Записки дворянина

– Ёкарный бабай. Сколько тебе можно говорить – нет и ещё раз нет. Ещё раз засомневаешься во мне – повешу за оскорбления короля. Понял?

– Понял, ваше Величество. Так теперь вы король?

– Но об этом при дворе пока знать не должны. Пускай думают, что я простой, скажем, гроссграф. Так, по-моему, звучит должность, когда у графа в подчинение много графов. Не время сейчас противоставлять себя баронам. На дворе война, и внутренние распри опасны. Сначала победим, потом всех построим, а, если понадобится, то и нагнём, как нам нужно будет. Да и чтобы отличаться от соседей, думаю назвать себя не королём, а царём. У меня на родине в России правят цари. Тоже ничего. Поэтому, ешь основательно и скачи в мои апартаменты. Пускай делят дворец, чтобы ни одна французская сволочь не проникла или их шпион. Судя по всему, приеду только завтра к вечеру, посему часам к одиннадцати ночи собери всех генералов, командиров и придворных, что имеют отношение к подготовке войны. Ну, типа охотники, фуражиры, пионеры, так, кажется, называются здесь сапёры. Ты теперь не простой солдат, а мой придворный, поэтому думай. И если хочешь что-то сказать, тоже сначала подумай, потом ещё раз подумай и только после этого скажи. Когда отвечаешь не сразу – могут за умного принять. Смотри, меня не подведи и не опозорь. Солдатские привычки и словечки выкинь. Понял?

– Как не понять, ваше Величество.

– На людях называй меня Светлостью.

– Понял, ваше Величество.

– А теперь пошли есть, а то нас сейчас такими словами встретят, и не посмотрят, что я их Величество. Ох, пороть надо, но нельзя, но надо.

Жак полностью проникся ответственностью задания, т.к. среди ужина незаметно поднялся и по-английски, не попрощавшись, ушёл. Ужин был великолепный, хотя на фоне последнего, конечно, уступал. Как они сосредоточили такое большое количество хороших поваров на таком маленьком островке, оставалось для меня загадкой. И этот повар служит на моей территории. А это плюс.

В конце ужина к нам подошел хозяин постоялого двора.

– Господа желают расплатиться?

– Да, любезный.– С этими словами я бросил на стол мешочек с деньгами.– А теперь проводи меня в мою комнату. Поговорить хочу с тобою.

– Слушаюсь, ваша милость.

– Веди. Я здесь пока гость.

Следом за хозяином я поднялся к себе в номер. Стандартный набор гостиницы – кровать, два табурета и стол под окном. На столе – кувшин и глиняная кружка. Что ж, я пока не король. Хоть дэ юре – да, но дэ факто – увы.

– Присядь, любезный, не стой над душой. Скажи, ты знаешь о последних изменениях при дворе?

– Нет, ваша милость, никаких известий пока не поступало.

– А про покушение на короля ты слышал?

– На короля?! Вы имеете в виду короля Карла Девятого?

– А сколько королей здесь ты знаешь?

– Не может быть!? На короля! На этого мальчика? Кто же эти изверги?

– Как мне сейчас доложили – французы.

– Как французы? Мы же с ними в хороших отношениях.

– Мы – да. Они – нет. Мало того, в ближайшее время они начнут вторжение к нам на остров, и пройдут, как ты понимаешь, по этой дороге, через твой двор и твой дом. Ты понимаешь последствия, хотя бы лично для тебя?

– Ох, ваша милость….

– Можешь называть меня ваша Светлость. Так будет более правильно. Но это ещё не всё. Уже три дня всё королевство разделено на две равные части. И в левую часть королевства, где мы с тобою сейчас находимся, уже назначен новый равно королевский правитель. Разговаривая со мною, ты можешь считать, что говоришь с твоим новым правителем. И я говорю с тобой его именем. Ты понял?

– Да, ваша Светлость.

