Фронтир Индикона. Часть I

Первым добежал высокий черноволосый парень с узким лицом и утончёнными, аристократическими чертами. Глаза цвета синего льда смотрели с вызовом и толикой любопытства.

– Позвольте представиться, – сказал он, слегка запыхавшись и подкручивая на ходу ус, – подполковник Арбузов к вашим услугам! Павел Петрович.

– Ярослав.

– А по батюшке?

– Ярослав Александрович.

– Ну и вид у вас, Ярослав Александрович!

– Герр Ярослав, слава богу, вы живы! – вихрем ворвался Мартин. – Я уже всякое думал. Герр Павел предлагал немедленно отправиться на поиски. Вы весь в крови! Вы ранены?

– Да бросьте, Мартин, я цел. Это не моя кровь. Территорию с буйволом не поделили.

– Но как это случилось?

– Это потом. Вы представите меня?

– С герром Павлом вы уже познакомились, а это…

– Иван Сергеевич! – представился круглолицый парень небольшого роста, с русыми волосами и чуть раскосыми глазами и протянул руку. – Главный технолог Егорьевского завода минеральных удобрений. Вы, надеюсь, не будете наводить тень на плетень и расскажете, что всё это значит?!

– Обязательно, но позже! Прошу прощения, но нам нужно возвращаться, у нас там пара раненых ждут помощи, – я повернулся к Мартину. – Мартин, дружище, как же я рад тебя видеть! Вижу поход, оказался более продуктивным чем у меня. Привел двоих! Да ещё русских! Орёл!

– Истинно так. Всё вышло как вы и говорили. Мне повезло их застать исключительно из-за ранения Герра Ивана, – он показал на рваные, ещё не зажившие раны на ноге главного технолога, потом наклонился ко мне и прошептал, – герр Ярослав, они из разных времён, чёрт бы меня побрал! Ваша правда. Из-за этого они крепко бранятся меж собой. Я им ничего такого не рассказывал, всё на вас ссылался.

– Вот это правильно, Мартин. А ключ-то нашёлся? Не вижу его у вас.

– Так я его заряжать на дерево пристроил. Герр Ярослав, а вы, как я понимаю, встретили дикарей?

– Не только, у нас там целый сержант армии Соединённых Штатов. Только вот ходить он пока не может. Временно.

– Как же вы могли его оставить одного?!

– Да он не один, не беспокойтесь. С ним там ещё пару инвалидов из местных. Долгая история, Мартин, давайте лучше подумаем из чего сделать ещё пару волокуш, у нас там гора мяса по случаю образовалась.

Радостное настроение от встречи передалось всем. Запасов дерева хватало на изготовление каркасов волокуш, в качестве стенок использовали запас циновок из драцены. Ничего, крышу навесам найдем чем крыть, мясо сейчас важней. Успел рассказать и про гигантского крокодила, и про то, как ключ помог найти Джона, окруженного гиенами и бывшего при смерти, и как освободил туземцев из плена.

***

Пятеро здоровых мужиков совсем другое дело! Не только гиен шуганули, но и всё годное мясо, сухожилия, да ещё большие рога с копытами прихватили, на клей. Уже дома затащили Меринго, так и не пришедшего в сознание, и Джона на дерево, оставив их под присмотром колдуна, после чего занялись разделкой мяса.

– Зря столько много тащили, и четверти туши хватило бы.

– Это почему же, герр Мартин?

– Так не съедим, соли считайте нет на засолку, – он немного задумался. – Шкуры, опять же, килограмм двадцать надо. А как без соли сохранить, ума не приложу.

– Думаю, решу эту проблему, давайте закругляйтесь, мясо можно переложить листьями баобаба, ничего с ним до завтра не сделается. Есть у меня одна идея.

Иван Сергеевич с виду скромный и тихий, как только нашёл брагу, и дистиллятор в виде набора элементов: змеевика, соединителей, холодильника так и крутился вокруг

– Ярослав Александрович, тут такое дело… Мы тут уже три дня, а у вас вижу брага дошла, и по качеству самое то. Извините что продегустировал без спроса. Мартин Людвигович нам то не разрешал её в дело пустить. Говорит, она вам для чего-то больно нужна. Разрешите пустить немного на доброе дело, там то у вас вёдер десять точно будет. Горьковата, сладкие нотки, градусов пятнадцать, уж поверьте я её столько перепробовал, а если организовать перегонку, обеспечу каждому пролетарские сто грамм! Даже местным товарищам хватит.

