В паутине

Однако, оказавшись в Пекине, мы столкнулись с тем, что все были удивлены нашему приезду. Наша делегация из шести человек два дня изнывала от неизвестности. Хорошо, что гостиница была оплачена на десять дней принимающей стороной, иначе впору было думать, что нас разыграли.

Я отправила сообщение тётушке Тинг, что приехала в Китай. Тинг очень обрадовалась и захотела со мной встретиться, пообещав, что сама организует встречу.

На третий день нашего томления в гостинице группе организовали конференцию в русском культурном центре. Затем течение трёх дней я и мои коллеги читали лекций в том же культурном центре его сотрудникам, в основном русским. Оставшиеся три дня наша группа ездила по экскурсиям, которые нам предложили горе-организаторы. Несмотря на хорошую экскурсионную программу, вся группа была разочарована бессмысленностью такой дальней поездки. Все с нетерпением ждали окончания командировки. Мы уже упаковали чемоданы, когда на моё имя пришло приглашение из Шанхайского университета прочитать лекции о диалектах китайского языка. Среди подписавших приглашение был профессор Джеминг Гао, конечно же, я не могла отказаться. За компанию со мной пригласили заведующую кафедрой, но она уклонилась, сославшись на занятость в конце семестра.

Двадцать пятого декабря наша делегация отбыла в Россию встречать семейный праздник, а я – в Шанхай, читать лекции. Мало того, оказалось, что после Шанхая меня ждёт Хабаровск, а потом Владивосток, об этом завкафедрой сообщила мне перед отъездом, наверное, чтобы я не успела отказаться. Зиль мне не звонил, дракон не связывался, сообщения по Вацапу от родителей из-за большого расстояния и разницы во времени приходили с задержкой. Ощущение, что я какой-то безродный бродяга, не покидало меня. Я однозначно решила, что после этого командировочного марш-броска завешу преподавательскую карьеру на кафедре.

В Шанхае среди встречающих я, к своей радости, увидела Тинг и Джеминг Гао11. Какое счастье, что в Китае у меня есть друзья! Неудивительно, что здесь меня приняли по высшему разряду.

Я читала лекции в заполненном зале. Слушателями были иностранцы, обучающиеся в Шанхае, которые искренние благодарили меня за раскрытые нюансы китайского языка. Я же получила не только хороший гонорар, но и, впервые за время пребывания в Китае, моральное удовлетворение от проделанной работы.

После окончания лекций, за день до отъезда, Тинг приехала за мной на машине и лично отвезла меня в свой пентхаус с видом на залив.

– Наконец-то мы с тобой поговорим! – сказала по-английски. – Не буду напрягать тебя китайским, хоть ты и знаешь его уже на нескольких диалектах, – рассмеялась Тинг.

– Можно и на китайском, я уже к нему привыкла за эти пятнадцать дней.

– Я многое хотела тебе рассказать, но начать придётся со своих ощущений. Я чувствую, что связь между тобой и твоим господином почему-то нарушена. – Тинг многозначительно посмотрела на меня.

Я удивлённо пожала плечами.

– Ты не чувствуешь?

– Да, что-то не так, но я это связываю с большим расстоянием и его работой. Ребята сейчас готовятся к новому турне, очень устают. Да и я тоже выматываюсь на лекциях. Мне иногда вообще не хочется ни с кем общаться.

– Хорошо, пусть так. Но ты должна чувствовать его усталость, его нервозность. Как с этим?

Снова пожала плечами. Действительно! Даже когда дракон говорил, что он вымотан выступлением, я не чувствовала усталость Зиля.

Разговаривая с Тинг, попробовала потянуться к Зилю. Никаких ощущений!

– Не понимаю. Я его не чувствую!

– Плохо. – Тинг взяла меня за руку, принялась гладить ладонь. Вдруг резко отпустила и отстранилась, сделала глубокий вдох. – Плохо. Очень плохо! Ты справишься. Вот тебе моё кольцо, – она сняла с пальца и протянула мне золотое кольцо с чёрным камнем средних размеров. – Тебе придётся выдержать битву. Это твой бой, но я тебя поддержу. Наденешь кольцо, когда пойдёшь на сцену, только предупреди меня о дне, чтобы я могла помочь – всё-таки разница во времени, а мне нужно будет настроиться. Чёрный бриллиант даст тебе защиту от демонов, а я поддержу как смогу.