– Через несколько дней сюда прибудут войска для организации обороны. Найди людей, которые хорошо знают местность. Сам в армии служил?

– Нет, ваша Светлость, не довелось.

– Ладно. Ты здесь на своём месте. Хороший организатор. Королевству такие люди тоже нужны. Но нужны и те, кто с оружием в руках будет защищать свою землю от захватчиков, которые разоряют и грабят, будут грабить нашу землю, наши дома.

– Я понимаю, ваша Светлость.

– Это хорошо. Заодно продумай вопросы по организации питания большого количества войск. Денег тебе дадут, ты, главное, вовремя подсуетись, чтобы всю живность с этой стороны переправили на ту. Ты понимаешь, о чём я?

– Конечно, ваша Светлость. Чтобы французам не досталась.

–Правильно. Не им, но нам. Предупреди всех, кто живёт на левой половине королевства. Правая половина, если не дураки, поймут сами. Армии нужны будут дрова, котлы, еда, вода, лопаты, носилки и прочее, чтобы рыть редуты. Что сможешь заготовить – заготовь. Я тебя не забуду. Ты понял меня?

– Да, ваше Величество.

– Молодец. Ты, действительно, на своём месте. Как я уже сказал, я тебя не забуду. Потом. Когда война кончится. А она должна закончится нашей победой. Иначе быть не должно. И ещё – здесь много французских шпионов и наших, за деньги продавшихся их. Ходи, слушай. Те, кто со мной за столом, и тот, что был, но уехал, мои преданные люди. В случае чего, обращайся сразу к ним. Скажешь, я приказал. Вопросы есть? Нет. Хорошо. Иди, мне надо отдохнуть. К рассвету подготовь еды и хорошего вина нам в дорогу. Путь в столицу долог, сам понимаешь. Иди.

– Всё будет сделано, ваше Величество, и к утру, и вообще.

– Я в тебе не сомневаюсь.– Надо же дать хоть моральный стимул своим подданным. Не всё же время казнить, пороть и вешать. А то я уж больно разошёлся в последнее время.

***

Проснулся я от грохота грубых солдатских сапог. Прогромыхав и проскрипев досками, кто-то в нерешительности остановился за дверью.

– Джон, это тебя что ли опять принесла нелёгкая?

– Ваша Светлость, как вы узнали меня?– удивлённо спросил он.

– Запах твоих портянок разбудил меня, когда ты только начал подниматься по лестнице.

– Э-э, ваша Светлость. Я спал на втором этаже вместе с Генрихом.

– Не понял, у вас с ним любовь что ли? Почему ты спишь с ним, а не со служанкой, какой хотя бы?

– Бог с вами, ваша Светлость. Скажете ещё. Это ж образное выражение. Нам хозяин поставил две кровати и даже принёс кувшин вина. Слабенького, правда, но дарёному коню в зубы не смотрят.

– Хозяин, говоришь? Молодец, даже здесь подсуетился и успел подумать, чтобы вы не мучились похмельем в дороге, и я потом не ругался. Напомни мне о нём потом как-нибудь. Надо же будет сказать ему спасибо.

– Так мы уже сказали ему спасибо.

– Ты не понял. То вы, а то – я. Короче, просто напомни. Лошади готовы.

– Да, ваша Светлость.

– Говори просто – сэр. Позавтракаем в дороге. Возьми еду и едем. У нас мало времени. Вечером я провожу совещание во дворце, а нам надо будет ещё переодеться. Не можем же мы явиться на совет такими оборванцами. Как думаешь?

– Да я, ваш милость, сэр, завсегда готов. Конечно. Во дворце всё ж.

– Вот и я так думаю. Поехали.

Хозяин постоялого двора вышел проводить нас во двор, но я лишь издали кивнул ему, и он, опять же, молодец, не стал проявлять холопски – притворной любезности и подобострастия и сохранил моё инкогнито.