– Хм. Сто грамм это не про нас, Иван Сергеевич, а местные товарищи пока обойдутся. Тем более спирт нужен для дезинфекции у нас тяжелый больной с открытой раной, так что пару ведер можно изъять, но не больше. Брага мне действительно нужна. Однако есть сомнения что у вас что-то путное выйдет, керамика хоть и высохла, но ещё не обожжена.

– Тю! За это не беспокойтесь, мне в гражданскую из такого дерьма приходилось самогону гнать, что лучше и не рассказывать.

– Хорошо, но хотя бы пару часов подержите детали в углях, иначе все растрескается к чертям.

Иван занялся обжигом, а после сборкой аппарата и перегонкой, ну если хочется человеку, чего же отказывать то?! Тем более волокуш только четыре, вот вчетвером мы и отправились к солончакам. По дороге выслушал историю, произошедшую с Павлом и Иваном, которые, как нетрудно догадаться, попали к нам из разных времён. Подполковник прибыл прямиком из Слуцка, где располагалась его часть после сражения под Березино. Да-да прямо с той самой Отечественной войны с Наполеоном, а вот Иван Сергеевич из тысячи девятьсот тридцать пятого, почти современник. Ничего не скажешь, Ванька весёлый коллектив подогнал. А вот принцип подбора кадров не понятен. Если того же Мартина и Ивана можно было отнести к учёным, то Арбузов совершено точно под это определение не подходил.

Дошли без проблем и на месте развернули бурную деятельность, набрали с поверхности три короба солёной земли. Однако, основная работа состояла в складировании сухого солероса в кучи и сборе с них мелких семян, густо облепивших его со всех сторон. Кучи жгли, а золу собирали в последний короб, пока полностью не загрузили его. Вернулись уже глубокой ночью и дома нас ожидал шашлык из печени и языка, а также мутноватый самогон, самого что ни есть дерьмового качества. Впрочем, и то и другое пошло на ура. Набрались крепко. Всего и не упомню, что рассказывали, спорили. Я на спор выдыхал пламя изо рта, тут секрет в том, что спирт надо как следует подогреть. Квеле, и Нганго, сидевшие рядом, пришли от этого в совершеннейший ужас и сбежали на дерево. Крепко набрались. Даже какие-то песни орали, вроде, был «Ямщик не гони лошадей», «Ой мороз-мороз», «Чёрный ворон». Больше всех старался Мартин, который и текста не знал и в ритм не попадал. Весело вечер провели, и никто меня не терзал с объяснениями отчего, да почему, не до этого. Вот что «святая вода» творит!

Соль

Проснулся на дереве. Вот хоть убей не помню, как я сюда попал. Вверх поднимался аромат запеченного мяса и чего-то ещё неуловимого, но приятного, с горчичными нотками. Со мной рядом был Квеле с ранеными, а внизу Мартин руководил разделкой мяса. Как не велика площадка на баобабе, а для семерых мужиков маловато, придется перебираться вниз, к стройплощадке. Но это позже.

– Герр Ярослав, утро доброе! – приветливо окрикнул Мартин. —Присоединяйтесь, у нас как раз завтрак на подходе!

Мартин тщательно записал сведения о наших новых коллегах на глиняных табличках, и сейчас я читал их. Тот, что пониже – Иван Сергеевич Корнеев, родился в тысяча восьмисот восемьдесят третьем, из мещан, закончил Санкт-Петербургский технологический институт, химик, кандидат университета, без пяти минут магистр, студент, сразу принял революцию, прошёл Гражданскую. В двадцатых работал на Кадневском коксохимическом заводе, занимался запуском бензольного отделения, заведовал цехом переработки каменноугольной смолы, получал толуол. С тысяча девятьсот тридцать первого – главный технолог цеха производства серной кислоты Воскресенского химического комбината. Значит, химик, со всех сторон нужный человек.