Я ничего не поняла из сказанного, понадеявшись, что Тинг объяснит это чуть позже.

Но, увы… Весь вечер мы болтали о разных вещах, в основном о тонкостях жизни с драконами, но к теме «моего боя» больше не возвращались.

10. Затянувшаяся командировка

Лена Волгина.

В Хабаровск из Шанхая я прилетела шестого января, в канун Рождества, а до начала лекций ещё больше недели.

В Хабаровске холодно и темно. Как оказалось, про мой приезд в университете просто забыли. При этом для меня на две недели была оплачена одна из лучших гостиниц города. Хорошо, что меня встретили коллеги, которые с пониманием отнеслись к моим путешествиям и пригласили отмечать Рождество к себе в компанию, иначе я бы совсем умерла от тоски в этом холодном городе.

У JungeDrachen началась рекламная кампания перед турне. На Трубе и в Инсте через день выкладываются интервью Зиля. То он на радио, то в каком-нибудь ток-шоу, то на очередном показе модной одежды. Через ролик рядом с ним вертится эта Арланди. То она берёт у него интервью, то участвует вместе с парнями в передаче о животных, то прыгает на футбольном матче. Очень часто камера как бы невзначай заснимает Арланди и Купа целующимися. У Зиля на лице резиновая улыбка и затравленный взгляд.

Я перестала смотреть ролики и отписалась от Инсты.

Прочитав оговорённые десять лекций в Хабаровске, перелетела в такой же холодный Владивосток. Здесь повторилась картинка, идентичная хабаровской. Меня встретили приветливые коллеги, разместили в хорошей гостинице, но, как оказалось, в университете про меня забыли. Заявку-приглашение находят, время проведения лекций назначают. Но это всё требует чуть больше времени, чем я рассчитывала. В итоге чтение лекций мне назначили только с шестого февраля, с пропуском на выходные и понедельник. Ещё два лекционных дня мне поставили на двенадцатое и тринадцатое февраля, а четырнадцатого, в четверг, должна состояться конференция с приглашением каких-то почётных гостей. С учётом всех задержек ближайший рейс в Санкт-Петербург, на который я попадала, был на шестнадцатое февраля, на эту дату мне заказали билеты.

Ост писал, что решить вопрос с моей визой не удаётся, почему-то именно группа файлов, в которой были мои данные, таинственным образом пропала. У Оста в связи с этим родилась гениальная идея: мне можно просто снова подать документы, и отказа не будет, потому что нет отрицательных заключений по моему въезду. Но в любом случае из Владивостока я это сделать не могу…

С Зилем я общалась очень редко. Его подготовка к гастролям наложилась на восьмичасовую разницу во времени, теперь я вообще не могла понять, когда он спит. Дракон по-прежнему выходил на связь первым, рассказывал о благотворительных вечерах и его усталости от происходящего, только потом давал возможность говорить с Зилем. Зиль всё рассказывал намного оптимистичней, но мне казалось, что он сильно измотан. Слишком тянет слова, слишком медленно отвечает на вопросы. Впрочем, разгадка в его заторможенной речи нашлась в том, что из-за дальности расстояния между Германией и Владивостоком звуковой сигнал идёт с задержкой, так мне объяснил один из коллег в университете, когда мы однажды обсуждали моё общение с семьёй на таком дальнем расстоянии.

Двенадцатого февраля после лекции меня ожидал неприятный сюрприз. Позвонила завкафедрой и, экономя время и деньги, в директивной форме объявила, что на мои лекции заключён контракт и я остаюсь во Владивостоке ещё на две недели.

– Подождите, а разве моё согласие необязательно? Я уже два месяца не была дома! – я обалдела от осознания того, что на меня, как на вещь, кто-то где-то заключил контракт, а мне остаётся это молча принять; внутри закипал гнев.

– Елена Владимировна, я понимаю, что, наверное, мы должны были с вами согласовать, но мы знаем, что у вас нет семьи и детей, а читать лекции ваша работа, поэтому какая разница, где вы их читаете? Четырнадцатого назначена конференция, выступите с докладом – зачтём как научную работу в копилку к докторской диссертации. Я помню, что у вас уже три доклада есть. Да на таких условиях, Леночка, любой бы с нашей кафедры с радостью оказался на вашем месте! Не переживайте, мы уже поменяли ваши билеты на пятое марта, гостиница останется та же, менять не стали! Вам очень повезло: филиал Санкт-Петербургского вуза находится с гостиницей на одной улице. У вас же гостиница на Светланской?