– Запоминайте местность. Здесь воевать уж точно будем. Я рисую, а вы запоминайте. Наверняка у них и карты точной нет, раззявы. Эй, кучер, постарайся нас доставить в столицу хотя бы не затемно.

– Постараюсь, ваша Светлость. Лошадей нам дали хороших. Хозяин двора распорядился. Доберёмся. Не беспокойтесь.

– Хм. И этот с Милости уже перешёл на Светлость. Вот что значит, простые мужики – узнают всё и сразу.

Наш кортеж отъехал всего лишь на пару миль от ночлега, как с юга потянуло сыростью, ветер погнал впереди себя пылевые тучи, а вскоре от горизонта до горизонта небо затянуло серым тяжёлым госпитальным матрасом, под которым было также грязно и противно. Небо опустилось до уровня верхушек и без того хилых деревьев. Было ощущение, что мы попали в пещеру, в которой, вдобавок, со всех сторон дули сквозняки. Дождя не было, но кое-где мелькали искры далёких молний, настолько далёких, что за шелестом колёс и цоканьем копыт вообще не было слышно рокота грома. С недовольной мордой своего лица я высунулся в окно.

– Ваша Светлость, давно такого не было. Повезло нашему острову – южанин подул.

– Ну и что? Не вижу повода к веселью.

– Как же, ваша Светлость, мы сейчас в открытом море, значит, нас понесёт аж до самых вечной ледниковой гряды. Будет холодно, но на земле затянется много ям, земля укрепится, реки станут полноводными. Это значит, что скотину можно будет пасти и на других лугах. Голода не будет. Для населения острова хорошо.

– А болота? Болота тоже затянет или они замёрзнут?

– Болота? А, болота, не-е. Хляби подтянет, что конь пройдёт, но телега завязнет. Но, если айсбергами зажмёт, то и болота могут замёрзнуть. Такое тоже бывало даже в мою бытность.

– Вот так сюрприз. – Прошептал я. – Это я еду до столицы почти триста миль, а французы пойдут всего сотню. Напрямую. И по земле Карлуши, советников которого ещё надо убедить в надвигающейся опасности. Надеюсь, в их тайной канцелярии есть трезвомыслящие люди. Хорошо хоть болота останутся, но левый фланг обнажён. А если они вообще высадятся на восточной стороне острова. Им и одного захудалого пирса хватит, чтобы высадить пехоту. Возможно, и лёгкую кавалерию. А вот артиллерию придётся тащить с юга. Интересно, большой замок у короля и как он укреплён? И Жака отослал, не спросишь. Ладно, французы хотели провести апперкот, а мы сделали пару шагов назад и набрали дистанцию. Если у них войско уже на кораблях, то это дело времени. Под парусом они нас догонят в два счёта. Да-а, и выкатывай колоду для рубки мяса, в смысле королевских голов. Вот развлечений у черни появится.

Далеко на севере ещё немного потрепыхалась умирающая полоска солнечного света и, пару раз вздохнув, исчезла во мраке. Вскоре остановился и кэб. В форточку загляну кучер.

– Ваша Светлость, сейчас поедем. Я только на глаза лошадей мешочки надену и поедем. Ветер уж сильный больно, глаза лошадям запорошит, вообще встанем.

– Конечно, скотину надо жалеть, это мужиков бабы ещё нарожают, а лошадей с материка возят.

– Правильно, ваша Светлость, вот что, значит, учёный человек.

– Генрих! Джон! – прокричал я. – Завязывайте головы лошадям и давайте ко мне, пересидим немного непогоду и поедем. Да и кучера забирайте сюда.

Позаботившись о лошадях, все собрались в маленькой комнатке кэба.

– Ну, что сидим? Кого ждём? Не знаете, где лежат припасы? Доставай. Наливай. Насколько помню, я дал хозяину команду положить мне бутылку рома. Наши российские моряки иногда привозят его и подторговывают. У нас его нет, так покупают за хорошие деньги.