Вторая табличка была более информативна. Оказалось, что наш бравый гусар Павел Петрович Арбузов – личность легендарная. Тысяча семьсот шестьдесят седьмого года рождения. Дворянин, из известного ещё со времен Литовской войны рода. При захвате Холма войсками Стефана Батория среди помещиков, погибших в войне, значатся и несколько Арбузовых. Поместья пожалованы лично Иваном Грозным. Как водится, в шестнадцать лет отправили на службу кадетом в морской корпус, через четыре года произвели в гардемарины, в девяносто первом – в сержанты, через год – в мичманы. Но самое интересное, лейтенант Павел Петрович Арбузов принимал участие в первом русском кругосветном путешествии! То-то я смотрю фамилия знакомая. Старший офицер шлюпа «Нева», первый заместитель Лисянского. Во время похода Арбузов участвовал в штурме редута Ситха, предательски захваченного рыжим пиратом Барбером, геройствовал, лично возглавил атаку на редут, за что по Высочайшему повелению был произведен в капитан-лейтенанты. Позже, участвовал в походах по Балтийскому, Черному и Северному морям, а в декабре тысяча восемьсот седьмого года, из-за ранения со службы был уволен. Однако уже через два года поступил на службу в Голландскую ост-индскую компанию, принимал участие в экспедиции в глубину Голландской Гвинеи из форта Баттенштейн. Дальше путь не менее заборист: Капская колония, Бенгалия, Сурат, Паданг. К одиннадцатому году возвращается домой. Во время нашествия Наполеона имения разорены, и он сначала партизанит, потом добровольно записывается в действующую армию и получает чин подполковника равный морскому капитан-лейтенанту. Увлекался кораблестроением, разрабатывал новые проекты, изобретатель и меткий стрелок, любитель охоты с рогатиной. Авантюрист до мозга костей!

Мартин ещё вчера убедил нас, что вяленое мясо или билтонг по-африкански лучший вариант сохранения добычи.

– А это что такое, герр Мартин? – я взял мелкие семена в руки.

– Пажитник – местная пряность, не частый гость на нашем столе. Попробуйте. На вкус не хуже горчицы, только немного сладковат. Герр Павел нашёл кусты на обратном пути, ну а я сразу сообразил что это. Семена неплохо покупают зулусы и гереро. Решил набрать. Запас карман не тянет.

– Отлично Мартин! Ими значит и приправили мясо?

– Не только ими, тут и сухие листья баобаба, порошок камеди и семена солероса, что собирали вчера. Так что ждём соль.

– Мартин, к мясу бы по-хорошему и уксус нужен?

– Конечно. Но о нём я даже не заикаюсь.

– Тогда нарезайте мясо. Будет вам и соль, и уксус. Иван Сергеевич, – я повернулся к химику, – вы вчера так хорошо обращались с дистиллятором, что и с перегонкой кислот думаю справитесь.

– Так это дистиллятор?! А я бог весть чего подумал!

– Дистиллятор? – на этот раз удивился Мартин.

– Ярослав Сергеевич, – с жаром начал объяснять химик, – сделал несколько усложнённую версию ранбуки, старинного японского перегонного аппарата. Устройство полностью керамическое и повторить его без особых затрат можно, хоть в каменном веке. Оно модульное и поэтому очень технологичное. Видите, три горшка, поставленные один на другой? В нижний наливаем брагу, в верхний – холодную воду, которая постепенно вытекает через носик по боковой трубке и намотанной верёвке, в среднем горшке все конденсируется и стекает по средней трубке в подставленный сосуд. Я-то не полностью его собрал, если туда для конденсации жидкости вставить вот эти диски с плоскими колпачками, то мы можем получать воду, нагревая, к примеру, листья и влажную древесину. Я верно излагаю? – он глянул на меня.

– Конечно, только прокладки между горшками замените на кожаные, волокна – не самая лучшая идея.

– Дистиллятор можно довольно просто переделать под перегонку кислоты из водяного пара. Вот этот горшок с отводной боковой трубкой можно использовать как парообразователь.

– Совершенно верно, Иван Сергеевич! – подтвердил я.

– А если трубками соединить этот горшок с соседним, – продолжил он, – и поставить их на огонь, заполонив второй той же водой с кислотами на треть объёма, то тогда смешанный пар испарится и попадет в третий горшок, от которого отходит трубчатый змеевик с отводами, похожий на батарею. Змеевик погружён в глиняный бак и охлаждается. В верхней части будет конденсироваться пар, а ниже – более тяжёлые пары кислот. Для охлаждения нагретой воды Ярослав Александрович придумал примитивный холодильник из двух горшков. Меньший помещается по принципу матрёшки в больший. Место между заполнили влажным песком, а вместо крышки использовали влажную ткань. Ночью вода охлаждается и хранится там как в термосе, а днём она испаряется и выводит вместе с собой высокую температуру, тем самым создавая холод внутри. Я ничего не упустил?