– Да, – сквозь зубы рявкнула я, понимая, что сопротивляться бесполезно.

– Будете пешочком ходить на лекции. Всего шестнадцать часов, то есть пара недель, зато перспективы просто великолепные! С вами свяжутся сегодня или завтра из местного филиала, я позвонила вас предупредить! – елейным голоском пропела завкафедрой и отключилась.

Я взвыла от бессилия. Чтоб она оказались на моём месте! Гаджет полетел в ближайшую стену. К удивлению, оказался крепким: у него только отскочила задняя панель и пошла трещина по экрану, но он остался в работающем состоянии.

Подавила желание позвонить Зилю, наверняка придёт сообщение: «Перезвоню позже».

Попыталась дотянуться до дракона, но то ли из-за моего волнения, то ли из-за расстояния с драконом тоже не удалось пообщаться.

Побежала по парку кампуса к остановке, размазывая по щекам слезы. А ведь завкафедрой права: мужа официального нет, про неофициального я не говорила, сказала, что родственники живут в Германии, чтобы объяснить свои частые поездки туда.

Села в автобус, расплатилась за проезд, засовывая кошелёк в рюкзак, наткнулась пальцами на кольцо, подаренное Тинг. Совсем про него забыла, как сняла в аэропорту, бросив в рюкзак, так и не вспомнила. Автоматически надела кольцо на палец.

В автобусе ехала компания весёлых студентов: шутки и смех по любому поводу, а у меня на душе настолько мерзко, что пришлось выйти из автобуса, переехав через Золотой мост.

Решила, что дойду пешком, заодно ветер вынесет из головы все мои терзания.

Я почти бежала по незнакомым улицам, а душа рвалось к Зилю. Хотелось к нему нестерпимо. На сердце навалилась тоска. Нужно как-то отвлечься.

Остановилась, вдохнула, выдохнула, огляделась по сторонам.

Сегодня морозы неожиданно спали и на улице плюсовая температура. Старинные малоэтажные дома в имперском стиле подсвечены фонарями и окутаны туманом. Из-за этого город кажется каким-то фантастическим и нереальным.

Глаза зацепились за вывеску «Антиквариат. Букинист». Вошла внутрь. Небольшое помещение полностью заставлено стеллажами с книгами и витринами с какими-то вещицами. Осмотрелась. В углу за огромным антикварным кассовым аппаратом обнаружила продавца в китайской шапочке и курточке.

– Добрый вечер! – он поклонился мне, включив приветливую улыбку. – Ищете что-то конкретное?

– Нет. Можно просто книги посмотрю? У вас есть старинные?

– Да, обратите внимание на стеллаж за вами.

Я обернулась. Стеллаж с книгами занимал всю стену. К моему удивлению, все книги были на иностранных языках. Нашла несколько полок с китайским иероглифами. Внимание привлёк тёмный деревянный корешок с затёртыми иероглифами «История драконов». Очень похоже на старинный манускрипт. Сняла с полки. Продавец тут же оказался рядом и помог водрузить книгу на прилавок, развязал тесёмочки футляра, вынул сшитые листы жёлтой тонкой бумаги.

Быстро пробежала глазами по странице сверху вниз. Доблестный и красивый герой летает на драконе и побеждает варваров из-за стены. В тексте подробно описывается костюм героя и седло, которое он полстраницы закрепляет на могучей спине дракона. Что за чушь? Дошло! Это подобие фэнтези, только средневекового автора! Забавно. Поблагодарила продавца.

– Жаль, но это скорее сказки.

– Да, китайцы были первыми во многих вещах. Жанр фэнтези тоже принадлежит им, – словно прочитав мои мысли, сказал продавец. – Возможно, Вас заинтересует вот это.

Продавец ловко извлёк откуда-то сшитые листы жёлтой плотной бумаги. На весьма затёртом титульном листе выведены чёрной тушью крупные иероглифы «О призраках».

– Взял на себя смелость предположить, что женщину, обладающую таким сильным камнем, заинтересует именно этот вопрос.

– Камнем? – с удивлением переспросила, посмотрев на топаз.

– Нет, я обратил внимание на чёрный бриллиант на вашем перстне. Старинная работа и отличная защита от злых духов.

– От злых духов. А при чём здесь призраки?

