то из нас что-то получил от этой дурацкой затеи…

– Карди, я нашел! Я нашел свое счастье! – тихо шепнул он ей в самое ухо.

Света молча слушала их непонятный диалог, несмотря на то что они говорили на неведомом языке, который с некоторых пор она прекрасно понимала, заметила как резко повернулась к ней странная девушка. Угрозы от нее не исходило, но любопытство граничило с угрожающей бесцеремонностью.

– Познакомьтесь, это Светлана, Света – это Арикарда, – Дамард сделался похож на довольного кота, – Во Внутреннем Поле тоже можно найти!

– Ты ведь не обидишь его? – то ли с вызовом, то ли с отчаянием спросила Арикарда, глядя Свете прямо в глаза.

– Клянусь, я буду его беречь, – Света даже не пыталась сделать вид, что она чего-то недопоняла. Арикарда, такая странная, с такими удивительными глазами казалась ей самой хорошо знакомой и предсказуемой из всех, кого она узнала за последние несколько дней. Она будто бы смотрелась в зеркало. Раньше речевой оборот «поставить себя на место другого» для Светы оставался словесной конструкцией без смысла. Она не верила, что можно проникнуться эмоциями другого человека в полной мере, ведь жизнь, опыт и восприятие у всех разные. Сейчас же несмотря на все различия, самое заметное из которых происхождение из разных миров, Света могла легко ощутить всю гремучую смесь чувств, рвущих Арикарду на части – и разочарование в себе и грусть и радость за Дамарда и страх за него и за себя и зависть и готовность смириться с существующим положением ради брата и злость на обстоятельства и себя и отчаяние от потери своей магии.

– Если бы ты утратила свою магию до конца, я не чувствовала бы к тебе такого однозначного расположения. Я тоже близка огню, как мне говорят, – вдруг заявила Света, то ли подумав вслух, то ли желая подбодрить Арикарду.