Четыре цвета бессмертия

Атмосфера в зале начала давить на Марту. Здесь не на что было отвлечься. Любые разговоры, кроме относящихся к делу, казались неуместными. В этот момент через новый проем зашла Мила. Она катила тележку с напитками и закусками. Воздух мгновенно наполнился такими чуждыми этому месту ароматами: чай, кофе, хлеб и что-то еще съедобное и вкусное, казалось, прибыли из другого мира.

– Это для гостей, да, – сказала Зои через Кипера. – В этом есть нужда, я чувствую.

Мила, оставив тележку посередине зала, молча удалилась, будто бы ничего сверхъестественного не происходило.

– Не знаю, – почти про себя ответила Марта. – Едва ли что-то сейчас получится съесть.

Но ароматный чай все-таки соблазнил ее. В любой сложной ситуации чай – спокойная пристань, где можно спрятаться и все обдумать. Девушка налила себе терпкого напитка и огляделась. Все в комнате замерли, погруженные в собственные мысли и дела: главы работали своим непостижимым образом, координируя операцию; Эдвард и Элеонора просто стояли, будто бы вспоминая что-то из далекого прошлого; Варвара и Александр так и сидели подле друг друга, словно статуи на кладбище. «Что за дурацкая ассоциация?» – мысленно отругала себя Марта. Она чувствовала внутри неприятную пустоту. Казалось, она находилась в сердце бури, в неестественной давящей тишине.

Уже поддавшись общему оцепенению, Марта не сразу заметила, как Эдвард, очнувшись от размышлений, подошел к ней. Заметив его, девушка отвернулась. Меньше всего ей сейчас хотелось делиться своими истинными мыслями. С другой стороны, и вампиры, наверняка, испытывали дискомфорт из-за ее новых способностей.

– Я вот не могу понять, – заговорила она, – неужели главы со всеми их расчетами и анализом не предугадали, что после промывания мозгов во время первого визита мы с Варварой научимся таким не удобным с точки зрения вашего плана вещам?

– Вам не промывали мозги, – немного устало ответил вампир. – Они, видимо, хотели активировать ваше сознание и интеллект, усилив когнитивные функции, чтобы подготовить вас к переносу ментальной матрицы. Никто не рассчитывал, что вы получите такие способности. Предполагалось, что повысится скорость работы сознания, а так же упорядочится память и вообще мышление. Такой прорыв в области анализа и планирования стал, в общем-то, сюрпризом.

Марта замялась. Она хотела задать один вопрос, но никак не могла его сформулировать так, чтобы он ее не смущал.

– А наша с тобой «особая связь» откуда взялась? – наконец решилась она. Все равно формулировка получилась какой-то двусмысленной.

Эдвард покачал головой:

– Не знаю.

– Позвольте объяснить, – донесся голос Кипера из другого конца зала. Не сразу, но Марте удалось понять, что говорит сейчас глава Лазоревого дома. Главы, похоже, могли слышать абсолютно все, и это пугало. – Причиной всему нов. У вас с Эдвардом обнаружен высокий уровень ментальной совместимости, и нов в крови Марты «резонирует» с его сознанием. Пока, без точного анализа, трудно выявить главную причину. Но она может крыться в высокой степени сродства по какой-нибудь потомственной линии (или даже нескольких) и связанным с этим генетически обусловленным сходством. Так же некоторые особенности сознания самого Эдварда могли сыграть определенную роль. Либо все дело в том, что Эдвард испытывает сильные чувства к Марте.

Вампир бросил испуганный взгляд на Кипера. Девушка уставилась на Эдварда. Казалось, сейчас она должна пережить бурю самых разных эмоций, но у нее уже не осталось на это сил. Ей самой было странно, насколько в данный момент ей безразлично отношение Эдварда.

– Сейчас не до соплей, – отвернувшись, бросила она.

Подойдя к подруге, она обратилась к Александру, все так же молча сидящему около Варвары:

– Не надо строить из себя цепного пса. Дай ей побыть в покое. Вас и так слишком много.

Вампир выглядел ошарашенным и оскорбленным.

– Дорогая, – обратилась к ней подруга, – пожалуйста, не надо срывать на всех подряд свои напряжение и усталость.

Тем не менее, Александр молча встал и отошел к сестре.

– Я пока не намерена любезничать с теми, кто мог допустить подобное.