– Э, ваша Светлость, ром такая же гадость, как и всё. Нет ничего лучше, чем водка, настоянная на можжевельнике да туда ещё мёду чуть-чуть добавить. Сказка. А когда простынешь, так первое средство. Испытанное средство.

– Эх, сейчас бы грога или глинтвейна. Как представлю, что этот горячий комочек спускается по желудку вниз, согревая всё тело. А потом ещё и икнёшь травками. Красота.

– А я, помню, ещё юнгой ходил на военном корабле, пришли раз в Японию, а там купаются в огромных бочках.

– Нашёл чем удивить. Так и наш король купается.

– Да ну, брешешь.

– На кой мне. У нас в роте служил бывший камердинер короля, виконт. Болтал много, вот его и сослали на каторгу. Откупился, но попал в солдаты. Рядовым. Всё лучше, чем в рудниках.

– Повезло. Откупиться денег хватило.

– Да, повезло. Правда, его через полгода убило. Шальная пуля.

– Да, не повезло.

– Почему? Вжик и всё. Я помню, разорвалось ядро возле строя нашей роты, так мне так бок разодрало, что три месяца лечился. Рана ещё тогда загноилась. Короче, чуть не помер. А ты говоришь.

– Всё познаётся в сравнении.

– Э, господа придворные, скажу я вам, не знаете вы, что такое наша русская баня. Небольшая изба из брёвен. Печкой нагревают воздух – плюнешь, аж слюна кипит. На печке огромные камни раскалённые. Плеснёшь на них воды, а воде прежде настоишь трав, или пива хмельного, так этот пар по всей бане. Жжётся, как укус шмеля. В бане делают лежаки, так на самом верхнем не выдержишь. Хотя есть и такие, что выдерживают. Посидишь в такой бане минут двадцать, а потом голышом в снег. Вот это красота, я понимаю.

– Прямо в снег? Голышом?

– Конечно. Не будешь же одеваться – раздеваться десять раз. А можно и в прорубь. Но туда я не рисковал. Мне снега вполне хватало.

– Я думал всё это враки. Ан, нет. А у нас можно такую баню построить?

– Конечно. Хоть я не видел здесь хороших деревьев, но можно и из досок сделать. А внутри желательно берёзой оббить.

– Да. С деревьями здесь тяжело – растут, а потом начинают чахнуть.

– Наверное, маленькая толщина грунта. У деревьев же корни глубоко под землю уходят, а у нас внизу лёд.

– Наверное. Но теперь мы можем даже брёвна на материке заказать. Главное от француза отбиться.

– А мы отобьёмся, ваша Светлость?

– В чём вопрос. Конечно. – Ответил я уверенным тоном с легкой усмешкой великого полководца.– А не отобьёмся – секир башка будет.– Добавил я мысленно. И мне что-то взгрустнулось. – Так, господа, у меня ночью запланировано срочное совещание. Вы, обормоты, всё равно отсыпаться будете или в пабе пиво пить, а мне государственные дела решать, а потом ещё их и делать. Я – спать, а вы – тихо жевать, не чавкать, мне не мешать. Понятно? Сидим тихо, ждём пока ветер немного не утихнет, и в путь. Задача ясна? Выполнять.

Вытянув свои длинные ноги под лавку, попробовал пробраться в царство морфея. Может там получится вызнать планы коварных французов.

***

Есть очень удачно приобретённые привычки, несмотря на то, что были приобретены они в армии. Например, засыпать в любых условиях и в любой позе. Не прошло и пяти минут, как уже тихо посапывал, устроившись в уголочке. Сквозь сон я почувствовал, как меня заботливо укрыли одеялом, и совсем разомлел.

Но как же они любят будить меня не вовремя. Вот опять.

– Ва-ша Свет-ло-о-сть, подъём. Приехали. Просыпайтесь, ваша Светлость, мы уже около дворца.

– Уже? А ветер закончился?