– Нет, всё именно так, – подтвердил я. – Только холодильник этот я не придумал, а тут, в Африке подсмотрел. Он называется нигерийский, впрочем, он много ещё где известен. Вот видите, Мартин, сразу видно коллегу, на лету схватывает!

– Хм, да тут ничего сложного! – Иван Сергеевич поставил руки на бедра и гордо вскинул голову. Я, всё-таки Санкт-Петербургский практический технологический институт заканчивал! – он поднял палец вверх. – Сам Менделеев преподавал. А уж он-то, поверьте, умел крепко учебный материал в голову вколачивать. Так что этот слабый раствор кислоты я вам сделаю. Придётся попотеть с регулированием давления, не без этого, да и холодильник негодный, воду нужно часто менять. Остаётся небольшая проблема голубчик, где взять исходное сырье, брага совсем свежая, не подойдет.

– Тут проблем не будет, – ответил я. – У нас там много сквашенной травы осталось. Мы в ней выдерживали кожу, вместо пикеля. Разбавите водой, вот вам и сырьё!

– Ну что же, тогда я, пожалуй, немедленно этим займусь, чтобы успеть до вечера. Только, Ярослав Александрович, пообещайте больше не откладывать серьёзный разговор.

– Договорились. Значит, сделаем так: я вместе с Нганго займусь выпаркой соли, а ваша задача, Мартин, вместе с Павлом подготовить шкуру и сухожилия, вытопить жир и нарезать мясо.

***

Соль, можно получить из золы. Однако получится опасная и канцерогенная смесь поташа, сульфидов и соли. Так что из солёной земли верней будет и выхлоп побольше. Землю мы ещё ночью залили водой и теперь имеем пару сотен литров соленого раствора.

Пока Нганго собирал валежник, я тем временем сложил из камней длинную узкую печь для пары десятков узких двухлитровых горшков, больше похожих на тигли из сваренных обрезков труб. В керамическую воронку плотно набил мелко-резанных волокон, сделав фильтр. Солевой раствор фильтровал и разливал по горшкам, сразу ставя их на огонь.

Выпаривали в два этапа, постоянно помешивая жидкость и поднимая соленость раствора. Постепенно на поверхности сосуда образовывалась корка соли, препятствующая испарению. Каждые десять минут её снимали, перемешивая содержимое. Раствор расходовался довольно быстро и уже несколько раз приходилось доливать воду в яму с землей. Работа шла бойко и соль, и уксус тонким ручейком потихоньку текли к заготовщикам.

Мартин нарезал мясо на тонкие полоски и готовил посолочную смесь из прожаренных семян пажитника, сушеного листа баобаба и соли, добавляя немного камеди.

– Чтобы получился хороший билтонг, нужно каждую полоску мяса со всех сторон натереть засолочной смесью, вот такими круговыми движениями. Не так, герр Павел, не так! Надо массировать нежно, как шею любимой женщины, только тогда мясо хорошо пропитается специями. Но, если не смыть соль, билтонг выйдет солёным, – пояснял он хитрости приготовления мяса.

Мясо опускали в уксусный раствор на несколько минут, обмывали от соли и специй и сушили на трофейном хлопке, после нанизывали на веревку и подвешивали в клетки, немедленно утаскивали их наверх, в тень листвы. Ближе к вечеру сначала Павел, а потом, добив последние литры рассола, и я присоединились к заготовке. Соли у меня вышло с запасом – двадцать три килограмма! Идея с солончаками оправдала себя на сто процентов.

Полоски мяса подвешивали в небольшие, часто связанные из веток клети чтобы ни птица, ни какая другая пичуга не достала. По моему предложению, клети со всех сторон закрывали листами баобаба, предварительно подкопчёнными дымом из его же семян. Так, ни одна муха на мясо не позарится. Нганго, словно обезьяна, хватая по две штуки зараз таскал их на дерево, подвешивая в густой листве под самой вершиной, отчего наш дом стал напоминать то ли птичник, то ли дом художника-абстракциониста. Для наших больных на дереве сделали дополнительные навесы и оборудовали туалет и яму для запасов воды.

Закончили лишь ночью, получив не меньше шести центнеров отборочного мяса, мы далеко не все мясо забрали, бык был никак не меньше полутора тонн. Так что обрезками до пуза наелись. Все уже давно собрались на верху и ожидали от меня объяснений. Мартин по этому случаю приготовил кофе, выделил из запасов мёд и горку индийских фиников.