– Могу тебя понять. Но тем не менее, существует возможность того, что мы не все понимаем в этой ситуации.

Не найдя, что ответить, Марта сунула свою кружку чая в руки подруги и пошла налить себе другую. Оказалось, что у нее осталась одна единственная, причем самая неприятная эмоция – раздражение.

34.

Задержавшись у столика, девушка бросила взгляд на глав и замерла, увидев лицо президента Руси на экране перед Люцием. Федор Аксаков был избран не так давно, этой весной. Марта никогда особо не интересовалась политикой, и в выборах участвовала в основном для того, чтобы не объяснять каждому спросившему на эту тему, «а почему ты не голосовала?» В отношении выбранного кандидата можно было отмазаться банальным «голосование тайное, так что отвяжитесь». В принципе, об Аксакове она знала то, что у них похожие фамилии, и что он пока не сделал ничего настолько плохого, чтобы она об этом узнала.

Кипер подошел к главе Лазоревого дома, и начались переговоры. Было не совсем понятно, может ли президент видеть других присутствующих в зале, но, по крайней мере, остальных он игнорировал.

– Федор Илларионович, вы уже, естественно, в курсе спасательной операции в Алом уделе. Нам пришлось начать действовать без согласования с властями высокого уровня из-за срочности ситуации. Мы лишь успели оповестить местные органы управления. Однако, вам, наверняка, будет приятно узнать, что пока операция проходит достаточно успешно.

Президент несколько секунд напряженно молчал.

– Я должен заметить, – наконец заговори он, – что подобное случается впервые за всю историю наших взаимоотношений. Уж по крайней мере явных взаимоотношений точно. Поэтому хочу спросить прямо: какова будет, собственно, цена этой помощи?

Варвара, заинтересовавшись, подошла и поставила чашку на столик, рядом с подругой. Видимо, переговоры с президентом их страны отодвинули на задний план остальные переживания. Это позволяло отвлечься и ощутить хоть какой-то контакт с внешним миром.

– Извините, – позвала Элеонору Варвара и спросила, когда та подошла: – А президент не испытывает дискомфорта или в каком-то смысле обиды, что глава говорит с ним через другого человека.

– Такой формат общения привычен всем главам государств, – ответила вампирша.

– Но не проще ли сделать, например, двойника какого-нибудь? – предположила Марта.

Элеонора долго смотрела на нее, будто пытаясь понять суть вопроса. Александр, обычно помогавший ей в подобных ситуациях, в этот момент отвлекся на беседу с Эдвардом. Но через некоторое время, лицо ее прояснилось и она ответила:

– Субординация такова, что подобные переговоры должен вести глава лично, и какие-либо фокусы здесь неуместны. – Помолчав, она добавила: – по этой же причине, темная раса всегда заключает договоры по всем современным юридическим нормам в мире людей. Это может показаться формальностью для субъекта, по сути выпадающего из поля действия мирового права, но таков механизм провозглашения своих намерений и обязательств.

Тем временем, после краткого ответа о текущей ситуации в лагерях спасения и других аспектах операции, Люций предложил президенту выслушать список их требований.

Марта недоуменно воззрилась на Элеонору:

– А ничего, что вампиры и так получат нас с Варварой? Он собирается еще что-то стребовать с президента, кроме нашего согласия?

Вампирша ничего не ответила. Она просто кивнула в сторону главы Лазоревого дома, словно предлагая сперва выслушать, а потом уже судить.

– Нам необходимо восстановить весь запас донорской крови, который был израсходован на пробуждение и работу персонала во время спасательной операции. Я пересылаю цифры, хотя они, как вам известно, и так доступны из отчетов фонда «Симбиоз». – Президент сдержано кивнул. Видимо, опыт ему подсказывал, что едва ли сперва будут выдвигаться самые радикальные требования. – Далее, мы хотели бы заключить с правительствами людей договор относительно базы на темной стороне Луны. Нам необходим участок в вечное пользование с гарантиями, что ни один корабль с Земли, ни исследовательский, ни, в будущем, транспортный и пассажирский, не будет приближаться к нему. Параметры я вам так же отправляю. Я вижу ваше замешательство, пока можете ничего не говорить. Этот второй пункт относится к другому нашему предложению сотрудничества, помимо текущей ситуации. Мы передадим вам (не все, конечно) технологии, использованные при прогнозировании землетрясения, и некоторых других катаклизмов, а так же их предотвращении и проведении спасательных работ.