– Нет. И, говорят, не закончится всю неделю, а потом течение нас оторвёт ото льдов и понесет назад.

– А куда?

– А кто ж знает, ваша милость. Может, один Господь и знает. Может, к Англии – матушке, а, может, и мимо протащит, аж до самых свеев. И такое бывало.– Вмешался в разговор кучер.

Расспрашивать больше было не о чем, и мне пришлось просыпаться.

– Нас ждут великие дела, ваше Величество.– С таким напутствием самому себе я вытащил себя из уютной каморки и потащился к себе во дворец. Не заблудиться бы в нём. Интересно, есть здесь дворецкий, чтобы сказать ему

– Проводи меня до спальни, голубчик.– Хотя и дворецкий здесь какой-нибудь виконт. Да ну и что. Я король – что хочу то и делаю. Мне всё можно. Сейчас как разозлюсь. Не успел.

Большие дворцовые двери распахнулись и на улицу вышли человек десять в белых париках, красивых расшитых золотом и серебром камзолах. На некоторых из них были разноцветные брюки, а на некоторых – высокие гольфы. Ещё бы я знал, кто есть, кто и почему так одеты по-разному! Всё как в России – те же попугаи. Но в России часть можно хотя бы в Сибирь сослать, а здесь куда? Карлуше в оппозицию? Придётся терпеть. Какая паршивая работа у царя.

– О, знакомые всё лица. Если не ошибаюсь, герцог де Кале?

– Не ошибаетесь, ваша Светлость. Король Карл, милостиво пожаловав вам половину королевства, попросил меня оказывать вам всяческую помощь и, если потребуется, советы. По любому вопросу.

– Весьма признателен Его величеству Карлу Девятому. Я не против, тогда ведите меня, знакомьте меня и со мною. Прошу. Как вы понимаете, я ещё не знаю куда идти. Пока.

По бокам дежурные улыбки и любопытные взгляды моих новых подданных, с тревогой ожидающих, чего же ждать от этого русского из далёкой Московии, где зимой по улицам городов спокойно гуляют медведи. Да, вот такие мы – русские.

Мы вошли в холл, и пошли по анфиладе помещений, периодически проходя сквозь заранее открываемые ажурно украшенные двери. По ходу дела герцог указывал и называл отдельные помещения и комнаты.

– Герцог, будьте добры, скажите, чтобы всех военноначальников собрали у меня в кабинете.

– Не беспокойтесь, ваша Светлость, все уже ожидают вас в вашем кабинете. Ваш человек Жак передал мне ваше распоряжение.

– Прекрасно. Тогда мне надо умыться с дороги, переодеться и я готов.

– Гардеробмейстер и портные ожидают возле вашей спальни, где уже находится подогретая вода для купания.

– Мне приятно, что характеристика короля Карла соответствует вам полностью. Вы умеете организовать и предугадать.

– За столько лет службы, ваша Светлость, и всё одно и то же. Люди редко меняют свои привычки, а элементарные физиологические потребности, так вообще неизменны. Да и низменны тоже.

– Согласен. Всё равно приятно.

– У меня служба такая, ваша Светлость.

– Герцог, называть меня постоянно ваша Светлость долго. Называйте меня просто – сэр. Точнее, сир.

– Но, ваша Светлость, сир относится к королевской категории, а на подаренной вам половине всего два герцогства, а графств ещё меньше, чем …

– Знаю, знаю. Я знаю, что вы взяли за основу нормы французского короля Филиппа Красивого, где нормой являются четыре герцогства или шестнадцать графств. Знаю. Но я прибыл из Московии, а там у нас по-другому. А раз уж я ваш лорд, а вы мои вассалы, то и правила устанавливаю я. Тем более, мне сейчас нужна будет абсолютная власть. О причине этого узнаете чуть позже на совещании. Кстати, попробуйте найти хорошую, т.е. подробную карту острова. Она нам понадобится. Оберкамергер у меня есть?