– Честно говоря, – начал я, – всё разом я вам объяснить не смогу. Мартину, – я кивнул на него, – скармливал информацию почти неделю и, мне кажется, до сих пор он мне до конца не верит.

– Да что вы, герр Ярослав, после того как ваш браслет едва не убил меня, я склоняюсь, что всё рассказанное вами чистая правда.

– Правда или нет, знают только они, – я указал в небо пальцем.

– Господа, господа! Право, мы с Иваном не кисейные барышни. Хватит уже этой таинственности. Нам достаточно знать, где мы оказались и как. Мы, итак, едва не подрались, он утверждает, что сейчас вместо России какой-то Советский Союз, и что на дворе нынче тысяча девятьсот тридцать пятый год, а Мартин Людвигович говорит, что попал сюда из тысяча восемьсот семьдесят восьмого, не говоря о том, что мы все оказались тут из разных мест. Чертовщина какая-то ей богу. Так кто же из нас прав-то?

– Эх, господин подполковник, как бы всё было просто. Я, к примеру, вообще из две тысячи восемнадцатого года.

– Ого! – синхронно вырвалось у наших гостей. – Давайте условимся, вот вам таблички, что неясно записывайте на них.

– Занятные у вас письменные приборы! – Иван Сергеевич крутил табличку в руках.

– Меня не перебивать, на все вопросы отвечу завтра, а прочие подробности расскажу в последующие дни. Уж поверьте мне, мы тут надолго обосновались.

– Слово офицера! – глаза Арбузова горели.

– Как вы поняли, мы находимся где-то в Восточной Африке. Примерно, три градуса южной широты. Время, в котором мы оказались, соответствует, примерно опять же, промежутку с четвёртого по шестой век в истории старой Земли.

– Итить! – присвистнул Иван Сергеевич, – что значит старой Земли?!

– Только то, что это вовсе не наша планета, тут нет ни Российской империи, ни Оранжевой республики, ни Советского Союза…

Через час, когда я закончил рассказ, Арбузов имел весьма бравый вид, и я бы сказал весёлый, а Иван Сергеевич, наоборот, подавленный.

– Решительно не верю ни одному вашему слову!

– Да брось ты, Иван! – влез в разговор подполковник. – Хватит уже дурить, неужели тебе мало того, что, действительно, не то небо и ты сам сбросил добрых три десятка лет. Сам же говорил, что у тебя на руке ожога от кислоты нет.

– Ну и что! – упрямо продолжал Иван Сергеевич. – Всё может быть совсем по-другому, не понимаю, почему я ему должен верить?!

– А мне и не надо верить, – разозлился я в свою очередь. – Отдавайте ключ и идите на все четыре стороны, я вас не держу! Вам, видно, мало того, что уже приключилось?! Мартин уже один раз попался охотникам, и вам тоже не терпится на цепи посидеть?! Поймите, – продолжил я уже мягче, – нам надо держаться всем вместе, только тогда у нас есть шанс, небольшой, но шанс выжить и даже получить кое-какие преференции. Вот вы же химик, правильно?

– Что же вы спрашиваете-то. Читали, поди, биографию-то. Мартин весьма подробно меня опрашивал.

– Что, если я вам сходу напишу пару десятков новых химических соединений и элементов, ещё не открытых в ваше время?

– Если так, попробуйте! – усмехнулся Иван.

Когда я набросал сходу несколько формул и схем молекул: полиметилакрилат, полиуретан, ферроцен, из металлоорганических соединений ферроцен и рутеноцен, добавил современную версию таблицы Менделеева, объёмную структуру ДНК, несколько новых катализаторов, Фома неверующий, заглянув в табличку, буквально вырвал её из рук. И начал бубнить:

– Так это что? Тяжелые элементы? Это, полагаю полимеры анилина, уретана. Катализаторы для серной кислоты на основе церия! Невероятно!

Иван схватил меня за руку начал трясти:

– Вы не обманываете, вы не обманываете! Как там у вас в будущем?! Коммунизм построили? На Луну летали? Хлеб на Марсе выращиваем?

Немного ухмыльнувшись, я похлопал его по плечу:

– Я всё расскажу, не переживайте, но не сегодня.

– Не знаю, как ты, Иван, а я рад! Это же целый новый мир, тем более Ярослав Александрович сказал, что наши двойники остались в прошлом и давно уже умерли. Так чего забивать себе голову всякой ерундой? Что вы намереваетесь делать? – Арбузов повернулся ко мне.