Лицо Федора Илларионовича исказилось ужасом и гневом:

– Вы знали, что произойдет?! – потеряв самообладание, почти закричал он. – Вы знали, и даже не сообщили нам, чтобы мы провели эвакуацию? Да хоть что-то сделать успели бы!

– Это не входит в сферу наших взаимоотношений с людьми, – ответил глава Лазоревого дома, проигнорировав тон вопроса.

Президент произнес нечто злое и нечленораздельное.

– Тем не менее, спасение происходит, – заметил Люций, давая собеседнику время взять себя в руки.

– И почему оно в таком случае происходит? – едва удерживаясь в рамках протокольного тона спросил Аксаков, немного совладав с собой.

– Это несет нам определенные выгоды, – просто и неопределенно ответил вампир.

– Знаете, давно хотел вам сказать, еще с момента вступления в должность, но мне не советовали. – Похоже, президент решил принять какой-то ему одному понятный бой с главой темной расы. -. Многие из моих коллег считают, что вы планируете подмять под себя всю Землю, и людей в придачу, и я с ними солидарен. И вот это ваше странное требование про Луну только подтверждает наши опасения. Не для того ли вам понадобилось это место, чтобы организовать там плацдарм для какой-нибудь изощренной атаки на человечество?

Видимо, Федор Илларионович считал, что бросил вампирам вызов. Он ждал ответа. Люций молчал. Не известно, как истолковал это президент, но Марте была знакома эта задержка. Вампиры часто так реагировали на какие-либо чисто человеческие проявления параноидальности. Они с Варварой сами регулярно «подвешивали» Элеонору своими всплесками и вопросами. По идее, глава должен был бы оперативнее справиться с парадоксальностью мышления собеседника. С другой стороны, никто не отменял шоу. А Лазоревый дом питал слабость к драматическим паузам.

– Нам не нужны люди. И глупо предполагать, что нам вот сейчас внезапно захотелось захватить власть, ведь наши технологии позволяли сделать это века назад. – Люций говорил спокойно, но с каждой фразой голос его становился холоднее. – Ваши аналитики наверняка не раз пытались в этом убедить вас и ваших коллег. Кроме того, предложение юридически оформить договор передачи участка – серьезный реверанс в вашу сторону, ведь Луна вам в принципе не принадлежит. А если бы принадлежала, что помешало бы нам захватить ее силой? И, если вам будет угодно, что мешает нам захватить силой кровь?

От последних слов по телу Марты пробежала ледяная дрожь. Она рефлекторно схватила руку подруги и крепко ее сжала. Та немного напряглась, вздрогнув, но затем шепотом обратилась к подруге, успокаивая:

– Это все ни что иное, как «танцы с веерами», как ты их назвала. Люций просто подводит Аксакова к единственно возможному разумному решению: удовлетворить требования вампиров. Он выбирает для этого самый короткий путь.

– Меня волнует то, что президент Руси вполне в состоянии бахнуть по Гнезду какой-нибудь ракетой и дело с концом, – Марта все еще не могла совладать с волнением от присутствия при таких важных переговорах.

Варвара даже улыбнулась:

– Сама подумай, если они бахнут по Гнезду ракетой, то страшно подумать, чем вампиры могут им ответить.

Осмысливая услышанное, Марта посмотрела на Люция и других предводителей темной расы. Она поняла, что раньше даже не задумывалась, какую военную мощь может таить в себе база, подобная Гнезду. Ей главы казались высшими существами, чудом оказавшимися рядом, мудрыми, могучими, иными. Даже не смотря на то, что они ставили самоизоляцию выше спасения людей. И ведь она не такая мечтательница, как Варвара. «Но они же те, кто убил девять из десяти своих соотечественников, чтобы жить вечно», – девушка замерла. Раньше ей не хотелось связывать этот факт с настоящим, он был словно строчка из учебника истории, только вот участники тех событий стояли сейчас перед ней.

К ним подошел Эдвард.

– В том-то и дело, – сказал он, обращаясь к Марте, – «жить вечно». Темная раса не воюет, потому что для нас главное персонал, с его опытом, знаниями и стремлением к развитию. Все, чего мы тогда хотели – уединение. И только Проклятие крови держало нас рядом с людьми.