– У японцев это объединённое понятие. Если в европейской традиции призраки – это неупокоенные души, то японцы этим же термином называют разных невидимых сущностей, от которых людям лучше держаться подальше, неупокоенные души тоже могут вредить людям и питаться их энергией, возможно, поэтому между ними не делают разницы. Посмотрите. – Продавец развернул книгу ко мне.

Я начала листать книгу, а продавец продолжил:

– Очень интересный экземпляр. Принёс матрос, уверял, что получил в наследство от какого-то родственника, но документы, подтверждающие наследство, не принёс. Матрос говорил, что книга японская и очень старая. Провели экспертизу. Книга действительно старая, но выставить её на продажу как ценный художественный экземпляр, например, как ту, что вы взяли первой, невозможно: неизвестен автор, неизвестно точное время написания и даже страна написания. Иероглифы, как видите, китайские. Оформление тоже характерно для китайских книг XIV—XVII веков. Но в тексте много слов, написанных японским письмом, причём относящимся к разному историческому периоду, что нарушает сложившуюся систему определения принадлежности и датировки книг.

– То есть вы считаете, что эта книга может заинтересовать скорее профессионала, чем коллекционера?

– Совершенно, верно! Вы правильно сформулировали мою мысль. Японцы, уж коли мы будем считать, что книга японская, трепетно относятся к ду́хам, поклоняются им. Злые ду́хи иногда очень досаждают людям, и если никакие угощения и уговоры не помогали, тогда находили специальных людей, которые умели видеть духов, а те уничтожали вредную тварь. Мне кажется, что сейчас у нас в руках дневник такого странствующего охотника за приведениями.

– Да, мне это интересно, – неожиданно для себя сказала я. Именно в этот момент я остановилась на странице, на которой была изображена полуженщина-полупаук, раскинувшая свои лапки во все стороны, как щупальца.

– Тысяча евро, – быстро озвучил цену продавец.

Я почему-то вспомнила Купа и повела правой бровью так же, как он, когда разговаривал с соучредителями. Эффект был неожиданным.

– Семьсот, – исправился продавец.

Я повела левой бровью так же, как это делал Зиль, разговаривая с продюсерами.

– Пятьсот евро, но я даю справку для таможни о малоценности этих вещей и сумку, в которой лежала книга.

Продавец нырнул под прилавок и вынул сумку из ткани, напоминающей нашу домотканую холстину. Я подтянула сумку к себе. Сумка действительно старая, напоминает скорее торбочку деревенского пастуха с длинной лямкой, очевидно, носилась через плечо. Для изделия из старой мешковины сумка оказалась неожиданно тяжеловатой. Заглянула внутрь и обнаружила там свёрнутый старый пастушеский хлыст.

– Что это? – спросила продавца.

– Тоже было в сумке. – Небрежно ответил он. – Матрос сказал, что его дед был пастухом. Ну что, берёте?

– У меня карточка. Такой суммы наличными нет.

Продавец вынул терминал для банковских карт и протянул мне, проводя операции по введению суммы платежа.

– Так что с этим кнутом? Он тоже не представляет никакой исторической ценности?

– Уверяю вас. Его ценность такая же, как у сумки, годится для какого-нибудь деревенского музея крестьянского быта. Мы проверили материал. Хлыст изготовлен из кожи, предположительно коровьей или бычьей.

Продавец оторвал чек, заполнил какие-то бланки, приложил к ним заключение экспертизы. Документы аккуратно засунул в прозрачный файлик и уложил в сумку вместе с книгой, а затем всё упаковал в большой пакет с надписью «С Новым годом!» и протянул мне.

– Все документы на покупку, необходимые для таможни, в файлике. Надеюсь, вы останетесь довольны приобретением! – улыбнувшись, сказал продавец, и на мгновенье мне показалось, что в его лице промелькнуло что-то лисье.

– Благодарю! – приняла пакет и вышла из лавочки.

Огляделась по сторонам. Туман разошёлся, а я оказалась на перекрёстке рядом со своей гостиницей. Надо же, получается, я так задумалась, когда вышла из автобуса, что не заметила, как прошла несколько остановок пешком. Обернулась назад. В антикварной лавочке свет уже погас, видимо, продавец поспешил домой.

11. Трактат «О призраках»

Лена Волгина.