– Да, сир. Вот он стоит у входа в вашу спальню. Рядом его камердинеры. Гардеробмейстер со слугою сейчас принесут ваше платье. На случай, если одежда немного не подойдёт, ваш портной на месте устранит недостатки. Разрешите представить вам вашего оберкамергера барона Дуглас, а вот подошёл и ваш гардеробмейстер виконт Стаффорд. Кстати, племянник самого лорда Стаффорда.

– Я не обращаю внимания на заслуги предков. Для меня главное, что из себя представляет сам человек, а не его дед или прабабушка. В дальнейшем представляйте только по фамилиям, без подробностей. Мне они не интересны. Пока.

– Я вас понял, сир. Прошу.

– Спасибо. Я вас не задерживаю. Встретимся в кабинете. Надеюсь, барон Дуглас меня проводит. Кстати, барон, судя по вашему взгляду и поджатым губам, я уже не попал в число ваших любимчиков? Ничего, главное, чтобы вы мне понравились, и мне не захотелось вас заменить на кого-либо. Даже, если я вам не понравился своею прямотой, то не надо это так откровенно показывать выражением морды своего лица. По крайней мере, до тех пор, пока я ваш сюзерен. Вы должны лишь угодливо улыбаться мне и любому гостю, что приедет ко мне, или почтит меня своим присутствием. Я имею в виду короля Карла Девятого. – И не дожидаясь, пока он откроет мне дверь, я с силой распахнул её и вошёл в свою спальню.

– Это что? Здесь раньше спала младшая дочка короля? Что за цвета?! Разве настоящий мужчина, рыцарь может жить в таких размалёвочках, в таких цветах? Я вам не английский ублюдок, который больше охоч за молоденькими мальчиками, а не за воинскими подвигами!

– Но, ваша Светлость, это самая лучшая комната на этой половине дворца, и поэтому ваш главный распорядитель герцог де Кале распорядился подготовить её для вас. – Немного надменно ответил мне барон.

– Барон Дуглас, – ещё более надменным тоном произнёс я,– вы, если не изменяет мне память, назначены моим оберкамергером, т. е. ответственным за королевские апартаменты? Или вы хотите, чтобы я требовал выполнения этих обязанностей с виконта, отвечающего за портных, бельё и галантерею? Если да, то скажите, и я сокращу вашу должность вместе с вами. За любой вопрос, за любой промах по вашей службе отвечаете лично вы. Вы, а не конюх. Вы или соглашаетесь и делаете, или объясняете, доказываете неправильность или вредность такого совета тому, кто вам это приказывает. А приказать вам могу только я – ваш сюзерен. Остальные имеют право только советовать или высказывать своё мнение. По крайней мере, теперь так будет. Считаю, инцидент исчерпан. Я не знал вас, а вы не знали моих требований. Теперь вы их знаете. Господа, вы свободны. Ожидайте меня в моём кабинете. Виконт и портной ожидайте меня вон за тем столиком. Остальные свободны. Купать меня не надо. Я ещё не такой дряхлый старик, а на бывшие до меня ритуалы мне… не интересны. В России говорят – новая метла и метёт по-новому. Свободны.

Я подождал, когда эта куча придворных, камердинеров и прочей челяди покинет комнату, после это спокойно, с предвкушением окунания в тёплую воду, разделся и погрузился в огромную, как и мечтали мои преданные придворные, бочку. Я не ошибся в своих ожиданиях. В меру горячая вода, вот что значит обслуживать короля, лёгкий расслабляющий аромат трав и небольшая табуреточка на дне, это как раз то, что мне и надо было. С умилением и умиротворением прикрыл глаза. Так бы и лежал бесконечно, но это треклятое постоянное чувство ответственности всегда держит меня в напряжении. Так и стресс заработать недолго. А мне это надо? Через силу заставил себя понежиться пару лишних минут и начал интенсивно натирать себя какой-то маслянистой тряпкой. Потом, отшвырнув её в сторону, смыл всё с себя просто руками. Ох уж эти мне аглицкие штучки. В чистом теле – здоровый дух и это правильно.