Едва почувствовав накатывающую привычную злость от того, что этот кровосос снова влез к ней в голову, Марта подавила ее и задумалась. Да, вампиры не собирались спасать людей. Но практичный ум уже подсказал ей объяснение: их мало, очень мало, а людей и катастроф много. Плюс, люди живут куда меньше. Сменилась не одна сотня поколений с тех пор, как вампиры замкнулись сами на себе в этом тайном мирке. И, если уж на то пошло, Марта не была уверена, что людские правительства в сходной ситуации оказали бы подобную поддержку иной расе. И тоже, наверняка, не без выгоды.

Тем временем, разговор президента и Люция возобновился. Аксаков отложил телефон, по которому с кем-то связывался, и сказал:

– Экстренный совет крупнейших держав наделил меня определенными полномочиями. Вы получите все, о чем просите. – Немного помедлив, он спросила: – А какие будут гарантии? Ведь этот договор отличается от предыдущих соглашений.

– Да, гарантий никаких нет, – просто ответил Люций. – Но даже если мы не передадим вам новые технологии, у вас останутся прочие, переданные ранее (а их хватит на пару веков интенсивного развития), а так же жизни спасенных людей Алого удела. Однако, жители, эвакуированные в Гнездо и спасенные от смерти благодаря своевременной медицинской помощи нашего персонала, останутся здесь до заключения полноценного договора. Это для нас принципиально.

На лице Федора Илларионовича отразилось напряжение.

– Хотите ли составить видео-версию договора с основными условиями? Подготовка документа и организация подписания в рамках очередной сессии VAG6 займет время, а действовать надо сейчас. Вы ведь предпочитаете официальный тон переговоров?

Люций кивнул, таким образом ответив на все заданные вопросы.

Варвара повернулась к Эдварду:

– Значит ли это, что, когда Проклятие крови будет снято, вы покинете Землю?

– Видимо, да, – вампир выглядел растеряно. – Я не знаком с планом глав, поэтому не могу сказать наверняка…

– И, как мне кажется, Луна в долгосрочной перспективе – всего лишь перевалочный пункт, – продолжила девушка. В ее голосе зазвучали новые мечтательные нотки. – Думаю, ваши технологии вскоре позволят отправиться намного дальше.

– Можно, конечно, и такое предположить, – все еще не собрался с мыслями Эдвард. – Но по времени сказать сложно. Кроме того, еще необходимо провести преобразования персонала, так что все произойдет не сразу.

– Я вот никак не могу понять, – обратилась к нему Марта, – как можно называть людей, которые тебе дороги, персоналом? У нас обычно используют для подобных случаев слово «семья», например, даже если речь идет не о кровных родственниках. Да и вампиры в фильмах и книгах тоже, как правило, образуют семьи.

Стоявшая неподалеку Элеонора ответила за своего коллегу:

– После Ритуала крови у нас не осталось семей, – взгляд ее был устремлен в пустоту, и неприятно напоминал выражение глаз предводителей вампиров. – Ни пожилых родителей, ни детей. Исходя из критериев отбора, остался только персонал.

Больше никто ничего не сказал. Президент и Люций заканчивали запись договора.

35.

Атмосфера в зале снова начала давить на Марту, мрачные мысли не давали покоя, и уже не получалось отвлечься на технические чудеса спасательной операции, потому что все чаще они выводились на экран вместе с картинами разрушения и горя.

– А можно мы пойдем к раненым, которых привезли сюда? – не зная, к кому следует обращаться с такой просьбой, девушка спросила Элеонору.

– Уверена, что они нам будут рады? После всей шумихи в прессе, – как-то невпопад вспомнила Варвара о вчерашнем инциденте.

– Ты в своем уме? – удивилась Марта. – Да всем плевать сейчас на это, тем более пострадавшим. И мне, кстати, тоже. Нужно что-то делать, и желательно не здесь.

– Безусловно, ваше пребывание в этом зале не является необходимостью, – ответила Элеонора. – Я сообщу Миле, и она проводит, куда нужно. И если что-нибудь потребуется, вас вызовут.

После этой, казалось бы, простой фразы, в сердце Марты зародилась какая-то безысходность. Свою часть сделки вампиры уже практически выполнили, теперь они с Варварой, по сути, стали расходным материалом. Однако это неприятное чувство почти сразу вытеснило ощущение, что они все сделали правильно. Наверное, это был голос разума. Приятно осознавать его присутствие даже в такой безумной ситуации.

– Я, с твоего позволения, пойду с вами, – обратился к ней Эдвард.