В номере достала книгу и погрузилась в разбор иероглифов. Каждый разворот страниц рассказывал о каком-нибудь злом духе и сопровождался рисунком. К удивлению, краски на рисунках не выгорели, поэтому все детали персонажей хорошо просматривались. Иероглифам повезло меньше: местами они расплылись, местами выгорели. Последний лист был в каком-то буром разводе. Да уж – ценное приобретение…

Текст к рисункам был однотипный и незамысловатый: название духа, где автор его встречал и иногда пояснение, чем опасен для людей. Самой загадочной была фраза в последнем столбце-строке на каждом развороте. Некие иероглифы, а затем описание действий: разрубил надвое, коснулся, разбил, стянул и пр.

После десятого разворота я вспомнила, что продавец говорил о том, что часть текста написана японским письмом. Сфотографировала незнакомое сочетание иероглифов и отправила на поиск в сети. К моему удивлению, сеть практически сразу их распознала и выдала: «Свист ветра».

Получалось, что это «Свист ветра» разрубил надвое, коснулся, разбил, стянул и пр. Понятней не стало. Может, так звали охотника за призраками?

Вынула хлыст из сумки, покрутила в руках. Зачем мне эта приблуда? Пообещаю Зилю сечь его, если будет плохо себя вести. Усмехнулась про себя, блин, может понять неправильно, решит, что я готова к жёстким сексуальным играм.

Рукоятка хлыста сделана из переплетенных кожаных ремней и напоминала рукоятку японского меча – катаны, такие мы видели с Зилем в музее на выставке, посвящённой японским боевым искусствам. Сам хлыст из единого кожаного ремня длиной примерно метра два, изрядно потрепанный по всей длине и сбитый на конце до состояния тонкой кисточки.

В свете гостиничной люстры блеснул торец рукоятки. Пригляделась – в торец вплетён черный кабошон. Интересная у них экспертиза, что даже камень на рукоятке не заметили. Может, это стекло, поэтому не имеет ценности. Предположим. А зачем пастуху камень или чёрное стекло на рукоятке хлыста? Должно быть, какой-то баланс?

Я взяла хлыст побалансировала рукояткой и попробовала сделать змейку, так, как это делают спортивной ленточкой. Хлыст легко отозвался и зазмеился. Сделала несколько спиралек и петелек. Рукоятка удобно легла в руку, ремень отзывался на любое движение – сразу видно, рабочий инструмент застоялся в ожидании коров.

Свернула хлыст, оставила на тумбочке возле кровати, рядом с японским ужастиком о злых духах.

Уснула быстро, не дождавшись вызова дракона и не звоня Зилю. Во мне нарастала какая-то неосознанная досада на Зиля. Хотя я и понимала, что он готовится, устаёт и всё такое, но почему-то в эту мою отлучку он ни разу сам не позвонил. Я конечно, рада, что на связь первым выходит дракон, но люблю я все же его в человеческом воплощении. Мне хочется слышать Зиля, прижаться к нему…

Во сне мне явился весь паноптикум из трактата «О призраках»: безголовые духи и головы без тел, женщины со ртами на затылке и женщины, окутывающие своими волосами путников, свиньи с хоботами и женщина-паук.

Женщина-паук, блестя круглыми боками, расправила свои лапки и висела над Купом, заматывая его в кокон из паутины. Зиль был отделён от них огромной паучьей сетью, но, казалось, висит в пространстве.

Я подскочила в испарине. Вот ведь блин, начиталась всякой ерунды на ночь, теперь снится такая чушь! Протянула руку к тумбочке за гаджетом, чтобы посмотреть время. Кабошон на рукоятке хлыста светился матовым ровным светом. Этого мне еще не хватало! Нащупала сумку, засунула в неё хлыст и кинула на пол.

Завалилась на кровать, закрылась подушкой и отрубилась до звонка будильника

12. Ду́хи

Лена Волгина.

Когда я утром завтракала в ресторане отеля, мне дозвонилась моя питерская подружка Марина.

– Привет! Ну, наконец-то кто-то из Раммельсбергов мне отозвался! – услышала я её пафосное восклицание в гаджете.

– Привет! Я тоже рада тебя слышать! Только я не Раммельсберг.

– Ой, ну это дело времени! Скажи, что у вас там происходит? Я пытаюсь договориться о проведении гастролей, а меня все игнорят! Ост сказал, что контракт с группой у него ещё не вступил в силу и перенаправил к Купу. Куп не берет трубку. От Зиля приходят сообщения: «Перезвоню позже». Ты можешь меня связать с кем-нибудь из них?