– Как я уже говорил, наша первостепенная задача – активация Ключа. Не сказать, что мы с Мартином в этом преуспели. Занялись поиском других челнов группы, теперь понимаю, что не самая лучшая идея. Вас обнаружили лишь потому, что Иван Сергеевич получил ранение и вы были вынуждены задержаться, а Джон, дойдя до полупустынь, вернулся назад тем же маршрутом. Полагаю, нам стоит сосредоточиться на активации ключа и получении для него необходимых химических соединений и электроэнергии. В дальнейшем, расширив его возможности, сможем продолжить поиски.

– Но это совершенно невозможно! – возмутился Иван Сергеевич. – Положим, мы получим спирт высокой чистоты и углерод. Однако, селеновая кислота, карбид бора, у вас есть исходные материал для их синтеза? А высокотемпературные печи потребные для синтеза, а полтора мегаватта электроэнергии. Даже для моей заводской лаборатории – это не тривиальная задача. Исключено!

– Вы правы. У нас нет исходных минералов, но я все же попробую, тем более у нас нет другого выхода. Основной упор сделаем на печи и сушилки: экспериментальную для обжига и подбора состава керамики, глазури и пироскопов, нужна печь для цементирования, нужен газогенератор Сименса, основная печь, универсальная сушильная камера для керамики и дерева. В общей сложности двенадцать печей и горн.

– Вы в своём уме, голубчик? – Иван Сергеевич с сочувствием смотрел на меня.

– Используя гипс, – я невозмутимо продолжал, – мы сможем организовать шликерное литье, что автоматически даст возможность создавать большие сосуды сложной формы, ёмкости для флотации, трубы, бочки, тонкостенные трубки, винтовые сепараторы, экстракторы, детали ректификационной колонны и печей. Все необходимые минералы разведаны и самое тяжёлое что нам предстоит – это доставка. Тонны и тонны пород. Тащить на себе большие объёмы в приемлемые сроки невозможно, а значит потребуется арба для перевозки грузоподъёмностью не менее восьми сотен килограмм. Для её постройки, в свою очередь потребуется станок с универсальным приводом от ветряной мельницы. Не забываем про глобальный недостаток воды. Дистиллятор должен работать круглые сутки.

– Трава? – спросил неугомонный Иван Сергеевич.

– Нет. Сердцевина баобаба для этого подойдет гораздо лучше. Влаги в ней много больше. Однако, – продолжил я, – это не решает проблемы с электричеством, поэтому, как только Меринго встанет на ноги, нам придется отправиться с аборигенами в их селение и попробовать разжиться железом, которого нам потребуется не менее трёх центнеров.

– Но вы же понимаете, что это невозможно?! – на этот раз возмутился Арбузов. – Откуда в каком-то зачуханном селении может быть столько железа?

– Соглашусь, однако, проверить нам всё же стоит, тем более, как я понял это весьма богатый городок и центр торговли окружающих племён. В конце концов, мы узнаем возможные месторождения железа и сами проведем плавку, задействуем местные трудовые ресурсы. А если не выйдет, у нас есть запасной вариант: в прошлом путешествии я обнаружил, в высохшем ручье выше по течению реки наносы железного песка. Но это на крайний случай, уж очень бедные залежи. Понятно, чтобы успеть, нам придётся привлекать местных к работе, вчетвером нам всего не осилить, тем более, я буду вынужден постоянно отвлекаться на геологическую разведку.

– Еда, тягловые животные, рабочая сила, ткани, железо и бог весть чего ещё там у них на рынке – всё, это нам крайне необходимо. Только вы чем собираетесь расплачиваться?

Я поднялся, молча подошёл к дереву и вытащил из небольшого углубления бликующий от всполохов костра кристалл розового кварца.

– Ого!

– Ух! Красив, красив! Нет слов! Да только маловат, не хватит.

– Хватит. У меня кварца не меньше тридцати килограмм, плюс при разработке глины в разломе соберём голубой агат и вот, – я выложил у костра несколько образцов камней оливкового, изумрудного и травянистого оттенка с перламутровыми и серебристыми морозными лучами, идущими из центра кристаллов.

– Тридцать килограмм это…

– Не меньше шестидесяти фунтов, – пояснил Арбузову Мартин. У Квеле что стоял за Джоном и молча слушал нас глазки так и загорелись, он, схватив камень начал что-то лепетать по-своему, восторженно цокая языком, он обнюхивал и даже облизывал его.