Марта посмотрела на него, ожидая новой волны раздражения и неприязни, но вдруг поняла, что ее не будет. Эдвард, пусть и изрядно бесил своими ужимками и не совсем понятным к ней отношением, но, по крайней мере, врал им меньше других. В данной ситуации, это уже приятно. Да и вид у него сейчас был какой-то непривычно потерянный.

Кивнув на прощание Александру, девушки в сопровождении вампира вышли из зала. В небольшом пузыре-коридоре их ждала Мила. Она казалась уже почти родной и домашней. Это было не сложно понять, ведь от нее гостьи пока получали только приятные и полезные вещи. К слову, вампирша тут же подала Варваре аптечный пакет и небольшую бутылку воды.

– Ваши лекарства, – пояснила она.

Девушка приняла из ее рук ценный груз и, отвернувшись к стене, поспешно приняла несколько таблеток. Когда шорох коробок и инструкций утих, Варвара повернулась обратно.

– Спасибо, – она протянула Миле пустую бутылку. – Я не знаю, куда это деть, простите.

– Поставьте ее на пол. Система сама позаботиться об отходах, – ответила та.

Сделав так, как сказала компаньонка, Варвара несколько секунд наблюдала за исчезающей в полу бутылкой. Та словно погружаясь в густой белый соус.

– Тара будет разложена на составляющие и станет частью базового вещества здания, – пояснила Мила в ответ на удивленные взгляды гостий. – Это я приготовила для вас, чтобы не пришлось носить лекарства в руках.

Она протянула смущенной Варваре небольшую сумку из материала, чем-то напоминающего латекс. Торопливо спрятав пакет, девушка поблагодарила Милу. Та кивнула в ответ.

– Мне передали, что вы желаете посетить помещения для эвакуированных людей?

Получив утвердительны ответ, она начала вводить место назначения их путешествия на своем коммуникаторе. Стена выгнулась и расступилась, образуя новый коридор.

– Прошу за мной, – пригласила Мила.

В первые минуты их пути повисло уже привычное молчание. Марта знала, что именно после таких затяжных пауз они начинают говорить о чем-нибудь важном. Все будто мысленно готовились к этому, как к некоему представлению или испытанию. Трудно было предугадать, откуда пойдет «волна» разговора. Честно признаться, она ожидала, что основной темой для обсуждения станут Мила и Эдвард. Когда Марта увидела их вместе, то не могла не думать об их прежней близости, пусть и знала об этом всего ничего.

– Не могу взять в толк, – начала Варвара, опровергая мысленные прогнозы подруги. – Почему вампиры собираются отпустить заложников после подписания договора, а не продержат их хотя бы до отбытия с Земли?

– Ты о чем вообще? – Марта была потрясена. – Как тебе мысли такие в голову приходят?

– Сами собой приходят. Честно, я не могу это контролировать. Просто анализирую ситуацию, – Варвара пожала плечами. – Коме того, ты должна признать, что вампиры уязвимы. Мила, могли бы вы сказать, сколько вас всего в мире? Это не секретная информация?

– Нет, вам можно об этом знать, – ответила вампирша спокойно. – Если позволите обойтись примерной цифрой, то нас пятнадцать тысяч.

– Да, примерной вполне хватит, спасибо, – кивнула девушка. – Так вот, Марта, представь себе пятнадцать тысяч против семи миллиардов. Кроме того, победа пост фактум едва ли им интересна. Ситуация, когда они ответят чем-то человечеству, получив при этом ракетный удар по Гнезду (предположим, что они не успеют отбить все направленные ракеты из всех стран), едва ли устроит расу, не способную размножаться.

Поразмыслив немного, Марта спросила:

– Почему ты решила, что они не могут размножаться?

– Потому что они персонал, а не семья, – просто ответила подруга.

Посмотрев на Эдварда, девушка не успела даже ничего спросить. Он сам ответил, не поворачиваясь и не замедляя шаг:

– Это так. Зои говорила вам про ритуал крови и жертву будущего, как мы красиво это теперь называем. В общем, модифицируещее излучение сделало всех нас абсолютно стерильными. Сразу отвечу на пару логичных вопросов: мы не можем практиковать искусственное оплодотворение либо клонирование. ДНК вампиров саморазрушается будучи отделенным от тела. Я упрощаю, но суть, думаю, ясна. А синтезировать ДНК… В общем, это за рамками допустимого. Это уже не размножение, и поэтому теряет смысл.