– Марин, я сейчас во Владивостоке!

– Где? Что ты там делаешь?

– Во Владивостоке! Ты не ослышалась! Читаю лекции по теме своей кандидатской.

– Вот это да! Ну тебя и занесло! А как же там Зиль без тебя?

– Говорит, что держится.

– Так, когда ты в Германию?

– Не знаю. Должна была в эту субботу вылететь, так продлили контракт еще на две недели. Теперь забронировали билеты на 5 марта. Это я только в Питер вернусь, а с Германией у меня возникли неожиданные проблемы: отказали в визе из-за того, что я уже превысила студенческий возраст.

– Не может быть! Ты, наверное, неправильно заполнила анкету. Приедешь, я тебе объясню, как правильно сделать. Мы последний раз так оформляли сорокапятилетнего мужика, и никаких отказов! Ладно, с тобой всё понятно. Но ты все же скажи Зилю, чтобы мне перезвонили, они же заинтересованы в хорошем туре! Оста вообще не поняла, сказал что-то про возможное расторжение контракта.

– Про расторжение контракта с Остом не знаю, может, ты просто так неудачно попала? Я если что узнаю, тебе напишу по почте, а то, наверное, дорого со мной общаться.

На этом мы с Мариной распрощались, а я осталась переваривать мысль о том, что ребята могут расторгнуть контракт с Остом.

Набрала Оста. Ответил сразу. На вопрос: «Что у вас там происходит?» сказал, что объяснить не может. Оста напрягает, что парни с головой ушли в проведение частных вечеринок, которые проходят в доме моды Арланди Блум. Подготовкой к туру парни не занимаются, рекламные клипы и ролики ещё не записаны, а первый концерт должен быть уже 4 марта.

– Такое ощущение, что меня внесли в черный список, причем все участники, – пожаловался Ост. – Я с трудом связался с Купом и напомнил о том, что они должны готовиться к туру, но он сказал, что готов отказаться от тура и заплатить неустойку. Это было ещё в конце января, но до сих пор от контракта они не отказались, но и к туру не готовятся, а для рекламы тура выкладывают репортажи с каких-то тусовок. У меня сложилось впечатление, что Куп хочет продюсировать шоу вместе с Арланди, поэтому всё затягивает до последнего, чтобы я уже ничего не смог разрулить.

Разговор с Остом внёс ещё большую сумятицу в мои мысли, хорошо, что уже было пора идти на лекции, иначе бы свихнулась от этих странностей. Выходя из номера, зачем-то схватила торбочку с книгой и хлыстом, перекинув через плечо поверх зимней куртки.

Проезжая на автобусе мимо дома, в котором вчера купила японский трактат, с удивлением обнаружила, что дом обнесен строительным забором. Надо же, как быстро ремонтники огородили дом.

Вечером после лекции, проходя мимо университетского спортивного зала, увидела в открытые двери девушек, занимающихся художественной гимнастикой. Залипла на пару минут, а в это время они начали упражнение с лентами. Не отрываясь, я смотрела, как гимнастки виртуозно вращают нежный снаряд, выписывая круги, спирали, змейки, гребни. Здорово, даже самой захотелось.

Возвращаясь назад, ошиблась с номером автобуса, он не свернул на Светланской, пришлось выходить в незнакомом месте и пешком идти к гостинице. По гаджету сориентировалась на местности и решила срезать путь, пройдя дворами. Оказалась на детской площадке, которая по случаю темноты была подсвечена, а по случаю зимы совершенно пустая. И тут мне в голову пришла странная мысль – потренироваться с хлыстом. Достала из сумки хлыст и начала повторять движения, подсмотренные у гимнасток.

Взмах! Хлыст легко выписал круг. Сделала больший замах и выписала круг большим диаметром. Потом пробовала сделать змейку. Хлыст легко зазмеился. Вложила силу в удар и хлыст, сделав несколько плавных изгибов, кончиком со свистом рассёк воздух. Повторила движение. Снова свист в воздухе.

Нашла старую пивную банку и выставила её на лавочку. Приноровилась и несколько раз сбила её хлыстом, запуская его змейкой, гребнем и спиралью. Спиралью выходило особенно интересно, потому что удар получался не специально, а как будто бы хлыст сам, заканчивая движение по спирали, сбивал со свистом старую банку.