– Так, кто здесь хочет меня одеть? – Проговорил я, вылезая из бочки.– Давай твои тряпки, что ли. Не май месяц на дворе. – Проворчал я, вытираясь огромным бархатным полотенцем.– Кто вытирается таким? В следующий раз дай что-нибудь попроще, типа льняного или тонкого полотна. Это совсем воду не впитывает. Так, покажи сначала издали, что мне натягивать придётся, может, пугалом выглядеть буду.

– Что вы, ваша Светлость, это камзол по самой последней моде. А размер ваш нам подсказал сэр Иоанн.

– Да вроде бы ничего. Давай, показывай, как туда слезать.

Облачившись с помощью портного и виконта в этот последний крик моды, подошёл к зеркалу у стены. На меня смотрел высокий, представительный немного смазливый, но в меру, джентльмен.

– Неплохо. Вышивка ручная?

– Конечно, ваша Светлость. Это единственный экземпляр и специально для вас.

– Ага, прям так за сутки моей езды успели и камзол сшить, и вышивку сделать.

– Ваша Светлость,

– Я,– перебил его,– такой же полновластный сюзерен, как и король Карл Девятый. И земель у меня ровно столько же. Поэтому называй меня просто – сир. Продолжай.

– Сир, я меня, как уважающего себя портного, конечно же, имеется запас уже пошитых камзолов. Нам оставалось лишь сделать вышивку и подогнать по фигуре, если оно вам не подойдёт.

– Уговорил. Мне нравится. Как со стороны?

– Отлично, сир.– Произнёс виконт.

– Это со стороны восторженных зрителей. Их мнение понятно, а что скажет профессионал? Все подогнано? Всё на месте?

– Да, сир. Я доволен результатом моей работы.

– Отлично, что наши мнения совпали.

– Виконт, банщик, что наливал мне воду и портной – это первые люди, что доставили мне удовольствие, найдите способ поощрить их за старание и заботу о короле. Я знаю, что это их работа и обязанность, но пусть и начало моего пребывания здесь, начнётся с приятного для кого-либо. Ведите, виконт, меня в кабинет, нас ждут великие дела.

***

Как ни странно показалось для меня, но мы прошли через пару смежных комнат и поднялись на второй этаж, ступая по толстой меховой дорожке кроваво-красного цвета. По бокам лестницы на первом этаже по оригинальному замыслу расположились небольшие приподнимающиеся львы, из белого гранита, а на втором этаже – аналогично, уже стоящие и встречающие гостей своими разинутыми пастями, с вкрапленными туда клыками из красного гранита. Смотрелось эффектно и красиво.

– Виконт, а цвет дорожки, наверное, специально подбирали, чтобы часто не менять после дворцовых переворотов и убийства, при этом, королей – неудачников?

– Что вы, сир. О дворцовых переворотах наши придворные знают лишь из французских романов.

– Понятно.

У входа в мой кабинет, по бокам двери, стояли два рослых гвардейца, а паре шагов ближе, – ещё более рослый и могучий офицер в красивом красном камзоле, расшитом золотистыми львами, стоящими на задних лапах.

– Сир, ваш главный Прево отеля маркиз Истмен.

Как и положено грозному сюзерену, я небрежно кивнул и внимательно осмотрел вначале его, а потом и его солдат.

– Сколько у вас подчинённых, маркиз?

– Во дворце пятьдесят четыре, ваша Светлость, простите, сир. А всего – ровно пять тысяч рядовых, ротмистров и унтер офицерских чинов, триста офицеров, два полковника и шесть гвардейских капитанов при дворе, сир.

– Мало. А впрочем, это только королевская гвардия. У нас же есть ещё и армия, а, возможно, и флот.