Они снова шли в тишине, и только глухой звук шагов сопровождал их путь сквозь толщу здания.

«Если подумать, у них есть все, о чем можно мечтать в плане работы с телом. Они живут вечно, могут спасти практически утонувших людей. – Марта погрузилась в мысли, чтобы как-то занять себя. – Я не особо знакома с современной медициной, чтобы судить… Походы в поликлинику не в счет. Там самое современное, что есть, это телефон у главврача. Конечно, есть проблема разума, о которой они что-то говорили. И почему, стоит кому-то сказать слово «стерильность» в плане отсутствия возможности размножаться, все сразу так напрягаются. И я тоже. У кучи людей в мире нет детей, это не делает их хуже. Конечно, нормой считается все-таки наличие ребенка. Хотя бы одного. И то предлагается, что ты не станешь на этом останавливаться. Но тут дело даже не в конкретных людях. Целый народ, не способный размножаться. Он, считай, мертв. Очень по-вампирски получается....»

– Марта, – Эдвард вырвал ее из размышлений.

– Да?

– Можешь подумать о чем-нибудь другом. – Вампир говорил мягко, но чувствовалось, что это дается ему не без усилий.

– Прости, – ответила, смутившись, девушка. Неприятно забыть о такой существенной вещи, как мысленный контакт, именно в процессе подобных щекотливых рассуждений.

Она попыталась идти и ни о чем не думать, но быстро сдалась. В голову лезли какие-то совсем уж дурацкие вещи (вроде как «а что, если люди просто личинки высшей формы жизни, но способные к размножению, дозревающие на Земле и вылупляющиеся после смерти»), и Марта решила переключиться на что-то более понятное. Покопавшись в голове, она извлекла из глубин подсознания, которое теперь работало куда более эффективно, такую мысль: «Зачем вампирам два донора?»

Эдвард замедлил шаг и посмотрел на Марту, но та пока не заметила этого.

«Может быть, кто-то из нас запасной? Для подстраховки. Но тогда кто именно только на всякий случай, а кто первый кандидат? И как это определялось?»

– Вы обе необходимы, – ответил Эдвард, видимо, решивший, что раз уж она так «громко» думает, то почему бы не превратить это в диалог.

Мила и Варвара посмотрели на них с удивлением, но ничего не сказали. Однако Марта заметила, что подруга стала прислушиваться к их своеобразной беседе.

– Нам нужны два донора новоклеток и две соответствующие матрицы, – продолжил объяснение Эдвард. – Причем обязательно совместимых друг с другом.

– Но почему два? – удивленно спросила Марта уже вслух. – Может быть, вампиры делятся на два каких-то подтипа? Вроде как я буду донором для Красного и Черного дома, а Варвара – для Белого и Лазоревого? Хотя, скорее наоборот, все-таки она в нашей команде технарь…

Эдвард молча продолжал идти. Девушка заметила, что он как будто старается не смотреть на идущую чуть впереди Варвару. Взглянув на подругу, Марта заметила, что та словно сжалась. Ее шаги стали какими-то неуверенными, рассеянными, хотя она старалась поддерживать прежнюю скорость.

– Э… – начала было что-то говорить Марта, но вдруг Варвара остановилась, расправила плечи и решительно обернулась.

Эдвард прошел мимо, на ходу сказав:

– Следуйте по коридору, он выведет вас, куда нужно.

Он подошел к Миле. Та что-то спросила и, когда Эдвард ей ответила, последовала за ним. Коридор сомкнулся, и подруги остались одни в этом белесом пузыре.

– Давай продолжим идти. Мне будет проще говорить по пути, – предложила Варвара и, когда они снова зашагали рядом, начала свой рассказ: – Мы с тобой за последние дни через многое прошли. Звучит, конечно, банально, однако это так. И вчерашний… разговор, можно так назвать, кто-что изменил в моем понимании наших отношений. Конечно, ты мой самый близкий человек уже не первый год. Прямо скажем, единственный такой. И при этом я далеко не полностью впустила тебя в свою жизнь. Честно говоря, мне стыдно за это. Однако мой эскапизм далеко не беспочвенен. Сразу оговорюсь, я не жду и не хочу жалости к себе, какого-то сочувствия. Просто выслушай меня, прими к сведению, и будем двигаться дальше.